Оракул

Глава 20

Я испытал приступ неимоверной злости. Подойдя к Ирине вплотную и глядя ей в глаза, я сказал тихо, но отчетливо:

— Я ее увижу, даже если ради этого придется разнести ваш маленький монастырь по камешку. И прямо сейчас я думаю, что с ней все очень даже не в порядке, иначе зачем бы вам ее от меня прятать.

Орлова явно испугалась, но пыталась еще делать хорошую мину при плохой игре.

— А ты не думал, что она сейчас не хочет тебя видеть? — спросила она ехидно.

— Пусть сама мне об этом скажет. А верить тебе на слово я точно не стану. И ты меня услышала. Теперь уж точно я поеду в ваше прекрасное Дивеево. И попробуйте меня не пустить.

— Друзья, друзья! — Михельсон попытался влезть между нами, но это было непросто. — Конфликт возник на пустом месте, а его и вовсе быть не должно, мы же на одной стороне.

— Воздержитесь от банальностей, любезнейший Артем Давыдович! — буркнул я раздраженно. — Госпожа Орлова при первой встрече служила как раз агентом Красного Гостя.

— Я спасла твою подругу, — сердито возразила Ирина.

— Я так думал буквально до этой минуты. Теперь же спасение выглядит скорее как похищение. Я уже встречал инвейдея, перешедшего на строну Гестио. Быть может ваш монастырь — его кузница кадров?

— Так хватит! — рявкнул Михельсон, решивший сам с собой поиграть в хорошего и плохого полицейского. — Андрей, Ирина помогала мне множество раз, у меня нет оснований ей не доверять.

— Вот! — воскликнула Орлова торжествующе.

— Но в данном конкретном случае я на стороне Васнецова, — обескуражил ее Михельсон. — Уверен, что встречу организовать можно. Может быть не так уж легко, но мы простыми вещами и не занимаемся. Судьба у нас такая.

Орлова смотрела на нас сердито с минуту, а потом махнула рукой.

— Ну хорошо, хорошо, поскольку мой родной монастырь мне дорог как память, я попробую договориться с начальством.

— Надеюсь, начальству монастырь так же дорог, — улыбнулся я ласково.

Ирину почему-то передернуло.

В Нарышкинской психиатрической клинике нас встретил наш друг Марцевич. С ним проблем не было, я оставил ему Михельсона на оформление всех нужных документов, а мы с Орловой повезли Филимонова в Дивеево.

В этой реальности монастырь занимал гораздо больше места и был обнесен стеной. Зато сохранился нежно-бирюзовый цвет зданий, который мне так нравился. Добавились пристройки, в одну из которых меня привели. Это помещение напоминало небольшую столовую или, как принято говорит в подобных местах, трапезную. Орлова сделала знак дородной женщине, явно хозяйничавшей здесь, и та, поглядев на меня с нескрываемым любопытством, налила в жестяную кружку невкусного кофе с молоком.

— Жди здесь, Васнецов, — сказала Ирина ехидно, — и постарайся никого не убить между делом.

Когда она ушла, начался форменный цирк с конями. Сперва хозяйка кафе попыталась мысленно заставить меня попросить ее добавки того же мерзкого напитка, я ответил ей вслух, что спасибо, но достаточно. Ее реакция дорогого стоила.

Какие-то легкие попытки прощупать меня я чувствовал даже сквозь стену. Мне было лень как-то на них реагировать. Я устал. Если бы кто-то начал склонять меня к тому, чтобы заснуть на месте, не факт, что я бы не поддался, но они требовали от меня всяких глупостей, как в общем-то и положено студиозам.

Парочка таких «послушников» зашла в трапезную, вслух вежливо поздоровалась, а мысленно попыталась склонить меня вылить себе на голову огромную кастрюлю, полную того самого кофе с молоком. Я посмотрел на них скептически, но они только усилили напор. Я улыбнулся, парочка скривилась, но продолжала свои усилия. В кафетерий вошли еще два инфантила, они с порога присоединились к атаке. Все вместе студентики усилили напор, и даже фирменная васнецовская улыбка заставила их побледнеть, но не отступить.

Я решил немного подыграть им, подошел к огромной кастрюле походкой робота с плоскостопием, поднял ее над головой. Юные натуралисты сделали счастливые лица, но я ускорился и вылил все это богатство на их дурные головы.

Тут-то в трапезную вошли Орлова и Соня. Они обозрели поле кофейной битвы, моя боевая подруга разбила себе лоб в фейспламе, а Ирина ехидно так заявила:

— Васнецов, ты в своем репертуаре.

Я сделал максимально невинный вид и ответил гордо:

— Они первые начали.

— А ну брысь отсюда, — Соня указала подбородком на выход.

Кофейные гипнотизеры начали булькать что-то протестующее, но Ирина наградила их многозначительным «кхе-кхе», послушников как ветром сдуло.

Орлова повернулась к хозяйке трапезной, которая с интересом наблюдала за ходом баталии:

— Дайте нам полчаса. Прошу вас.

Хозяйка понимающе кивнула и тоже покинула нас.

— Я подежурю у входа, а то в следующий раз ты кого-нибудь убьешь, — с этими словами Орлова также вышла из кафетерия.

Мы с Соней остались наедине, но почему-то не торопились бросаться друг у другу в объятия. Я вспомнил некстати, про свои «подвиги» с участием Нади и блондинок. Даже промелькнула шальная мысль, что от меня до сих пор может пахнуть сексом. Нет, конечно, я принимал душ, да и с тех пор столько всего произошло, что от меня скорее могло пахнуть порохом и кровью. Так что мои опасения происходили от беспричинной мужской паники.

— Спал с кем-нибудь? — спросила явно что-то почувствовавшая Соня, черт бы побрал ее эмпатию.

— Да, — ответил я правду неожиданно для самого себя.

— Будь проклята твоя честность! — схватилась за голову Соня. — Мог бы и соврать.

— А толку-то, — пожал я плечами, — мы с тобой чувствуем ложь.

— И что? — Соня шагнула ближе и стукнула меня кулаком в грудь. — Что из того? Мог бы и соврать!

Грудь у меня не казенная, а Соня продолжала меня колотить, так что мне пришлось обнять ее и прижать, чтобы прекратить это избиение. Больше ни для чего, конечно же. К ее губам я тоже прижался своими только для того, чтобы она не наговорила лишнего. Я здесь не для того, чтобы выяснять отношения.

Мы целовались несколько минут самозабвенно, не замечая ничего вокруг. В какой-то момент у меня за плечом кто-то деликатно покашлял. Я обернулся, неохотно оторвавшись от Сониных губ. За моей спиной стояла Орлова.

— Не хочу прерывать вашу прелюдию, но за вами сейчас смотрят сотни глаз. Не буквально, глазами, конечно. Скорее «наблюдают».

— А эти вуайеристы не боятся, что я им наблюдалку оторву? — хрипло поинтересовалась Соня, неохотно отодвигаясь от меня.

— На самом деле, — сказала Ирина, — с вами хочет пообщаться отец-настоятель. Большой человек, Васнецов, не веди себя с ним как обычно?

— Как я себя обычно веду? — улыбнулся я. — Мне казалось, что я очень приятный человек.

— Вот как раз кошмарить его своими улыбочками не надо. Он не из пугливых.

Опять кому-то васнецовская улыбка не нравится. Странно, что Андрей был таким страдальцем в Универе. Его все должны были бояться.

Мы подошли к главному зданию, Орлова умчалась вперед, видимо, обставлять наше появление с должно помпой. Мы опять на пару минут остались одни, я взял Соню за руку, спросил:

— Ну как тебе здесь?

Ответить она не успела. Будто из-под земли перед нами выросли те самые студиозы, что испытывали мое терпение в кафетерии. За их спинами маячила целая кодла недорослей. Уж не собрались ли они нас всей толпой поколотить, мы ведь на пару с моей боевой подругой ими полы помоем.

На первый план вышел щуплый молодой человек в очках. На вид он был чуть старше остальных, но все равно по сравнению с нами — молокосос.

— Они? — спросил он «кофейных» студентов.

Те ответили утвердительно.

— С тобой одни проблемы, Корецкая, — продолжил щуплый. — Нам запретили тебя трогать…

— Да мы особо и не трогали, — встрял студентик, — только чуть-чуть пощупали.

— Но мы и не собираемся обижать бедную тетеньку, — продолжил щуплый. — А вот чужака поставить на место мы должны. Этого требует честь нашего ордена.

— Шли бы вы, ребятишки, по своим кельям, — сказал я миролюбиво, — у вас еще молитвы не дочитаны, влажные сны не досмотрены. Берегите попки, нежные юные создания, не суйте их в огонь.

— Так, — щуплый деловито потер руки, — делаем круг как нас учили. Считываем резонансы, кумулятивный эффект сам себя не создаст. Поехали.

Я ощутил довольно сильное давление на разум, но Влад Пижонов с командой выпускниц этого же, с позволения сказать, вуза, прижимал к земле куда сильнее. И ведь не справился, а эти ученички вампиру в подметки не годились.

— Когда начнете-то? — спросил я щуплого. — У меня не так много свободного времени.

Давление усилилось.

— Сейчас ты упадешь на колени, червь, и поцелуешь мне ботинок, — заявил мне щуплый, я даже ощутил легкое желание послушаться этого человека, что меня больше рассмешило, нежели рассердило.

— Не подавай мне хороших идей, — ответил я с усмешкой, — у меня самого обувь не чищена, а тут столько дурных языков.

— Корецкая его прикрывает! — возмутился студиоз. — Это нечестно.

— За нечестность мы наказываем, — ухмыльнулся щуплый. — А если так?

Я почувствовал некоторое облегчение, но краем глаза заметил, что Соня побледнела.

— Корецкая, — приказал щуплый, — отвесь гостю подзатыльник.

— Пусть пинка ему отвесит! — подсказал студиоз.

Соня схватилась за горло, начала синеть, будто ей не хватает воздуха.

Вот тут я рассердился. Совсем недавно по воле Пижонова Соня стреляла в меня, а теперь ее опять превращают в орудие против меня. Я испытал жгучее желание защитить подругу, и каким-то образом мне это удалось, я заметил, что ей стало лучше, по крайней мере цвет лица оздоровился.

Но гнев мой не прошел. Я достал своего нового фаворита — пистолет Библиотекарь, шагнул вперед и упер ствол щуплому в лоб.

— Что ты там говорил про ботинки, щеночек, на колени, быстро!

— А ну прекратить! — приказ грянул как гром с неба.

Давление вмиг пропало, но я пока не торопился опускать пистолет, я все еще чувствовал себя очень сердитым.

— Разве мы закончили? — прорычал я сквозь зубы.

Старик с длинной седой бородой, растолкав студентов, пробился ко мне.

— Господин Васнецов, — произнес он торжественно, — я официально приношу вам извинения за этот инцидент. Поверьте, виновные понесут наказание.

Соня положила мне руку на локоть.

— Все в порядке, милый!

Теперь меня немножко отпустило. Я убрал оружие, которое мне и не было нужно, я мог свернуть шеи всем этим детишкам за несколько секунд и не вспотеть.

— Всех попрошу разойтись по своим комнатам. Мы еще поговорим о случившемся.

— Минус двадцать очков Слизерину, — не удержался я от шпильки вслед разбегавшимся студиозам.

Впрочем, никто не понял шутки, кроме прыснувшей в кулак Сони.

— Если бы Корецкая его не прикрывала, — прошипел щуплый себе под нос.

— Вы глупы, Крамер, — покачал головой седобородый, — это наш гость прикрывал Софью. Стихийный второй ранг? Замечательно! А в защите и добрый третий. Эх, если бы я мог уговорить вас поучиться у нас, мы бы сделали из вас…

— Настоящего монстра? — перебил я его, хотя это было не слишком вежливо. — Спасибо, я уже им стал. Эй, Крамер, каково это заполучить чудовище во враги?

Щуплый вдруг побледнел, похоже, до него начало что-то доходить.

— Последствия, Крамер, последствия! — напутствовал его седобородый. — бывает полезно думать о них. Софья, боюсь, я вынужден просить вас попрощаться с вашим другом. Господин Васнецов, жду вас через несколько минут в моем кабинете. Я изучил состояние вашего пациента.

— Шаловливые у тебя однокашники, — шепнул я на ухо Соне, прижав ее к своей груди.

— Вот уж о ком я сейчас не хочу говорить, так это о недоумке Крамере.

— Я просто волнуюсь, как ты здесь.

— А ты не волнуйся. Я могу постоять за себя. А теперь научилась и кое-чему новому. Да и на самом деле они безобидные. Просто, как молодые волчата, пробуют на зуб всех и вся вокруг.

— Ты точно хочешь здесь остаться? Поехали отсюда прямо сейчас, — предложил я ей спокойным голосом, но в глубине души обмерев.

— Нет, милый, — Соня поцеловала меня в губы. — Не скажу, что мне так уж здесь нравится, но я вижу, что это место может мне дать. И я хочу это получить! И мы оба помним, что я стреляла с тебя.

— Но ты сопротивлялась.

— И в следующий раз сделаю это куда лучше. Прости, но я остаюсь.

Отпустив наконец Соню, чего мне делать абсолютно не хотелось, я прошел в кабинет настоятеля. Он оказался довольно скромен по убранству, но так наверно и положено в монастыре, даже не в настоящем.

— Присаживайтесь, господин Васнецов, — настоятель предложил мне стул. — Я не успел представиться. Свешников Илья Георгиевич к вашим услугам. Итак, мы хотели поговорить о несчастном Филимонове.

— Вы уже знаете, что с ним сделали? — спросил я.

В кабинет вошла Ирина, она же мне и ответила:

— Я говорила, для простоты это можно назвать вирусом. Аналогия не с болезнью, а с программой. С Соней вышла похожая история, но у вампира было всего десять минут, это можно назвать халтурной работой.

— И вы все исправили, я могу забрать девушку?

— Если бы она хотела уйти, — очень мирно заметил настоятель, — никто бы здесь не смог ее удержать. Мы ей полезны, и нам есть чему ее научить.

— Вернемся к террористу, — нетерпеливо стукнула меня по плечу Орлова.

— Мы можем его допросить?

— Ты уже его допросил! — Ирина снова ударила меня, что у этой женщины с нервами?

— Мы можем долго упорно и очень осторожно докапываться до нужных нам ответов, — терпеливо пояснил седобородый. — Повторюсь: осторожно, потому что вирус может контролировать определенные темы и отреагировать любым доступным образом, вплоть до убийства носителя.

— И что вы предлагаете? — спросил я столь же терпеливо.

— Составьте список вопросов, и со временем мы достучимся до ответов, не убив пациента.

— Меня интересует все, что касается Акаи Гестио. Вы знаете, кто это?

— Конечно, — улыбнулся Свешников. — по сути все мы здесь собрались ради него.

— И еще раз Васнецов! — встряла Ирина. — Хватит попрекать меня работой на твоего идиотского барона! Ну не знала я, что он на побегушках у Гостя!

— Итак, мне нужен Гестио. Все что вы сумеете вытащить из Филимоновской головы об этом существе, может оказаться важно. Даже если он не видел гипнотизера, по звуку, по запаху можно сделать массу выводов.

— Да-да, — ответила Орлова, — мы это умеем. Мы чертовски хорошо выуживаем детали, о которых пациент и думать забыл.

— Это так, — важно кивнул Свешников.

— Также меня интересует человек, его завербовавший. Его-то он точно видел.

— Принято, — кивнул настоятель. — Что-то еще?

— Было бы полезно восстановить его последние дни как можно подробнее. Сегодняшний день —лучше поминутно. Он где-то взял РПГ, его кто-то учил. Его кто-то кормил. Его кто-то возил. Это целая организация, и шурует она у нас в Нарышкине.

— Хорошо, — настоятель поднялся над столом. — Не ждите быстрых результатов. Но если что-то ценное всплывет, мы сразу дадим знать.

На этом разговор был закончен. Ирина вызвалась меня проводить.

— Какой-то ты непробиваемый, Васнецов, — сказала она мне на прощание. — Да не смотри ты таким букой. Мы с тобой еще сработаемся.

Покинул монастырь я в расстроенных чувствах. Я увидел Соню и снова с ней расстался. Красный Гость чувствует себя в спокойном Нарышкине как дома. Два теракта в один день, и все против меня. Хотя про случай в Ласточке я не был уверен. Скорее мое присутствие оказалось случайностью. Возможно, что безумец, ворвавшийся в санаторий, был провокацией криминальных авторитетов, тянущих руки к опустевшему Гречину. Только вот готовил его все тот же Гость.

А самое главное — я чувствовал опасность. Не здесь и сейчас, о чем меня стабильно предупреждал ликвор, меня мучало предчувствие беды. Но к этому я готов постоянно, с тех пор, как воскрес в бассейне, полном мертвецов.

Я набрал Сашку.

— Привет! Нашел что-нибудь по тому типу, что я тебе утром скидывал?

— Нашел, подъезжай в кафе возле управления. Хотя, какого черта, я голоден, так что с тебя обед. Жду тебя в ресторане. И ты угощаешь.

— Ну я, так я. Мне для хорошего человека пельменей не жалко.

— Каких еще пельменей, я буду… — встрепенулся капитан, но я уже сбросил вызов.

К тому времени я уже отъехал от Дивеево, и тут меня накрыло ощущение угрозы, но не абстрактной в далеком будущем, а очень даже непосредственное и сиюминутное.

На автомате ускорившись, я увидел, как в лобовое стекло машины летит граната от РПГ.