Пацаны. Ковенант

Глава 11

Когда вместе с Алисой вернулись во дворец, в зале практически ничего не изменилось — все на своих местах. Кроме Геры. Заметив мое удивление, Анна взглядом показала, что все по плану, жестом попросила нас с Алисой присаживаться.

— Георгий уже ушел в медицинский отсек для прохождения обязательного после вчерашнего мероприятия осмотра, сейчас следом за ним отправитесь и вы. Цель — понять, изменились ли вы после случившегося сегодня ночью. Но кроме обследования, Георгий дополнительно пройдет курс психотерапии, в ходе которого с ним будут работать гипнологи, так что к вечеру у него появится блок на некоторые события. Звонок господину Брагину, а также содержание состоявшейся только что беседы будет временно вымарано из памяти Георгия. Ваша задача — ни словом, ни намеком не напоминать ему об этом, иначе воспоминания могут вернуться. Конечно, рано или поздно Георгий сам об этом вспомнит, но пока внушение сильно вашу оговорку или даже прямой рассказ на веру он не примет, посчитает глупой шуткой или несуразицей. Тем не менее сейчас, прежде чем отправиться на медосмотр, каждый из вас подпишет обязательство о неразглашении.

— Если я не хочу подписывать? — поинтересовался Ярик.

— Не подписывайте, — мило улыбнулась ему Анна Николаевна.

— И никаких санкций ко мне применено не будет?

— Конечно нет, Ярослав. Вы останетесь на базе и будете продолжать тренировки в прежнем режиме, никак не будучи ограниченным в общении с Георгием на любые темы.

— Вы сейчас шутите?

— Нет, я совершенно серьезно. Подумаешь, целая команда прибывших из Москвы специалистов ставит Георгию блок на воспоминания для того, чтобы сегодня же вечером вы ему попробовали этот блок снять. Как раз и проверим эффективность их работы, а если у вас получится, прилетят еще раз из Москвы. Всего-то делов.

— Я слышу в вашем ответе сарказм.

— А я не слышу в вашем вопросе живой мысли, вижу лишь рефлексию подросткового протеста. Впредь, прежде чем спросить, не сочтите за труд обдумать вопрос прежде чем его озвучить.

«Обдумать вопрос, прежде чем его озвучить», — как она хорошо сказала.

У меня в ухе стоит заглушка-имплант цензурирующий чужую речь. Пять лет, с одиннадцати, я под строгим надзором службы социальной адаптации. Почему? А я не знаю, почему. Явно не за то, что в буфете школьный завтрак украл — очень уж то и дело выразительно, но мимолетно посматривает на меня Анна, и вот Алиса совсем недавно похожим взглядом отметилась. Судя по тому, что сейчас информация о блокировке гипнозом озвучена при мне, в принципе похоже, что я могу задать возникшие вопросы и получить ответы.

Вот только нужно обдумать какие конкретно вопросы задавать, чтобы потом по второму разу спрашивать не пришлось. Что ж это я такого натворил? — глядя в пол, потер я лицо.

После того как все ознакомились и подписали обязательство о неразглашении — на четырех листах, отправились в медицинский отсек, к которому подогнали еще три прицепа-лаборатории. Обследование затянулось до самого вечера, и когда после ужина все разошлись по своим комнатам, я завалился спать практически сразу. Все же не спал больше тридцати часов, помогло заснуть, отбросив навязчивые мысли.

Подъем был назначен на «06:30», но утром на крыльцо спального корпуса мы втроем — я, Ушан и Гера, вышли значительно раньше назначенного времени.

— Спал? — толкнул я в плечо Виталика.

— Как младенец. Гера?

Судя по тому как Гера покивал и сладко зевнул, спалось ему великолепно. Похоже, психотерапия вместе с гипнозом причесали не только его дерьмовые воспоминания, но и другие волнующие, насчет темного бога-покровителя, например.

Ваня с Яриком появились чуть погодя, потом вышли Василиса с Алисой — за пару секунд до назначенного времени, как и Атаманов. Сегодня босс был в нормальном состоянии, в отличие от вчерашнего. Тренировка прошла привычно, на завтраке все молчали. На фоне вчерашнего сверхэмоционального собрания атмосфера неожиданно спокойная.

После завтрака впервые отправились в поле за спальный корпус, на стрельбище. Но прежде чем идти на стрелковый рубеж, Атаманов привел нас — пятерку команды, в просторную раздевалку. Василиса с Алисой ушли в женскую, вместе со своим инструктором — похожей на латиноамериканку смешливой девушкой по имени Марика. Вернее, смешливой она только по вечерам была, во время работы серьезна на все деньги.

В раздевалке нас ожидал сюрприз — необычные костюмы. Судя по виду нечто среднее между доспехом полиции для разгона беспорядков и экипировкой мотоциклиста, только заметно легче. Да, мы ж с демонами раз на раз по плану выходить будет, так что доспехи не лишние.

— Защитный костюм из многослойной ткани с жидкой броней, — сообщил нам Атаманов. — Внутренний слой наночастиц при механическом воздействии молниеносно меняет структуру, осуществляя фазовый переход в состояние твердого композита, вязкое напыление верхнего слоя обеспечивает пуленепробиваемость.

— Полную пуленепробиваемость? — счел нужным я уточнить.

— Это самый легкий вариант костюма, даже обычный пять сорок пять уверенно не держит. Для вас главное, что от когтей и зубов защищает, по плану у демонов огнестрела не должно быть. Облачайтесь.

Костюм, несмотря на легкость, состоял из нескольких элементов, как средневековые доспехи, облачаться пришлось довольно долго, разбираясь с порядком. Но когда переоделись, оказалось, что движения не стесняет, тяжесть почти не ощущается. Я надевал как-то экипировку мотоциклиста для трека, так там ходишь на прямых ногах как оловянный солдатик, а здесь немного привыкнуть, и можно будет прыгать-бегать не замечая. На что и расчет, как понимаю.

Еще когда облачились, стало заметно, что экипировка стилизована под красный пантеон — на уплотнениях наплечников орлы, нагрудник анатомический, пряжки ремней фигурные. Для нас троих — меня, Геры и Ушана, костюмы были индивидуального исполнения, а вот у Вани и Ярика стандартные, без стилизации под футуристическую античность.

На стрелковом рубеже встретили сестричек-лисичек. Судя по позам, девушки уже давно здесь, Василиса и вовсе всем видом открыто показывает утомленную ленцу вместе с раздражением от потерянного времени. Ну да, если — как говорит Алиса, их готовили к вторжению заранее, наверняка не первый раз подобную экипировку видят. Причем костюмы у них заметно отличались от наших, мужских вариантов. Цвета те же — серо-черные, но выглядели девушки словно героини компьютерных игр, потому что женские наряды изгибы фигуры не только не скрывали, а наоборот заметно подчеркивали. Даже актуализировали внимание на вызывающей привлекательности, я бы сказал.

— На вас будет смотреть весь мир, — пояснил Атаманов, отвечая на повисшее в воздухе недоумение. — И когда будут смотреть, увидят, что избранники богов — отважные и сильные юноши, а избранницы — красивые и храбрые девушки.

— То есть вне сумрака на первом плане эффектность, а не эффективность? — не скрывая недоумения, поинтересовался я.

— Товарищ капитан команды! — опередила ответ Атаманова Василиса. — Вы в своей тактической мудрости допускаете стратегический просчет из-за пробела знаний. Так вот я вам докладываю: благодаря работе машины пропаганды девяносто процентов населения планеты — дети на должности взрослого, усвоившие заданную со школы манеру поведения, но неспособные к абстрактному мышлению. Головидение и сеть имеют над ними полную власть, полностью формируя, а при необходимости переформировывая мировоззрение. Дальше объяснять?

А ведь ее прям выворачивает и перехлестывает из-за навязанного сексуализированного образа божественной избранницы.

— Товарищ Василиса, вы в своей стратегической осведомленности видите логику в сказанном, или только услышанное на занятиях по форматированию пересказываете?

— Товарищ капитан, вы вопросом на вопрос защитной реакцией отвечаете?

— Я лишь пытаюсь расширить область знаний, заполнив пробелы.

— У вас пока их слишком много — будете больше молчать и слушать, сойдете за профессионала.

— Профессионалы построили Титаник, а вот Ковчег собрал дилетант. Возможность осознать ошибку, товарищ Василиса, является привилегией мысли, так что я этой привилегией и стараюсь пользоваться, почаще задавая вопросы.

— Если бы вы побольше акцентировались на работе мозга, а не на преференциях привилегий, товарищ капитан, то путь в мир больших открытий начали бы с базы: толпа, суть общество — организм. Сильный, даже могучий. Но в большинстве случаев безнадежно тупой, поэтому ему и нужны пастыри.

Прервал нас Атаманов, два раза хлопнув в ладоши.

— Вы оба неправы. Учитывая ситуацию, понятия эффективности и эффектности вполне равнозначные, учитывая, что с противником мы будем играть в трехмерные шахматы без правил. Теперь охладите свою демагогию, это в дискуссионные зал, сейчас же вернемся к вещам простым и обыденным, — жестом позвал всех за собой Атаманов.

Подвел он нас к столам на рубеже, на одном из которых лежало три образца оружия. Знакомые — благодаря «Возвращению в Тарков» все три модели я видел, даже стрелял. Правда не в VR-режиме, в «Таркове» он только после семнадцати лет доступен, просто в игре с экрана.

— Давайте знакомится. ВССК «Выхлоп», бесшумная крупнокалиберная снайперская винтовка, боепитание — магазин на пять патронов. Для вас — просто винтовка.

Атаманов приподнял винтовку с длинной толстой трубой глушителя, отстегнул серьезного размера магазин — продемонстрировав патроны, потом положил винтовку на место. Взял следующее оружие — массивный и на вид кургузый из-за компоновки булл-пап автомат с коротким, словно обрубленным стволом, спрятанным в прямоугольной ствольной коробке.

— АШ-12, крупнокалиберный штурмовой автомат. Боепитание — магазины на десять и двадцать патронов, здесь пока только на десять, на двадцать слишком массивные. Для вас — просто автомат. Используется без глушителя, с коротким тактическим — у нас его здесь нет, по задачам не нужен, и с полноразмерным.

Атаманов одним движением накрутил длинную и толстую трубу глушителя, заметно удлинившее оружие, положил автомат на место, после чего взял лежащий рядом массивный револьвер с широким прямоугольным стволом и угловатым барабаном.

— РШ-12, револьвер штурмовой. Для вас — просто слонобой. Как и винтовка с автоматом, использует специальные патроны калибра двенадцать и семь, так что остановить может не только слона, но и некоторые бронемашины, особенно если умеючи. Глушитель на револьвер в теории существует, но вам он не нужен, это оружие последнего шанса. В барабане пять патронов, если закончатся, можете использовать как клевец. Стреляет из нижней каморы, ствол вот здесь, — постучал Атаманов пальцем по нижней части длинного прямоугольника ствольной коробки, создававшей револьверу облик оружия будущего. — Такое решение применено для уменьшения отдачи. Она здесь неслабая, но для вас, обретающих в сумраке дополнительные силы, скорее всего будет даже незаметна. У винтовки и автомата отдача даже здесь терпимая, если конечно стрелять в правильной стойке. Учитывая ваши костюмы, сегодня даже синяков на плечах не планируется.

Атаманов положил массивный револьвер на место, обернулся к нам.

— Минутка теории. В конце двадцатого начале двадцать первого века Россию захлестнула волна терроризма, которую, в противовес недавней от искусственного интеллекта, сейчас называют дикой. Часто встречаемый юнит той волны — полностью обгашенное наркотическими веществами тело, часто в бронежилете. Подобных оппонентов имеемое на тот момент на вооружении стрелковое оружие не могло быстро и гарантированно остановить даже несколькими попаданиями, что часто оказывалось критично и стоило человеческих жизней. Как ответ на вызов времени появился именно этот крупнокалиберный комплекс, разработанный по системе «оружие-патрон», сочетающий в себе кроме прочего несочетаемое — крупный калибр и бесшумность. Это оружие не подходит для общевойскового боя, оно заточено под специальные задачи на коротких и сверхкоротких дистанциях, а останавливающий эффект можно назвать «попал-забыл». Для демонов и бестий, о которых мы уверенно предполагаем, что они заметно превосходят человеческие возможности — подобное оружие самое то что надо. В сумраке прорывов, как предполагается, чем ближе к эпицентру, тем более туманно, ориентировочная видимость — двести-триста метров. На этой дистанции вы должны научиться работать из винтовки. Из автомата вам нужно научиться уверенно попадать хотя бы на полста метров, и наши партнеры вам в этом помогут, — обернулся Атаманов в сторону стрельбища.

«Партнерами» босс называл баллистические манекены — полноразмерные реалистичные модели человеческого тела, с имитацией анатомических особенностей. До этого момента с «партнерами» мы работали во время тренировок с холодным оружием — рубили, кололи и колошматили, разваливая и брызгая по сторонам синим имитирующим кровь гелем. Сейчас же больше двух десятков манекенов — только торсы с головами, стояли на стрелковых рубежах. Какие-то просвечивающие, так что сквозь прозрачный гель ребра видно, какие-то в защите бронежилетов, на некоторых шлемы.

Стрелять мы начали не сразу. Оказывается, для каждого образца оружия было немалое количество патронов — дозвуковые для стрельбы с глушителем, бронебойные, легкие, тяжелые, антирикошентые. Пройдясь по теории — с обратной связью ответов, посмотрели как Атаманов наглядно показал к чему стремиться, после сами перешли с практике, для начала снаряжая магазины каждый для себя.

Меня дядька, начиная с тринадцати лет — как он из долгой командировки вернулся, водил пострелять. Хотя и давно последний раз было, так что в грязь лицом я не упал. Гера более-менее справлялся, в вот Ушан, Ваня и Ярик вживую видели железное оружие впервые, проблемы начались еще с момента снаряжения магазинов. Ободрали руки с непривычки, но по итогу справились все.

Со стрельбой у команды тоже все было очень так себе. Не только в плане попаданий, вообще в работе с оружием. Если по меткости еще тройка с минусом, то процесс перезарядки выглядел болезненно неуклюже. Думаю, с таким умением и скоростью нас не только демоны, стая бродячих собак разобрать может.

Еще не то чтобы неприятным, но весьма уязвляющим обстоятельством оказалась сноровка в обращении с оружием у Василисы и Алисы. Они не только защитные костюмы видели не впервые, но и с винтовкой обе на «ты», чувствуется серьезный практический опыт. С автоматом похуже, его на упор сошек не поставишь, но тоже явно учились. Из револьвера сегодня только я с Ушаном пострелял, незабываемый опыт.

Про синяки Атаманов, кстати, правду сказал — чистое плечо по итогу, работает костюм. Когда с дядькой ходил стрелять у меня потом неделю не сходили, прижимай не прижимай приклад к плечу во время выстрела.

К вечеру, после ужина, я сформировал вопросы по себе, надо же и личные пробелы заполнять. И уже готов был начать спрашивать Анну, а она взяла и улетела в столицу, оставив нас на Атаманова и инструкторов. Ладно, не страшно — пять лет не знал, за что меня на строгий контроль социальной адаптации поставили, еще пару дней подожду.

Пару дней тренировки продолжались в рабочем спокойном режиме, острых тем все дружно избегали, даже Василиса вела себя прилично. Теоретические занятия ресурсы мозга особо не занимали, а в преддверии встречи с первыми лицами планеты нас начали активно прогонять по этикету, подготавливая к церемонии. Мне ведь, кроме прочего, еще и должны вручать государственную награду за спасение жизней, а запланированный прием для узкого круга, который мы пропустили после перфоманса Геры, уже превратился в масштабное протокольное мероприятие.

В четверг после обеда, вместо теории, состоялась примерка парадной формы. Традиционная в отличие от функциональных «космических» нарядов, похожая на армейскую. Переодевались вместе с портным — готовым, если что, на месте подправить.

Парадные костюмы оказались темно-серого цвета; штаны с багрово-красным лампасом, китель с таким же воротником-стойкой и обшлагами рукавов. Перчатки и ремень — белые. Головные уборы не предусмотрены, еще в отличие от армейской формы на кителе отсутствуют погоны, только на плече нашивка в виде красной «римской» эмблемы Ковентанта и ниже яркий на фоне остального российский флаг. На воротнике два золотых значка в виде коринфского шлема с красным гребнем — символ Марса, бога-покровителя. У Геры вместо шлема Марса оскаленный череп Диспатера, у Вани с Яриком просто значки с эмблемой Ковенанта.

— Я в этой форме чувствую себя так, как будто меня запихнули в тубус, — прокомментировал Ярик, показательно двигаясь словно неуклюжий гуманоидный робот.

Вот категорически согласен. Защитный костюм потяжелее, массивнее, но в нем чувствуешь себя гораздо более свободно, чем в парадной форме из натуральных тканей-материалов.

— Парадная форма не для того, чтобы прыгать и бегать, а для совершения ограниченного набора движений во время официального мероприятия, — пояснил Ярику незаметно подошедший сзади Атаманов. Сам он парадную форму не примерял, в отличие от нас наверняка опыт ношения есть.

Ярик не успел смутиться от своего ребячества, потому что — с некоторым опозданием, как и полагается в норме событий, появились девушки. В коридоре воцарилась тишина, нарушаемая только перестуком каблуков. Наряды обеих, как и защитная экипировка, выполнены в женственном варианте. И это не были мундиры как у нас — сестрички-лисички вышли в платьях.

Алиса, как представительница мирного культа, в белом. Открытая спина, глубокое декольте, грудь подчеркнута серебряным поясом-корсетом, серебряные же и змейки обвивающих предплечья браслетов. Несмотря на преобладание белого ни разу не выглядит как невеста, ни одной ассоциации — скорее как жрица.

Василиса, в длинном темно-зеленом платье, больше напоминает дриаду-воительницу. Плечи закрытые, на одном наплечник из вороньих перьев; декольте глубокое, но зашнуровано, хотя ближе к шее шнуровка чуть ослаблена. На шнуровке и сапоги — ботфорты выше колен, видимые в высоком, до середины бедра, разрезе.

Обычно Василиса одета в бесформенные толстовки или спортивные костюмы; в защитной экипировке же на фоне сестры она совершенно теряется — когда они вместе, Алиса больше взгляд привлекает. Сейчас же я впервые увидел девушку в женственном варианте одежды, присмотрелся и удивился. Не плевалась бы желчью по поводу и без повода, вполне можно было воспринимать ее как Василису Прекрасную.

Под руководством Атаманова мы походили туда-сюда группой, потренировали перемещения в здании. Оказалось все довольно непросто, хотя казалось бы, зайти и выйти. Тем более что я ни разу в жизни не носил подобную строгую форму, и определение Ярика «как в тубусе» обретало новые смыслы. Особенно когда я весь вспотел под плотным кителем — день стоял по-летнему жаркий. Остальные тоже страдали, Ушану тяжелее всех — лоб весь в бисеринках пота. Зато сестрички-лисички чувствовали себя прекрасно, оказавшись словно в естественной среде.

Тренировка — для того, чтобы мы выглядели уверенной группой, а не неуверенной толпой, продолжалась до самого вечера. Зато похвала от Атаманова показала, что не зря. После ужина, на который не переодевались, ничего не закончилось — мы собрались в общем зале, где нам сначала дали список вопросов, потом все вместе коллегиально формулировали ответы, репетируя. Тон, посадка, произношение — никогда не думал, что все это так сложно. Иди сюда, постой туда, улыбнусь вот так, леди под руку возьми, дверь приоткрой, вперед пропусти…

Команда инструкторов, выстроившись вдоль стен наблюдала за нами и неприкрыто потешалась, явно найдя развлечение лучше головизора и ленты омнифона. Ярик попробовал намекнуть Атаманову, что переходящий в открытое глумление смех ему мешает, но босс только рукой махнул и сказал, чтобы воспринимали как тренировку действий под психологическим давлением.

На следующий день закрепили, вновь посвятив теорию изучению протокола и возможных ситуаций на приеме, так что в субботу утром группа выглядела без преувеличения блестяще. Сегодня девушки были с прическами и макияжем — почти незаметным взгляду, но сделавшим их ослепительно-красивыми, еще более подчеркивая красоту естественную.

Вернувшаяся рано утром из столицы Анна, как и дочери, была в платье — только в строгом темно-сером, в корпоративном стиле Ковенанта. Атаманов вышел в армейском темно-синем парадном костюме с голубыми лампасами; вся грудь в медалях, причем в оригинале только Звезда Героя и Георгий, все остальное — орденские планки. Думаю, все его медали в оригинале на китель просто бы не поместились.

На выходе из спального корпуса нас ждала кавалькада машин — массивные черные внедорожники сопровождения, микроавтобус для нас и удлиненный седан для Анны с сестрами. Сейчас их даже мысленно сестричками-лисичками не назвать — если вчера они еще казались девчонками с нашего двора, то сегодня — с прическами, макияжем и дежурно-выверенной грацией, буквально божественные избранницы как есть.

Мы, впрочем, тоже неплохо выглядели. Ну не прямо мы, конечно, а вся компания в целом вместе с сопровождающими инструкторами — там у каждых орденских планок не намного меньше, чем у Атаманова.

Выехала наша кавалькада с мигалками и выскочив на вторую кольцевую, полетела в сторону президентского дворца. Ни одной остановки, кроме того — не сразу заметил, что ехали мы по совершенно пустым магистралям. Точно, дороги перекрыты! Как раз сейчас съехали на развязку, проскочив мимо загородивших другие съезды машин ДПС со включенными проблесковыми маячками.

— Я ведь отсюда, совсем неподалеку жил, — вдруг произнес Атаманов, заметив, как я проводил взглядом машины патрульной службы. — Когда учился ещё, здесь стабильно раз в несколько месяцев дороги наглухо перекрывали, когда на саммиты-конгрессы со всего мира деятели слетались. Метро на юге Питера долго не было, хотя тут в одном только районе города населения как во всей Прибалтике, так что с этими перекрытиями все движение просто колом вставало. Не уехать не приехать, иногда только пешком. Ух как мы не любили этих членовозов с мигалками, — задумчиво усмехнулся Атаманов. — А тут вдруг так неожиданно, что теперь для нас дороги перекрывают…

Кавалькада наша, проскочив без остановки по прямой как стрела дороге мимо малоэтажных городских предместий, заехала в воротную арку и выкатилась на плац, по широкой дуге объезжая памятник Петру Великому.

— Погнали, — показал на выход Атаманов.

Не зря два дня тренировались — довольно бодро попрыгали на брусчатку плаца, открыли двери машины, подавая руки прекрасной половине команды. Анна шла первой с Атамановым, Василиса в паре с Герой, Алиса с Ушаном, потом Ваня с Яриком, и я замыкающим, ничуть от этого не ущемляясь.

Если честно, волновался ненамного меньше, чем недавно на испытании — особенно когда нас провели в зал приемов и познакомили с президентом. Выглядит как в телевизоре — квадратное лицо, цепкий взгляд темных глаз. В головизоре, правда, проседь в волосах не заметна, а еще сюрпризом стало, что он невысокий, почти на голову ниже.

Практически не приходя в сознание я вежливо всем улыбался, отвечал на вопросы, вставлял своевременные комментарии — вокруг только и мелькали чужие лица, улыбки, мундиры, платья и костюмы. Потом президент прикрепил мне на китель медаль за спасение жизней, послушали бурные продолжительные аплодисменты. Постепенно я все же втягивался в процесс, тем более официальная часть встречи кончилась, началась более свободная часть мероприятия. Чем я и воспользовался, зарулив за колонны в безлюдный уголок дух перевести. Маневр заметила Василиса, догнав меня быстро, но без спешки — подходя с таким лицом, что явно собралась нотацию читать. Но не успела.

— Бро, здорово! — раздалось рядом звучное и непринужденное.

Данила Богатырев — совершенно не стесняясь и не парясь соблюдением протокола, после рукопожатия меня приобнял даже, активно похлопав по спине.

— Сударыня, поражен и очарован, — поцеловал Богатырев воздух рядом с кистью Василисы, поданной ею царственным жестом.

На нем темный, почти черный мундир Ковенанта, как и у меня, только лампасы и обшлаги рукавов белые, а на воротнике-стойке секиры Перуна. Остальная группа избранных-спортсменов чуть поодаль, причем много их как-то. Точно, вместе с ними девушки — в белых платьях со славянскими орнаментами, все как одна светловолосые, прямо берегини самые настоящие.

— Из Славии девчонки, тоже избранные, — увидев мой взгляд, пояснил Данила.

Ну да, мы же вроде как с Восточно-Славянской Конфедерацией самые что ни на есть друзья и партнеры, в новостях не забывают об этом напоминать.

— Макс, ты конечно сделал нам… подарок, — отвлекая от разглядывания берегинь, покачал головой Данила со странным выражением лица.

— Не понял.

— Вы проходили испытание первыми, мы должны были на следующий день. То есть понимаешь, что после твоего выступления план у нас изменился.

— Все хорошо закончилось? — оценил я взглядом группу славян. Вроде четверо кроме Данилы, все на месте.

— Да, но сам понимаешь, страху натерпелись. Да и приятного мало.

— Это преступники. Которым… — начала было Василиса.

— Да я знаю, нам показывали материалы дел, — помотал Данила вихрастой головой. — Здесь в другом дело: неужели так обязательно жертвоприношение?

— В момент смерти происходит невероятный выплеск энергии, что открывает канал между слоями мироздания. Рабочая версия такова.

— Почему тогда изначально в испытании убийство должно было быть после того как?

— Отложенный платеж может? Или кого-то там заранее убили без нашего участия? — предположила Василиса.

Мы втроем так и стояли в отдалении ото всех, и девушка на удивление — ну, кроме того, что вела себя прилично, еще и в разговоре совершенно не сдерживалась, явно озвучивая из-под грифа информацию.

Я задумался над ее словами, досадуя как сам не догадался. Звенящая аура места, дрожащий осязаемый воздух — теперь понятно, что для того, чтобы боги обратили на нас внимание, там ведь до начала испытания скорее всего кого-то уже принесли в жертву. Теперь стало немного более понятно и почему с Герой так носятся — похоже для того, чтобы герои в плащах творили подвиги, нужно будет делать очень много грязной работы для их обеспечения.

Озадаченный Данила между тем нахмурился, обдумывая сказанное.

— Макс, а ты крестик снимал? — отвлек он меня вопросом.

— Что? А, нет, я не ношу.

— Почему? — заметно удивился Данила. — Некрещеный?

— Крещеный. Так получилось.

Крестик я снял давным-давно, сразу после того как на моих глаза погибли родители. С тех пор и не надевал никогда, хотя бабушка частенько наседала. Говорить об этом, правда, Даниле не собирался. Хотя он и не спрашивал, будучи занят своими мыслями.

— Короче, у нас никто не снимал и даже не требовал.

— Но поддержку Перуна вы получили, — догадалась к чему он ведет Василиса.

— Именно, — кивнул Данила.

Он хотел сказать что-то еще, продолжая мысль, но рядом уже появился их тренер-командир в армейской парадной форме цвета морской волны, махнул подопечному. Попрощавшись с нами — отбив мне кулак и учтиво поклонившись Василисе, Данила исчез из поля зрения. Нас тоже искали Атаманов вместе с Анной, сразу поведя в следующий зал. Здесь разделились — основная толпа направилась на торжественный обед, а лидеров групп вместе с тренерами и кураторами повели куда-то отдельно совсем небольшой группой. Избранных в ней оказалось всего четверо — кроме меня и Люции, с нами была одна из девушек-берегинь, взявшая Богатырева под руку. При этом я отметил, что славянская девчонка оберегает Данилу — на избранницу Афродиты он даже не смотрел, как мимо пустого места взглядом скользит.

Люция уже подошла ко мне, явно намереваясь тоже взять под руку, но ее заставила задержаться Василиса — вдруг возникнув перед ней, загораживая дорогу. Приобняв, Василиса встала на цыпочки и зашептала мне на ухо.

— Голову дома не забыл?

— Не забыл.

— Не потеряй ее. И не сломай, — отстраняясь, подмигнула мне Василиса. Одновременно с этим сжала мне запястье так, что остро заточенные ногти вошли глубоко под кожу. Сохранив спокойное выражение лица, я кивнул, глянув в зеленые глаза.

Василиса резко развернулась и двинулась в сторону уходящей основной толпы. Люция, бросив ей вслед показательно-недоуменный взгляд, снова мне чарующе улыбнулась. Избранница Афродиты сегодня была в полупрозрачном белом платье-тунике, белизна которого подчеркивалась смуглостью загара и золотыми змейками браслетов. Выглядела Люция настолько сногсшибательно, что некоторые из гостей приема не могли оторвать от нее взгляда, я это с самого начала мероприятия замечал.

Сейчас, взяв меня под руку, избранница Афродиты посмотрела с чарующей улыбкой, прокомментировав варварские культы и выражая мне неприкрытое сочувствие соседством в группе с избранницей Морриган. Едва наши взгляды встретились, сразу же следы от ногтей Василисы болезненно заныли. Магия обольщения — если и сейчас была, не сработала.

Впрочем, показывать чистоту разума я не стал. Если сразу после испытания первым порывом было разъяснить Люции границы используемых возможностей, то сейчас наоборот, решил попридержать эмоции. Пусть думает, что обольщение действует, так что я беззастенчиво принялся рассматривать грудь идущей рядом девушки и не отвел глаза даже тогда, когда она это заметила.

Еще это заметила сопровождающая Богатырева девушка-берегиня, которой нас пока так и не представили. Чистая располагающая улыбка, приятное милое лицо, длинные, до ягодиц, светлые волосы с золотым отливом. Тоже красивая, только без агрессивной ауры привлекательности, как у Люции. Причем платье у берегини было ненамного менее откровенным, чем у Люции — тонкая белая ткань, только с красно-синей оторочкой по вороту и подолу, но даже несмотря на это образ её ласкал взгляд, а не притягивал.

Краем глаза отметил, как глядя на меня девушка-берегиня улыбнулась, не скрывая веселья — она прекрасно поняла, что Люция включила попытку очарования. И еще судя по тому, как берегиня мне украдкой подмигнула она поняла, что подчинение в обворожении я сымитировал.

Я же так и старался казаться очарованным. Все же удовлетворение от возможности показать, что магия обольщения не действует совсем не стоит того, чтобы сходу выдавать свои возможности сопротивления. Поэтому я с глупым видом так и продолжал раздевать взглядом что-то рассказывающую Люцию, тем более что это было не так уж и сложно.

Поднявшись по широкой лестнице, мы прошли по коридорам и вошли в отдельный зал, где за круглым столом собрались весьма важные персоны. Кроме президента и главы Конфедерации здесь присутствовали самые разные министры и генералы, а также мы, четверо лидеров всех российских групп избранных. О том, что из Конфедерации к нам на постоянной основе прибыла одна из групп, как раз только что сообщили во вступительной части речи.

В остальном собрание, скорее беседа, оказалась для меня совершенно непродуктивной. Из полезного узнал только, как зовут славянскую берегиню — Лада. Как зовут президента я помнил, причем не только имя-фамилию, но даже по отчеству, а остальных почти никого не запомнил, потому что и не интересны особо.

В остальном нам сейчас озвучили все то, что я уже знал от Анны. Нам четверым, как лидерам групп, приоткрывали завесу тайны над балансом равновесия — президент рассказывал о роли Ковенанта как структуры всеобщего согласия, говорил о восприятии в обществе Триады пантеонов, озвучил и версию об Апокалипсисе с мертвыми из могил и надвигающейся тьмой. Только лишь под конец я услышал нечто новое и важное.

— Вы все наверняка желаете знать, когда ждать первых реальных проявлений тьмы и атак демонов. В пророчестве точной информации об этом нет. Но мы — я имею ввиду Ковенант, предпринимали попытки заглянуть за кромку в попытке увидеть, насколько тьма от нас далеко.

Интересно, сколько при этом людей в жертву было принесено — переглянулся я с Данилой, который похоже подумал о том же самом.

— Несколько человек пытались это сделать, заплатив за это своими жизнями. И это не были приговоренные к смерти заключённые, — словно прочитал наши мысли президент. — Это были наши соратники, отдавшие жизни и разум для того, чтобы попробовать получить для вас информацию. Относительно успешной можно назвать только две попытки. Одна была у нас, в России — перед тем как погибнуть, наш человек успел сказать, что противостояние начнется, когда Ливию накроет снегом. Версия в некотором роде подтверждена нашими американскими коллегами, у них примерно схожий результат — прежде чем погибнуть от отката возвращения, один из испытателей успел сказать про горы и снег. Основная сейчас версия, конечно — географическая. Ливия находится в Северной Африке, снегопады там явление редкое, тем не менее бывают, причем снега выпадает немало. Поэтому в оптимистичном варианте событий мы исходим из начала вторжения в январе следующего года. Но сами понимаете, слишком размытое предсказание, тем более погода может преподнести сюрприз, вдруг снег там уже через неделю пойдет? Кроме того, Ковенант отслеживает все топонимы, связанные с Ливией, а также корабли, организации и даже всех женщин с такими именами. Кто знает, где и в каких горах какую Ливию снегом накроет? В общем, как вы понимаете — надеемся на полгода, но рассчитываем на худшее, буквально на то, что враг может прийти к нам буквально завтра. Поэтому мы делаем все, чтобы у вас были необходимые условия, вы же учитесь, тренируйтесь и готовьтесь в полную силу.

«…или вас скоро убьют», — прозвучала у меня в памяти фраза Атаманова, тем более президент закончил фразу с определенной и похожей интонацией, явно подразумевающей продолжение.

— На этой не очень приятной, но необходимой ноте на сегодня мы с вами прощаемся. Торжественный обед уже заканчивается, и каждый из вас сейчас отправится в отдельный зал для пресс-конференции, вместе со своей командой ответите на вопросы журналистов. В эфир сразу все не пойдет, а отснятый материал станет так называемыми информационными консервами, постепенно распаковывающимися по мере необходимости в виде прошедших выходной контроль статей и сюжетов. С этого дня вы постепенно выходите в свет и на свет — мы начинаем запускать в общественное пространство разъяснение по истории и миссии Ковенанта. Так что будьте готовы к тому, что в скором времени вы станете приковывающими внимание медийными персонами.

Когда президент попрощался, зал наполнил шум отодвигаемых стульев, шорохи одежды и фон голосов. Вполне обычная атмосфера закончившегося собрания, вдруг прерванная появлением неожиданного гостя — в распахнувшиеся двери зашел мужчина в классическом костюме с неприметным лицом. Я обратил внимание, что при походке он практически не двигал правой рукой, прижимая ее к поле пиджака. «Gunslinger’s gait», походка стрелка — готового в любой момент выхватить оружие.

Довольно бесцеремонно появившийся в зале Стрелок, минуя всех, подошел сразу к президенту, наклонился и начал что-то тихо ему говорить. Когда взгляд главы государства уперся в меня, я понял — все озвученные только что планы и сроки, по крайней мере для меня, определенно летят к черту.