Осада. Часть 2

Глава 10

Капитан Дайрс стоял на полигоне и разглядывал полученную шпагу. Протянул её Элайне, как главной специалистке по этому виду оружию… Ну, другой нет.

— Я вот вспоминала, что читала… В общем, шпага трансформировалась из мечей для того, чтобы лучше пробивать всё улучшающиеся доспехи. Именно колющим ударом, для этого она и затачивалась, хотя и рубить позволяет. Просто лезвие её уже меча и сужается к кончику, в отличие от мечей, у которых кромки параллельны почти до самого конца… Ну или сужение очень маленькое.

Капитан скептически оглядел оружие. В общем, всё так и есть. И лезвие действительно почти клиновидное. Дайрс пару раз взмахнул шпагой.

— Что ж, меньше слов, больше дела. — Он глянул на подготовленные соломенные чучела, которые нарядили в трофейные гарловские доспехи. Тут были простейшие кожаные с нашивками в виде металлических блях, а то и просто пластин. Более сложные бригантины, кольчуги простые, кольчуги с металлическими нашивками и, наконец, завершал картину доспех, явно снятый с какого-то важного типа — пластинчатый, у которого пластины были нашиты на кольчугу.

В общем, капитан оторвался. Вокруг собрались все свободные гвардейцы и с интересом наблюдали. Ожидаемо простейшие доспехи из кожи не вызвали затруднений, и шпага легко их пробила. Но, к удивлению, Дайрса, кольчуга тоже не стала препятствием. Он даже осмотрел место удара.

— Хм… Кажется, шпага просто раздвинула кольца…

Среди зрителей завязался оживлённый разговор на тему насколько это полезно. Кто-то ткнул мечом, но нет, пробития не получил, слишком широкий был у меча кончик. Даже если он проламывал кольчугу, то проникал совсем неглубоко, на пробитие поддоспешника его уже не хватало. А вот шпага, даже если застревала, всё равно наносила довольно глубокую рану.

— Насколько я заметила со стены, — вмешалась Элайна, которая всё это время молча наблюдала за испытанием шпаги и обсуждением, — именно такие вот доспехи наиболее распространены среди гарлов. Простые кожаные тоже многие носят. Примерно две трети войска в них ходят. Лучшее — уже вожди и знать.

Капитан глянул на девочку, но ничего не сказал, отправился дальше. В общем, единственная броня, которая оказалась не по плечу шпаге — пластинчатый доспех. Но и тут с нюансами. При удачном попадании даже тут получилось нанести рану.

— Ну что? — не выдержала Элайна, устав наблюдать, как капитан разглядывает шпагу.

— Что сказать… Если бы все гарлы носили исключительно доспехи, то такое оружие имеет право на жизнь. Беда в том, что эти сволочи ещё и щиты таскают. А вот их этим шилом замучаешься ковырять. Только за счёт скорости попытаться обойти, но в тесноте боя… Так себе идея. К тому же оружие предъявляет очень серьёзные требования к бойцу в плане подготовки. Абы кого им не вооружить. Ну-ка… — Капитан огляделся, заметил какой-то отряд солдат, которые как раз занимались тут обучением, и приказал им подойти, а потом по очереди каждому вручил шпагу и указал на чучела.

Первый же солдат со всей дури рубанул шпагой, к счастью, по чучелу с кожаными доспехами. Дайрс высказал всё, что думает о горе солдате, и это он ещё сдерживался в присутствии Элайны. В общем, максимально вежливо объяснил, как надо бить, и даже показал выпад. Дальше пошло вроде бы легче, но двое, при ударе по пластинчатому доспеху, умудрились попасть в центр одной из пластин и вывихнули себе кисти. Капитан страдальчески вздохнул и отправил эту парочку к врачу. Остальные, глядя на несчастных приятелей, стали действовать осторожнее и бить в полную силу откровенно боялись. Порой умудрялись даже промазать по мишени.

Дайрс отослал солдат и повторил эксперимент с гвардейцами. Сюрприза не произошло. Если человек орудовал чем-то, что позволяло наносить колющие удары, то они быстро приспосабливались, а если кто-то привык только рубить, то возникали проблемы. Впрочем, рубить шпага позволяла, только из-за меньше массы и центра тяжести у рукояти такой удар был слабее, чем они привыкли. Дальше опять завязалась активная дискуссия по плюсам и минусам оружия.

— Подвожу итог, — спустя полчаса дискуссии, заметил Дайрс. — Оружие для тех, кто привык действовать от скорости и ловкости. Из-за клиновидного лезвия шпага не застревает в доспехах и легко извлекается. Меч мог бы и застрять. Опять же за счёт такого лезвия, позволяет наносить проникающие раны, даже если кольчуга пробьётся не до конца.

— Кто-то обещал мне шпагу, — буркнула Элайна, которой уже надоела учёная дискуссия на тему, насколько эта игрушка эффективней убивает других людей по сравнению со старыми игрушками.

Дайрс глянул на неё и словно бы вспомнил, зачем вообще сюда пришли. Быстро прошёл к столу, на котором было разложено разное оружие, и взял такую же шпагу, только меньшего размера, как раз под рост девочки. Причём не саму шпагу, а красивые, украшенные и раскрашенные ножны, оформленные чеканкой и чернением. Видно было, что мастера, узнав, для кого они, постарались. Сама шпага была аккуратно спрятана в ножнах, снаружи была только рукоять, также украшенная чеканкой, а сама рукоятка была оплетена тонким кожаным ремешком. Причём мастера постарались сделать ремешок помягче, чтобы он не поранил нежные руки девочки.

Когда Элайна схватила рукоять, даже удивилась ощущениям. Брала до этого разные мечи, все они имели грубую рукоятку, а тут…

Дайрс, однако, достать оружие не дал и сначала пристроил ей на пояс ножны, убедился, что они висят правильно, показал, как их нужно крепить.

— Мне теперь тоже с ней постоянно ходить? — примерилась девочка, делая несколько шагов. Шпага чувствительно стукнула по ноге.

— Придерживай её левой рукой.

Элайна положила на рукоять ладонь. Сделала несколько шагов. Развернулась.

— Хм… Действительно лучше. А так… — Она резко ухватила рукоять шпаги и попыталась её вытащить с разворотом тела, словно начиная атаку на врага, попыталась тут же сделать выпад и поразить воображаемого противника… Однако то ли рукоять сжала слишком слабо, либо слишком сильно махнула и не удержала, но шпага вырвалась из руки и, кувыркаясь, взлетела немного вверх. Девочка машинально попыталась её поймать, резко рванулась, протянула руку и… ухватила шпагу прямо за лезвие… как раз посередине… Побледнела и испуганно отдёрнула руку, а шпага упала на землю. Застыла, прислушиваясь к себе, ожидая вспышки боли. Опасливо покосилась на руку. Крови не было. Вытянула ладонь и внимательно осмотрела, словно не веря. Даже следа раны нет.

— Люди сражаются в перчатках не просто так. Я вам их приготовил, и, если бы вы, леди, не торопились, успел бы вручить. — Ехидства капитан даже не пытался скрывать.

Элайна насупилась и подняла свою шпагу. Осмотрела и обиженно глянула на Марстена Дайрса.

— Она же тупая!

Шпага была не просто тупая. Её не то что не затачивали, ей специально сгладили и закруглили все кромки. Даже кончик имел вид небольшой капельки. Таким захочешь — не заколешься.

— Конечно, тупая, — даже не стал спорить Дайрс. — Если бы шпага была острая, вы сейчас остались бы без пальцев. Вы же просили символ? Вот он вам. А оружием уметь пользоваться надо. Если не умеешь, то получится как раз вот как сейчас.

Спорить было трудно, но Элайна всё равно обиделась. Просто, потому что. Сунула шпагу в ножны, не с первого раза, кстати, развернулась и гордо удалилась… Под ехидным взглядом капитана, который даже не подумал её останавливать.

Уже малость остывшая, решила вернуться к идиотам-мальчишкам… Пусть на шпагу смотрят и завидуют. Такого наказания им будет достаточно. А что тупая… В ножнах не видно, а давать её кому-либо в руки она не обязана. Ну вот, даже настроение поднялось.

С таким настроением она и заявилась к дружной компании. Мальчишки встретили её настороженными взглядами, но, надо отдать должное, никто не сбежал. Сидели обречённо, но дожидались.

— Расслабьтесь, — махнула им Элайна. — Я сейчас добрая. Видите, тоже получила своё оружие. Можно гарлов гонять.

— Типа во главе нашей элитной гвардии? — ехидно поинтересовался Шольт.

Всё-таки у некоторых типов язык без костей и опережает мысли. На Шольта смотрели как на того самого гарла абсолютно всё. Элайна, кстати, тоже.

— Спасибо, что напомнил, — заметила она. — Я постараюсь договориться, и вам выделят персонального тренера. Моя гвардия должна быть лучшей, и вы ею будете.

Судя по взглядам, Шольт до вечера не доживёт. Он и сам это понял и сейчас опасливо оглядывался, но не нашёл даже тени сочувствия. Даже Аргот выглядел сердитым. Но тут он вздохнул и подошёл к девочке.

— Можно с тобой поговорить?

Элайна озадаченно глянула на него, махнула рукой, и первая отошла за поленницу дров. Аргот же, явно опасаясь, что если помедлит, то уже не решится, сразу и выпалил всё. И про шутку, и про то, как попросил помощи, и про разговор с графом.

Девочка несколько секунд молчала. Потом хмыкнула.

— То-то я думала, что придумка с этим гербом как-то слишком умно для этих куриц.

— Ты… ты не сердишься?

— Сержусь. Но своё отношение я уже утром объяснила. Что же касается тебя… Ну ты ведь сознался, значит, понимаешь, насколько был неправ. Сердиться на тебя… Ну это как сердиться на маленького ребёнка, который из любопытства сунул руку в костёр. Больно, но поучительно и запоминающе. Вот если второй раз в огонь полезет, тут да, только добивать, что б не мучился. Дебил. Ты же ведь второй раз не полезешь?

Аргот отчаянно замотал головой.

— Я вообще больше с этими дамами связываться не буду.

— Не зарекайся, — хмыкнула Элайна. — Просто мотай на ус, что всё может оказаться совсем не так, как представляется. Но на самом деле, я тебе даже признательна. Как оказалось, у меня есть не только противники, но и друзья, готовые и поддержать, и заступиться. А это дорого стоит.

— Ты о графе?

— И о графе, и о капитане, и даже маркизе Охластиной. Я совсем ведь забыла, что такое высшее общество в женском коллективе. Клубок змей с гнездом скорпионов эталоном дружелюбия и мирного сосуществования покажется.

Аргот мотнул головой.

— Я не пойму, это действительно так серьёзно могло тебя задеть?

— Это? Кто знает. Всё бы зависело от других ходов. Сейчас это, конечно, мелочь, но кто знает, как это отозвалось бы через год или пять лет. Сидела дочь герцога и игралась в игры с простолюдинами, выдумывая для них гербы с собой в главной роли. Самовлюблённая эгоистка с манией величия.

— Пять… лет…

— Привыкай, — хмыкнула Элайна. — Такие игры ведутся до конца жизни. Но ничего, я ещё выясню, кто там захотел сыграть. Дело-то не в плащах для вас, это действительно невинная шутка, а в тех картинках, что роздали слугам. Вы одни с таким гербом — шутка, когда и вы, и самые последние слуги носят такой герб — это уже издёвка. Причём внешне всё чинно и благообразно. Даже вроде как уважение мне оказывается. Всё ведь будет зависеть от того, как потом это подадут обществу. В общем, так и живём.

— Кажется, теперь я действительно понимаю, почему ты не любишь находиться в том обществе.

— Вот-вот. Пока сам не прочувствуешь, не поймёшь. А мне вот так жить приходиться. Как же здорово бывает с кем-то поговорить, не задумываясь о том, как мои слова могут использовать против меня.

— Жуть.

— Ага.

— А сейчас?

— Ну граф Ряжский тоже не вчера родился. Эту интригу враз просёк. И ему такая подстава для меня тоже не понравилась. И он тоже взял себе такой герб. И гвардейцы, следуя его примеру, тоже взяли. А когда мой герб носят не только слуги, но и такие вот личности, то это уже показатель уважения и моего признания. В общем, лёгким движением руки превратил издёвку в показатель уважения ко мне со стороны важных лиц герцогства и гвардии.

— О-о-о… Гениально! А то он мне намекнул про это, но я, признаться, не до конца понял, что он имел в виду. А почему ты говоришь про маркизу? Она же была среди тех девушек и не остановила.

— Остановила бы, те девушки придумали бы что-нибудь своё. А поскольку в наличии у них мозгов я сомневаюсь, то закончиться всё могло бы не так безобидно.

— Не любишь ты их. Если бы больше общалась, может они и не пытались бы тебя задеть. Мне бы тоже не понравилось, назови ты меня курицей.

— Да далась вам эта «курица», — с досадой буркнула Элайна. И досада её была тем сильнее, что она прекрасно понимала правоту замечания. Ей об этом уже сказал и капитан, и граф, и даже маркиза намекала… причём несколько раз. Но её нелюбовь к высшему свету оказалась сильнее. Да и у кого ещё язык больше без костей: у неё или у Шольта — большой вопрос. — Боюсь, ты прав. Придётся налаживать контакт. Сейчас только разлада внутри нам не хватает. И, по этому поводу, кстати, граф Ряжский сказал мне, что маркиза посоветовала ему кое-что… Мне идея понравилась, но говорить пока не буду. Но идея — класс. Тебе понравится. И курицам наказание.

— А…

— Не-не-не. Даже не проси. Мучайся. Считай это твоим персональным наказанием за подставу.

Аргот выглядел почти обиженным, но смирившимся.

— Умеешь ты заинтересовать и обломать.

— Да, я этим своим талантом особенно горжусь. Но ладно, мне пора, — Элайна глянула на солнце. — Скоро заседание начнётся, мне надо там быть. Полагаю, сейчас успели подвести итоги вчерашней битвы. А потом надо будет наших леди навестить… — Элайна улыбнулась… Аргот, увидев эту улыбку, почему-то начал сочувствовать тем дамам, которых собралась навещать Элайна. Зря они затеяли с ней войну, ой зря…

Совет, впрочем, начался совсем не так, как ожидала девочка. Первым, неожиданно, заговорил Картен, сообщив, что с голубем прибыло послание из Лоргса, которое он хочет зачитать. Капитан кивнул.

Если кратко, то писал командир отряда наёмников Арлерий Торвин, которого нанял герцог на эту войну. И он предлагал организовать их прорыв в Тарлос, поскольку считал, что отряд арбалетчиков лучше всего проявит себя именно в защите города.

Элайна озадаченно глянула на капитана, который в своё время объяснил ей, почему загонять сюда ещё войска — плохая идея. Капитан догадался о её мыслях и пояснил разницу, что он был против загонять сюда свои войска, а наёмники могут и пригодиться, тем более он слышал о капитане.

— Сюрпризы от него возможны? — буркнула Элайна, вспомнив некоторые прочитанные исторические книги. Причём как здешние, так и в мире Лены.

— Если своевременно осуществлять оплату, то нет. Наёмники скрупулёзно придерживаются заключённых договоров. Находятся, конечно, разные хитрецы, но таких свои же уничтожат.

— А у нас есть деньги?

— Оплата уже осуществлена, причём сразу за четыре месяца. И есть договорённость, что если их услуги будут нужны дальше, то оплата будет осуществлена при первой возможности.

Капитан удивлённо глянул на Картена.

— Это откуда информация?

— Тут в конце приписка от маркиза Турия. Ещё он пишет, что договор подтверждён подписью герцога… В общем, с этой стороны всё хорошо.

Дайрс кивнул.

— Я так понимаю, этот наёмник хочет согласовать свой прорыв?

— Да.

— Хм… — Капитан задумался. — Картен…

— Да, ваша милость?

— Обозы гарлов начали прибывать?

— Наблюдатели с утра отметили шевеление, начали расчищать площадки. Судя по всему, первые телеги прибыли.

— Тогда может, стоит согласовать атаку…

— С атакой осадных машин, — задумчиво кивнул Картен, когда капитан замолчал, давая возможность высказаться другим.

Элайна во время разговора только и делала, что переводила взгляд с одного на другого. А те уже вовсю строили планы, как лучше всё организовать. Наконец, девочка не выдержала, вытащила свою шпагу и стукнула ею по столу, привлекая общее внимание.

— Удобная штука, — кивнула Элайна ошарашенному капитану, пытаясь вернуть её обратно в ножны. Получилось раза с пятого, и девочка досадливо скривилась. — Господа, а мы вам тут не мешаем? Вопрос важный, но это не тот вопрос, который стоит обсуждать полным составом комитета обороны. После окончания совета вы вдвоём соберётесь, составите план и уже готовый представите мне… нам. Ничего в этом вопросе такого срочного нет, чтобы вот прямо сейчас строить планы. Так что давайте вернёмся к регламенту… Во, новое слово выучила.

Граф Ряжский чуть улыбнулся. Хотя мог бы и сам остановить безобразие, но нет, молчал. Зато сейчас молча протянул через стол девочке несколько листов.

— Здесь список наших потерь, потерь гарлов и по припасам.

Элайна недоверчиво глянула на листы, взяла, быстро пролистала, остановившись только на потерях в людях. Этот раздел просмотрела внимательно. Потом отправила листы капитану Дайрсу. Тот их принял, но смотреть не стал.

— Позже гляну, более или менее подробную информацию я знаю, а точные цифры мне пока не нужны. Ладно, раз так, давайте по регламенту.

И капитан весьма коротко и точно описал текущую ситуацию, которая, собственно, мало поменялась несмотря на победу. Она была вполне ожидаема, и сами гарлы не верили в то, что им удастся добиться чего-то серьёзного.

— Кстати, по поводу атаки, — продолжил доклад Картен, когда капитан закончил говорить про общую ситуацию. — Из допроса пленных…

— У нас есть пленные? — удивилась Элайна.

— Не все успели отойти, некоторые были ранены, — пояснил Картен.

Девочка кивнула.

— Поняла.

— Так вот, из расспросов выяснили, что гарлы готовили атаку. У них там произошёл раскол. В общем, многие вожди настаивали на привычной тактике… «Так предки наши воевали», — явно передразнил кого-то Картен. — А вот Лат требует от них воевать по науке, которую гарлам сейчас преподают имперские инженеры. Они, кстати, были в войске с самого начала. И то, что у них позиции сейчас частично готовы, а частично нет, связано как раз с этим. Многие вожди крайне негативно относятся к имперцам, считая их изнеженными трусами, которые ничему их храбрецов научить не могут. На этом фоне и произошёл раскол между, условно назовём их традиционалистами, которые подчиняются Лату исключительно в силу его силы. И прогрессистами, которых возглавляет Лат, он требует дисциплины и системного подхода, где храбрость воинов не на первом месте.

— Весело у них, — хмыкнул Марус Коштен.

— Это не весело, — хмуро буркнул Дайрс. — Продолжай, Картен.

— Да. Так вот, традиционалисты настояли на штурме, непонятно, правда, чего они хотели добиться, к которому активно и готовились. И тут появляется флаг… — Картен повернулся к озадаченной девочке. — В общем, традиционалисты крайне возбудились и сочли это подходящим поводом, чтобы втянуть в дело и прогрессистов. В том смысле, судя по всему, они сами поняли, что со штурмом погорячились, но и назад сдать не могли. Осознали, что потери среди них могут быть немалые. И вот тогда они этот флаг использовали как повод. Стали кричать про попрание чести, мол, нужно уничтожить символ покорения гарлов, чем они и сочли тот флаг, провести обряд изгнания духа лакийцев…

— Духа? — озадачилась Элайна.

— Дух, который поражает копьём дух объединённых гарлов. Я говорил про важность символизма у гарлов.

— О-о-о… — Озадаченно протянула Элайна. Потом растерянно оглядела всех. — Честное слово, ничего такого не замышляла и не думала. Ни о каких символах. Просто подразнить гарлов хотела.

— Мы верим, — усмехнулся капитан. — Продолжай, Картен.

— В общем, под предлогом необходимости уничтожить символ превосходства лакийцев, они настояли на общем штурме, понятно, что Лат тут остаться в стороне никак не мог. Некоторые вещи гарлы не простят даже вождю. Собственно, на это и был расчёт традиционалистов. В результате штурм начался раньше планируемого срока, не в том месте, в котором намеривались изначально, кстати, то место действительно было слабостью в обороне. Мы пропустили этот момент, так что, начни они штурмовать там, доставили бы нам неприятности. Так что есть вот такая неожиданная польза, — Картен снова глянул на Элайну, которая, похоже, уже смирилась с нежданными последствиями своей шутки и сейчас сидела с видом познавшего дзен Будды. — Ну и участвовали в нём значительно большие силы. В том числе и личная дружина Лата.

— Это на той стене в стороне? — поинтересовался Эрмонд Ряжский.

Картен кивнул.

— Да. Он умно сделал, сообразив, что в той толкучке его лучшие воины могут понести серьёзные потери, потому и не полез туда, организовав вроде как отвлечение внимания, «доверив» честь захвата символа своим противникам.

— А если бы они действительно его захватили? — поинтересовался Дайрс.

— Тогда Лат немного потерял бы авторитета. Но, думаю, он прекрасно осознавал расклад и не верил, что получится вот так с ходу захватить одну из ключевых в защите города башен.

— Да уж, — протянула Элайна. — Война-то, получается, не «встретились две армии и вырезали друг друга».

Дайрс глянул на Элайну нечитаемым взглядом.

— Леди, в каких книгах вы прочитали про две армии, которые «вырезали друг друга»?

— Ну не друг друга, а одна другую, — отмахнулась Элайна. — Какая, в принципе, разница?

Капитан переглянулся с Картеном.

— Никакой, — согласился он.

Картен же ответил немного более развёрнуто:

— Леди, одно дело, когда войну ведёт устоявшееся общество, как наше, где все роли расписаны и известно кто, где и что может возглавить. Совсем другое — война таких вот неустоявшихся сил, как гарлы. У Лата власть держится исключительно на авторитете, который он вынужден поддерживать постоянно. С другой стороны, другие силы совсем не хотят раскола объединения, как может показаться со стороны, вожди племён оценили силу объединённого войска, но хотят занять место Лата и встать во главе объединения самим. И стоит Лату немного оступиться… Собственно, мы вот и имели возможность наблюдать результат такой борьбы.

— Так это же хорошо, что они собачатся, — заметила Элайна.

— Хорошо-то, хорошо, но после поражения, боюсь, многие поняли, что традиционным нахрапом город не взять и сейчас именно Лат и его партия получит шанс. Традиционалисты попробовали — не получилось. Теперь дело за ним. А они будут смотреть, наблюдать и ждать ошибки Лата.

— Возможен ли бунт внутри войска гарлов? — поинтересовался Коштен.

— Исключено, — мотнул головой Картен. — В походе все подчиняются вождю. Беспрекословно.

— Но…

— Если вы про этот разлад двух подходов, то он произошёл только потому, что Лат позволил ему произойти. Возможно, он хотел показать, что старый подход не срабатывает. На этом их совете вождей все имеют права сказать своё мнение, но если Лат прикажет — все подчинятся.

— То есть Лат не пытался задавить своих противников властью вождя? — поинтересовался граф Ряжский. — Дал им возможность высказаться и даже вроде как пошёл им навстречу?

— Получается, так, — развёл руками Картен.

— Умный, — протянул граф. — Опасный враг. Знает, где можно давить, а где лучше ослабить поводок.

Больше ничего особо важного выяснить у пленных не удалось, и Картен закончил доклад. Элайна глянула на Армона Торгена.

— А теперь хотелось бы услышать про ситуации с госпиталями.

Торген явно занервничал и глядел на Элайну с откровенным страхом. Видимо, преобразование Элайны из милой девочки в разъярённого правителя герцогства произвело на него неизгладимое впечатление.

— Я… это… Того… — Элайна прищурилась, гневно сверкнула глазами, что никак не способствовало восстановлению душевного состояния врача.

Капитан поспешно вмешался:

— Сейчас люди графа проводят проверки во всех госпиталях. Выявлены незначительные нарушения, виновные оштрафованы. Настолько больших злоупотреблений больше не выявлено.

— Это всё хорошо, — глянула на капитана Элайна, — но почему об этом мне говорите вы, а не тот, кто ответственен за это направление? Или у вас мало дел, что вы можете тратить своё время на чужие? Так я добавлю.

Капитан даже на миг растерялся, впервые Элайна разговаривала с ним так твёрдо, не изображая председателя комитета, как обычно, а являясь им по факту. На миг ему даже показалось, что сейчас с ним говорил сам герцог.

— Вы сами, ваша светлость, дали мне поручение проследить за Армоном Торгеном и объяснить ему работу…

— Но ведь не делать её за него, — оборвала капитана Элайна. — Медицинское направление — одно из важнейших при обороне. От того, как быстро и сколько именно мы сумеем вернуть в строй раненых, зависит многое. Потому я собираюсь и дальше уделять ему самое пристальное внимание. И мы не можем позволить тут играть в няньки, дожидаясь, когда ребятёнок начнёт ходить самостоятельно. Господин Торген, в следующий раз я ожидаю доклада именно от вас.

Ещё раз ожгла врача гневным взглядом и откинулась в своём кресле, скрестив руки.

Похоже, этот её взрыв эмоций произвёл впечатление на всех присутствующих. И если Торген просто сжался в своём кресле, то остальные смотрели на девочку с явным удивлением. Только граф Ряжский с гордостью. Словно говоря — растёт девочка, моя школа.

Капитан же наоборот, наградил графа свирепым взглядом, видимо понимал, кто мог повлиять на Элайну. А он чего? Он ничего. Просто дал пару уроков управления, видя, как девочку постоянно мотает из одной крайности в другую, когда ей хочется чем-то заняться, но сама понимает, что ни в чём не разбирается, а потому не лезет.

Элайна же теперь обратила внимание на Валиора Строжа.

— А вы, господин Строж, что можете сказать?

Тот, всё это время озадаченно наблюдавший за происходящим, вздрогнул и глянул на Элайну.

— Я пока ещё только начал формировать свою команду, после моей отставки оказалось, что были уволены и некоторые мои коллеги. Я занимался их розыском. Что касается шпионажа, то мне удалось установить двоих, которые точно являются шпионами… — Строж на мгновение заколебался, но закончил: — Один из них постоянно навещал того врача, который вызвал ваше… гм… неудовольствие. Мне бы хотелось участвовать в проверке госпиталя…

Элайна резко выпрямилась. Зло глянула на Торгена. Перевела взгляд на графа.

— Господин Эрмонд… личная просьба, передайте ваших проверяющих, которые занимаются тем госпиталем, во временное подчинение Строжа. Господин Строж, это дело важное, раскопайте всё, что можно. Врача… охранять до выяснения всей ситуации.

— Могу я с ним… гм… побеседовать? — Строж явно не знал, как сказать маленькой девочке про возможные пытки врача.

Элайна дурой не была и поняла, что за беседу хочет провести Строж. Помолчала.

— Если у вас будут доказательства его участия в шпионской деятельности, тогда побеседуете. Полагаю, их можно получить без особых проблем, судя по всему, тот врач не ожидал столь скорого разоблачения. Обыщите там всё.

Граф хмуро глянул на Строжа, потом кивнул.

— Господин Строж, после совета зайдите ко мне, я передам вам приказ своим людям всемерно содействовать вам в этом деле.

Строж кивнул.

— Я постараюсь закончить всё быстро. Полагаю, завтра вечером смогу сообщить результат.

— Я хочу точно знать, тот врач — просто подонок, или там что-то большее, — буркнула Элайна. Было видно, что все эти известия изрядно её утомили. Всё и со всех сторон сыпется, и непонятно какая новость плохая, а какая просто фиговая. В любом случае настроение сегодняшнее заседание ей точно не повысило.

Даже когда заседание закончилось, девочка молча махнула всем рукой, мол, оставьте меня. А потом ещё некоторое время сидела в одиночестве, размышляя, чем бы заняться. Так бы отправилась к Арготу с компанией, но в таком состоянии общаться с приятелями точно не стоит. И самой потом фигово будет, и другим настроение испортит. Сейчас ей только с врагами общаться. Гм… С врагами… А почему бы нет? Не пропадать же плохому настроению?

Элайна поднялась и отправилась навестить маркизу Охластину с подопечными, а по пути прихватит и накидку с вышивкой.

Судя по всему, настроение маркизы Райгонской уловили все быстро, а потому ей либо старались не попадаться, либо все торопились поскорее проскочить мимо. Девочку даже позабавило немного, видя, как от неё шарахается пара солдат, куда-то спешащих.

В общем, в комнату она входила основательно подготовившись. Маркиза, как обычно, вежливо пригласила её в гости, усадила на почётное место. Хмурое выражение лица леди никак не прокомментировала и сделала вид, что не заметила.

Элайна же молча и неторопливо расстелила накидку на столе, разгладила каждую складку, чтобы вышивка была отлично видна, а сама в это время исподтишка разглядывала всех вокруг, отмечая реакцию. Рядом выложила несколько листков с картинками, которые конфисковал граф у слуг. Быстро отыскала взглядом особо нервничающих. Может, они и ни при чём, но там видно будет.

Девочка выпрямилась и отошла в сторону, продолжая делать вид, что разглядывает изображение на накидке.

— Признаться, — негромко заговорила она, добившись абсолютной тишине и общего внимания, — меня работа даже восхитила. Я ещё по флагу заметила мастерство. Может, я и зря пренебрегала такими важными вопросами обучения леди, как вышивка. Всегда казалось это скучным занятием. Но тут… Восхищена. И вот эта работа натолкнула меня на одну мысль. Как показала ситуация с флагом, даже мы, леди, можем неплохо помочь в обороне города. Как минимум подбодрить наших защитников.

Девочка замолчала, оглядела всех внимательным взглядом. Её слушали со всё возрастающим вниманием и… явно нервничая.

— У вас есть какая-то новая идея, леди? — поинтересовалась маркиза Охластина.

— Да. Меня эта вот вышивка на накидке натолкнула на неё. Здорово же придумали. Особенно вон те картинки на листах бумаги. — Посыл явно поняли, дело ведь далеко не в плаще. — Вот я и задумалась, а почему только я? Я не такой уж и значимый человек для обороны города… Но, понимаю, дочь герцога, сейчас вроде как глава герцогства. Да, понимаю, почему вы начали с моего портрета. Но и не могу так оставить. Почему бы вам не сделать такие вот портреты героев города? Ну да, пока схваток ещё нет, но ведь будут и появятся. Что может лучше поднять у воинов настроение, чем признание их подвигов в виде вышивки от благородных леди? О, не надо споров, уверена, вы найдёте тех, кто прекрасно справится с этим делом. Справились же с моим портретом? А натурой я вас обеспечу. — Элайна снова быстро глянула вокруг, вроде бы просто огляделась, но успела приметить, какими взглядами наградили некоторых девушек остальные. Видимо, те и были авторами картинок на бумаге… ну или идеи.

— Мы… — неизвестно что хотела сказать девушка, возможно и то, что сказала, а возможно, встретившись с внимательным прищуром от Элайны быстро сориентировалась: — Мы с радостью примем это поручение. Для нас это будет честью…

— А пока предлагаю начать с портретов членов комитета обороны, которые работают целыми днями. Пусть для начала будет граф Ряжский, граф Дайрс и Картен. А потом уже до остальных дойдём. Ну право, мне просто стыдно, что есть такой великолепный мой портрет и проигнорированы такие верные наши защитники, как капитан гвардии и сенешаль герцогства. Как раз эти портреты мы и повесим в комнате заседаний. Свой я как раз над креслом приспособлю, в котором сижу. Но только мой… Это неправильно, согласитесь.

Согласны там все были или нет, осталось неизвестным, но общее настроение сравнялось с настроением самой Элайны. Но тут девочка вдруг хлопнула в ладоши.

— Да, совсем забыла. Будет же несправедливо, что ваши труды пропадут. Потому лучшие, кто будет трудиться ради защиты города, смогут заказать и сделать свои портреты. Конечно, не на коне в доспехах — это будет моветон. Просто девушка с букетом. И надпись… Ну кому вы сможете подарить эти платки? Возлюбленному? Брату? Отцу или мужу? И надпись можно сделать. Например: «Жду». Или «возвращайся». Ну или ещё что можно придумать. Я же ведь понимаю, что не все тут такие же великолепные художники и мастерицы, — девочка многозначительно покосилась на свою накидку. — Но вклад вносят не меньшей. Достают ткани, нитки, придумывают идеи вышивки. Я же вас не ограничиваю. Можно и солдатам сделать простые картинки на нарукавных повязках. С юмором. Например, тапок, занесённый над волком-берсерком с надписью «гарлобои», ну или не так явно «солдат-тапок». Ещё что придумать.

Судя по задумчивым взглядам некоторых девушек, кому-то идея зашла. Сама же Элайна глядела на ту компанию девушек, что оказалась в стороне от общего ажиотажа, когда все кинулись обсуждать юморные нарукавные повязки. Похоже, эта идея понравилась всем больше, чем сама Элайна ожидала. И даже первые её предложения уже не вызывали отторжения. А вот взгляды в сторону тех девушек явно показывали, кто именно будет реализовывать вышивку членов комитета обороны… Идея собственных портретов с пожеланиями близким тоже, похоже, зашла. Элайна сама даже не заметила, как наказание этим курицам, в которое и должно было превратиться это её поручение, вдруг изменилось на почётное поручение, за право реализовать которое уже начались споры. Впрочем, похоже, все девушки прекрасно поняли посыл, и других намёков уже не требовалось. Почему-то Элайна была твёрдо уверена, что вскоре «шутницы» горько пожалеют о своей шутке.

Маркиза Охластина вызвалась проводить Элайну самолично.

— Вы не устаёте меня поражать, ваша светлость, — неторопливо говорила она по дороге. — Когда я предложила идею наказания для девушек графу Ряжскому, я даже не думала, что вы сумеете её развить и расширить вот так… И наказали, и придумали поручение, которое всем понравилось. И, главное, дали девушкам возможность ощутить себя не лишним балластом, а теми, кто тоже участвует в обороне города. Пусть и таким вот странным образом.

— Этот странный образ, — буркнула донельзя смущённая девочка, — стоил гарлам пары сотен погибших. Нарукавные повязки у солдат, конечно, не защитят их, но если они заставят их сражаться отчаянней и более умело, то они будут сделаны не зря. Платок с портретом любимой в кармане, полагаю, тоже может повлиять на решимость воина на стене города.

— Мудры речи в столь юном возрасте, ваша светлость.

— Книжки умные читаю, — буркнула Элайна, окончательно смутившись, и замолчала.

— Книжки умные многие читают, но не все делают из них правильные выводы. Не переживайте, я прослежу тут.

Элайна дальше шла молча, но у двери, перед самым выходом обернулась. Помялась.

— Прошу вас, передайте там девушкам… В общем, я прошу прощения и обещаю больше не называть их дом курятником, а их курицами. Я была несдержанна.

— О… Рада, что вы тоже это поняли. Обязательно передам.

Выйдя из здания, Элайна на миг замерла, решая, что делать дальше. Сейчас меньше всего ей хотелось с кем-то общаться. Хотелось побыть одной и просто подумать. Вот и отправилась на наблюдательную башню, где вышла на балкон, уселась в тенёчке на раскладной стул, прислонившись к стене и уставилась в небо на облака, мысленно гадая на что похоже то или иное облако. Ни о чём серьёзном думать не хотелось. Но всё равно невольно возвращалась мыслями к прошедшему разговору. Вздохнула. Даже себе боялась признаться, что эту вот ситуацию по большому счёту спровоцировала она сама полным игнорированием общества дам, пренебрежением к ним. В общем, наглядное пособие поговорки: «Что посеешь, то пожнёшь».

Так что идея посидеть и очистить голову от мыслей оказалась так себе. Элайна раздражённо поднялась и подошла к парапету, оперлась о него и стала разглядывать гарлов. Необычной оказалась суета в лагере… точнее, в лагерях гарлов. Девочка присмотрелась, постаравшись настроить приближение на максимум, остро жалея об отсутствии бинокля. Бинокль, да плюс аурное зрение… Ну приходится обходиться тем, что есть. А-а-а, кажется, именно об этом сегодня утром говорил капитан. Судя по всему, гарлы активно таскали землю и какие-то тяжести. Брёвна, коробки какие-то. Чуть в стороне стояло несколько человек. Один держал в руке лист… бумаги, кажется, большой лист, с которым он постоянно сверялся. Потом указывал таскающим, что и куда ставить. Видно, что работа гарлам удовольствия не доставляла, для чего рядом с человеком с бумагой стоял человек с дубиной. Этой дубиной он периодически лупил таскающих тяжести оборвышей. Оборвышей?

Элайна пригляделась. Хм… Либо пленники, либо согнанные крестьяне. Ну понятно, гарлы себя бы лупить не позволили бы. То-то она удивилась. Работающими гарлами, кстати, управлял третий человек. Он обходился без дубины. Судя по всему — голосом. Ещё эмоционально махал руками.

— Сколько нужно людей, чтобы вкрутить лампочку? — сама себя спросила Элайна. Хмыкнула. А действительно забавно. Трое руководят одним делом. А, нет, тот с бумагой отправился к следующему месту, где он тоже что-то там сверял, потом указывал, что и как делать, после чего отправлялся к следующим строителям.

Элайна прикинула положение этих мест, глянула на башни. Нахмурилась. Судя по всему, до строительных площадок не достать. Стрелы ничего не дадут. А тяжёлые машины на башни не поставить. Строить за стеной требушеты? Ну… Раздолбают быстрее. Как бороться с осадными машинами она представляла плохо. Точнее, исключительно по книгам, в которых осаждённые либо устраивали ночные вылазки, чтобы поджечь их, либо стреляли горшками с чем-то горючим из более лёгких машин. Тут тоже понятно — тяжёлые не поставишь ни на стены, ни в башни. В башнях крыша будет мешать, да и деревянные перекрытия не выдержат веса. Тяжёлые требушеты не зря на земле строят. Так что на стенах только стреломёты, метатели камней, которые, кстати, горшками и стреляют. Только те в башнях стоят, ибо на стене мешать проходу будут. Да и, как показал вчерашний штурм — стены достаточно уязвимы.

— Есть ли у нас то, чем мы сможем их достать? — задумалась Элайна. Терпеть безнаказанные обстрелы гарлов она была не согласно. — Надо будет капитана спросить. Чего-то мы ничего не делаем. Непорядок… Или я чего-то не понимаю.

Идея убрать мысли провалилась, а вот переключить внимания на что-то другое вполне себе сработала. Элайна быстро забыла обо всех прошедших неприятностях, задумавшись, как бы она сама противостояла всем этим осадным штукам. Большинство… ну, наверное, даже все, идеи были откровенно бредовыми, но забавными. И отлично отвлекали от других мыслей.