Обычная магия-4

Пути-дороги

Весна стремительно захватывала город, и Руслану казалось, что и он сам оттаивает.

Оказывается, вокруг кипит жизнь: Катя вернулась с отцом из десятидневной поездки, а он, признаться, и не заметил, что она уезжала. Славик начал встречаться с девушкой из «Лондона», Ритой. Родители планировали двадцать первую годовщину свадьбы, и Руслан со стыдом осознал, что в прошлом году пропустил юбилейную дату, увлёкшись собственной личной жизнью. В общем, если так посмотреть, задумываться о смысле жизни было совершенно некогда. Надо было успевать жить эту самую жизнь.

На днях вернулся наставник. Довольный собой и миром Бьёрн привёз кучу подарков и гостинцев и клятвенно зарекался не связываться с ремонтом ближайшие лет десять.

Им перепало два непыльных заказа на неделе, а Руслану к тому же сделала перевод Мария Семёновна с сообщением: «Если этого мало, дайте знать. Спасибо!»

Сумма оказалась солидной, и Руслан спросил тогда у наставника:

— Слушай, а если мне много заплатили, надо вернуть лишнее?

— «Много» — это больше, чем договорились?

Руслан смутился:

— Много — это больше, чем мне кажется нормальным.

— Опять взялся за дело без договорённости? — фыркнул Бьёрн.

— Ага…

— Но клиент попался честный и сам заплатил?

— Да.

— Вот и радуйся, — пожал плечами наставник. — А впредь будь умнее.

Руслан смиренно кивнул. Конечно, он должен учиться брать плату за свою работу. Но порой совсем не до денег, когда кому-то грозит настоящая беда. И Руслан пока не знал, что с этим делать.

Дверь «офиса» приоткрылась, и в комнату заглянул мужчина средних лет с аккуратными усами.

— Простите, вы видящие? — поинтересовался он приятным баритоном.

— Так и есть, — кивнул Бьёрн.

— Великолепно! — обрадовался посетитель. — Мне нужна ваша помощь!

— Проходите, садитесь, — предложил Бьёрн.

Мужчина подошёл к креслу, сел на краешек и взволнованно сказал:

— Вы должны мне помочь! Точнее не мне, а моему отцу!

— А что с ним? — поинтересовался наставник.

— По-моему, он сошёл с ума! Нет-нет, не в клиническом смысле, — поспешно уточнил посетитель. — Его будто что-то одержало. И лишает разума!

Мужчина всплеснул руками и покачал головой.

— Простите, я сумбурно выражаюсь. Очень взволнован. Так вот, отец в четверг приболел. Вернулся из университета — он преподаватель, уважаемый человек, докторскую пишет сейчас, пожаловался, что ноги промочил, а ещё и ветер страшный, сами знаете, эти весенние месяцы!.. В общем, температура поднялась немного, озноб, слабость. Он лёг пораньше. А в пятницу взял и ушёл из дома! У него пятница библиотечный день, он в это время трудится над докторской. А тут просто взял и ушёл! Мы с супругой чуть с ума не сошли. Я на работе был, у меня лекции, а жена дома. Она отцу старается не мешать, пока он пишет. Когда решила позвать его на обед, увидела, что его нет. Ни в кабинете, ни в ванной, нигде! Я тут же с работы примчался, полицию на уши поставил, добровольцев-спасателей. Вот они отца и нашли. Убрёл в Кириллов лес! Чуть ли не в тапках! Вернули его домой, а сегодня он сумку собрал и говорит: мол, надо идти. Куда? Зачем? Почему? Ничего объяснить не может. Даже на работе отгул не взял! А он у меня ответственный.

Посетитель перевёл дух и спросил:

— Вы поможете?

— Постараемся, — кивнул Бьёрн. — Есть у меня подозрения. Поехали к вам домой. Отец дома же?

— Да. Я его, страшно сказать, запер! — вздохнул посетитель, поднимаясь с кресла. — Меня, кстати, зовут Антон Викторович. А отца — Виктор Антонович.

Антон Викторович осторожно повёз видящих к себе: улицы после ночных заморозков превратились в каток.

Бьёрн по пути пояснил, что, судя по всем признакам, на Виктора Антоновича нашла склизянка. Прозрачное существо, которое с весенними водами выползает из-под земли. Сидит в лужах и ждёт человека, который в эту лужу наступит. Если ей удаётся просочиться в обувь, то она легко проникает сквозь носки и кожу в тело. А там ползёт по всему организму, оседая в слизистых и заставляя человека идти. Неважно куда и зачем. Главное — прочь с насиженного места. А, ну и раздражая слизистые, даёт эффекты болезни: насморк, кашель, глаза слезятся, слабость.

Внимательно слушающий Антон Викторович подтвердил, что всё в точности совпадает: и ноги отец промочил, и уйти пытается, и кажется простывшим.

— А как эту склизянку изгонять? — осторожно поинтересовался Руслан, покосившись на ведущего машину клиента.

Вдруг это существо ужасно опасно? Или почти неуязвимо? В общем, мало ли какой тут подвох.

— Да легко! — усмехнулся Бьёрн. — Если это она, то нужна морская соль с порошком чёрной сон-травы и сушёные листья смородинника. С солью ноги парить, смородинник — в чай.

— А у вас есть эта соль и этот смородинник? — тревожно поинтересовался клиент. — У папы сердце не самое здоровое — чем скорее мы со всем этим покончим, тем лучше!

— У меня нет, но достать не проблема. Руслан, помнишь я тебя прошлым летом с зельеварами знакомил?

Руслан с трудом припомнил каких-то подозрительных личностей, у которых они с Бьёрном покупали компоненты для зелий, и честно ответил:

— Смутно.

— Приехали, — остановил машину Антон Викторович.

По пути до квартиры Бьёрн обсудил с клиентом оплату, о которой Руслан, честно признаться, опять забыл.

Запертый Виктор Антонович сидел тихо, но стоило открыть входную дверь, как он бросился на выход. Бьёрн и Руслан подхватили под руки покашливающего благообразного пожилого человека с усами, как у сына, только седыми, и заставили вернуться.

— Куда же вы, Виктор Антонович? — с укоризной сказал Бьёрн. — А посидеть на дорожку? Надо ведь перед путешествием? Надо!

Руслан кивнул. Антон Викторович громко заявил, что надо непременно, и его отец сдался под таким напором. Позволил завести себя обратно в квартиру и усадить на стул в прихожей.

— А вы куда собираетесь, Виктор Антонович? — душевно улыбаясь, поинтересовался Бьёрн, еле заметно двигая пальцами и чертя знаки опознания.

— В путешествие! — воскликнул пожилой мужчина, лихорадочно блестя глазами. — В путь! Надо идти!

Он привстал, но сын положил руку ему на плечо, а Бьёрн спросил:

— А вы на Байкале были?

— Был! Правда, пятнадцать лет назад. Надо снова туда съездить! Красота же неописуемая! — снова воодушевился Виктор Антонович.

— А каменную черепаху видели? Счас покажу, — Бьёрн полез за телефоном.

Пожилой мужчина с интересом уставился на экран, а Бьёрн посмотрел на Руслана и быстро сказал:

— Фотки дальних далей его ненадолго отвлекут. А ты пока метнись на Лесную, там Оззи живёт, помнишь?

— Вроде бы… — задумчиво протянул Руслан.

— В доме с кошкой-флюгером. Он на Лесной один такой. Давай живо!

— Может, вас подвезти? — неуверенно предложил клиент. — Только я не очень в городе ориентируюсь.

Руслан отказался, вышел из квартиры и глянул на карту в телефоне. Две новости: хорошая — до Лесной можно без проблем доехать на маршрутке от соседнего дома, плохая — забыл телефон зарядить. Всего десять процентов осталось.

Ладно, будем надеяться, этот Оззи дома и готов поделиться солью и листьями.

Тут же прилетело сообщение от Бьёрна:

«Денег ему не давай! Пусть на мой счёт запишет!»

«ок»

Руслан дважды поскользнулся, пока шёл к остановке. Первый раз удержал равновесие. А во второй — шлёпнулся от души. Ещё и угодил перчаткой во что-то неприятно-мягкое. Он брезгливо поморщился, отдёрнул руку и покосился в ту сторону. На первый взгляд в том месте, где только что была рука Руслана, не оказалось ничего мягкого. Пластиковая бутылка и два серых грязных камня. Странно. Бутылка вдруг поползла в сторону, и Руслан едва не рассмеялся: весенний ползун! Он поймал и развеял монстра. Надо же, а ведь в прошлом году чуть ли не всей Лысой горой такого ползуна ловили. О Лысой горе думать не хотелось. Лучше о Регине. Это же был её день рождения. А завтра — уже следующий… Год прошёл, а он так и не знает, что ей подарить.

Ладно, некогда отвлекаться. Надо ехать за солью.

До Лесной Руслан добрался без проблем. И дом нашёл почти сразу же. Но вот Оззи дома не оказалось. Крайне нелюбезная женщина, неохотно отворившая калитку частного дома с флюгером-кошкой, сказала, что никаких Оззи она не знает, а её племянник, который тут обитает, сломал ногу и лежит в больнице.

Руслан поблагодарил хмурую женщину и позвонил Бьёрну.

— Так, кажется, Оззи в больнице. Куда ещё можно съездить?

— Там через улицу сквер, за ним улица Путейская. Поищи там девятый дом, квартира два, спроси Ирбис…

Бьёрн резко замолчал. Руслан посмотрел на экран. Так и есть: разрядился! Эх, ну хотя бы понятно, куда идти: сквер он видел в окно маршрутки.

К счастью, девятый дом на Путейской улице нашёлся почти сразу. Руслан долго нажимал кнопку домофона, но загадочный Ирбис не желал его впускать. Ну, или просто не был дома. Или домофон у него не работал. Дверь подъезда открылась, едва не стукнув задумавшегося Руслана по лбу. Вышедший мужик с мутным взглядом и мусорным пакетом зашагал к помойке, еле балансируя на льду, а Руслан заскочил в подъезд.

Постучал во вторую квартиру — и ему тут же открыли.

Увидев на пороге сухонькую старушку, Руслан решил, что и тут неудача, но всё же спросил, чувствуя некоторую неловкость:

— Простите, а можно Ирбиса?

Старушка жестом пригласила его в тесную опрятную прихожую, а когда он вошёл, сказала:

— Во-первых, здравствуйте, молодой человек! А во-вторых, слушаю.

— Здрассьте, — кивнул опешивший Руслан. — А вы Ирбис? Видящая?

— Да, — фыркнула старушка, — а что, видящие — это только юноши вроде вас?

— Что? Нет, конечно, нет! Извините…

— А что вам надо? И кто вы?

— Я Руслан. Ученик Бьёрна. Нам очень нужна морская соль с чёрной сон-травой и листья смородинника.

— А, Бьёрн, — улыбнулась старушка. — Милый мальчик, да… Вы там склизянку гоняете? Хорошо. Так, пошли на кухню. Не разувайся! Я всё равно уборку делаю.

С точки зрения Руслана, в маленькой светлой квартирке Ирбис и так было чисто-пречисто. Но возле кухонной двери стояли веник, швабра, ведро и рыжий кот, принюхивающийся к прутьям веника.

— Кыш, Василий! Так, сейчас посмотрю… вот, смородинник есть! Положу в контейнер. Вот так, бери. Соль… соль… соль… эх, только чистая морская. Насыплю в мешочек. Возьми. За сон-травой езжай к Дракону. Сейчас иди налево от моего дома, дойдёшь до остановки — садись на «четвёрку» и езжай до сорок второй школы. Это возле Лысой горы, знаешь же? Езжай! Там на остановке школа, а справа от неё девятиэтажка с салоном красоты на первом этаже. «Такая важная» называется — не пропустишь. Первый подъезд, шестая квартира.

— А деньги? Сколько я вам должен?

— Ой, было бы за что! Мешочек только верните при случае. Всё, кыш-кыш! Василий, не трожь веник!

Руслан, досадуя на задержки, поехал к сорок второй школе. Он тут туда-сюда катается, а дома у клиента, возможно, плохо пожилому человеку.

Дракон — рослый лысый мужик с татуированным черепом — оказался дома. Но, увы, чёрной сон-травы у него не было.

— Не поверишь — утром продал последнюю порцию! — сокрушённо вздохнул он. — А за новой ещё не ездил… эх… О, слушай! Сон-трава точно у Никки есть! Тут недалеко! На Лысой горе… да ты знаешь наверняка! Ща я ей позвоню…

Дракон выхватил телефон и, не слушая возражений, набрал номер.

— Никки, привет! Слушай, чёрная сон-трава есть? Порошочком, да… Много? Ой хорошо! Ага, привет там всем. Пока.

Дракон спрятал телефон и сказал:

— Вот, у неё точно есть! У Никки всё есть! — хохотнул он. — В высотке на Лысой горе. Да ты там был стопудово!

Руслан кивнул и вышел из прокуренной берлоги Дракона.

Ехать к Никки ему совершенно не хотелось. Он помнил её заплаканной, в отчаянии. А её сына — мёртвым в луже крови. Наверняка она ненавидит и Руслана, и Бьёрна. Они с наставником ни разу не были на Лысой горе с тех пор, как… с прошлой весны.

Но нельзя же просто взять и не добыть нужный порошок просто потому, что не хочется идти туда, где он есть. Никак нельзя. Потому Руслан думал и шёл в сторону частного сектора Лысой горы, над которым возвышались три многоэтажки.

Что он скажет Никки? Что она ему скажет? Согласится ли помочь?

Дорога до дома Никки была длинной-предлинной. Он и забыл, сколько тут крутых подъёмов, скользких тропинок и неудобных колдобин. Есть, где споткнуться, поскользнуться, подвернуть ногу. И то и дело мелькает малодушная мысль: а может, ну его? Отец клиента не умрёт от склизянки. Бьёрн наверняка знает других видящих, у которых есть нужный порошок. Надо просто вернуться и уточнить.

Лифт, как и прошлой весной, не работал, и Руслан бесконечно долго, как во сне, поднимался на нужный этаж. Да наверное, Никки ему и не откроет. Да, конечно, не откроет.

Так что можно не стучать в знакомую дверь. Но он зачем-то постучал.

Не ждать ответа. Но он ждал.

Можно уйти. Но он всё не уходил.

Дверь открылась, и незнакомая девушка с синими волосами сказала:

— Ой, привет! Я думала, это Юна вернулась. Да ты заходи, чего стоишь?

Руслан прошёл по коридорам и комнатам, мало изменившимся за год. Только людей тут, кажется, всё-таки меньше, чем раньше. И музыки почти не слышно.

На кухне пахло жареным мясом и апельсинами. Похудевшая Никки с фиолетовыми волосами стояла у окна и о чём-то говорила с рыжим парнем и коротко стриженной блондинкой.

Все трое одновременно посмотрели на Руслана и замолчали. Хозяйка квартиры громко выдохнула и отвернулась к окну.

А он смотрел на Никки и чувствовал печаль, вину и горечь.

— Здравствуй, — прошептал он пересохшими губами.

Блондинка потянула парня за рукав, и они ретировались с кухни. Никки глухо спросила:

— Зачем пришёл?

— За чёрной сон-травой. Нужно одному старому профессору помочь, он…

Никки судорожно передёрнула плечами и сказала:

— Возьми в шкафу возле холодильника. Там банки подписаны.

Руслан открыл шкаф и нашёл жестянку с надписью «Порошок чёрной сон-травы» рядом с «Кофе» и «Мятой семицветной морской».

— Забирай всё, — так же глухо сказала женщина у окна.

Он скинул с плеч рюкзак и сунул банку. Хотел уйти, но остановился в дверях кухни

— Никки… я знаю, что ты никогда меня не простишь. Но я хочу сказать: мне очень жаль. Если бы я мог что-то исправить…

Никки стремительно развернулась, и он замолчал, ожидая, что она ударит его.

Но Никки подошла к нему вплотную и долго всматривалась в его лицо. Точнее — в левый глаз.

Потом сказала, почти неслышно:

— Мне тоже очень жаль…

Руслан коснулся её плеча, желая поддержать. И Никки расплакалась, горько и отчаянно. Он помедлил и обнял женщину. Мать Винсента прижалась к нему, продолжая рыдать.

На шум на кухню заглянули человек шесть, но все исчезали, едва увидев плачущую хозяйку и утешающего её гостя.

Никки успокоилась на удивление быстро. Мягко отстранилась от Руслана, судорожно вздохнула и достала из кармана элегантного домашнего платья платок.

— Иди, — сказала она. — Там же кому-то помочь надо, раз ты сюда пришёл.

— Никки, я…

Она покачала головой:

— Не надо ничего говорить. Иди.

Руслан развернулся уходить и услышал:

— Но потом приходи. Оба приходите. Мои двери открыты.

Он кивнул и почти бегом умчался из дома Никки.

Виктора Антоновича по району выгуливал Бьёрн. Связывать пожилого человека он всё-таки не стал, а влияние склизянки усилилось. Вот и пришлось наставнику гулять с пожилым профессором по гололёду, следя, чтоб тот не упал и не расшибся, а ещё чтоб он не уехал куда-нибудь.

Об этом рассказал Руслану ожидающий в квартире клиент. Он позвонил Бьёрну, получил инструкции, как заварить смородинник и в каком количестве воды растворить соль с порошком.

Через полтора часа Виктор Антонович безмятежно спал в своей комнате, его сын отблагодарил видящих и словами, и деньгами, и они отправились в «офис», оставив клиента с отцом.

— Я был у Никки, — поделился Руслан, когда они вышли из чужого подъезда.

— Рассказывай! — насторожился Бьёрн.

Руслан рассказал. Наставник помолчал некоторое время, потом сказал:

— Ты молодец. Я давно должен был с ней поговорить. А ты взял и сделал.

Руслан хотел было сказать, что это просто обстоятельства так сложились, но наставник смотрел перед собой так серьёзно и строго, что он раздумал возражать.