Оракул

Глава 14

Александр Петрович Вронский, капитан полиции и с некоторых пор мой друг, переживал сильнейший экзистенциальный кризис. Так бывает с людьми, которых раз за разом предает система, которой они поклялись служить.

В полиции в этой России использовались военные чины, так что служили там те же поручики и штабс-капитаны. Сашка же был обычным капитаном.

Он особенно не раздумывал, когда офицер Службы Безопасности Михельсон пришел с интересным предложением. Правда был немного удивлен, когда понял, что его вербуют не в САБ, а в куда более странную структуру. Еще месяц назад Сашка счел бы и организацию, и всю эту историю мутными, но Артем Давыдович не зря считался матерым профессионалом, пришел к Сашке в точно рассчитанный момент и нашел правильные слова.

Михельсон подвесил перед носом капитан Вронского сразу две очень вкусные морковки. Первая — перспектива перейти на службу в САБ, но не сразу, требовалось закрыть какое-нибудь очень громкое дело. А для этого нужно было мое содействие, иначе говоря, когда я в очередной раз пойду спасать население Нижегородской губернии от разных чудовищ, надо меня уговорить не убивать всех, кто под руку попадется, а оставить парочку злодеев капитану Вронскому для задержания и хоть какие-нибудь улики для суда.

Но карьера Сашку волновала в последнюю очередь, он слишком разочаровался в службе, но Михельсон помахал у него перед носом второй завлекалочкой: шансом вычислить и прижучить кротов Красного Гостя в полиции. Это можно было сделать прямо сейчас, а в куда более далекой перспективе маячила главная цель: снести башку самому проклятому Акаи Гестио.

Эти новости Вронский на меня и вывалил.

— Тебе самому не нужны арестованные, которых можно допросить, — пояснил я Сашке «политику партии». — Но ты найдешь пистолет, который имеет отношение ко многим ярким преступлениям, происшедшим в последнее время. Я тебе обеспечу и труп, на который легко можно будет списать очень многое. А если выгорит наша маленькая афера, то и странные события в библиотеке.

Я подробно расспросил капитана Вронского, как устроена система хранения и учета вещественных доказательств.

— Итак, на выдаче стоит толстячок Валерий Марьин, — объяснил Сашка. — Ты, проклятый оборотень, захочешь подменить его. Он полный олух, но я не дам тебе просто взять и убить честного, хотя и туповатого мента.

— Я и не собираюсь! — заверил я капитана.

— У тебя есть план?

— О да, есть! — я улыбнулся, Сашку при этом почему-то передернуло. Что же у этого Васнецова с харизмой?

День у поручика Марьина не сложился с самого утра. Начальство устроило ему разнос, Валера так и не понял, в чем провинился. В расстроенных чувствах он уронил любимую кружку, купленную в Санкт-Петербурге. Естественно, она разбилась вдребезги, а поручику пришлось прибираться под взглядами сослуживцев, отчасти сочувствующими, но по большей части издевательскими.

Чтобы дать шанс гиблому понедельнику Валера зашел в пивную, облюбованную довольно давно. Плюс ее был в расположении — по пути из управления домой, — а также и в том, что ее игнорировали коллеги. Отдыхать Марьин предпочитал подальше от собратьев-полицейских.

Марьину хотелось коньяка, но позволить себе он мог только пиво, причем, не самое дорогое. Но и оно могло охладить измученную, горящую душу поручика. Однако, рано было Валере расслабляться. Скверный день достанет тебя даже в пивной.

Начался вечер не так уж и плохо. Рядом с Валерой за стойкой расположились две очень милые девушки, они зарылись в меню, и вскоре бармен водрузил перед ними два бокала необычной формы, украшенные фруктами и разными финтифлюшками, в одном плескалась розовая жидкость, в другой — фиолетовая. Девушки, заметив интерес Валеры, скромно и будто бы извиняясь, улыбнулись и присосались к соломинкам, торчащим из бокалов.

Тут как раз и Валере выдали кружку светлого, он уже поднес было ее к губам, но какой-то детина, высокий, пьяный и дурно пахнущий, полез к девицам знакомиться, толкнув нашего героя под локоть. Только необыкновенная ловкость, выработанная годами пьянок в местах намного хуже этого, позволила Валере спасти содержимое, не то быть бы ему облитым пивом с ног до головы.

— Эй, полегче! — возмутился Марьин, но громила только лениво отмахнулся от нашего героя.

Валера сделал мощный глоток, пытаясь вернуть стремительное ускользающее хорошее настроение. Вроде бы даже получилось, но справа раздался пронзительный визг. Громила тянул руку к одной из девушек и уже порвал на ней платье.

— Полиция Нарышкина! — рявкнул поручик. — А ну прекратить безобразие!

— Сиди смирно, полиция, а то лежать заставлю! — громила поднялся во весь рост, оказавшийся весьма немалым.

Сказать честно, бойцом Валера был никудышным, но вид плачущих, перепуганных, но все еще очень милых девушек, пробудил в нашем герое нечто древнее и глубинное. Недолго думая, Валера треснул хулигана по красной физиономии почти полной кружкой. Громила закачался и скорее случайно, размахивая руками, заехал пудовым кулаком поручику по голове. В глазах нашего героя помутилось, но он успел заметить, как одна из девиц бьет мерзавца по затылку непонятно откуда взявшейся бутылкой.

Поручика Марьина вынесли из бара и разместили на заднем сидении автомобиля, числящегося на балансе санатория «Ласточка». Капитан Вронский подошел к поверженному громиле, не слишком бережно помог подняться на ноги.

— Жестко играешь, начальник! — пробурчал нарушитель спокойствия.

— Не стони, тебя и похуже прикладывали, — похлопал его по плечу капитан. — Зато отработал честь по чести, на свободу с чистой совестью. Стоит бутылкой по башке двух лет?

— Премного благодарен, гражданин начальник! — громила отвесил шутливый поклон. — могу я идти?

— На все четыре стороны. Но если ты кому хоть слово…

— С пониманием, начальник! Из-под земли достанешь и землю жрать заставишь! — ухмыльнулся хулиган.

— Заставлю ведь!

— Так я пойду?

— Катись, — махнул рукой капитан.

Утром, едва циферки на смартфоне сменились на «09:00», проходную пересек поручик Марьин. Прапорщица богатырского телосложения пыталась его окликнуть, но Валера молча отмахнулся.

— А ты вчера повеселился, приятель, — хохотнула привратница ему вслед. — Ну и чего приперся? Поспал бы лишний часок.

Ответа она, конечно, не дождалась, а поручик тем временем поднялся на второй этаж, чтобы занять свое рабочее место. Попутно, быстрым незаметным движением, Марьин отключил камеру, контролирующую коридор. Еще одна камера располагалась за стеклом хранилища, она, прежде чем ослепнуть, зафиксировала, как поручик занял свое место.

Открывать хранилище вещдоков он должен был через час, в десять утра, так что Марьин на законном основании скрылся в маленькой комнатке, что прилегала к хранилищу.

Через минуту из его двери вышел другой поручик в такой же полицейской форме, высокий, худой, но вряд ли кто-то в Управлении узнал бы этого человека в лицо. Незнакомец прошел по все еще пустующим коридорам в лабораторию, занимавшуюся, кроме прочего, баллистической экспертизой.

Там, к разочарованию незнакомца, уже трудился какой-то умник в белом халате. Поручик ловким движением вырубил камеру при входе, а потом со злостью гаркнул:

— Чем вы тут занимаетесь? Не слышите, что ли, пожарную тревогу? Вы, мать вашу, горите и всех нас сожжете!

— Но я не услышал сирену, — растерялся умник, — у нас все в порядке!

— Да ну, — язвительно переспросил поручик, — в порядке? А это что?

Он ткнул пальцем в дальний угол лаборатории.

Эксперт обернулся, но тут поручик нажал на некую точку на шее умника, отчего эксперт рухнул на пол, и там остался лежать без чувств. Через пятнадцать минут его найдут в коридоре с ожогом на руке. И хотя лаборатория погибнет в огне, причиной ожога коллеги-эксперты сочтут оголенный провод одного из электроприборов. Оставался вопрос, как смог умник добраться до выхода, пребывая в обмороке, но всякое бывает, пришел в себя, отполз, опять отключился. Дым все-таки.

Примерно за минуту до того, как истошно завопила пожарная сигнализация, поручик Марьин покинул Управление. На этот раз он вступил беседу с прапорщицей на проходной, сказав, что хочет выпить кофе.

— Есть же кофейный аппарат! — изумилась привратница.

— Помои, — лениво отмахнулся поручик и побрел прочь.

За полчаса до этого настоящий Валера Марьин пробудился в нереально прекрасном месте. Он лежал на огромной кровати в форме сердечка, застланной розовым бельем. И справа от него лежала обнаженная блондинка, а слева от него устроилась рыжая девица, столь же голая.

Пол комнаты, равно как и небольшой столик, были засыпаны бутылками, судя по этикеткам, стоившие больше, чем Марьин зарабатывал за год. Где-то в груде стекла заиграла популярная мелодия, рыжая протянула руку и после нескольких томительных секунд поисков выудила розовый телефон в стразах.

Девушка молча выслушала то, что ей вещал гаджет, спокойно ответила:

— Ясно, сделаем!

После этого Валера был поднят с постели, отведен в душ, вымыт, одет, выведен на улицу, посажен в автомобиль, довезен почти до самого Управления, ему в руки сунули пластиковый стакан и шаурму в пергаментной обертке, поцеловали в щеку, в губы и снова в щеку, после чего бросили одного на улице, укатив прочь. Марьин улыбнулся и, прихлебывая горячий кофе, побрел на работу.

Я тем временем наблюдал за проходной с другой стороны улицы. Убедившись, что Валера вернулся с кофе, как он и обещал прапорщице, и что пожар в лаборатории не сжег все Управление, я отправился в уже полюбившееся нам с Сашкой кафе.

— Обошлись без клофелина, — довольно отметил капитан, хлебнув двойной эспрессо.

За хлопотами мы сами еще не успели позавтракать.

— Я был уверен, что дорогого спиртного достаточно, а вот скополамин мог потребоваться.

— Думаешь, он вспомнит, как ты его допрашивал? — Сашка потянулся за пирожком с вишней.

— Подумает, что все ему приснилось. Не факт, что спустя месяц он во все это приключение поверит.

— Итак, — капитан Вронский поставил чашку на стол. — чего мы добились?

— Мы сделали все, что хотели. Вещдоки заменены: пуля из салона автомобиля, пуля из черепа. Сгорели записи баллистической экспертизы, стерты записи на компьютере, а если где и есть копии, то их явно можно считать скомпрометированными.

— И что теперь? —спросил Сашка.

— А теперь нам нужно громкое дело, которое ты раскроешь, и заодно найдешь пистолет, который свяжешь с очень многими происшествиями в городе.

— А как насчет преступника?

— Будет дело, найдется и преступник.

— Назначишь крайнего? — сощурился капитан Вронский.

— Обещаю, что он не будет невинной овечкой.

Завибрировал смартфон на столе. Михельсон сообщил, что лицензия моя готова, и что он уже передал документы моему адвокату. Следом отзвонился Добродецкий с тем же сообщением, я обещал прямо сейчас прибыть в его контору.

Уже через час, мучительный, долгий, посвященный подписанию тонны бумажек, я стал хозяином и главой детективного агентства «Немезида». Я не смог объяснить адвокату свой выбор названия. На самом же деле таков был мой позывной в прошлой жизни, и он как нельзя лучше подходил моему воплощению в этом мире.

Целые сутки после этого я провел в блаженном покое, вылезая с дачи только лишь ради тренировок в степном шаолине. За это время Ольга, которую я назначил секретарем нового агентства, создала нам фирменный стиль, сайт, логотип, почту и все прочее, что может понадобиться молодой растущей компании. Я всегда скептически относился к дизайнерам — близким родственникам высокого начальства, но был абсолютно доволен всем, что сделала моя приемная дочь.

Я задал ей резонный вопрос, как она научилась так хорошо дизайнироватью. Я и сам раньше пытался что-т оофрмить, и знаю, что это ни разу не легко. Ольга хитро подмигнула и сказала, что у нее компьютер умный.

Кстати, именно из-за нее пришлось покинуть наше уютное гнездышко. Мне позвонил Добродецкий, он принес радостную весть о том, что вопрос с удочерением готов разрешиться. Требовалось явиться к судье, не знакомому мне Перепелу, а другому, занимающемуся подобными делами. Рекомендовалось взять с собой моих, то есть Васнецовских, родителей. Хотелось бы также получить рекомендацию от кого-то знатного. Добродецкий порывался привлечь того же предводителя, но я ему не дал. Не тот человек Филлипов, чтобы его об одолжении просить. Да, он уже был мне обязан, вот и пусть таковым остается до того момента, как мне реально понадобится его помощь.

У меня между тем есть целая знакомая княгиня. Надо ее навестить. Начал, конечно, с Васнецовых. Боялся, если честно, что они успели передумать. Встретились с ними в ресторане, Ольга обрадовалась выходу в люди, я держал ее в заточении на даче слишком долго. Но все позади, Нарышкин стал чудо каким безопасным городом, моими, кстати, усилиями.

Покрутив в голове разные планы на вечер я уговорил поехать с нами и бабу Степу. Она сперва отнекивалась, но я видел, что ей тоже хочется прогуляться.

В первые секунды встречи на Эльбе, то есть в уютном ресторане на главной улице, все заметно напрягались. Ольга стеснялась. Степанида Дмитриевна робела в присутствии аристократов. Васнецовы также чувствовали себя не в своей тарелке. Возможно, их больше нервировал я в облике их сына.

— Тетя Наташа… — начала здороваться Оля, сбилась, поправилась и снова сбилась. — Наталья Владимировна!.. Владимир Петрович!

Голос девочки задрожал. И тут что-то прорвалось сквозь броню Натальи Васнецовой, она бросилась обнимать, целовать и тискать девочку, рухнув перед ней на колени, чтобы сравняться по росту. Они обе заплакали, баба Степа присоединилась к ним. Тут нам принесли коньяк, и Владимир Васнецов без лишних разговоров не по канону наполнил им бокалы для шампанского. Нам требовалось выпить, а не дегустировать.

Где-то с час мы говорили ни о чем, обсудили ремонт, и стройку, и новое агентство, Ольга рассказала, как круто в степном шаолине. Так мы и болтали. Потом я попросил Степаниду Дмитриевну связаться с ее соседкой и либо пригласить ее присоединиться к нам, либо напроситься в гости по очень важному делу.

— Она не отвечает, — немного растеряно сообщила нам баба Степа после нескольких попыток дозвониться.

Мы с Васнецовыми переглянулись. Меня охватило неприятное предчувствие.

— Предлагаю съездить туда, — сказал я вслух.

Мы все погрузились в большой васнецовский внедорожник, явно новый. Получили, значит, свои счета обратно. Я этот момент не контролировал, доверив Добродецкому.

Первым делом Баба Степа бросилась к своему дому. Процесс восстановления явно шел вовсю. От пепелища и следа не осталось, маленький экскаватор рыл яму для фундамента. Точнее стоял возле ямы, поскольку уже стемнело, и работы прекратились. Степанида Дмитриевна от увиденной картины заметно повеселела. Боялась она что ли, что ее стройку задвинут в дальний угол?

Мы тем временем подошли к особняку княгини. Мы с Васнецовыми сразу поняли, что случилось что-то плохое. Я чувствовал запахи хищников и жертв. Мы посадили Степаниду Дмитриевну и Олю в «Трактире» через дорогу, а я подумал, что история повторяется. В прошлый раз я так же оставил здесь напуганную старушку, только тогда с нами была Соня.

Мы с Васнецовыми вошли в княжеский сад. Несмотря на теплый летний вечер, растения были посеребрены изморозью.

Спасибо черной перчатке из военной базы, я не остался без руки. Бронзовую ручку на входной двери будто бы искупали в жидким азоте. А меня ликвор еще не сделал терминатором, чтобы я после такого испытания восстановился.

Мы осторожно зашли в дом княгини Дятловой. Здесь царила не изморозь, а настоящий снег. Запах жертвы вел нас конечно же в подвал. Там неведомые вторженцы устроили ледовый дворец.

— Здесь открывали трещину, — сообщила Наталья очевидное.

Я чувствовал матерого хищника где-то совсем рядом, чуть ли не под нашими ногами, поэтому не удивился, когда лед вздыбился.