Одна в доме

17

Джоанна не могла понять, где она находится. У нее болела голова, перед глазами стоял туман. Сзади на стене горела лампочка, и в ее тусклом свете Джоанна разглядела, что лежит в постели в небольшой, незнакомой комнате. Внезапно в смятении она осознала — больница!

Она попыталась сесть и тут же почувствовала резкую боль в голове, гораздо более сильную, чем ей показалось вначале. Что же произошло? Сколько времени она здесь пробыла?

Она огляделась по сторонам. Рядом была еще одна кровать, но на ней никого не было.

— О-о, здравствуйте, мисс Дженкинс! — В комнату вошла молодая медсестра и приветливо улыбнулась. — Рада, что вы наконец проснулись. Как вы себя чувствуете?

— У меня болит голова.

— Ну, этого следовало ожидать. У вас там скверная шишка.

Все еще улыбаясь, медсестра проверила у Джоанны пульс. Она была не только молодой, но и прехорошенькой, у нее были светлые волосы и сияющие зеленые глаза. «Может быть, это ангел», — подумала Джоанна в полудреме.

— А где остальные? — спросила она.

— Остальные?

— Последнее, что я помню, так это то, что была вместе со своим парнем и моей лучшей подругой.

— О да. Два других пассажира автомашины. Их подлечили и сразу же отпустили. А вы остались здесь до сих пор из-за того, что врач хочет понаблюдать за вашей головой, чтобы выяснить, нет ли каких осложнений, — Ее улыбка стала еще шире, когда она добавила: — Но я уверена, что никаких осложнений не будет.

Джоанна коснулась своего лба и поморщилась. Обо что же это она ударилась — о металлическую стенку?

— Вам нужно было пристегнуть ремень, — мягко упрекнула ее медсестра. — Вы еще легко отделались.

— А что произошло? Я плохо помню, только… — Она замолчала, вдруг живо представив рычащего золотоглазого волка.

Действительно она его видела или это лишь плод ее воображения? Она вспомнила желтоватый дымок. Может быть, что-то не в порядке с машиной? И ей лишь показалось, что она видит волка? В дыму легко представить себе лица или предметы. Когда она была маленькой, любила смотреть на облака и представлять себе разные фигуры. В этом не было ничего необычного…

— Машина, в которой вы сидели, налетела на дерево, — услышала она голос медсестры. — Ваши друзья отделались синяками и царапинами, а вы, к сожалению, ударились в ветровое стекло.

— А в машине еще что-нибудь обнаружили?

— Что вы имеете в виду?

— Что-нибудь вроде… собаки?

— Боюсь, я не смогу вам ответить. В конце концов, меня не было на месте происшествия. Вам нужно расспросить полицейских.

— Который сейчас час? Я могу позвонить по телефону?

— Почти три часа утра. В комнате сиделки есть телефон, но я думаю, сейчас не стоит никуда звонить.

— Мои друзья, я уверена, еще не спят…

— Врач дал им успокоительное. Они испытали сильное потрясение.

«Может быть, поэтому я себя чувствую как пьяница, с трудом удерживаюсь, чтобы не заснуть?» — подумала Джоанна.

Медсестра успокаивающе похлопала Джоанну по руке.

— Не воспринимайте это слишком серьезно, мисс Дженкинс, и все будет хорошо.

Она уже направилась к двери, затем вдруг остановилась, вспомнив, что еще не все сказала.

— Да, и еще одно, мисс Дженкинс. Мы известили ваших родителей на Гавайях. Они ответили, что сразу же приедут, чтобы увидеться с вами.

Против собственной воли Джоанна вновь погрузилась в глубокий сон. В ее снах был Эрик, столь же прекрасный и обольстительный, как всегда. Он смотрел на нее своими бездонными темными глазами и улыбался белозубой улыбкой. Потом выражение его глаз и улыбка изменились. В глазах загорелся зловещий багровый огонь, а улыбка превратилась в оскал. Джоанна проснулась вся в холодном поту, ее голова просто разрывалась от пульсирующей боли.

Она нащупала рядом с кроватью кнопку и нажала ее, чтобы вызвать медсестру.

— Да, дорогая моя?

На этот раз пришла другая медсестра. Она была немного старше и не столь жизнерадостна и напоминала скорее не ангела, а заботливую мать. Кроме того, Джоанна заметила, что ночь кончилась, комната была освещена дневным светом.

— Можно мне принять аспирин от головной боли? Голова ужасно болит.

— Я вначале должна спросить у врача. Он скоро начнет обход. Что-нибудь еще нужно?

— Да нет. — Джоанна видела, как медсестра повернулась и направилась к двери, внезапно она выпалила: — Сестра!

— Что такое?

В голове Джоанны было столько тревожных вопросов. Ей нужно было выговориться.

— Я… мне только что приснился страшный сон о вампире, — начала она. — Вы что-нибудь знаете о вампирах?

Сиделка рассмеялась, но в ее смехе не было насмешки, вопрос лишь позабавил ее.

— О небо, — воскликнула женщина, — с какой стати я должна знать что-нибудь о вампирах?

— Вы совсем ничего не знаете о них?

— Ну, только то, что я видела в старых фильмах.

— А что вы о них помните, нянечка?

— О, пожалуйста, зовите меня Мэри. Ну что же, прошло уже много, много лет с тех пор, когда я в последний раз видела такой фильм. Полнолуние, мрачный замок и летучие мыши. Очень страшно. Я, помню, даже закрывала глаза на большей части этих фильмов.

— А что в них обычно случалось с вампирами? — поинтересовалась Джоанна, стараясь говорить небрежным тоном, чтобы медсестра не перепугалась и не побежала за психиатром.

— Милая моя, тебе, наверное, действительно приснился жуткий сон, раз уж ты задаешь мне такие вопросы. Надеюсь, ты не думаешь, что вампиры существуют в жизни, дорогая.

— Нет, конечно же нет. Мне просто интересно… как-никак фольклор.

— Ну что ж, я не слишком хорошо знакома со старинными рассказами и легендами, но в фильмах вампира обычно было трудно убить. Иногда в конце концов он погибал, но не раньше, чем появлялось несколько жертв.

— И как же он обычно умирал? — спросила Джоанна, в ее душе проснулась надежда.

— Милая моя, ты что-то чересчур любопытна, тебе не кажется? Ну хорошо, дай мне подумать. Насколько я помню, было несколько средств избавиться от вампира. Один из вариантов заключался в том, чтобы подвергнуть его воздействию дневного света. Другой способ — сжечь его в гробу. Ах да, когда вампир спал, ему можно проткнуть колом сердце.

— Колом?

— Да, деревянным. Я достаточно хорошо помню такие сцены. О, они были просто жуткими. Когда герой втыкал кол в грудь вампира, кровь брызгала повсюду. Каждый раз, когда это происходило, я содрогалась от ужаса.

— А что было потом?

— Вампир либо обращался в пепел, либо превращался во что-то омерзительное — как сам дьявол, и умирал.

— А еще было какое-нибудь средство для того, чтобы избавиться от них?

— Дай мне подумать. Использовали чеснок. Ну и какие-то святые вещи, например святую воду или крест. Но я думаю, эти вещи использовались для того, чтобы отпугнуть вампира, а не убить его.

Джоанна погрузилась в молчание. Медсестра какое-то мгновение наблюдала за ней, а потом проговорила:

— О, дорогая моя, я совсем запугала тебя, не правда ли?

— Нет, нет. Конечно же нет. Ведь вы лишь рассказывали о старых фильмах.

— Вот это правильно. Все это суеверия, так же как и вампир в твоем сне. Чувствую, мне не надо было быть столь откровенной. Про меня всегда говорят, что я слишком много болтаю. Говорят, я не знаю, когда мне следует закрыть…

Она замолчала на полуслове, так как в комнату вошла супружеская пара среднего возраста.

— Мама! Папа! — воскликнула Джоанна. Она была рада видеть родителей, но в то же время чуть-чуть разочарована.

— Девочка моя, с тобой все в порядке? — вскрикнула ее мать, бросившись к постели.

— Мы хотели вернуться раньше, радость моя, — сказал ее отец, — но на первый рейс не было билетов.

Медсестра отошла в сторону, чтобы родители могли подойти поближе, и тихонько вышла из комнаты.

— Ради Бога, что произошло? — в тревоге спросила мать Джоанны, не отрывая взгляда от дочери.

— Не волнуйся, мама. Теперь у меня все хорошо.

— Но что же произошло? Врач сказал, что ты попала в какую-то аварию. Я была слишком потрясена, чтобы выслушивать подробности.

— Это было дорожное происшествие. Я ехал на машине вместе с Синди и Клиффом. С ними обоими все в порядке, насколько мне известно. Вы их видели?

— Мы только что прилетели, — ответил отец.

— И сразу же поехали сюда, — добавила мать. — Могу предположить, Клифф превысил скорость и потерял управление машиной. Наверно, именно так и произошло?

Джоанна не была в этом уверена, хотя она и помнила, что они очень торопились, чтобы побыстрее добраться до полиции.

— Ну так как же, превысил он скорость или нет? — настаивала ее мать.

— Клара, остынь, — потребовал отец Джоанны. — Разве ты не видишь, что расстраиваешь ее?

— Ты прав. Извини меня. Поговорим об этом позднее. — С извиняющейся улыбкой Клара наклонилась вперед и поцеловала Джоанну в щеку. — Я так рада, что с тобой все в порядке, радость моя.

— Так ужасно, что я испортила вам отпуск, — сказала Джоанна, и на ее глазах выступили слезы.

— Не волнуйся из-за этого, — ответил ее отец. — Мы в любой момент можем поехать еще куда-нибудь. Важно, чтобы ты поскорее выздоравливала. Как ты себя чувствуешь?

— Не так уж плохо. У меня лишь пара шишек и головная боль. — Она зевнула и добавила: — И спать хочется.

— Тебе что-нибудь привезти? — спросила ее мать. — Может быть, книгу? Или журнал?

Джоанна отрицательно покачала головой.

— Когда меня отпустят домой?

— Нам нужно будет спросить об этом у врача.

Отец Джоанны вышел из комнаты, чтобы поговорить с врачом. Но он вернулся с неутешительными новостями.

— Боюсь, доктор Роузвуд хочет, чтобы ты осталась здесь еще на одну ночь, — сообщил он. — По его словам, он должен быть полностью уверен в том, что у тебя нет сотрясения мозга. Это лишь мера предосторожности, беспокоиться не о чем.

Джоанна едва слышала его. Ее веки уже начинали слипаться.

— Теперь мы оставим тебя одну, — нежно проговорила мать, еще раз поцеловав Джоанну в щеку.

Когда Джоанна почувствовала еще один поцелуй в лоб, она поняла, что это был поцелуй отца.

— Мы вернемся, — сказал он.

— Мне… очень жаль… что я испортила… ваш отпуск…— повторила она.

Ей казалось, что она слышит свой собственный голос откуда-то издалека.

— Перестань, радость моя, — ответила мать. — Поспи.

Джоанна так и не услышала, как ее родители вышли из комнаты. Она проснулась лишь через несколько часов в паническом страхе.

Она забыла предупредить родителей.

Эрик, возможно, до сих пор находится в доме и ждет их!