Оракул

Глава 4

Преследователи мчались настречу, но я без особых усилий зачистил коридор, поставив десять меток на лбы монстриков, и выпустив десять пуль из любимого Скорпиона. Точно в цель, спасибо, ликвор, точно в цель! Они даже не поняли, что случилось, только что бежали, радостно размахивая автоматами, а потом просто умерли.

Отдельная группа столпилась у взломанной гримерки звезды. Я мог бы их также сходу перебить, но мне захотелось с ними побеседовать. Я потерял голову, поверив в свою неуязвимость? Не думаю!

Я выделил среди стопившихся коротышек их вождя. Он выглядел самым уверенным, ругался себе под нос, а остальные вежливо внимали его бубнежу, а главное — его охраняла парочка бандитов крупнее прочих. Телохранителей я снял первыми из Скорпиона, а потом сменил пистолет на катану. Жаль, что паучий шамшир остался в машине, но у меня уже выработалась система: инвейдей Алексей «Нонейм» Петров сражается Тихоней и шамширом, а дворянин Андрей Васнецов пользуется Скорпионом и катаной вампира Влада.

Я двинул босса рукояткой в лоб, вложив немного силы от ликвора в удар, отчего тот осел на пол. Я схватил коротышку за шиворот и затащил его внутрь гримерки. Парочка террористов что-то сосредоточено искала, переворачивая буквально все в комнате вверх тормашками. Они были так увлечены поисками, что и не заметили моего эффектного появления. Мне не составило труда их обезоружить, просто отняв автоматы, висевшие на плече у каждого из них.

Сыщики хотели было броситься в рукопашную, но я выразительно помахал перед их носами катаной, они и успокоились. Усадив их рядком вдоль грязной (их же стараниями) стенки, я спросил главное:

— Кто вы, черт побери, такие, и что вам здесь надо?

Один из «сыщиков» странно на меня посмотрел и ткнул пальцем куда-то в сторону моего правого ботинка. Я поднял ногу и обнаружил под ней листовку. С одной ее стороны было крупно написано: «Боевой союз красных хобгоблинов-радикалов за свободу и смерть». Я попытался сложить это название в читаемую аббревиатуру, но получилось не лучше, чем у Кая с «Вечностью» в известном анекдоте.

— Хобгоблины-радикалы, значит! Забавно! Я читал Профессора, хобгоблины — апгрейженная версия простых гоблинов. Вы как-то не выглядите улучшенными вариантами чего бы то ни было.

Мои пленники зарычали, но я взмахнул катаной, срезав самому громкому рыкуну прядь немытых волос. протесты сразу стихли.

— И кстати, почему вы все красные? Овечки, гоблины… Вы коммунисты?

Гоблины явно не поняли вопроса.

— Ладно, ладно! Я знаю, что не было у вас коммунистической партии. Ни большевиков, ни меньшевиков. И Маркса тоже никто не читал. Возвращаюсь к главному вопросу: что вы здесь забыли, радикалы?

Хобгоблины не отличались разговорчивостью. Затягивать допрос не было времени, вот-вот клуб наводнят представители спецслужб. Тащить с собой всех троих казалось невозможным.

— Я тебя знаю! —тот, кого я счел боссом, неожиданно нарушил гоблинский обет молчания.

— Я бы это запомнил! — сказать, что я удивился, значит очень сильно преуменьшить.

— Я тебя трахнул по голове и продал. Ты мертв. Почему ты жив?

Гоблины боялись мертвецов. Правильно делали, спору нет. Пленники подобрались, прижались к стене, смотря на меня с откровенным ужасом. До меня же не сразу дошло, что имеет в виду их босс. А потом осенило — именно он, предводитель хобгоблинов-радикалов, убил Васнецова и продал Овечкам. Из-за него мы с Андреем попали в проклятый пансионат «Заря». Пора было срочно уходить из клуба. Мне нужен был только один язык, и главный кандидат на долгий душевный разговор только что облегчил мне выбор.

Два взмаха катаной и две гоблинские головы катятся по полу. Я почти не призывал на помощь ликвор, чтобы нанести такие мощные удары, а отрубить голову совсем не просто. Что это значит? Я становлю сильнее, ликвор не просто помогает мне в трудную минуту, он меняет меня? Или это смерть изменила нас с Андреем?

Я схватил босса за шиворот, привычная для на обоих поза, и потащил за собой к выходу. Клуб, захваченный агрессивными коротышками, напомнил мне злополучный пансионат «Заря», с его мертвым бассейном. Все двери в коридоре были распахнуты, а часто и выбиты, внутри каждой комнаты лежали мертвые тела. Только два раза я видел погибших гоблинов, никто не смог дать «радикалам» достойный отпор.

Зрительный зал превратился в месиво из крови и мяса. На сцене лежали рядком музыканты. Сродниться с образом живых мертвецов после смерти им не удалось. Инвейдеи в них тоже не вселились.

Я подобрал Миротворца, принадлежащего то ли гоблину, то ли охраннику клуба. Популярная модель, такими пользуются все. В зале осталось мало захватчиков, то ли они разбежались, сочтя миссию выполненной, то ли я перебил почти всех. Тех, кто мародерствовал в зале, я пристрелил походя, не замедляя шагов.

Гоблинский босс пробовал меня затормозить, цепляясь за все, что попадалось под руки, от мебели то трупов. Пришлось так же за шкирку его поднять на ноги и хорошенько встряхнуть, отбирая у заложника подхваченный где-то пистолет. Спички детям не игрушка.

Я пинками выгнал пленника на улицу, планируя реквизировать любой автомобиль со стоянки. К сожалению, спецслужбы Нарышкина сработали шустро, не ожидал от них такой прыти! Нет, молодцы, конечно, просто все равно они успели только на разбор полетов, никого спасти они успели, а мне планы ломают. Я мог бы кинуть свою добычу им на растерзание, но очень уж хотелось пообщаться с главарем подольше, в спокойной обстановке.

Я запел про себя ту самую мелодию, которая гармонировала со степным шаолинем, пытаясь найти отклик поблизости, желательно, прямо под ногами. Ничего не получилось. Я пробовал еще и еще, слыша только, как приближается вой сирен, искаженный от ускоренного восприятия.

Я начал вспоминать другие осколки, в которые мне доводилось проваливаться. Перебирая одну за другой мелодии, я вспомнил об горящем монастыре, оккупированном саламандрами, завезенными лично злым гением Акаи Гестио. Подумал также и о столбе, запирающем эту трещину, тут же почувствовал ответ от ключа и провалился в кроличью нору.

Эх, ну почему я не упал в спокойную безжизненную степь, или хотя бы в лабиринт с его людьми-пауками! Очутились мы далеко за стенами, а я вспомнил, почему Гость превратил монастырь в огненный ад.

Гоблин, такой же инвейдей, как и я, особого шока от визита в другой мир не испытал. Наоборот, он решил, что сейчас самое время сделать ноги. Пока я осматривался, он рванул в сторону горизонта с удивительной резвостью. Впрочем, почти сразу он, подвывая, притащился обратно. На ноге у него висела парочка зубастых тварей.

Попали мы, что называется, из огня в полымя. Не успел я от души ругнуться, как на нас набросилась орда мелких бестий, о которых мне рассказывали Васнецовы-старшие. Стрелять в них казалось бессмысленным, слишком их было много, ходячих и прыгающих пираний. Я обнажил катану и запустил с ее помощью веерную защиту, стараясь прикрывать нас обоих. От пленника толку было мало, он с большим трудом отодрал с мясом парочку зубастиков и теперь скулил, пытаясь грязными ладошками остановить кровь.

Монстрики походили на слегка сдувшиеся мячики с акульей пастью, атаковали они также, прыгая и отскакивая от земли. Я выкашивал волну за волной, жалея, что не позаботился надеть свой новый «неуязвимый» комбинезон. Несколько раз твари меня достали, но всерьез вцепиться в мою плоть я им не давал. Тем не менее, когда волна зубастиков наконец иссякла, по мне текла кровь из множества мелких неприятных ран. Ликвор проворчал, что он в курсе и уже занимается исцелением. А мне бы лучше позаботиться о следующей волне, которая наверняка не за горами.

— Дом! Укрытие!

Гоблин ткнул пальцем в ту сторону, куда недавно пытался сбежать. Больше попыток покинуть мое приятное общество он не предпринимал, наоборот, жался к моей ноге как напуганная собачонка. Это выглядело тем забавнее, что ростом он не сильно мне уступал, доставая высокому Андрею Васнецову макушкой до плеча.

Я не стал кочевряжиться, и отправился в указанную сторону. Сперва, не слишком церемонясь, оторвал пленнику рукав и туго перевязал раны. Не хватало еще, чтобы за этим страдальцем тянулся кровавый след.

Только теперь мне удалось толком оглядеться в этом не слишком дружелюбном мире. Бесконечные сопки, поросшие травой, чудом пробивавшейся сквозь каменистую почву. Местами пейзаж украшали грубые, но прекрасные фиолетовые цветочки.

С ближайшей сопки мы увидели что-то вроде хутора, защищенного каменной стеной с мрачным проломом на месте ворот. Когда мы подошли ближе, то обнаружили кучу разрушенных строений, но усадьба в центре выглядела целой. Этому способствовала основательная чугунная дверь и заблокированные изнутри решетками маленькие окна, более похожие на бойницы.

Дверь с трудом и скрипом отворилась, мы проникли внутрь. С этой стороны можно было закрыться на засов, что мы и сделали. Мебели было мало, но сохранилась она неплохо, возможно потому, что сделана была из камня. Обивка, конечно, полностью истлела, в каменным швах можно было рассмотреть какие-то жалкие остатки. Гоблин сразу же разлегся на широченной лавке. В ответ на мой скептический взгляд он начал массировать ногу, лукаво посматривая в мою сторону. Дескать, ранен я, имею право на особое отношение!

Я не без труда придвинул ближе огромный каменный стул. Уселся, закинув ногу на ногу, рассматривая гоблина ближе. Как и все инвейдеи, после перерождения в новом мире он стал человеком, только очень уж неприглядным. Щербатое лицо, злые хитрые глазки-щелочки, весь какой-то вертлявый, не смотря на коренастое телосложение, маленький, но плотный.

— Поговорим, — не спросил, а сообщил я ему ласково. — Главный вопрос, зачем вы напали на певицу?

Гоблин закатил глаза, а потом зажмурился, типа сплю я, не приставайте с глупостями. Он в самом деле думает, что если я его спас, то теперь и пальцем не трону? Наивный коротышка! Я схватил его за ворот, подумав, что слишком часто его так таскаю, как бы не оторвать к чертям. Призвав на помощь ликвор, я одним рывком приволок мерзавца к двери, откинул засов, и выставил урода во двор, да пинком отбросил на пару метров прочь. Тот взвыл, бросился обратно с такой прытью, будто нога его вовсе не тревожила. Но я откинул его обратно, в опасный внешний мир. Гоблин заскулил, пополз ко мне повторяя:

— Пожалуйста! Пожалуйста!

— Поговорим? — спросил я вновь.

— Конечно! — гоблин закивал так энергично, что я начал опасаться, не отвалится ли его тупая башка.

Я отступил вглубь комнаты. Ликвор подсказывал, что очередная стая хищников бродит неподалеку, я не был настроен долго играться на свежем воздухе. Гоблин заскочил следом, захлопнул за собой дверь и легко задвинул тяжеленный засов. Интересно, он тоже инвейдей, у него должен быть свой аналог ликвора. И если он развивается как хищник, то есть как человек силы, почему он настолько слабее меня? Или это я так раскачался за полторы недели?

— Мертвец — великий воин! — затараторил гоблин, сменивший тактику на подхалимство. — Почти как сам Карсогаз!

— Как кто? — удивился я.

Что-то в этом сочетании букв чудилось знакомое.

— Великий Карсогаз! Я служу великому Карсогазу. У тебя проблемы, мертвец, с великим! Но Карсогаз ценит меня!

— Красный Гость! — дошло, наконец, до меня.

— Карсогаз послушает меня! Я помирю вас, и мы будем сражаться бок о бок, как и положено двум великим воинам!

— Да ты шутишь! Ты со своими дружками убил меня и продал торговцам органами. Ты устроил резню на концерте и пытался похитить девушку. Не милую кошечку, но суть не в этом! И ты считаешь, что одно совместное приключение, и мы станем друзьями?

— Не убивал тебя!

— Ты сам признался, ушлепок!

— Не тебя! — ответил гоблин неожиданно спокойно и почти не коверкая слова. — Мальчишка был никчемной овцой. Овец режут на шашлык. Ты — не овца, мертвец, ты — волк в овечьей шкуре. Сражаться с тобой — честь для меня.

— Зачем вы напали на певицу? — попытался я вернуть разговор в продуктивное русло.

— Эй, забудь про нее, мертвец, — отмахнулся гоблин. — Она не стоит твоей заботы.

— Дверь все еще закрыта? — я протянул руку, будто бы хочу схватить его за многострадальный ворот. — Проверить не хочешь? А воздухом подышать?

— Не надо воздуха! — отшатнулся гоблин. — Я расскажу! Мертвая шлюха бросила великого Красногаза. Великий сердится.

— Хочет вернуть?

— Не вернуть! — замотал головой гоблин. — Никто не смеет бросать великого! Он лично накажет шлюху.

— Ага. Три раза!

Я хохотнул, чтобы побесить гоблина, но мысленно поморщился. Любоффф! Вроде серьезные, зловещие твари, а копнешь, Санта Барбара какая-то лезет.

— Не смейся, — пленник укоризенно покачал головой. — Мертвая шлюха пожалеет, что ожила. Красногаз не прощает измены.

— Ты его только что предал, — ухмыльнулся я зловеще. — Мог бы благородно сдохнуть, сберегая его тайны.

— Я открыл тебе дорогу к великому. Склонись перед ним, и он тебя примет. Ты не первый охотник, который ему служит. Сильные держатся вместе.

— И где же мне искать великого Красноглаза?

— Он всех находит сам, — снова отмахнулся гоблин.

Зря он мои вопросы игнорирует. Не понял разве, что я этого не люблю?

— Хотя бы, как он выглядит?

— Как захочет! — пришла очередь гоблина издевательски скалиться. — Сам знаешь, такие, как ты и он, не имеют лица.

— А как он выглядел для тебя? — сделал я еще одну попытку. — Только не говори, что по-разному.

— Маленький, толстый, пародия на человека. Он любит шутить над жертвами. Приходит такой, ничтожный на вид, и убивает, — коротышка посмотрел на меня с интересом. — Ты тоже такой, мертвец? Любишь рядиться в овечью шкуру?

Я вспомнил любимые образы Алексея Петрова: комик Луи де Фюнес, монтипайтон Джон Клиз, безумный и смешной рокер Зед… Да, гоблин, я люблю издеваться над жертвами и рядиться в овечью шкуру. Только вот жертвы у нас с Гостем разные. Он пускает кровь овцам, а я предпочитаю свежевать волков.

— Где мне искать других хобгоблинов-радикалов? Должна же у вас быть штаб-квартира, террористы вы недоделанные.

— Я приведу тебя к нам! — засуетился гоблин. — Будешь гостем, честь по чести!

— Кроваво-красным? Как завещал великий Карсогаз? А если я и есть Гость? Нарядился в очередную овечью шкуру, на этот раз мертвого мальчика, чтобы подшутить над тобой?

— Ты отпустил шлюху. Зачем?

— А может, я люблю ее? Что ты, мелкая тварь, знаешь о любви?

— Ты — не он! — в третий раз отмахнулся от меня гоблин. — Глаза могут обмануть, но не запах! Я узнаю его в любом обличье! Ты воняешь мертвецом, но другим, совсем другим.

Ну что ж, мой лимит терпения исчерпан. Пора показать пакостному коротышке, как шутят мертвецы. Я ведь еще не испытывал в полевых условиях навыки маскировки. Самое время их проверить.

— А ты не думал, что такой великий инвейдей, как Красный Гость, может пахнуть так. как захочет? Или вовсе не пахнуть никак?

Я вспомнил свои эксперименты и, посовещавшись с ликвором, скрыл голубой свет — горящий каркас. Уверен, что для гоблина это означало, что я вдруг перестал вонять охотником, или кем угодно! Нет меня, и искать бесполезно!

Ужас, отразившийся в глазах коротышки, стоил потраченного на маскарад ликвора.

— Как ты смог? — выдавил он из себя.

— Я проверял тебя, гоблин! И ты не выдержал испытания! Как, говоришь, я наказываю предателей?

Я ждал уговоров, мольб и заверений в вечной преданности, но вместо этого гоблин прыгнул на меня, сбив с ног. Проблем он мне, конечно, не доставил. Я пнул его в больную ногу, заставив взвыть от боли, а потом свернул шею. Жаль только, что не узнал, где их штаб-квартира. Но я их найду, не проблема.

В дверь часто и хаотично застучали. В оконную решетку ухнулся и отскочил зубастый мячик. Очередная стая мячиков-пираний нашла меня.