Пацаны. Ковенант

Глава 7

Середина апреля непривычно теплая — летние температуры даже ночью, вот как сейчас. На плечах у каждого из нас плотные плащи до земли, но все равно едва выйдя на улицу я зябко передернул плечами и сразу почувствовал, как по всему телу прошла крупную дрожь. Но это не от холода, больше нервное.

В кунге ожидающего нас перед дворцом массивного армейского грузовика оказалось жарковато, так что плащи распахнули или сбросили. Нас здесь девять человек, сидим на скамейках вдоль бортов. Ближе к выходу Анна и Атаманов, оба в одинаковой одежде: футуристичного вида черные костюмы с серебряными воротничками и обшлагами, словно униформа экипажа космического корабля. На плечах у обоих эмблемы Ковенанта, ниже нашивки в цветах российского флага.

Кроме тренера и куратора, на скамейке напротив нашей пятерки Василиса с сестрой Алисой, которая сегодня вновь безо всякого макияжа. Впрочем, на лицо ей и не смотрели — обе девушки в белых туниках с золотой окантовкой V-образного ворота. И все, больше вообще ничего из одежды, только обувь — греческие сандалии на ремешках до колен.

Я хорошо видел, как парни украдкой пялились на внушительный бюст Алисы, под свободной тканью туники заметно реагировавший на движения едущей машины. Василиса такой возможности не давала, сидя сгорбившись и обхватив себя руками за плечи. Впрочем, у нее там и смотреть особо не на что.

Обе сестрички-лисички оказались в составе нашей группы. Это стало сюрпризом, к такому ни меня, ни остальных — особенно Геру, жизнь не готовила. Но на фоне озвученных деталей грядущего испытания информация как-то далеко на второй план отошла. На что, полагаю, и был расчет.

Мы, как и сестры, тоже в предельно простой одежде — светлые льняные рубахи с длинным рукавом и штаны, у которых вместо резинки конопляная веревка. Обувь — мягкие кожаные сандалии-калиги, как у римских легионеров. Неясно почему, но на всех участниках испытания одежда только натуральных материалов. На контрасте с «космическими» костюмами сопровождающих нас тренера и куратора выглядим как молодежь Древнего Рима в плену у специалистов хроноэкспедиции.

Поездка оказалась довольно долгой, около часа ехали. Но наконец, скрипя тормозами и гремя коробкой, грузовик замедлился, потом остановился. Дернулся, снова поехал, снова остановился. Похоже разворачивался — от рывков-остановок грудь Алисы качалась еще активнее. Ваня с Яриком по-прежнему пялятся, а вот нам с Ушаном и Герой уже не до этого. Приехали, похоже, мысли теперь целиком сосредоточены на испытании.

До сих пор не верится, что именно нам предстоит.

Скрипнув тормозами в последний раз, грузовик остановился и по откидной лестнице мы вышли из кунга. Время около полуночи, но на улице довольно светло. Не белые ночи еще, но небо чистое, а полная луна заливает окружающий лес зеленоватым серебряным отсветом.

Высадили нас на раскатанной гусеницами и рубчатыми колесами грузовиков площадке у незаконченной колоннады, ограждающей недострой в стиле античной архитектуры. Поодаль в лесочке желтые бульдозеры и экскаваторы, еще дальше составленные друг на друга бытовки строителей. Из-за них не сразу понял, что нахожусь перед строящейся Ареной Доблести. Именно так это сооружение и называлось в виртуальной реальности «Акрополя», и было предназначено для божественных ритуалов и одиночных поединков. В основном для одиночных.

Мы уже тесной группой двигались за Атамановым и Анной. Полностью сооружение пока не рассмотреть, но я уже знаю, что увижу впереди. Да, так и есть, полная копия — трибуны арены не поднимаются вверх, а спускаются вниз ко дну большого котлована, где располагается идеально круглая площадка, вокруг которой расположились статуи богов Триады.

Здесь в «Акрополе» начинается путь избранного, это место где можно получить или сменить покровительство богов. Мы уже шли вниз в проходе между секторами трибун, проходя мимо бойцов в темно-сером городском камуфляже и закрытыми балаклавами лицами. У одного из них увидел нашивку с бородатым тактикульным мужиком и надписью: «Если не мы — то не мы». Когда поймал взгляд, боец мне подмигнул. Похоже, безопасность обеспечивает то же подразделение, что доставало меня из подвалов МГБ.

Котлован арены рассчитан тысяч на четырнадцать зрителей — я был в Череповце, в ледовом дворце «Северстали», здесь похожая площадь. Только зрителей сейчас совсем немного, вернее их практически нет. На всю арену пара сотен человек, из которых половина рассредоточенные бойцы охраны, а половина занимает ложу для высоких гостей. Она отдельным уступом поднимается над трибунами, как в древнеримских аренах, но вместо привычных антуражу нарядов сейчас там видны классические костюмы мужчин, строгие платья женщин, а еще «космическая» униформа Ковенанта.

Присмотрелся, постепенно понимая, что люди собрались знакомые. Не лично знаю, многих по головизору видел — здесь почти первые лица страны. И не только нашей.

— Ребят, удачи, — приобняла как будто всех нас Анна, положив руки на плечи мне и Василисе. Ободряюще кивнув, куратор оставила нас с Атамановым и двинулась вокруг трибун в ложу, через минуту присоединившись к ожидающим зрелище важным гостям.

Мы уже расселись по скамьям, рассматривая арену перед нами. Идеальный круг площадки разделен на три сектора серебряной звездой. Эти сектора выложены красным, зеленым и белым мрамором, по периметру за ними — статуи богов Триады, в каждом секторе свои. Греко-римские в красном, в зеленом германо-ирландские, в белом скандинаво-славянские.

В ночной тиши послышался нарастающий рокот моторов — сегодня здесь не только наша группа, должна приехать еще одна, тоже греко-римская. «Славяне» Данилы Богатырева будут проходить испытание не здесь, в другом месте — у них своя история.

Вторая группа уже спускается — больше десятка парней и девушек в светлых простых одеждах, как и мы как будто путешественники во времени. Их больше чем нас, вот только со слов Анны знаю, что избранных с метками там тоже пятеро, две девушки и три парня. Афродита, Венера, Меркурий, Апполон и Гефест — все пятеро по плану должны обращаться за покровительством к богам мирного культа.

Да, в проекте «Акрополь» боги делились не только на пантеоны, но и на два культа — мира и войны. Участники, выбиравшие мирных богов, были слабее в боевых возможностях, но имели возможности к исцелению себя и других, контролю и провокации противника, обретению лучшей экипировки за счет навыков торговли и ремесел.

В нашей команде — во время участия в отборе, никто культ мира не выбирал, но мы и выиграли в соревновании команд-пятерок, где короткие и жесткие матчи. В соревнованиях коллективов из двадцати человек — они проходят годом старше, для семнадцатилетних, без мирных богов победы не одержать. Более того, на длинной дистанции больших матчей выбравшие культ мира часто становились сильнее участников, выбравших войну.

От второй группы между тем отделились сразу два куратора и двинулись дальше в сторону ложи, остальные остались. Вместе с нами получилось двадцать семь человек — два тренера, десять избранных и пятнадцать «видевших сумрак», в испытании участие не принимающих. Из который тринадцать, целая толпа, во второй группе, а у нас таких только двое, Ваня и Ярик.

Я вдруг почувствовал за спиной движение. Василиса, расположившаяся на ряду выше, легко и грациозно перепрыгнула через скамейку и села рядом со мной, тесно прижавшись.

— Ты помнишь, как нес меня на руках? — шепнула она мне на ухо искусственно томно, с придыханием. Захотелось — раз уж все настолько наигранно, с такой же интонацией сказать «не помню», но сдержался.

— Да.

— Когда я упала, мне было видение, — шепот стал нормальным, деловым.

— Я догадался.

— Мне явилась моя богиня. Сказала, что ты уступишь мне право быть первой.

Вот оно что. Нечто подобное я предполагал, причем не просто предполагал, а готовился к этому. И сейчас настало время принимать сложное решение.

— Макс, время, — раздался голос Атаманова, когда кураторы второй группы дошли до ложи и заняли свои места.

Я повернулся и посмотрел в зеленые глаза Василисы. Волнуется, побледнела — веснушки четко видны на фоне загара.

— И если я уступлю, ты пойдешь?

— Да.

— Хорошо. Удачи.

— Спасибо, Максим, — улыбнулась девушка. Несмотря на бравурный вид, побледнела она еще больше.

— ВНИМАНИЕ, ИСПЫТАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ! — прогремел усиленный голос, звучащий словно со всех сторон. — Первым под взор богов выходит…

Василиса уже встала и легким прыгающим шагом спускалась по лестнице в круг богов. Диктор осекся — потому что там сейчас должен был быть я, Максим Суворов, лидер общемирового рейтинга избранных.

Присутствующие в высокой ложе зашевелились, несколько человек уже были рядом с Анной, задают вопросы. Несмотря на сумрак ночи, даже отсюда видно, что Анна побледнела как полотно. Заволновались и те, кто рядом, почти все сейчас смотрели на меня. Я поймал взгляд Атаманова и с легким кивком прикрыл глаза показывая, что знаю, что делаю.

— Босс, я последним пойду.

Атаманов ни переспрашивать, ни комментировать не стал, молча кивнул.

— … первой под взор богов выходит Василиса Власова! — объявил диктор прежним уверенным голосом, скорректировав программу.

Василиса уже вышла на круглую арену, встала в красном секторе, осмотрелась. У подножия статуи каждого бога лежали самые разные предметы — кроме оружия вижу арфу, лютню, молот, перо с чернильницей, к одной из статуй даже плуг притащили.

По плану, Василиса сегодня должна четвертой по счету обратиться к Афине, взяв ее копье. Не для того, чтобы сражаться, копье Афины — символ мудрости и власти. Алиса должна была быть пятой, обращаясь к Фортуне. Я, Гера и Ушан по плану должны были идти сначала, поочередно обращаясь за покровительством к Марсу.

Вот только сейчас, из-за меня в основном, все пошло очень сильно не так: Василиса, вызвав еще более активное волнение в высокой ложе, развернулась от красного сектора и двинулась по зеленому мрамору к статуе богини Морриган, за спиной которой раскинулись вороньи крылья. Подойдя к пьедесталу, Василиса взяла с него составной лук и три стрелы с тяжелыми черными наконечниками. Присела на одно колено и склонила голову — и буквально через миг по всей арене пронесся вздох: за спиной у девушки взмыли сотканные из зеленого сияния крылья, в которых черными прожилками были видны вороньи перья.

Дева войны Морриган ответила на зов своей избранной.

Зрители в высокой ложе заволновались, раздались крики, многие вскочили с мест. Понимаю — большинство не верило, что сегодняшнее мероприятие состоится, а не окончится фарсом. Даже я, побывав в сумраке, слабо верил, а вот сейчас получите-распишитесь — божественное вмешательство, прямо на глазах. Еще, конечно же, шок вызван и срывом программы мероприятия. Обе группы в общем-то к греко-римским богам должны были обращаться, никакой Морриган в плане не было.

Скользнув взглядом по волнующимся почти первым лицам страны и планеты, я посмотрел на Анну — она заметно покачнулась, похоже едва сознание не потеряв. Понимаю ее эмоции, ведь для выбравших культ мира испытание состояло лишь в том, чтобы просто попросить покровительство. Самый плохой исход — покровитель не ответит. А вот для выбравших культ войны испытание предстояло жесткое и жестокое, договор должен быть скреплен кровью.

— Опускайте! — в полной тишине прозвучал звонкий и уверенный голос Василисы.

Она уже вышла в центр круга, и после ее слов со скрежетом арена пришла в движение: круг опускался, создавая круглую яму глубиной в три метра, во внутренних стенах которой по мере спуска постепенно появлялись три проема выхода, перегороженные решетками.

— Выпускайте, — в звонкой тишине вновь прозвучал голос Василисы.

С лязгом решетки поползли вверх, в яму арены шагнуло трое приговоренных. Один из них выглядел как римский гладиатор — в набедренной повязке с копьем и сетью, второй как германский варвар — в шкуре и с топором, третий был полностью голым бородатым викингом.

Это были осужденные на пожизненные сроки заключенные, против которых избранным культа войны предполагалась сражаться. «Им обещали свободу? — Нет, их убедительно попросили без возможности отказаться. О свободе не может быть и речи, это не люди, это нелюди. Сама бы их убила, если бы дали возможность», — вспомнил я, как Анна объясняла нам детали привлечения к посвящению преступников.

Напряжение на трибуне и в высокой ложе настолько сильное, что кажется руками можно сгустившуюся ауру потрогать. Впрочем, совсем серьезной опасности нет — переодетым жертвам, конечно, никто не говорил, но они сейчас каждый на прицеле. Пойдет что-то не так, быстро умрут — что, впрочем, для Василисы полностью опасность не исключает. Как Атаманов и говорил, испытание все же опаснее, чем спуск в клетке к акулам.

Заставив вздрогнуть прозвучал гулкий звон гонга, и…

Все закончилось, не успев начаться. Василиса стремительно, с совершенно нечеловеческой скоростью выпустила одну за другой все три стрелы, разворачиваясь по разным сторонам. Стрелы летели незаметно глазу, но оставляли в воздухе след из постепенно истончающихся вороньих перьев. Все трое, не успев даже что-то предпринять, оказались отброшены стрелами на стены как будто ударами огромного молота.

Практически сразу же тела убитых вдруг объяло густое изумрудное сияние, превращаясь в зеленую дымку с черными прожилками. Она сразу же змеями потянулась вверх, к статуе богини Морриган, обвивая ее и постепенно исчезая — пустые глаза скульптуры в это время горели ярким зеленым светом.

Пауза в несколько секунд, после чего со скрежетом площадка начала подниматься. Когда круг вернулся на место, Василиса положила лук на пьедестал статуи богини-покровительницы и вернулась на трибуны, сев в полном одиночестве на первом ряду зеленого сектора.

— Вторым участником под взор богов выходит Георгий Герасимов!

Гера уже поднялся и недоуменно посмотрел на меня.

— Давай, Гера, удачи.

Кивнув, он легко сбежал по ступеням, выходя в круг. Подошел к статуе бога Марса, взял изогнутый меч и круглый щит, все как у греческих гоплитов. Присел на одно колено у пьедестала и вдруг с громким криком отбросил полыхнувшее огнем оружие. Отшатнувшись и едва не завалившись на спину, Гера вскочил на ноги, глядя на обожженные руки.

На трибунах и в высокой ложе повисла звенящая тишина, многие растерянно переглядывались. Гера же, постояв немного, медленно двинулся вперед. Пройдя мимо статуи Марса, он опустился на одно колено перед скульптурой Диспатера. Римский бог смерти и загробного мира, в проекте «Акрополь» участниками совершенно неиспользуемый, потому что Аид — тоже представленный, был в большинстве показателей лучше для виртуальных арен.

За спиной Геры вдруг выросли черные, сотканные из непроглядного густого мрака крылья, а сам он выпрямился, щелкнув — так, что высокая ложа единогласно вскрикнула и закрыла уши, неизвестно откуда взявшимся у него кнутом. Понятно откуда — так же как и крылья кнут был соткан из тьмы. Клубящийся мрак уже растворился, а Гера уверенно возвращался на место — Диспатер не бог войны, ему кровавой смазки не нужно.

Когда Гера прошел к своему месту мимо меня, я сильно удивился — от края глаз, заходя на виски, под кожей у него видны тонкие черные прожилки, совсем как у демонов в сумраке, хотя глаза абсолютно нормальные.

Высокая ложа постепенно приходила в себя после щелчка, почти первые лица активно переговаривались. На Анну было больно смотреть — она стояла с поникшими плечами и наполовину закрыв лицо руками, только блестящие глаза видны.

Третьим с места поднялся Виталик. Пройдя пару шагов вдоль ряда сидений, остановился рядом со мной. Смотрит с волнением и испугом, громко сопит и обильно потеет.

— Ушан, все по плану. Не бзди.

— Я не бздю.

— Тем более. Пусть другие боятся, ты просто идешь и делаешь.

Кивнув, уже заметно мокрый от пота Ушан — рубаха к спине прилипает, пошел по лестнице, грузно переваливаясь.

— Третьим под взор богов выходит Виталий Петров!

Как и Гера, Ушан подошел к статуе Марса, взял щит и меч, встал на колено. Постоял немного, и… ничего. Кивнув — неизвестно кому и чему, Ушан поднялся и вышел в центр круга.

— Опускайте.

Сказал тихо, неуверенно. Со скрежетом круг пополз вниз, я же посмотрел на Атаманова. Босс заметно нервничает, видимое отсутствие реакции от бога его озадачило. Поймав мой взгляд он, словно в задумчивости, потрогал подбородок большим пальцем и якобы невзначай вытянув указательный, чуть-чуть им дернул — скрытно показывая, как пистолет стреляет. Да, в экстренном случае снайперы готовы действовать, но тем не менее — Ушан без ответа пошел? Или был ответ, кому он там кивал?

Виталик уже стоял в центре круга, а решетки поднимались. От страха он видимо говорил очень тихо, потому что без команды проходы не открываются. На арену уже вышли гладиатор, варвар и викинг, не сильно отличаясь видом и нарядами от тех, кто выходил к Василисе.

Прозвучал гулкий звон гонга, и… ничего. Все трое приговоренных противников замерли, Ушан начал топтаться на месте, разворачиваясь. Заметив его явное замешательство, троица переглянулась и по кивку одного с криками одновременно бросилась в атаку. Заметив, что Ушан растерялся, я вскочил на ноги и закричал предупредительно — только что топор подбежавшего первым викинга прилетел Ушану прямо в спину. От зрелища мне самому по спине как льдом повело, но топор вдруг отскочил, оставив только прореху в ткани, а развернувшийся Ушан одним ударом — нарисовав вокруг себя огненный круг, превратил всех троих в рассыпающиеся пеплом факелы.

Тела полностью исчезли в огне, а оставшийся оранжевая дымка обвила статую Марса, так что его глаза бога вспыхнули огнем.

— А-А-А-А! Н-НА [Ш-Ш-Ш-Ш]! — заорал Ушан, бросив оружие на арену и звучно хлопнув себе по сгибу локтя, обращаясь неизвестно к кому. — А-А-А-А-А-А!!!

Пока орущий Виталик выдыхал напряжение в круге арены, я посмотрел на Атаманова, а тот вдруг подошел ближе, наклонился мне к уху.

— Стреляли. Попадания были, поражения цели — нет.

Однако. То есть страховка сработала, но пули вреда противникам Ушана не причинили. Сам он уже возвращался к нам — дышит, как будто сюда не на машине приехал, а сам пробежал полсотни километров или сколько там мы ехали.

— Макс, я чуть не обделался от страха! — сообщил мне Ушан доверительно громким шепотом, который, наверное, не только вся арена, но и строители в бытовках услышали.

Да уж заметно было, что не совладал с собой.

— Красавчик, Виталик.

— А-а-а… — выдохнул Ушан от избытка чувств, и вытерев пот со лба пошел на место, осмысливая случившееся.

— Четвертой под взор богов выходит Алиса Полубояринова!

Младшая сестричка-лисичка заметно нервничала, ее колотило крупной дрожью. Видимо очень боялась, что богиня не примет. Напрасно — едва Алиса остановилась у статуи Фортуны, как над всей ареной раздался звонкий, чарующий и ласкающий уши смех, приносящий невиданное ощущение радости и удовлетворения. Я никогда чемодан с деньгами в лесу не находил, но, если найду, скорее всего испытаю именно это чувство.

Дальше пошла вторая группа. Имена я не слушал, за происходящим почти не смотрел, уперев локти в колени и глядя в пол. Время тянулось очень медленно, я уже весь извелся — меня начало мелкой дрожью колотить от избытка адреналина.

На арене никаких эксцессов больше не было, никто из божеств от подопечных не отказывался. Ощущалось приятное очарование и теплело в груди после ответов Афродиты и Венеры, звенел металл Гефеста, раскатывались по арене золотые монеты Меркурия, блистала статуя Апполона. Слышно было даже отсюда, как высокая ложа волновалась, обсуждала — еще бы, на их глазах происходило пусть и предсказанное, но невиданное изменение мира.

Я так и не смотрел. Вообще все равно что там происходит, сидел на свой выход настраивался. И наконец, время пришло.

— Последним под взор богов выходит первый номер общемирового рейтинга, Максим Суворов!

Едва поднявшись, сразу увидел кивок Атаманова. Он с самого начала догадался, что именно я собираюсь сделать. Отбил боссу выставленный кулак, сохраняя спокойный и уверенный вид спустился вниз, вышел в круг. Наверх старался не смотреть, но краем глаза все равно увидел бледное лицо Анны в высокой ложе. Досталось ей сегодня неприятных минут.

То ли еще будет. Простите, Анна Николаевна.

Сначала, как и было заявлено по плану, я прошел к статуе Марса.

— Здравствуйте, — негромко приветствовал я невозмутимого в бронзе бога, после чего взял металлический круглый щит. — Возьму попользоваться, спасибо.

Отвернувшись от Марса, направился в зеленый сектор, слушая нарастающий удивленный гомон. Здесь остановился у статуи однорукого Тира — германского бога войны.

— Здравствуйте. Возьму ненадолго, спасибо, — с полупоклоном забрал я изогнутый скимитар. Потяжелее наших спартанских мечей, но так даже лучше. Наверное.

Отойдя от статуи Тира, прошел в белый сектор. Здесь переложил меч из правой в левую, держа вместе со щитом, подошел к статуе одноглазого Одина и взял давно примеченное короткое копье с массивным широким наконечником.

— Здравствуйте. Возьму на время, спасибо, — негромко обратился я к одноглазому богу-предателю воинов.

Выйдя в центр круга, перехватил копье — так, что острие теперь смотрело в землю. Щит и меч в левой руке, копье в правой — надеюсь, хватит.

— Опускайте! — в тишине раздался мой голос.

Гомон в высокой ложе затих, а потом начался с новой силой. Зрители не сразу, но поняли замысел. Пока не все, правда — хорошо слышу, как кому-то сейчас объясняют на пальцах, что колено Максим Суворов не преклонял, а значит покровительства он ни у одного из богов не попросил.

— Он нормальный вообще? — услышал я как кто-то кого-то спрашивает недоуменно.

Актуальный вопрос, конечно.