Осколок Демиурга. Пробуждение (СИ)

Глава 19. Последствия и откровения

Академия дрожала.

Не яростными судорогами разрушения, а ритмичной пульсацией, напоминавшей сердцебиение пробуждающегося существа. Ослепительная вспышка, порожденная взаимодействием Звездного ключа с хрустальным цилиндром, постепенно угасала, оставляя в воздухе серебристые искры, медленно оседавшие на пол, стены и наши плечи.

Я с трудом удерживался на ногах. Высвобождение демиургической сущности через ограниченное человеческое тело истощило меня до предела. Лириана стояла рядом, поддерживая за плечи — странная инверсия нашего обычного положения. Её правая рука от кисти до локтя приобрела голубоватый металлический оттенок с тонкими кристаллическими прожилками, мерцавшими при движении.

«Это выглядит... стильно», — заметил Эрин в нашем общем сознании с нехарактерной для кризисной ситуации легкостью.

«Сейчас точно подходящее время для модных комментариев?» — мысленно парировал я, но не смог сдержать внутреннюю улыбку. Взаимное влияние наших личностей становилось все глубже. Эрин привносил в мое восприятие человеческую непосредственность, а я, похоже, делился с ним своей способностью сохранять ироничную отстраненность даже в критических ситуациях.

— Что происходит с Академией? — голос Томаса, молодого студента, звучал больше восхищенно, чем испуганно.

Вопрос был уместным. Стены зала покрывались тонкой сетью светящихся линий, словно проступали древние чертежи, заложенные в саму структуру здания. Потолок купола, частично разрушенный во время сражения, самовосстанавливался, но не в прежней форме — хрустальные сегменты сплетались в геометрически сложную конструкцию, напоминавшую звездную карту.

— Здание возвращается к своему изначальному состоянию, — ответил я, наблюдая, как мраморный пол под нашими ногами начинает перестраиваться, обнажая более древний узор, вытесненный серебристыми линиями. — Это больше не Академия. Или, точнее, это то, чем Академия всегда должна была быть.

Виктор Каз, еще недавно наш враг, сейчас выглядел потерянным. Его трансформация остановилась на промежуточной стадии — глаза сохраняли легкое свечение, а кожа покрылась затейливым узором из тонких серебристых линий, но черты остались узнаваемо человеческими.

— Что... что ты со мной сделал? — его голос дрожал, в нем смешивались страх и неуверенность.

— Дал тебе шанс, — я подошел к нему, внимательно изучая трансформацию. — Твое слияние с Бездной было неконтролируемым, разрушительным. Звездный ключ перенаправил процесс, создал... баланс.

Я не стал добавлять, что не знаю точно, какими будут последствия. Тысячелетние теоретические знания Демиурга говорили мне о принципах трансформации, но даже я не мог предсказать все детали взаимодействия человеческого организма с энергиями порядка и хаоса в такой специфической конфигурации.

Землетрясение вновь напомнило о себе — на этот раз сильнее. Один из студентов потерял равновесие и упал, но его тут же подхватили товарищи. В их глазах я видел то, с чем редко сталкивался как Демиург: безусловное доверие. Не поклонение, не страх, не благоговение, а глубокое человеческое доверие. Странное чувство шевельнулось во мне.

«Это называется ответственность, — подсказал Эрин. — Типичный побочный эффект от того, что тебе доверяют».

«Я знаю, что такое ответственность», — мысленно возразил я.

«Ответственность строителя вселенных и ответственность учителя перед учениками — разные вещи», — парировал он.

В его словах была истина, которую я начинал постигать.

— Нам нужно спуститься, — вслух произнес я. — Процесс трансформации продолжится. Здание меняется... возвращается к своей истинной природе.

— К Храму Изначальных Знаний? — спросила Лириана. — Ты упоминал, что Академия была построена на его фундаменте.

— Не совсем, — я покачал головой. — Это будет что-то новое. Синтез прошлого и... возможного будущего.

Мы начали спускаться по спиральной лестнице, которая изменялась прямо под нашими ногами — ступени становились шире, перила преображались в изящные конструкции из камня и кристалла. Трое Просветленных, все еще лояльных Малфориану, попытались скрыться, но были остановлены группой студентов под руководством Элинор Каз.

— Они могут быть ценным источником информации, — сказала она, удерживая одного из них с помощью семейного боевого захвата. — Мы должны понять, что с ними произошло.

— И помочь им, — добавил я. — Они не были добровольными участниками. Малфориан использовал их.

Главный холл Академии представлял собой потрясающее зрелище. Обычно строгое, функциональное пространство преображалось на наших глазах. Колонны, поддерживающие потолок, утончались и вытягивались, превращаясь в элегантные спирали. Стены раздвигались, обнажая скрытые ниши и проходы. Пол покрывался мозаичным узором, абстрактным, но странно знакомым — я узнал древние демиургические символы гармонии, знания и баланса, вплетенные в современный дизайн.

— Невероятно, — профессор Кайрн, прихрамывая, спустился к нам по боковой лестнице. — Вы только посмотрите на это! Целый зал, скрытый за фальш-стеной веками!

Он указывал на открывшийся проход, ведущий в просторное помещение с высоким куполообразным потолком, усыпанным светящимися точками — точной копией звездного неба над Аркхеймом до Великого Затмения.

— Настоящий Зал Астрономии, — выдохнула Нила, входя в помещение. — О таком я только в легендах слышала!

Студенты и преподаватели, примкнувшие к нашей стороне, с благоговением исследовали обновляющееся здание. Многие из них, как и Томас, несли на себе следы трансформации — легкое свечение в глазах, голубоватые узоры на коже, кристаллические вкрапления в волосах. Но вместо паники или отторжения я видел на их лицах восхищение и любопытство.

— Похоже, ты создал новый вид человека, — заметила Селена Вер, подходя ко мне. На ее бледном лице виднелась засохшая кровь, но рана на щеке уже затянулась, оставив тонкий серебристый шрам.

— Не я, — покачал я головой. — Это результат взаимодействия Звездного ключа с энергиями ритуала. Скорее... мы нашли середину между двумя крайностями.

— Третий путь? — в её голосе звучало сомнение.

— Возможно, — я не был уверен сам. — Но это только начало. Мы сделали первый шаг, но Малфориан не отступит.

Новый толчок сотряс здание, на этот раз достаточно сильный, чтобы с потолка посыпалась каменная крошка. Я почувствовал, как трансформация ускоряется — в восточном крыле стены полностью растворились, открывая новое помещение, которого не было в планах Академии.

— Сюда, — я указал на появившийся проход. — Думаю, здание показывает нам что-то важное.

Мы вошли в просторный круглый зал, идеально гладкий, словно вырезанный из цельного куска белого мрамора, но с вкраплениями кристаллов. В центре находилась платформа с семью креслами, расположенными по окружности. Стены покрывали руны и символы, многие из которых я помнил, а некоторые казались новыми — гибридами демиургических знаков и образов Бездны.

— Что это за место? — спросила Лириана, её голос эхом отразился от стен.

— Зал Равновесия, — название пришло ко мне спонтанно, но я знал, что оно правильное. — Пространство для обсуждения и принятия решений. Демиургические храмы всегда имели подобные залы, но не такие... интегрированные.

Я подошел к центральной платформе и коснулся одного из кресел. Оно отреагировало на мое прикосновение, слегка засветившись.

— Думаю, оно хочет, чтобы мы его использовали, — сказал я. — Нам нужно оценить произошедшее и спланировать дальнейшие действия.

Селена кивнула и направилась к ближайшему креслу: — Совет в Зале Равновесия. Звучит почти как в легендах Дома Вер о Конклаве Семи.

По моему приглашению, ключевые союзники заняли места: Лириана, Селена, Нила, профессор Кайрн, Элинор Каз и, к моему удивлению, Томас. Когда мы все расположились в креслах, платформа ожила — по её поверхности пробежали сверкающие линии, соединяя всех нас в единую сеть.

— Это... потрясающе, — выдохнул Томас, его глаза, теперь с легким голубоватым свечением, расширились от изумления. — Я чувствую вас всех!

Я тоже ощущал это — слабую эмпатическую связь между участниками совета. Не полное слияние сознаний, как у Демиургов, но достаточно глубокую для передачи базовых эмоций и образов.

— Это часть функции Зала, — объяснил я. — Облегчать понимание и предотвращать конфликты, основанные на неверном истолковании намерений.

«Как полезно было бы такое в любом школьном совете директоров», — хмыкнул Эрин в нашем сознании.

«Или на дебатах в Совете Демиургов», — ответил я, вспоминая жаркие споры, которые могли продолжаться тысячелетиями из-за простого недопонимания.

— Первое, что нам нужно оценить — состояние Трещины Небосвода, — начал я. — Нила, ты лучший астральный специалист среди нас.

Нила кивнула и закрыла глаза, сосредотачиваясь. Через эмпатическую связь я почувствовал, как она мысленно тянется к небу, к разлому, проходя сквозь крышу и стены здания, словно они не существуют.

— Трещина... изменилась, — медленно произнесла она. — Раньше это был хаотичный разрыв. Теперь он приобрел структуру. Похоже на... кристаллическую решетку? Расширение замедлилось, но не остановилось полностью.

— Мы выиграли время, но не решили проблему окончательно, — подытожил я.

— Но я чувствую что-то еще, — продолжила Нила, её лицо выражало удивление. — Энергия, проходящая через Трещину... она разная. Не только разрушительная, как раньше. Часть её... созидательная?

Это был неожиданный поворот. Я закрыл глаза, направляя собственное восприятие к Трещине. Действительно, энергетический поток, проникающий в наш мир через разлом, теперь имел двойственную природу. Часть его несла привычный хаос Бездны, но другая часть содержала что-то иное — структурированную, упорядоченную силу, напоминавшую демиургические энергии.

— Интересно, — произнес я, открывая глаза. — Похоже, Звездный ключ не просто изменил ритуал. Он открыл канал для других типов энергии.

— То есть, Трещина не только разрушает, но и созидает? — спросила Лириана, и я ощутил через связь её искреннее интеллектуальное любопытство, почти детский восторг от открытия.

— Возможно, так было всегда, — предположил я. — Малфориан мог акцентировать негативные аспекты Бездны, игнорируя её потенциально конструктивные стороны.

— Или это результат воздействия Звездного ключа, — предположил профессор Кайрн. — Своего рода фильтр, отделяющий конструктивные элементы от деструктивных.

— Как бы то ни было, это дает нам новые возможности, — сказала Селена. — Если мы научимся контролировать эти энергии, у нас появится преимущество.

— И постоянная головная боль для традиционалистов, — добавила Элинор с горькой усмешкой. — Академический Совет и Высшие Дома не примут таких изменений без сопротивления.

Её слова оказались пророческими. Не успела она закончить фразу, как один из студентов вбежал в зал:

— Магистры! У главного входа делегация из Академического Совета и представители Домов. Они требуют объяснений!

Я чувствовал через связь, как напряглись все участники совета. Селена выпрямилась и расправила плечи:

— Я поговорю с ними. Моё имя все еще имеет вес.

— Я пойду с тобой, — решительно сказала Элинор. — Они должны увидеть, что Дом Каз не един в своей позиции.

— И я, — добавил профессор Кайрн. — Мой статус старейшего исследователя может оказаться полезным.

Через эмпатическую связь я ощутил их решимость, смешанную с тревогой. Эта человеческая черта — идти навстречу опасности ради защиты других — всегда поражала меня.

Пока делегация готовилась встретить представителей Домов, Томас неожиданно подался вперед в своем кресле:

— Смотрите! — воскликнул он, указывая на пол в центре платформы.

Там, внутри нашего круга, формировалось трехмерное изображение — миниатюрная копия города Аркхейма с Академией в центре. Но город выглядел странно — часть зданий имела кристаллическую структуру, словно трансформация распространилась за пределы Академии.

— Это... видение будущего? — Лириана с интересом изучала проекцию.

— Скорее, одна из возможностей, — ответил я. — Зал показывает нам потенциальный путь развития событий.

Я вгляделся в детали проекции и заметил, что изменения не хаотичны. Они следовали четкому узору, распространяясь от Академии по определенным линиям — древним энергетическим каналам, проложенным еще при основании города. В некоторых местах трансформация была явной — кристаллические башни, светящиеся мосты, парящие сады. В других — едва заметной, словно легкий налет новой реальности на прежнюю.

— Выглядит красиво, — произнес Томас, разглядывая проекцию. — И люди... они кажутся счастливыми.

Действительно, миниатюрные фигурки жителей в проекции не выглядели испуганными или страдающими. Они двигались с определенной целеустремленностью, взаимодействуя с новыми элементами города так, словно те существовали всегда.

— Это лишь возможность, — напомнил я. — Одно из множества вероятных будущих.

— Но оно выглядит лучше, чем то, что планировал Малфориан, — заметила Лириана. — Гармоничное слияние, а не насильственное поглощение.

В этот момент Томас неожиданно поднял руку, словно пытался коснуться какого-то элемента проекции. К удивлению всех, изображение отреагировало — здание, к которому он тянулся, увеличилось, показывая более детальную структуру.

— Как ты это сделал? — спросила Нила.

— Я... просто захотел рассмотреть поближе, — растерянно ответил Томас. — И оно отреагировало.

Я внимательно посмотрел на юношу. С самого начала было очевидно, что он обладает необычными способностями — его быстрая адаптация к демиургической магии, интуитивное понимание древних принципов. Теперь, когда трансформация усилила эти качества, я начал замечать в его энергетической структуре знакомые паттерны.

— Томас, — медленно произнес я. — Ты знаешь что-нибудь о своей семье? О своих предках?

Он смущенно пожал плечами:

— Не так много. Моя семья не из знатных, если вы об этом. Отец был ремесленником, дед — тоже. Мать говорила, что её прабабка была какой-то особенной, но подробностей я не знаю. Люди в деревне называли её Звездноглазой.

— Звездноглазая, — повторила Нила задумчиво. — В преданиях моего народа так иногда называли тех, кто мог видеть за грань обычного мира.

«У него демиургическая кровь», — понял я, и Эрин мысленно согласился.

«Да, но очень разбавленная. Может быть, десятки поколений назад».

— Я думаю, — произнес я вслух, — что в твоей родословной был кто-то необычный. Возможно, один из младших Демиургов, решивших жить среди людей после Затмения.

Лириана выпрямилась в кресле:

— Ты имеешь в виду, что некоторые Демиурги выжили и скрылись среди обычных людей?

— Не только выжили, но и создали семьи, — кивнул я. — Такое случалось и до Затмения. Некоторые младшие Демиурги находили человеческую жизнь... интригующей. Отказывались от большей части своих сил, принимая ограничения смертного существования.

Я видел, как теория оформляется в её быстром уме:

— И эти демиургические черты могли передаваться через поколения, становясь слабее, но не исчезая полностью. Это объясняет, почему некоторые люди имеют большую предрасположенность к магии!

— И почему у основателей Магических Домов был такой сильный врожденный потенциал, — добавила Селена. — В наших родословных всегда упоминались браки с "потомками звезд" или "детьми древней крови".

Томас выглядел потрясенным:

— Вы хотите сказать, что я... потомок Демиурга?

— Очень далекий потомок, — уточнил я. — Но трансформация, которую ты пережил, усилила эти черты. Сделала явным то, что было скрыто.

Я заметил, как в его глазах вспыхнуло странное выражение — смесь гордости, страха и любопытства. Типично человеческая реакция на открытие необычного наследия.

«Ты был таким же», — заметил Эрин.

«Когда это я был потрясен открытием своего наследия?» — удивился я.

«Не ты, — мысленно усмехнулся он, — я. Когда узнал о своей родословной и связи с Храмом. Хотя мое наследие было скромнее — всего лишь древний род служителей, а не полубогов».

Я ощутил эхо его воспоминаний — смешанное чувство гордости и тяжести ответственности. Эрин всегда знал, что его семья хранила какую-то тайну, связанную с прошлым мира. Это знание направляло его исследования, привело к обретению артефакта, который в конечном итоге призвал мою сущность. Не случайность, а цепь осознанных выборов и глубоко укорененных предназначений.

Мои размышления прервал возвращение Селены, профессора Кайрна и Элинор. Лица у всех троих были напряженными.

— Они ультимативны, — без предисловий сообщила Селена. — Академический Совет требует немедленного прекращения "дестабилизирующих экспериментов" и возвращения здания в прежнее состояние.

— Как будто это возможно, — фыркнула Нила, указывая на продолжающиеся изменения вокруг.

— Они не понимают, что происходит, — покачал головой профессор Кайрн. — Видят только нарушение привычного порядка.

— Но самое неприятное, — добавила Элинор, — что мой отец мобилизовал частные силы Дома Каз. У ворот Академии стоит отряд магов-боевиков, готовых "восстановить порядок" силой.

Это осложняло ситуацию. После трансформации и противостояния с Малфорианом наши силы были истощены. Прямой конфликт с Домами мог закончиться плачевно.

— Мы не можем допустить еще одно кровопролитие, — сказал я, поднимаясь с кресла. — Нужно выиграть время.

Лириана коснулась моей руки:

— У тебя есть план?

На самом деле, четкого плана у меня не было, но в этот момент Звездный ключ в моем кармане внезапно нагрелся. Я достал восьмиугольный кристалл — он пульсировал голубоватым светом, и в его гранях я на мгновение увидел отражение лица Элохима.

— Кажется, у меня есть советник, — произнес я, поднимая артефакт.

Свет от Звездного ключа усилился, проецируя в центр нашего круга фигуру Элохима — не физическое присутствие, но достаточно четкое изображение. Моя встреча с бывшим учеником в Кристальных пещерах всплыла в памяти:

Кристаллическая сущность, парящая над сложной геометрической конструкцией, медленно опустилась ближе. Теперь я мог разглядеть в ней отдаленные черты того Элохима, которого знал тысячи лет назад — своего лучшего ученика.

— Я нашел третий путь, учитель, — голос Элохима звучал как переплетение множества тонов. — Не противостояние хаосу, но и не подчинение ему. Интеграция. Синтез.

— Как это возможно? — спросил я. — Бездна по самой своей природе противостоит структуре.

— Только если воспринимать её однобоко, — ответил Элохим. — Бездна — не просто хаос. Это потенциал. Бесконечное множество возможностей. Да, неконтролируемая, она разрушительна. Но правильно направленная...

Он сделал жест, и кристаллы вокруг нас засветились, складываясь в сложные, но гармоничные конструкции.

— Вот, что я пытался объяснить Малфориану, когда он начал свои эксперименты, — продолжил Элохим. — Но он был слишком нетерпелив. Хотел контролировать, а не сотрудничать. Доминировать, а не интегрировать.

Я смотрел на трансформированного ученика с растущим пониманием.

— Ты не просто выжил после Затмения. Ты преобразовал себя.

— Это было непросто, — в его голосе я услышал отголосок боли. — Потребовались тысячелетия экспериментов, проб и ошибок. Многие мои попытки заканчивались провалом. Другие существа, пытавшиеся повторить мой путь, теряли себя. Но я обнаружил, что ключ — в определенном состоянии сознания. Не противостоянии, не капитуляции, а... принятии с направлением.

Теперь голографическая проекция Элохима парила перед нами, созданная энергией Звездного ключа.

— Малфориан не отступил, — произнес Элохим без предисловий. — Он перенаправил свои усилия. Звездный ключ изменил его ритуал, но не остановил его планы.

— Мы это уже поняли, — сухо ответила Селена. — Вопрос в том, что нам делать дальше?

— Вы должны разделиться, — ответил Элохим. — Академия стала слишком очевидной мишенью. Малфориан будет концентрировать свои силы здесь, пытаясь вернуть контроль.

— Но мы не можем просто бросить Академию и всех, кто в ней находится, — возразила Лириана.

— Не бросить, — сказал Элохим. — Трансформировать. Превратить в безопасное убежище, центр нового знания. Но одновременно нужно искать остальные хранилища и другие ключи равновесия.

Проекция Элохима изменилась, показывая карту региона с несколькими светящимися точками.

— Это местоположения других хранилищ, — объяснил он. — Каждое содержит часть технологии, необходимой для полной стабилизации барьера между мирами. Ближайшее находится в Кристальных пещерах, куда мы должны отправиться немедленно.

— Мы? — переспросил я. — Ты можешь покинуть пещеры?

Элохим издал звук, напоминающий хрустальный смех:

— Не физически. Но часть моего сознания вшита в Звездный ключ. Я буду сопровождать носителя ключа.

Лириана нахмурилась:

— Значит, нам придется разделиться. Часть останется здесь, чтобы укреплять Академию, а часть отправится на поиски.

— Именно, — подтвердил Элохим. — И решать нужно быстро. Если войска Дома Каз войдут в здание сейчас, когда трансформация не завершена, это может привести к катастрофическим последствиям.

Мы переглянулись. За столетия своего существования Академия впитала огромное количество магической энергии. Теперь, когда эта энергия находилась в процессе преобразования, любое грубое вмешательство могло вызвать непредсказуемый выброс.

— Я останусь, — твердо сказала Лириана. — Я лучше всех разбираюсь в архивах Академии и смогу направить трансформацию знаний.

— Я тоже, — присоединился профессор Кайрн. — Моего авторитета может хватить, чтобы убедить хотя бы часть Совета.

— А я пойду с Азаром, — заявила Селена. — Мои связи могут пригодиться за пределами города.

— И я, — неожиданно произнес Томас, его голос дрожал, но решимость была очевидна. — Если во мне действительно есть демиургическая кровь, возможно, это поможет при поиске хранилищ.

Нила задумчиво посмотрела на Трещину Небосвода, видимую через купол зала:

— Мне нужно остаться. Кто-то должен изучать изменения в Трещине и новые энергетические потоки. Но я могу отправить с вами свою ученицу, Киру. Она хороший астральный навигатор.

Элинор Каз поднялась:

— Я вернусь к своему Дому. Сейчас они видят во мне предательницу, но я все еще наследница. Возможно, мне удастся смягчить отца или хотя бы получить информацию о планах Дома.

Решение было принято. Мы распределили задачи и ресурсы — Лириана возглавит академическую фракцию, сосредоточившись на стабилизации здания и защите студентов. Я, Селена и Томас отправимся на поиски следующего хранилища. Нила будет исследовать Трещину, а Элинор попытается влиять на ситуацию изнутри Дома Каз.

Когда мы завершили обсуждение, изображение Элохима начало тускнеть:

— Моя энергия иссякает, — сказал он. — Но Звездный ключ сохранит связь между нами. Азар... учитель... будь осторожен. Малфориан сейчас слабее, но в отчаянии он может пойти на крайние меры.

Проекция исчезла, оставив нас с тяжелым чувством надвигающейся опасности. Я посмотрел на своих соратников, осознавая, как сильно уже привязался к ним. Когда-то, тысячелетия назад, я смотрел на людей как на интересные, но недолговечные создания. Теперь я видел в них равных — разных, но не меньших.

«Ты становишься сентиментальным, старый Демиург», — поддразнил Эрин.

«А ты становишься циничным для молодого человека», — ответил я, но без раздражения.

Наше внутреннее общение прервал громкий звук снаружи — что-то между ударом грома и звоном разбитого стекла. Земля под ногами содрогнулась.

— Они атакуют защитные барьеры! — воскликнул один из студентов, вбегая в зал. — Маги Дома Каз используют какое-то странное заклинание, похожее на таран!

— Мы должны уходить сейчас, — сказала Селена, поднимаясь. — Если они задержат Азара здесь, все будет напрасно.

Лириана подошла ко мне. В её глазах смешивались решимость и тревога. Она протянула руку, касаясь моего лица — жест, одновременно интимный и исполненный силы:

— Мы справимся здесь. Найди то, что нам нужно, и возвращайся.

Я накрыл её руку своей, ощущая тепло её кожи и холодное мерцание кристаллических прожилок:

— Я вернусь. Обещаю.

В её глазах читалось сомнение:

— Ты Демиург. Вам положено мыслить тысячелетиями. А я всего лишь человек с очень ограниченным сроком жизни.

— Больше не "всего лишь", — ответил я, глядя на её трансформированную руку. — И я больше не только Демиург.

Она понимающе кивнула и, совершенно неожиданно для меня, быстро коснулась губами моих губ — легкое, почти невесомое прикосновение, но оно отозвалось во мне странным теплом, которого я никогда раньше не испытывал в своем демиургическом существовании.

«Это называется бабочки в животе», — прокомментировал Эрин с плохо скрываемым весельем.

«Разве бабочки не должны быть снаружи?» — рассеянно ответил я, все еще ошеломленный непривычным ощущением.

«Это метафора, о великий творец вселенных».

Новый удар сотряс здание, возвращая нас к реальности. Селена уже активировала потайной проход, обнаруженный при трансформации Академии — древний туннель, ведущий за пределы города.

— Идемте, пока они не обнаружили этот выход, — позвала она.

Мы с Томасом последовали за ней. В последний момент я обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на Зал Равновесия и Лириану, стоящую в его центре, окруженную золотистым свечением Хранителя Памяти.

Древний туннель вел глубоко под фундамент Академии. Стены из грубо обработанного камня постепенно сменились более гладкими поверхностями с едва различимыми рунами, высеченными через равные промежутки. Я узнал эти символы — охранные знаки, которые были установлены еще при строительстве Храма Изначальных Знаний.

— Они светятся, когда вы проходите мимо, — заметил Томас, указывая на символы, которые действительно начинали испускать слабое голубоватое свечение рядом со мной.

— Они реагируют на мою сущность, — объяснил я. — Эти руны были созданы, чтобы распознавать Демиургов и их посланников.

— Практично, — заметила Селена. — Своего рода система опознавания "свой-чужой".

Мы продолжали спускаться, пока не достигли просторной подземной залы с несколькими туннелями, расходящимися в разных направлениях. В центре залы стоял каменный постамент с углублением, напоминающим отпечаток руки.

«Я узнаю это место», — внезапно произнес Эрин в нашем сознании. «Я был здесь... в детстве».

Это было неожиданно. Я позволил его воспоминаниям всплыть на поверхность нашего общего сознания и увидел размытый образ — маленький мальчик, держащий за руку седобородого мужчину, спускается по этим же ступеням с факелом в руке.

«Мой дед», — пояснил Эрин. «Он был хранителем тайных текстов о демиургах. Он приводил меня сюда и рассказывал истории о тех, кто создал мир».

Я подошел к постаменту и положил руку в углубление. Камень нагрелся под моей ладонью, а затем весь постамент начал светиться. Из центра поднялся столб света, формируя трехмерное изображение карты с несколькими светящимися точками.

— Транспортные узлы, — прошептал я. — Система древних порталов, соединяющих ключевые локации.

— Они все еще работают? — спросила Селена, изучая карту.

— Вероятно, не все, — ответил я. — Но некоторые могли сохраниться, особенно те, что соединяют храмы и хранилища.

Я указал на ближайшую к нам светящуюся точку:

— Этот должен вести к долине у подножия Кристальных гор. Оттуда можно добраться до пещер за день пути.

— Тогда не будем терять время, — решительно сказала Селена, проверяя снаряжение на поясе.

Я был готов активировать портал, но внезапно услышал звук шагов в одном из боковых туннелей. Мы замерли, готовясь к возможной конфронтации. Из туннеля вышел человек — но не враг, а один из студентов Академии, активно помогавший нам во время сражения.

— Марек? — удивленно произнес Томас. — Что ты здесь делаешь?

Марек, крепко сложенный юноша с русыми волосами и обычно жизнерадостным лицом, выглядел странно отрешенным. Его глаза светились неестественным голубым светом — не мягким свечением трансформированных студентов, а ярким, пульсирующим.

— Я... принес сообщение, — произнес он механическим голосом, в котором я с ужасом узнал интонации Малфориана.

— Он под контролем, — предупредил я, отступая и увлекая за собой Томаса и Селену.

Марек сделал шаг вперед, его движения были скованными, как у марионетки:

— Азраэль, ты действительно думал, что можешь так просто уйти? — теперь голос юноши полностью изменился, став глубже и резонируя по-иному. — Наша игра только начинается.

— Отпусти мальчика, Малфориан, — потребовал я. — Он ни в чем не виноват.

— О, я отпущу его, — ответил Малфориан через Марека. — Но сначала хочу, чтобы ты кое-что увидел.

Тело Марека напряглось, и из его глаз, рта и ушей начал сочиться яркий голубой свет. Затем его кожа покрылась паутиной трещин, через которые тоже просачивалось свечение.

— Что он с ним делает? — в ужасе прошептал Томас.

— Использует как сосуд для сконцентрированной энергии Бездны, — ответил я, лихорадочно соображая, как помочь юноше. — Человеческое тело не выдержит такого потока.

— Совершенно верно, старый друг, — подтвердил Малфориан. — Но перед тем, как этот сосуд разрушится, он послужит еще одной цели.

Свечение в теле Марека усилилось, концентрируясь в его груди. Затем юноша вскинул руки, и поток энергии устремился к потолку подземного зала, прожигая породу и устремляясь вверх, к фундаменту Академии.

— Нет! — воскликнул я, понимая, что происходит. Малфориан атаковал не нас, а само здание, которое все еще находилось в процессе трансформации.

Я бросился к Мареку, активируя Звездный ключ. Кристалл развернулся в восьмиугольную структуру, которую я направил на поток энергии, пытаясь перехватить и перенаправить его. Но было поздно — энергия уже достигла фундамента Академии.

Над нами раздался оглушительный грохот, а затем ощущение мощного энергетического всплеска, который даже здесь, глубоко под землей, мы почувствовали как волну жара и давления.

Марек рухнул на пол, его тело перестало светиться. Я подбежал к нему, но юноша уже не дышал. Его кожа покрылась сетью тонких кристаллических трещин — следами катастрофической перегрузки энергией.

— Что произошло? — спросила Селена, глядя наверх, где продолжался грохот.

— Малфориан нарушил процесс трансформации Академии, — ответил я, чувствуя растущую тревогу за тех, кто остался наверху. За Лириану. — Спровоцировал неконтролируемую реакцию.

— Нам нужно вернуться! — воскликнул Томас, делая шаг назад, к лестнице.

— Нет, — я остановил его. — Мы ничем не поможем, если вернемся. Только добавим жертв.

Это было тяжелое, но необходимое решение. По моим расчетам, фундамент Академии должен был выдержать удар, а Лириана и остальные были достаточно опытны, чтобы активировать защитные системы здания. Но беспокойство не отпускало.

— Единственный способ по-настоящему помочь им — найти второй ключ равновесия, — я повернулся к постаменту с картой. — И сделать это нужно как можно быстрее.

Я снова положил руку на каменную поверхность, направляя часть своей энергии в древний механизм. Портал активировался, образуя арку из мерцающего света.

— Прости, Лириана, — прошептал я, глядя в сторону Академии. — Я вернусь.

Мы с Селеной и Томасом шагнули в светящийся проем, оставляя позади тело Марека и грохот разрушения. Я чувствовал, что с этого момента началась новая фаза противостояния с Малфорианом — более опасная и непредсказуемая.

«Ты правильно поступаешь», — поддержал меня Эрин.

«Я знаю», — ответил я, но уверенности не ощущал.

Портал поглотил нас, отправляя навстречу новым испытаниям и, возможно, новым союзникам в борьбе за будущее мира на грани трансформации.