Обряд посвящения

ГЛАВА 4

Оставив крупную аварию в нескольких километрах позади, Тора снова шел пешком — по пригородной улице Пэрри — Лэйн. Шагая по тенистой улочке, он выстукивал обитой железом тростью ровный ритм, который прерывался лишь тогда, когда Тора ощущал в доме человеческое присутствие. Открывая третий глаз, он мог заглядывать в дома, словно в летающую замочную скважину. Постоянно расширяя территорию охвата и влияния, он искал любой возможности применить свою силу. Такими упражнениями он оттачивал ее, делал более отзывчивой в ответ на малейшие свои капризы.

Задержавшись около двухэтажного дома в Тюдоровском стиле, он чуточку приоткрыл третий глаз и заглянул внутрь.

Картинки являлись ему короткими вспышками, словно сбившееся дыхание.

Раздраженная домохозяйка складывала в бельевую корзину грязные вещи. Вместо того, чтобы дважды сходить к стиральной машине, она наполняла корзину бельем из нескольких спален, пока та не переполнилась. Затем она понесла свою ношу по коридору, ничего перед собой не видя за грудой белья. Обутая в кроссовок нога не задела пластиковые фигурки, нагроможденные около двери в детскую. Из груды выпал носок, и домохозяйка прошла по нему. Потом она повернула к лестнице и не заметила лежащего парой ступеней ниже кота. Животное, решив, что хозяйка его увидела, не сдвинулось с места.

Нога женщины опустилась ему на хвост.

Кот взвыл от боли и удрал.

Женщина чертыхнулась от неожиданности и отдернула ногу. Не попав на ступеньку, она начала крениться вперед. Занятые руки не позволили ей рефлексивно ухватиться за перила. К тому времени, как корзина вылетела из рук женщины, она ударилась головой о подступенек, врезалась лицом в балясины и ее шея, изогнувшаяся в результате под неловким углом, хрустнула. Падение прервалось в низу лестницы — женщина мягко приземлилась на разбросанное белье.

Спустя несколько секунд кот выбрался из своего укрытия под журнальным столиком, уселся рядом с женщиной и несколько раз лизнул ее вытянутую руку, несомненно ожидая, что она его утешит и приласкает.

Учитывая всё произошедшее, коту повезло, что он остался в живых, хотя Тора не мог прямо влиять на животных. Крупные катастрофы, вроде аварий с участием большого количества автомобилей, легко обрекали их на смерть, но то был вопрос случайности. Тора выкинул кота из головы и утешился смертью домохозяйки.

Вздохнув, он снова зашагал по Пэрри — Лэйн.

Пройдя три дома, он почувствовал еще одно одинокое присутствие и снова разгладил складки на лбу, чтобы заглянуть внутрь.

Немолодой мужчина заканчивал принимать душ. Кольцо седых волос облепило его череп, пока он смывал остатки шампуня. Теплая вода, стекая с его склоненной головы и согнутых локтей, била в дверцу душевой кабинки, попадала в узкую щелку и маленькими лужицами собиралась на выложенном плиткой полу ванной.

Тора снял одну руку с трости и помассировал висок двумя пальцами, потянувшись дальше, заглядывая в жизнь этого человека.

Хэл Норвилль… профессиональный медик, погружает людей в сон. Анестезиолог. Взял выходной… чтобы сыграть с коллегами в гольф.

Хэл открыл дверцу душевой и потянулся за полотенцем, чтобы вытереть лицо и волосы. Выйдя из душа, он босой ногой угодил в одну из мыльных лужиц и потерял равновесие. Свободной рукой он попытался ухватиться за вешалку для полотенец и промахнулся на какой–то сантиметр. Затылком он ударился о рельс дверцы душевой, а тот был острым. Кровь потоком хлынула в сток, окрасив алым последние мыльные пузырьки.

В конце квартала женщина–пенсионерка загрузила выстиранное белье в сушилку. Тора оказался перед домом, когда она уже погрузилась в послеполуденную дрему. Таким образом, на некоторое время она была избавлена от вероятности потерпеть несчастный случай. Но небольшой осмотр показал, что фильтр для ворса в сушилке некоторое время не чистили, и вытяжная вентиляция засорилась. Понимая, что сушилка выходит из строя, и не имея средств на новую, женщина ставила каждую загрузку на максимум. Одна удобная искра превратилась во впечатляющий костер. К несчастью для себя, женщина уже давно забывала сменить батарейки в пожарном извещателе. Люди бывают так забывчивы в этом возрасте.

Скоро пламя охватило весь первый этаж, женщина задохнулась в дыму, а Тора был уже в нескольких кварталах оттуда, шел вдоль домов, разыскивая новые подходящие возможности. Правда, сначала он переждал, пока не утихли в отдалении пожарные сирены.

Трость постукивала монотонно, как метроном. Широкими шагами он отмерил километра три, прежде чем снова замедлил шаг, заинтересовавшись происходящим в небе.

Оттуда медленно спускались два широких разноцветных прямоугольника.

Парашюты.

Задрав голову, Тора сдвинул котелок, чтобы как следует разглядеть парашютистов. Над парашютами кругами летал красно–белый самолетик. Заинтригованный, он ускорил шаг, держа трость параллельно земле.

Вскоре дома расступились, и Тора увидел маленький аэродром, обнесенный по периметру трехметровой сеткой, увенчанной проволочной спиралью. Парашютисты уже успели приземлиться, собрали парашюты и вернулись к ангару, на боку которого большими буквами значилось: «Стартовая позиция».

Пока Тора поспешно огибал аэродром вдоль ограды, красно–белый самолет опустился на полосу, слегка дернулся и покатил к ангару. К тому времени, как он приблизился настолько, что можно было различить отдельные голоса, к отлету приготовился другой самолет с парашютистами.

Тора остановился, надеясь, что выглядит всего лишь любопытным прохожим, и помассировал висок, оценивая обстановку.

Трое парашютистов уже упаковали парашюты и теперь шагали к самолету. Тора мог бы навредить парашютам в процессе упаковки, но эту возможность уже упустил. Взглядом третьего глаза он прошил рюкзак, вытяжной парашют, основной парашют, запасной парашют, стропы и свободные концы подвесной системы и, наконец, СП, или страхующий прибор — полоску металла с чипом бортового компьютера, которая раскрывала запасной парашют на высоте около двухсот тридцати метров, если парашютист был не в состоянии самостоятельно сделать это или отвлекся. В предстартовом режиме СП измерял атмосферное давление, определяя высоту, и перенастраивался каждые тридцать секунд, учитывая изменения давления. Но если все пойдет по плану, СП не придется выполнять свою спасательную функцию. Торе было проще всего устроить неисправность в СП. Теперь, зная, что именно искать, он вывел из строя все три устройства.

Предвкушая волнительную задачу, он стоял, положив обе руки на рукоять трости, и смотрел, как красно–белый самолет «Cessna‑182» с пилотом и тремя пассажирами на борту выезжает на взлетную полосу.

Пока самолет уверенно поднимался на высоту четырех километров, которая позволит парашютистам провести около шестидесяти секунд в свободном падении, Тора потянулся к ним и тоже оказался в окружении разреженного воздуха и сотрясающих корпус самолета порывов ветра. Связь на миг ослабла, но он сосредоточился и удержал взгляд третьего глаза на парашютистах. Даже на такой высоте они не могли избежать его внимания и вмешательства.

Он просмотрел сознания всех трех парашютистов и извлек на поверхность их имена. Дэйв Джексон, Арт Полан и Роберт… Маклафлин, хотя остальные в мыслях называли его «Мак». Так как устроить крушение было слишком просто, Тора проигнорировал женщину–пилота и состояние самого самолета. Авария убьет парашютистов, но она не испытает его способности, не улучшит их так, как перехват трех отдельных целей на таком расстоянии. А еще время работало против него. Когда парашютисты покинут самолет, придется работать быстро.

С волнением ожидая сигнала пилота о наборе нужной высоты, парашютисты делились счетом прыжков. Они прыгали вместе с последнего года в университете Роуэна, на двадцать первый День рождения Мака. С тех пор Дэйв пропустил один прыжок из–за семейного происшествия — аппендицита у ребенка, а Арт пропустил прыжок, когда праздновал пятидесятую годовщину свадьбы дедушки с бабушкой. Таким образом, больше прыжков оказалось за плечами Мака.

— Я прыгну после вас, клоуны! — крикнул он сквозь шум самолета.

Через пару секунд пилот дала добро на прыжок.

Дэйв вышел первым, сразу за ним Арт. Когда они освободили путь, Мак поставил ногу на подножку, но только хотел оттолкнуться, как самолет тряхнуло, нога соскользнула и, вместо того, чтобы упасть вперед, Мак упал назад. Защищенной шлемом головой он стукнулся о подножку. Удар оглушил его, и он кубарем полетел вниз.

При обычных обстоятельствах на высоте двухсот тридцати метров СП должен был раскрыть запасной парашют, которому находящийся без сознания парашютист будет обязан жизнью. Тора подумал, что будет закономерно, если Мак, самый опытный, ударится о землю первым.

Поначалу Дэйв и Арт не заметили состояние Мака. Они наслаждались почти минутой свободного падения, прежде чем попытались открыть парашюты. Дэйв, который прыгнул первым, наконец, увидел, что Мак потерял контроль над падением и указал на него, чтобы привлечь внимание Арта. Арт, однако, решил, что это знак открывать основной парашют.

Тора, глядя на них с земли, улыбнулся.

Парашют Арта, хоть и сработал, но не так, как полагается. С частично открытым парашютом Арт начал кувыркаться в воздухе и быстро потерял ориентацию в пространстве. Потянув за клеванты, он попытался открыть параплан, но быстро сдался и разомкнул кольцевое замковое устройство, освободив стропы и основной парашют. Свободное падение продолжалось. Когда он попытался открыть запаску, ничего не получилось. Оглушенный, Арт принялся ждать, когда сработает страхующий прибор.

Ждал он до конца своей жизни.

Дэйв раскрыл вытяжной парашют через пару секунд после Арта. Но что–то пошло не так. Парашют открылся внезапно, и дернул Дэйва так сильно, что тот поморщился от боли. Подняв голову, он увидел, что нейлоновый слайдер, удерживающий стропы вместе, порвался, будто подгнил. Под воздействием рывка ткань параплана начала расходиться. Дэйв в ужасе наблюдал, как разрыв расширяется, нарушая целостность парашюта и с каждой секундой уменьшая сопротивление ветру. Парашюту пришел конец.

Внизу Тора сосредоточенно наблюдал, сжимая рукоять трости. Настолько точная работа требовала полной концентрации, но дело продвигалось безукоризненно. Один человек был оглушен и беспомощен, второй впустую ждал открытия запасного парашюта, а теперь и третий оказался в безвыходной ситуации.

Дэйв попытался открыть основной парашют, не заметив, что Арт уже пробовал это сделать. С беззвучной молитвой он дернул кольцо и вздохнул с облегчением, когда открылась запаска. Но облегчение было недолгим. Он скорее почувствовал, чем услышал, как ремни на его плечах и бедрах начали рваться. Раньше они прилегали плотно, а теперь принялись соскальзывать. Пощупав плечевой ремень, Дэйв ощутил, как он расходится по шву. Через несколько драгоценных секунд нейлон развалился под пальцами и все ремни сорвались с его тела и остались болтаться под запасным парашютом, а Дэйв понесся к земле, быстро приближаясь к критической скорости.

Мак врезался в землю в пятнадцати метрах от ограды и погиб мгновенно. Менее, чем через десять секунд, за ним последовали Арт и Дэйв. Все трое заработали переломы большей части костей, поврежденные внутренние органы и разбитые черепа. Дэйв упал в сотне метров от Мака, а тело Арта размазало по взлетной полосе, из–за чего остальные сегодняшние полеты явно придется отложить.

Надвинув поля котелка на лоб, чтобы прикрыться от яркого солнечного света, Тора довольно хохотнул и отвернулся от внушительной ограды. Хотя ему понравилось оригинальное противостояние с тремя парашютистами — а перспектива еще одной встречи три–на–одного казалась почти поэтичной — у него имелись планы поважнее.

Вернувшись к рядам пригородных домов, Тора услышал детский смех. Заинтригованный, он пошел на звук и оказался около длинного оштукатуренного здания, на стене которого были радуга и деревянная табличка «Детский сад «Первый шаг вперед». За сеткой–рабицей располагалась оживленная игровая площадка. В отличие от ограды аэродрома, на этой сетке колючей проволоки не было. Разумеется, ведь ограда аэродрома была предназначена для того, чтобы не пустить туда чужаков, а ограда детского сада — чтобы не выпустить его обитателей, детишек лет шести, наружу. Одни мальчики бросали наполненные сухими бобами мячики в пластиковую цель на земле, а девочки оккупировали качели. Другие мальчики играли в догонялки, наворачивая круги вокруг раздраженных девочек, которые играли в куклы, а третьи пытались прыгать через скакалку.

Несколько мальчиков, стоя кругом, перебрасывали друг другу большой фиолетовый мяч из тех, что можно найти в игрушечном магазине в товарах со скидкой.

Тора поднял ладонь с трости и исподтишка быстро проделал указательным пальцем подзывающий жест. Когда в следующий раз мальчишка, стоящий к нему лицом, бросил мяч, тот пролетел над головой того, кто должен был ловить, ударился о бортик горки и, высоко подскочив, перелетел через забор и остановился у ног Торы.

— Джимми, ты его упустил! — закричал мальчик приятелю, который не смог достаточно высоко подскочить. — Ты и доставай!

Джимми искоса поглядел на него, не слишком убежденный логикой, но потом вздохнул, побежал через площадку и остановился перед забором. Он посмотрел снизу вверх, очевидно, не ожидая увидеть перед собой высокого незнакомца. Прищурившись от солнца, он заслонил глаза рукой — на тыльной стороне ладони тянулись неглубокие царапины с выступившей местами кровью.

— Эй, мистер, мячик не подадите? Нам нельзя выходить.

— Разумеется.

Нагнувшись, Тора взял мяч и приблизился к ограде.

Одна из воспитательниц заметила незнакомца, который, очевидно, разговаривал с ее подопечным. Девушка поспешно пересекла игровую площадку, собранные в хвост темные волосы мотались из стороны в сторону.

— Джимми! Отойди от забора!

— А?

Воспитательница остановилась и защитным жестом положила ладонь на плечо мальчика, будто физический контакт был способен уберечь ребенка от любого вреда от рук чужака.

— Детям не разрешается подходить к ограде, — категорически заявила она.

Самым приятным голосом Тора ответил:

— Я просто детям мячик доставал.

— Разумеется, — отозвалась девушка с натянутой улыбкой.

Эта короткая беседа позволила Торе поместить на поверхность мяча активный вирус метициллин–устойчивого золотистого стафилококка[6]. Преувеличенно вежливо он протянул руку над оградой и вложил мяч в поднятые руки мальчика:

— Вот, возьми… Джимми, так?

Он вопросительно посмотрел на девушку. Та неловко кивнула. Она не выдала никакой личной информации о своем подопечном, но, по крайней мере, его имя больше не было секретом.

— Веселой игры, Джимми, — добавил Тора.

— Спасибо, — и Джимми побежал к товарищам.

Позже в городе этого мальчика назовут нулевым пациентом[7].

— Хорошего вам дня, — сказал Тора девушке, старомодно коснувшись полей котелка рукоятью трости.

Не дожидаясь ответа, он вернулся на тротуар и продолжил путь. Спиной он чувствовал взгляд, но переборол порыв обернуться. Несмотря на всю подозрительность, воспитательница не обнаружила никаких подтверждений своим опасениям насчет безопасности ребенка.

На расстоянии взвыли сирены экстренных служб, спешащих на аэродром, чтобы привнести неприятный порядок в восхитительный хаос, устроенный Торой. Удовлетворенный удачной загородной прогулкой, он шагал дальше. Чем успешнее получится подорвать силы города, тем лучше.