Пацаны. Ковенант

Глава 12

Я вышел из зала вместе с Анной и Атамановым. Повели нас направо, хотя остальные лидеры групп вместе со своими кураторами двинулись налево. Промелькнул коридор, зашли в приемную — где я остался, а куратор с боссом скрылись за дверью кабинета без таблички.

Около минуты провел в одиночестве, потом с гомоном завалилась остальная команда, выдернутая из зала прямо перед пресс-конференцией.

— Не потерял? — почти сразу поинтересовалась Василиса, подходя ближе.

— И не сломал.

— Зачем мы здесь? — недоуменно произнес Ярик.

— Началось, похоже, — не стал я отмалчиваться, озвучив неприятную догадку.

— До полнолуния еще далеко, — покачала головой Василиса озадаченно.

Вот это неожиданно — я даже и не знал, что ожидаемые события как-то к фазам луны привязаны. Хотя… Мы в Москву ведь на поезде ехали и помню, как из окна полную луну видел. А утром мы уже сидели в самолете, откуда провалились в сумрачный пространственно-временной карман.

— Вальпургиева ночь сегодня, — произнесла Алиса негромко.

— Только будет сегодня, — уточнила Василиса.

— Что началось-то? Вторжение, да? — только сейчас Ярик начал понимать, о чем речь.

— Да! — ответило ему сразу несколько голосов.

— А мы здесь зачем?

— А зачем мы вообще здесь?

— Ты думаешь, что…

— Пока ничего не думаю. Давай дождемся, пока позовут и все расскажут.

Позвали нас очень быстро, десяти минут не прошло. Похоже, когда дело по-настоящему срочное, государственный аппарат умеет работать быстро. Правда, зашли не все — Ярик с Ваней остались за дверью, но судя по взглядам особо не расстроились.

В кабинете во главе стола президент, по сторонам расселись Анна и Атаманов, так и не представившийся Стрелок на ногах. Атаманов показал нам подходить-присаживаться, а Стрелок развернул к нам лежащий на столе планшет, активируя трехмерную проекцию горной местности.

— Кантон Берн, Швейцария, — голос у него сиплый и хриплый, словно надсаженный. — Это Мюррен, горнолыжный курорт, — Стрелок увеличил масштаб, так что стало видно раскинувшуюся на ярком зеленом склоне горную деревеньку среди живописной местности. Изображение снова оказалось приближено, выводя на первый план трехэтажное шале.

— В этой гостинице сейчас должна находиться некая Дайана Ригг. Это псевдоним, под которым скрывается внучка диктатора Североамериканского Содружества Александра Л. Джейн, где «Л.» — Ливия. В семье ее так и называют, о чем только сегодня стало известно, до этого момента в список отслеживаемых Ливий девушка не входила. Два часа назад связь с Мюрреном пропала, со спутников наблюдается мутное пятно. С мест докладывают, что местность накрыта куполом идеально ровной полусферы, площадью в тридцать три квадратных километра. Туманная мгла под куполом чем ниже, тем гуще, полностью скрывая распложенные в горной долине деревни Штехельберг и Гиммельвальд — где, предположительно, располагается эпицентр прорыва. Мюррен расположен на высоте полторы тысячи метров, совсем недалеко от границы купола. Туман здесь не слишком густой, видимость до двухсот метров.

— В Ковенанте существуют все необходимые процедуры и утвержденные протоколы действий на случай прорыва, — заговорил президент. — Организация сразу начала действовать, вооруженными силами изолируется территория вокруг места прорыва, ведется эвакуация населения и сформирован координационный штаб. Часть европейских ковенантов, прошедших посвящение, сейчас неподалеку от границ сумрака. Американцы уже в воздухе, но будут на месте не ранее чем через семь часов. По плану первые ковенанты должны организованно заходить в сумрак только когда будут созданы все условия и проведены все запланированные проверки с исследованиями. И никакой спешки и никаких подводящих к необходимости подвига задач не предполагалось, если бы не сами понимаете кто. Девушке Ливии семнадцать лет и ее биодатчик показывает, что она жива, хотя находится без сознания. Геометка из-за сумрака не отображается, но отель где она должна сейчас быть расположен совсем недалеко от границы сумрака, на значительном удалении от эпицентра. Я буквально только что разговаривал с коллегой, он просит нас помочь. Если предполагать короткий рейд малой группой в предполагаемое местонахождение девушки, операция по спасению может иметь смысл. Приказывать в данном случае не могу, но не могу не задать вам вопрос, готовы ли вы попробовать. Потому что, буду говорить откровенно, политическая выгода определенно стоит риска.

Взгляд темных глаз президента снова уперся в меня. В этот момент тренькнул оповещением планшет, и под проекцией карты я увидел всплывшее странное сообщение: «Барби — да».

— Если готовы, вам дадут в нагрузку одного ковентанта из второй римской группы, он согласился, — проговорил Стрелок.

«Он согласился?» — не понял я сначала почему «он», если написано «Барби», а потом вдруг догадался. Внимания на вторую групп «римлян» почти не обращал, но избранника Апполона запомнил, как и то, что у него имя-фамилия звучные, хотя не могу вспомнить.

— Влас Барбараш? — поинтересовалась Анна.

— Так точно.

— Группа самостоятельно идти не готова, тем более с прицепом, — раздельно чеканя слова и глядя мне в глаза, произнес Атаманов.

Только сейчас обратил внимание, что выглядит босс примерно так же, как когда Гера нам недавно сюрприз преподнес. Похоже, поставленная задача ему совсем не нравится, и настроен он категорически против подвигов. И сейчас Атаманов явно показывал взглядом, что нам продают какой-то блудняк.

— Сколько там, километр от границы до отеля? Меньше? Зайдем парой или тройкой, подойдем-осмотримся, — кивнул я боссу. — Мы в деле, — повернулся я к президенту, принимая решение.

Отказываться не вижу смысла, несмотря даже на явный негатив Атаманова. Все равно в туман идти рано или поздно — в нашем случае лишь буквально на пять-шесть часов позже. Но нам ведь и до места еще лететь пару часов. Кто знает, что там за это время изменится? Мы в прошлый раз в сумраке полчаса не провели, а столько проблем и неприятных встреч выхватили. Так что, если рационально размышлять, я сильно сомневаюсь, что девушка просто доживет до нашего прибытия.

Все было стройно в моих размышлениях, зря только сейчас про «пару или тройку» сказал. Машинально вырвалось, больше для босса, вот только услышано и обдумано оказалось не только им.

— Я тоже в деле, — произнесла Василиса, глядя на меня как рысь на волка.

— Ты не… — начала было Анна.

Ох зря она встряла — ясно же, что Василиса в ответ молчать не будет. Видно, что ее сейчас разбарабанит эмоциями. Что, собственно, уже и происходило.

— Что я? Я твоими молитвами с детства готовилась к подвигам, и я сейчас единственная в этой команде, между прочим, кто умеет стрелять и попадать в цель, а не только слону в жопу с пяти метров!

Ну вот, как знал.

— … я единственная, кто уверенно разговаривает на французском, немецком и английском. Что эти бравые ребята будут делать, если выжившего в сумраке встретят? Лондон из зе капитал оф Кингдом оф Ингланд? Если вы меня заранее вычеркиваете, давайте тогда вообще из команды вычеркивайте, и идите вы все…

— Василиса! — успел я за миг до того, как озадаченное ее вспышкой начальство, включая президента, чуть было не было грубо послано поднимающейся с места девушкой.

— Летим на место всей группой, по пути обсудим порядок входа-выхода, — произнес я, глядя в глаза разъяренной избраннице Морриган.

Про английский она загнула, кстати. Ушан уверенно говорит, мы с Герой вполне изъясняемся на уровне туристов. Но насчет французского и немецкого — факт, даже поздороваться не сможем. Краем глаза увидел, как президент посмотрел на Атаманова и босс кивнул, подтверждая, что Василиса не преувеличивала. Да, спасибо маме, подготовила дочь по широкой программе, хотя сама Анна явно сейчас недовольна такой своей предусмотрительностью.

— Выходим, остальное в пути, — произнес невозмутимый Стрелок, после моего согласия явно теперь главный в обеспечении операции.

Из дворца выходили быстрым шагом, почти бегом. По пути попрощались с Анной — с ней оставались Ваня с Яриком, умилительно помахавшие нам вслед. На площади перед президентским дворцом нас уже ждали два черных небольших вертолета. Оба явно недавно приземлились, винты с шумом гоняют воздух, так что пока подбегали, пришлось пригибаться. Стрелок, Атаманов и почему-то Алиса — босс ее с собой потянул, побежали к тому что подальше, нам он показал на машину, стоявшую ближе.

Вертолеты оказались люкс-класса, с пятиместным комфортным салоном. Понятно теперь, почему их два, все мы бы не поместились — и так тесно, учитывая, что нас здесь уже ждал пятый участник авантюры.

Приветливо улыбнувшийся нам избранник Апполона Влас Барбараш выглядел как с картинки. Полные губы, выглядящие чуточку капризно, впалые скулы — лицо словно скульптором высечено, большие глаза и густые, загибающиеся почти до бровей ресницы. Показали бы мне его и спросили — человек это или андроид из магазина для взрослых, я бы скорее решил, что андроид, настолько у него нереальная и в чем-то даже нечеловеческая красота. Буквально идеал выбора сильной и независимой женщины, если ей нужна модель андроида для совместной лепки пельменей или для чего там дамы себе человекоподобных андроидов покупают.

Василиса, все ещё заметно разъярённая попыткой её отцепить от идущей в туман группы, залетела в салон первой. Сразу отсела от нас подальше — на место у иллюминатора по ходу движения, рядом с Барби. С той стороны мест всего два, разделены столиком. По уму, туда бы Ушана посадить, но Василису сейчас трогать — это как гранату в недра биотуалета бросить на городском празднике. Поэтому мы чуть потеснились на трех сиденьях ряда напротив, сев спиной против хода движения. Ничего страшного, тут лететь пять минут до аэродрома в Гостилицах, как показывал монитор с информацией.

Дверь за нами уже закрылась, после чего в салоне оказалось неожиданно тихо и спокойно — звукоизоляция как в представительской машине. Земля плавно пошла вниз, вертолет с легким креном заложил вираж, разворачиваясь на курс. Василиса уткнулась в окно иллюминатора, а сидящий рядом с ней избранник Апполона оценивающе осмотрел девушку. После, совершенно не обращая внимания на нас перегнулся через столик, тронув Василису за локоть.

— Привет, — голос у него бархатный и чарующий.

Василиса резко обернулась, взгляд ее тут же зацепился за широкую белозубую улыбку.

— У тебя зубы свои?

— Что?

— Зубы у тебя свои, спрашиваю?

— Свои, — недоуменно нахмурился избранник Апполона.

— Если не хочешь новые вставлять, то не вздумай меня больше трогать. Понял?

Избранник Апполона отстранился и слегка нахмурился в недоумении.

— Ты глухой? Или тупой? Я тебе вопрос задала — ты понял, нет?

— Понял.

— Отлично!

Василиса, заметно раздувая ноздри, снова повернулась к широкому окну-иллюминатору, больше не обращая на соседа внимания. Мне вдруг, впервые за все время, понравилось находиться рядом с девушкой. Она как Незнайка со своими шутками — прикольно и смешно,если они не на тебя направлены.

— Привет, парни, я Барби, — помахал нам ничуть не смущенный жесткой отповедью избранник Апполона.

— Максим, Ушан, Гера, — представил я сразу всех.

— Меня все зовут Барби, потому что моя фамилия Барбараш. Если без буквы «Ш», получается Барбара. Точь-в-точь такая фамилия была у Дейла «Барби» Барбара, героя сериала «Под куполом».

В том, что парня именно поэтому зовут «Барби», я как-то сомневаюсь. Но тем не менее кивнул и дружески улыбнулся.

— Хорошо, Барби, я понял.

Краем глаза заметил, как Гера с Ушаном переглянулись, заметно удивленные. Да, очень странный товарищ, я тоже удивлен.

— Парни, а вы видели, как я на испытании посвящения…

— Барби, — перебил я красавчика нереальной внешности. — Послушай, это очень важно: мы сейчас отправляемся на ответственное задание, где я — лидер группы. И задание это начинается прямо сейчас. И вот тебе мой первый приказ: сохранять молчание и задавать вопросы только по делу. Как понял меня, прием?

— Понял тебя хорошо, Максим. Прием.

Убрав с лица улыбку, Барби кивнул с максимально серьезным лицом. Да он похоже не прикалывается! Очень необычный не только внешностью человек, еще больше мысленно удивился я, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

Мы уже прилетели — вертолет быстро снижался, легонько стукнув полозьями во взлетно-посадочной полосе. К машине сразу подбежали, открывая двери, и мы спешно перешли в стоящий совсем рядом небольшой, но даже на земле стремительный на вид самолет, гудящий двигателями. Как раз перед нами в него по откидной двери-трапу забежало несколько бойцов с массивными кейсами и баулами. Стрелок, кстати, с нами не летел — видно было, что стоя поодаль, отдает последние указания Атаманову.

У трапа я чуть задержался в ожидании босса — у меня было, что спросить. Как и у него было, что мне сказать — подойдя, не дожидаясь вопроса он отвел меня чуть в сторону.

— Макс, Барби — парень особенный, чуть-чуть не от мира сего. Кроме прочего у него начисто отсутствует чувство страха, он просто не знает, что это такое. Если ты ему не скажешь, что нужно паниковать, он в любой ситуации будет сохранять абсолютное спокойствие.

С этим пояснением поведение Барби обрело некоторый смысл. Лично я бы постеснялся, как минимум, флиртовать с девушкой в компании её незнакомых мне троих спутников, а избранник Апполона об этом похоже просто и не подумал.

— Макс, этот парнишка просто пушка-бомба, его только заряжай, — хлопнул мне по плечу Атаманов. — Ты же понял, зачем именно он нужен?

— Понравиться любимой внучке американца, если мы ее вытащим?

— Именно. Все, погнали, остальное в воздухе, — подтолкнул меня Атаманов к ступенькам откидной двери-трапа.

Салон самолета оказался небольшой, но просторный. Потому что кресел мало –человек на семь, если еще диван и кровать не считать. Нас шестеро вместе с Барби, Атаманов, еще четверка вооруженных инструкторов, транспортировочные кейсы с нашими доспехами и оружием. В общем, тесновато. Но быстро рассосались — мы вместе с Атамановым расселись на удобных креслах, а сопровождающие бойцы, побросав массивные кейсы на пол, расположились на диване и кровати в дальней части салона, за ширмой.

Самолет уже катил по взлетно-посадочной полосе. Недолгая остановка, короткий разгон и мы непривычно резко ушли в небо чуть ли не свечкой, стремительно набирая высоту. Когда встали на эшелон, забравшись под купол голубого неба, Атаманов согнал инструкторов с дивана, разложив по полу транспортировочные кейсы. В каждом из них набор оружия и наши боевые костюмы.

Василиса с Алисой ушли переодеваться в отдельную спальную комнату за шторку, мы облачались в тесноте, мешая друг другу. И когда девушки вышли, мы еще не были до конца готовы. Пока я регулировал костюм, все посматривал на сестер украдкой. Очень уж вызывающие образы у избранниц богинь, невозможно не смотреть — взгляд притягивает как рыбу на ароматизированную прикормку.

Когда мы наконец оказались упакованы в экипировку, по указке Атаманова сели на длинный диван, расположенный вдоль правого борта. Всем места не хватило, Ушан расселся на полу, я на подлокотнике устроился. Напротив нас длинный стол, столешницу которого Атаманов сейчас поднял. С обратной её стороны оказался немаленького размера монитор, на котором уже высветилась знакомая карта местности.

— Место прорыва накрывает идеально ровная полусфера, но мгла сконцентрирована все больше снизу в горной долине, Мюррен на самом краю, — Атаманов покрутил изображение, показывая характер местности. — Зимой здесь востребованный горнолыжный курорт, весной-летом туристов меньше. В Мюррен ходят поезда узкоколейной железной дороги, дорог почти нет, это свободная от машин зона. Хотя по плану машина у вас будет, бесшумный бронетрак на электродвигателе, сейчас его уже доставили на место и тестируют. В Мюррене, для нас это важно сейчас, в шестьдесят девятом прошлого века снимали какой-то фильм про Джеймса Бонда. Объект наш девушка модная и следуя моде любит популярные сейчас фильмы того времени. Ее день рождения сегодня, основная часть праздника должна была проходить в ресторане Шитлхорн на вершине горы. Ресторан вне границ купола, объекта там нет и не было. Предположительно сейчас она в Мюррене, вот здесь, в отеле полностью арендованным её компанией. Вчера у них была вечеринка, сегодня к полудню компания должна была переместиться в ресторан. Почему так важен этот Джеймс Бонд: и вчера и сегодня мероприятия предполагают дресс-код в стиле семидесятых.

Картинка на мониторе сменилась, на экране отобразились девушки и юноши в старомодной одежде. Если девушки даже с необычными высокими укладками завитых волос и в непривычных платьях выглядели привлекательно, то мужская мода семидесятых озадачивала: очень странные прически, штаны-клеш слишком уж расширяющиеся книзу, ботинки на высоких каблуках, аляповато-яркие несочетаемые расцветки тканей, странные пушистые шейные платки.

— Компания вместе с объектом насчитывает тридцать семь человек. Из них двадцать три персоны не достигли восемнадцатилетия, пятеро уже мертвы, биометки остальных пока активны. Так что, если увидите похожего персонажа — ваш клиент. Берите в оборот если при памяти, выясняйте где объект поиска.

Атаманов отвлекся, посмотрел в пространство — явно изучая полученное сообщение, линза омнифона чуть поблескивала.

— Так, по зачистке техникой пока отбой. Оптоволокно, радиоканалы — ничего за границей купола не работает. Бронетрак тоже не едет, предположительно сумрак гасит его из-за большой мощности аккумулятора, точную причину сейчас выясняют.

— Ковенанты загоняли?

— Да, одна из европейских групп только что попробовала переехать через границу.

— С нами они не пойдут?

— Нет, европейцы отморозились, действовать будут только по протоколу.

В словах босса мне послышался упрек, но реагировать я не стал.

— Ясно. Что со взрослыми под куполом?

— Как и предполагалось, — поджав губы, покивал Атаманов. — Обращаются в демонических существ примерно через пять минут нахождения в сумраке, более точных данных пока нет.

Пока более точных данных нет, но явно будут. Интересно, в сумрак испытуемых на горнолыжном подъемнике гоняют туда-сюда, или связанные веревкой группы границу самостоятельно переходят?

— В общем, план меняется, бесшумного бронетрака не будет. На обычном смысла нет — на звук двигателя, предположительно, сразу тьма бестий соберется. Значит заходить будете ногами, давайте подробнее по маршруту, — вернулся к карте Атаманов. — Самое удобное место доступа в зону поиска находится здесь, в бутылочном горлышке долины. Высаживаемся вот здесь, железнодорожная станция Винтерегг, находится на склоне горы на высоте полторы тысячи метров, как и Мюррен. Отсюда до деревни по узкоколейной дороге ходит вагон-трамвай. Они не беспилотные, только ручное управление. Кто-нибудь умеет управлять трамваем?

— Я умею, — удивил босса Ушан.

— Теоретически?

— Практически.

— Отлично. Край сумрака от границы деревни совсем недалеко, но трамвай если что имеем ввиду, подгоним его ближе.

— Трамваи в сумраке едут?

— Да, они с токоприемником на крыше, по проводам едут. И инженерные машины в сумрак скоро поедут — предельно простые конструкции по широкому кабелю, как в Чернобыле. Вот только их мгновенно не соберешь, рассчитывали все же на оптоволокно и более современную технику. Ладно, давайте пока в реальность вернемся…

Два с половиной часа полета за обсуждением возможных вариантов действий промелькнули почти незаметно. Периодически Атаманов поглядывал в дополненную реальность, иногда сообщая, что биометка Ливии еще активна, девушка жива, хотя по-прежнему без сознания. Потом последовало предупреждение о посадке, и мы заняли свои места. Не зря — снижался пилот совсем не так, как пассажирские лайнеры гражданской авиации с экономией топлива. У нас скорость во главе угла, так что уши заложило моментально, когда буквально нырнули вниз — вроде только что были над облаками, а уже под крылом проплывает яркая лазурь горного озера.

Совсем рядом мелькнула оранжево-коричневая черепица малоэтажных домов, и почти сразу колеса самолета коснулись взлетно-посадочной полосы. После торможения самолет проехал прямо и остановился на полосе безо всякой рулежки.

— Выходим, выходим! — тут же погнал нас из салона Атаманов мимо растерянной бортпроводницы. Девушка просто не понимала, то ли дежурно улыбаться как по инструкции полагается, то ли просто отойти с дороги.

Совсем неподалеку обнаружился готовый к взлету пузатый армейский конвертоплан с вытянутой хищной мордой и интегрированными в крылья винтами. У опущенной задней аппарели нас встречали несколько офицеров и бойцов в камуфляже чужой расцветки. Да и оружие непривычное — автоматы из болотного цвета пластика, стоящие на вооружение швейцарской армии.

Все вместе мы погрузились в грузопассажирский отсек, затаскивая вместе с собой опломбированные транспортировочные кейсы с оружием. И не успели даже толком рассесться по боковым скамьям, как конвертоплан плавно приподнял зад — разгоняясь на переднем колесе и почти сразу поднялся в воздух.

Задняя аппарель так и не закрывалась — шли мы на небольшой высоте, едва не цепляя вершины елок и крыши домов-шале, в полете огибая горные склоны. У открытого проема стояли два бойца — наверное, чтобы никто не вышел, забыв, что мы в воздухе. Ну или просто для порядка так полагается.

Чуть погодя стало понятно, почему аппарель не закрывали — лететь оказалось чуть больше минуты, поэтому просто времени не теряли. И пропетляв между склонами на пугающе-низкой высоте, конвертоплан уже опускался на перекресток грунтовых дорог.

— Вперед-вперед-вперед, попрыгали! — заорал Атаманов, перекрикивая шум двигателей. Так, понятно — полностью приземляться машина здесь даже не будет.

Выпрыгнув одним из первых, я сразу отбежал в сторону вместе со своим массивным оружейным кейсом. Остальные, высадившись без происшествий, сгрудились рядом, закрываясь от поднятой винтами пыли и мелкого мусора, а конвертоплан уже уходил вверх, разворачиваясь в пологом вираже.

Мы оказались на склоне горы, где на широкой «полке» располагалась железнодорожная станция узкоколейки, отсюда видно два вагона-трамвайчика на путях. Один похож на ретро-вагон московского метро — круглые фары, узкая дверь прямо по центру кабины. Только этот не сине-голубой, а в красно-кремовой раскраске, и в отличие от ретро-поездов метро на крыше у этого изогнутый токоприемник, цепляющий провода сверху. Второй вагон современный, яркий, и похоже беспилотный как и московские трамваи. Из инструктажа мы знали, что «новый» трамвай привозит сюда туристов из Интерлакена, где мы приземлились пару минут назад, а «старый» везет дальше, по живописному маршруту в Мюррен. Граница купола как раз там, в паре километров отсюда.

На площадке у самой станции нас встречал с десяток бойцов швейцарской армии и ополчения, выставившие блокпост на дороге — с ними уже переговаривался Атаманов. Совсем неподалеку стоит несколько угловатых бронетраков темно-серого цвета. Похоже, отсюда их в сумрак и гоняли, у одного вижу петлю для буксировки на бампере.

Сопровождающие инструктора уже снимали пломбы и раскрывали кейсы, доставая наше оружие, а я проводил взглядом удаляющийся конвертоплан. Пилот, как понимаю, профессионал экстра-класса — он ведь облизывал крыши и дома так, как я даже на компьютерном симуляторе не рискну. Сейчас он, или из желания погарцевать, или по заданию, в пологом вираже набирая высоту приблизился почти вплотную к границе купола.

Уверенность в своих силах или незнание сумрака сыграли с ним злую шутку — из ограниченной верхним краем купола мглы в сторону машины вдруг вырвалось два туманных щупальца. Нет, не щупальца — оставляя дымный след, на фоне чистого неба машину атаковали две похожие на птеродактилей твари, широко раскинувшие перепончатые крылья.

Уходя от атаки конвертоплан вильнул, закладывая немыслимый вираж с разворотом — пролетев даже задом наперед. Где-то довольно далеко от нас басовито застучал пулемет, срезая в полете одну из бестий, а вот вторая успела вцепиться в крыло, разрывая когтями обшивку. Лапы, крылья с когтями, длинная узкая морда — все попало под винт, в воздухе брызнуло черным веером крови.

Конвертоплан сейчас летел обратно в нашу сторону и было хорошо видно, что пусть тварь частично разметало, словно в мясорубке, но умирать она не думала. Обхватив короткое крыло, существо словно трансформировалось — разорванная плоть превратилась в блестящие черным склизкие жгуты. Исходящие темной дымкой, они обвили машину как хищный паразит. Обшивка и так уже была повреждена когтями, а щупальца завершили дело — конвертоплан окончательно потерял плавность полета. Из правого двигателя повалил густой черный дым, а вырванный винт вместе с ошметками крыла, вращаясь, полетел в сторону. Потерявший управление конвертоплан, словно криво брошенный кирпич, врезался в горный склон в паре километров от нас. Раздался взрыв, взвился столб черного дыма и огня, после наступила тяжелая, звенящая тишина.

— Собрались! — отвлекая ошарашенную команду похлопал я в ладоши, присаживаясь рядом со своим оружейным кейсом. Тяжелый револьвер-слонобой занял место в набедренной кобуре справа, автомат отправился на магнитное крепление за спину, стволом вниз — так, чтобы можно было достать, потянув за приклад за правым плечом. Меч тоже за спину, рукоять за левым плечом. Не очень удобно, но достать можно — уже тренировал, все на автомате получается.

Я предполагал, что в сумраке мой перстень и спрятанный в нем огненный меч могут проявиться, но целиком на это рассчитывать бы не стал, так что обычный меч тоже взял. Тем более что до этого момента ни с кем проявление в руке пламенеющего меча не обсуждал, отказ от обычного оружия будет выглядеть странно.

Пока вооружался, украдкой наблюдал за остальными. Нет, несмотря на ужас произошедшего с конвертопланом никто не расклеился, никто ни цепенеет, так что пойдем пятеркой, как в самолете согласовали. По крайней мере, пятеркой до границы деревни, от края сумрака это совсем недалеко.

В теории, противостоять нам должны младшие бестии — если очень условно, стаи существ навроде больших бродячих собак, а также демоны, это противники посерьезнее. Опять же, теоретически и очень условно гуманоиды с массой и боевым потенциалом буйвола-носорога. Хотя, как там будет — неясно, никто пока ни демонов, ни бестий вживую не видел, в этом плане показания в видении пророчества разных людей серьезно разнятся.

Гера уже с автоматом за спиной, со щитом и мечом в руках. Он в паре с Василисой, где она в роли стрелка — в руках винтовка, за спиной колчан и составной лук. Я иду стрелком вместе с Ушаном, взявшего прямоугольный ростовой щит и тяжелый меч.

Передвижение в двойках мы отрабатывали. Заходить должны тихо, шума по максимуму избегать, в прямое противостояние не ввязываться, если что сразу отходить. Лучше бы, конечно, идти парами Ушан-Гера и я с Василисой — где первые номера со щитами и мечами, вторые с огнестрелом, но я просто в душе опасался, что Гера под шумок может Василису привалить со спины. Кто его знает, что ему в сумраке в голову ударит. Тем более я держал в уме и фактор его темного покровителя — и, если что вдруг, у Василисы рука не дрогнет, уверен.Вот команда — я своих больше опасаюсь, чем готовых нас встретить в сумраке демонов. Впрочем, других спасителей пока для диктаторской внучки нет.

Алиса под купол не пойдет, остается здесь — пусть стрелять она и умеет, толку в сумраке от нее немного. Барби будет ходячим инвентарем — на спину ему уже на магнитных креплениях повесили два автомата, в каждом магазин на двадцать, в одну руку дали круглый щит, в другую только что собранное массивное копье с длинным и широким, словно меч, наконечником. Видимо, он с ним упражнялся, раз такой выбор.

— Максим, что мне с оружием делать? Я стрелять плохо умею, — недоуменно посмотрел на меня Барби, показывая себе за спину.

Все мы здесь, кроме Василисы, стрелять плохо умеем, дружище — мог бы сказать я, но не стал этого делать.

— Просто неси, остальное мы сделаем.

— П-понял.

Ко мне в этот момент подошел Атаманов, лично надевая шлем. Непривычно, во время тренировок их мы практически не носили.

— Командирский, дороже самолета. Обещают, что в сумраке должен работать. Здесь умная камера, — постучал он мне пальцем небольшому наноснику. — Фокусируется по направлению твоего взгляда, так что, если сочтешь что-то достойным внимания, смотри пристально. Все, удачи. Помни, что цель вернуться и выжить, а не стать героем, — в очередной раз повторил напутствие Атаманов, хлопнув меня по плечу.

Пока летели, большая часть обсуждения касалась именно того, как отходить, если что-то пойдет не по плану, чем как дойти до цели. И группой в пять человек мы предварительно заходим только до границы деревни — от края купола несколько сотен метров всего, а там уже я буду смотреть по ситуации.

Полностью экипировавшись, залезли в трамвай. Ушан, вместе с пожилым швейцарцем, явно местным работником, с управлением разобрался быстро, и полтора километра мы прокатились на трамвае по живописному маршруту под его управлением. Железная дорога в сторону Мюррена петляла по поросшему елками горному склону, и у изгиба дороги, за которым граница купола, остановились.

Совсем вплотную не подъезжали. И вообще здесь сейчас нет никого, чтобы внимание тварей скверны не привлекать лишний раз. Для этого же с этой дороги всех солдат и техников Ковенанта убрали, а активности по типу тестово заезжающих в туман машин и естествоиспытателей происходят сейчас в других местах. Впрочем, по информации от Атаманова пока ни одной встречи с тварями сумрака не было, а сбитый конвертоплан — первый контакт, это нам так неожиданно «повезло».

Выпрыгнули из вагона, перешли на идущую параллельно с узкоколейкой пешеходную дорожку. Виды отсюда открываются прекрасные, конечно. Слева цепь заснеженных горных вершин, ниже зеленая горная долина. И там снизу очень хорошо видна граница купола, за которой все сразу теряется в густой сумрачной мгле.

Быстрым шагом дошли до изгиба дороги, увидели и границу совсем рядом. Тормозить я не стал, все уже обсудили несколько раз. Первыми сейчас идут Гера с Ушаном, потом я с Василисой. Рядом, провожая нас до самой границы, Алиса с Атамановым и четверка инструкторов. Замыкающим грузно топает жизнерадостный избранник Апполона, оглядывающийся вокруг с чистой улыбкой весеннего ландыша.

— Барби, смотри сюда, — обернулся я на ходу к нему, поднимая раскрытую ладонь. — Если показываю вот так, значит останавливаемся. Вот так присесть, вот так лечь, вот так смотреть-наблюдать в определенную сторону, вот так отходим. В сумраке хорошая слышимость, громкие звуки привлекают тварей, так что говорить голосом только в исключительных случаях. Понял?

— Понял.

Третий раз уже ему это повторяю, а он каждый раз говорит, что понял. Как-то кажется, что мимо ушей пропускает, даже никаких вопросов не задает.

— Максим, а как жест «бежать», если вдруг что?

Хотя нет, задает.

— Если вдруг что, ты сразу поймешь. Все, режим тишины, заходим.

— Подождите, — попросила Алиса, загораживая мне дорогу. — Удачи, — обняла она меня, звучно поцеловав в губы. Потом, напутствием, обняла и остальных, правда им объятия достались без поцелуев.

Оставив Алису, по туристической пешеходной дорожке мы вместе с Ушаном, идя первой парой, уже приблизились к неявной границе дымчатого тумана. Я достал автомат из-за спины, сжал крепко-крепко. Шаг, еще шаг. Страшно, но никакие щупальца в нашу сторону не выстрелили, да и ничего особо не случилось, когда границу пересекли.

Обычный туман, не очень плотный. Похоже на то, что было во время погружения в самолете, но здесь как-то все еще более мутно. Цвета заметно поблекли, словно фильм без яркости смотришь. В котором, надо же, выделяемся только мы — живые тела, яркие пятна. Как раз Василиса с Герой границу пересекли, ярких пятен стало больше в окружающей серости. Все остальное словно чуть размытое, как будто «мыло» в старых компьютерных играх без поддержки нейросетевого интеллекта.

Прошли вперед несколько метров, после чего я жестом остановил команду. Осмотрел остальных — вроде все на вид собранные, готовы к свершениям. Вот только есть проблема — под взглядами группы я перехватил автомат, поднял его на вытянутой руке как пистолет.

Тяжело. Ощутимо тяжело. Речи о том, чтобы стрелять с одной руки как было обещано, совсем не идет. Нет никакой дополнительной силы, вообще не ощущаю ничего из того, что было во время первого погружения.

— Отправляем, [ш-ш-ш], детей на смерть, — вдруг услышал я Атаманова. — [Ш-ш-ш] они [ш-ш-ш] не вернутся… А если и вернутся, то не все. Просто [ш-ш-ш-ш] какой-то, [ш-ш-ш] эту [ш-ш-ш] американскую спасать, [ш-ш-ш]! — добавил босс с тяжким вздохом, обращаясь к одному из инструкторов.

Улучшения физических возможностей я так и не чувствовал, но в сумраке царит тишина словно безветренной ночью у реки, когда звуки разносятся далеко по водной глади. Да, судя по взглядам остальной команды, услышал сказанное не только я.

Только сейчас я вдруг понял, что у меня заглушка цензуры работает. В самолете, в первый раз в сумраке, не работала. Сняв шлем, подошел почти вплотную к Василисе.

— Скажи что-нибудь нецензурно, как ты умеешь, — попросил тихим шепотом.

Вот что мне в ней нравится — когда нужно действовать, вообще не спрашивает зачем. Загнула коротко и тихо, но так, что у меня едва уши в трубочку свернулись. Впрочем, даже без этого почувствовал, как автомат в руке гораздо легче стал, вот теперь с одной руки стрелять точно могу.

Командирский шлем пусть и дороже самолета, но каким-то образом покрывая голову блокирует связь с сумраком, поэтому придется без него. Перехватив похожую на коринфский шлем каску, я размахнулся и швырнул её Атаманову через границу. Не буду возвращаться, примета плохая.

Босс шлем поймал, потом поймал и второй — Василисы, остальные прилетели в руки подошедших ближе к границе инструкторов. Ушан с Герой кинули сами, с головы Барби шлем я снимал. Он никак не прокомментировал, озадаченный, но судя по взгляду сразу ощутил изменение состояния.

Все, погнали наши городских — без шлема я отчетливо чувствую, как сумрак наделяет меня той самой силой, которая позволяла с одного удара буквально уничтожать обратившихся людей в самолете.

Правильнее было бы, конечно, оставить каску хотя бы на ком-то, чтобы вести отчетную видеозапись. Но не всегда правильное решение — верное, мы не исследовательская группа, нам главное выжить. Так что пусть другие потом документальные фильмы снимают, нам просто до отеля дойти и внучку диктатора найти. Жестом я показал начать движение, и прежним порядком мы пошагали дальше в сумрак.