Павел Повелитель Слов. Том 4

Глава 14

— Что радикальная? — услышала меня Оксана, с небольшой опаской смотря в сторону террористов.

— Не освободительная партия, а радикальная, — хмыкнул я. — Ладно, пойду.

— Только не задерживайся, — попросила она и чмокнула меня в щёку. Остальные девочки тоже подбежали и поцелуями пожелали мне удачи, в которой я, к слову, не нуждался.

— Здание заминировано! — раздался ещё один крик террориста, после которого паника усилилась.

Я же замкнул в себе энергию и встав в атакующую стойку пронзающего насквозь тигра, сделал рывок.

Миг и вот я уже рядом с одним из говоривших. Парень, не старше двадцати лет имел безумные глаза, красную повязку закрывающую половину лица и что-то в руке. Последнее, по-видимому, являлось пультом от взрывчатки.

— ЗАМРИ, — шепнул я, и оглядев их компанию, состоящую из вооружённых огнестрелом слабеньких бойцов внутренней энергии, повторил приказ, но уже громче.

Интересно, на что они вообще рассчитывали, придя в такое элитное место? И почему такая тишина?

Я огляделся и хмыкнул.

— ОТОМРИТЕ, — отпустил я всех кроме террористов. Интересно, это из-за специфического эха или же я стал сильнее настолько, что даже слабое Слово имеет столь мощный эффект?

Оглядев застывших парней и одну девушку, я вздохнул. Такие молодые и глупые. После чего встряхнулся, отгоняя меланхолию. Китай на меня дурно влияет, здесь я будто старше становлюсь, неужели всё из-за Мауши? Мы и правда много времени провели вместе и воспоминания не только об уроках, но и этой стране, навсегда останутся в моём сердце в отделении для ценностей.

— РАССКАЗЫВАЙ, — приказал я парню с детонатором.

Рот его отмер и хотел было уже что-то нелицеприятное выдать, как горло у него сдавило и после приступа хриплого кашля, он начал говорить по делу:

— Мы — освободительная коммунистическая партия…

— Стоп, — поднял я руку, и оглянулся, на бегущего ко мне одного из сопровождающих.

Один из людей в строгом, что ещё недавно утопали под бесчисленными пакетами с покупками, остановился и преданно уставился на меня.

— Тут человек готов всё рассказать, что знает, — я оглядел остальных и добавил: — Все желают.

Нас не стали держать долго и отпустили. Наш охранник-сопровождающий, позвонил кому надо и спустя пять минут, прибыло двое мужчин с наружностями ищеек. Им я и передал ответственность за допрос. На самом деле мне было не то, чтобы плевать, просто не моё дело, но эта страна, как я и говорил, заняла особое для меня место, и желание Мауши в её защите, частично передалось и мне.

— И они прям всё расскажут? — недоверчиво спросил один из них, в светлой шляпе и лёгком пальто. Зима, в отличии от России, здесь больше походила на весну.

— Всё выложат, что не спросите. Хотя, если там есть ментальные блоки и закладки, в процессе допроса могут и помереть.

Второй, высоченный, в сравнении со среднестатистическими китайцами, окинул группу молодых террористов отвращением и повернувшись ко мне, с поклоном сказал:

— Наша страна благодарит вас за помощь в раскрытии дела и спасении людей.

— Этим просто не повезло с торговым центром, — пожал плечами я.

На том мы и простились с местной тайной канцелярией, после чего с покупками отправились в свои апартаменты.

Больше никаких приключений, вплоть до самой аудиенции не было. Мы гуляли, любовались современной столицей бывшей Поднебесной, а ныне Китайской империей, ели пили и отдыхали душой и телом.

К слову, о самой столице. Чисто, красиво и высокотехнологично! По улицам бегали и летали роботы доставщики, всюду бесшумный транспорт, как мне пояснили, на электричестве без капли магии. Надо бы и в Павловске сделать что-то такое же.

Аудиенция была назначена на обед, а потому завтракали мы в постели в то время, как Хун усиленно тренировался. Я это заметил по всполохам энергии в соседнем с нами номером.

— А нам обязательно идти на эту встречу? — надула губки Шиэль.

Я погладил её красивые волосы и с улыбкой ответил:

— Если не хочешь, жди нас в номере.

— Вот ещё, — тут же вскинулась она. — Как я могу вас одних оставить?

Перешучиваясь, мы спокойно собрались и как раз в этот момент в дверь тихо постучались. Настолько, что я даже не сразу понял, откуда звук.

— Господа, — с поклоном в дверях поприветствовал нас слуга в красном халате с позолоченной вышивкой. — Прошу пройдёмте за мной.

После этого он повёл нас по коридорам увешанных различными картинами, начиная от кровавых баталий, заканчивая мифическими людьми-драконами, высокими и статными с рогами и янтарными глазами.

Когда мы дошли до дверей, как мне кажется, сделанных из чистого золота, уж больно их тяжело открывали двое слуг, что ждали нас, да и вид имели соответствующий, я сделал глубокий вдох, после чего медленно выдохнул. Впереди меня ждали переговоры на неизвестную мне тему, и это слегка раздражало.

В зале, где будет проходить аудиенция был накрыт неприлично огромный, набитый всевозможными яствами стол. Правителя самого нигде видно не было, а потому я с недоумением воззрился на слугу в халате.

— Владыка сейчас будет, — он правильно понял меня. — Прошу вас не приступать к трапезе до его прихода.

— Надеюсь он не решил указать мне моё место? — поднял я бровь, на что услышал звонкий юношеский смех из другого конца просторной столовой, или что это у них, обеденная?

— Я бы посмотрел на того человека, что решил бы поставить на место легендарного Павла Повелителя Слов, главного ученика Величайшего героя нашей страны Мастера Мауши.

Я обернулся на голос и увидел молодого парня в золотом халате со сложной вышивкой и алыми вставками.

— Моё имя Гуансюй, — с белозубой улыбкой и лысой головой, он подошел к нам. — Очень приятно познакомиться лично!

— Взаимно, — сказал я, после чего мы пожали друг-другу руки, хотя я не был уверен, что это верно.

Мои женщины сделали книксен, причем синхронно, будто тренировались, а находящиеся в помещении слуги согнулись пополам в поклоне.

— Что же мы стоим! — всё так же жизнерадостно воскликнул молодой император. — За стол!

Некоторое время стояла гастрономическая тишина, изредка прерываемая рекомендациями Гуансюя:

— Обязательно попробуйте утку по-пекински. Это наше национальное блюдо. Обычно, утку членят на части и съедают целиком, включая лапы, клюв и сваренный на костях и крови бульон.

Девочки поморщились, а вот я с удовольствием приступил к пробе. И клянусь, вкуснее я ничего не пробовал. Правда лапы я не стал полностью съедать, ограничившись лишь верхней частью, что раньше крепилась к телу.

— Всё же легенды не лгут, и вы действительно жили в Поднебесной, — удовлетворённо закивал Гуансюй, глядя как я заворачиваю мясо в пресный блинчик, сдабриваю все сладковатым чёрным соусом и зеленым луком.

— Мауши готовил такое блюдо, — прожевав, кивнул я. — Как и тогда — очень вкусно. Спасибо вашему повару.

— Мауши ещё и поваром был? — подпрыгнули невидимые брови лысого императора.

— Как и рыбаком, плотником, садоводом и много ещё кем.

— Надо же, император древности был очень талантливым человеком.

— Я бы так не сказал, — сыто выдыхая, откинулся на стуле я.

— В смысле? — недоумённо уставился на меня он.

— Всё это императорство, — помахал я рукой, указывая на окружавшую нас роскошь, — было не для него. Нет, технически он мог выполнять всю эту тяжёлую работу, но не любил. За него этим занимались другие, а он всегда был над ними, живя среди народа и остро замечая любые косяки правящей элиты.

— И мгновенно наказывая, — задумчиво кивнул молодой император.

— Не без этого, — пожал я плечами. — Власть развращает. Я много видел примеров в жизни.

На это император, помолчав, тяжело, будто старик, вздохнул:

— Для меня это лишь бремя.

— Тогда я не понимаю этих ваших коммунистов, — улыбнулся я. — Если ты не упивающийся властью диктатор, тогда чем они настолько не довольны?

— Не всё так просто, — покачал головой Гуансюй. — Эти террористы, хотят просто хаоса, не больше, — на примолк, а после добавил: — Точнее, этого хотят люди, которые ими управляют.

— И зачем? — искренне поразился я. — Внешние враги?

— Пока не можем обнаружить, — и спохватившись, он подскочил со своего места и прижав кулак к ладони поклонился: — Спасибо, что спасли моих граждан в торговом центре. И простите за тот инцидент. Нужно было выделить больше охраны.

Я понимал его с одной стороны, но с другой — он император и не должен никому кланяться.

— Гуансюй, — поднялся я, и поклонился ему в ответ. — Ты — император страны, что построил Мауши. Ты не должен ни перед кем кланяться, разве что перед самим Мауши, будь он среди живых. Ты меня понял?

Говорил я это крайне серьёзно, пристально глядя в его карие глаза.

— Да, — уверенно кивнул он и улыбнулся: — Вы действительно великий человек, что так же любит нашу страну, как и сам Мауши.

Усевшись обратно за стол, мы выпили чая, китайский император решил начать предметный разговор:

— Уважаемый Павел, когда я узнал, что вы вернулись в мир, то сразу же отправил за вами. На юге страны, там, где некогда был город великого героя Мауши, возникла пространственная трещина, из которой полезли чёрные яогуайи.

— Разломные твари? — подпрыгнули у меня брови.

— Возможно их так называли раньше, — кивнул император.

— Так и в чём проблема? — не понял я. У них точно много мастеров, чтобы уничтожить любую армию монстров, тем более разломные твари никогда не отличались особой силой, в основном используя количество и появляющуюся за этим ауру искажения реальности.

— Мы не среагировали вовремя, — тяжело проронил император.

— Вот как, — помрачнел я. — Ты сказал на юге страны…

— Портовый город Мауши, — хмуро ответил он.

На это сказать мне было нечего. Хотелось только материться и желательно вслух, сопровождая обильными побоями всех причастных.

— Насколько всё плохо? — процедил я, благо что уже поел, иначе мне бы кусок в горло точно не полез.

— Весь берег затянут чернотой. Наши бойцы не пропускают заразу дальше, но устранить это пятно мы не в силах, — Гуансюй говорил с мрачной решимостью, будто он сам виноват в произошедшем.

Отчего я поморщился:

— Гуансюй, ты же знаешь, что ты ни в чём не виноват. Да и откуда вы могли знать, что подобное произойдёт? Лучше скажи мне, почему не получается зачистить эту гниль?

От моих слов он распрямился и с благодарностью посмотрел на меня:

— Наши воины не могут пройти внутрь тёмного места, которое вокруг себя образует трещина.

— У вас что, своих Повелителей живых не осталось? — скептически приподнял я бровь.

— Есть конечно, но они лишь разводят руками. Все приглашённые специалисты, как местные, так и зарубежные, в один голос твердят, что не понимают природы аномалии.

— И тут ты узнал обо мне, — кивнул я.

— Верно, Павел. Сама по себе трещина не опасна для страны, мои воины легко побеждают всех, кто выходит из пятна, но то место, что облюбовала себе эта мерзость — святыня для всего Китая, — говорил он это всё с пафосом, и я не понимал, всерьёз или нет. Просто несмотря на то, что я прожил среди китайцев весьма много времени, это совсем не означало, что я научился мастерски понимать их.

— Значит мы едем в город Мауши, — подвёл черту я и поднялся.

— Спасибо вам, — счастливо улыбнулся Гуансюй.

На что я лишь устало вздохнул.

— Я ещё ничего не сделал.

Когда Повелитель Слов покинул обеденную залу, владыка Гуансюй, древний бессмертный, что, как и Монтоку, в своё время нашёл способ бесконечно продлевать свою жизнь, нахмурился. Играть дурачка в присутствии этого человека было сложно.

Гуансюй то и дело замечал отблески маны в глазах своего гостя, что говорило о том, что Павел постоянно сканировал его энергетику. И самое гадское заключалось в том, что ему нельзя было расслабляться, пока маг находился на территории его дворца.

Гуансюй не боялся Павла, но опасался. Никто не знает точно, что в голове у одно из сильнейших Повелителей прошлого, а потому, лишний раз раскрывать свою силу — глупая затея. По той же причине он и разыграл этот спектакль, так как ум — тоже форма силы. Лучше удивить врага, который в счастливом неведении решил на тебя напасть.

— Выделите им личный самолёт, — всё так же сидя за столом, произнёс император в пустоту.

— Как скажете, владыка, — ответила пустота.

— И что там по этим коммунистам?

— Благодаря Павлу, мы раскрыли три квартиры сопротивленцев.

— Хорошо, — кивнул он раздражённо.

Коммунисты, последователи Мауши, что считают своим святым долгом защищать и продвигать рабочий класс. Когда Гуансюй пришёл к власти, красные почти захватили правительство, но им не повезло. Пошли чистки и репрессии, из-за которых коммунисты взялись за оружие и пошли по пути террора, каждый раз требуя свержения императора. Ну, что за идиоты?

Хотя и тетрисами их полноценными назвать сложно. Угрожают муляжами, как вот в торговом центре, крича о свободе рабочего класса, машут ненастоящими автоматами и всё в таком роде. Обещают продолжить сеять хаос, пока «тиран» не уйдёт со своего трона. Ну, что за имбецилы.

Гуансюй знал, что их основная база и костяк как раз находились в городе Мауши, а потому с помощью запретной техники создал там трещину в реальности, из которой полезли разломные твари, что уничтожили большинство сопротивленцев.

На самом деле, Гуансюй не хотел приезда чужака, но проблема заключалась в том, что рано или поздно Павел сам бы узнал о ситуации в портовом городишке, где обучался боевым искусствам, и тогда бы обрушил свой гнев на всех причастных.

Гуансюй знал, что Павел ещё не вошёл в полную силу, а потому и шанс, что он сможет докопаться до причин появления трещины, минимален. Но даже если и узнает, то Гуансюй намного его сильнее, во всяком случае сейчас.

Император Китая довольно улыбнулся, радуясь своей находчивости. Если Павел закроет трещину, то это добавит монарху очки в глазах людей, ну а если Повелитель в процессе сгинет, тогда исчезнет одна из потенциальных угроз.

Гуансюй хлопнул в ладоши и тяжёлые золотые двери неспешно распахнулись, а в обеденную вбежали индийские женщины, которые начали танец живота, под идущую сверху музыку.

Наконец можно и отдохнуть.

Что-то мне не давало покоя. Конечно, не месте всё станет ясно, но даже так, было в этом всём нечто неправильное. Я даже по началу сильно заподозрил императора, но вроде ничего такого… Язык тела, энергетика, всё буквально кричало об его искренности, но смутное ощущение всё равно не покидало.

— Мне он не нравится, — внезапно сказала Катя. — Я, на войне много каких людей встречала. Были и карьеристы, что ради очередной звезды на погонах не жалели солдат, как и настоящие герои.

— Война, — дернул я щекой. Я никогда их не избегал, но это не означал, что любил.

— Да, — вздохнула она и продолжила мысль: — Так вот, мои внутренние ощущения кричат, что он не герой, а скорее карьерист.

— Он политик, — я пожал плечами и даже остановился, заставив моих женщин недоуменно посмотреть на меня. — А политика означает всегда хорошо держать лицо, в любой ситуации. А если политик боец внутренней энергии со стажем… Стаж в тысячу или две, лет?

— У него было время на тренировку актерских навыков, — хмыкнула Катя.

— Но ведь энергетику невозможно так контролировать! Я следила! — воскликнула Шиэль.

— Это легко проверить, — широко улыбнулся я и зашагал вперед.

Вскоре мне предстоит возвращение в место, которое я долгое время считал своим вторым домом.

Частный самолет, с такого же безлюдного личного императорского аэропорта за несколько часов перенес нас в небольшой городишко с одной единственной посадочной полосой. Дальше было три часа на роскошном лимузине, и вот мы наконец достигли пункта назначения.

Выйдя из авто, я с наслаждением размялся. Остановились мы у одного из блокпостов, за которым, на расстоянии около пяти километров виднелась черная стена.

На встречу мне вышел воин в пиксельной военной форме.

— Мне доложили о вашем приезде, — будто нож мясо рубит, то ли проорал, то ли проговорил он. — Это честь для меня!

После чего вытянулся во фрунт и приложил к пустой голове руку.

На такое Катя фыркнула и закатила глаза, а я, как человек сугубо гражданский и к армии никакого отношения не имеющий, только улыбнулся и сказал:

— Вольно воин. Расскажи, как тут у тебя обстановка? Ты один дежуришь?

— Мы с Цзылэ посменно работаем. Прорывов уже неделю не было.

— А когда происходят, что ты делаешь? — полюбопытствовал я.

— Вызываю подмогу, а ожидание коротаю за уничтожением угольков.

— Это вы так разломных тварей называете? — хмыкнул я.