Печать Пожирателя (СИ)

Глава 7 Холодная ярость

Майор Хворостов не стал испытывать судьбу — и разрешил мне поговорить со следователем.

Ничего нового об угоне он не рассказал (ну ещё бы!) — но пока мы сидели в его прокуренном кабинете, с Никитиным связались полицейские центрального управления — те самые, которые прямо сейчас искали Илону.

Они сообщили, что отследили угнанный мобиль до какого-то пустыря в районе Купчино. Авто оказалось брошено и сожжено, и сейчас на месте работала следственная группа, так что Никитина, как ведущего это дело следователя, вызвали на место.

Я же попросил «подбросить» меня туда же — якобы, чтобы пообщаться с лейтенантом Новицким и узнать подробности.

Отказать настойчивой просьбе, подкреплённой приказом майора Хворостова, Никитин не посмел. Так что теперь он вышагивал впереди меня уверенной походкой, но я ощущал исходящие от него эманации страха.

Ничего больше — только липкий, кислый страх, оставляющий за собой неприятный шлейф.

И это говорило о многом.

«Ну, сволочь, жди…»

Парковка полицейского участка находилась позади здания, спрятанная от посторонних взглядов и окружённая высоким забором. Разумеется, тут я не собирался воздействовать на Никитина — хотя, признаться, сдерживал себя с трудом.

Впрочем, было и ещё кое-что. Видимо, я слишком долго использовал навык поглощения эмоций — голова всё ещё болела со страшной силой. И хотя я, «выпив» один из энергокристаллов с живительной силой, попытался её успокоить — получилось не слишком хорошо.

Боль слегка отступила, но череп всё равно будто был сжат стальными тисками, заставляя постоянно морщиться и скрипеть зубами…

Мобиль, в который мы сели, оказался бронированным, тяжёлым, выкрашенным в белый и синий цвета и с мигалками на крыше. Рыкнув турбинами, когда Никитин завёл двигатель, авто поднялось на полметра в воздух и медленно поплыло к отъезжающим воротам.

Следователь молчал, и демонстративно не обращал на меня никакого внимания — даже не смотрел в мою сторону!

Мы выехали на Лиговский проспект, вдоль которого возвышались красивые барочные здания, и устремились на юг.

— Давно вы в органах работаете? — спросил я, уже поняв, что со своим новым умением лучше заходить издалека.

— Десять лет, — коротко ответил следователь.

Сожаление, усталость…

— И как вам служится?

Настороженность…

— В каком смысле?

— Господин Апостолов.

Мужчина скрипнул зубами, и до меня донеслись нотки возмущения, недовольства и зависти.

— В каком смысле… Господин Апостолов?

— Вам нравится ваша работа?

Мобиль свернул и теперь мы двигались вдоль канала, по которому проплывали прогулочные яхты.

— Да, не жалуюсь.

Ложь!

Так-так-так… Кажется, я на верном пути… Эх, жаль, из-за уснувшей Бунгамы нельзя пообщаться с её «квартирантом», Вальтером. Уж он бы сориентировал меня в столь сложном умении чтения эмоций…

— И никогда не хотели большего?

— Что вы имеете в виду… Господин Апостолов?

Теперь до меня донеслась настороженность и опасения — холодные и колючие, отчего по моей собственной спине пробежали мурашки.

А голова вновь затрещала так, будто по ней ударил таран!

— Вы не думали найти занятие вне органов? Стать частным сыщиком, или открыть собственное охранное агенство?

Облегчение…

— Нет, как-то в голову не приходило. Мне нравится помогать людям… Господин Апостолов.

Ложь! Плюс нотка превосходства и радости…

Ладно, сволочь… Сейчас попробуем достать из тебя всё, что ты знаешь…

— Притормозите у аптеки, — попросил я, указав на небольшой кармашек меж двух старых домов с «парижскими» крышами, — Голова раскалывается.

— Не думаю, что у нас есть время… Можете взять в бардачке цитрамон…

— Остановите, — жёстко велел я

Спорить следователь не посмел. Пусть от тоже и был дворянином — но имели прямой приказ своего непосредственного начальника содействовать мне. В голове мелькнула забавная мысль, что следователь работал в полиции, а значит — служил народу. По-крайней мере — соблюдал видимость этого…

Я этому лишь усмехнулся.

Никитин сбросил скорость заехал в переулок, и остановился.

— Постарайтесь поскорее… Господин Апостолов.

— А вы постарайтесь больше не работать с преступниками, — спокойно произнёс я, повернувшись к следователю.

Ледяной, обжигающий страх…

— П-простите?

Он попытался состроить удивлённое лицо, но в этот момент я врезал ему кулаком в нос!

Голова Никитина дёрнулась, будто у тряпичной куклы, на лобовое стекло брызнули капли крови из разбитого носа, а по пальцам следователя пробежали молнии — но я тут же сорвал с его шеи защитный амулет. Развеяв зарождающееся заклинание ударил повторно, сбивая концентрацию ублюдка.

А затем жёстко ухватил его за челюсть левой рукой, на которую была натянута перчатка.

Стараясь не обращать на головную боль никакого внимания, я подсоединился к ауре Никитина своими энергожгутами — и запустил по ним своё умение поглощения памяти.

Да, я не был уверен, что оно сработает. Но в таком случае я бы загасил тварь эмоциональными ударами, пусть даже моя голова взорвалась, как переспелый арбуз!

Да, я понимал, что напал на полицейского — и у этого могут быть серьёзные последствия. Но я точно знал, что Никитин не просто так продержал меня в отделении, пока Илону похищали. Его эмоции выдавали его с головой, и я был уверен в своей правоте!

Моё первое опасение не подтвердилось. Пожирание памяти — лёгкий колдовской конструкт, набор бессвязных плетений, в которых я не мог разобраться, неожиданно объединился с более упорядоченным пожиранием эмоций, закрутился, полыхнул вспышкой магического света — и скользнул по энергожгутам в голову закатившего глаза и пускающего слюни следователя!

— Сегодня… Сегодня днём! — рычал я, одновременно пытаясь совладать с пронёсшимся перед глазами временным потоком, — Илона… Я… Задержание… Угнанный мобиль… Сегодня днём… Сегодня… Вчера… Илона… Я… Задержание… Угнанный мобиль!

Страшно представить, как исказилось моё лицо.

Боль, рвавшая голову изнутри, оказалась такой сильной, что я едва не потерял сознание. Единственное, что удерживало меня в сознании — проносящиеся перед глазами потоки образов из жизни Никитина.

Моя стратегия оказалась верной.

Среди бурной мешанины воспоминаний передо мной «закольцевались» несколько фрагментов.

Вечер. Я сижу в мобиле. Старый телефон крутится в руках. Вздохнув, набираю номер по памяти.

— Да… Тачка припаркована по адресу… Только номера смените, я подержу её в розыске ещё пару дней…

День. Обшарпанный переулок. Неизвестный, чьё лицо скрыто под капюшоном, передаёт мне толстую пачку наличных.

— Задержи паренька на час-полтора. Когда закончим — получишь столько же.

День. Прокуренный кабинет. Перед моим столом навытяжку стоит сержант Авдеев. Я протягиваю ему планшет.

— Вот ориентировка. Есть информация, что подозреваемый приедет на пятичасовом поезде из москвы. Смотрите в оба! Он дворянин, так что осторожнее. Но если заартачится — крутите!

— Так точно, товарищ младший лейтенант!

Полицейский участок. Я смотрю, как я же выхожу из полицейского участка. Майор Хворостов орёт на меня при всех.

День. Я выхожу на парковку полицейского участка и снова набираю тот же номер.

— Да… Его отпустили. А что я мог сделать⁈ Он вынес дверь допросной и нарвался на Хворостова! Что⁈ Нет уж, ты тоже послушай! Я не позволю…

Внезапно меня отпустило — будто ураган, который крутил меня в вихре чужих воспоминаний, неожиданно рассеялся.

Я оказался вжат в спинку сиденья полицейского мобиля.

Голова просто раскалывалась, и прежде чем что-то сделать, я опустошил ещё два кристалла с целительной энергией. Применив все свои лекарские навыки, кое-как обуздал бушующий мозг, нейроны и энергополе, выдохнул.

И лишь после этого повернулся к Никитину.

Он сидел, вцепившись побелевшими пальцами в руль, с таким видом, будто только что увидел собственную смерть. Взгляд следователя блуждал, и когда я пошевелился — Никитин вздрогнул.

— Ч-то… Ч-то т-ты… Сделал…

— Увидел всё, что ты сделал, сволочь!

— Т-ты… М-ментал-лист!

Рука следователя метнулась к кобуре, но он ещё не пришёл в себя, и я перехватил её. А затем вновь ударил его по лицу.

— Закрой пасть!

— А-а-а…

— Дам тебе только один шанс, чтобы ответить на мои вопросы. Если соврешь — я узнаю. И выжгу нахрен всю твою память, тварь!

— Н-нет… Н-не надо!

— Кто те люди, которые заплатили тебе, чтобы ты меня задержал?

— Банда Михайло Островского, — выдохнул Никитин, — Не самые серьёзные ребята… Берут разные… «Подряды» у тех, кто более… Авторитетен…

— Зачем им моя невеста?

— Я н-не знаю… Я д-даже не знал, что они её… П-похитят… П-просто… П-попросили задержать тебя… Н-ненадолго… И найти тачку…

— Куда они увезли Илону?

— Я не знаю…

— Перефразирую — где у этих тварей логово?

Никитин отвёл взгляд, его нижняя челюсть задрожала.

— В Отрадном… Если ехать вдоль Невы на юго-восток…

— Я знаю, где это. Конкретнее.

— После моста через реку Тосна справа будет комплекс заброшенных заводов… После нового жилого квартала… В одном из них, с башенным краном…

— Ясно.

Я прищурился — и ударил по Никитину расстройством кровотока в мозг.

Не стану скрывать — хотелось накачать заклинание такой силой, чтобы у этого ублюдка все сосуды нахрен полопались и он сдох — но я удержался… Просто заставил следователя потерять сознание.

А затем вышел из мобиля, провёл рукой по лицу, и позвонил Юсупову.

Он ответил после первого же гудка.

— Господин Апостолов? Неожиданно.

— Здравствуйте, граф. Я вас не отвлекаю?

— Пара минут у меня есть, вы попали в удачное окно. Говорите.

— Не уверен, что вы в курсе… Я тут приехал в Петербург, и сразу вляпался в неприятности.

Юсупов рассмеялся в трубку своим глубоким голосом.

— Отчего-то я не удивлён, Марк… Проблемы серьёзные?

— Решаемые, — не стал я кривить душой.

— И вы решили решить их за мой счёт? Пользуетесь влиятельным знакомством? Что-ж, не могу вас осуждать…

— Всё слегка не так. С проблемами я разберусь сам. Вот только чтобы выяснить кое-какую информацию, мне пришлось… Скажем так — оказать давление на представителя власти.

— Звание? — деловито осведомился граф.

— Младший лейтенант. Следователь, если это важно.

— Он жив?

— За кого вы меня принимаете⁈

— Даже не знаю… Но на вашем месяце я бы не стал переживать. Всё… Решаемо.

— Не сомневаюсь. Особенно, если учесть, что этот следователь — продажная шкура, и участвовал в похищении моей подруги.

— Даже так? — в голосе Юсупова проскользнула заинтересованность, — И как же вы это узнали? Неужели настолько запугали полицейского?

— Я же неведомый, — усмехнулся я, бросая взгляд на мобиль Никитина, — Во мне то и дело бурлит разная магия. Видимо, произошёл эмоциональный всплеск, и… В общем, я смог «увидеть» в его памяти несколько событий, о которых догадался по его странному поведению ранее. Думаю, после допроса он сам расскажет подробнее, как всё произошло.

— Ментализм? Любопытно…

— Не то, чтобы это было слишком приятно. Такое ощущение, что голова сейчас лопнет.

— Это сильно облегчает дело, Марк. Разумеется, мои люди займутся этим человеком. Где он?

Я посмотрел на угол здания, где красовался адрес, и продиктовал его, затем назвал имя Никитина.

— Он сейчас в полицейском мобиле, без сознания. Надеюсь, ваши люди поторопятся.

— Даже не сомневайтесь. Братья прибудут через десять-пятнадцать минут. Что касается вашей подруги… Вы знаете, где она?

— Да. И полагаю, что с этим помощи не потребуется. Я подключил местную полицию, они уже занимаются делом.

— Что-ж, как будет угодно. Звоните, если будет нужно.

— Благодарю, граф.

— Не стоит. Надеюсь, всё обойдётся без… Происшествий.

Найдя поблизости мобиль каршеринга, я направился к нему, а параллельно набрал лейтенанту Новицкому.

— Господин Апостолов? — тут же ответил он, — Что-то случилось?

— Случилось. Я узнал, где держат мою невесту.

— Что⁈ Но… Как⁈

— Младший лейтенант, занимавшийся угоном мобиля оказался в сговоре с преступниками. Я выбил из него информацию.

— ЧТО⁈

— Не переживайте. Граф Юсупов санкционировал это, — приврал я, снимая блокировку с новенькой «Чайки» и усаживаясь за руль, — И его люди уже едут, чтобы допросить этого продажного следователя. Вся необходимая информация будет вам предоставлена.

— Немыслимо…

— И тем не менее. Я сейчас еду за невестой, лейтенант, — я назвал ему место, — И надеюсь, что ваши люди не полезут внутрь без меня. Я хочу лично участвовать в освобождении госпожи Кофеевой.

— Я не… Не уверен, что это безопасно, господин Апостолов!

— Я — маг, — жёстко отрезал я, выруливая на дорогу, — И дворянин. Задета моя честь. Я имею полное право там присутствовать! Похитители пока ничего не знают — так что воспользуйтесь временем и предоставленной мной информацией с умом, и подготовьте штурмовой отряд. Я буду на месте через сорок пять минут.

Отключившись, я послал сигнал Мунину, вжал педаль газа в пол, и понёсся по шоссе.

Дерьмо космочервей… Надеюсь, эти ублюдки действительно там… А если нет? Хм… В таком случае снова придётся звонить Юсупову — и уж на этот раз так легко Никитин не отделается, в это я уверен!

До места я добрался в точно указанное время, когда на улице уже порядком стемнело. Белые ночи ещё не начались, но и сказать, что не было видно ни зги, было нельзя.

Отрадное оказалось небольшим городком-сателлитом Санкт-Петербурга, и ничего особенного собой не представляло. Жилые комплексы, обычные магазинчики, пара парков и церквей, три школы, больница, торговый центр и несколько градообразующих предприятий — в основном, связанных с тяжёлой промышленностью и грузоперевозками.

Одно из таких предприятий, как и говорил Никитин, оказалось заброшено.

Я не стал лезть на рожон, и для начала позвонил Новицкому. Лейтенант сообщил, что штурмовая группа будет готова через пятнадцать минут, и они уже недалеко — но настоятельно попросил не лезть в промзону в одиночку.

Что ж… Я не стал рисковать понапрасну.

Вместо этого припарковался, оставив каршеринговый мобиль у большого жилого комплекса неподалёку от промзоны. Прогулявшись от жилых зданий к чаробольному полю, я дошёл до дороги, отделяющей жилой квартал от берега Невы, и уселся на одну из скамеек в небольшом сквере.

А затем связался с Мунином.

Мой питомец оказался рядом — всю дорогу летел за мной, ничуть не отставая — и через пару мгновений я направил пернатого в сторону промзоны, глядя на мир его глазами.

Заброшенный заводской комплекс когда-то было гордостью промышленного района — обколотые фрески и статуи на крышах некоторых зданий, а также огромные полуразрушенные ордена на стенах указывали на это.

Правда, теперь все эти постройки представляли собой жалкое зрелище. Полуразрушенные цеха и склады, раздолбанные причалы… Высокие кирпичные стены, покрытые граффити и мхом, окружали территорию, а ржавые ворота, когда-то внушительные, теперь висели на одной петле, поскрипывая на ветру. Над главным зданием комплекса возвышались трубы. Их верхушки упирались в серое небо, напоминая мрачные обелиски.

Похоже, некогда это был цех по производству металлоконструкций… Теперь же — скелет из бетона и железа.

Окна были выбиты, стёкла давно стали осколками, разбросанными по земле. Крыша частично обрушилась, открывая взору Мунина (то есть — моему) ржавые балки, которые, казалось, вот-вот рухнут.

Я заложил петлю, и подлетел поближе — и тут же заметил нескольких людей.

Первого заметил на уцелевшей части крыши, рядом с одной из труб. Там был установлен импровизированный наблюдательный пункт — старый стол, накрытый брезентом, стул, небольшой навес… Оттуда наверняка открывается вид на всю территорию, включая подъездные пути и берег Невы…

Ещё двое стояли у входа в здание, укрывшись за массивными ржавыми воротами — так, что со стороны дороги и не разглядишь. Одеты в тёмную одежду, с автоматами на перевязи. Они курили, и о чём-то говорили.

Берег Невы, подступавший к заводу, был заросшим и заболоченным. Вода подходила почти к самым стенам одного из цехов, оставляя лишь узкую полосу земли, покрытую грязью и илом.

На берегу валялись ржавые бочки, обломки лодок и прочий мусор. Старый причал был раздолбан — металл проржавел, доски прогнили и явно могли провалиться под весом даже одного человека. Однако я приметил спрятанную в камышах моторную лодку — новую. Видимо, бандиты использовали её как запасной путь для отступления в случае проблем.

Облетев территорию, я срисовал ещё трёх человек — одного у массивного мобиля, припаркованного у котельной, и двух, обходивших территорию.

Рискнув, я направил ворона к крыше, с противоположной от дозорного стороны. Подчиняясь моей команде, Мунин несколько раз хлопнул крыльями, и уселся на одну из покосившихся балок.

Внутри цеха царила тьма, но воронье зрение позволило мне разглядеть груды мусора, каких-то обломков и старых станков, покрытых слоем пыли и ржавчины. Воздух был пропитан запахом сырости, масла и чего-то… гниющего.

В нескольких местах были установлены лампы — на лестнице, ведущей на второй этаж, у каморки в дальнем южном углу, и наверху, внутри уцелевшего на втором этаже помещения с большими, но очень грязными стёклами.

За ними виднелось несколько двигающихся теней.

Повинуясь моей воле, Мунин снова поднялся в воздух. Пролетев меж железных конструкций, я отыскал выбитое стекло и уселся на раму, вглядываясь в полумрак помещения…