Пацаны. Ковенант

Глава 13

На удивление, случайно услышанная фраза Атаманова не прибила, даже наоборот — наполнила какой-то веселой злостью и куражом. Появилось желание доказать, что босс ерунду сказал, захотелось выполнить задачу только для того, чтобы увидеть его обескураженное лицо.

И вижу, что не только у меня такое ощущение, но и у остальных. Шагают все бодро, даже Ушан перестал сопеть, очень легко идет. До Мюррена нам по пешеходной тропе вдоль узкоколейки отсюда всего пара сотен метров — видимость не очень, в ясный день дома бы уже видели.

Сверху-справа над нами стена елового леса, поднимающегося выше по склону, слева вдали горные пики, едва видимые сквозь разряженную на высоте туманную дымку. Внизу вообще ничего не видно — без тумана с этого места должна бы виднеться зеленая долина, а сейчас прямо под нами непроглядная широкая река густого сумрака. Но в этом плане нам еще повезло — здесь, на высоте, видимость хорошая. Снизу — ближе к эпицентру, по прогнозам вообще не больше десятка метров, там если бродить, то как ежикам в тумане.

Очень скоро на краю тропы оказалась закрытая беседка, в которую я решил зайти. Положив руку на плечо притормозил летящего вперед Ушана, остальным показал остановиться и наблюдать, сам закинул автомат за спину.

— Ты куда, Макс? — зашептал вдруг Гера.

— Зашел за угол самурай, вынул танто из ножен. Хорошо, — негромко продекламировала вдруг Василиса, показав, что умеет в хайку — жанр японских трехстиший. Жестом подозвал обоих, подошел к ним почти вплотную.

— Сейчас оба пойдете обратно.

Вот просто не понимаю, как можно быть такими недисциплинированными. Если сказано — молчать, почему так сложно молчать? Почему у Барби, у которого явно с головой не все в порядке, все в порядке с дисциплиной, а у этих кадров нет?

Видимо, что-то было написано у меня на лице, так что оба вопросов больше не задавали, голос не подавали, так что я зашел все же в беседку. Рука чистая, но стоило сжать ладонь черпачком и коснуться подушечкой большого пальца фаланги безымянного, как перстень материализовался. Перекинул кольцо массивной печаткой внутрь, сразу же ощутил тяжесть рукоятки — и в руке возник пылающий меч.

Работает, надо же.

От неожиданности — очень уж ярко полыхнуло, сразу разжал ладонь. Меч моментально испарился, на миг оставив в воздухе очертания, сотканные из языков пламени. Перстень тоже исчез. Отвел от ладони взгляд, повторил порядок действий уже не глядя — снова меч появился. Все, понял принцип.

Вышел из беседки, отметил что остальные не на меня смотрят, по сторонам. Молодцы. Махнул рукой, двинулись дальше — Гера с Ушаном теперь впереди, мы с Василисой за ними.

— В порядке? — прочитал я по губам беззвучный вопрос Василисы, тронувшей меня за руку. А ведь она знает, какой именно «танто» я там «из ножен» доставал. Или ей богиня помогает, или она видела, как у меня в руке огненный меч появлялся во время инициации. Все же сидела в отдалении от остальных и с другого угла на происходящее смотрела.

— В полном, — так же беззвучно ответил я.

Впереди между тем из сумрака показались первые дома Мюррена, расположившиеся на зеленых склонах двух– и трехэтажные деревянные шале. Мы уже сошли с дороги, пошагали бодро под уклон вперед и вверх. Я то и дело поглядывал на Ушана оценивающе, но не вижу никакой усталости или одышки. Прет как носорог, но при этом бесшумно, словно на мягких лапах.

Остановились на небольшом уступе, заросшем елками спускающегося вниз по склону языка леса. Гера с Ушаном присели под кронами деревьев, Василиса достала из-за спины лук, положила на землю. Перехватила винтовку, откинула сошки и легла на живот. Извернулась, согнула в колене правую ногу — отчего ее и так подчеркнутые костюмом ягодицы с бедрами стали еще более подчеркнутыми.

Девушка начала осматриваться в прицел, при этом держа оба глаза открытыми. Я, отведя взгляд от бедер Василисы, присел у следующего дерева. Нам отсюда совсем недалеко до места, но сразу лезть вперед опрометчиво. Первая контрольная точка, здесь мы принимаем решение — возвращаться, разделяться, идти дальше полным составом. Теоретически, даже если на нас сейчас толпа демонов бросится как в сумраке в окрестностях аэропорта было, мы даже бегом до границы добежать успеем. Но пока тишина, вокруг никого — ни на земле, ни в небе. Наблюдаем.

Деревня вытянулась вдоль горного склона на своеобразной террасе. На автомате у меня на боковой планке прицел с четырехкратным увеличением, в него поглядываю то и дело, рассматривая детали. Видимость здесь отличная для сумрака — обещанные метров двести, если даже не больше. Но видно отсюда только несколько домов, в основном знаменитых шале, как понимаю все гостиницы. На галерее фасада ближайшего из них, надо же, висит белье развешенное. Чуть поодаль — у здания ниже по склону у дороги, стоит белый пикап, еще дальше конечная станция узкоколейки, где на пределе видимости заметен размытый в тумане красно-кремовый вагон трамвайчика.

Вязкая тишина мглистого сумрака оказалась вдруг нарушена равномерным шелестящим звуком. С силой загребая воздух широкими крыльями, в сотне метрах от нас на пологий склон между двумя шале приземлилась вынырнувшая из тумана самая настоящая гарпия. Посмотрел в прицел, рассматривая бестию. Верхняя часть тела женская, но кожа странная, с синеватым отливом. Длинные белоснежные волосы, лохмы я бы даже их назвал, белые и перья когтистых крыльев-рук. Вместо человеческих ног у существа заросшие густым коричневым мехом как будто козьи лапы, изогнутые в обратную сторону, только вместо копыт черные птичьи когти.

Сейчас эти самые когти впились в человеческую плоть — приземлившаяся гарпия потопталась и взмахнула крыльями, собираясь удобней перехватить бесчувственную светловолосую девушку, которую только что несла по воздуху. Видимо, неудобно взяла и лететь было тяжело. Сама девушка даже не двигалась — безвольно лежала лицом вниз, раскинув руки.

Я обернулся к Василисе. Увидел, что и она на меня смотрит, кивнул. Девушка — только закушенная до белизны губа выдаёт волнение, тут же приникла к прицелу. Практически сразу хлопнул выстрел — почти не слышно, громче затвор лязгнул.

Гарпию с тела бесчувственной девушки просто снесло, закрутило от удара в вихре черной крови, оторванная рука-крыло отлетела вверх и в сторону. Покатившаяся по земле бестия конвульсивно дернулась пару раз, а вот оторванное крыло уже исходило темной дымкой, испаряясь так же, как убитые мною в самолете из огнестрела.

Вновь тишина — тяжелая, вязкая. Жестами я показал Ушану и Барби оставаться на месте, Василисе наблюдать, Гере махнул следовать за собой. Двумя перебежками мы добрались до ближайшего шале, встали у стены без окон без дверей. Выглянули за угол, вроде никого. Кроме гарпии, чьи когтистые лапы глубоко скребут землю — не врали прогнозы о живучести тварей.

«Гера, по сторонам», — показал я ему жестом наблюдать, а сам подбежал к гарпии, перекинув автомат в левую руку и на ходу доставая меч из-за спины. Взмах, и голова пытающейся приподняться однокрылой бестии покатилась по земле.

Да, силушка у меня в сумраке богатырская — баллистические манекены на тренировках рубить было гораздо тяжелее, сейчас же как лазерным мечом снеговика развальцевал.

Обезглавленная гарпия замерла, а сам я вздрогнул — меня в краткое мгновение словно током ударило, только с эффектом наслаждения. Неожиданный эффект от убийства, очень неожиданный — как понимаю, потому что холодным оружием уничтожаю существо окончательно и навсегда, и через меня выплеск рассеивающейся энергии проходит.

Стараясь не зацикливаться на странных ощущениях, хотя еще и чувствую эхо кратковременной эйфории, перевел взгляд на лежащую поодаль девушку. Но даже не осмотрел толком — из вязкого сумрака вновь послышался равномерный шелест крыльев.

Мы увидели друг друга одновременно — я и появившаяся из тумана тяжело летящая гарпия. У этой в лапах висел темнокожий парень с одуванчиком густых черных волос, ярко сияющий на фоне сумрака розовым пиджаком и широкими кислотно-зелеными штанами. Сейчас широкие штанины затрепетали как вымпелы, потому что отпущенный бестией парень полетел вниз.

Затормозившая до полной остановки полета гарпия широко взмахнула крыльями, на миг зависнув в воздухе — напомнив готовую атаковать кобру с раскрытым капюшоном. Я видел, как нечеловеческое лицо искажается и понимал, что сейчас бестия ринется вниз с криком, который всю округу на уши поднимет. Сделать я ничего не успевал — автомат в левой руке смотрит стволом вниз, меч в правой, даже кинуть не могу.

Гарпия не крикнула, не спикировала. Как раз в момент, когда чернокожий парень глухо ударился в травяной склон и покатился вниз, ее дернуло от попадания и только перья по сторонам разлетелись. Фонтанирующая черной кровью бестия рухнула неподалеку и забилась в конвульсиях, но в нее одна за другой прилетело две стрелы, оставляя за собой заметные шлейфы. Обернувшись, я показал скрытой среди ёлок Василисе большой палец.

Так, чернокожий парень не жилец, даже отсюда видно, очень уж упал неудачно. Бросил на него только взгляд, после подозвал Геру чтобы прикрыл и подбежал к бесчувственной девушке, переворачивая ее на спину. Пульс пощупал — слабый, но есть.

Лицо бледное, ни кровинки. Нашего возраста, но выглядит лет на десять старше из-за высокой, поставленной лаком прически — сейчас изрядно попорченной, яркой алой помады и толстого, буквально штукатурки слой, макияжа. Из одежды разодранное, старомодного кроя платье и белые полусапожки, как раз как на фотографиях со стилем семидесятых — в этот стиль и сломавший шею темнокожий парень вписывается.

Я достал из кармана фотографию объекта, выставил рядом с лицом. Вроде похожа, хотя размазанный макияж и ссадины на лице точной идентификации мешают.

— Гера, глянь, — позвал я его вполголоса.

— Да ладно⁈ Она! — обрадованно зашептал Гера.

Как-то не верилось. Вот просто так зашли, и сразу же нашли. Это, наверное, напутственный поцелуй от Алисы работает, что вот так удачно все.

— Гера, на плечо.

Гера отдал мне щит, достал из-за спины автомат и положил на землю вместе с мечом. Взял бесчувственную девушку за руку особым способом и перекатился, вставая вместе с ней — так, что она оказалась у него на плечах. Трюк эвакуации, которому нас Атаманов научил. Мы так друг с другом несколько часов недавно катались, доводя движения до автоматизма. Еще и руки в таком положении свободные — я уже подал Гере его автомат. Мечи — и его и свой, закинул за спину, у меня теперь там два, как у ведьмака, а щит оставил в руках. Здесь выемка как для копья, в ней ствол автомата держать удобно, особенно если получается без проблем с одной руки стрелять.

Возвращаться к языку леса на уступчике не стали. Вдвоем с Герой спустились на полсотни метров вниз, к первому в черте поселка дому у дороги, где я видел белый пикап. Кроме него, на стоянке обнаружилось два квадроцикла. Машина оказалась закрыта, а вот в квадроциклах ключи вставлены — видимо, кто-то рано утром оформил аренду, но не успел уехать до того, как сумрачная мгла пришла.

Остальная троица к нам уже спустилась, причем Василиса держит в руках не лук, а винтовку. Ну да, стреляет она дальше и точнее лука, а в сумраке Василиса эту серьезную пушку может даже изящным биатлонным хватом держать, стреляя словно из мелкокалиберной.

«Она?» — взглядом спросила Василиса, глядя на девушку на плечах у Геры.

— Она, — беззвучно шепнул я.

На самом деле, я был не очень уверен, что она. Похожа — да, определенно. Но пусть точно будет «она», ведь это отличный повод для того, чтобы отправить обратно за границу лишних людей. Слишком нас здесь много, меня это напрягает.

Сняв со спины Барби оба автомата, положил их в открытый кузов пикапа, забрал щит у парня. Показал Гере, после чего он передал девушку на плечо избраннику Апполона. Он даже не спросил, что и зачем, молча все принимает и смотрит открыто большими влажными глазами.

Интересно, а можно мне его как-нибудь в группу перевести.

— Ушан, Вася. Давайте вместе с Барби бегом обратно, выносите объект. Гера, со мной. Пройдемся до отеля, осмотримся на месте. Вернемся на квадах если что.

Заводить квадроциклы я сейчас не собирался, но уверен, что проблем не будет — грузовик в сумраке недавно нас отлично катал, да и Атаманов говорил, что простая техника без серьезной электронной начинки здесь работает.

— Ушан, заводишь трамвай, подъезжаешь к самой границе. Если видишь красную ракету, едете нас спасать.

Объект мы нашли, но я не мог просто так отсюда уйти — глухой звук падения чернокожего парнишки еще стоит в ушах. Если в деревне кто-то остался, можно и нужно попробовать спасти. Тем более что там таких почти два десятка в отеле должно быть, и это еще не считая других туристов.

Когда отдавал указания почему-то ожидал, что Василиса воспротивится. Но не ожидал, как именно — подойдя ближе и прижавшись к плечу, она заговорила негромко и быстро мне прямо в ухо.

— Макс, они подругу донесут, даже если за ними орда демонов поскачет, тут ведь недалеко. Я понимаю, что ты обеспокоен чувствами моей матушки, но ты или воспринимай меня полноценным членом группы, или нам действительно лучше разойтись. Да, ты сейчас скажешь, что квадроцикла всего два, а я отвечу, что могу сесть сзади тебя. Или сама за руль, я умею. И стреляю я намного лучше вас всех.

Ну, допустим «намного» лучше всех она стреляет только из винтовки. Но на удивление, Василиса в напряженной обстановке потеряла где-то как манеру грязно выражаться, так и экспрессию — говорила по делу. Подумав немного, я кивнул.

— Ушан, Барби, бегом отсюда. На трамвае к нам, если взлетит красная ракета. Гера, Вася, погнали.

Ушан с Барби быстрым шагом двинулись прочь в сторону границы, мы втроем перебежали вверх по склону до поляны, где лежали трупы гарпий. Осмотрелись, потом вторая перебежка вверх по склону до леса, словно ограждающего деревню по верхнему краю.

Небо вроде чистое, вокруг тоже никого не видно. Хотя нет, вот вновь послышались звуки крыльев — Василиса присела на одно колено держа винтовку наготове, мы с Герой встали под деревом. Но звук тихий, едва слышный и не приближается. На самом пределе видимости вдали мелькнула гарпия с тяжелой ношей, разгоняя себя тяжелыми взмахами широких крыльев. Мелькнула и почти сразу скрылась, исчезая внизу. Похоже, к эпицентру прорыва жертву несет, в горную долину.

Прошли немного вдоль опушки леса, вновь остановились осмотреться. Жителей так и не видно, деревня словно опустела. Ну да это не привычный город, здесь вообще людей мало. Кроме того, обратившиеся жители, если смогли выйти из закрытых домов, скорее всего направились вниз, к эпицентру сумрачной мглы. Вот уверен в этом. Зов или новые инстинкты, не знаю, но очень похоже, что от границ сумрака твари отступают. Не может здесь никого не быть просто вот так.

Василиса вдруг привлекла мое внимание тихим «кс-кс». По указанному ею направлению между домов я увидел машину с распахнутыми дверьми. Лобовое стекло разбито, крыша расчерчена следами когтей. Очень похоже, что на этой машине чернокожий парень со спасенной девушкой и пытались скрыться, но не получилось.

Нужный отель уже совсем недалеко, и мы двинулись к нему по горному склону вдоль опушки елового леса, внимательно осматривая дома под нами. Движения так и не видно, только нет-нет, да и мелькнет гарпия вдали, сразу же исчезая из вида. Их немного, они похоже просто туда-сюда снуют. Еще очень похоже, что летают именно из того места, куда и мы двигаемся, из отеля где компания день рождение накрытой снегом Ливии отмечала. Не очень пока понимаю, правда, причем здесь снег, но допустим.

Вскоре мы дошли до смотровой площадки, откуда открывались просто невероятные виды на снежные пики соседнего хребта, заметные сквозь туманную дымку. Впрочем, красоты не волновали — нужный нам отель отсюда виден. Василиса осматривала местность в оптический прицел, я в своей четырехкратник тоже поглядывал, а Гера наблюдал по сторонам, контролируя ближние подступы.

Теперь вообще все сходится. «Ливию снегом накроет» — как нам предсказали и предсказание сбылось: крышу трехэтажного шале, а также зелень вокруг реально накрыло снегом, кое-где даже сугробы приличные навалены. Рядом с отелем два микроавтобуса, один перевернут, а поодаль сугробы раскатаны, видны следы колес. Очень похоже, что следы пытавшейся сбежать парочки, едва не добившейся успеха.

На накрытой снегом крыше шале, нахохлившись словно стервятники, сидят три гарпии — третья только что приземлилась и замерла. Похоже, кандидаты на доставку в эпицентр мглы кончились, теперь караулят новых. Смотрят каждая в свою сторону, головами не вертят. Интересно, как у них с разумом — самостоятельны, или коллективный, по типу улья?

Василиса вдруг повернулась ко мне, поманила жестом, отдала винтовку.

— На крыльцо смотри, — шепнула едва слышно.

Положив на землю автомат, посмотрел в её мощный прицел. Присмотрелся, удивился: из шале, из подвальных окошек, сочится густая мгла — словно театральный дым на сцене. Тонким слоем, как будто воздушное желе, она стелилась дальше вниз по улице, собираясь в текущий ручей.

— Макс! — услышал я вдруг испуганный возглас Геры.

Резко обернулся, отдавая винтовку Василисе, увидел огромные как блюдца глаза Геры. Смотрел он назад, чуть вверх по склону, где на опушке расположилось около десятка тварей. Гоблины, самые настоящие — гуманоиды, но меньше человека, размером с крупных собак. Темно-зеленая бугристая кожа, черные фасетчатые глаза без век, вытянутые клыкастые морды. Одежды нет, оружия тоже — вместо него клыки и черные когти на длинных корявых пальцах. У двух позы как у каноничных гопников — на кортах, с опущенными вниз руками. Руки, кстати, по пропорциям длиннее чем у людей, больше на обезьяньи похожи.

Глазели мы друг на друга всего несколько мгновений, а потом двое сидящих на кортах гоблинов вдруг прыгнули в нашу сторону, неожиданно резко и далеко взмыв в воздух. Следом бросились остальные — сорвавшись с места уже на четырех конечностях, атакуя нас словно свора бродячих псов. Все без единого звука, что еще больше пугало.

Ближайший прыгнувший гоблин едва приземлившись скакнул второй раз и врезался Гере в щит, вцепившись когтями и повиснув на нем. Гера замешкался, вовремя гоблина не стряхнул, и вторая тварь бросилась на него сбоку, вгрызаясь клыками в ногу. Я это видел краем глаза, потому что, отбросив встречным ударом щита одного, выхватив меч из-за спины разрубил второго, третьего — покатившихся по земле, разбрасывая черную кровь.

С запозданием хлопнул выстрел, одного из бегущих на четырех лапах гоблинов просто унесло. Почти сразу Василиса испуганно взвизгнула, перекатываясь — на место, где она только что находилась, обойдя меня по широкой дуге прыгнуло сразу двое, разрывая когтями землю. Дернулся помочь было, но Василиса выстрелила в них, лежа на спине и держа винтовку двумя руками как пистолет между раскинутых ног. Пуля калибра 12,7 мм убила обоих, взорвав словно два мешка с черным желе, сразу же начавшим испаряться. Я прыгнул в другую сторону и уже был рядом с Герой, рубанув мечом по спине гоблину, треплющего его ногу как собака. Последний отскочил назад и тут же прыгнул на меня, но ударив его щитом, оглушив, тварь я легко зарубил.

Оглядываясь вокруг, пытался сосредоточиться на происходящем, стараясь не обращать внимания на остаточное эхо эйфории убийств. Не такое яркое, как после гарпии, все же гоблины твари классом много ниже, но тоже ощутимо.

Василиса поднимается бледная как мел, но магазин поменяла быстро и деловито, без паники. Гера уже стоит на одном колене, рот широко открыт — дышит как после бега.

— Не прокусил, — помотал Гера головой, показывая на бок и бедро, где на костюме заметны царапины от следов зубов и темная слюна с зеленоватыми прожилками. Фу, мерзость.

Некоторое время осматривались — пытаясь понять, услышали нас или нет. Похоже, что нет — гарпии так и сидят на краю крыши как на насесте, в нашу сторону не смотрят, все тихо и спокойно. Пронесло, надо же, просто пронесло.

Все, снова время принимать решение — или уходим, или заходим в отель. Да что тут думать, действовать надо. Показал Василисе на гарпий указательным пальцем, дернул жестом выстрела. Она кивнула и легла на землю, вновь высоко сгибая правую ногу в колене, едва локтя не касаясь.

Так изогнулась, что я даже пропустил момент, когда стрелять начала — правда, начала она почти сразу. Три быстрых хлопка, один за другим. Голова первой гарпии разлетелась черной взвесью, она так и осталась сидеть, вторая и третья вспухли перьями. Еще два выстрела, добивших упавших бестий на земле. Только сейчас заметил, что Василиса не только осматривается в прицел, но и стреляет с обоими открытыми глазами.

Хороша, ничего не скажешь. Еще б ей характер с воспитанием нормальные — цены бы не было. Но, здесь уже ничем не поможешь, такое просто не лечится.

После убийства гарпий наблюдали за округой еще пару минут. Никакого движения, ни единого звука, деревня по-прежнему как вымерла. Потом осторожно спустились вниз со смотровой площадки, дошли до границы снега. На фоне окружающей тишины очень уж громко он хрустит под ногами. При дыхании пар виден — здесь уже минусовая температура, просто из-за адреналина в крови холод практически незаметен.

Вновь коротким «кс-кс» идущая позади с винтовкой наперевес Василиса привлекла мое внимание. Обернулся, по ее жесту посмотрел на свои следы — наливаются черным, словно под снегом мазут разлит.

Нет, не мазут — хотя тоже тягучая черная жидкость. Концентрированная тьма, видели мы уже такое. И течет она как раз из искомого шале, в местах где сугробов нет, это заметно.

Мглистый сумрак по-прежнему струится из подвальных окошек и приоткрытой двери первого этажа. Но, если присмотреться становится понятно, что это остаточное. Очень похоже, что именно из этого шале и выходил бурный поток темной скверны, собравшейся сейчас мутным пятном на дне долины, и только потом здесь все снегом накрыло. Думаю, тут все и началось — не зря было сказано, что Ливию снегом накроет.

Погибшие испытатели реально что-то произошедшее именно здесь, именно в этом месте видели. И не хотел бы я оказаться тут в момент буйства стихии — судя по виду сугробов, задувало серьезно. Сейчас же, за исключением аномального холода, все вроде спокойно.

Обходя крупные лужи вязкой тьмы, я поднялся на крыльцо, заглянул в открытую дверь. Так, похоже, ресторан — вон барная стойка, вот сваленные у дальней стены деревянные длинные столы видны. Перешагнув через порог даже не сразу понял, что вижу. Неправильно тут что-то.

Вместе с кисловатым запахом привкус странный появился, словно медная монетка во рту. Смотрю, вижу, но мозг просто не обрабатывал поступающую информацию, просто не принимает пока картину. Она как будто выхватывалась фрагментарно, словно частично в понятийный аппарат загружаясь, один за другим преодолевая защитные барьеры психики.

Не сразу, но я все же понял, что именно вижу. Понятно, что все осознание всего в пару секунд уместилось, но очень уж они долгими мне показались.

Весь первый этаж шале занимал ресторан, но столы и скамьи сдвинуты по стенам. Центр освободившегося помещения был использован под ритуальное жертвоприношение. Белым порошком, широкими линиями, по полу начерчен рисунок — ровный большой круг, внутри которого девять спиральных линий, словно изогнутые спицы колеса.

По всей окружности лежат части человеческих тел. Они же выложены и по изогнутым спицам внутри круга, причем рассортированы — на круг одного вида конечности, в спицы другого. В центре круга, среди аккуратно выложенных отрубленных голов торчит кол, на нем человек. Длинные волосы, высокая прическа с объемными бакенбардами — один из друзей диктаторской внучки, я видел его фото. Узнал только по прическе, потому что кожа почернела, словно пропитанная тьмой, лицо искажено гримасой; голова запрокинута, из открытого рта торчит острие кола, объятое искажением дымки темных миазмов. Тяжело опускаясь вниз, дымка превращается в ту самую вязкую черную жидкость и именно отсюда течет дымчатый сумрак, мягко стелящийся из здания.

Воздух вокруг словно звенит, напитанный силой. Теперь уже нет сомнений, что именно отсюда пришла мгла, именно здесь эпицентр и отсюда сумрак спускается вниз, в горную долину в самый центр полусферы. Туда, куда гарпии таскали выживших. Чтобы что? Чтобы создавать новые места силы следующими жертвоприношениями, как полагаю.

Неожиданно рядом раздался мужской голос, так что мы втроем буквально подпрыгнули от неожиданности. Сказано было на немецком, а обращался к нам расположившийся в дальнем углу в низком кресле мужчина. До этого момента, на фоне страшной конструкции в центре зала, просто не замеченный. Да и сейчас видно его не очень, сидит в густом полумраке, света в здании нет.

Еще одна фраза с вопросительными интонациями. Василиса ответила — на немецком, после вновь серия вопрос-ответ. Мужчина спрашивал спокойно и с утомленной ленцой в голосе, не показывая желания встать и равномерно покачивая узким носком ковбойского ботинка.

— Он спрашивает почему мы так долго и почему нас так мало, — перевела Василиса.

Я даже сразу не нашелся, что сказать в ответ. В зале повисла было тишина, но совсем ненадолго, разогнанная шуршанием — незнакомец начал есть орешки из яркого пакетика.

А он ведь именно нас ждал, а внучка американского диктатора жива только потому, что служит приманкой для согласившихся на быстрый рейд ковенантов. И это определенно верный ответ, жаль только, что за него победу в матче не присуждают.

Молчание затягивалось. Не дождавшись реакции, незнакомец поднялся и сделал несколько шагов нам навстречу. Когда он вышел из полумрака, Гера испуганно выругался.

— Фы русские? Руссланд?

Седина, узкое морщинистое лицо, яркий пакет с орешками в левой руке, ковбойские желтые ботинки, голубые джинсы, алый платок в белый горошек в кармашке твидового пиджака — все в незнакомце было хорошо, как у обычного человека. Кроме глаз — абсолютно черные, словно два отполированных камня в глазницы вставлены.

— Фас много ждать, йа устафать, — не скрывая разочарования сообщил нам незнакомец, положив на барную стойку пакет с орешками и отряхивая руки. В этот момент Василиса выпустила сразу две стрелы, а я начал стрелять.

Стрелы пролетели мимо, разойдясь по сторонам. Как и пули — выбивая щепки из досок в стенах по сторонам от незнакомца. Гера в оцепенении так и хлопал глазами, Василиса снова натягивала тетиву, я спешно менял магазин. Странный мужчина, так и не отходя от демонстративной ленцы взмахнул кистями рук, словно надоедливых мух отгоняя. Лук со стрелами полетел в одну сторону, Василиса со сдавленным криком в другую — её как невидимым грузовиком снесло. Вижу краем глаза, что лежит ничком у стены без движения.

Гера секунду назад только сдавленно хакнул — его обвили вырвавшиеся из пола несколько черных блестящих жгутов, подвешивая к потолку и сразу же заключая в кокон. Похоже, его там парализовало — тонкая темная пленка натянулась на замершем и растянутом в гримасе крика лице.

Магазин уже встал на место, но последовал еще один резкий взмах и автомат мой отлетел в сторону, только черная тень рядом мелькнула. Я невольно вскрикнул от боли — правую руку высушило болью до полной нечувствительности. Лицо мужчины исказилось, словно под ним скрывалась маска зверя — похоже, в момент использования силы он с трудом сохраняет человеческую форму. Но справился, остался в прежнем облике, только в уголках глаз тонкие черные прожилки под кожей появились.

Незнакомец, не глядя на меня, изучающе посмотрел сначала на Геру, потом на Василису. При этом он ни разу не моргнул, отчего лицо его выглядело еще более пугающим. Потом незнакомец что-то сказал на немецком, извиняющееся пожал плечами и продолжил на русском, поясняя уже для меня.

— Файн, файн, Морриган и Диспатер. Могло лучше, йа ждать фас больше. Из деффки быть хороший игрушка. Этот будет служить, или умереть, — показывая на Геру доверительно сообщил мне незнакомец. — А фот с ты нам над-до разобраться, — взгляд черных глаз уперся в меня и лицо незнакомца снова исказилось.

Мне показалось, что сейчас он от обращения не удержится — гримасничать во время длинной фразы начинал человек, а оскалился сейчас уже настоящий демон, так что рот начал превращаться в пасть с острыми зубами. Но все же не обратился, вернул человеческий облик, только теперь черные прожилки под кожей и в уголках рта проявились.

Справившись с заметно бушующей внутри него темной сущностью, незнакомец медленно двинулся в мою сторону, вернув на лицо вежливую, но абсолютно неживую улыбку. Так и не моргнув ни разу, он с видимым удовольствием смотрел, как я левой рукой пытаюсь достать револьвер из кобуры на правом бедре — правая рука так и висела плетью. Демон даже подождал немного, пока у меня получится, с показательным интересом заглянув в поднятый ствол.

В момент выстрела незнакомец вновь стремительным, нечеловечески быстрым росчерком перемещения оказался рядом — полыхнувший пламенем дульной вспышки револьвер отлетел далеко в сторону. В этот момент я и перевернул перстень внутрь, сжимая кулак и взмахнув мечом снизу-вверх.

Правая рука слушалась еще не в полной мере — чуть-чуть не попал, чтобы сразу наверняка. Отрубленная у самого плеча и брызнувшая жидкой тьмой рука демона упала на пол, а сам он с ударившим по ушам инфернальным визжанием мгновенно ощерился удлинившимися зубами. Сквозь седые волосы начали прорастать рога, ткань пиджака на спине затрещала, высвобождая костяные крылья, вот только досматривать трансформацию я не стал, рубанул еще раз наискось уже сверху-вниз, отделяя голову от тела.

Демон тоже успел. Взмах руки в этот раз мне был заметен — словно материализовавшийся меч придал дополнительных сил и возможностей. Удлинившиеся когти летели мне в шею, но я успел уклониться и закрыться левой рукой, ощутив, как когти легко разрывают непробиваемую для пистолетных пуль ткань.

По всему телу от предплечья сразу же пошла распространяться мерзкая волна отвратной тянущей боли, меня словно заполняло черной скверной. Но мгновенно навстречу ей, выжигая, активировалось живое пламя — в него, как показалось, преобразилась моя вскипающая кровь.

Яркая вспышка — глаза у меня сейчас явно горят пламенем как недавно у статуи Марса, и через миг я уже сижу на коленях, с трудом удерживаясь чтобы не завалиться на пол. Нет, не буду туда падать — там кровь и черная жижа, толчками вытекающая из разрубленных частей умирающего демона. Меча в руках у меня уже нет, надо снова заставить появиться, чтобы добить.

Левая рука, кстати, в порядке — только рукав оторван, а на коже даже шрамов не осталось, только цепь божественной метки едва заметно сияет. Меч вновь призвать у меня пока не получалось, тело слушается плохо — выжигая тьму шибануло меня внутренним огненным взрывом очень прилично. Состояние, как будто я едва очнулся от наркоза и сразу пальцы в розетку засунул.

Зато мысли текут удивительно чисто. Незнакомец ждал здесь идущих на выручку ковенантов, заманивая в ловушку с помощью живой внучки диктатора. Идиотом он не выглядел, чтобы просто сидеть и хрумкать орешки в темном зале, значит он как-то смотрел по сторонам. Только не своими глазами, а, например, глазами уничтоженной нами стаи демонов. Из этого следующий, логически связанный вывод: если бы уничтожая гоблинов я показал полностью свои способности — размахивая огненным мечом, например, демон бы или скрылся, не идя на риск, или не наслаждался бы своей победой так демонстративно, давая мне возможность себя убить.

Так что — повезло, сказочно. То ли моя скрытность помогла, то ли поцелуй Алисы на удачу. В принципе, не важно, главное результат, главное, что эту тварь я убил. Да, добивать демона не пришлось — каблуки перестали скрести пол и отовсюду раздался инфернальный, идущий как будто из-за кромки реальности хриплый вопль.

С противным чавканьем раскрылся кокон на потолке, раздался глухой удар и сразу болезненный вскрик. Бесчувственный Гера влетел в пол плашмя, заметно расколошматив себе нос, отчего сразу пришел в себя, застонав и пытаясь подняться.

Демон умер, но в этот раз нет никакой эйфории от прошедшей через тело энергии. Ко мне даже координация с контролем над телом возвращались постепенно, жахнуло все же так, что по классификации дядьки, наверное, это можно назвать «жмыхнуло». Из-за этого я не сразу понял, что негромкий звенящий свист, словно ветер сквозняком задувающий, звучит не только у меня в ушах. Причем свист постепенно становился все громче и мощнее, уверенно нарастая.

Жмурясь, все еще осматриваясь по сторонам словно упавший с Луны Лунтик, я увидел причину тряски мироздания — тьма, недавно медленно вытекающая изо рта посаженной на кол жертвы, сейчас втекала обратно. Более того, в окна и в открытую дверь начали просачиваться клочья тумана, двигаясь к расположенному на полу жертвенному колесу. Сама страшная конструкция уже пришла в движение — спицы из мертвых тел понемногу, но неотвратимо раскручивались, словно на реверсе понемногу втягивая обратно в себя сумрачную мглу.

Гера в полном недоумении так и стоял на коленях, то ли размазывая кровь по разбитому об пол лицу, то ли закрывая уши. А вот мне нарастающий свист помог прийти в себя.

— Гера, валим! — заорал я, стараясь перекричать нарастающий гул, который как-то вдруг усилился так, словно здесь прямо в зале паровозный гудок орет. Еще немного и у меня кровь из ушей пойдет, настолько нестерпимо воет пусть медленно, но все более ускоряющееся колесо, раскручивающееся в обратную сторону.

Немного шатаясь, подбежал к стене, правой рукой подхватил Василису за плечо, удивившись что у нее на спине еще винтовка держится. Похоже, когда летела развернулась и ударилась в стену так же, как Гера в пол, плашмя и лбом. В левую руку подобрал с пола свой автомат — хорошо, он отлетел в ту же сторону.

Кое-как выбежал из здания, потащив девушку за собой по полу и все еще петляя, пошатываясь на ходу. В проеме двери звуковой волной аж в спину ударило — по крыльцу я скатился. Василиса только к этому моменту пришла в себя, открыла мутные глаза. Скорее всего очнулась из-за того, что во время падения я ей локтем не очень удачно прямо в середину груди приземлился. Ну или может от того, что она деревяшки на перилах крыльца головой обстучала, я не специально.

Мимо, шатаясь словно пьяный и держась за лицо, прошел Гера — согнувшись и оставляя на снегу след кровавых капель. Я закинул автомат за спину, подхватил Василису и потащил ее прочь. Крикнул Гере, не особо рассчитывая, а он взял и вернулся к крыльцу, подбирая винтовку Василисы, которая во время падения с крыльца все же сорвало у нее со спины.

Двигался в сторону дома Гера словно против сильного ветра, пригнувшись даже, а вот схватив оружие обратно пробежался бодро, как в спину подталкиваемый. Тут не только звук действует, тут в разнос сама ткань мира пошла, порвавшись и втягивая скверну обратно.

Когда Гера подбежал, я помогал ошалелой и слабо понимающей что происходит Василисе держаться на ногах. Гера немного не рассчитал и звучно шлепнул ей винтовкой по спине, возвращая оружие на магнитное крепление. Василиса едва не упала, я подхватил ее, Гера меня, и так втроем — почти домиком, опираясь друг на друга, мы побежали прочь. Ну, как побежали — со скоростью быстрого шага, потому что никто еще в себя не пришел, к тому же по высоким сугробам тропинку пробивать пришлось.

Сразу за границей снега звук практически исчез, поэтому мы приостановились и обернулись, наблюдая за происходящим. Это было что-то невероятное — сумрачная мгла закручивалась воронкой в небе над шале словно убегающая в слив ванной вода. Напор все усиливался — собравшаяся в самый настоящий смерч мгла разметала дверь и почти сразу фасад здания, чуть погодя в щепки разлетелась крыша, разложились по сторонам стены.

На фоне бушующего сумрачного смерча накрывший землю купол приобрел заметные очертания — стало понятно, что создана полусфера из множества гексагонов, равносторонних шестиугольников. Они выделялись на фоне голубого неба все явственнее, как вдруг со звоном — словно где-то далеко-далеко огромный молот в огромный колокол ударил, очертания гексагонов испарились дымкой почти мгновенно.

Исчез и смерч, просто пропал как не было. Все, чистое небо над нами. Вокруг еще стелется туманная дымка, но теперь это простой легкий туман, оставшийся после ухода сумрака. Василису поддерживать сразу тяжелее стало — вместе с разрушением купола ушла и заемная сила.

Видимость улучшилась, но радости это не принесло — кроме легкой дымки здесь остались и гоблины, их в воронку к большому сожалению не втянуло. И сейчас на улицах деревни, ниже по склону, по разным сторонам наблюдаю сразу несколько стай. Некоторые твари стоят на ногах и водят носом по сторонам, некоторые на четвереньках, мечутся совсем как собаки. Нас пока не видят. Похоже, как смерч закрутился сюда все побежали, а теперь, когда купол исчез, заметно растерялись. Ну да, лают что-то, словно переговариваются. Так, ладно, надо бы нам с открытого места…

— Oh my! Guys, what the [ш-ш-ш] is going on? — раздался совсем рядом болезненный девичий голос с хрипотцой.