Оракул

Глава 8

Пришелец, присоединившийся к нашей милой компании, был красив как кинозвезда. Он обладал тем редким сплавом брутальности и гламура, что отличал Бонда-Броснана. В том что передо мной инвейдей, сомнения не было никаких, вопрос только в том, почему я не заметил его приближения.

Новый игрок нечеловечески быстро пересек гостиную и протянул мне руку.

— Херес, Виктор Херес, к твоим услугам. А ты, как я понимаю, Алексей Петров? Наслышан, еще как наслышан!

Я чваниться не стал и руку пожал.

— А ты, как я понимаю, продавшийся за деньги инвейдей? Наслышан от таких как ты, — не удержался я, чтобы не спародировать его спич.

— Переходи на темную сторону, юный падаван, у нас есть печеньки, — Херес обернулся к главарю. — Господа, рекомендую немедля выдать нашему новому другу все деньги, которые ему требуются.

— Эй, — возмутился главарь, — ты здесь за тем, чтобы защищать нас от таких, как он, а не помогать ему нас грабить!

Херес подошел к нему и наклонился, почти касаясь губами его уха.

— Дружище, этого монстра ты боишься десять минут, а со мной знаком уже не первый год. О жестокости господина Петрова ты можешь только догадываться, а как я наказываю за непослушание, ты знаешь точно. Дай ему деньги, быстро!

Главарь, хромая, подошел к огромному телеэкрану на стене, развернул его, будто отворил дверцу, открыв нашему взору сейф.

— Ну хоть не за картиной, и то разнообразие, — на автомате проворчал я.

— Непуганые! Разбаловал я их, — ухмыльнулся Херес.

— Тут больше миллиона! — пожаловался главарь.

— Вот и хорошо! Вручай! — приказал Херес.

— Нет, — внес я поправку. — Открыл? Отойди в сторону. Не хочу твои мозги с купюр счищать, когда ты какую-нибудь глупость выкинешь.

Главарь повиновался, а я подошел к сейфу, достал лежащий поверх пачек денег пистолет, здоровенный Тарантул, между прочим.

— Господа, у вас чисто случайно не найдется мусорного мешка?

Сутенеры замялись, беспомощно глядя друг на друга. Спас положение, конечно же, Херес.

— Можно завязать узел из простыни.

— Могу себе представить, чем на ней занимались!

— Да уж, никогда отмывание денег не было столь буквальным, — пошутил продажный инвейдей. — Ладно, не простыня, так покрывало. На худой конец в нашем распоряжении остаются шторы.

Через пару минут на полу лежал большущий узел из золотистого покрывала. Херес подошел и поставил на него ногу.

— Представь себе, Петров, это может быть твоя месячная зарплата. Не в таком странном и неудобном виде, конечно, а безналом. Это делается просто, открывается счет в стране у теплого моря. У меня таких три. Подумай о печеньках, Петров!

— Говорят, — ответил я Хересу, мило улыбаясь, — когда охотник продается за деньги, он сам превращается в хищника. А значит, становится моей законной добычей.

Продажная шкура прыгнул на меня первым без предупреждения, но я ничего другого и не ждал. Вооружен Херес был саблей, на мой вкус чрезмерно украшенной золотой резьбой и на клинке, и на рукояти. Я принял его удар на клинок шамшира. Призрачного доспеха у него, конечно, не было, но по скорости и мастерству фехтовальщика Виктор не уступал римскому легионеру, который чуть не превратил меня в зомби.

Вопрос на миллион, лежащий в свертке, отравлена ли его сталь? Моя так точно ядовита для пришельца. В какой-то момент Херес ускорился до такой степени, что мой ликвор уже не мог его догнать. Пришлось рискнуть. Я открыл бок, и Виктор радостно вонзил туда клинок, с легкостью прорезав непробиваемый комбинезон с военной базы. Короткий приказ новой руке, и застрявший во мне вражеский клинок исчез где-то в ее воровских закромах. Я рубанул шамширом Хереса по шее, он увернулся, подставив плечо. По идее ему и от такого пореза должно стать очень плохо. Во всяком случае продажный инвейдей тут же испарился.

«Ушел в осколок», — просветил меня протез, будто я сам не догадаюсь. Миндальничать с сутенерами, истекая кровью, я не хотел, так что сменил меч на пистолет и пустил каждому из них пулю в лоб. Подобрал деньги в покрывале, а на себя накинул образ Хереса, раз уж он мне подвернулся. Джеймс Бонд в дорогом костюме с дипломатом, а вовсе не с подозрительным свертком в руке, покидает здание.

На выходе я шепнул швейцару пару слов на ухо, сунув ему в ладонь десятирублевку. Через полминуты около меня притормозило представительное такси, которое и отвезло меня почти к самому офису Овечек.

Сперва я зашел на военную базу в осколке, нашел там, вспоминая свою предыдущую экскурсию, аптечку из будущего и еще парочку комбинезонов. Интересный клинок у Хереса, пробил доспех, от которого отскакивают даже лазерные лучи. Там же я раздобыл пару футуристического вида вещмешков, разложил деньги по ним.

В свой номер вошел уже Андрей Васнецов, смыл кровь и с помощью аптечки обработал рану. Сумку побольше я еще по дороге засунул в багажник эдельвейса на стоянке, вспомнив, что мне еще надо его в сервис отогнать. Другую же Луи де Фюнес принес в пентхаус.

Я собрал вокруг себя девочек и объявил им, чувствуя себя товарищем Суховым, освобождающим байский гарем:

— Дорогие мои! Корпорация, на которую вы работали, обанкротилась. Вы свободны распоряжаться своей жизни, как вам заблагорассудится. Я бы советовал вернуться к семье, если она у вас есть. Руководство не забыло в ваш героический вклад в свое процветание.

Я вручил каждой из них по пачке денег.

— Я бы с удовольствием позволил вам пожить в этом красивом номере подольше, но боюсь, скоро сюда придут чужие люди, они могут причинить вам вред. Но что-то с вами делать надо. Подождите минутку.

Я достал телефон и набрал номер Цитрамона.

— Виктор Семеныч, Петров беспокоит.

— Можете не представляться, вас ни с кем не спутаешь. Чем могу быть полезен?

— Нет ли у вас на примете подшефного пансионата или санатория, где могут срочно принять на постой пару десятков милых девочек? Без лишних вопросов, разумеется. Финансовый вопрос я решу лично.

— Алексей, перезвоню через пару минут.

Цитрамон отключился, но очень скоро телефон зазвонил.

— Санаторий «Ласточка». Вы в Гречине?

— Да.

— Шоссе до Нарышкина, повернуть на тридцать третьем километре на запад. Далее по указателям, там их много. Удачи.

— Погодите, Виктор Семенович, нужен трансфер. Небольшой автобус или минивен.

— Адрес! — немногословно ответил Треплов.

Я продиктовал адрес отеля.

— Через полчаса прибудет. И финансовый вопрос решен. Если гостьи задержатся больше чем на неделю, дайте знать. Всего доброго, Алексей.

Я сообщил детишкам, что их ждет отдых в санатории. Еще через мгновение меня погребла под собой куча-мала плачущих девчушек, лезущих обниматься.

Я посмотрел, как они одеты, и решил, что в таком виде шастать по городу, полному нехороших людей, не стоит. Позвал администратора, попросил его закупить гору джинсов, футболок и свитеров на всю девчачью орду. Если он и удивился, то никак не показал этого, а уже через пару часов эксцентричный наниматель пентхауса растворится в вечности. Равно как и стайка несовершеннолетних проституток, вместо которых появятся как по волшебству обычные школьницы.

Интерлюдия

Большого Ника Левинсона в Левиафане боготворили, но боялись. Пришельца Гарри в нем не чувствовал, но Ник часто демонстрировал настолько мощную интуицию, что она вполне заменяла дар предвиденья.

Своего места за длинным столом в зале совещаний у Гарри, конечно, не было. Джаред Коэн указал ему на стул через один от своего. По его левую руку устроилась Миранда Дикинсон, фаворитка Джареда, не в любовном смысле, конечно же. Чернокожая, бодипозитивная Миранда при внешней схожести являлась антиподом веселой и милой Эшли. Чванство и взгляд «сверху» на всех в компании кроме топов она явно переняла у своего непосредственного начальника Коэна, но Джаред компенсировал снобизм обаянием плохиша, Миранда же харизмой похвастаться не могла.

Вот за ее могучим плечом и притаился Гарри. Это его устраивало, он вообще не любил привлекать внимание, особенно высокого начальства. Большой босс появился, когда все расселись, обвел переговорную тяжелым холодным взглядом.

— Спасибо, что уделили мне время, дамы и господа. К сожалению, у меня плохие новости. Пенсионный фонд полицейского управления города Чикаго, в котором, к слову, мы сейчас находимся, озабочен падением нашей эффективности. Я позволю себе существенно сократить вчерашний нелегкий разговор, выделю только суть. Мы должны срочно показать руководству фонда, как именно мы поможем его клиентам заработать деньги. Буду рад любым идеям. Не стесняйтесь, дамы и господа, поразите наше воображение!

Желающих сходу принять огонь на себя не нашлось.

— Ну же, друзья, сейчас не подходящий момент играть в скромность. Ладно, пойдем по кругу. Мистер Салливан, чем вы нас порадуете?

Трейдер Уилл Салливан, выглядящий как типичный англосакс, откашлялся, вставая.

— Тангерины отыграли коррекцию в полпроцента. Я рассчитываю на уверенный рост…

Другой трейдер, бледный рыжий ирландец Питер Доэрти, хлопнул себя по лбу, пробурчав:

— Тангерин и облигации госдолга.

— Вы что-то хотели сказать, мистер Доэрти?

— В голубые фишки клиенты и без нас вложатся, — вступила в беседу Эшли.

— Вы абсолютно правы, мисс Веринда. Но возможно у вас есть идеи получше?

Эшли умоляюще поглядела на Гарри, который, забыв о своем желании отсидеться за надежной спиной Миранды, внес свои пять центов.

— Тангерин Гарден рухнет. И там идет речь не о половине процента. Они весь эсэнпи за собой потянут.

— Мистер… — Большой Ник замялся, не в силах вспомнить фамилию Гарри.

— Торфл, — подсказал Джаред недовольным голосом.

— Мистер Торфл, обоснуйте свою позицию, будьте добры.

— Скользящие средние образуют мертвый крест. Эрэсай показывает перекупленность на всех таймфреймах. Пробит важнейший уровень поддержки, и это после взрывного роста…

— Мистер Коэн, вы согласны с доводами вашего коллеги? — прервал его Ник.

Джаред неохотно поднялся со стула.

— Я скептически отношусь техническому анализу, когда речь идет о компаниях глобального масштаба. Все же этого не краткосрочная торговля фьючерсами на валютные пары.

— Тогда забудем про несчастный Тангерин. Спасибо, мистер Торфл, за ваш вклад. Итак, есть у кого-то фундаментальные идеи?

Через час Гарри пригласили в отдел кадров, где и сообщили о его увольнении. Вещи в коробке выдал охранник на входе в их красивый и статусный небоскреб.

Съемки порнофильмов катастрофически сомнительного содержания велись в заброшенном промышленном здании в откровенно трущобном районе. Я позвонил Ольге и попросил все о нем выяснить, раз уж она так хорошо ориентируется в сети. Мне удалось удобно расположиться на чердаке полупустого человейника через дорогу.

Я следил за «студией» сквозь прицел Схимника, когда меня отвлек звонок от Михельсона. Его голос излучал радушие и благодарность, Михельсон просил меня о встрече, чтобы вместе предстать перед счастливым дядюшкой спасенной принцессы. Я посоветовал ему забрать все лавры себе, но сабовец отверг мое щедрое предложение.

Вся эта аристократическая суета была дико не ко времени. Я боялся, что сутенеры свернут свои точки, узнав о разгроме штаб-квартиры. А ведь кроме студии, были еще и бордели, девушек в которых также надо было освобождать. Времени не было, а меня все еще тревожила рана, нанесенная Хересом. Либо с его саблей все же что-то было не так, либо он был способен нанести вред одним своим участием. Я вот мог.

Я вздохнул и начал отстреливать камеры на фасаде дома. Когда наружу начали выбегать боевики, переключился на них. Когда бегающие и паникующие мишени кончились, я свернул позицию, спрятав в углу снайперку. Ускорившись, я подбежал ко входу быстрее, чем спохватившиеся враги смогли расстрелять меня из окон. Подобрал Миротворца у одного из подстреленных бандитов во дворе. Двустворчатые ворота вели на склад, до сих пор заполненный каким-то хламом, расползавшимся с прогнивших паллет. Воняло сыростью, и конечно везде чувствовалась мерзкая энергия хищников.

Две коротких очереди, и на первом ярусе живых не осталось. Второй был выполнен как балкончик, идущий вдоль стен по всему периметру. Оттуда меня попытались обстрелять, но рядовые бандиты были слишком медленными, чтобы прицелиться в меня ускоренного. Я запрыгнул на контейнер, а с него и на балкон, а его уже пробежал полностью, убивая всех, кого встречал. Когда магазин кончился, я подобрал точно такой же автомат у очередного покойника.

Я заметил, как левая рука без моего указания подбирает другое оружие, валявшееся у меня под ногами. Находки эти сразу пропадали невесть куда. «Ну если ты вовремя будешь мне их вручать, то без проблем, клептоманствуй дальше», — подумал я, и тут же получил ответ от протеза, дескать, не волнуйся, вручу!

Зачистив склад, я воспроизвел в памяти план здания, что мне прислала Оля, и в соответствии с ним нырнул в нужную дверь. Отсюда можно было подняться по лестнице на третий этаж, на котором и располагалась студия. По мне опять стреляли, но я вновь оказался быстрее, и ничего менять не собирался.

Третий этаж встретил меня длинным прямым коридором с дверьми по обе стороны. Я начал планомерно зачищать помещение, вышибая двери ударом ноги и расстреливая всех, кто там скрывался. Конечно же никакие жертвы там не прятались. Ликвор подсказывал, что те, кого следовало спасти, ждали меня в другом конце здания.

Бандиты попытались подловить меня, когда я вышел из очередной комнаты. В меня бросили пару гранат, которые должны бы в узком проходе разнести меня в клочья. Протез поймал их на лету быстрее, чем я решил, что с ними делать. Гранаты тут же исчезли, а я забеспокоился, не взорвутся ли они в том крохотном осколке, куда рука складывает ворованное, подорвав заодно и меня. Но секунды бежали, а ничего плохого не происходило. Метатели высунулись обратно в коридор, не услышав взрывы, а я предложил руке вернуть имущество хозяевам. Рука послушалась, а я понял, что время в ее кармане останавливается, гранаты благополучно долетели до метателей, там и взорвались.

И хотя я и так продвигался с огромной скоростью, интуиция заставила меня пробежать последние метры, не отвлекаясь на противника. Дверь в конце коридора вела в огромный зал, заставленный прожекторами, камерами, дешевыми декорациями и прочим студийным оборудованием.

Вооруженных люди согнали рабов, а как их еще назвать, в угол студии, где и готовились всех расстрелять. Несколько богато одетых мужчин и одна расфуфыренная дамочка стояли за спинами жертв, закрывавших «начальство» своими телами. Охранники держали бедолаг под прицелом.

Это могло бы сработать против обычного спецназа, если бы тот пожалел заложников, что не факт. Я же просто еще сильнее ускорился, сменив автомат на шамшир, вскоре руки охранников начали сыпаться на пол вместе с оружием. Да, кровь залила все вокруг, включая «артистов», но как по мне это небольшая плата за жизнь.

Несколькими ударами я отправил в нокаут «элиту», потом вернулся к бандитам, оставшимся у меня за спиной. Коридор был чист. Те, кого я не успел убить, расползлись как тараканы. Умный поступок. Я вызвал скорую и САБ, соврав, что видел среди заложников аристократов. Так их хотя бы сходу не уберут, чтобы замести следы. На всякий случай я послал Михельсону несколько фото с места преступления. Воспользовался чужим телефоном, конечно же.

Подумал еще немного и расстрелял элиту к чертям собачьим. Потом устроил обыск в здании. Нашел не очень много денег, раздал жертвам. А вот с компьютером надо было повозиться. В нем могло быть много интересного, но я еще не настолько освоился с местной техникой, чтобы быстро его распотрошить. Посмотрел скептически на протез, рука сказала, что не видит проблем, и даже, кажется, подмигнула, уж не знаю чем. Одно движение и системный блок с монитором и прочей периферией исчез. Рядом еще и принтер стоял, мы с рукой переглянулись, мысленно, конечно, и он отправился вслед за коллегами.

Пора было ехать к Михельсону. Он ждал меня в хорошо знакомом клубе дворянского собрания. Я заехал по дороге к Маузеру, воровская рука переложила из своего тайника в багажник Эдельвейса подобранное оружие. Когда наш ариец перебрал трофеи, рука выкинула перед ним еще и гладиус, чуть не погубивший меня. А заодно и саблю Хереса, которую я, кстати, хотел оставить себе! Глядя на мечи, Маузер разволновался.

— Эти предметы достойны занять место в моем музее!

— Пожалуйста, будьте предельно осторожны с ними! Клинки чем-то отравлены! Они действительно очень опасны.

— Поверьте, господин Петров! — улыбнулся счастливый Маузер, — я разбираюсь в предметах из осколков. Они редко бывают безопасными. Мы всегда обращаемся с ними чрезвычайно бережно.

Напоследок я отдал машину в ремонт, отказавшись от замены. Возможно, мне придется об этом пожалеть. Оружейник любезно вызвал мне такси. Я заехал на улицу бутиков, купил там новый костюм, а то неприлично являться к хозяевам города невесть в чем.