Пацаны. Ковенант

Глава 21

В апартаментах все осталось как будто не уходил. Потолочная подсветка мягко светит, книга раскрытыми страницами вниз на прикроватной тумбочке, одеяло откинутое. Мда, хорошо отдохнул.

Не торопясь принял душ, потом осмотрел лицо в зеркало — разбитая губа подпухла, бровь стянута медицинским клеем. На скуле покраснение, завтра синяк под глазом появится.

Вышел из ванной комнаты и выключив основной свет, забрался под тонкое одеяло. Устроился на удобной подушке, второй накрылся по старой детской привычке. Все, спать. Минуту полежал, вторую. Досчитал до трехсот, потом обратно. Вообще никак. Техника глубокого дыхания в течении трех минут тоже как слону дробина, даже веки тяжелыми не стали.

На фоне назойливых мыслей и воспоминаний сон просто не идет. Недавно такое состояние было, но тогда речь шла о судьбе нашей планеты, а вот сегодня… нет, общее есть — там земная сфера, тут неземные полусферы. Как вспомню, как Алиса на меня наваливалась, почти вживую ощущаю. Точно, а я ведь еще кофейный коктейль засадил, а там кроме кофеина бодрящий энергетик в составе, куда мне спать вообще — вдруг вспомнил я.

Оставленный в гостиной приглушенный свет вдруг коротко мигнул. Надо же, такая серьёзная конструкция этот улей, а перепады напряжения даже здесь случаются. Но вообще смешно: Щелковская экономическая зона — это ж мировой центр прорывной энергетики, а тут в небоскребе свет мигает. Прямо как мастерская по ремонту чего угодно, где звонок не работает и стучать надо.

Отбросил одеяло, посидел на кровати. Подумал, сделал себе чай и сел у панорамного окна, глядя на яркое свечение над ночной Москвой. Книгу почитать? Попробовал, не удалось. Слова вижу, фразы в голове строятся, в вот смысл ускользает.

Ладно, хотя на «реально важный разговор» идти я не собирался, но чем еще себя занять? Проблема одна, вдруг Василиса реально соблазнять будет? Да нет, ее ж прямо перекосило недавно, когда мне кричала про важный разговор. Но все равно, оделся максимально официально — в свежий комплект «космической» униформы Ковенанта. Допил чай не сильно торопясь и вышел из комнаты.

В нашем отсеке тихо — все разъехались, только я да сестры ночуем сегодня. Прошел в другой конец коридора, где лисичек разместили. Дверь комнаты Василисы встретила мягким свечением таблички «не беспокоить». Занятно. Это такая шутка — мол, зайди, а я тебе дверь не открою? Вполне в ее стиле.

— Вполне в ее стиле, — негромко повторил я вслух.

Нет, неправда. Она конечно тупит иногда, но очень редко и не до такой степени. Ее постоянно задевающие подачи неприятные, язвительные, но не настолько как дрова простые. Вдруг появилось ощутимое предчувствие чего-то неправильного. В прошлый раз у меня такое было, когда модератор встречи сходу начала меня выбешивать. Тогда я не послушался интуиции и случилось то, что случилось. Сейчас же…

Да ладно, починят если что — даже не думая стучать, отошел я на два шага назад и с короткого разбега ударил ногой в район замка, залетая в комнату вместе с распахнувшейся дверью.

В гостиной пусто, тихо и спокойно, дверь в спальную комнату полуоткрыта. Я уже не останавливался, плечом ее толкнул, заскочив в комнату с разбега. Несколько мгновений, пока пролетал через прихожую, думал, как глупо сейчас буду выглядеть, глядя на спящую Василису. Зря волновался — встретил меня затравленный взгляд, в котором явно читался упрек: «Почему так долго?»

Василиса лежит на полу вытянувшись стрункой, со стянутыми руками и ногами, смотрит на меня запрокинув голову назад. На девушке прежнее зеленое платье, она даже не переодевалась, только диадема и браслеты исчезли. Рот залеплен полоской серебристого армированного скотча, блестящие волосы рассыпаны по полу, частично слипшиеся в крови, натекшей из разбитого носа. Судя по кровоподтекам и рваной прорехе на платье, сопротивлялась.

Лежит Василиса в круге с трехконечной звездой внутри, на самой дальней от меня спице. Ее вытянутые руки в самом центре, на соседней «спице» лежит, очень неожиданно, Гера. Тоже вытянутый в струнку, со стянутыми запястьями-лодыжками и заклеенным ртом. Смотрит на меня, чуть повернув голову и скосив глаз — второй уже заплывший.

Нарисованная на полу композиция не закончена, окружность с моей стороны пока не завершена. Создавалась ритуальная фигура обычной мукой — несколько пустых бумажных пачек брошены в стороне, еще одна в руках у заметно пожилого мужчины в униформе электрика, совсем неподалеку стоит. Но такой себе электрик — лицо холеное, видны следы процедуры омоложения, на запястье позолоченные часы-омнифон стоимостью как две Лады Гестии как минимум.

Демон. Как есть демон, только еще не расчехлившийся — к ритуалу готовится, чтобы сумрак сюда призвать и получить возможность к обращению. Как раз в тот момент, когда я залетел в комнату демон дернул за бумагу, открывая очередную пачку с мукой. Но в удивлении от моего появления он дернул слишком сильно, так что вокруг него разлетелось белое облако, частично накрывая Геру.

На несколько секунд мы замерли. Лицо у демона знакомое, я его словно где-то видел. Но не успел понять, где — Гера вдруг сдавленно, из-за залепленного скотчем рта, чихнул, выводя нас с демоном из оцепенения. Взгляд того скользнул в сторону и посмотрев следом, я увидел лежащий на кровати пистолет с глушителем. В кобуре с поясом даже, видимо снял потому что неудобно и непривычно. Ну да, спецовка расстегнута, явно под ней оружие до этого спрятано было.

Кобура с пистолетом лежала ближе к демону, хотя рванул с места я первым. Он почти успел схватить за рукоять, а я — не успевая перехватить руку или добраться до оружия первым, ударил его ногой в бок.

Никакой нечеловеческой силы сейчас нет ни у кого. У меня из преимуществ молодость, у него накачанный денежными вложениями организм, моему по возможностям не уступающий — когда я будущего демона ударил, он в полете все же успел оружие схватить. Да и упал вполне бодро, явно не на все свои сто или сколько там лет ему.

Демон приземлился на пол, пытаясь направить ствол в мою сторону, но я уже прыгнул на него, отводя руку с пистолетом и ударив локтем в подбородок. Мы схватились как борцы, покатившись по полу. Не очень удачно получилось, потому что я перехватил его руку с оружием неудобно, прижимая себе к телу. Демон пытался вырваться, я ему не давал. Негромко хлопнуло несколько выстрелов, пули ушли в потолок, в стены, в кровать — мы с демоном так и катились медленно в попытке получить преимущество в борьбе, переходящей в тягучую и плотную возню.

После очередного выстрела рядом посыпались осколки разбитой напольной вазы, длинное узкое горлышко оказалось у меня под рукой. Перехватив его, неожиданно отпуская руку противника с пистолетом, в очередном перекате я отбил в сторону ствол оружия и начал бить острым концом демону в спину, в шею. Он попытался вырваться, навалился на меня сверху, впервые подав голос — закричав от ярости и боли. Хлопнуло еще несколько выстрелов, одна пуля вошла в пол совсем рядом со мной, другая в стену. Одной рукой я продолжал бить демону в шею острым горлышком, второй отводил в сторону пистолет. Пули разбили посыпавшуюся стеклом картину, полетели мелкие камешки штукатурки, а я все бил и бил, чувствуя, как меня заливает чужая горячая кровь.

Затвор встал на задержку и сразу же извернувшись, я скинул демона с себя. Он, держась за изрезанную в клочья со спины шею, сипло и с бульканьем вздохнул, пытаясь встать. Я ударил его по запястью ногой, так что пистолет отлетел в сторону, но в этом уже не было нужды — один из последних моих ударов рассек артерию. Пол вокруг демона заливало кровью, глаза потухали, мутнели, и… наливались темной, превращаясь словно в два отполированных черных камня.

По лицу незнакомого мужчины побежали темные ветвящиеся дорожки, спускаясь вниз на шею, хлещущая из шеи кровь начала темнеть и дымиться. Я добежал до пистолета, схватил оружие, в пару шагов оказался у кобуры. И только торопливо перезарядив магазин, снова обратил внимание на умирающего незнакомца. Напрасная, или же бесполезная предосторожность с оружием — тело испарялось, постепенно превращаясь в черный маслянистый дым, словно от жженой резины. Только сейчас никакого запаха, а клубящийся дым — густой, хоть руками бери, вдруг сформировался в очертания висящей в воздухе рогатой и крылатой демонической фигуры с раскинутыми руками.

Сотканный из осязаемого черного сумрака демон запрокинул голову и по ушам ударил инфернальный вопль, гаснущий по мере того, как силуэт рассеивался. Большая часть маслянистого черного дыма истончилась вместе с силуэтом, исчезая из этого мира, а часть змеящимися потеками растеклась по комнате, превращаясь в сумрачную дымку прежде чем испариться.

Всего несколько секунд и ни следа от тела на полу — даже одежда исчезла, только лужи крови. Та, которая вылилась и оказалась отдельно от тела, испаряться пока не собиралась. Сам я тоже весь в крови, как из ведра в лицо плеснули. Посмотрел на Василису с Герой — пули их не задели, оба повернув головы смотрят на меня. Василиса замычала громко-громко, требуя ее освободить немедленно, глядя на меня расширенными глазами.

— Пять секунд! — произнес я и залетел в ванную комнату, случайно даже разбив стеклянную перегородку душевой кабины. Не обращая внимания на посыпавшееся стекло, положил пистолет на полочку у зеркала и не раздеваясь встал под лейку, включая воду. Я просто не мог сразу идти к Василисе — появился страх что кровь демона на мне тоже превратится в черную субстанцию, разъедая меня словно кислотой.

Напор выкрутил на полную и стоя под горячими тугими струями вымыл сначала кровь из волос. Потом скинул китель с футболкой, оставшись в штанах и ботинках. Залило кровью меня сверху, на штаны почти не попало, только отдельные капли. Долго в душе не задержался — меньше полуминуты, все же там Вася с Герой готовые к жертвоприношению лежат, явно им не очень комфортно.

Глянул на браслет омнифона, собираясь вызвать помощь, но тут облом — нет сигнала, нет связи, нет ответа. Ну да, глупо пытаться устраивать жертвоприношение ковенантов, не заглушив и не изолировав жилой отсек. Интересно, почему я на браслет не посмотрел до того момента, как дверь выбил.

Вытираясь белым пушистым полотенцем, стирая с себя последние следы крови, быстро вышел обратно в комнату. К первой подошел к так и мычащей Василисе. Руки-ноги зафиксированы пластиковыми стяжками, причем грубо, до порезов на коже. Разрезал стяжки я найденным совсем рядом на полу кинжалом — для ритуала явно приготовлен, с изогнутым волнистым клинком. Металл странный, похоже бронза, рукоять словно чешуей покрыта, гарда в форме переплетения двух черных змей. И вообще ощущения от кинжала в руке странные — холодная сухость, как будто живую змею держу. А ведь похоже, что именно в этот кинжал часть черного сумрака втянулась, когда силуэт демона истончался.

Василиса на кинжал смотрела с ужасом — демон, очень похоже, им девушку пугал, вот по загорелой бархатной коже тонкая царапина от шеи вниз к груди идет. Но пересилив страх, она снова замычала что-то из-под полоски скотча. Я уже перепилил стяжки на ногах, начал освобождать руки. Не сразу понял, что так смирно лежали Василиса с Герой потому, что и пластиковые стяжки, и их одежда к полу мебельным степлером прибиты.

Василису наконец освободил. Она попыталась сорвать у себя скотч со рта, но болезненно застонала, а рука ее безвольно упала, онемела от нарушенного кровообращения. Да, точно, можно же было сначала у нее скотч с лица убрать — она же мне все это время что-то сказать хотела! Побывав под душем демонической крови, я как-то так удивился всему происходящему, что очевидную вещь просто упустил.

— Алиса! — прокричала Василиса вместе со вскриком боли, когда я серебристую полоску с ее лица резко содрал. — Там эта [ш-ш-ш] старая, осторожнее!

— Кто?

— Такая же, — без долгих объяснений показала Василиса на место, где умер несостоявшийся в получении силы демон.

Сорвавшись с места, выбежал в коридор, держа пистолет наготове. Дверь в апартаменты приоткрыта, зашел без спроса, как и к Василисе недавно. Алиса, зевая, стоит в гостиной босиком и в короткой ночнушке. Когда дверь с грохотом влетела в стену, а я оказался на пороге, девушка замерла, прикрывая рот ладошкой.

Помятая со сна и еще заметно, что не избавилась от опьянения. Василиса сестру раздела, избавив от линз и эпатажного наряда, но вот волосы по-прежнему наполовину черно-белые ровно через пробор, а на лице смазанные и частично смытые остатки броского макияжа.

— Максим, — удивленно моргнула Алиса. — А ты чего в таком виде? Я еще сплю, да?

Подойдя ближе, я ущипнул ее за плечо, услышав удивленный вскрик. Взгляд чуть прояснился, заспанность пропала.

— Все в порядке? — только и спросил я, оглядываясь в поисках «такой же».

— Макс, а зачем бабушка Василисы ко мне заходила?

Вот чем мне рожа демона знакомой показалась! Где бабушка, там и дедушка — в чужой униформе электрика, с незнакомыми, но узнаваемыми чертами лица, виденным мною в сети и личном деле Василисы. Семейка, черт бы ее побрал!

— Где она?

— Она меня разбудила и помогала умыться, хотела к Василисе отвести на важный разговор. Но потом как будто что-то услышала и очень быстро ушла. Это кровь? — показала мне на плечо Алиса. Она сбрасывала сонную негу прямо на глазах, заметно трезвея и уже настороженно подобравшись.

— Сзади держись, аккуратно, — сказал я, направляясь к выходу и поманив ее за собой.

Как бы еще внимание охраны привлечь. Похоже после перепада напряжения нас просто никто не видит на камерах, для остальных в отсеке все спокойно. Бежать к ним по коридорам не хочется, вдруг там за углом караулит кто-то, отход бабушки Василисы обеспечивающий? Вряд ли они все это вдвоем с «дедушкой» провернули. Нет, с жертвоприношением понятно, что только на свои надеяться, но вот использующиеся втемную фигуры точно по периметру нашего этажа должны быть.

Окно разбить и блок головизора выкинуть? Так стекла тут настолько толстые, не факт, что даже револьвер-слонобой возьмет, которого у меня нет. Да и если разобью, упадут они на лифт-капсулу или на тротуары снизу с людьми, вот круто будет. Поджечь что-нибудь рядом с датчиками пожарной тревоги? Нечем огонь добыть — с этими мыслями, так не найдя решения, я забежал обратно в апартаменты Василисы. Девушка уже выбралась из спальной в гостиную. Стоит у стеночки, на ногах держится заметно с трудом, разодранное платье собралось комом на поясе, бюстгальтер сбит в сторону.

Алиса, увидев сестру, спокойствие сохранила и глупых вопросов задавать не стала. Только побледнела как мел, еще больше избавляясь от последствий опьянения. Василиса же, болезненно охнув, едва не упала на подкосившихся ногах. Я подхватил ее под локоть не давая упасть, а она вдруг вцепилась в меня как утопающая в спасательный круг, со всхлипами буквально взвыв от накатывающего запоздалого испуга.

— Алис, там Гера лежит, освободи пожалуйста, — показал я на дверь.

Кивнув, Алиса направилась в спальную комнату, а я засунул пистолет за ремень сзади и вместе с Василисой дошел до дивана. Она уже ревела навзрыд, пытаясь что-то сказать, но из-за рыданий не получалось ничего внятного. Пока Василиса выплескивала вместе с плачем испуг, я достал трофейный пистолет. Очень уж упирается в сидячем положении в поясницу неудобно, так что просто положил оружие рядом.

Прошло чуть больше минуты — в обычной ситуации совсем мало времени, а сейчас как вечность тянулась. Василиса наконец закончила плакать навзрыд и выдохнула протяжно. Вздохнула глубоко и прерывисто — все, берет себя в руки. Посидела ещё немного молча, шмыгая носом и глубоко дыша.

Алисы так и нет. Из спальной характерное шуршание звуков поиска — догадываюсь, что она просто не смогла в руке странный кинжал держать. Ну да, я змей в руки брал спокойно, но есть люди, которые не только коснуться, смотреть на них не могут. Так что Алиса сейчас явно ищет что-то другое вместо ритуального кинжала, чтобы стяжки на Гере разрезать.

Василиса глубоко вздохнула и немного отстранилась, собираясь что-то сказать. Но сказать так ничего и не успела, потому что ото входа раздался удивленный возглас. Одновременно с ней повернувшись к открытой двери, увидели еще одного неожиданного гостя. Вот не удивился даже — господин Власов, собственной персоной. Зато заглянувший на огонек к дочери директор МГБ, обомлев, взирал на нас в состоянии полного изумления.

— Василиса! Оденься! — наконец вернул он дар речи.

— Папа, ты не… — шмыгнула Василиса.

— Молчать! Оденься, я сказал!

Василиса только сейчас заметила и осознала, как выглядит. Шмыгнула, поправила сбитый бюстгальтер, безуспешно попыталась натянуть платье на плечо. Когда я помог ей подняться, в проеме двери спальной комнаты показалась Алиса, выйдя на громкий голос.

— Василиса⁉ Вы что здесь устроили⁈ — Власов аж едва на фальцет не сорвался. Ну да, появившаяся Алиса — босиком, в полупрозрачной ночнушке и со смазанным макияжем, в созданную у него в воображении картину явно вписывается. Примерно понимая, что там может быть, представлять это я конечно же не буду.

— Сейчас я ему все объясню, — еще раз звучно шмыгнув носом, сказала мне Василиса и поднялась с кровати. Болезненно сморщившись, она подтянула порванное платье с талии на грудь и сделала несколько шагов, направляясь к шкафу.

— Ты! Я тебя предупреждал? — обратился ко мне Власов. Да, теперь все с ним понятно. Никакой безжалостной иезуитской хитрости, такое не сыграешь.

В Мюррене спицы колеса были закрыты телами, а тьма сочилась из жертвы, посаженной на кол. Здесь на колесе всего три спицы — для Василисы, Алисы и Геры, а Власову скорее всего полагалась главная роль, в самом центре, не просто так его сюда позвали. Потом, зачерпнув дополнительных сил от сумрака, демоны пошли бы ко мне в гости, вот уверен.

С пониманием того, сколько придется времени и сил потратить, чтобы объяснить все здесь произошедшее Власову, я вздохнул. Причем объяснять надо — он пусть и тупой, но очень полезный инструмент оказался для тещи с тестем. Который, как понимаю, только для вида отошел в сторону, десять лет назад выставив на первый план этого дурака. Да и жену Власова со счетов скидывать не стоит — вспомнил я про нежелание его супруги иметь детей.

Как оказалось, волновался совершенно не о том. Воистину — самый худший взрыв это взрыв энтузиазма у деятельного идиота. Вот и Власов, явно потеряв голову от увиденного, уже перешел к действиям. Его раскрывшийся портфель летел на пол, а появившийся оттуда пистолет смотрел на меня черным зрачком дула.

— Папа, нет! — пронзительно крикнула Василиса, изменяя направление движение и бросаясь вперед.

Выстрел. Тоненькая девичья фигурка, пытавшаяся встать между мной и оружием, дернулась и упала. Власов оторопел, глядя на дочь.

— Больно… мне больно… — прошептала Василиса и глянула себе на грудь, где под левой чашкой бюстгальтера возникла красная аккуратная дырочка, а потом мягко осела на пол.

Поехавший головой Власов рефлексиями себя не утруждал, уже снова целился в меня, я же только сейчас потянулся к лежащему на диване пистолету. Сидел бы, сразу бы взял, а так я стою, кучу времени потерял, опаздывая. Загремели выстрелы, по всему телу замолотили сильные тупые удары. Дернуло руку, подносилась нога, онемел живот, рвануло попаданием щеку — рот сразу наполнился кровью и осколками зубов.

Уже сидя на полу, как вспышкой здесь оказался с провалом памяти на несколько мгновений, прислонившись спиной к дивану я все же поймал в прицел фигуру Власова и раз за разом нажимал на спуск. Перед глазами сгущалась темнотой багряная пелена, взгляд размывало, но я все же увидел удивление на лице директора, ошеломление даже, как будто ему боксерская груша сдачи дала.

Пистолет становился все тяжелее, руку тянуло вниз, еще пара пуль попало Власову в живот и ноги, он тоже рухнул на пол. Что было дальше, я уже не видел — заглушая боль накатила слабость потери сознания, перед взором опустилась темнота.

Но, едва я оказался полностью во мраке, как тьму вокруг разогнало вспышкой яркого всепоглощающего света, словно сверхновая звезда зажглась.