Пацаны. Ковенант

Глава 18

Вертолет с руководителем российского подразделения Ковенанта приземлился прямо во дворе. Я стоял у окна рядом с Василисой и наблюдал, как Брагин идет к крыльцу в сопровождении охраны. Когда он зашел в кабинет Анна поднялась, предлагая ему занять место во главе стола, но садиться Брагин не стал. Положил портфель, оглядывая нас всех поочередно. Анна тоже осталась стоять, облокотившись на кресло, Атаманов встал у стены под картой, мы с Василисой у окна — она так и покачивала ногой, сидя на подоконнике.

— Стенограмму посмотрел пока летел. Рассказывайте, что еще я должен узнать, — произнес Брагин.

Анна активировала рабочую область на столе, запустила видео последних минут пресс-конференции. Остановила изображение и увеличив масштаб, акцентировала внимание на наших сцепленных с Алисой руках. Надо же, а пламенеющее сияние видно, если присматриваться. Потом Анна перевела изображение в тепловой спектр, в котором было два источника, отмеченных красным — наши с Алисой руки и мои глаза. Похоже, не держи меня девушка за руку, я бы там как статуя Марса по время посвящения взором засверкал. Анна уже выключила рабочую область и посмотрела на меня, словно предлагая объясниться.

— После нахождения в сумраке я чувствовал себя вполне нормально, без каких-либо изменений. Вчера во время медицинского осмотра, как понимаю, тоже никаких явных изменений обнаружено не было. В ходе пресс-конференции чувствовал себя совершенно спокойно, не реагируя на попытки вывести меня из себя. Но произошло это из-за того, что Алиса Полубояринова держала меня за руку. Она сработала как предохранитель, иначе, насколько понимаю, привнесенной мною из сумрака энергии, учитывая неумение пока ее контролировать, хватило бы превратить в пепел как минимум парочку особо настойчивых журналистов.

— Как у вас? — посмотрел на Василису Брагин.

— Тяжеловато, но я справилась, — неожиданно призналась девушка. — Но я и демона не убивала.

— Понимаю, — не будучи очень-то и удивленным, кивнул Брагин. — И еще понимаю, что из-за слухов о связи с Урсулой Ингерман я у вас в числе основных подозреваемых в организации провокации.

«Что я тебе говорила?» — выразительно посмотрела Василиса на Анну.

— Не только, — покачал головой Атаманов.

— Почему же? — заметно удивился Брагин.

— Иван Родзянов признался, что действовал по указанию полковника Панина из МГБ. Того самого сотрудника, который задерживал и жестко беседовал с Максимом после его первого погружения в сумрак. Урсула тоже получала указания от Панина, якобы ретранслированные через директора МГБ из самого Совета Ковенанта.

Надо же, а вот нам этого не сказали. Брагин в ответ только покачал головой, поджал губы.

— Вы же не думаете, что отец мог сознательно отправить меня в микроволновку и нагрев включить? — поинтересовалась озадаченная Василиса, ни к кому конкретно не обращаясь.

— У меня сейчас есть что вам сказать и в чем признаться, — не отвечая на ее вопрос начал говорить Брагин. — Хотя я и не участвовал непосредственно в организации сегодняшнего мероприятия, но я был осведомлен о планируемой провокации. Будучи адвокатом самому себе скажу лишь, что ни о каких огненных казнях в планах речи не шло. Максимум предполагалась возможность легких травм вследствие предполагаемой психической нестабильности ковенантов. Сейчас объясню более подробно, но прежде непосредственно вам скажу, — посмотрел Брагин поочередно на нас с Василисой. — Я, как и многие, участвовал в этом потому, что нам — обычным людям, нужно было понять уровень вашей опасности. Представьте, что в перспективе каждый избранный — ядерная бомба, позволяющая нашему государству диктовать свою волю мировому сообществу. Но что если эта бомба самостоятельна в решениях, может прийти на заседания правительства, например, и там взорваться? А потом повторить еще раз и еще много-много раз? И я, как представитель высшего руководства Ковенанта, участвовал в этом мероприятии, но держа его в уме как вполне рутинную проверку. У Ковенанта есть информация, что опасность ковенантов для общества прямо коррелирует с близостью к сумрачной мгле и остаточным явлениям ее посещения, именно поэтому подобное мероприятие и было запланировано сразу после вашего возвращения из сумрака. Причем версия, на которую я и не только я опирался в своем молчаливом согласии, подразумевала постепенно увеличение ваших способностей, без взрывной эволюции. Грубо говоря, сначала бензиновая зажигалка и только потом реактивная система залпового огня. Какие лично я делаю выводы из услышанного для себя: вашу опасность можно контролировать. И еще, самое главное сейчас — подобные провокативные действия были запланированы давно, еще несколько лет назад. Вы понимаете, что это значит?

— Если бы все пошло по плану, пресс-конференций с такими заходами было бы немало для всех групп по всему миру и где-нибудь трагедия случилась бы однозначно, — озвучила очевидное Василиса.

— Именно. В этом плане нам просто сказочно повезло, хотя здесь удачу вряд ли стоит приписывать слепому случаю. Без участия Фортуны и мужества юной девушки, как придет в себя передавайте ей мое уважение, никакого везения бы не было, — прижав руку к груди, картинно поклонился Брагин Анне. — Я очень сомневаюсь, что в каждой группе нашлась бы своя Алиса, так что общая проверка закончилось бы большой кровью.

Брагин отвлекся, активировал меню омнифона, взгляд его расфокусировался, будучи направленным в дополненную реальность.

— Лида, давай циркуляр по всем директорам — срочное совещание, код красный. Да, через полчаса.

— Почему тогда план решили реализовать только с одной группой, а не подождали всю толпу? — спросила Василиса, когда Брагин вернул взгляд из дополненной реальности.

— Так вы же спутали все карты. Пришли, увидели, победили, — посмотрел на меня Брагин. — Думаю, давая отмашку на начало акции в расчет взяли высокую вероятность, что до следующего прорыва кого-то из вас могли вывести на эмоциональный взрыв в неподходящем для интересантов месте, так что без жертв и шума прошло бы. Вы, Максим, собственно уже один раз продемонстрировали нечто подобное, когда вырвали дверную ручку неделю назад. Она, в общем-то, держалась крепче ваших физических возможностей в норме.

— Вторую на другой двери сходу как ты никто вырвать не смог, — подтвердил вдруг Атаманов.

— Теперь о неприятных вещах, — посмотрел на нас Брагин. — В высшем руководстве Ковенанта безусловно есть люди, непосредственно заинтересованные в громкой кровавой провокации. Их, запланировавших подобные проверки, сейчас будут спрашивать о мотивах. Я, правда, не очень уверен, что на собрании Совета сейчас будут присутствовать все те, кто эти проверки инициировал. Кое кто явно пошел ва-банк сегодня, ожидая от вас массового убийства, и ответ за действия держать вряд ли захочет. Но нужно понимать, что кроме организаторов есть и простые исполнители, — внимательно посмотрел на меня Брагин. — И еще надо понимать, что очень часто нельзя вот так просто взять и убрать человека из системы государственного управления. Потому что в этой системе все взаимосвязано, за порогом реальной власти нет независимых людей, каждый принадлежит к какой-то группировке. Сейчас объясню. Вот представьте дерево. Условно, президент со своей командой — это ствол. Ветви — его исполнительная и прочая власть, рычаги влияния, контроля и управления. Это инструменты, их можно рубить и отращивать новые. А вот корни — это и есть те самые группировки элиты, о которых я говорил только что. Не всегда от них возможно легко избавиться, часто их опасно даже не рубить, а трогать, потому что в ходе подобных экспериментов государственное дерево может потерять опору и упасть.

Похоже это такой образный и тонкий намек, что полковник Панин лишь выполнял свою работу и ему ничего не будет — начал догадываться я. Но уточнять пока не стал, потому что Брагин продолжал.

— Сейчас еще одну важную вещь скажу. Обе организации — Министерство государственной безопасности и мой департамент государственной эффективности, были созданы под эгидой Ковенанта. В некотором роде мой департамент и министерство вашего отца соперничающие организации, — посмотрел Брагин на Василису. — Основная декларируемая задача моего ведомства — помогать ковенантам в защите нашей планеты. Основная задача ведомства вашего отца — обезопасить государство от получивших огромную силу подростков, не допустить превращения лекарства в явление страшнее болезни. Так декларируется. По факту же — в перспективе по сути своей вы молодые полубоги. Взяв великую силу, можете забрать и власть, а ей делиться никто не хочет — это во-первых. Ну а во-вторых по молодости и неопытности вы вообще все сломать можете. Все, что я только что сказал — очень важная информация, для ее полного осмысления вам нужно время и база знаний, с этим вам помогут кураторы в будущем. Я же сейчас, руководствуясь в первую очередь интересами защиты планеты, после заседания Совета Ковенанта отправлюсь к президенту и расскажу ему обо всем случившемся. В выгодном для нас свете. Да, с той точки зрения, что хотя у вас и есть нечеловеческая сила, но ее можно контролировать настолько, что даже организованная на самом высоком уровне провокация не достигла успеха.

Помолчав немного, Брагин кивнул словно самому себе и заговорил снова.

— Сейчас же попробую вас убедить, что я целиком на вашей стороне. Максим, вам сколько лет? — обернулся он ко мне.

— Шестнадцать.

— Шестнадцать. А скажите мне, что вам предлагает Ковентант? Вернее, предлагает вообще всем вам, избранным?

Неожиданный вопрос, но отвечать на него было и не нужно, после паузы Брагин продолжил.

— Понятно, что силу богов, почет, привилегии и вот это вот все. Но используя бритву Оккама, то в целом предложение простое: вам предлагается возможность рискнуть душой и телом, чтобы наш мир остался прежним. Суть верна?

— Похоже на то.

— Как выглядел убитый вами демон?

— Белый мужчина, волосы седые, широкие скулы…

— Нет-нет, я про возраст.

— Не могу сказать точно, но определенно больше пятидесяти.

— Это Хьюго Худал, вы, наверное, уже слышали его имя. Гражданин Аргентины с немецкими корнями, обладатель состояния сомнительного происхождения. Есть непризнанные дети, но нет наследников. Ни с кем из родственников не общался, жил без семьи, но с несколькими постоянными и группой непостоянных партнеров обоих полов, это если мягко сказать без деталей. Человек был по жизни широких интересов — спортсмен, меценат, актер и автогонщик, чем он только не занимался за свои восемьдесят девять. Да-да, ему именно столько. Так, вот, в чем кроется дьявол. Смотрите, мне сорок пять. Завтра, допустим, ко мне придет сатана и скажет: Руслан Иванович, друг дорогой, давай мы вместе с тобой уничтожим к черту этот мир. Ну там погибнет пара-тройка миллиардов, чуть-чуть бедствий и катастроф, планета изменится, модель общества будет совершенно другая, может быть ты будешь немного не совсем человеком… Зато я подарю тебе бессмертие. Что я ему отвечу? Если быть откровенным, я его просто пошлю куда подальше, хоть в сорок пять, хоть в восемьдесят пять, — усмехнулся и развел руками Брагин. — А почему? Да потому что у меня четверо детей, я их всех люблю и в плане сохранения своего рода себе бессмертие уже купил. Я на них смотрю и себя вижу, ко мне с подобными предложениями просто опасно подходить. А вот если этот условный дьявол приходит к одинокому гражданину по типу Хьюго Худала, у которого есть всё кроме молодости и предлагает уничтожить наш мир взамен на бессмертие… Думаете такой человек откажется?

Мы все переглянулись — логика в словах Брагина явно была.

— Члены Совета, которые активно продвигали провокативные действия в вашу сторону, их трое, на Худала совсем не похожи, но при этом по озвученным мною параметрам они одинаковы, практически неотличимы друг от друга. Так что мы теперь знаем образ врага: пожилой и скорее всего одинокий, многого добившийся в жизни беспринципный богатый человек.

— Почему обязательно пожилой? — поинтересовалась Василиса.

— С точки зрения условного дьявола можно найти достаточное количество беспринципных молодых людей. Но есть нюанс: на организацию жертвоприношения в Мюррене Худал потратил ориентировочно, по самому минимуму, около двух миллионов франков. Не у каждого молодого беспринципного есть такие деньги, хотя и таких можно найти, со средствами. Но ведь возможности измеряются не только в деньгах — без связей Худал просто не смог бы подготовить жертвоприношение. Хоть за два, хоть за двадцать, хоть за двести миллионов. Кроме того, молодых ведь можно легко вернуть на сторону света, особенно если этим займется какая-нибудь избранница Афродиты. Ну или Венеры, Айне, Лады или Апполона, если на темную сторону перейдет молодая девушка. С коллективным Хьюго Худалом, прожившим почти век, возвращение к свету с помощью любви вряд ли возможно, а держаться в этом мире им больше не за что. Ни любви, ни жалости, вообще никаких привязанностей кроме как к самому себе. И на этом я свое оправдание закончу. Дальше давайте так: Анатолий Германович, вызовите дополнительных специалистов, усильте безопасность в Бельведере. Анна Николаевна, подготовку продолжайте по плану, выездные мероприятия отменяем. Я сейчас еду к президенту, по пути пообщаюсь с Советом Ковенанта… — Брагин вдруг заглянул в пустоту невидимой нам дополненной реальности. — Ну да, трое наших друзей, на уровне Совета продвигавших мероприятие по провокациям, на связь не выходят. Геометки выключены, биометки неактивны. Ушли в сумрак, так скажем.

Брагин помолчал, осмотрел всех собравшихся в кабинете поочередно.

— Да не грустите вы сильно. План врага не удался, а спасать мир гораздо легче, когда тебя любят, чем когда тебя боятся или ненавидят. Нам ли, русским, этого не знать? — вдруг усмехнулся Брагин. — Враг уже не неведом, аж целых три персоналии знаем, цели ясны, задачи определены. Счет в нашу пользу, вы молодые и красивые, умные и сильные, мы тоже борозды не портим, продолжаем работу! Не унываем друзья, не унываем!

Похлопав по столу, Брагин попрощался и подмигнув нам с Василисой, двинулся к выходу. Остановился у самой двери, глядя в пространство.

— Урсула Ингерман погибла в ДТП, — ровным голосом сообщил нам Брагин. — Ехала с нарушением правил принудительно выключив автопилот, не справилась с управлением.

Едва он сфокусировал взгляд, возвращаясь из восприятия текста в дополненной реальности, линза его омнифона еще раз моргнула красным оповещением. Взгляд Брагина снова устремился в невидимое нам пространство, ознакомляясь с новым сообщением.

— Полковник Панин покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна своих апартаментов в Москва-Сити.

Судя по взгляду и интонации, Брагин был озадачен — похоже не ожидал, что видимые им в корневой системе люди окажутся простыми ветками.

— Ну, что ж, никто не говорил, что будет легко, — вздохнул Брагин, глядя на нас с Василисой, после чего повернулся к нашему куратору. — Анна Николаевна, мне бы хотелось знать, готовы ли вы занять должность Урсулы, возглавив медиа отдел Ковенанта. Это то место деятельности, где хотелось бы иметь доверенного и проверенного человека, утвердить ваше назначение влияния мне хватит. До встречи с Советом есть еще несколько минут, дайте пожалуйста к этому времени ответ.

Атаманов и задумчивая после полученного предложения Анна пошли провожать Брагина, а мы с Василисой остались в кабинете. Спрыгнув с подоконника, она неторопливо прошла вокруг стола, уверенно уселась в высокое кресло руководителя, покачалась туда-сюда. Закинула ногу на ногу, потом взяла ручку из бронзового органайзера на столе, закусила кончик с задумчивым видом.

— Анна Николаевна от такого предложения не откажется, — произнесла Василиса многозначительно.

Я только плечами пожал.

— Ты расстроен?

— Нет.

— С кем же вы, Максим Александрович, теперь будете проводить горячие томные ночи?

Надо же, отчество мое в личном деле не только посмотрела, но и запомнила.

— Во-первых, Василиса Андреевна, никаких горячих томных ночей у меня больше не предвиделось.

— Почему это?

— Потому что после посещения сумрака я не совсем принадлежу этому миру, и полагаю, что близкий контакт между ковенантом и обычным человеком может быть опасен.

— Ты мог сказать попроще?

— Мог бы. Воспитание не позволяет.

— Слышь, ты соседу дуплетом в жопу всадил, так что он еще долго по двору ползал и кровью истекал! — Василиса отложила ручку в сторону и села, положив на столешницу локти.

— Я не специально. Выше целился.

— Тем не менее, человека казнил, а слово [ш-ш-ш] произнесли не может.

Василиса заметила, как я головой покачал.

— Ты же не слышишь обсценные слова и выражения, да?

— Да.

— Я сказала тра, парам-пам-пам, ха, парам-пам-пам…

— Не утруждайся.

— Ну ты понял. А во-вторых?

— Скорее всего ты не поверишь, но после того как я сегодня целовался с твоей сестрой, для дальнейших постоянных отношений с Анной Николаевной у меня возник непреодолимый барьер.

— Ух ты какие мы принципиальные!

— Вот так бывает, да.

— Но с сестренкой замутить тебе не судьба, потому что на горизонте маячит злобная избранница богини Морриган, которую вывернет шерсткой наружу если ты вдруг продолжишь окучивать нашу семейку.

— Моя бабушка бы тебе по заднице настегала давно и заставила бы еще рот помыть.

— Хорошо, что здесь нет твоей бабушки, — мило улыбнулась Василиса. — Так как ты собираешься решать проблему?

— Какую проблему?

— Не включайте дурачка, Максим Александрович.

Голова реально гудела от всего только что услышанного от Брагина, а у нее на первом плане совершенно не беспокоящий меня вопрос. Впрочем, ума не озвучивать это вслух хватало — представляю, как ее вывернет если я скажу, что «окучивание ее семейки» для меня сейчас относится к разряду третьестепенных дел.

— Да уж решу как-нибудь, Василиса Андреевна.

— Самостоятельно?

— Ну а что делать, — показательно вздохнул я.

— То есть даже не допускаешь мысли, чтобы подойти к единственно доступной прекрасной деве и предложить ей… Ладно, ладно, не смотри так. Предложить близкий контакт ковенанту с ковенантом. Нет желания?

— Нет.

— Правильно боишься, я же над тобой потом долго смеяться буду.

— Нет.

— Не боишься? А что тогда?

— Ты же сама сказала: не допускаю мысли.

— Ну да. Кто у нас ты, и кто я.

Все давящие мысли вдруг хоть и не исчезли, но отошли на второй план, стало легко и спокойно. Как будто защитная планка упала, реагируя на грядущий перегрев. Я успокоился, мысленно рукой махнув — все равно сразу полностью осмыслить причины, следствия и последствия не удастся, ну и зачем переживать по этому поводу?

— Хочешь историю жизненную расскажу? — отвлекаясь вообще от всего, спросил я у Василисы.

— Жги, — она взяла ручку и опять закусив кончик, снова откинулась на спинку кресла.

— Возвращается как-то простой работяга Коля с работы, уставший вусмерть. Ждет последний автобус на остановке, на улице снег, слякоть, холод. Вдруг рядом останавливается внедорожник AURUS, опускается окно, а там шикарная девушка, блондинка. Вам куда? — кричит. Коля озадаченный, говорит, что в Бирюлево живет. Блондинка такая, просящим голосом: Послушайте, у меня сегодня грустный день, позвольте я вас до дома довезу? С вас только свободные уши, мне надо душу излить, а некому. Ну Коля не против, садится в машину, слушает её жалобы на жизнь. Она в паузе спрашивает: не возражаете, если заедем за моей подругой? Заезжают за подругой, спускается не менее ослепительная дева, но брюнетка, усаживается рядом. Слово за слово, едут в гостиницу, доставка в окно только успевает завозить коньяки Икс-О, икру черную, устрицы-лангусты-лобстеры, фуа-гра, после все втроем в кровать, в общем ночь удалась. Через пару месяцев на гламурной тусовке встречаются брюнетка с блондинкой, и начинают жаловаться друг другу, как эта вся столичная богема им надоела. И тут блондинка спрашивает: Слушай, а может позвоним Коле из Бирюлево? Брюнетка: Коле⁉ Коле из Бирюлево⁉ А ты думаешь он нас вспомнит?

Василиса сидела некоторое время с каменным лицом, потом не выдержала, хмыкнула.

— Ты это к чему?

— Да так, просто вспомнилось.

— Какая мерзость этот ваш деревенский фольклор. Еще есть?

— Решил как-то у нас в деревне один барин жениться, только не знал, какую из трех нравящихся ему прелестниц выбрать. Думал-думал, а потом по совету гештальт-терапевта выдал каждой по три тысячи золотых рублей и сказал, что это с целью посмотреть, как они ими распорядятся. Первая вложилась во внешность по полной, процедуры-коррекция-омоложение — мол, смотри, какая я красавица, вторая дом облагородила и двор забацала с фонтанчиками и ландшафтным дизайном, а еще борщ сварила, показывая какая хозяюшка, третья вложилась в акции и неплохо капитальчик приумножила. Барин еще подумал-подумал и по итогу выбрал ту, у которой сиськи больше.

Василиса слушала меня с легкой полуулыбкой, которая сейчас постепенно исчезала. Лицо приняло каменное выражение, а мгновением позже Василиса вдруг рванула ящик стола, достала лист бумаги. Быстро написала на нем что-то, отбросила ручку — проскользившую по столу и улетевшую в угол. Порывисто поднялась и проходя мимо передала лист, хлопнув мне вместе с ним ладонью по груди. Глаза сощурены, взгляд злой. Хлопнула дверь и только тогда я посмотрел, что написано.

«ТЫ МУДАК!»

Надо же, как обошла цензуру. И как близко к сердцу приняла намек на свою небольшую грудь, хотя я вообще-то ничего такого в виду не имел, на самом деле.

Дали боги соратничков — вздохнул я.

Положил лист на стол, пошел улетевшую в угол ручку убирать. Как раз в этот момент зашел Атаманов, прошел в кабинет. Увидел лист, хмыкнул, но комментировать не стал.

— У группы будет новый куратор.

Ну, сюрпризом не стало, особенно на общем фоне событий.