Оракул с Уолл-стрит 3

Глава 25 Банковская атака

О’Мэлли умело лавировал в потоке машин, направляясь к офису «Стерлинг Инвестментс». Я все еще обдумывал результаты встречи с Вандербильтом. Восемнадцать миллионов долларов под управление — это серьезный вотум доверия. Но в то же время его предупреждение о Continental Trust заставляло меня нервничать больше, чем я хотел бы признать.

— Что-то не так, босс? — О’Мэлли бросил на меня взгляд через зеркало заднего вида. — Вы выглядите обеспокоенным.

— Просто размышляю, Патрик. Вандербильт предложил помощь в случае проблем с Continental Trust. Это говорит о том, что он действительно обеспокоен их возможностями.

— Когда такие люди предлагают защиту, стоит прислушаться, — кивнул О’Мэлли, поворачивая на Уолл-стрит.

Через несколько минут мы подъехали к зданию нашего офиса. Двое крепких охранников у входа, из тех, что позвал О’Мэлли, встали по стойке смирно, когда я проходил мимо. Меры безопасности были усилены после угроз Сальтиса и предупреждения Форбса.

Поднявшись на лифте на третий этаж, я сразу почувствовал напряжение, висевшее в воздухе. Бейкер стоял у приемной с бледным лицом, а Прескотт нервно расхаживал по коридору. Они оба повернулись ко мне, как только открылись двери лифта.

— Стерлинг, наконец-то, — Прескотт быстро подошел ко мне. — У нас серьезные проблемы.

— Что случилось? — я сразу перешел на деловой тон.

— Первый Национальный банк расторгает наш договор об обслуживании, — Прескотт протянул мне конверт с официальной печатью банка. — Они дают нам двадцать четыре часа на вывод всех средств и закрытие счетов.

Я быстро просмотрел документ, чувствуя, как внутри нарастает гнев. Формулировки были сухими и юридически выверенными: «в связи с пересмотром политики банка в отношении новых компаний финансового сектора». Но я понимал, что стоит за этими словами.

— Харрисон, — произнес я, складывая письмо. — Или более серьезный противник. Возможно, оба.

— Я уже разговаривал с Джексоном из Первого Национального, — сказал Бейкер. — Он не хотел говорить напрямую, но намекнул, что на банк оказали давление «очень влиятельные лица».

— А как наши клиенты? — спросил я, направляясь к своему кабинету. Прескотт и Бейкер последовали за мной.

— Пока не знают, — ответил Прескотт. — Но если мы в ближайшие часы не найдем новый банк для обслуживания, нам придется приостановить большинство операций. Это вызовет панику.

Я кивнул, осознавая всю серьезность ситуации. Без банковского обслуживания брокерская фирма не может функционировать. Деньги клиентов, операции на бирже, даже выплата зарплат сотрудникам, все это требует банковских услуг. Это безжалостный, но эффективный удар.

— Созывайте экстренное совещание руководства через пятнадцать минут, — распорядился я, входя в кабинет. — И найдите Розенберга. Нам понадобится юридическая поддержка.

Оставшись один, я быстро просмотрел список возможных альтернативных банков. Большинство крупных финансовых институтов Нью-Йорка имели тесные связи с Харрисоном или находились в сфере влияния Continental Trust. Нам нужен кто-то за пределами этого круга.

Через четверть часа в моем кабинете собрались ключевые сотрудники: Прескотт, Бейкер, Хендерсон, Левински и Розенберг. Я коротко обрисовал ситуацию.

— У нас есть три возможных пути, — я начертил схему на доске. — Первый. Попытаться найти другой нью-йоркский банк, не связанный с нашими противниками. Второй. Обратиться к региональным банкам вне Нью-Йорка. Третий. Использовать европейские связи.

— С местными банками будет сложно, — покачал головой Хендерсон. — Новости о нашем конфликте с Харрисоном у всех на слуху. Никто не захочет рисковать.

— А региональные банки не смогут обеспечить тот уровень обслуживания, который нам необходим, — добавила Левински. — Расчеты будут задерживаться, что критично для брокерских операций.

Прескотт, до этого момента молчавший, откашлялся.

— У меня есть определенные связи с европейскими банками, — сказал он. — В частности, с «Zurich Manhattan Banking Association». Это швейцарско-американский банк, имеющий отделение в Нью-Йорке, но управляемый из Цюриха. Они могли бы быть заинтересованы в сотрудничестве.

— Насколько они независимы от местного финансового истеблишмента? — спросил я.

— Полностью, — уверенно ответил Прескотт. — Они работают здесь в основном с европейскими клиентами и придерживаются строгого нейтралитета в местных финансовых войнах.

Я кивнул, обдумывая этот вариант. Швейцарский банк мог стать идеальным решением. Достаточно мощный, чтобы обслуживать все наши потребности, но находящийся вне сферы влияния как Харрисона, так и Continental Trust.

— Хорошо, — решил я. — Прескотт, организуйте встречу с руководством «Zurich Manhattan» как можно скорее. Левински, подготовьте полный финансовый отчет о состоянии нашей компании. Нам нужно будет произвести хорошее впечатление. Бейкер, свяжитесь с нашими основными клиентами и заверьте их, что ситуация под контролем.

— А как быть с Первым Национальным? — спросил Розенберг. — Мы могли бы подать иск о недобросовестной конкуренции.

— Не сейчас, — покачал я головой. — Судебные разбирательства займут месяцы, а нам нужно решение в течение дня. Сосредоточимся на переводе средств в новый банк.

Все разошлись выполнять поручения, а я остался в кабинете, разрабатывая запасные планы на случай, если швейцарский вариант не сработает. Через полчаса вернулся Прескотт, его лицо выражало сдержанный оптимизм.

— Максимилиан Вольфарт, представитель «Zurich Manhattan», согласился встретиться с нами сегодня в два часа дня, — сообщил он. — Я упомянул общую сумму активов под нашим управлением, и это явно произвело впечатление.

— Отлично, — я посмотрел на часы. — У нас есть четыре часа на подготовку. Нужно собрать всю необходимую документацию.

— Есть еще кое-что, — добавил Прескотт, понизив голос. — Я упомянул имя Вандербильта как нашего клиента. Вольфарт сразу изменил тон. Очевидно, Вандербильт имеет определенный вес в швейцарских финансовых кругах.

Я улыбнулся. Имя Вандербильта открывало двери, закрытые для большинства. Наш утренний завтрак уже начинал приносить плоды.

К назначенному времени мы с Прескоттом прибыли в нью-йоркское отделение «Zurich Manhattan Banking Association», элегантное здание с мраморными колоннами на Мэдисон-авеню. Швейцарские флаги, развевающиеся рядом с американскими, подчеркивали международный статус учреждения.

Нас проводили в конференц-зал, оформленный со швейцарской точностью и сдержанностью. Через несколько минут появился Максимилиан Вольфарт, воплощение европейского банкира, безупречный костюм от лондонского портного, монокль, тонкие усики и немецкий акцент.

— Герр Стерлинг, герр Прескотт, — он пожал нам руки. — Рад приветствовать вас в нашем скромном отделении.

После обмена любезностями мы перешли к делу. Левински подготовила превосходную презентацию нашего финансового положения, прозрачную, детальную и безупречно оформленную. Вольфарт внимательно изучал каждую страницу, время от времени задавая острые вопросы.

— Весьма впечатляюще для столь молодой компании, — наконец произнес он, закрывая папку. — Особенно учитывая недавние сложности.

— Если вы имеете в виду нашу размолвку с Первым Национальным, — я решил затронуть эту тему напрямую, — то это результат закулисных манипуляций наших конкурентов, а не наших финансовых проблем.

— Конечно, конечно, — Вольфарт сделал успокаивающий жест рукой. — Мы в Швейцарии прекрасно понимаем, что финансовые решения не всегда принимаются исключительно на основе деловых соображений. — Он позволил себе тонкую улыбку. — И мы гордимся своей нейтральностью, как в международных отношениях, так и в деловых.

— Именно поэтому мы обратились к вам, — вступил Прескотт. — Нам нужен банк, который руководствуется исключительно деловыми принципами, а не местными альянсами.

Вольфарт кивнул, затем постучал пальцами по столу, как будто принимая решение.

— Наш банк был бы заинтересован в обслуживании «Стерлинг Инвестментс», — наконец сказал он. — Ваши финансовые показатели впечатляющи, а список клиентов весьма примечателен. — Он многозначительно взглянул на имя Вандербильта в списке. — Однако есть несколько условий.

Я напрягся, ожидая подвоха.

— Во-первых, мы потребуем страховой депозит в размере ста тысяч долларов, — начал перечислять Вольфарт. — Во-вторых, все международные операции вашей фирмы должны проводиться исключительно через наш банк. И в-третьих, — он сделал паузу, — мы хотели бы получить право первого предложения на любые европейские инвестиционные возможности, которые вы будете рассматривать.

Эти условия были довольно выгодными. Банк не просто предлагал нам спасительное обслуживание, но явно стремился к долгосрочному партнерству. Я переглянулся с Прескоттом, который едва заметно кивнул.

— Мы можем согласиться на эти условия, — ответил я. — Но нам нужно, чтобы переход счетов был осуществлен немедленно. У нас меньше суток до того, как Первый Национальный прекратит обслуживание.

— Для этого существуют ускоренные процедуры, — Вольфарт достал золотые часы из жилетного кармана. — Если мы подпишем документы сейчас, наши специалисты могут начать перевод активов уже через час.

Я почувствовал облегчение. Острая фаза кризиса была близка к разрешению.

— Есть еще один момент, — добавил я. — Нам нужны гарантии, что ваш банк не поддастся такому же давлению, какому поддался Первый Национальный.

Вольфарт выпрямился, в его глазах мелькнуло что-то похожее на возмущение.

— Герр Стерлинг, наш банк имеет более чем двухсотлетнюю историю. Мы пережили наполеоновские войны, революции и мировую войну. — Он говорил с непоколебимой уверенностью. — Мы никогда не уступаем давлению, откуда бы оно ни исходило. Это вопрос швейцарской чести.

Я кивнул, принимая это заверение. Национальная гордость швейцарских банкиров хорошо известна. Если Вольфарт дает такое обещание, он будет его придерживаться.

— В таком случае, приступим к оформлению документов, — решительно сказал я.

Следующие два часа были посвящены юридическим формальностям. Розенберг тщательно проверял каждый пункт договора, а я координировал по телефону действия нашей команды в офисе. К пяти часам вечера все необходимые документы были подписаны, и началась операция по переводу средств из Первого Национального в «Zurich Manhattan».

К шести часам Бейкер сообщил мне, что первая партия средств уже поступила на новые счета. К завтрашнему утру перевод должен быть полностью завершен.

— Кажется, мы избежали катастрофы, — заметил Прескотт, когда мы возвращались в офис.

— Пока да, — ответил я. — Но это лишь одно сражение. Война продолжается.

Вернувшись в «Стерлинг Инвестментс», я застал Левински, беседующую с Розенбергом. Они оба выглядели взволнованными.

— Что случилось? — спросил я, приближаясь к ним.

— У меня есть знакомый в Первом Национальном, — сказала Левински. — Он только что позвонил. Оказывается, у них не просто потребовали закрыть наши счета. На них оказали сильное давление. Но, председатель правления Первого Национального, Генри Тилден, находится в сложном положении. Группа акционеров выразила недовольство его руководством после прошлогоднего снижения прибыли. За две недели до скандала с нами Харрисон пообещал перевести туда все счета своей фирмы и привлечь несколько крупных клиентов, что значительно укрепило бы позиции Тилдена.

— Но? — я чувствовал, что за этим должно последовать продолжение.

— Но Харрисон, судя по всему, затягивает с выполнением обещания. Лишь третья часть обещанных счетов была открыта. А после недавних новостей о падении акций Continental Copper и Federal Steel, несколько клиентов Харрисона отложили перевод средств в Первый Национальный.

Я прошелся по кабинету, переваривая эту информацию.

— То есть, Тилден пожертвовал нашими счетами ради обещаний Харрисона, которые тот не выполнил в полном объеме… — я остановился. — А насколько серьезно положение Тилдена?

— Скоро ежегодное собрание акционеров. Наш источник говорит, что если банк не покажет значительного роста активов и доходности, группа инвесторов во главе с Джеймсом Ланкастером будет голосовать за его смещение.

Я узнал это имя.

— Ланкастер? Не тот ли это Ланкастер, который входит в попечительский совет Йельского университета вместе с Вандербильтом?

— Именно он, — подтвердила Левински.

Я почувствовал, как в голове складывается новый план. Вот она, недостающая деталь.

— Пусть Прескотт свяжется с Вандербильтом, — распорядился я. — Скажет, что мне нужно его содействие. Конфиденциальный разговор с Ланкастером о ситуации в Первом Национальном.

Через час Вандербильт перезвонил сам.

— Стерлинг, я поговорил с Ланкастером. Он давно недоволен Тилденом, считает его стиль управления устаревшим. Эта история с отказом от вашего бизнеса в угоду сомнительным обещаниям Харрисона лишь подтвердила его опасения.

— Вы думаете, он может оказать влияние на текущую ситуацию? — спросил я прямо.

— Ланкастер и его группа контролируют почти тридцать процентов акций банка, — ответил Вандербильт. — И он уполномочил меня сказать, что если Тилден не исправит эту ошибку немедленно, они инициируют экстренное собрание акционеров уже на следующей неделе, не дожидаясь ежегодного.

Это именно то, на что я надеялся.

— Я очень ценю вашу помощь, мистер Вандербильт.

— Взаимовыгодное сотрудничество, Стерлинг, — в его голосе слышалась улыбка. — Ланкастер давно искал повод избавиться от Тилдена. Вы просто предоставили удобный случай. К тому же, я и сам владею небольшим пакетом акций Первого Национального.

Я чувствовал, как внутри разгорается азарт. То, что начиналось как кризис, внезапно превратилось в преимущество.

Получается, мы теперь имеем два банка, заинтересованных в нашем бизнесе. Это открывало определенные возможности. Конкуренция всегда на руку клиенту.

Через два часа после разговора с Вандербильтом в моем кабинете раздался телефонный звонок. Секретарша сообщила, что на линии сам Генри Тилден.

— Мистер Стерлинг, — его голос звучал напряженно, но дружелюбно. — Мне стало известно о некотором недоразумении, возникшем между нашим банком и вашей компанией.

— Недоразумении? — я выдержал паузу. — Вы дали нам сутки на закрытие счетов. Это довольно однозначное заявление, мистер Тилден.

— Возможно, наша реакция была излишне поспешной, — в его тоне появились извиняющиеся нотки. — Недавно я получил определенную информацию, которая заставила меня пересмотреть ситуацию. Совет директоров только что провел экстренное заседание и уполномочил меня исправить это прискорбное недоразумение.

Я едва сдержал улыбку. Очевидно, Ланкастер действовал быстро.

— Боюсь, ситуация изменилась, мистер Тилден. Мы уже заключили соглашение с другим финансовым учреждением.

— Понимаю, — в его голосе прозвучало заметное разочарование. — Но, возможно, мы могли бы предложить вам условия, которые заставят вас пересмотреть это решение? Первый Национальный готов значительно снизить комиссии по операциям и предоставить кредитную линию на исключительно выгодных условиях.

— Это интересное предложение, — признал я. — Но мне нужны гарантии, что подобная ситуация не повторится.

— Абсолютно, — поспешил заверить Тилден. — Я лично гарантирую, что наш банк не поддастся никакому внешнему давлению в будущем. Более того, — он сделал паузу, — я готов включить в наш договор пункт о значительной компенсации в случае одностороннего разрыва отношений банком.

Это было больше, чем я ожидал. Тилден действительно оказался в отчаянном положении.

— В таком случае, мистер Тилден, я мог бы рассмотреть возможность встречи для обсуждения условий.

Вскоре в моем кабинете состоялась встреча с Уильямом Морганом, вице-президентом Первого Национального банка. Он выглядел заметно нервным, постоянно поправляя галстук.

— Мистер Стерлинг, позвольте принести искренние извинения за недоразумение, — начал он. — Наш банк высоко ценит партнерство с такой динамично развивающейся компанией, как ваша.

— Недоразумение? — я поднял бровь. — Вчера ваш банк указал нам на дверь. Сегодня вы говорите о недоразумении. Что изменилось, мистер Морган?

Морган неловко поерзал в кресле.

— Произошла переоценка ситуации на уровне совета директоров. Мы готовы не только возобновить сотрудничество, но и предложить вам более выгодные условия.

— К сожалению, мы уже заключили соглашение с «Zurich Manhattan Banking Association», — я разыгрывал свои карты осторожно. — Разрыв этого контракта повлечет значительные штрафные санкции.

— Мы готовы компенсировать эти санкции, — быстро сказал Морган. — И предложить специальные условия по международным транзакциям.

Я изобразил задумчивость, хотя план уже полностью сформировался в моей голове.

— Возможно, есть компромиссное решение, — наконец произнес я. — «Стерлинг Инвестментс» могла бы сохранить отношения с обоими банками. Внутренние операции через Первый Национальный, международные через «Zurich Manhattan».

Морган просиял.

— Это замечательное решение! — Он явно был обрадован перспективой сохранить хотя бы часть нашего бизнеса. — Конечно, мы могли бы предложить особые условия для ваших внутренних операций.

К концу встречи мы согласовали новые тарифы на банковское обслуживание, которые были значительно ниже стандартных. Кроме того, Первый Национальный согласился предоставить нам кредитную линию в размере миллиона долларов под исключительно низкий процент. И мы добавили в договор пункт о компенсации в случае одностороннего разрыва отношений банком.

Когда Морган ушел, Прескотт, присутствовавший на встрече, покачал головой с улыбкой.

— Впечатляюще, Стерлинг. Вы превратили почти катастрофическую ситуацию в финансовое преимущество.

— Старый биржевой принцип, — я пожал плечами. — Когда все паникуют, ищи возможность.

— И что теперь? Мы действительно будем работать с двумя банками?

— Конечно, — кивнул я. — Это не только дает нам дополнительную безопасность, но и создает конкуренцию между ними за наш бизнес. А конкуренция всегда ведет к лучшим условиям.

Я подошел к окну, глядя на панораму Уолл-стрит внизу. Харрисон пытался нанести нам сокрушительный удар, но вместо этого лишь укрепил наши позиции. Теперь у «Стерлинг Инвестментс» были банковские партнеры, готовые отстаивать наши интересы.

— Передайте Бейкеру, пусть оповестит клиентов, что ситуация с банковским обслуживанием полностью урегулирована, — сказал я Прескотту. — И подготовьтесь к следующему этапу. Пора переходить от обороны к нападению.