Патч и Магия

Глава 5. Станки на жизненной тяге

Цеховые врата распахнулись от удара, которому предшествовал рёв двигателя. Тяжёлый грузовик протаранил промышленный вход, разорвав металл запирающей его цепи.

Улюлюкающие, специфически одетые люди и нелюди начали выпрыгивать из кузова, закрытого тентом. Тут были и орки, и гномы, и полуэльфы – все как один облачённые в костюмы выходного дня. Однако головы головорезов покрывали не привычные для таких костюмов цилиндры, а восьмиугольные кепки – сколько бы денег не было дано быдлу, а выбираемый стиль одежды останется неизменным.

Я насчитал около тридцати вальяжно державшихся, спортивных, ранее не судимых граждан НизенФейса. В руках у всех были палки, но вот у двоих, тех, что вышли из кабины, я заметил дробовики барабанного типа.

– Ну чё, трудяги, кто тут профсоюз? – выкрикнул вышедший вперёд полуэльф с перевязанным накрест лицом.

Белый бинт в некоторых местах был запачкан кровью, что поступала из-под него, виной тому стала долго заживающая жжёная рана. Несмотря на увечье, полуэльф всё ещё мог смотреть на бастующих одним глазом, прищуриваясь, будто в ночном цехе светило солнце. Говорившего выделял его серо-коричневый в клеточку костюм – такие не просто купить, такие шьют под заказ. Из-под костюма торчали полы и воротник белой аристократической кружевной рубахи.

Крест прищурившись буравил взглядом бастующих, нервно перебирая во рту зубочистку.

– Мы все тут профсоюз, – вышел вперёд Брайн. – Присоединяйся к нам. Я вижу, что ты тоже пострадал от системы. Ты был на войне, брат?

Глаз бандита оценил полуэльфа с ног до головы.

– Ты воевал? – пренебрежительно бросил говорившей от братвы.

– Нет. Но наша война не там, против грибов, а тут, против угнетающего нас буржуазного класса.

Выстрел прозвучал неожиданно. Глаза Брайна широко раскрылись. Он издал то ли вскрик, то ли вздох, пытаясь жадно захватить ртом воздух, и повалился на пыльный пол. Теперь все увидели, что в правой руке его собеседника был зажат дымящийся револьвер.

– Слушайте сюда! Когда мы уйдём, у вас будет час, чтобы начать работать. Уважительная причина, чтобы не приступить к труду – только смерть! И запомните моё имя! Если я, Крест, ещё раз сюда приду, вы все будете моими шлюхами!

Крест, толкнул ногой тело Брайна, скорее, чтобы убедиться, что тот мёртв. Лакированная туфля без особого труда перевернула тело. Выстрел пришёлся в грудь, и теперь расплывающаяся кровавая лужа стремилась подчеркнуть на полу бездыханное тело полуэльфа. Бандит развернулся спиной к бастующим и пошёл к грузовику. Вряд ли кто-то из собравшихся слышал, как он произнёс: «Мочи козлов!»

Это была не драка. Это была бойня. Тридцать бойцов против двухсот перепуганных трудяг. Бандиты догоняли и били по затылкам, били зажавшихся в углах, умоляющих пощадить, били женщин, били детей. Кое-кто из трудящихся успел взяться за ключи и ломы – их втаптывали группами. Те, что приехали на грузовике, умели делать свою работу и главное – любили. Они получали кайф от каждого безответного удара.

Поняв, что ситуация безвыходная, люди старались сбежать, но двери в иные помещения цеха были подпёрты с другой стороны. Некоторые рванули в сторону грузовика, но там их встретила линия из четырёх верзил, стоящих стеной как раз на этот случай.

В какой-то момент я закрылся руками от замаха зеленокожего орка, и спустя мгновение сознание покинуло меня.

– Смотри, Крест, тут твой родич, полуэльфа! – слышал я сквозь дымку забытья.

– Чё ты мелешь, Зелёнка!

Голос приближался, я отчётливо это слышал, выделяя шаги среди всеобщего хаоса: топота, криков и ударов.

– Да не, в натуре эльфа! – проговорил тот, кто поднял мою голову за ухо.

– Ха, ещё один внебрачный сын порочной эльфийской экспансии, – вымолвил Крест. – Что тут у тебя?

И из моих карманов в руки бандита перекочевал кошелёк с бронзой и позолоченные часы.

– Что ты тут делаешь, эльфятина? – Крест присел рядом со мной. – Такие как мы должны командовать этим стадом, а не валяться вместе с ними в крови и ссанине. Если выживешь, переосмысли свою жизнь! Волки должны быть волками, а овцы… – Крест взглянул на мои часы, наклонив голову, чтобы прислушаться тикает ли механизм, – ... а овцы… сколько времени им ни дай, всё равно зубы не отрастят, – с этими словами он встал, убрав часы в карман. – Всё, по коням!

Грузовик сдал задним ходом и, развернувшись, подставляя фургон для запрыгивающих в него бойцов мафии, неспешно тронулся в темноту НизенФейских улиц.

Полиция приехала много позже. Две машины, восемь офицеров в синей форме. Я собрался с силами, чтобы хотя бы сесть, закрыв ладонями гудящую голову. На моё удивление цех начал работать. Кто-то помогал полицейским стаскивать в линию трупы, а кто-то, потирая бока и разминая челюсти, сверлил, фрезеровал, прокатывал.

Я встал и сквозь суету пошёл к шеренге трупов из девяти лежащих тел. Среди них была она, Лизи. Лежала как живая. На её побледневшем лице уже начали запекаться кровавые бугры шёрканых ран, будто кто-то прижимал её голову к цеховому полу, пытаясь проскрести головой напольное покрытие. Весь несломимый характер застыл в этот момент на мёртвом лике, как будто сама смерть открыла в себе талант художника и решила запечатлеть протест бунтующей души девушки.

Дальше всё было как во сне – какие-то равнодушные вопросы полицейских, появившийся откуда-то Шами, пригласивший меня наверх к начальству, стоны, причитания, шум работающих станков.