Обратный отсчет: Распад

Часть 7 28.05.21–29.02.19. Луна, кратер Пири, город Кларк

28 мая 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Слушай, механик Джед, — Лоренц, заглянув в пустую упаковку снеков, со вздохом отложил её на вершину горки мусора. — Тебе сейчас сколько?

Гедимин, застигнутый вопросом врасплох, растерянно мигнул. «В тюрьме я четыре года. До этого мне было…»

— Тридцать пять, — ответил он, удивлённо глядя на Лоренца. — Тебе зачем?

Тот неопределённо пожал плечами.

— По вам, тескам, не виден возраст. Вы-то сами различаете?.. Значит, когда выйдешь, будет шестьдесят?

Сармат недовольно сощурился. «Если не наберу лишних лет за побеги… и если те северяне не вспомнят, что забыли меня пристрелить…»

После выезда в неизвестный кратер он несколько дней спал неспокойно — снился разлагающийся корабль, сопло, нацеленное в лицо, близкие взрывы… Прошло больше двух месяцев, но никто о нём не вспомнил. Уже Земля отошла от Юпитера, и начался ремонт всего, что не выдержало нагрузки в дни ежеминутных рейсов; уже появились на космодроме мианийские шаттлы и звездолёты; уже разговоры о корабле пришельцев, и без того невнятные, сошли на нет… «Могли бы хоть сказать, дожили образцы до лаборатории или раньше распались,» — подумал сармат, едва заметно ухмыльнувшись, — даже ему было понятно, что никто не собирался перед ним отчитываться. «Мне вот любопытно.»

— Да чтоб вам всем! — раздался над головой сердитый голос Дальберга. — Хоть бы складывали не на диван! На полу что, места мало?

Он, прижимая к груди пачку мелко исписанных листов, обошёл диван и кивком подозвал к себе невысокого человека в зелёном комбинезоне. На голове у пришельца практически не было волос, только лёгкий серый пух за ушами. Гедимин посмотрел на него с любопытством — Дальберг доверил ему нести часть бумаг, а это случалось очень редко.

Лоренц, не двинувшись с места, слабо шевельнул ладонью, и горку мусора тут же смахнули в мешок, а диван протёрли пустым пакетом.

— Всё чисто, Дальберг, — лениво сказал Лоренц. — А что не чисто, робот уберёт. Вот тут довольно места для твоих бумаг. Где ты только их берёшь⁈

Гедимин молча присоединился к вопросу — на его памяти даже на ремонтной базе Кенена Маккензи всяческих документов было меньше. «Это потому, что у нас нет смарта,» — напомнил он себе. «Так я бы их просто не видел. А так они все на бумаге. Много получается.»

— Механик Джед, мы к тебе, — сказал Дальберг, кивнув своему спутнику. Тот сел на край боксёрской «подушки» и с опаской взглянул на сармата. Гедимин попытался улыбнуться, но, похоже, получилось плохо.

— Это Виклунд, — Дальберг кивнул на спутника и протянул руку, чтобы забрать у него бумаги. — Прибыл в том году, ещё три года здесь пробудет. Никого не убивал. Сейчас он освоится, а через пару недель примет дела и переедет в мою камеру.

— Напротив… тебя, — добавил, немного помедлив, Виклунд и слабо улыбнулся. — Если мистер Лоренц будет не против.

Лоренц усмехнулся.

— Рекомендации Дальберга — всё, что тебе нужно, — сказал он. — Я слова не скажу. Три года, да? Значит, мой сменщик придёт раньше. Ну ладно, начну его искать. Значит, Виклунд? Не бойся механика, он у нас учёный, весь в своих мыслях. Не отвлекай его, и всё будет хорошо.

Он подмигнул озадаченному Виклунду и потянулся за новым пакетом снеков.

— Июньские списки составлю я, — продолжил Дальберг, обращаясь к Гедимину. — А июльские уже на нём.

Гедимин кивнул.

— Ему разрешат держать в камере ручку? — спросил он, вспомнив о странных местных запретах. Виклунд поспешно закивал.

— Он быстро освоится, — заверил Дальберг. — Очень быстро. Когда у нас понедельник? Седьмого? Механик, поговори, пожалуйста, с охраной. Пусть с седьмого Виклунда переведут в мою камеру. Пусть привыкает заранее.

— Шестого я им скажу, — пообещал сармат. В этот раз ему удалось не ухмыльнуться. Ему до сих пор с трудом верилось, что охранники исполнят такую просьбу — причём так быстро, будто Гедимин в самом деле мог им приказывать. Каждый месяц кто-то переходил из камеры в камеру, — Лоренц приносил сармату пару листков с прошениями, и тот подзывал ближайшего охранника, а на следующий день ему приносили контейнер с водкой или острой едой, а если везло, то и диск с какой-нибудь книгой. Интересные попадались крайне редко — в последний раз это была повесть о первых колониях на Луне, на удивление, почти без откровенного бреда.

Лоренц протяжно вздохнул.

— А я привык к тебе, Дальберг, — сказал он. — Буду скучать. Пиши, если останешься в Кларке.

Дальберг фыркнул.

— Я ещё никуда не ухожу. Успеем друг другу надоесть. Пойдём, — он повернулся к Виклунду, — поговорим с новичками. Это только для первых дней, дальше они сами будут тебя находить. Иногда бывают проблемы…

Его голос исчез в ровном гуле, наполняющем ангар, и Гедимин, покосившись на притихшего Лоренца, снова открыл книгу. В ней рассказывалось об очередном вымышленном контакте с инопланетянами — можно было усмехаться, наткнувшись на бред, можно было вспоминать собственные встречи с мианийцами и сравнивать, давая мозгу хоть какую-то работу.

11 июня 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Дальберга посадили на диван рядом с Гедимином, с другой стороны, у поручня, уселся Лоренц, приобняв Дальберга за плечо; тот морщился, но терпел. Виклунд собирался сесть на боковой диван, но Лоренц позвал его, и он нехотя пристроился на краю, рядом с Гедимином, очень стараясь к нему не прислоняться. Сармат думал, что ритуал ему уже надоел, и пора устроить разминку, но при каждом его движении Лоренц вскидывался и делал жалобное лицо.

— Я бы сделал снимок на память, — с сожалением сказал он. — Когда ещё мы так соберёмся?.. Значит, завтра ты, Дальберг, станешь свободным человеком… Пиши, если не забудешь.

— Хоть высплюсь по-человечески, — буркнул Дальберг. — Как я не сдох с подъёмами в пять утра⁈

Лоренц ухмыльнулся.

— Да уж, ты найдёшь себе работу с подъёмом в пять вечера! Удачи тебе в этом, Дальберг. Нам всем тут будет тебя не хватать. Но ты не бойся. Мы сохраним все твои бумаги. Виклунд уже составил пару новых…

Виклунд смущённо опустил взгляд.

— Старые списки можно не хранить, — махнул рукой Дальберг. — Три последних месяца, не больше. Остальное — в мусор. Это я по привычке их складываю. На самом деле это не нужно.

Лоренц настороженно на него посмотрел.

— А Виклунд знает, что это не нужно? Мало ли какие у него привычки! Камера у нас небольшая, архив в неё не влезет.

Дальберг фыркнул.

— Баселар вон без архива обходился, — заметил он. — Эй, тут ещё остался бурбон? Или я так и уйду в камеру трезвым?

30 июня 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин, закончив очередную разминку и плеснув себе за шиворот пригоршню воды, растянулся на койке. Из соседней камеры донёсся приглушённый голос. Кажется, сармат слышал его и раньше, но за упражнениями не обратил внимания. Говорил Виклунд.

— Лоренц, а что я должен сказать? Ну… я не знаю сарматского.

Лоренц, заметив, что Гедимин на него смотрит, громко фыркнул.

— Механик Джед, ты уже не занят? Выйдешь сегодня во двор?

Гедимин качнул головой — интересных книг на этой неделе не было, а значит, лучше было провести час на космодроме — туда прилетали настоящие, не вымышленные инопланетяне.

— Ну что ж, — пожал плечами Лоренц. — Тут у Виклунда свежие списки. Сейчас их посмотришь или вечером?

Гедимин подошёл к решётке.

— Фортен! — позвал он, слегка повысив голос. Кричать было ни к чему — стоило сармату открыть рот, весь ангар затихал. Через несколько секунд на другом конце коридора послышались грохочущие шаги.

— Дай мне бумаги, — попросил сармат, указав на листы, просунутые Лоренцем через решётку.

— Всё больше и больше, — пробормотал Фортен, передавая пачку Гедимину. Он даже не заглянул в бумаги — впрочем, охранники давно в них не заглядывали.

Гедимин перебрал списки — ничего нового не появилось. Спиртное по-прежнему раздавали только по воскресеньям и городским праздникам, игроки пока обходились четырьмя колодами, отряды бойцов распределялись всё по тем же постам. «А ведь внешней границы у нас уже нет,» — подумал сармат, ставя изогнутую закорючку под списком. «Убрать этот пост? Нет, пусть будет. Пришлют ещё кого-нибудь вроде Рейеса…»

— Что, уже обратно? — ухмыльнулся Фортен, возвращая подписанные листки Лоренцу. — Ты прямо как наш начальник!

— Вот и всё, — сказал Лоренц Виклунду. — Как видишь, ничего сложного. Джед сильно ни во что не лезет. Завтра опросишь новичков, у кого есть книги, и соберёшь научный налог. Будут проблемы — зови Гилли, он поможет.

«Этот человек меня боится?» — Гедимин с вялым удивлением покосился на Виклунда. Взгляд у того был настороженный, как будто их с сарматом не разделяли две решётки и четыре слоя защитного поля. «Не вижу причин. Ну да его проблемы…»

21 июля 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Нет, так не пойдёт,» — Гедимин, досадливо щурясь, в последний раз взглянул на изображения рокканских кораблей (они уже слегка стёрлись — краска плохо держалась на скирлиновой бумаге) и убрал их в контейнер. «Слишком мало образцов. По двум кораблям ни о чём нельзя судить. Если бы сравнить два десятка…»

Из коридора доносились голоса и шум шагов, то и дело открывались и закрывались ворота, — как обычно в часы посещений, в тюремном ангаре было шумно. Соседняя камера опустела пятнадцать минут назад — чтобы не тратить время, двоих заключённых увели вместе. Гедимин был доволен — пятнадцать минут никто не заглядывал ему через плечо и не комментировал увиденное, но работа всё равно не сдвинулась с места. «А всё-таки эти морды на бортах что-то прикрывают,» — подумал он, лениво потягиваясь и снова опускаясь на койку. «Мощные бластеры, возможно, двухпучковые…» — он невесело хмыкнул. «Мне уже везде мерещатся бластеры на ирренции. Сейчас бы подержать его в руках, чтоб в мозгу прояснилось…»

В коридоре снова послышались шаги и голоса. Охранник, подтолкнув Лоренца и Виклунда к открытой камере, прошёл мимо — ещё к кому-то пришли посетители, и пора было его выводить.

— У вас всегда так? — с опаской спросил Виклунд, заходя в камеру первым. Лоренц весело хмыкнул.

— А что такого-то? Небольшая семейная ссора. А что у Фортена нервы и станнер, так я тут ни при чём.

Гедимин поднял на него удивлённый взгляд и сразу заметил красноватое пятно под левым глазом — свежий кровоподтёк ещё не успел почернеть. «Семейная ссора?» — сармат едва заметно ухмыльнулся. «На ожог от станнера непохоже. Кто по нему так соскучился?»

— На месте Фортена я бы свидания-то запретил, — проворчал Виклунд. — Если каждый полезет драться…

Лоренц издал короткий смешок.

— К счастью, решает не Фортен! Виклунд, не нуди. Тебя что, Дальберг покусал перед отъездом?

Он развернулся к решётке и помахал сложенным вдвое листком скирлиновой бумаги.

— Механик, ты это видишь? Знаешь, от кого?

Сармат молча качнул головой.

— Дальберг вышел на связь! — Лоренц широко улыбнулся. — Он ещё в Кларке. Тут и устроился. В управлении одной автономки. Чудные дела — я-то думал, судимых туда не берут!

Виклунд едва заметно поморщился.

— Год на год не приходится, — пробормотал он. — Там всё постоянно меняется. Но в Кларке всё-таки легче, чем на Земле.

Гедимин, потянувшийся было за смартом, остановил руку. Он ждал, что Лоренц прочитает письмо вслух, но тот уткнулся в листок вдвоём с Виклундом и почти минуту не издавал ни звука. «Сиди тихо, Гедимин. Не тебе пишут,» — одёрнул себя сармат и достал из ниши «читалку».

— Ну надо же, — пробормотал Лоренц, повернувшись к Виклунду. — В сентябре! Я уж не помню, когда они в последний раз были!

— До войны, — отозвался Виклунд. — Года за три. Помню, всё писали — может, в следующем году, может, в следующем…

Лоренц хмыкнул.

— Раньше за хорошее поведение выводили посмотреть. С вышки, конечно, не вблизи, но так даже удобнее. Спрошу у Фортена, когда успокоится, — в этот раз выведут или нет? Такого хорошего поведения тут, небось, полвека не видели!

Гедимин беспокойно зашевелился.

— Что он пишет? Что там в сентябре?

Лоренц виновато охнул.

— Извини, механик. Надо было вслух зачесть. Но там в основном пустяки… Космофлот Земли собирается на учения. Совместный вылет, так-то.

Гедимин сузил глаза.

— Прямо здесь, в Кларке?

— Ты что? — Лоренц неуверенно усмехнулся. — Пойдут в пояс астероидов. На лунном рейде давно не стреляют. Но всегда останавливаются.

— Большие корабли поставят на рейд, — пояснил Виклунд. — Но высадка будет. Сразу после Дня Луны для них освободят космодром. Будет трансляция… и в космопорте толпа соберётся, как же без этого.

Он поморщился.

— Первая высадка — это ерунда, — качнул головой Лоренц, и его глаза ненадолго затуманились. — А вот когда они возвращаются… Давненько я не видел северянских крейсеров!

Он протяжно вздохнул.

— И я говорю — было бы неплохо на всё это взглянуть. Хотя бы и в трансляции, — он усмехнулся. — А у тебя, Джед, точно будет вип-ложа. Приведут прямо на космодром. Может, даже два раза. Ремонт-то им будет нужен…

Гедимин недовольно сощурился. «Кто меня приведёт⁈ Если это такое большое событие, все конвоиры уйдут в отгул. А я ничего не увижу. И ремонтные корабли там свои. Кто меня пустит на крейсер⁈»

Лоренц выглянул из камеры, коротко свистнул и окликнул кого-то из заключённых. Через несколько секунд по ангару пошла волна перешёптываний.

— Большие учения, — разобрал Гедимин среди бормотания. — Два флота в Кларке…

17 сентября 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Охранник прошёл по коридору, постепенно замедляя шаг, будто что-то высматривал, и остановился примерно посередине. Все звуки стихли. Гедимин ожидал услышать, как открывается чья-то камера, но вместо этого по коридору прокатился лязг — охранник ударил «клешнями» экзоскелета друг о друга.

— Тихо! — рявкнул он, когда грохот смолк. — Объявление!

Гедимин бесшумно выпрямился. Ему сегодня с утра было неспокойно, а охранник пришёл посреди дня, когда у него никакой работы в ангаре не было, — следовало ждать чего-то интересного.

— Синий код! — продолжал охранник. — В три часа дня — подъём на смотровой ярус четвёртого терминала! Пятнадцать минут на обзор космодрома — и идёте во двор, как обычно!

В коридоре что-то зашелестело, но так тихо, что сармат не разобрал ни слова.

— Зелёный код! — охранник повысил голос. — В три часа дня — выход в зал! Пятнадцать минут на трансляцию с космодрома — и идёте во двор вместе с синим кодом! Всем всё понятно?

Из коридора донёсся недовольный гул.

— А без кода? — открыл кто-то рот. Охранник грохнул «клешнёй» о «клешню». Гедимин недовольно сощурился.

— А без кода сидят во дворе и не создают проблем! — бросил охранник, когда грохот стих. — Штрафы надо было платить, а не просиживать тут койки — ходили бы, куда хотели!

Он, громыхая на ходу, пошёл к воротам. Не дожидаясь, когда он выйдет, Лоренц подошёл к решётке и широко ухмыльнулся.

— Спокойно, парни! Кто не увидит, тому расскажем!

Едва закрылись ворота, он позвал ближайшего чтеца, и тот начал во весь голос выкликать командиров и распределять посты, — такие большие выходы для тюремного ангара были редкостью, и заведённого порядка для них не было, и Лоренц сильно волновался, что что-то пойдёт не так. Гедимин, тихо вздохнув, отвернулся к стене и взял в руки смарт. «Лоренц вернётся — всё расскажет,» — напомнил он себе. «Только спроси — и до вечера не заткнётся.»

До времени, отведённого для прогулки, оставалось ещё десять минут, когда ворота загудели, впуская в ангар охранника. Лоренц, повернувшись к решётке, озадаченно хмыкнул. Гедимин не шевельнулся. Он так и лежал, лениво дочитывая страницу, когда решётка его камеры лязгнула, поднимаясь.

— Живо на выход! — гаркнул, остановившись в проёме, сержант Макнайт. — Идёшь на космодром. Руки сюда!

Он сдёрнул с пальцев растерянного сармата ремешки креплений, бросил выключенный смарт в нишу и зазвенел наручниками, распределяя гирлянду по его предплечьям. Браслеты были аккуратно подогнаны по ширине — редкий случай, особенно для Макнайта.

— Пошёл, пошёл! — конвоир вытолкнул сармата в коридор и быстро повёл к воротам, изредка подталкивая соплом бластера в лопатку. Гедимин щурился, но терпел; волноваться было особо не о чем, но сердце билось чаще обычного.

— Рано пришёл, — вполголоса заметил он, когда они вышли из ангара и повернули к космодрому. Макнайт, коротко хохотнув, толкнул его бластером в плечо.

— Шевелись, теск! Пропустим вылет голубя — ей-богу, нажму на обе кнопки!

Гедимин недовольно сощурился, но прибавил шагу, вспоминая на ходу, что такое голубь. Возможно, речь шла о птице, но таких животных сармат в Кларке не видел, да и выпускать их в свободный полёт было не в местных обычаях. «Дрон, скорее всего. Какой-то символический дрон. „Мартышки“ любят символы…»

Едва они вышли из-за ангаров на окраину космодрома, как упёрлись в клубящуюся толпу. Она занимала всё место от ограждения до крайнего ряда скамеек; на скамейках стояли, на ограде висели, на крышах ангаров дежурили «копы», то и дело кого-то сгоняя. Ангар байкеров, единственный неохраняемый, был облеплен людьми. Ряды, ближайшие к ограде космодрома, стояли неподвижно, остальная толпа непрерывно колыхалась, пронизываемая вихревыми потоками, — кто-то, поискав место, не находил его и выбирался наружу, кто-то шёл по пятам и, видимо, надеялся, что к его приходу место найдётся. Гедимин, оценив плотность толпы, растерянно хмыкнул и покосился на гранатомёт конвоира — бластеры, на его взгляд, тут были бесполезны.

— Ещё не началось, — выдохнул Макнайт, помахав «копу» на крыше. Тот, молча отдав салют, подошёл к краю и протянул охраннику руки. Тот выпустил запястья сармата и толкнул его в спину.

— Стой тихо! — приказал он и, нагнувшись, ухватил его клешнями за лодыжки. Гедимин только и успел мигнуть, когда его закинули на крышу. «Коп» перехватил его скованные руки и шагнул в сторону, уступая место поднявшемуся Макнайту.

Сверху было видно ещё больше людей — толпа протянулась вдоль всего ограждения, от ангара аукционщиков до западных ворот, где стоял бронеход, окружённый экзоскелетчиками. Гедимин развернулся к космодрому и увидел два ровных клина десантных шаттлов.

Они стояли отдельно, держа дистанцию, — тёмно-синие корабли Западного блока и серебристые в чёрных пятнах — Восточного. За «десантниками» виднелись тяжёлые экзоскелеты (Гедимин намётанным взглядом выхватил из общей массы десяток машин на «лучевых крыльях»), дальше — четыре заатмосферных бомбардировщика с выдвинутыми соплами гравитронов, ещё дальше — десяток кораблей снабжения (и вокруг них сновали космодромные погрузчики, едва заметные рядом с огромными звездолётами). В небе горели новые, непривычно яркие звёзды — боевые станции и скопления крейсеров встали на рейде близко, почти вплотную к Луне. «Звёзды» не двигались, вращаясь строго вместе с планетой; Гедимин прикинул высоту орбиты и уважительно хмыкнул — пилотам антигравитационных волчков сейчас приходилось нелегко.

Ограда на секунду вспыхнула зелёным светом и погасла. Макнайт крепко вцепился в плечо сармата, и тот недовольно сощурился. Экзоскелетчик и так навалился на него, будто хотел обнять, и взволнованно пыхтел в ухо, но от пыхтения хотя бы не оставалось синяков…

— Направо смотри, на ворота, — прошептал он, слегка ослабив хватку. За ограждение космодрома медленно выезжал белый глайдер клиновидной формы. На его бортах были нарисованы летящие птицы. Он медленно полз по проходу между кораблями Западного и Восточного блока, и их бортовые огни на его пути вспыхивали и гасли.

— Голубь, — прошептал Макнайт, от избытка чувств толкнув сармата в бок. — Пятнадцать лет прошло! Наверное, новый, — старый прибрали тески… В точности такой же, верно?

«Голубь» доехал до конца строя и резко ускорился, отталкиваясь от поверхности и рывками поднимаясь на пару десятков метров. Ещё несколько секунд — и на горизонте осталась белая точка, быстро слившаяся с мутноватым защитным полем.

Минуту спустя строй боевых машин на космодроме пришёл в движение. Десантные корабли открыли бортовые люки. Экзоскелеты, взлетев, выполнили пару перестроений и выстроились вдоль бортов.

— Тихо! — одёрнул Макнайт зашевелившегося Гедимина. — Ещё полчаса они будут строиться. Пока «голубь» не вернётся, никто никуда не улетит!

— Куда и зачем он отправился? — спросил сармат, пытаясь вспомнить, рассказывал ему кто-нибудь о ритуале с глайдером или нет. На космодроме он точно не появлялся — Гедимин запомнил бы необычные рисунки.

— К Склепу Войны, теск, — ответил «коп», пока Макнайт завороженно разглядывал экзоскелеты. — Запечатает и вернётся.

Гедимин мигнул. Что такое склеп, он знал (хоть и не одобрял подобной траты ресурсов и был доволен, что с дикарским обычаем покончено). «Как можно похоронить… войну?» — думал он. «Или это „склеп времён войны“, просто так сократили? А зачем…»

— Это такой ритуал? — осторожно спросил он, и оба человека повернулись к нему и одновременно хрюкнули.

— Эй, теск, — Макнайт смотрел на него расширенными глазами. — У вас там совсем историю не учат, а?

— А вот Гельмер знал, — пробормотал «коп», склонив голову и едва не уткнувшись лбом в лицевой щиток. — И что, и где искать… Я же говорил — кто-то нас сдал. Тески пришли, как к себе домой…

— А ты думал, — невесело хохотнул Макнайт. — Сигнал же! За пять лет до войны поймали сигнал. От тесков! И что сделали? А ничего!

Гедимин смущённо сощурился. «За пять лет… Похоже, сигнал был мой. Чуть не сдал всю базу…»

— Я не знаю этого ритуала, — ровным голосом напомнил он, глядя, как экзоскелеты расходятся по десантным палубам. Некоторые направились к кораблям чужого блока; Гедимин на секунду подумал, что они перепутали, и сейчас будет предупредительный огонь, но, видимо, «путаница» была частью представления.

— Это старая традиция, — «коп», перестав вполголоса ругать Гельмера и «предателей из совета», перевёл взгляд на Гедимина. — Тогда ещё вас не было. После Третьей мировой сделали захоронку на гребне Бэрда…

— Эрлангера, — перебил Макнайт. — Там к Эрлангеру ближе.

— Да без разницы, — отмахнулся экзоскелетчик. — Там такая пирамида с красными гранями. И надпись: «Больше никогда». И каждый раз, когда флот Земли собирается вместе, едут туда и снова запечатывают. Чтобы между собой больше не воевать.

Гедимин озадаченно хмыкнул — назначение ритуала он понимал и одобрял, но вот эффективность была под вопросом.

— Тихо! — Макнайт подтянул сармата к себе и повернул лицом к космодрому. В проход между двумя флотами, сбавляя скорость, въезжал белый глайдер. Он ещё не добрался до ворот, когда все, кто стоял внизу, начали бить в ладоши. Кто-то подпрыгнул и замахал подручными предметами.

Через несколько секунд глайдер выпустили с космодрома, но о нём уже все забыли — корабли Космофлота попарно выходили на старт и, отъехав на дальние южные площадки, отрывались от поверхности. Крыша ангара под ногами Гедимина едва заметно вздрагивала при каждом старте — боевые корабли включали антиграв на взлёте, и двойной удар гравитационного конуса встряхивал окрестности. «Выдержит?» — думал сармат, с сомнением глядя на ангар. Он предпочёл бы слезть и отойти подальше от современных, кое-как слепленных построек, — но Макнайт не двигался с места, только махал стальными конечностями, провожая корабли Западного блока.

— А теперь — валим, — сказал он, едва последняя пара «десантников» оторвалась от земли, и кивнул на толпу. — Сейчас всё это пойдёт на улицу…

Толпу они обогнали — когда в переулках послышался гул, сармат уже подходил к тюремному ангару.

— Скоро вернутся? — спросил он у конвоира, имея в виду корабли. Тот хмыкнул.

— Двадцать четвёртого жди. Меня не будет, пойдёшь с Матейкой.

…Лоренц завистливо вздохнул и перевёл взгляд на молчаливого Виклунда.

— Ну, что я говорил? Механику не нужны никакие трансляции. У него вип-ложа!

— Вам хоть давали пояснения, — недовольно сощурился сармат. — А я ничего не понимал. Этот ритуал, с могилой в кратере Бэрд… Никогда не слышал о нём.

Лоренц махнул рукой.

— Так это не наше. Не лунарское. Земляне придумали, они и соблюдают. Туда детей на экскурсии возят. Ничего интересного, механик, просто красная пирамида. Там сдуру сложили оружие, ракеты… Вот Гельмеру был подарочек!

Гедимин подавил смешок. «Хорошо знать местные обычаи. Иногда пригождается. Интересно, кто Гельмеру-то рассказал? Он ведь тоже не этнограф…»

— Теперь посмотреть бы, когда они вернутся, — мечтательно протянул Виклунд, уже забывший о могиле в кратере Бэрд. — Устроили бы нам трансляцию…

— Устроят, — уверенно сказал Лоренц. — Я, считай, договорился.

24 сентября 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Со вчерашнего вечера тюремный ангар гудел, затихая лишь при появлении охранников. Учения Космофлота закончились; корабли прибывали на лунный космодром в семь утра, и уже всем было понятно, что в это время на смотровую площадку никого не поведут. Сразу после завтрака в коридор вышел охранник и ударил «клешнёй» о «клешню», требуя тишины.

— В три часа — выход в зал, — буркнул он. — Синий и зелёный коды вместе. Трансляция будет в записи, после просмотра — по камерам.

…Гедимин сделал два шага от решётки к стене, резко развернулся и двинулся обратно. В тесной камере негде было разбежаться, и недовольство сармата не находило выхода. Пройдя туда и обратно ещё четыре раза, он с досадой ударил кулаком в стену и сел на койку. На грохот никто не пришёл — в коридоре было пусто, лишь роботы-уборщики ползали по открытым камерам.

«Матейка ушёл без меня,» — сармат тяжело вздохнул, вспомнив слова Макнайта. «Чего ещё ждать от этих макак⁈»

В дальнем конце коридора загудели ворота. Кто-то пнул робота-уборщика и громко выругался. Узнав голос сержанта Матейки, Гедимин удивлённо мигнул. «Двадцать минут четвёртого,» — бросив последний взгляд на часы в углу экрана, он выключил смарт и убрал в нишу. «Самое время прийти.»

…Всё интересное давно закончилось, но, к удивлению Гедимина, людей на окраине космодрома было много, хоть и меньше, чем в прошлый раз. Они облепили ограждение в четыре слоя; кто-то отходил, кто-то занимал его место, некоторые забирались ненадолго на скамейки. Табло на терминалах были отключены — все рейсы на сегодня отменили, освободив космодром для боевого флота. Гедимин покосился на ангар, откуда наблюдал вылет «голубя», — полицейских там не было. Все патрули собрались у терминалов, оставив у ангаров только предупредительную жёлтую ленту. Кое-где её успели оборвать, но поправлять никто не спешил — «копы» толпились на крыльце, оживлённо что-то обсуждая.

— Стой, — Матейка придержал Гедимина за плечо и включил защитное поле вокруг экзоскелета. Снаружи остался только проблесковый маячок на макушке, и он немедленно включился вместе с сиреной, заставив толпу зашевелиться. Экзоскелетчик, не замедляя шаг, пошёл прямо к ограждению. Гедимин ждал, что кого-нибудь прижмёт полем к перекладинам, но зеваки успели расступиться, и Матейка спокойно подошёл к ограде и отключил защитное поле.

— Руки! — он щёлкнул наручниками, пристегнув сармата за оба запястья к ограде. Магнитные «цепочки» натянулись, оставив между браслетами по пять сантиметров. Гедимин недовольно сощурился — освободиться из такого положения было можно, но очень непросто.

— Теперь не убежишь, — конвоир довольно ухмыльнулся и встал рядом с сарматом, облокотившись на ограду и отгородившись от толпы защитным полем. Краем глаза Гедимин видел, как между куполом и зеваками растёт дистанция, — те, кто оказался близко к сармату, пытались отодвинуться, а если не получалось, отходили назад, к скамейкам. «Правильно. Чем вас тут меньше, тем лучше,» — мрачно подумал Гедимин, переводя взгляд на космодром.

Боевые станции сажать на Луну никто не стал — они встали на ближний рейд; разглядеть их было несложно — четыре новые яркие звезды над космодромом. Ближе всего к терминалам космопорта подъехали небольшие спрингеры — тяжёлые десантные корабли и заатмосферные бомбардировщики. В этот раз десантные палубы освобождать не стали; шлюзы были открыты, и внутри виднелись космодромные погрузчики, глайдеры ремонтных бригад и — иногда — часть фюзеляжа истребителя или «конечность» экзоскелета. Обшивку облепили ремонтные роботы, выправляя мелкие выбоины и оплавления; серьёзных повреждений Гедимин не увидел, разве что один миноносец потерял пару квадратных метров внешней брони. Место «ранения» обозначили яркой краской и прикрыли защитным полем, но заменять сорванные пластины никто не спешил. «Нет материалов,» — подумал сармат. «Ждут поставки. Или пойдут чиниться на Землю.»

За миноносцами, на южной окраине космодрома, выстроились в линейку крейсера. Привели сюда явно не всё — по четыре «образца» на каждый флот. Гедимин разглядывал корабли и вспоминал, как постепенно с течением лет менялась их окраска. Сейчас и австралийские «Солти», и «Кондоры» Атлантиса были выкрашены в тёмно-синий цвет Западного блока, а звездолёты трёх стран Восточного блока покрылись серебристой обшивкой с неровными чёрными пятнами. На этом модификация и закончилась.

Два крейсера Гедимин узнал — их приводили на ремонт, когда сарматская база только-только начинала работать, и законы ещё не ужесточились. Он долго разглядывал обшивку реакторного отсека, — снаружи всё выглядело исправным, но сармат подозревал, что вблизи обнаружатся и протечки в системе охлаждения, и вышедшие из строя датчики, и микроскопические каверны на лопатках турбин. «Сейчас отстрелялись без аварий,» — успокоил себя Гедимин. «Значит, ничего серьёзного. И потом — теперь это не мои проблемы.»

С трудом отведя взгляд от знакомых крейсеров, сармат посмотрел на самые дальние площадки — и вздрогнул, с присвистом выдохнув сквозь стиснутые зубы. Трофейный «Феникс» и «Бет» были выкрашены в цвет Западного блока, ещё один «Феникс» и «Цикло-Бет» — в серебристо-чёрный «камуфляж», но не узнать их было невозможно. Гедимин обшаривал взглядом обшивку и выступающие конструкции — сантиметр за сантиметром — и тихо шипел, замечая вырезанные для облегчения корабля куски обшивки и оружие «макак», поставленное взамен сарматского. Над трофейными атомолётами кружили ремонтные дроны, но сармат ни разу не увидел, чтобы они садились, — обшивка, даже искромсанная, оставалась достаточно прочной, чтобы не отвалиться на учениях.

«Надо же,» — Гедимин прикрыл на секунду слезящиеся глаза — видимо, не стоило так сильно щуриться. «У них ещё есть атомолёты. Восемь лет на одном топливе или… что там с запретом на ирренций?»

Проморгавшись, он попытался перевести взгляд на «мартышечьи» корабли, но не смог — к атомолётам тянуло, как магнитом. «Феникс» был изрезан сильнее всего — вес брони мешал на взлёте, и её предельно облегчили. Две ракетные шахты оставили — они были рассчитаны на плутониевые бомбы, в оставшихся поставили миномёты и маломощные гравитроны. Двухпучковые бластеры убрали, заменив кинетикой. Раздвижные элементы обшивки под выпуск лучей Прожига были намертво приварены — Гедимин издалека видел широкие грубые швы. «Шрамы,» — криво ухмыльнулся он, тронув пальцем шов на груди. «Такие же шрамы.»

— Легендарный атомный флот, — услышал он незнакомый голос над правым ухом; чужак подошёл вплотную и стоял у ограждения, положив на перекладину «ладонь» тёмно-синего «Лантерна». — Впечатляет даже на земле. Верно, мистер Кет?

Под рёбрами заныло сильнее. Сармат повернул голову и увидел тёмно-синюю обшивку и нагрудные значки — птицу с раскинутыми крыльями и какие-то полоски и звёздочки. Экзоскелетчик дружелюбно улыбнулся, протягивая Гедимину округлую карточку с орнаментом по краям и надписями внутри. Там была и фотография — невыразительное лицо, такое же, как под лицевым щитком «Лантерна».

— У нас к вам несколько вопросов, мистер Кет, — продолжил экзоскелетчик. За его спиной виднелся купол защитного поля — он то ли прошёл насквозь, то ли убрал его и после восстановил; так или иначе, Гедимин не заметил ничего. Он быстро оглянулся через плечо — Матейки рядом не было.

— Не беспокойтесь, — экзоскелетчик снова улыбнулся — по-сарматски, не показывая зубы. — Ваш конвоир, мистер Мафей, не будет возражать, если вы пойдёте с нами. Много времени это не займёт.

Он показал сармату ключи. Тот настороженно сощурился. «Вопросы, zaa hasu… В Сокорро мне уже назадавали вопросов,» — думал он, чувствуя, как ноют старые шрамы. «Федерал? Что им ещё надо⁈»

«Лантерн» приподнял «руку» и слегка шевельнул кистью, и кто-то, подойдя к Гедимину, крепко взял его за плечи.

— Меры предосторожности, мистер Кет, — проговорил «Лантерн», отстёгивая сармата от ограждения. — Мне бы хотелось, чтобы вы спокойно прошли с нами и так же спокойно ответили на вопросы. Тогда ни у вас, ни у нас не будет проблем.

Гедимин молча кивнул. По крайней мере, бластерами в спину ему не тыкали и гранатомёт под нос не совали, — большего от «макак» ожидать было трудно. «Без скафандра рыпаться бессмысленно,» — думал он, под конвоем обходя толпу и пробираясь к проходу на космодром. «Пусть спрашивают. Ничего нового не услышат.»

Небольшой тёмно-синий глайдер уже ждал их — видимо, на нём и прибыли федералы. Гедимин занял место по центру; было за что держаться — к потолку были прикреплены прочные перила, рассчитанные на вес экзоскелета.

— Вы не удивились, когда я обратился к вам по имени, — тихо сказал «Лантерн», тронув сармата за плечо. — Догадываетесь, что нам от вас нужно?

Гедимин сузил глаза.

— Атомный флот, — процедил он, резко мотнув головой. — Как всегда. Макаки всё записывают. Должна быть запись всех допросов. Спроси у Фостера.

— Не беспокойтесь, — экзоскелетчик еле слышно усмехнулся. — Мы просмотрели все записи. И прокурор Парра, и шериф были… не очень довольны полученными ответами.

Гедимин криво ухмыльнулся.

— Тогда и тебе они не понравятся.

— Этого всегда стоит ожидать, мистер Кет, — отозвался «Лантерн». — Ничего нового. Итак, вы утверждаете, что не помните, над чем работали в лабораториях Ассархаддона…

— Нечего было выжигать мне мозг, — угрюмо сощурился Гедимин. — Спроси Ассархаддона. Может, он не забыл.

Экзоскелетчик беззлобно усмехнулся.

— Смешная шутка, мистер Кет. Даже в десятый раз. Скажите, а какие у вас планы на будущее? Гетто Кларка расформировано. Остаться вам не позволят. Что вы будете делать дальше, мистер Кет?

Глайдер остановился, и его плавно поволокло куда-то вбок — возможно, в корабельный шлюз. Через несколько секунд датчик кислородной тревоги погас — в отсеке, куда втащили фургон, был воздух, пригодный для дыхания. «Не жалко кому-то гонять кислород,» — подумал Гедимин, прикинув объёмы.

— Двадцать пять лет, — буркнул он. — Приходи через двадцать пять лет. Тогда скажу.

Экзоскелетчик снова усмехнулся. Он разглядывал Гедимина без обычного для «макак» страха или отвращения, скорее с любопытством, и спокойно смотрел ему в лицо.

— Думаете, всё настолько изменится?.. Ладно, вернёмся к делу. В суде прозвучал один интересный вопрос…

Он покосился на экран наручного передатчика. Это было не штатное устройство «Лантерна» — его заменили на похожее, но без ирренция в составе.

— «Если мы отведём вас к реактору типа „Феникс“,» — негромко, но чётко проговорил экзоскелетчик, — «и вы сможете его осмотреть и ощупать по своему желанию, — вы вспомните, как управлять им?»

— Нет, — отозвался Гедимин. Под рёбрами кольнуло, и он недобро сощурился. «Что-то они затевают…»

— До этого на аналогичные вопросы вы просили… — экзоскелетчик тронул экран, отодвигая часть текста. — «Дай мне его потрогать». Это дословно, мистер Кет. Я не физик-ядерщик, однако… что-то же вы имели в виду?

Гедимин качнул головой.

— Я ничего не помню, — пробормотал он. — Ничего.

— Всё готово, лейтенант, сэр! — отрапортовал один из экзоскелетчиков. «Лантерн» слабо улыбнулся.

— Практика — критерий истины, мистер Кет. Вы, как учёный, должны это знать. Все на выход!

Первое, что почувствовал сармат, поставив ступню на палубу, — отдалённый гул пары массивных роторов. Он стиснул зубы, но дрожь, пробежавшую по телу, скрыть не удалось. Лейтенант заглянул ему в глаза и улыбнулся краем рта — дружелюбно, почти ласково.

— Вы ведь знаете, где находитесь? Что это за корабль, мистер Кет?

Сармат молча мотнул головой. Он чувствовал не только работу роторов, но и мельчайшую, микроскопическую неравномерность хода, — удерживающий механизм без постоянной доводки мало-помалу разболтался. «Пока неопасно,» — думал Гедимин, упорно глядя себе под ноги, чтобы чужаки ничего не поняли по его глазам. «Через три-четыре месяца ротор начнёт биться. Или, если не повезёт, вовсе слетит. Но процесс можно ускорить…»

— Пошёл! — кто-то из сопровождающих толкнул его в плечо, и сармат от неожиданности пошатнулся и едва не врезался в стапель. Его перехватили и, развернув спиной, втолкнули в выставленный на стапеле скафандр. Когда респиратор прикрыл лицо, Гедимин, не сдержавшись, облегчённо вздохнул. Гул роторов всё ещё отзывался в костях, но дышать стало легче.

— «Феникс»? — он небрежно щёлкнул пальцем по переборке. Его уже не держали за плечи — сопровождающие отошли на шаг и взяли оружие наизготовку. Пилот «Лантерна» одобрительно кивнул.

— Корабельный воздух пошёл вам на пользу?.. Идёмте, мистер Кет. Небольшой следственный эксперимент — и мы вернём вас туда, откуда взяли.

Они шли кратчайшим путём — короче было бы только напролом сквозь переборки. Гедимин узнавал каждый люк и каждый поворот коридора. Никто из людей не попадался ему навстречу — его путь, ведущий прямо к реакторному отсеку, был огорожен защитными полями. За прошедшие годы внутри поменялась только обшивка — даже с освещением никто ничего не сделал, хотя для человеческих глаз оно могло показаться тускловатым.

— Что вы думаете о Кенене Маккензи? — неожиданно спросил «Лантерн». Гедимин мигнул.

— Ничего, — отозвался он, вызвав сочувственную усмешку.

— Он был неплохим администратором, верно? Вы никогда не общались с клиентами напрямую, без него?

Сармат сердито сощурился.

— На кой они мне⁈ — он дёрнул плечом. — Я — ремонтник.

— И собираетесь им оставаться, верно? — «Лантерн» снова усмехнулся. — Мне кажется, мистер Кет, вам будет очень непросто.

Он остановился у закрытого шлюза, щёлкнул по передатчику и жестом велел всем ждать. Развернувшись к сармату, он внимательно посмотрел ему в глаза.

— Вы видели себя в зеркале, мистер Кет? Реакция людей на вас… вы её замечали? Как вы думаете, на Земле, где к вашей расе относятся не так мягко, она изменится в лучшую сторону?

Сармат мигнул. «Что он ко мне привязался? Sa hasu…»

— Скажи лучше своим, чтобы выровняли левый ротор, — буркнул он. — Отсюда слышно, как он бьётся.

— Спасибо за совет, мистер Кет, — отозвался «Лантерн». — Вы не так уж много забыли, а?.. Входите, мистер Кет. Проходите вперёд.

Шлюз реакторного отсека открылся, и Гедимин, забыв обо всех странных вопросах и о собственной глупой обмолвке, изумлённо мигнул. Шлюзовой камеры не было. Вместо неё стояла узенькая выгородка между двумя рамками дозконтроля со встроенным генератором защитного поля. Оставшееся пространство между последней рамкой и раздвижным люком, прикрывающим вход в камеру дезактивации, занимал отсек управления. Пульты и мониторы перенесли на пару метров ближе к выходу. За ними, отгороженные стеной защитного поля, сидели трое в лёгких белых спецкостюмах. «Лантерн», не останавливаясь, повёл в их сторону стальной «рукой» и получил в ответ вялый салют. Один из операторов бросил быстрый взгляд на сармата и едва заметно вздрогнул.

Сопровождающие незаметно отстали. Гедимин услышал за спиной тихий щелчок и, оглянувшись через плечо, увидел, что между ним и парой экзоскелетчиков встала стена защитного поля. «Лантерн» осторожно подтолкнул его к открывающемуся люку.

— Спускайтесь, мистер Кет. Тут не такие сильные изменения, чтобы вы заблудились. Сейчас мы с вами войдём в актовую зону…

— Активную, — буркнул, не успев подумать, Гедимин — и прикусил язык, глядя на довольное лицо «Лантерна».

— Отлично, мистер Кет, — тот легонько щёлкнул манипулятором по наплечнику сармата. — Вижу, ваш мозг очень быстро восстанавливается.

«Hasu!» — Гедимин стиснул зубы. «А вот теперь — молчи. Молчи, тупая слизь, пока не сдал всё и вся…»

Он сжал кулаки и остановил руки, по привычке тянущиеся к шлему. Защитных пластин на висках давно не было — их вынули, чтобы «кнопка» действовала на сармата даже в скафандре. «Никого тут нет,» — обречённо повторял про себя сармат, чувствуя, как тёплые нити липнут к коже и мгновенно нагреваются до обжигающего жара. «Никого тут… Hasu! Оно здесь. И оно меня узнало.»

Он остановился сразу за шлюзом. Зеленовато-белесый свет ударил в глаза. Белого было слишком много, и Гедимин видел его источник — концевые участки твэлов. Все они были опущены до упора, и поднять их уже было невозможно — от постоянного перегрева оболочки деформировались. Гедимин скользнул взглядом по управляющим стержням, опущенным до середины, — на их нижних частях, чуть выше наконечников, виднелись едва заметные риски-насечки, следы устранения деформации. Он шевельнулся и уловил слабое движение под ногами — это взлетела потревоженная пыль, сверкнув зеленью в рассеянном свете реактора. Гедимина передёрнуло.

— Что скажете? — тронул его за плечо «Лантерн». Сармат стиснул зубы.

Передатчик на «руке» экзоскелета замигал красным светодиодом. «Лантерн» щёлкнул коммутатором и кивнул Гедимину, ткнув пальцем в светящуюся красную точку.

— Странные показания, возможен сбой, — услышал сармат испуганный человеческий голос. — Троекратный всплеск интенсивности ЭСТ-излучения. Трижды за последние секунды… да?.. ещё два всплеска только что. Отмечена пульсация интенсивности. Что происходит?

«Лантерн» посмотрел в тёмный щиток, так кстати прикрывший Гедимину глаза, и весело хмыкнул.

— Можете объяснить, мистер Кет?

Сармат молча качнул головой и подался назад, но «Лантерн» крепко ухватил его за запястье и дёрнул к себе.

— А вы кое-что знаете, верно? — он издал негромкий смешок. — Не торопитесь. Вы же хотели потрогать реактор? Вот он, перед вами. Протяните руку к вот этой штуке… как она, кстати, называется?

«Твэл,» — чуть не брякнул Гедимин, но вовремя прикусил язык. Видимо, перестарался, — во рту стало солоно. Сдерживая дрожь, он притронулся к ближайшему твэлу и почувствовал фантомное тепло, поднимающееся от ладони к локтю. Тонкие волокна вдоль висков сплелись в пучки и обхватили голову, спутавшись на затылке. От их трепыхания щипало глаза, и чесался нос, — жидкость, не нашедшая выхода через слёзные каналы, пошла наружу по носоглотке. Гедимин сердито шмыгнул и убрал руку с твэла.

— Останов! — скомандовал «Лантерн», перехватив её за запястье. Управляющие твэлы были сброшены в ту же секунду. Гедимину показалось, что он видит, как зелёный свет расходится волнами от реактора, постепенно тускнея. «Лантерн» крепко сжал его руку и снова поднёс её к твэлу.

— Считается, что эти элементы неподвижны, — тихо сказал он. — И что подъёмные механизмы предназначены только для выгрузки. Они слишком точно для этого выверены, мистер Кет. Каждый такой элемент движется автономно. Только вот с какой целью… Давайте, подвигайте его.

Он сдавил ладонь сармата, сомкнув его пальцы на ближайшем стержне. Гедимин сердито сощурился. Он хотел ударить человека по руке и отойти к шлюзу, но задумался на секунду — и, криво ухмыльнувшись, резко дёрнул стержень кверху.

«Дуракам везёт,» — угрюмо подумал он пару секунд спустя, глядя на обломок расколотой рилкаровой трубки, свисающий с электромагнита. Ирренций высыпался под ноги и раскатился по пыльной палубе. На оболочках соседних стержней появился десяток тонких белых насечек от разлетевшихся осколков, ещё пара царапин осталась на броне Гедимина и обшивке «Лантерна». Сармат, брезгливо отряхнув ладонь, подался назад.

В наушниках послышалась испуганная ругань и обрывки команд. «Лантерн», рявкнув в микрофон, схватил Гедимина за руку и толкнул к открывающемуся шлюзу. Сармат в последний раз взглянул на реактор и сердито замигал — жидкость всё-таки промыла себе путь через слёзные каналы. «Скоро всё закончится,» — подумал он. «Для тебя. С такими идиотами — очень скоро.»

Едва они вошли в камеру дезактивации, сверху и с боков на них хлынул густой раствор меи. Гедимин наступил в наполнившееся углубление и наклонился, тщательно промывая расставленные пальцы. Ирренциевые таблетки не раскрошились при падении, но сармат практически чувствовал металлическую пыль, налипшую на броню.

— Вот как, — пробормотал «Лантерн», задумчиво глядя на сармата. — И что же теперь получается? Вы диверсант, а я ваш сообщник?

Гедимин криво ухмыльнулся, радуясь, что под тёмным щитком не видно глаз.

— Ты хотел эксперимента, — напомнил он. — А это был результат. Теперь вы от меня отстанете?

— Результат… — пробормотал «Лантерн», отключая защитный экран и разглядывая сармата с холодным любопытством. — Вполне ожидаемый, верно? Вы, наверное, считаете, что победили? Вы совершенно невменяемы, даже для сармата. У вас ведь был шанс…

Шлюз открылся. Щит управления вместе с операторами исчез за непрозрачной стеной защитного поля. Бликов на ней не было — «свечение» реактора не просачивалось наружу, но меры предосторожности Гедимин одобрил. «Они там в одних комбинезонах,» — подумал он с внезапным сочувствием. «Один микрокьюген на щите — и никто не выживет. За что с ними так?..»

— Был очень хороший шанс, — продолжал «Лантерн», пропуская сармата вперёд, навстречу двоим солдатам. — Вернуться к нормальной жизни с неплохим социальным статусом. Выйти по амнистии. Получить гражданство. Даже, возможно, быть допущенным к научной работе. На что вы это променяли, мистер Кет? На возможность мелко напакостить?

— Ты сам меня заставил, — напомнил Гедимин, покосившись на свою ладонь — ту, что недавно была насильно прижата к твэлу. «Меня заставили щупать реактор,» — нелепая мысль прицепилась намертво, и сармат, чтобы не рассмеяться, до боли прикусил язык. «Надо будет рассказать Константину, когда мы увидимся. Хорошая выйдет шутка…»

— Ну да, да, да, — «Лантерн» брезгливо поморщился. — Совершенно постороннего сармата, не понимающего, что происходит, и где он находится. Повторяю, мистер Кет, — у вас был шанс. Сержант Боно!

— Да, лейтенант, сэр! — шагнул вперёд один из сопровождающих.

— Верните подконвойного сержанту Мафею, — приказал «Лантерн». — Вместе со снаряжением. Значит, вы ремонтник, мистер Кет? Через пару месяцев на Земле вы сами к нам приползёте. Только тогда ваши услуги навряд ли понадобятся. Увести его!

Гедимин отвернулся и, уже не сдерживаясь, выдал кривую ухмылку. Ничего весёлого не было, но сармата трясло от беззвучного смеха. «Он старался,» — он тихо фыркнул в респиратор. «Старался до конца. Экспериментатор, мать моя колба…»

…Сержант Матейка ждал их на крыльце ближайшего терминала. Едва Гедимина вывели с космодрома и прижали к ограде, он быстро спустился и вырвал наручники у сержанта Боно.

— Хватит тут болтаться, теск, — буркнул он. — Меня и так взгреют. Пошёл, пошёл!

Он толкнул сармата в плечо и быстро зашагал, едва не обгоняя его. Гедимин удивлённо покосился на наручники — единственный браслет ему застегнули на правой руке, левая и вовсе осталась свободной.

— Драть их курву матерь! — выплюнул Матейка, едва они вышли в тихий переулок между ангарами. — Теск, ты там как? Ничего не отрезали?

Он развернулся к Гедимину и внимательно осмотрел его скафандр с ног до головы.

— Я цел, — отозвался сармат, изумлённо мигая. «Чего это он?»

— Эй! — Матейка ткнул пальцем в плечо сармата. — Это откуда? Что с тобой там делали, теск?

Гедимин покосился на пластину брони, — на ней остался красноватый потёк меи.

— Меня засунули в реактор, — пожаловался он, пытаясь оттереть пятно. — А потом облили вот этим. Оно липкое!

Матейка облегчённо вздохнул.

— Дебилы! Ладно, теск. Это отмоется. Пальцы-то целы?

…Он действительно пересчитал сармату пальцы, едва его вытряхнули из скафандра, и только тогда, наконец, успокоился. Гедимин уже устал мигать и таращился на человека, даже не пытаясь понять, что его так напугало. С тем же выражением, как он заметил, смотрели и другие охранники.

— Долго ты сегодня, механик, — отметил, увидев его, Лоренц. Ангар, вполголоса что-то обсуждавший, затих при появлении угрюмого охранника с сарматом, но быстро вернулся к разговорам, едва Матейка вышел. Гедимин провёл ладонью по глазам — они странно чесались, будто слизистую прижгло просочившимся излучением — и опустился на койку.

— В ядерный могильник такие вип-ложи!

13 октября 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Не хочешь читать про Маркуса Хойда? — Лоренц, повертев в пальцах отброшенный Гедимином диск, удивлённо хмыкнул. — Ну, дело твоё… но почему? Он же у вас был вождём, верховным лидером и всё такое…

Гедимин досадливо сощурился.

— Маркус — идиот, — буркнул он. «И автор тоже,» — добавил он про себя. «Почему у „макак“ о сарматах вечно выходит такой бред⁈»

— С вождями такое бывает, — вздохнул Виклунд, аккуратно разглаживая и складывая в стопку обёртки от печенья. Рядом лежали уже рассортированные фантики и миниатюрные герметичные контейнеры из-под желе. Виклунд занял ими весь угол запасного дивана, и Гедимин с любопытством следил за его действиями. Пока выходило, что человеку так же скучно, как и сармату.

— Не грусти, — бросил Лоренц съёжившемуся новичку, возвращая диск. — Налог ты заплатил, всё в порядке. Правильно, механик?

Гедимин кивнул, виновато глядя на владельца диска. «Напугал его. Не хотел. Надо было подождать, пока отойдёт подальше.»

Неделя не задалась — «научный налог» составил всего пару дисков; один из них Гедимин только что вернул, на втором были изображения голых человеческих самок. Самки вернулись к владельцу ещё в понедельник. «Ничего нового,» — вздохнул сармат, глядя на полупустой экран. «Придётся читать про спаривание с пришельцами. Почему у „макак“ всё про спаривание?..»

Книга оказалась занимательнее, чем он думал; даже шум в ангаре не сразу отвлёк Гедимина от попыток понять, как медузоподобное существо конструирует звездолёты, чем оно их потом собирает, и почему они почти не отличаются от кораблей землян. Когда шум стал совсем громким и приблизился вплотную, сармат нехотя свернул экран и вопросительно хмыкнул.

— Извини, механик, — отозвался Лоренц, заметно помрачневший. — Вот так и знал, что этим закончится. Джитти! Где эта колода?

Боец, присматривающий за игрой в карты, выругался вполголоса и протянул ему сложенные куски цветной бумаги.

— Вот, — ткнул он пальцем в неприметные вдавленные следы на одном из них. — И вот. И вот. Она вся такая.

— Группа «Дельта»? — Лоренц, повертев колоду под разными углами к источнику света, протяжно вздохнул и бросил её в кучу мусора. Перед диваном уже сбились в плотную группу десять человек. Отряд Джитту окружил их, сам боец встал рядом, мрачно их разглядывая.

— Джитти, а ведь ты не справляешься, — тяжело вздохнул Лоренц. — Три группы — твой предел. Ну да ладно, об этом потом…

Он перевёл недобрый взгляд на десятерых игроков.

— У вас пять минут, парни. Или говорите, кто это был, или я разгоняю группу и запрещаю всем вам вступать в другие. И запрет этот не снимет ни мой преемник, ни преемник преемника, — вы раньше выйдете отсюда, чем притронетесь к картам. Итак?

Несколько секунд люди переглядывались, затем начали шептаться, толкая друг друга. Лоренц молча ждал, но Гедимин видел, как он быстро обменялся жестами с Джитту. Прошло чуть больше минуты, прежде чем из группы вытолкнули человека в синем комбинезоне. Он, испуганно оглядываясь, подался назад, но Джитту уже схватил его за шиворот.

— Восемь койнов стоила эта вещь, — ровным голосом проговорил Лоренц, ткнув носком сандалии в карты, валяющиеся среди мусора. — И ещё идти за новой. Итого шестнадцать. Виклунд, он тут надолго?

— Десять месяцев осталось, — бесстрастно ответил Виклунд, на долю секунды заглянув в сложенный листок.

— Убери его до конца срока изо всех списков, — сказал Лоренц. — И пока долг не выплачен, в ангар пусть не заходит. Джитти, Юсуф, выкиньте его вон!

Люди поспешно расступились, освобождая проход к дверному проёму. Провинившийся дёрнулся, но его держали крепко. Юсуф отделился от своего отряда и смерил человека в синем комбинезоне презрительным взглядом.

— Выкинуть? — переспросил он, слегка отодвигая манжеты рукавов. Лоренц кивнул.

Джитту широко ухмыльнулся и, схватив провинившегося за руку выше локтя, резко дёрнул кверху. Тот уже не сопротивлялся, только коротко вскрикнул, когда за другую руку его схватил Юсуф.

— Размахнитесь как следует, парни, — с кривой усмешкой сказал Лоренц. — Чтоб до ограды долетел.

Столпившиеся вокруг одобрительно рассмеялись. Гедимин поднялся на ноги.

— Нет, — сказал он, в одно движение огибая бойцов и становясь перед ними. — Плохая мысль. Люди — хрупкие.

Лоренц растерянно уставился на него и неуверенно усмехнулся.

— Джед, ты чего? Этот парень сделал большую дрянь. Нечего ему делать в ангаре, среди дженти.

— Пусть его выведут осторожно, — буркнул сармат, выразительно посмотрев на Юсуфа. Когда он перевёл взгляд на Джитту, тот заметно побледнел и опустил руку, поставив «синего» на пол.

— Как скажешь, Джед, — развёл руками Лоренц. — Слышали, парни? Просто выведите его. Больше ничего делать не надо. Когда выплатишь долг, можешь вернуться. Слышишь?

Провинившийся вяло кивнул. Гедимин отошёл с дороги и встал у дверного проёма. Он не отходил, пока Джитту и Юсуф, выведя «синего» из ангара, не вернулись обратно.

— Ну ты даёшь, механик, — Лоренц неодобрительно покачал головой. — Нашёл из-за кого расстроиться! Ещё никто не помер от хорошего пинка. А пинок этот парень заслужил.

Гедимин сузил глаза.

— Здесь никого не бьют, — напомнил он, глядя на Лоренца в упор. — Этот человек — мошенник?

— Шулер, черти б их драли, — кивнул Лоренц, покосившись на свою татуировку. — Нет, я сам не без греха, но… надо ж понимать, где ты!

Гедимин кивнул.

— Не пускай его туда, где он может смошенничать. Этого хватит.

Лоренц криво ухмыльнулся.

— Так у вас делают, да? Мягонько отводят в сторону? Может, поэтому вы, тески, такие сплочённые. Вон, ты Маркуса считаешь идиотом, но ты же за него сражался?

— Я управлял реактором, — буркнул сармат.

Виклунд, до того не интересовавшийся ничем, кроме своих списков, поднял взгляд на Гедимина и негромко кашлянул.

— Раз уж зашла об этом речь… Сарматы в самом деле так добры к преступникам? Или у вас не бывает преступлений?

Гедимин покосился на свои ладони.

— Бывают, — нехотя признал он. — Кое-кому пришлось переломать руки. Не люблю я таких дел…

Виклунд и Лоренц переглянулись.

— Ну ты разволновался, — главарь осторожно похлопал сармата по колену. — Всё, мы больше тебя не трогаем. Теперь всё будет тихо. Верно, Джитти?

14 ноября 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Из-за ангаров донёсся рёв двигателей — три флиппера с усилителями звука старательно маневрировали на узкой площадке, оцепленной жёлтой лентой. Конвоир Гедимина, буркнув что-то себе под нос, протащил сармата мимо собравшейся толпы и вывел к ограждению космодрома.

— Стой тут, понял? — дежурно проворчал он, пристёгивая Гедимина к ограде. — Смотри шоу.

Толпа собралась небольшая, преимущественно из горожан, — чужаков в Кларке в эти дни было мало. Гедимин покосился на табло — ближайший рейс перенесли ещё на пятнадцать минут, с барком, который собирались отправить, возились двое в ремонтных экзоскелетах. Следующий транспорт на Землю отправлялся через час, на другие планеты рейсов в расписании не было. На дальнем краю космодрома в окружении бронеходов стоял, заняв разом четыре площадки, мианийский корабль необычной конструкции — приплюснутый сверху и снизу обруч из множества однородных элементов с несимметричными выступающими частями. Опирался он на дугообразные выступы пятиметровой длины, выглядящие довольно хрупкими, — казалось даже, что в дугу они гнутся под нагрузкой. «А может, это и не мианийцы,» — думал Гедимин, рассматривая инопланетный корабль. «У них конструкции более… мясистые. А это похоже на друзу кристаллов.»

Рёв мотора заглушил его мысли.

— Нет, цыпы мои! — услышав знакомый голос, Гедимин вздрогнул и отвернулся от космодрома, на время забыв о странном корабле. — Нет, нет и нет. Малыш Лю завязал с вечеринками. Не отчаивайся, красотка! В этом городе столько свободных парней — устанешь считать!

За разочарованно вздыхающей группкой самок виднелся ярко раскрашенный флиппер с седоком в серебристом костюме с ярко-зелёными накладками. К шлему был приделан высокий зелёный гребень. Байкер, привстав в седле, помахал двумя руками и, не прикасаясь к штурвалу, развернулся к воротам ангара. Гедимин вскинул сжатый кулак, не надеясь, что его заметят — но Люнер вздрогнул и включил гудок, расчищая себе дорогу.

— Да, цыпочка моя! — крикнул он, на мгновение обернувшись. — Малыш Лю теперь — редкий гость. Да, и мне надо иногда работать, иначе не на что будет заряжать аккумуляторы… Хорошего дня, красотки!

Его флиппер остановился в метре от Гедимина. Сармат скользнул взглядом по ногам Люнера — протез в этот раз был полностью скрыт штаниной и голенищем высокого сапога.

— Надо же, механик, — Люнер смущённо усмехнулся. — Ещё помнишь меня? Торни говорил, ты как-то искал меня…

— Ушёл с работы? — Гедимин кивнул на расходящуюся толпу у ангара байкеров. Люнер хмыкнул.

— Почему это? Сегодня воскресенье. Самое время для шоу. Жаль, зрителей немного, но тренироваться надо. Я вот сделал перерыв на пару месяцев — и всё уже не то.

Он с досадой покосился на флиппер.

— Видел учения? — спросил он, кивнув на космодром. — Знаешь, кто запечатывал могилу?

Гедимин качнул головой.

— Рагна Даллен, — с гордостью сказал Люнер, указав на закрывшийся ангар. — Почётный гражданин Кларка, так-то вот. А атомные крейсера? Ты видел их? Говорят, это последние. Больше никто не умеет их строить.

Гедимин недобро сощурился, но промолчал.

— Где твоя самка? — спросил он, оглядывая окрестности. Люнер махнул рукой в сторону терминала.

— Кимри не выступает. На Земле ещё с пятницы. Надо бы и мне с ней выбраться, да вот… — он кивнул на ангар байкеров. — Торни не одобрит, если я совсем исчезну. Может, на Рождество…

Он смотрел мимо Гедимина и говорил тихо, себе под нос; сармат не был уверен, что все эти фразы предназначены ему, и ему было неловко.

— Тебе ещё присылают чай? — внезапно спросил Люнер, подняв взгляд на сармата. — Если нет, я возьму у них и пришлю. Миссис Агуэра, может, думает, что тебе уже не надо…

Гедимин качнул головой.

— Присылают. Не знаю, зачем. Я у них давно ничего не чинил.

Люнер ухмыльнулся.

— А ты слышал… — начал было он, но тут из-за приоткрывшихся ворот ангара донёсся переливчатый свист. Люнер хлопнул себя по колену и засвистел в ответ.

— Уже зовут! — он виновато покосился на сармата. — Ладно, механик. Приходи сюда по воскресеньям. Будет время — ещё поболтаем.

К ангару уже собирались зеваки. Байкер в рогатом шлеме деловито поправлял ленту. Ворота открылись, но внутри здания было темно, только горела россыпь красных светодиодов. Гедимин прислонился к ограде, привычным жестом заведя руки за спину. «У „макак“ выходной каждую неделю. Всё время об этом забываю. Интересно, у нас когда-нибудь так будет?»

20 декабря 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Да чтоб тебя! — вслед за металлическим грохотом донёсся из коридора недовольный голос охранника. — Куда летишь⁈ Не видишь — я не вышел!

— Это ты Беку скажи, — отозвался сердитый сержант Макнайт. — Кого я должен ждать да когда приходить…

Снова что-то загрохотало. Гедимин, озадаченно мигнув, выключил и отложил смарт, и как раз вовремя — не прошло и минуты, как Макнайт остановился у его камеры.

— Пора на работу, теск, — буркнул он, махнув гирляндой наручников. — Шевелись!

…Респиратор ему надели криво. Как им это удалось, Гедимин не понял, но какая-то кромка выпирала и неприятно давила на нижнюю скулу. Сармат подёргал головой, пытаясь поправить шлем, но стало только хуже. «Руки нужны,» — думал он, досадливо щурясь. «Снимут наручники — поправлю.»

Бронированный фургон без иллюминаторов уже выехал из лабиринта ангаров на западное шоссе и теперь летел по прямой, почти не притормаживая. На крыше переминался с ноги на ногу экзоскелетчик сопровождения, и Гедимин косился на прогибающийся металл и морщился — выезд был не первым, сопровождающие вели себя так всегда, крыша постепенно деформировалась, и вмятины уже можно было разглядеть, не прощупывая. Очень хотелось согнать экзоскелетчика и выправить следы деформации, пока она не стала необратимой, но Гедимин сдерживался. «Ремонтный рефлекс,» — думал он, невесело усмехаясь в перекошенный респиратор. «Так я от него и не избавился.»

…Глайдер остановился, затормозив непривычно резко, и Гедимин выпустил когти, чтобы удержаться на ногах. Макнайт сердито фыркнул и постучал в крышу. Сопровождающий спрыгнул. На пару минут стало тихо, затем Макнайт зашевелился и принялся тыкать в передатчик. Выждав ещё три минуты, он с тяжёлым вздохом развернулся к люку.

— Стой тут, понял? — буркнул он Гедимину и выбрался наружу. На секунду стали слышны обрывки реплик — на обочине дороги кто-то с кем-то ругался. Потом к перебранке присоединился Макнайт, и люк с грохотом захлопнулся. Гедимин пошевелил скованными руками и досадливо хмыкнул. «Надо же было так укоротить цепочки…»

— Пошли, — буркнул Макнайт, заглядывая в люк. — Нас ждёт доктор Фокс, ясно тебе? Мы и так из-за вас опоздали!

Последнее он крикнул кому-то на обочине. Гедимин, пригнувшись, выбрался наружу и тут же был схвачен за плечо, и его направили к дверям госпиталя. Он успел увидеть четверых угрюмых «копов» из уличных патрулей. Они обступили глайдер и чего-то добивались от ругающегося пилота.

— Стоять! — услышал Гедимин, едва переступив порог госпиталя. Четвёрка «копов» в лёгких экзоскелетах умудрилась занять половину вестибюля, оттеснив немногочисленных посетителей и дежурных к дальней стене. Макнайт громко фыркнул.

— Чего «стоять»⁈ Не видишь — я привёл ремонтника! — он дёрнул Гедимина к себе и положил «клешню» экзоскелета ему на плечо. — И нас ждут.

— Ремонтника? — в глаза сармату направили считыватель. — Так, Гедимин Кет… Жёлтый код! Это у вас такие ремонтники⁈

— А что, не видно, что он подконвойный? — сердито отозвался Макнайт. — Я тут для красоты к нему пристёгнут⁈

Он двинулся вперёд, но замер на месте и вполголоса выругался. Гедимин увидел направленные на него сопла кинетических винтовок.

— Доктор Фокс, — громко сказал в передатчик один из патрульных. — Подойдите к вестибюлю. Да, сейчас. Да, извините. Эти двое назвали ваше имя… Да, сармат. Сожалею, доктор Фокс, но я не могу. Сами понимаете. Да, конечно. Никаких проблем, доктор Фокс.

Макнайт тяжело вздохнул.

— Чего ты не можешь, креветка? Сделать два шага в сторону? То-то док будет рад, что вы нас задержали!

— Заткнись, — буркнул патрульный. — Давно жалоб не получал? У нас личный приказ шерифа…

Он замолчал и развернулся боком к Макнайту. В вестибюль быстрым шагом вышел человек в белом комбинезоне.

— Гедимин Кет, офицер Макнайт, — доктор Фокс кивком поприветствовал пришельцев и перевёл взгляд на патрульных. — В чём проблема, сержант?

Патрульный заметно смутился.

— Этот заключённый… вы в самом деле вызвали его, как ремонтника?

— Разрешение шерифа, — пожал плечами Фокс. — Пропустите их, сержант. Ваша настороженность понятна, но эти лю… существа никакой угрозы не представляют.

Макнайт еле слышно фыркнул при слове «существа», но промолчал — только с презрением покосился на патрульного и быстро пошёл вслед за медиком, подгоняя перед собой Гедимина.

— Прошу прощения, — сказал Питер Фокс, заходя в грузовой лифт вслед за сарматом и его конвоиром. — Эти ребята слишком старательны. Они обещали, что проблем с их постом в вестибюле не будет, но, похоже, пора звонить шерифу… Что-то не так, Гедимин?

— Пусть мне освободят руки, — сказал сармат. — Респиратор надо поправить.

— Я щас, — Макнайт потянулся к его шлему, но Гедимин подался в сторону.

— Руки, а не голову!

— Да, пожалуй, вы можете его освободить, — кивнул Фокс, глядя на открывающиеся двери лифта. — И отправляйтесь в зал. Автомат с бургерами к вашим услугам.

Вытащив сармата из лифта, Макнайт остановился, с сомнением глядя на медика.

— Вы с ним один пойдёте? Это… это рискованно, доктор Фокс. Очень рискованно.

Питер пожал плечами.

— Вы постоянно это повторяете, офицер. Я запомнил. Освободите Гедимина, пожалуйста, и идите в зал. У меня очень мало времени. Не беспокойтесь, через пару часов мы к вам вернёмся.

Минуту спустя Гедимин с облегчённым вздохом поправил респиратор, пошевелил руками, жалея, что не может размять запястья, и повернулся к Фоксу.

— Где у тебя авария?

Тот шагнул в сторону, жестом приглашая сармата следовать за ним.

— Смотрите по сторонам, Гедимин. Я проведу вас вдоль основных коммуникаций. Если заметите неисправность, займитесь ею.

Сармат кивнул.

— РИТЭГи в порядке? — деловито спросил он.

— Более чем, — ответил Фокс. — У вашего агрегата огромный запас прочности. Если только наши вездесущие комиссии до него не доберутся… Пока что мне удаётся держать помещение закрытым, а персоналу — языки за зубами, но…

Он развёл руками. Гедимин снова кивнул — в кои-то веки происходящее было ему понятно.

На запасных лестницах, почти вплотную примыкающих к массиву лунной породы, было тесно; Фокс шёл впереди, зажигая яркий свет над ключевыми узлами трубопроводов и кабелей, Гедимин — за ним, слегка пригнувшись и стараясь не врезаться плечом в какую-нибудь трубу. Несколько раз он останавливался, проверяя изоляцию, минут на пять задержался у сомнительного узла, проверяя напор, заменил пару предохранителей и, выйдя из задумчивости, обнаружил себя уже не на узкой лестнице, а в тускло освещённом коридоре, упирающемся в закрытый шлюз.

— Прошу прощения, Гедимин, — Питер на секунду прижал палец к пластине распознавателя, и ворота загудели, плавно открываясь. — Мы ненадолго свернём к гермобоксам. Подождите меня у поворота.

Гедимин остановился на развилке. В десятке метров от него виднелась стойка медицинского поста, а за ней — двое в жёлтых экзоскелетах, неподвижно замершие у прозрачной стенки гермобокса. Фокс ненадолго задержался у поста и перекинулся парой слов с дежурным. Экзоскелетчик, сдвинувшись с места, о чём-то его спросил — сам вопрос Гедимин не расслышал, распознал только интонацию. Питер ответил успокаивающе, заглянул в бокс, приветливо помахал кому-то на койке (у того хватило сил лишь повернуть голову) и быстро пошёл обратно.

— Кого-то привезли под конвоем? — спросил Гедимин, кивнув на экзоскелетчиков. Фокс усмехнулся.

— Наоборот, Гедимин. Эти ребята охраняют миссис прокурора. И те, кого вы встретили в вестибюле, тоже. Шериф лично просил устроить тут два поста… Ну, видимо, у него были на то основания.

— Миссис прокурор? — сармат на секунду задумался, вспоминая единственное имя, известное ему. — Парра?

— А, так вы слышали… — оживился Питер, но тут же, хмыкнув, отвёл взгляд. — Миссис Парра была на вашем суде? Не удивлён, что вы её запомнили. Её глайдер подбили на дороге. Была бы скорость чуть повыше, бокс уже не понадобился бы.

— Опасная работа, — склонил голову Гедимин. — Нашли, кто напал?

Питер пожал плечами.

— По-видимому, нет, иначе караул не сидел бы тут безвылазно… Идёмте, Гедимин. Мы уже глубоко погрузились, как раз успеем вернуться и… Вы разбираетесь в химических анализаторах?

Сармат кивнул. Он вспоминал мельком увиденное в гермобоксе тело на койке и торчащие из-под тонкой ткани выступы фиксаторов. «Скверно. Люди плохо регенерируют,» — думал он, выбираясь вслед за медиком на боковую лестницу. Он прокрутил в голове пару судебных воспоминаний, ожидая, что неожиданное сочувствие сменится сдержанной радостью, но нет — ему по-прежнему было грустно. «Эта самка мне не враг,» — думал он, машинально проверяя датчики давления на узлах водопровода. «Пусть живёт. Надеюсь, Фокс ей поможет. А преступников поймают.»

— Протечка? — Фокс, достав фонарик, посветил сармату под руку. — Я спущусь ниже, перекрою вентиль.

Гедимин качнул головой, проверяя насадки распылителя.

— Не бегай. Так справлюсь… Что там с анализаторами?

— Земля вспомнила о нас, — усмехнулся Фокс. — Прислали два стационарных и два переносных для нашей лаборатории. К стационарным претензий нет, лаборанты уже привыкли, а вот переносные, похоже, неоткалиброваны. Устройство у вас на руке… оно хорошо распознаёт органику?

Гедимин покосился на анализатор и покачал головой.

— Различает распространённые вещества, — осторожно ответил он, вспомнив, что ничего, кроме фрилов и металлофрилов, не анализировал, а мианийские материалы анализу не поддались. Питер вздохнул.

— Нам этого мало, Гедимин. Нужен очень точный анализ. Не то что до атома — до угла наклона между кусками молекулы. Возможно, от переносных анализаторов не стоит такого требовать, но кураторы утверждают, что по точности они не уступают стационарным. Может, конечно, это не по вашей части… — он смущённо хмыкнул. — Но там внутри деталь из ирренция, и я подумал…

Гедимин криво ухмыльнулся. «Запрет на ирренций? Того, кто сделал эти сканеры, тоже засунули в тюрьму на двадцать пять лет?»

— Попробуем откалибровать, — пожал он плечами. — Где их сделали?

— Суинберн, — ответил Фокс. — Редкий случай австралийской щедрости. Запрет на несанкционированный ремонт прилагается, так что пломбы трогайте осторожно.

Гедимин хмыкнул.

— В Суинберне работают с ирренцием? Я думал, всем запрещено…

Питер пожал плечами.

— Я мало знаю о законах Австралии… Пожалуй, спущусь к вентилю. Проверим стыки при повышенном давлении. Я вам доверяю, но эту протечку вы заделали как-то… очень уж торопливо.

Гедимин недовольно сощурился, но спорить не стал — предложение было вполне толковым. Дожидаясь сигнала от Питера, ушедшего на нижний ярус, он думал о Суинберне. «Снова делают оборудование на ирренции. Может, и синтез возобновили?.. Гедимин, ты идиот. Возьми у Фокса смарт да выйди в сеть!»

Снизу постучали по трубе. Гедимин посмотрел на датчики давления, на уплотнённый стык, — влагостойкий состав успел схватиться, и вся вода осталась внутри трубы. Подождав ещё немного, он постучал в ответ и пошёл вниз.

— Можешь дать смарт? — спросил он, скользнув равнодушным взглядом по вентилям. Тут было что проверять, но Гедимин пока не мог думать о водопроводе — в голове крутилось только слово «Суинберн».

— Держите, конечно, — Фокс протянул ему карманный передатчик и отошёл в сторону. — Только ненадолго. Если мы сильно задержимся, ваш конвоир может пойти на поиски…

Гедимин невольно прижал ладонь к груди и поморщился. «Пойти… Лучше бы и вправду пошёл! Так ведь будет жать на кнопки…»

У смарта не было клавиш — только едва заметные пятнышки на чувствительном экране. Гедимин возился с ними не меньше минуты, подавляя желание выпустить когти и потыкать ими, сократив площадь прикосновения. Минуту спустя на экран вылезла клавиатура, небольшая, но всё же различимая невооружённым взглядом; ещё через минуту поисковик получил запрос «суинберн изучение ирренция» и тут же выдал россыпь ссылок. На них нажимать уже было проще.

«Университет Суинберна сообщил о возобновлении исследований ирренция. Работа с радиоактивным веществом была прервана более чем на десять лет. „Мы отстали от сарматов на десятилетия,“ — сообщает неназванный источник в Университете Суинберна. „И всё, что у нас сейчас есть, — легенды, мифы и остатки утерянных технологий.“ Комитет Западного блока по ядерной безопасности осудил поспешность администрации университета в таком важном вопросе, однако вето на исследования наложено не было. Несмотря на требования мианийской комиссии по Солнечной системе, ядерная лаборатория в Суинберне приступила к работе с образцами ирренция, собранного во время ликвидационных работ. „Мы не собираемся делать бомбы,“ — заверил наш информант. „Разработки будут сугубо мирными. Мы уже работаем над прототипом новейшего сканирующего устройства на ЭСТ-излучении.“ Комиссия Мианы по Солнечной системе наложила вето на строительство реакторов для синтеза ирренция, предупредив, что в противном случае будут приняты жёсткие меры. Разрешение на сбор ирренция на заражённых территориях выдано в единственном экземпляре службе по радиационной, химической и биологической безопасности Университета Суинберна…»

Гедимин криво ухмыльнулся. «Я строил реакторы в Ураниуме. Маккензи — здесь, под носом у шерифа. Там, в Суинберне, — целый университет. Там можно космофлот построить, и никто не заметит.»

Он заглянул в следующую заметку — в ней не было ничего нового, только та же информация, пересказанная другими словами. Похоже, университет не делился свежими новостями, — о том, что сканеры уже готовы и даже высланы в лунный госпиталь (и это определённо не первое место, куда они высланы), в сети не было ни слова.

«ЭСТ-излучение,» — повторил про себя Гедимин озадачившие его слова. «Это ещё что? Открыли что-то новое? От ирренция можно ждать…»

Видимо, за то время, что он сидел без доступа к сети, секретность несколько снизилась, — поисковик моментально нашёл статью об ирренции, сильно упрощённую, но всё же вполне внятную. «…так называемый ЭСТ- и ЭМИА-распад с выделением одноимённых квантов…» — прочитал Гедимин и хмыкнул в респиратор. «Понятно. Это теперь так назвали сигму и омикрон. Зачем? А, тут написано — „в соответствии с терминологией Мианийского содружества“… Да, верно. Я же читал в словаре… Новые термины. Надо будет запомнить.»

Фокс, перехватив его рассеянный взгляд, вежливо кашлянул. Сармат выключил передатчик и вернул владельцу.

— Идём. Покажешь свои анализаторы.

…«Они снова изучают ирренций,» — Гедимин перевернулся на другой бок. В камерах давно пригасили свет, прозвучал сигнал отбоя, звуки в коридоре затихли, но сон к сармату не шёл. «Конструируют приборы. А потом поймут, что мианийцы не залезут в каждую дыру, и снова начнётся синтез. Но нас к нему уже не подпустят.»

Он беззвучно усмехнулся. «Попытаются не подпустить. „Уран“ и „Торий“ всё ещё на Земле. Может быть, какой-то сармат уже достраивает безопасный реактор. А через десяток лет там будет полно ирренциевых АЭС. А я так и буду сидеть тут за синтез ирренция. Tzaat hasesh!»

25 декабря 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Ворота загудели, открываясь. Лоренц, отложив неразобранный подарок, удивлённо хмыкнул.

— Механик, это не к тебе?

Гедимин приподнялся с койки, но тут же лёг обратно и уткнулся в недочитанную книгу — её герои как раз пытались предотвратить взрыв термоядерного реактора, и сармат насчитал уже пять фатальных ошибок.

— Привели кого-то, — буркнул он, прислушавшись к звукам из коридора. Охранники, по местной традиции, громко топали, экзоскелеты лязгали, но можно было различить шаги ещё одного человека — он шёл босиком и заметно шуршал.

— Эндрю Киган, зелёный код, — представил новичка охранник, который его привёл. Лоренц выглянул из камеры.

— Киган?.. Виклунд, у нас интересное пополнение. Ты когда-нибудь видел, чтоб человека посадили на Рождество?

Виклунд качнул головой.

— Вот и я не видел, — сказал Лоренц. — В середине января — ещё куда ни шло, но на Рождество! Это что надо было сделать⁈

— И почему тогда зелёный код, — пробормотал Виклунд. — Если особо опасен, дали бы жёлтый, и ушёл бы на второй этаж…

Лоренц вопросительно взглянул на Гедимина. Тот, на секунду оторвавшись от книги, пожал плечами. «Пойдут на прогулку — узнают. А мне тут сидеть до января.»

…Стоять на руках, упираясь ступнями в потолок, было по-своему приятно, но соседи реагировали странно — и Гедимин, услышав звук открывающихся ворот, бесшумно перевернулся обратно и потянулся за контейнером с водой. Тренировка, на его взгляд, была довольно лёгкой, но на коже всё равно выступила испарина, — то ли тело совсем размякло, то ли от «мартышечьей» еды разладилась выделительная система.

Заключённые возвращались в ангар, оживлённо переговариваясь, и охранники не одёргивали их. Лоренц что-то напевал — и замолчал, только войдя в камеру.

— Виклунд, покажи ему сразу, — попросил он, остановив сокамерника на пороге, пока решётка не успела опуститься. Тот, кивнув, развернулся к сармату и просунул в проём сложенный листок.

«Эндрю Киган, зелёный код. Пять лет: подпольные игровые автоматы», — прочитал Гедимин. «Первый помощник?»

Под последними словами стояли подписи Лоренца и Виклунда и явно было оставлено место для третьей. Гедимин озадаченно посмотрел на соседей.

— Этот Киган — очень толковый парень, — сказал Лоренц. — А я, как ты знаешь, скоро вас покину. Думаю, не сделать ли его своим преемником. А пока пусть походит со мной, переймёт дела. Сам понимаешь, это непросто.

Гедимин пожал плечами.

— Как знаешь. Я его даже не видел.

— Не беспокойся, Джед, — поспешно замахал руками Лоренц. — Если что не так, мы быстро отыграем назад. Но пока что он мне нравится. И Виклунд не против.

Сармат, снова пожав плечами, начертил на листке зигзаг. «Не знаю, кто эта „мартышка“, но освоилась она быстро…»

04 января 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— И ещё четверо внесли по два койна, — донеслось из соседней камеры — Виклунд показывал Лоренцу обновлённые списки должников. Гедимин приподнялся с койки, прислушиваясь к голосам.

— Отлично, — сухо ответил Лоренц. — И сколько ещё осталось?

— От шести до восемнадцати, — Виклунд скользнул взглядом по списку. — Всего сорок три койна. С того месяца осталось двадцать шесть долга, и ещё кое-кто проигрался на тотализаторе.

— Сорок три койна, — повторил Лоренц. — Тьфу ты! Так они раньше выйдут, чем расплатятся. Что-то надо делать, Виклунд. И я за телесные наказания.

Виклунд поморщился.

— Изгнание вроде бы себя оправдывает…

— Да ни черта! — на секунду повысил голос Лоренц. — Весь результат — во дворе теперь болтаются четверо бездельников и цедят по койну в неделю. Нет, я за то, что придумал Киган. Многие успокоились бы, выдав должникам пару пинков. А кого это не устроит, пусть себе ждут — хоть полной расплаты, хоть парада планет.

Виклунд насмешливо хмыкнул.

— Смотрю, Киган сильно торопится. В правилах нет ни слова о том, что его голос — решающий. А я бы посмотрел, как он уговорит Джеда на такие новшества…

Лоренц досадливо поморщился, бросил быстрый взгляд на Гедимина (тот опустил голову и прикрыл глаза) и раздражённо фыркнул.

— Я уговорю, Виклунд. Надо только, чтобы Джед выбрался наконец во двор. Где, чёрт бы их драл, носит конвоиров⁈ У них что, весь январь выходной?

«Вот и мне интересно,» — угрюмо подумал Гедимин.

Официальные праздники закончились ещё позавчера, но сармат до сих пор сидел в камере; второго января он вместе со всеми выбрался в душевую, и на этом его «прогулки» закончились. Снаружи, судя по приглушённым разговорам в соседней камере, происходило что-то интересное и, возможно, требующее вмешательства…

Из коридора донёсся протяжный гул, а за ним — лязг плохо пригнанной брони. Гедимин снова приподнялся на локте, прислушиваясь к тяжёлым шагам. По коридору шли двое — местный охранник и кто-то в лёгком экзоскелете, не привыкший топать на весь ангар. «Ко мне, что ли?» — сармат сел и развернулся к решётке, глядя, как Виклунд поспешно прячет бумаги под койку.

— Он здесь, — сказал сержант Матейка, останавливаясь у камеры Гедимина и оглядываясь на второго экзоскелетчика. — Куда бы он делся⁈ Кому-кому, а ему мы сбежать не позволим. От него, в отличие от остальных, хоть какая-то польза.

Он ухмыльнулся. Его спутник — его экзоскелет был раскрашен в цвета «Кларк Централ Пауэр» — остался серьёзным, даже помрачнел. Он смерил Гедимина хмурым взглядом и слегка наклонил голову.

— Гедимин Кет? Вы нам ненадолго понадобитесь. Завтра утром за вами придут.

— Зачем? — спросил сармат. Пришлось на мгновение сжать зубы и старательно сощуриться, иначе довольная ухмылка так и лезла на лицо, — за прошедшие праздники ремонтник извёлся от скуки.

От его вопроса «энергетик» едва заметно вздрогнул и отчего-то поморщился.

— Я бы сказал — низачем, — пробормотал он. — Но ради спокойствия смены…

Матейка громко фыркнул.

— Что, кого-то успокаивает такая рожа у реактора? — он небрежно махнул «клешнёй» в сторону камеры. «Энергетик» неприязненно покосился на него и перевёл взгляд на Гедимина. Как почти все люди, он смотрел сармату не в лицо, а куда-то в середину груди, — там все шрамы были прикрыты комбинезоном. Сейчас Гедимину было не до игры в гляделки — мозг щёлкнул, отсчитывая годы, и сармат еле слышно хмыкнул.

— АЭС, замена топлива?

«Энергетик» угрюмо кивнул.

— Завтра за вами приедут, — повторил он. — Делать ничего не надо. Лучше даже ничего не делать.

Когда ворота за экзоскелетчиками закрылись, Лоренц подошёл к решётке и похлопал по защитному полю.

— Механик, ты понял, чего станция от тебя хочет? — спросил он с озадаченной ухмылкой. — Я так нет.

Гедимин пожал плечами.

— Если им надо — могу погладить сборки. У нас считали, что это полезно…

05 января 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Перегрузочная машина сдвинулась с места и медленно поползла к самому дальнему из отмеченных квадратов. Несколько секунд Гедимин следил за её плавным движением, затем дёрнул руками и раздражённо вздохнул.

— Наручники-то снимешь?

Конвоир Макнайт стоял рядом с ним, чуть позади, неподвижно, как статуя, глядя прямо перед собой на прозрачный купол защитного поля.

— Тихо! — прошептал он, не двинувшись с места. Сармат снова дёрнул руками и досадливо сощурился. Терпеть он мог — в этот раз его заковали относительно удобно; хуже всего было от явной бессмысленности происходящего.

Машина зависла над квадратом. Гедимин покосился на монитор — захват сборки прошёл по плану, и скоро ячейка реактора должна была закрыться, а механизм — уйти в точку выгрузки. Он посмотрел на операторов — они наблюдали за мониторами и не оглянулись ни разу с тех пор, как сармата привели к щиту управления.

— На кой я им тут? — прошептал он, ни к кому не обращаясь.

— Тихо! — отозвался Макнайт чуть более раздражённым шёпотом. — Приказ!

Гедимин пожал плечами. Машина медленно подползала к точке выгрузки; команды уже были отданы, цистерна снаружи — готова принять отработанную сборку. Реактор был в норме — даже в лучшем состоянии, чем ожидал сармат на шестом году эксплуатации «макаками». «По крайней мере, датчики они меняют,» — думал он, вспоминая, как это делается, когда нет тяжёлого скафандра с ипроновым слоем. О более серьёзном вмешательстве речь не шла — для замены любой детали, постепенно разъедаемой температурой, давлением и облучением, скафандр был необходим. «Датчики меняют, износ компенсируют… Может, через три года меня сюда уже не потащат.»

Он снова шевельнул руками, меняя положение на более удобное, и недовольно сощурился. «Не ждал, что так скажу, но в камере было лучше…»

20 января 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Ещё раз полезешь к ангару байкеров — засядешь в камере на год, не меньше, — прошипел Гедимину на ухо сержант Макнайт, почему-то явившийся на службу не в свою очередь и очень сердитый. — Пошёл!

Вытолкав сармата во двор, он захлопнул ворота. Гедимин огляделся по сторонам — во дворе было пусто, лишь заключённый, выгнанный из ангара за шулерство, сидел у стены, с тоской глядя на женскую половину. Самки, выглядывающие из дверных проёмов, на секунду оживились, завидев сармата, но, когда он направился к ангару, разочарованно вздохнули и скрылись.

— Механик Джед! Ну наконец-то мы тебя дождались, — Лоренц с широкой улыбкой поднялся с дивана, указывая на свободное место. Рядом, на поручне, лежали контейнеры с той едой, которую сармат предпочитал в последнее время; отметив это, Гедимин едва заметно ухмыльнулся — «От меня опять что-то надо?»

Кроме Лоренца, на центральном диване сидели ещё двое. Один из них, незнакомый рыжеволосый человек в зелёном комбинезоне, зашевелился первым, второй — Виклунд — с запозданием, сперва отложив стопку бумажных листов.

— Добрый день, — вежливо улыбнулся рыжий, изобразив неглубокий поклон. — Легендарный Механик Джед? Я Эндрю Киган. Наконец-то мы встретились. Атомная станция отпустила вас?

Гедимин поморщился.

— Отлично обошлись бы без меня, — буркнул он, вспомнив бессмысленное, но крайне утомительное стояние посреди отсека управления, и машинально потёр запястья. Когда он опустился на диван, сразу же сел Виклунд, а потом, дождавшись кивка от Лоренца, Киган; сам Лоренц остался на ногах и потянулся к бумагам Виклунда.

— Мы теперь тут сидим втроём, Джед, — сказал он. — Так проще обсуждать дела. Ты не против?

Гедимин пожал плечами. На его взгляд, на диване было тесновато, особенно людям, — сам он ужиматься не собирался. «В крайнем случае отсядут,» — подумал он, забирая верхний контейнер из стопки на подлокотнике.

Он сидел лицом к дверному проёму, рассеянно глядя на бойцов «пограничного» отряда. Необходимости в нём давно не было; все отряды постепенно слили в один, поставив командиром Гилли, бывшего бойца Баселара. Гедимин скользнул взглядом по рассеянному строю, потом ещё раз, — Гилли не было, вместо него обычное место командира занимал невысокий седеющий азиат.

— Что там, Джед? — Лоренц, повернувшийся было к нему с бумагой в руке, отложил листок в сторону. — Ты как-то странно смотришь.

— Где Гилли? — спросил сармат. Лоренц и Виклунд переглянулись.

— В Атлантисе, должно быть. Собирался в отряд зачистки, — равнодушно ответил Виклунд. — Там сейчас не смотрят на судимость.

Лоренц весело хмыкнул.

— Но оружия всё равно не дадут. Я сразу его предупредил — на ствол не рассчитывай! Будешь собирать мусор и тыкать всюду дозиметром. Но таким, как мы, выбирать не из чего.

Гедимин огляделся по сторонам. Из тех, чьи имена он помнил по первым тюремным годам, не осталось никого; с натяжкой он мог назвать знакомыми двоих бойцов — Джитту и Длинного Юсуфа. «Скоро и они уйдут,» — неожиданно понял он. «Были с Джайном. Какой у них срок? Лет шесть-семь?»

— Ты пока не занят, механик? — осторожно спросил Лоренц, снова взяв в руки листок. — Отвлекись на минуту. У нас тут прошение. Помнишь проблему с долгами? Как мы с Виклундом ни выставляли лимиты, кое-кто всё равно играл в долг. И у нас теперь семь закоренелых должников. И, как говорит Виклунд, проще дождаться дождя в Кларке, чем окончательной расплаты.

Казначей едва заметно кивнул.

— Только покроют старый долг, тут же делают новый, — поморщился он, перехватив взгляд Гедимина. — Я предлагал не давать им делать ставки, но было много шума…

Гедимин слушал и досадливо щурился, но молчал, — всё и так было понятно. «Дальберг знал, о чём говорит,» — думал он. «Ну, хоть пока без драк…»

— Кое-кого мы выгоняли во двор, — продолжал Лоренц. — Но выплаты от этого не ускорились. Тогда мы с Киганом поговорили с теми, кому эти парни задолжали. В общем, вот список — тут все, должники и кредиторы. Почитай, потом скажешь своё слово.

Подписи под коротким письмом были разделены на две колонки, соединённые пересекающимися стрелками. Гедимин покосился на них, несколько секунд пытался удержать в голове, кто кому задолжал, потом пожал плечами и перевёл взгляд на верхнюю часть листа.

«Тем, кто по три месяца не платит, кредитор при всех даст столько пинков под зад, сколько койнов ему должны. Так будет, если оба согласны. Если один не согласен, всё равно кто, то ждать, пока заплатит деньги, или брать едой», — было написано там незнакомым крупным почерком. Гедимин ещё раз сверился со списком кредиторов и криво ухмыльнулся.

— Где те, кто задолжал Юсуфу?

Двое в толпе вздрогнули и повернулись к дивану, но первым отозвался сам Юсуф.

— Мне не надо, — помотал он головой. — Мне-то это на кой чёрт⁈ Я подожду денег.

— Вот видишь, — усмехнулся Лоренц. — Тут никого не будут бить до полусмерти. Небольшое удовлетворение, не больше. Ну что, согласен?

Гедимин, пожав плечами, протянул руку. Ручка нашлась тут же.

— Ну вот, а ты говорил, — услышал он тихий шёпот Кигана. — Мы быстро сработаемся. Тески — они любят, чтобы была логика.

Гедимин покосился на Лоренца — тот смотрел на Кигана с довольной улыбкой и полным одобрением. Сармат отдал ему листок и потянулся за своими контейнерами. «Да чтоб их всех с их традициями,» — подавил он тяжёлый вздох. «Сами разберутся!»

07 февраля 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Джед, а Джед, — осторожно окликнул сармата Лоренц. Кроме них двоих, на главном диване никого не было. Рыжая макушка Кигана мелькала в толпе, окружившей картёжников, Виклунд у двери говорил с кучкой новичков. Гедимин, войдя, сел на привычное место и уткнулся в смарт, но почитать ему не дали.

— Тебя сегодня Макнайт привёл? — продолжал Лоренц. — И позавчера тоже. Вижу я в этом закономерность…

Гедимин поморщился.

— Макнайт не хочет вести меня на космодром. Видимо, сильно наказали. Не знаю, что они там придумали. Я не собирался бежать.

Лоренц согласно кивнул.

— Да, механик, пора бы им запомнить, что ты не идиот. Ну, хоть обошлось без кнопок… Эй!

Его крик тут же был заглушён возмущённым рёвом и звуками ударов. Когда Гедимин поднялся с дивана, всё уже было кончено, — двоих в зелёных комбинезонах волокли к дивану, скрутив им руки за спину, а рядом шёл Виклунд, прикладывая жестяную крышечку к нижнему веку.

— Вот эти, — сказал командир бойцов, ухватив пойманных за плечи и крепко встряхнув. — Мы все видели.

Виклунд сел, недовольно потирая ушибленное место.

— Нападение? — Лоренц нехорошо ухмыльнулся, глядя на провинившихся. Они по сравнению со скрутившими их бойцами выглядели крепко, — видимо, поэтому до сих пор пытались вырваться. Трепыхания и вялая ругань не прекращались, пока их снова не встряхнули и не заставили выпрямиться. Гедимин заглянул одному из них в глаза и увидел, как тот меняется в лице и непроизвольно съёживается.

— Жуан и Жозе Делука, — Виклунд сверился со списками. Нагревшуюся крышечку сменили холодной; держал её один из бойцов, наклонившись к пострадавшему.

— Прибыли вчера. Надо полагать, — Виклунд поправил крышечку и выразительно скривился, — к нам вступать они не хотят.

— Надо полагать, — эхом отозвался Лоренц. — После нападения на казначея… Механик Джед, что скажешь?

Один из провинившихся дёрнулся в попытке отодвинуться.

— Сеньоры дженти! Постойте, не надо, — быстро заговорил он. — Не надо! Мы не поняли, что сеньор и есть казначей. Мы решили, что он шутит. Мы заплатим, если надо. Сеньор дженти…

Лоренц ухмыльнулся.

— Повтори, куда ты послал наши правила, — хмуро сказал Виклунд. Ему уже дали контейнер со спиртным, но он не пил, только морщился.

— Мы не хотели никого оскорбить, — заговорил второй из провинившихся, заискивающе улыбаясь. — Мы не знали, что это не шутка маленького сеньора. Мы готовы сказать механику Джеду…

Лоренц фыркнул.

— Много для вас чести говорить с механиком. С такими, как вы, тут общаюсь я, мистер Лоренц. Значит, вам не нравится, как выглядит наш казначей? И правила у нас смешные?

Бойцы сдвинулись ближе к провинившимся. Те съёжились ещё сильнее, — Гедимин даже удивился, как быстро «макаки» могут меняться в размерах.

— Наши правила тут кое-чем обеспечены, — ухмыльнулся Лоренц. — И вам бы при них неплохо жилось. Но сейчас… Юсуф, выкинь их вон! Пока на месяц, а там посмотрим.

Длинный Юсуф довольно ухмыльнулся и жестом приказал развернуть пойманных к дверному проёму. Гедимин равнодушно смотрел, как два тела вылетают за ворота. Поднялись они, впрочем, практически мгновенно.

— Присмотри за ними, — велел Юсуфу Лоренц. — Таких без присмотра не оставишь.

Гедимин шевельнулся, намереваясь подняться, но Лоренц успокаивающе похлопал его по локтю.

— Не надо, механик. Наши справятся. Вот же идиоты! Ударить Виклунда на виду у всего ангара…

— Зачем они к тебе вообще полезли? — угрюмо спросил Гедимин, протягивая человеку холодную крышечку взамен нагревшейся. Виклунд поморщился.

— Понавезут с Земли придурков… Надо будет смотреть в оба, когда пошлём за едой.

Лоренц отмахнулся.

— Юсуф присмотрит. Вот об этом ты не беспокойся. Никого больше пальцем не тронут.

Со двора донёсся невнятный шум, и Юсуф, задержавшийся у дверного проёма, с парой бойцов выскочил во двор. Несколько возмущённых воплей спустя к дивану снова приволокли Жоана и Жозе Делуку, слегка запылившихся и заранее втянувших головы в плечи.

— Опять нападение, — буркнул Юсуф, крепко встряхнув их.

— Там-то на кого… — начал было Лоренц, но тут же замолчал. — Да, точно. Тот придурок. Ловко сработано, Юсуф. Как там с ним, порядок?

— Мои успели раньше, — довольно осклабился Юсуф. — Вы, два дебила! Вы слышали, что сказал мистер Лоренц?

Провинившиеся быстро переглянулись.

— Мы очень извиняемся, сеньоры, — затараторил один из них. — Мы не знали, что и этот… сеньор тоже из ваших. Больше такого не будет, сеньоры!

— Да отдай ты их Джеду, — раздражённо вздохнул Виклунд. — Если словами до них не доходит…

Гедимин только и успел изумлённо мигнуть, — он ещё не шевельнулся, а оба провинившихся уже смертельно побледнели и замотали головами.

— Джеда пожалей, ему-то это за что⁈ — отозвался Лоренц. — Выкинь их обратно, Юсуф. И без присмотра не оставляй.

Гедимин проследил за повторным полётом провинившихся во двор и недовольно сощурился.

— Когда кого-то мной пугаешь, хотя бы скажи мне, что с ним потом делать, — прошептал он, повернувшись к Лоренцу. Тот ухмыльнулся.

— Всё, что угодно, механик. На твоё усмотрение. Хоть на куски рви. Камеры мы прикроем. Никто не скажет, что это был ты. Верно, парни?

Все, окружившие диван, слаженно закивали. Гедимин мигнул.

— Ясно, — пробормотал он. — Ну ладно…

22 февраля 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Луна-Нептун» — горела красная строка на самом верху табло. Спрингер Восточного блока, уходящий в сверхдальний рейс, стоял сейчас на погрузке. Гедимин смотрел на него издалека, привстав на пальцах, и сердито щурился каждый раз, когда экзоскелет или проезжающий глайдер заслоняли груз. Экспедиция была научная, никаких пассажиров в Кларке не подбирала, и сармат с недоумением смотрел на красную строку на табло, — этот рейс отмечать было совершенно ни к чему.

Красных строк было много — они шли с зелёными через одну, — с середины февраля Земля шла по орбите чуть ли не впритык с Венерой, грузовые и вахтовые спрингеры шли один за другим, в каждый рейс прихватывая экскурсионные шаттлы. Туристов, собирающихся на Венеру, легко было узнать по тёмно-красным шейным платкам — их выдавали, как знал Гедимин, там же, где продавали билеты на шаттл. Сейчас три десятка экскурсантов, недавно прибывших с Земли, толпились у первого терминала, и до сармата изредка долетали отрывки фраз сопровождающего. К туристам подозрительно присматривались двое «копов» на соседнем крыльце; один из них, повернувшись к Гедимину, жестом велел отойти дальше на восток, к ангару аукционщиков. Сармат в ответ повернулся боком, показывая скованные руки и прикреплённый к ограде браслет. Можно было отцепиться (и «копы» об этом знали не хуже него), но не хотелось дёргаться из-за кучки «макак», мешающих наблюдать за экспедицией на Нептун.

«Летят на Венеру,» — Гедимин вспомнил обрывочные рассказы сарматов-венерианцев и озадаченно хмыкнул. «Может, теперь там на платформах научились герметизировать и охлаждать отсеки.» Он снова нашёл взглядом нептунианский звездолёт и задумчиво сощурился. «Интересно, куда они пойдут? Может, на Сао? Что там осталось от „Ледяных сестёр“? Там всё должно хорошо сохраняться. Минус двести на поверхности, атмосферы нет…»

— Ну что смешного-то? — обиженно спросил кто-то справа от Гедимина. — Я говорю, как было. Сотни цистерн воды, и сверху, и снизу. Я столько за всю жизнь не видел, сколько там за три дня!

— Да верю, верю, — весело хмыкнул другой. — Лучше скажи, как ты за всю жизнь на Земле ни разу не был?

Гедимин повернулся на звук. У ангара байкеров в компании двух самок стоял Люнер, одетый в простой комбинезон и тщательно замаскировавший протез, и вид у него был крайне удивлённый.

— Вот так и не был, — сердито сказал он, глядя на ухмыляющихся самок. — А что, все должны? Я тут родился. И умирать вернусь сюда. Но там столько воды…

— И ветра, — вздохнула одна из самок. Люнер кивнул.

— Я и не знал, что воздух так много… шевелится! И он везде разный — и тёплый, и холодный… Слушай, там вода хлещет прямо с неба, и никто её не собирает! Её везде много!

— Купался? — спросила самка. — Там, говорят, можно прямо под открытым небом.

— Смеёшься? — фыркнул Люнер. — Я хотел. Но, говорят, пока нельзя. Радиация. Землю проще чистить, в воде реагент размывается.

— Вот чем ты там займёшься, — усмехнулась другая самка. — Почистишь какое-нибудь море.

— В море без бластера никак, — отмахнулся Люнер. — А мне оружие не дадут. Характеристика, чтоб её! Знал же, что Фостер подгадит… Без бластера — только на суше, под охраной. Но работы много. Мне сказали — сейчас там всем рады. Где есть гетто, там чистят тески, но не везде же они есть…

— К слову о тесках, — самка толкнула Люнера в бок и указала на Гедимина. — Вон тот на тебя смотрит.

Люнер покраснел и, неловко махнув рукой, быстро пошёл к сармату.

— А, механик Джед, — он широко ухмыльнулся. — Прости, не сразу заметил. Я ведь недавно из Старой Европы…

Гедимин мигнул.

— Работал?

Люнер мотнул головой.

— Не так всё просто, теск. Сначала надо переехать. Пожил недельку у Кимри. Столько воды!.. Теск, ты видел море?

Гедимин покачал головой.

— Только озёра. Не очень большие. Сейчас… — он вспомнил, во что превратились окрестности Атабаски, и недовольно сощурился. — Сейчас там, наверное, нельзя купаться.

— Сейчас везде нельзя, — вздохнул Люнер. — Там этим тоже недовольны. Черви, жабы, то-сё… Но я думаю, вы что-нибудь изобретёте. Там, где есть тески, земля уже чистая. Знаешь, что говорят?

Он поднял взгляд на сармата и усмехнулся.

— Говорят, вы нарочно всё изгадили. Вы умеете чистить. Думали потом вычистить и спокойно жить. Но победили мы. А мы чистить не умеем. Но… — он покосился на собственные ладони, непривычно узкие без обрезанных перчаток. — Я буду стараться. Опасное дело, но деньги нужны.

— Переселяешься на Землю? — спросил Гедимин. — С самкой?

Люнер заметно смутился, бросил быстрый взгляд на людей у ангара и понизил голос.

— Кимри скоро уедет. Не вышло тут жить. Не все выдерживают. Пока что я с ней. Лет на пять, а там видно будет. Если что, оттуда до Лондона два часа глайдером. А из Лондона ходит барк. Я… — он снова оглянулся на ангар. — Я точно буду скучать. Тут, конечно, вода не льётся с неба, и небо не такое цветное…

«На Земле не хватает ликвидаторов,» — думал сармат, слушая его вполуха. «Будет чем заняться, если не возьмут в ремонтники. Атомщиком мне уже не бывать…»

— Флиппер заберёшь? — спросил он. Люнер ухмыльнулся.

— Оба, теск. Ещё бы я их тут оставил! Торни, конечно, расстроился… — он вздохнул. — Но я буду приезжать. Привезти тебе что-нибудь с Земли? Я тут всех спрашиваю…

— Книги, — отозвался Гедимин. — Статьи. Я читал, что диск можно спрятать в еде. В фантастике так делают.

Люнер хмыкнул.

— На то она и фантастика. У «копов» сканеры… Ладно, Джед. Сделаю, что могу. Жди меня к Рождеству!

01 марта 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Конвоир пришёл вовремя. Странно,» — думал Гедимин, подходя к открытому ангару на тюремном дворе. Сегодня он выбрался на прогулку на пять минут раньше обычного — как раз вовремя, чтобы увидеть, как во двор возвращаются гонцы с грузом контейнеров с едой.

— Механик Джед! — улыбнулся, увидев его, Виклунд; он ничего не нёс, кроме списка покупок, но шёл позади группы, слегка от неё отставая. — Сегодня ты рано вышел.

Гедимин кивнул и окинул двор настороженным взглядом. У стены скучал изгнанный шулер. Один из гонцов, проходя мимо, бросил ему упаковку мармелада.

— Лоренц позволил? — удивлённо спросил Гедимин. Виклунд пожал плечами.

— Почему нет? Долг он выплатил. В ангаре ему делать нечего, но есть-то не запретишь…

Лоренц радостно ухмыльнулся им навстречу, жестом согнал Кигана с насиженного места и сразу сунул Гедимину в руки контейнер с едой. К дивану, отложив свои дела, стянулись все, кто был в ангаре. Сармат сел, стараясь лишний раз не шевелиться, — людей было слишком много, и они подходили чересчур близко.

— Их всё-таки нашли, — сообщил Лоренцу Виклунд. — Размотали всю цепочку. Суд через две недели, а пока они у нас, на втором ярусе.

Лоренц ухмыльнулся.

— Так их! Никто не любит судейских, но берега надо знать. А что миссис Парра?

Виклунд пожал плечами.

— Работает. Её так просто не остановишь. И им очень повезло, что на этом суде будет не она!

Гедимин едва заметно усмехнулся. «Всё-таки Фокс ей помог. Хорошо. У людей плохая регенерация…»

— А кое-кто, наоборот, вышел из тюрьмы, — продолжил Виклунд, слегка помрачнев. — Механик его должен помнить. Дальберг много рассказывал…

— Ривз? — спросил Гедимин, чувствуя, как глаза против воли сужаются. Виклунд качнул головой.

— Химмат Джайн. Вышла какая-то амнистия…

Гедимин поморщился.

— Пусть идёт, куда хочет.

Он покосился на Джитту, потом на Юсуфа, — кроме них, похоже, никого из бывших бойцов Джайна не осталось. «Остальные его не помнят,» — неожиданная мысль отчего-то была неприятной. «А многие не помнят, кто такой Дальберг. А ещё пара лет — и не будет помнить никто.»

— Смотри, Киган, — сказал, понизив голос, Лоренц. — Механик Джед — последний, кто помнит, как всё начиналось. Но ничего никому не рассказывает. Тогда было интересное время, Киган! Расспроси его, если сможешь.

Гедимин снова поморщился. Давно забытый шрам на спине отозвался ноющей болью. «Ничего интересного. Обычная мартышечья возня. Очень утомляет.»

16 апреля 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Три! Четыре! Пять! Шесть!

Посреди притихшей толпы Лоренц, стоя над уложенным поперёк дивана должником, громко считал пинки. Экзекуция была уже четвёртой; в последние два раза удары выдавал один и тот же кредитор, и по мере процесса его угрюмое лицо светлело.

— Тринадцать! — закончил счёт Лоренц. Двое бойцов выпустили должника, и тот, кривясь, отошёл в сторону. Гедимин несколько секунд следил за ним — на взгляд сармата, удары были очень слабыми, но люди иногда оказывались неожиданно хрупкими. «Вроде всё в порядке,» — подумал он, отворачиваясь от должника. Освободившийся диван уже заняли картёжники. Последний кредитор стоял рядом с Лоренцем и Киганом. Секунду спустя к ним присоединился Виклунд с исчирканным списком.

— Ну как, Манци, теперь ты доволен? — спросил Лоренц. Человек кивнул.

— Да, на две трети, — он с недоброй усмешкой посмотрел в дальний угол. — Кое-что слегка мешает…

Виклунд покосился на список и поморщился.

— Вилсон? М-да… седьмой месяц уже пошёл, верно?

Манци угрюмо кивнул.

— Денег я от него не дождусь, это любой дурак поймёт. Никак нельзя отпинать его без согласия?

Лоренц, покосившись на Гедимина, покачал головой.

— Так, Манци, кто-нибудь и тебя отпинает без согласия. Но ты прав, что-то надо делать. Как думаешь, Киган?

Помощник криво ухмыльнулся.

— Надо бы выставить ограничение на полгода, — сказал он. — И предлагать на выбор… Или пинает кредитор, и по счётчику. Или один раз, но лично Джед.

Все дружно хрюкнули и покосились на сармата. Тот недовольно сощурился.

— Да, было бы неплохо, — Манци смерил Гедимина задумчивым взглядом и мечтательно улыбнулся. — Что неплохо, то неплохо… Мы не слишком громко болтаем?

— Механик знает, что мы шутим, — успокоил его Лоренц. — Тески тоже шутят, но редко. И рядом лучше не стоять. Ну ладно, Манци. Удачи тебе с Вилсоном. Я его пока из группы уберу, может, так до него дойдёт…

Гедимин перевёл взгляд на картёжников. Среди них точно был один из наказанных должников. Нижней частью тела он старался не двигать, но верхняя шевелилась вполне бодро. Сармат пожал плечами и отошёл. «Их традиции. Не мне их менять.»

14 мая 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Твою мать! — выдохнул сержант Матейка, остановившись в переулке. До выхода из лабиринта ангаров оставались считанные шаги, и уже отсюда было видно, как плотно заняты все скамейки вдоль ограждения космодрома. Гедимин высунулся было наружу, но конвоир дёрнул его обратно.

— Так не пойдёт, теск. Здесь я тебя не оставлю, — угрюмо сказал он. — Шагай во двор!

Между скамейками и ангарами, издавая протяжные гудки, прополз погрузчик. Он остановился у «логова» байкеров, и Гедимин, уже собравшийся уйти от космодрома, услышал знакомый голос.

— Вот эти контейнеры. Да, аккумуляторы отдельно. Четырёхчасовой рейс на Старый Лондон. Да, лучше некуда.

Погрузчик снова загудел. Гедимин выглянул из-за ангара и увидел, как захват ставит на платформу два тщательно упакованных флиппера. Люди, оттеснённые от ворот, вышли в переулок и там остановились. Худой парень в сером комбинезоне протянул руку по очереди троим байкерам и смущённо ухмыльнулся.

— Как приедешь, всё проверь, — предупредил один из них, покосившись на платформу погрузчика. — От перегрузок всякое бывает. Сразу не садись, проверь, слышишь?

— Само собой, Билли, — отозвался Люнер, непривычно тихий и смущённый. — Переберу по винтику.

— Приезжай на Рождество, — сказал Торнтон и снова замолчал. Третий байкер — красноволосая самка — быстро огляделся по сторонам.

— Рейс не прозеваешь? Тут сегодня, кажется, вся Земля куда-то летит!

— Рейс на четыре, ещё даже погрузка не началась, — отозвался Люнер, засовывая руки в карманы. — Надеюсь, будет время на тренировки.

— Иди в отряд на флипах, — сказал Торнтон. — Мы тебе характеристику сделали. Покажи им, что умеешь. Небось, не сложнее, чем драпать от тесков…

Люнер быстро огляделся по сторонам и тут же встретился взглядом с Гедимином.

— Торни, ты видел? Только ты сказал «теск», а теск уже тут! — весело хмыкнул он, шагнув в переулок. — Механик Джед! А чего ты тут, а не там?

Он кивнул на ограждение космодрома. Сержант Матейка сердито фыркнул и дёрнул сармата к себе.

— Лю, а Лю! Ты ничего не упустил?

Люнер хмыкнул, глядя на него исподлобья.

— И тебе привет. Но по тебе я скучать не буду. А теперь дай поговорить с Джедом.

— Отпусти, — попросил Гедимин, шевельнув скованными руками. — Убери это. Я ненадолго.

Матейка снова фыркнул и стальной «клешнёй» ухватил его за плечо, прижав спиной к экзоскелету.

— Щас тебе! Там толпа безоружных, — угрюмо сказал он. — Говори отсюда.

Погрузчик, посигналив, двинулся с места. Люнер помахал ему и повернулся к сармату.

— Я сегодня улетаю, теск. Говорят, людям разрешают отправлять письма в гетто. Написать кому-нибудь от тебя?

Гедимин, на секунду задумавшись, качнул головой.

— Нет. Незачем. Осторожней там с ирренцием. Человеку много не надо.

Люнер усмехнулся.

— Ты знаешь, да?.. Ты приходи сюда на Рождество, если сможешь. У Торни будет шоу, а я, если смогу, приеду. Или заходи в январе. Привезу тебе какой-нибудь… еды. Там, говорят, до сих пор растят всякое прямо на земле! Без парников, безо всего… И едят, ты представляешь?

Гедимин покачал головой.

— Я и до войны не представлял, — вполголоса признался он. — Слишком опасно.

Матейка подался назад, и сармату, прижатому к его экзоскелету, поневоле пришлось попятиться.

— Иди-ка на свой рейс, — буркнул конвоир Люнеру. — Девочка ждёт, волнуется. А я отведу преступника в тюрьму. Пошёл, пошёл!

…Когда Гедимин, выйдя во двор, опустил наконец руки, он почувствовал, как ноют мышцы, — похоже, он, сам того не замечая, всю дорогу напрягал их. Оглянувшись на ворота, за которыми исчез Матейка, он криво ухмыльнулся и зашагал к ангару. «Люнер улетел,» — повторил он про себя, пытаясь понять, что его так удивляет. «А ведь не собирался. Говорил, что он пожизненный лунарь. Кто их поймёт, этих мартышек…»

08 июня 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Ну разумеется, Альвин, — закивал, хлопая Лоренца по расслабленной руке, Киган. — Разумеется! Я ничего не буду менять. У вас тут так… чёрт побери, уютно! Уютно… это надо же!

Он обвёл ангар затуманенным взглядом и широко улыбнулся. Лоренц откинулся назад, блаженно жмурясь. Рядом с ним стояли четыре пустых контейнера — два из-под пива, два из-под виски. Ни Виклунд, ни Киган от него не отставали, и взгляды у всех были довольные, но сильно помутившиеся. Виклунд дремал, изредка открывая глаза и кивая невидимому собеседнику; это явно не было реакцией на разговор между Лоренцем и Киганом — кивал он невпопад, и на него уже давно никто не обращал внимания.

— То-то же, — ухмыльнулся Лоренц, переводя затуманенный взгляд на соседа. — Смотри, чтобы так и было. У нас тут… это тюрьма, понимаешь? Мы и так жрём и ссым по свистку. Незачем ещё портить друг другу жизнь. У нас тут… у нас всё будет не так, ясно? Вон, спроси механика. Он помнит, как тут раньше было.

— С механиком мы уживёмся, — Киган на секунду поднял взгляд на лицо Гедимина, поёжился и старательно улыбнулся.

— Завтра с утра, — Лоренц махнул рукой, едва не уронив стопку контейнеров; кто-то быстро выдернул их у него из-под локтя. — Переезжай в мою камеру. За мной придут ещё до завтрака. Да… Быстро же идёт время. Буду писать вам по воскресеньям. Интересно, что у вас тут дальше будет. Отвечай мне, слышишь, Эндрю? А то Дальберг… Дальберг уже забыл, кто мы такие. Надо будет поискать его. Обязательно поищу…

Гедимин молча сидел рядом с ними, глядя на покрытые красными пятнами лица, и думал о действии этилового спирта на человеческий мозг. Сам он из вежливости выпил пару контейнеров водки, но раскоординация движений уже прошла, продержавшись на пару минут дольше, чем ощущение тепла в пищеводе. Бойцы покрупнее уже подошли к дивану, чтобы помочь расслабившимся главарям дойти до камер. Гедимин покосился на них и обнаружил, что не знает ни одного лица. Джитту вышел на свободу три недели назад, его место у стола игроков занял Юсуф; крупных самцов в разнообразных татуировках вокруг было много, но никого из них Гедимин не помнил.

— Джед смотрит на нас, как на идиотов, — ухмыльнулся Лоренц, приподняв голову. — Ничего, механик. Теперь отдохнёшь. Виклунд нескоро уйдёт. А Киган тем более.

02 июля 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Центральный диван в ангаре был пуст — на нём одиноко лежала стопка из двух контейнеров с едой, прикрытая сложенным листком бумаги. Гедимин подобрал его, без интереса скользнул по строчкам и отложил письмо. Лоренц сообщал, что нашёл работу на сортировке вторсырья, что татуировку приходится закрашивать гримом — слишком много неудобных вопросов, и что в Кларке собираются оставить честных граждан без оружия — какой-то новый закон с Земли. Гедимин недоверчиво покачал головой, вспомнив, сколько бластеров за поясом он видел у прохожих на каждой улице, — навряд ли этот закон понравится лунарям, и навряд ли легко будет добиться его исполнения…

Сармат опустился на диван, щёлкнул по экрану смарта и задумчиво посмотрел на ряд значков. За неделю он успел прочитать всё, что было, — и про космос, и про беготню по улицам с бластерами, и про спаривание «макак». Он с надеждой посмотрел на Виклунда — тот у дверного проёма беседовал с двумя новичками. Поймав взгляд сармата, Виклунд развёл руками и виновато покачал головой. Гедимин тихо вздохнул и отложил смарт.

«Надо немного размяться,» — думал он, медленно поднимаясь с дивана. «Только выйду во двор. Тут в последнее время тесно…»

Едва он успел выпрямиться, как толпа за боковым диваном всколыхнулась, и из неё вырвался человек в пятнистом комбинезоне. Пролетев чуть больше метра по воздуху, он упал на четыре конечности и одним прыжком оказался рядом с Гедимином и повалился перед ним на пол, прикрыв голову ладонями.

Толпа расступилась, пропуская ещё троих. Один из них потянулся к лежащему, но остановился, увидев, что Гедимин развернулся к нему.

— Ну что там, скоро? — донёсся из толпы недовольный голос Кигана, и люди снова расступились, пропуская его. Рядом с главарём шёл Юсуф и кто-то из игроков; оба ухмылялись, но, увидев Гедимина, тут же помрачнели.

— Тишки! — игрок хлопнул себя ладонью по бедру. — Тащите его, дженти, я уже устал за ним бегать. Сделаем всё быстро, и пусть валит, куда хочет.

Тишки пронзительно взвизгнул и схватился за ногу сармата. Гедимин резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, и Юсуф, протянувший уже руку к вороту лежащего, тут же выпрямился и подался назад.

— Я Тышек, — донеслось с пола невнятное бормотание. — Тышек!

— Уф-ф, — выдохнул Киган, на мгновение прижав ладонь ко лбу. — Ну что за балаган⁈ Механик, извини, это случа…

— Киган, — угрюмо сощурился на него Гедимин. — Что тут у вас?

Он шевельнул ногой, надеясь, что Тышек отцепится, но тот ухватился ещё крепче. Его трясло. Юсуф и недовольный игрок переглянулись, и боец пожал плечами. Киган виновато вздохнул.

— Ничего интересного, механик. Очередной карточный долг. Когда у тебя нет денег, Тишки, не надо садиться за стол. Это очень просто, правда? А сейчас вставай и иди с Юсуфом. От десятка пинков ещё никто не помирал.

Тышек коротко вскрикнул и разжал руки, приподнимаясь с пола. Из такого положения смотреть Гедимину в лицо было неудобно, но он справился — и даже не отвёл взгляд, увидев шрамы.

— Он врёт, — мрачно сказал он. — Мне сказали — игра на интерес. Теперь говорят — отдай деньги.

Киган, пробормотав что-то неразборчивое, снова прижал ладонь ко лбу.

— Тишки, ты что, вчера с Марса? Тут не детская площадка. Тут не играют на интерес. Как по-тво…

— Чего? — из толпы высунулся заключённый в зелёном комбинезоне. — Киган, не заговаривайся. Альфа не играет, да. Бета. Мы, Дельта, часто играем. На интерес и на пиво. Эй, как тебя там… Ты с кем садился играть? Где сидел?

Тышек затравленно глянул на него и ткнул куда-то пальцем. Киган нахмурился.

— Кто сказал тебе про интерес? Если увидишь, опознаешь?

Парень мотнул головой и снова уткнулся лбом в пол. Гедимин высвободил ногу и угрюмо посмотрел на Кигана.

— Много он должен? И давно?

— Да ну, девять койнов со вчера… — начал было Киган, но резко замолчал. Гедимин тяжело вздохнул.

— Давно сменились правила? С трёх месяцев, даже я помню. И по взаимному согласию. Чего вы в него вцепились?

— Да он не пробудет тут три месяца… — пробормотал недовольный игрок, быстро оглядываясь на толпу. Он уже порывался уйти, но сомкнувшиеся за его спиной бойцы выталкивали его назад, ближе к Гедимину. Сармат нагнулся, схватил Тышека за плечо и рывком поставил на ноги.

— Этот ничего не должен. Но пусть не играет.

— Да я ничего… — почему-то побледнел недовольный игрок, выставив перед собой ладони. — Пусть идёт…

Гедимин посмотрел на игрока из группы «Дельта». Тот выбрался из толпы и стоял теперь на открытом месте, разглядывая пол.

— Твоя группа играет на интерес?

Тот кивнул.

— Да, с самого начала. И «Гамма» иногда. Обычно по четвергам. Или когда…

Киган громко хлопнул в ладоши.

— Прошу прощения, механик. Тут у нас путаница. Надо бы записать, чтобы не забыть. Виклунд, ты далеко?

Казначей вышел вперёд, отдал часть бумаг кому-то, кто быстро отнёс их на диван, и заглянул в оставшиеся листки.

— Тышек играл с «Гаммой», — сказал он. — А они могут брать новеньких? Тут про это ни слова. Тышек, ты как туда попал?

Теперь, кроме недовольного игрока, побледнел ещё и Юсуф. Гедимин недобро сощурился.

— Механик, не горячись, — поспешно сказал Киган, старательно улыбнувшись. — Просто недоразумение. Тышек, ты свободен. Юсуф, подойди-ка сюда…

— Эй, — подал голос игрок из «Дельты». — У вас записано, что мы не играем на деньги?

Киган провёл ладонью по глазам.

— Да, и ты тоже иди сюда. Эй, «Дельта»! Все собирайтесь к дивану. «Гамма»! Вы тоже выходите. Тышек, свали в туман. Виклунд, садись и бери чистый лист. Это надо расписать. Кто на деньги, кто на интерес, кто по четвергам, кто по субботам. И про новичков тоже. Я за то, чтобы их брали… не в «Альфу», само собой, — быстро поправил себя он, покосившись на Гедимина. — Глупо брать с них деньги.

— Пятую группу для новичков, — предложил Виклунд, расчерчивая лист на графы и строки. — Чтоб потом без недоразумений.

Гедимин молча наблюдал за ними, пока составлялись новые списки. Тышек выглядывал из-за его плеча — сармат периодически замечал его, когда человек наклонялся слишком низко.

— Вот так, — облегчённо вздохнул Киган, когда списки были готовы, и протянул их Гедимину. — Расписание есть. Осталось поставить смотрящего. Юсуф, по-моему, ты на этом посту засиделся.

— Джитту справлялся лучше, — сказал Виклунд, забрав у Гедимина подписанный лист. — Кого на замену?

Он назвал пять имён. Гедимин пытался их запомнить, но они уходили из памяти раньше, чем Виклунд заканчивал их произносить. Юсуф, уже не такой бледный, покорно кивал, слушая указания Кигана, и через пару секунд исчез в толпе. Мгновением раньше куда-то делся Тышек — Гедимин даже не заметил, когда он ушёл.

— Маури, — громко объявил Киган, хлопая по плечу рослого человека с очень тёмной кожей. — Маури теперь следит за столами. Дай ему бумаги, Виклунд, и проследи, чтобы всё выучил. Придётся пару недель последить самому, чтобы в «Альфе» не было новичков. Мы же не хотим снова расстроить механика, да, Маури?

Темнокожий поспешно закивал. Гедимин, озадаченно мигнув, посмотрел на Кигана, но тот уже вместе с Маури двинулся к столам, и игроки потянулись за ним.

— А я говорил — ничего нельзя пускать на самотёк, — проворчал Виклунд, откладывая бумаги в сторону и открывая контейнер шипучки. — Смелый парень этот Тышек.

— Киган пугает людей мной? — спросил Гедимин, покосившись на свои руки. — Что он им говорит?

Виклунд отчего-то побагровел и отставил контейнер.

— Ничего обидного для тебя, механик. Это только для порядка. Ты ведь… сможешь их одёрнуть, если что?

Сармат кивнул. «Уже одёргивал,» — он поморщился, почувствовав, как ноет шрам на спине. «Можно и ещё раз. Но лучше, когда „макаки“ сами себя дрессируют. Так гораздо спокойнее.»

22 июля 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Ворота загудели в три часа ночи, — Гедимин даже не сразу понял, что это ему не снится, когда в коридоре загромыхали стальные «сапоги», и раздались возмущённые вопли. Громкий плеск оборвал их, кто-то выругался, лязгнула решётка, и грохот шагов затих. Гедимин привстал на локте, заглядывая в соседнюю камеру, — обзор из-под защитного поля был никудышний.

— Спи, механик, — прошептал Виклунд, выглянув наружу. — Ничего интересного. Кто-то перебрал с вечера.

— Хорошо перебрал, если дотащили до тюрьмы, — хмыкнул Киган, пряча под койку пустой контейнер из-под пива. — Обычно их складывают в пустом ангаре. А этот ещё и с охранником дрался. Вот болван! Сам себе нашёл проблем.

Гедимин перевернулся на другой бок. Ругань в коридоре постепенно стихла. «Сколько дают за драку с охранником?» — подумал сармат, вспоминая весёлые дни в Ураниум-Сити. «Если экзоскелет не пострадал — наверное, немного.»

…Контейнер с завтраком, упав на пол, подозрительно булькнул. Содержимое самой крупной ячейки по цвету и консистенции приятно напоминало Би-плазму, но, приглядевшись, Гедимин заметил однородные включения. Они липли к языку, а в составе было слишком много глюкозы, — очередной образец «мартышечьей» еды, ничего интересного.

— Тут, я посмотрю, любят давать овсянку после праздников, — заметил Киган, болтая ложкой в белесой жиже. Виклунд неодобрительно покосился на него.

— Чего не понимаю, так это привередливости в еде, — проворчал он, собирая пластинки нарезки в сэндвич. — Могли бы кинуть миску Би-плазмы — и жри её, как хочешь.

Издалека донеслись булькающие звуки, а за ними — приглушённая ругань на разные голоса. Киган хмыкнул.

— Кого-то хорошо прополоскало. Ночной гость, должно быть.

Охранник прикрикнул на слишком шумных, и на пару минут стало тихо. Когда пустую тележку увезли, а остатки завтрака подобрали роботы-уборщики, в коридоре снова послышались голоса, а потом и смешки.

— Чего смеёшься? — недовольно спросил кто-то. — Я всего-то спросил пива. Мне реально паршиво, люди. Не над чем тут смеяться.

Говорил он и вправду странно — через пару слов останавливался, чтобы вдохнуть. «Тошнит?» — Гедимин досадливо сощурился. «Почему не позвали медика?»

Кто-то тихо ему ответил. Человек переспросил — и в коридоре снова рассмеялись.

— Ну а ты чего? — обиженно отозвался первый. — Да, я не знаю ваших порядков. Мне просто паршиво. Я могу с ним поговорить?

У него был очень громкий голос — он даже старался говорить потише, но всё равно было слышно на весь коридор. Ему ответили и снова зафыркали, сдерживая смех.

— Механик Джед? — переспросил, старательно понижая голос, новичок. — Тогда мне надо поговорить с ним. Как это у вас делается?

Гедимин изумлённо мигнул. Киган и Виклунд переглянулись и вдвоём встали у решётки, рассчитывая увидеть что-то интересное. Сармат сел, повернувшись к двери, и как раз вовремя — ворчащий охранник уже брёл по коридору, придерживая за плечо новичка.

Тот был довольно рослым для «макаки» — сейчас, когда Гедимин сидел на койке, их глаза находились на одном уровне. Увидев сармата, он судорожно сглотнул и двинулся было дальше, но охранник дёрнул его за комбинезон.

— Куда? Ты хотел к механику Джеду, — буркнул он. — Джед, это к тебе. Валентин Хейз, арестован за пьяный дебош.

Хейз старательно улыбнулся. Он был очень бледен и с трудом стоял на ногах, по лицу то и дело пробегала болезненная дрожь. Тёмно-лиловый комбинезон гражданского пилота был в чём-то выпачкан и местами разрезан, пояса и сапог не было — как и все заключённые, Хейз ходил по тюремному ангару в одних носках. Он проследил за взглядом Гедимина, поморщился, безуспешно пытаясь отряхнуть комбинезон, и судорожно сглотнул, побледнев ещё сильнее.

— Да говори ты! — охранник хотел встряхнуть его, но опомнился и только слегка толкнул в плечо. — Что, вести обратно?

Хейз мотнул головой.

— Я… извини, что потревожил, — пробормотал он, криво усмехнувшись. — Ты здесь вроде как главный? Я не знаю ваших порядков. Но мне реально паршиво. Мне бы стакан пива или чего ещё. Я могу заплатить, у меня… где-то были деньги.

На последней фразе он неприязненно покосился на охранника и похлопал одной рукой по пустым карманам. Гедимин поморщился.

— Тебе бы надо медика, — буркнул он, доставая из-под койки контейнер с водкой. В соседней камере растерянно хмыкнул Киган. Хейз, протянув руку за контейнером, недоверчиво ухмыльнулся.

— Спасибо. Мне бы очухаться, и я сразу за деньгами. Всё моё осталось у «копов»…

Охранник сердито фыркнул.

Гедимин качнул головой.

— Не надо. У тебя есть книги?

Хейз изумлённо вытаращился на него и даже слегка порозовел, отключившись от мерзких ощущений внутри. Охранник толкнул его в спину, выводя из оцепенения.

— Книги? Да, есть кое-что, — закивал Хейз, снова бледнея и прикрывая ладонью рот. — Я быстро, Джед. Туда и обратно. Давай, веди меня назад…

Он судорожно сглотнул и замолчал.

— Механик, ты слишком щедрый, — неодобрительно сказал Виклунд, когда шаги охранника затихли, а из дальней камеры донеслось бульканье.

— Пустой перевод продукта, — поддержал его Киган.

— Это моя водка, — отозвался Гедимин, опускаясь на койку. «Он смотрел мне в лицо,» — думал он, снова прокручивая в памяти короткий разговор с Хейзом. «Всё время. И стошнило его не от этого.»

Через полчаса, когда сармат успел сделать несколько упражнений и уже собирался перевернуться вниз головой и упереться ступнями в потолок, издалека донёсся громкий голос Хейза, а потом — грохот разболтанной обшивки экзоскелета. Киган изумлённо присвистнул.

— Ты смотри! Он и вправду куда-то пошёл, — сказал он, подойдя к решётке. — Ты слышал, механик? Фортен повёл его рыться в вещах. Держит слово, надо же…

— Ему бы лучше сдержать, — донеслось из коридора. — Или из камеры не высовываться. Все слышали, что он обещал.

Гедимин недовольно сощурился — на обещания полувменяемого Хейза он обратил куда меньше внимания, чем на его странную храбрость. «Он пилот. Какие там могут быть книги?..»

Через пять минут в коридоре снова загрохотало. Гедимин, выпрямившись, подошёл к решётке и увидел Хейза. Тот заметно порозовел и больше не шатался.

— Спасибо, выручил, — он благодарно улыбнулся, протягивая на ладони четыре съёмных диска в истёртых, исцарапанных корпусах. — Всё, что нашёл. Не знаю, что тебе нравится. Какой-то урод наступил на мой смарт. Всё, что уцелело…

Гедимин молча кивнул, забирая диски. Хейз кивнул ему в ответ и пошёл к камере, не обращая внимания на сердитое фырканье охранника.

— Надо же, — пробормотал Киган, переглянувшись с Виклундом. — Вечером внесёшь его в списки. Если у него там осталось что-то на взносы…

Гедимин, с сомнением посмотрев на диски, вставил один из них в «читалку». Он не был уверен, что информация уцелела — ненадёжная технология давала сбои и по менее серьёзным причинам, чем попытка раздавить носитель — но смарт, мигнув, выдал на экран новую обложку с изображением перестрелки звездолётов. Гедимин изумлённо фыркнул, узнав в одном из кораблей «Бет» — в кои-то веки художник не наврал даже в мелочах, видимо, рисовал с натуры. Второй звездолёт тоже показался ему знакомым. Через пару секунд Гедимин узнал и его — это была «Немезида».

«По мотивам реальных событий» — было напечатано внизу страницы, прямо под крупным заголовком «Путь „Немезиды“: первая кровь». «Автор благодарит Дж.Винстона, Р. Лэнга и Л. Джойс», — стояло в углу второй страницы, чуть выше текста, — «за долгие вечера за воспоминаниями, помощь в редактуре и — разумеется — за то, что мы выжили и победили в этой войне».

— Sa hasu, — еле слышно прошептал Гедимин, дочитав до десятой страницы. — Надо же было так наврать…

Тот, кто писал эту книгу, просто слушал, что несёт Винстон после пары стаканов, записывал и ещё приукрашивал, добавляя от себя разных деталей, — Гедимин не знал, ругаться ему или смеяться. Прервавшись на пятнадцатой странице и выпив воды, он взял оставшиеся три диска и проверил их. Там было продолжение россказней Винстона — последний том заканчивался угоном «атомного крейсера». «Я тут капитан,» — криво ухмыльнулся Гедимин, прочитав, как беглые каторжники разделались с вооружённым сарматским экипажем. «А Конар сам запустил реактор. Про Конара тут хорошо написано. А остальное — враньё.»

— Кажется, этот Хейз механику угодил, — донеслось из соседней камеры. — Ему уже второй час не оторваться. Ладно, пусть заходит в ангар, лишь бы на пол не блевал…

… — Во двор, — коротко сказал конвоиру Гедимин, зажимая в кулаке смарт.

По двору бродили, раздевшись до пояса, борцы, поворачиваясь к ограде то лицом, то спиной и ухмыляясь любопытным самкам. Те ждали у дальнего ангара, пренебрежительно фыркая на ухмылки, но никуда не уходили. Гедимин ответил на приветственные жесты и пошёл к зданию, но остановился, увидев съёжившуюся у стены фигуру. Тёмно-лиловый комбинезон на свету выглядел ещё более грязным.

— Хейз? — Гедимин остановился рядом и наклонился, пытаясь заглянуть в лицо. — Выгнали?

— А?.. — вскинул голову пилот — и тут же распрямился, как пружина, смущённо ухмыляясь. — Нет-нет, ничего такого. Все были очень любезны. Сам вышел. Отвык от людей в рейсах. Как тебе книги?

Сармат хмыкнул.

— Враньё, но занимательное.

Хейз широко ухмыльнулся.

— А как он в конце угнал крейсер? Надо ж было такое придумать!

Гедимин недовольно сощурился.

— Он не придумал, — нехотя признал он. — Было не так, но…

Он поморщился и непроизвольно прижал пальцы к затылку. «Как Линкен,» — мелькнуло в голове. «Его жест.»

— Да ты что⁈ — глаза Хейза округлились. — Серьёзно? С крейсером — бы… Стой! Ты что, был там⁈

Сармат кивнул.

— Вошел на борт без шлема. Три разряда из станнера в голову… — он снова притронулся к затылку. — Очень глупо.

Валентин встряхнул головой.

— Так, стой, — он выставил перед собой ладонь. — Крейсер угнали… у тебя⁈

Из открытого дверного проёма донёсся смех.

— Ты с Земли или с Энцелада? — бросил кто-то и снова рассмеялся. Хейз недовольно поморщился.

— Я тут чужой и не хочу ни с кем ссориться, но… Не знаешь, что их так веселит? Я сразу сказал, что никого здесь не знаю. Ты… ведь не «Джед» настоящее имя, да?

— Гедимин Кет, — отозвался сармат, задумчиво разглядывая пилота. Тот был сильно похож на Винстона — ещё того, молодого, впервые попавшего в плен и рассчитывающего легко всех раскидать и удрать.

— Капитан Кет, — пробормотал себе под нос Хейз. — Теперь понятно. Уничтожил «Немезиду» и… дал ему новую. Выходит, вы обменялись кораблями? Эй, я не хотел тебя обидеть!

Гедимин качнул головой.

— Никто не обижен, — буркнул он. — Но это было очень глупо. Весь лагерь влез на борт, а я не заметил. Идиотизм… Хорошо, что об этом не написали.

Хейз сочувственно хмыкнул.

— Наверное, автор решил, что в такое не поверят. Ну, то есть, и в то, что он наплёл, поверить трудно, но… И профессора тоже не было?

— Был, — Гедимин кивнул. — Герберт Конар. Хорошо, что он выжил. Грёбаный кагетский лагерь…

Он поморщился, вспомнив, как каждый день проходил мимо ворот и с отвращением на них косился. Воспоминаний было слишком много, — сармату захотелось заползти под ангар и лежать, пока кровь не остынет и не перестанет биться в височные кости.

— Надо же, — пробормотал Хейз, задумчиво усмехаясь. — Я встретил того, кто дрался с Винстоном. Наверное, тебе есть что рассказать. Меня сюда законопатили на неделю. Не возражаешь, если я буду подходить и спрашивать?

Гедимин покачал головой.

— Много ерунды. Не хочу вспоминать.

«Неделя,» — он покосился на смарт, зажатый в кулаке. «Как раз успею дочитать.»

28 июля 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Твоё, — сказал Гедимин Хейзу, протягивая четыре исцарапанных диска. Хотелось заменить им корпуса, но без инструментов сармат ничего сделать не мог.

Хейз, уже не такой потрёпанный, стоял у ангара с пакетом солёных орешков в руке. Прижатый к стене Киган заверил, что в здание Хейз заходит, и еду ему дают, но внутри сидеть он всё равно не хочет; Гедимин спорить не стал.

— А?.. — Валентин растерянно посмотрел на диски и махнул рукой. — Знаешь, возьми их себе. Я ещё куплю. А тут, наверное, скучно.

Он посмотрел на белесое небо, перекрытое двойным куполом защитного поля, и вздохнул.

— Завтра, — сказал он сам себе. — Надо поискать работу, не привязанную к срокам. Плохо у меня со временем.

Гедимин обнаружил, что ещё держит диски на ладони, и, зажав их в кулак, опустил руку.

— Тебя ждут?

— Ждали, — поправил Хейз. — Теперь-то, наверное, в курсе. Как подумаешь, как меня там встретят…

Он поёжился. Гедимин сочувственно хмыкнул.

— Ты воевал? — он посмотрел на чистое, лишённое шрамов и рубцов лицо Хейза. У него не было волос на подбородке — даже после недели в тюрьме. «Сулис?» — предположил на секунду Гедимин, но тут же себя одёрнул. «Никакого сходства. Просто направленная мутация.»

— Мне десять было в конце войны, — отозвался, усмехнувшись, Хейз. — Немного не успел. Ну… понимаешь, мы не сразу готовы к бою. Мы, люди, сначала… меньше и слабее, знаешь?

Гедимин изумлённо мигнул — подобных пояснений ему не хватало часто, но впервые кто-то по своей воле решил их выдать.

— Я знаю, — буркнул он, внезапно смутившись. — Всегда забываю, как давно была война. Десять лет…

«И пять из них ты живьём гниёшь тут,» — закончил он про себя. «И скоро совсем превратишься в „макаку“. Что ты к нему привязался⁈ Мало тебе было Уриэля?»

— Десять лет, — кивнул Хейз со странной ухмылкой. — Долго они продержались, верно? И ещё никто ни с кем не сцепился. Может, это скучновато для… всяких там героев, но я бы хотел так и проходить в мирных пилотах до старости. Вот ты выйдешь из тюрьмы, Джед, а там всё ещё мир…

Гедимин усмехнулся.

— Надеюсь, будет по-твоему, — сказал он, посмотрев на белесое небо. — И гетто откроют…

Он вздохнул, вспомнив, как ждал когда-то встречи с Конаром на открытых территориях. «В этот раз „макаки“ не пропустят никакого Маркуса в координаторы. Той войны им должно было хватить. Двадцать мирных лет… Может, когда я выйду, можно будет купить билет до каждой планеты. И мирно осмотреть их все. Побывать, наконец, на Энцеладе…»

— Ты был на Энцеладе? — спросил он, повернувшись к Валентину.

— Пока не доверяют, — ответил тот, странно усмехнувшись. — У тебя, Джед, мысли как-то странно ходят, ты не замечал?

«Отстань от „макаки“!» — рявкнул на себя Гедимин, отводя взгляд. «Она не заберёт тебя в космос. Жди, пока изменятся законы. Чем ещё тебе заняться в тюрьме⁈»

— Ладно, — буркнул он. — Глупые вопросы. Пойду в ангар. Осторожнее там, с чужими кораблями. Очень много неисправных.

16 октября 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— После завтрака — в госпиталь, — бросил Гедимину охранник Фортен, проходя мимо его камеры. На пол упали два контейнера с водой. Сармат, не обратив на них внимания, озадаченно посмотрел охраннику вслед. «В госпиталь? В середине октября?» — он растерянно хмыкнул. «Ожидается большая проверка?»

…В вестибюле было пусто — ни посетителей, ни полицейских постов. Доктор Фокс выглянул из соседнего помещения, будто там всё утро и ждал, и приветливо улыбнулся.

— Спасибо за содействие, сержант, — сказал он конвоиру, тронув пальцем гирлянду наручников на предплечье Гедимина. — Снимайте это. Посидите здесь, сержант, в госпитале сейчас немного шумно. Кофейный автомат в вашем распоряжении.

— Зря вы это, сэр, — пробормотал сержант Матейка, но спорить не стал. Пять секунд спустя Гедимин уже стоял со свободными руками и, отодвинув броню выше локтей, разминал предплечья. Фокс не торопил его. Выждав немного, он ещё раз кивнул на кофейный автомат и быстрым шагом направился к лифтам.

— Надо бы осмотреть коммуникации, — вполголоса говорил он, пока они ждали в пустом помещении. — После пожара на двадцать втором ярусе я не стал вас звать, проводку заменили, но мне теперь неспокойно. Но это всё потом, на обратном пути, а если не успеем, то завтра. В конце концов, у нас ещё неделя до его приезда… но кое-что надо сделать сегодня.

Он вошёл в лифт и оглянулся на сармата. Тот молча смотрел на него, ожидая разъяснений. Про пожар в госпитале он, и правда, слышал впервые — и мучительно вспоминал, что там было не так, и что он мог пропустить во время декабрьского обхода.

— Топливо на год мы закупили, — продолжал Фокс, пока лифт медленно опускался на нижние ярусы. — Но тех, кто проводил консервацию, тут почти не осталось. Новых техников я посвящать не хочу, тут и так слишком много длинных языков. Пришлось потревожить вас. Надеюсь, не выйдет так, что для запуска не хватит людей…

«Запуска чего?» — хотел спросить Гедимин, но под рёбрами неприятно заныло, и он несколько раз глубоко вдохнул, расправляя съёжившиеся лёгкие. «Топливо?.. Понятно. Дизель…»

— Что с ЛИЭГом? — спросил он, выровняв дыхание. Взгляд Фокса, и без того смущённый, стал совсем виноватым.

— Он превосходно работает, Гедимин, — сказал он. — Никаких претензий. Но нам придётся его законсервировать и как можно лучше спрятать. Я ухожу из госпиталя. Новый главврач — землянин. И я… пока не готов предъявить ему ирренциевый генератор. Если он сам на него наткнётся и спишет на сарматскую администрацию — другое дело, но для нас… это будет уже чересчур. Вы не в обиде на меня, Гедимин?

Сармат молча качнул головой, собирая в кучу мысли. Кабина остановилась, достигнув нижнего яруса, но Питер Фокс застопорил двери, и закрытый лифт замер на глубине — тут их разговор не могли подслушать.

— Чужак приезжает через неделю? — уточнил Гедимин. — Ладно… Всё готово для запуска дизеля?

Питер обрадованно закивал.

— Мне будет не хватать вашего генератора, — сказал он, выходя из открывшегося лифта. — Хоть забирай его на Землю. Но там, боюсь, тоже не одобрят такие нововведения.

«На Землю,» — повторил про себя Гедимин. Под рёбрами снова заныло. «Все покидают Луну, даже Фокс. Я думал, он-то останется…»

…Гедимин подтолкнул пальцем вал, осторожно сдвигая его с места, прокрутил немного и надавил ладонью, ускоряя обороты. Несколько секунд он напряжённо вслушивался в звуки механизма, затем ухватился за края кожуха и выбрался наружу, закрывая за собой проём в корпусе.

— Заливай!

Топливные ёмкости генератора, отмытые от остатков консервационной жидкости, заполнялись медленно. Гедимин слушал, как шумят насосы, и отсчитывал про себя секунды. В коридорах ярко горел свет — госпиталь всё ещё был запитан от ЛИЭГа, но ему оставалось работать несколько минут.

— Стоп, — сказал Гедимин и услышал, как техник закручивает вентиль. Рычаг пуска он сдвинул сам. Генератор завёлся легко, будто не было нескольких лет простоя, и сармат одобрительно хмыкнул.

— Здесь порядок, — сказал он, повернувшись к доктору Фоксу. Тот молча стоял у стены, внимательно глядя на техников.

— Давать сигнал? — спросил тот, притронувшись к передатчику. Гедимин качнул головой.

— Пойду туда сам. Дашь сигнал сюда, — он перевёл взгляд на техника, подошедшего к пульту. — Через семь минут дашь нагрузку. Сбоев быть не должно.

…Последняя плита опустилась, закрывая узкий проход в самодельный саркофаг. Гедимин тронул щупами анализатора воздуховод и хмыкнул.

— Непонятный короб с вентиляцией и контролем температуры… Не возникнет подозрений?

Питер Фокс слабо улыбнулся.

— Гедимин, вы не представляете, сколько на посторонний взгляд тут всяких непонятных штук. От чужака тут можно спрятать не только ЛИЭГ, но и пару затерянных цивилизаций. Э-эх… — он шумно вздохнул, в последний раз посмотрел на короб и развернулся к выходу. — Осталось замуровать дверь, и об этой комнате не вспомнят, пока не начнут сносить сам корпус.

Гедимин вышел вслед за ним. Заваривать дверь он не стал — хватило нескольких засовов, найденных где-то Питером; они были покрыты коррозией и выглядели невероятно старыми. «Наследие первых колонистов,» — хмыкнул медик, передавая их Гедимину. «И я не уверен, что сейчас пошутил.»

— Где был пожар? На двадцать втором? — думать о бесполезно лежащем в подвалах ЛИЭГе не хотелось, и Гедимин торопился отвлечься на какую-нибудь работу. — Возгорание проводки?

— А?.. Да нет, самопальная петарда, — отмахнулся Фокс. — Чем только ни маются люди от безделья… Вы не хотите отдохнуть, Гедимин? Мне надо будет отойти минут на десять.

Сармат пожал плечами.

Ближайший тихий угол оказался ярусом выше, за пустым медицинским постом; из него просматривалась пустующая палата, посреди которой стоял отключённый робот-уборщик. Питер окинул быстрым взглядом маленький зал и одобрительно кивнул.

— Кофейный автомат в вашем распоряжении. Вам ведь не дали обед с собой?.. Я сообщу сержанту, что вы здесь.

Гедимин недовольно сощурился — это означало, что при попытке выйти конвоир сразу схватится за кнопки. «Ладно, подожду здесь. Это не мои механизмы, в конце-то концов,» — подумал он, тяжело опускаясь на диван. Предмет заскрипел, но выдержал.

— Оставлю вам это, — сказал Фокс, вынимая из кармана запасной передатчик. — Чтобы не скучать. Вам ведь так и не открыли доступ в сеть?..

Поисковик Гедимин запустил, как только в коридоре стихли шаги. «Ирренций» — набрал он, сам не зная, на что рассчитывает, — и вздрогнул всем телом, изумлённо мигая. «Самородный ирренций обнаружен в урановых месторождениях Карелии,» — сообщала первая же статья; её заголовок был подчёркнут красным. «Это уже пятый случай обнаружения ирренциесодержащих руд на земном шаре. До этого образцы, содержащие кристаллическую окись ирренция, были найдены на рудниках Канады, Казахстана, Северной Африки и Австралии. Версия о пылевом загрязнении с поражённых территорий не подвердилась — все образцы добыты из пластов, не соприкасающихся с поверхностью. Обрабатывается версия о просачивании радиоактивных вод в глубокие рудные пласты. „Выглядит так, будто кристаллы прорастают внутри,“ — сообщает неназванный источник в университете Канска. Напоминаем, что первый самородный ирренций был обнаружен в августе в одной из сольвентных скважин Ураниум-Сити. До сих пор считалось, что в пределах наблюдаемой части нашей галактики естественных источников ирренция нет.»

«Проект „Заражение“,» — Гедимин криво ухмыльнулся. «Всё-таки сработало. Интересно, что из этого последует…»

«Один из важнейших запретов Мианийского союза вынесен на обсуждение Совета безопасности Солнечной системы», — эта статья шла сразу за сообщением о самородном ирренции в Северной Африке и столкновениях местного гарнизона с потревоженной колонией радиофагов. «Запрет на изучение ирренция и использование его в мирных целях попросту нелеп, — так считают многие ведущие учёные как в Западном, так и в Восточном блоке. Материалы, представленные пятью ядерными университетами Земли, будут рассмотрены специальной комиссией. Возможно, опасность ирренция сильно преувеличена? К ядерщикам присоединяются биологи. Результат рассмотрения будет известен…»

— Вот и я, — сказал, облегчённо вздохнув, доктор Фокс, заходя в зал. Палец Гедимина дрогнул, слишком сильно впиваясь в экран, и страница поисковика погасла.

— Быстрее, чем рассчитывал, — сказал Питер, глядя на сармата. — Кажется, вы не успели поесть? Ничего, я подожду. Мне тоже не помешает чашка кофе.

Он подошёл к автомату. Гедимин заставил себя отодвинуть передатчик подальше и не поворачиваться к нему.

— Будете хот-дог? — спросил Питер, поставив на поручень свою чашку. — Кажется, только в этом автомате ещё остались рыбные бургеры. Почему-то их всегда разбирают первыми.

— На Земле нашли самородный ирренций, — сказал Гедимин, криво ухмыльнувшись, и достал фляжку с водой. «Попросить у Фокса Би-плазмы? Нет, за ней, наверное, далеко идти…»

— Только сейчас? — усмехнулся Питер, протянув сармату упаковку с тёплой едой. — После того, как её всю засыпали им в три слоя? Было бы странно, Гедимин, если бы ничего никуда не протекло. На грунтовых водах нет вентилей…

Он осмотрел свой хот-дог со всех сторон и брезгливо поморщился.

— Не знаю, как там атомщики, — пробормотал он, — а для фермеров это очень плохая новость. Где конкретно его нашли? Вы не запомнили?

— Везде, — отозвался сармат. — Канада, Север, Австралия… Все урановые рудники заражены…

Опомнившись, он прикусил язык, но Фокс, похоже, ничего не заметил.

— Очень плохо, Гедимин, — пробормотал он, помрачнев. — Надеюсь, Джек давно в курсе и всё предусмотрел. Одно дело — бесполезная ферма, другое — обвинение в массовом убийстве. Ирренций, что бы там ни писали северяне, всё ещё чудовищно токсичен… Да, надеюсь, Джек в курсе.

Он покосился на Гедимина и смущённо усмехнулся.

— Семейные дела. Не обращайте внимания. Ешьте, ешьте, я не хотел вас отвлекать. Пожалуй, на сегодня с вас хватит работы. Проводку посмотрим завтра. И завтра же я освобожу кабинет и осмотрю вас. Мне как-то не по себе оставлять вас тут без присмотра. Доктор Алваренга — неплохой врач, но мало работал с сарматами.

Гедимин растерянно мигнул.

— Я не болен, — сказал он.

— Да, конечно, — кивнул Фокс. — Вам просто вшили новое сердце и лёгкие и собрали по частям кожный покров и всё лицо. Не считая колотой раны почки, нескольких сотен смертельных доз облучения… Иногда я удивляюсь, почему вы до сих пор живы. Приезжайте завтра, Гедимин. С тюрьмой я договорюсь.

… «Всё ещё не мутант,» — хмыкнул про себя Гедимин, покосившись на место недавнего прокола. Ранка на руке затянулась почти мгновенно, а сейчас, когда он вернулся из госпиталя в камеру, от неё не осталось и следа. «Эа-клетки не обнаружены. Неплохо — после пяти лет без скафандра среди „макак“…»

Он несколько секунд смотрел на экран смарта, не различая букв, потом махнул рукой, лёг на койку и прикрыл глаза. Перед внутренним зрением тут же всплыл кусок серого камня, обросший щётками мелких кристаллов. Они едва заметно светились.

«Заражение началось,» — Гедимин сжал пальцы в кулак и прерывисто выдохнул. «С тяжёлых металлов, как я и думал. Интересно, как глубоко оно проникнет? Если идёт через воду, до магмы не дотянется, но если нет… конвекционные потоки в мантии… железное ядро… Не нравится мне всё это. Совсем не нравится…»

01 ноября 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Виклунд, ну что ты, в самом деле⁈ Кончай нудеть и начинай думать! — сказал Киган, недовольно глядя на сокамерника. — Десять лет назад была такая победа, а ты…

Виклунд только хмыкнул.

— У нас тут главный — теск, — вполголоса напомнил он. — Какие ещё мероприятия⁈

Киган раздражённо вздохнул.

— Ну я же не предлагаю в честь победы торжественно его побить…

— А ты попробуй, — буркнул Гедимин, переворачиваясь на другой бок. Смотреть на довольные ухмылки «макак» в этот день было особенно неприятно; утыкание лицом в стену спасало от взглядов, но не от звуков. Все праздничные мероприятия для Гедимина заключались в сидении в камере до следующего дня, — конвоир, как водится, взял отгул, и сам сармат никуда не рвался. «Подальше от превосходства расы,» — думал он, брезгливо морщась. «Что своей, что чужой. А они там пусть хоть чучела жгут…»

В коридоре загудело, и соседняя камера притихла. Судя по грохоту, в ангар вошли двое охранников, и оба были чем-то недовольны.

— Ну, у них такая работа, — пробубнил один из них, приблизившись к камере Гедимина. — И лучше так, чем бредить из головы.

— Да всё равно напишут бред, — отмахнулся второй, заглядывая сквозь решётку. — Только нас зря гоняют. Эй, теск, на выход! Без вещей, скоро вернёшься.

С наручниками Гедимина сегодня возились особенно долго — видимо, раньше не имели дела с такими гирляндами, но, когда они закончили, сармат едва мог шевельнуть руками, а по отдельности они вообще не двигались. Он раздражённо сощурился, когда его вдобавок пристегнули сразу к двум экзоскелетам, но промолчал — в конце концов, это охранникам теперь протискиваться в двери боком.

За воротами (ширины хватило, но впритык) экзоскелетчики развернулись к лестнице. Подъём затянулся; ещё в начале пролёта охранники начали приглушённо переругиваться — неудобства конструкции дошли и до них. Гедимин молча щурился на стену и старался не напрягать руки — в таком положении мышцы сводило от любого намёка на шевеление.

Мимо помещения для допроса его протащили, остановившись в относительно просторной комнате через несколько поворотов узкого коридора. Там в сопровождении двоих экзоскелетчиков (один из них был в звании капитана) стояла, нетерпеливо глядя на дверной проём, самка в комбинезоне с растительным орнаментом. Её респиратор был предельно облегчён, и Гедимин недовольно сощурился — такая маска могла фильтровать только пыль, а сегментированных баллонов, спрятанных под комбинезоном, хватило бы максимум на пять минут при герметично закрытых клапанах. «Не из местных,» — мгновенно определил сармат. «И добиралась сюда не на рейсовом барке. Туда с таким не пустят.»

— Гедимин Кет, — сказал капитан, и в его голосе слышалось плохо скрываемое раздражение. — У вас десять минут, и не забывайте об осторожности.

Самка сердито на него покосилась. Охранники вытолкнули сармата вперёд, придерживая его за плечи.

— Наручники снимите, — прошептал Гедимин.

— Да щас, — тихо отозвался один из охранников. — Тут человек без бластера, с одним дохлым шокером…

— Я задам вам несколько вопросов, мистер Кет, — сказала самка, на мгновение подняв взгляд к лицу сармата, и тут же судорожно сглотнула и уставилась в наручный передатчик. — Это нужно для статьи. Вы, как мне сказали, единственный сармат на Луне…

Гедимин молча кивнул, с любопытством глядя на самку. «И ей понадобился мой реактор? Так и будут теперь приходить с периодичностью в год?»

— Вы военнопленный? — спросила самка. Сармат мигнул, но ответить не успел.

— Он в тюремном заключении, — угрюмо сказал капитан. — На кой бы он нам сдался держать его в плену десять лет⁈

— Хорошо, — отозвалась самка, не оглядываясь на людей. — Значит, вас привезли сюда с Земли?

— Лунное гетто, — буркнул сармат. — Было. Сейчас нет.

— Ремонтная база, — пояснил капитан. — Пришлось депортировать. Жаль, от этих тесков было много пользы.

— Каким войскам вы сдались? — спросила самка. Гедимин снова мигнул. «Когда спрашивали про реактор, было понятнее…»

— Не сдавался. Схватили, — он пожал плечами. — Не знаю, кто. Повстанцы или наёмники.

— Здесь, на Луне? Вы из лунного гарнизона? — самка быстро оглянулась на капитана, но тот молчал.

— На Земле. Ураниум-Сити, — сармат досадливо сощурился, вспомнив, как его вместе с Хольгером взяли голыми руками.

— В каком звании вы встретили конец войны? — сменила тему самка.

— Рядовой, — Гедимин вспомнил полоски на плече, но не стал о них говорить. В глазах самки промелькнуло удивление, но лицо не дрогнуло.

— Хорошо… Вам доводилось служить… — она вдруг подобралась, как перед прыжком, и сделала паузу, прежде чем закончить фразу. — На атомном крейсере?

Гедимин кивнул. Последние несколько секунд он пытался вспомнить, как звали ту журналистку, из-за которой над ним посмеивалось пол-Ураниума. «Фостер,» — всплыло наконец в памяти. «Как местного шерифа. Родственники, что ли? Да не, навряд ли.»

— Очень хорошо, мистер Кет, — она довольно улыбнулась, делая какие-то пометки. — Это правда, что у ваших кораблей не было названий?

Сармат кивнул.

— Можете объяснить, почему? — самка снова подобралась, и её взгляд стал пристально-острым. Гедимин хмыкнул.

— Незачем.

— Понятно… — протянула самка. — Кто был вашим адмиралом?

— Тохиль, — Гедимин постарался не морщиться.

— Встречались с ним лично? — быстро спросила самка, на секунду подняв на него взгляд. Гедимин кивнул.

— Что вы думаете о высадке в Чикаго? — тут же спросила она, делая пометки. Сармат поморщился.

— Идиотизм. Но… — он повёл плечом. — Их предупреждали.

В этот раз самка выдержала вид его лица на протяжении трёх секунд.

— Есть сведения о заговоре с целью сорвать высадку, — сказала она. — Его организатором был один из стратегов…

— Кумала, — кивнул Гедимин, болезненно щурясь.

— Знали его? — быстро спросила самка.

— Умер у меня на руках, — сармат смотрел мимо неё и уже не видел ни стен, ни жёлтых экзоскелетов, а в ушах свистел вечный кагетский ветер. «Надо было тогда взять его на корабль. И убедить Корсена дезертировать…»

— Необычное знакомство для рядового, — тихо, как бы самой себе, проговорила самка. — Скажите, было в этой войне что-то, чем вы гордитесь?

Гедимин мигнул.

— Мой флот, — он слабо улыбнулся. — Всё-таки взлетели…

Он не сразу понял, что сказал лишнее, но самка не обратила внимания, только сделала пару пометок.

— А что-то, чего вы стыдитесь? — спросила она. — Есть такое?

Сармат поморщился.

— Корабль мой угнали. Очень глупо…

Один из экзоскелетчиков тихо кашлянул, и самка выключила смарт и старательно улыбнулась.

— Спасибо за откровенность, мистер Кет. Моё время, к сожалению, вышло…

Она оглянулась на капитана, как будто искала опровержения, но тот с облегчённым вздохом махнул рукой, выпроваживая сармата и его охрану за дверь.

— Что, на Земле мало тесков? — бубнил, спускаясь по лестнице, один из экзоскелетчиков. — Надо было сюда притащиться? Эй, теск, иди ровно!

— Не дёргай, и я пойду, — отозвался Гедимин, щурясь от боли в вывернутом локте. «А я ведь и не узнаю, что там обо мне написали,» — думал он. «Или это к лучшему? Опять будет какой-нибудь бред…»

03 ноября 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

На краю космодрома стояли два грузовых спрингера, а между ними — передвижной ремонтный ангар. Гедимин покосился на расписание — ни одного дальнего рейса там не было. «Грузовики в пояс астероидов,» — решил он. «Их обычно не указывают.»

У терминалов космопорта было пустынно — рейсы на Землю уходили с промежутком в полчаса, и никто никуда не торопился. Последний барк, прибывший из Микатарры, выпустил маленькую группу пассажиров и отъехал на техосмотр.

Гедимин, не найдя на космодроме ничего интересного, повернулся к ангару байкеров, — тот был закрыт и тих. У карантинного ангара стояла парочка местных, глядя на монитор, — в этот раз на него был выведен маленький вольер с обычными кошками. Зверьки дремали, и Гедимину быстро надоело на них смотреть. «Скучно здесь сегодня,» — вздохнул он, с досадой покосившись на пустую ладонь, — смарт с недочитанной книгой остался в камере. «Надо было идти во двор.»

— Счастливого пути, сэр, — услышал он голос «копа», охраняющего терминал. — Если надо помочь…

— Не беспокойтесь, — отозвался пассажир, и Гедимин, вздрогнув, развернулся к нему. С крыльца терминала спускался, держа в руках лёгкий рюкзак, Питер Фокс.

Сармат узнал его только по голосу — вместо белого комбинезона медик надел дорожный серый, а под него — несколько слоёв одежды, по земному обычаю, и заметно расширился в боках. Проведя ладонью по взъерошенным красным волосам, Фокс надел шлем, и его лицо исчезло под респиратором и зеркальным щитком. Гедимин заметил под комбинезоном два кислородных баллона, — медик знал, чего стоит надёжность лунных барков.

Фокс оглянулся на табло, едва заметно кивнул и опустил рюкзак на ближайшую скамейку. Гедимин проследил за его взглядом и мигнул — ближайший барк «Луна-Земля» уходил в Ураниум-Сити.

«Подойти?» — он потянулся к наручникам, но тут над космопортом раздался голос диспетчера, объявляющего посадку на ураниумский рейс, и Питер Фокс подобрал рюкзак и неторопливо пошёл к воротам. Несколько пассажиров, спустившихся с крыльца терминала чуть позже, обогнали его, ещё пятеро немного отстали, — барк уходил почти пустым.

«Не знал, что он живёт в Ураниуме,» — думал Гедимин, с сожалением глядя медику вслед. Окликать его было уже поздно — пустой барк явно не задержался бы на погрузке больше, чем на пару минут. «Там сейчас город… наверное, большой город, если такому медику есть работа. Раньше „макаки“ считали эти территории бросовыми…» — он криво ухмыльнулся, вспомнив жалкую груду обломков в мусорном овраге — Ураниум-Сити сорокалетней давности. «А теперь, видимо, в других местах ещё хуже. Надо будет и мне туда выбраться… когда-нибудь. Хотя бы посмотрю, что из него сделали.»

25 декабря 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Джед, тебе чай, — Киган просунул чёрно-белую коробку сквозь решётку. — Точно сладости не будешь? Смотри, пожалеешь…

Он кивнул на две койки в соседней камере, засыпанные равномерным слоем упаковок и маленьких контейнеров. Гедимин едва заметно ухмыльнулся.

— Мне хватает глюкозы.

Чай из «Сюаньхуа» с каждым годом приходил реже — первую в этом году коробку Гедимин получил двадцать восьмого сентября, сегодня прислали вторую. Никаких надписей на ней не было, только имя и фамилия получателя на маленькой типовой открытке, подсунутой под крышку. Сармат поворошил шарики чайного концентрата — никаких посторонних предметов внутри не было.

— Печально, конечно, — пробормотал в соседней камере Киган. — Он так ждёт каждый раз…

Гедимин ещё раз осмотрел содержимое, прикидывая, как растянуть его на месяц. «До сентября всё равно не хватит,» — подумал он, ставя коробку на полку. «А может, в следующем году уже ничего не придёт.»

Он включил смарт. Библиотечный служащий наконец проснулся и прислал обновления — четыре книги и сборник каких-то стихов с рождественской символикой на обложке. «А, это гимны. Киган вчера вечером пел…» — вспомнил сармат, прочитав пару текстов.

— Киган, — он повернулся к решётке. — Мне прислали ваши гимны. Если надо, возьми смарт, когда пойдёшь во двор.

— А! Ну наконец-то, — довольно ухмыльнулся Киган. — Не беспокойся, механик. У нас тут три «читалки», кроме твоей, а если прислали, то всем. Читай спокойно, не заставлять же тебя скучать лишний час…

Гедимин проверил книги и недовольно сощурился — то, что ему прислали, плохо подходило для борьбы со скукой. «Январь,» — ещё раз напомнил себе он, переворачиваясь набок и кладя перед собой руку с «читалкой». «Первые числа января. Если Люнер не обманул, через неделю у меня будет чтиво.»

02 января 19 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Ангар байкеров, присыпанный искусственным снегом и обмотанный гирляндами, стоял с приоткрытыми воротами, и из него доносились ритмичные звуки, прерываемые воплями на высоких частотах. «Никаких шоу до воскресенья!» — сообщала надпись крупным шрифтом на табличке перед воротами. К ней была прицеплена гирлянда, заменяющая ленту ограждения.

Космопорт был пуст. На табло горело несколько зелёных строк — назначенные на сегодня рейсы на Землю отстояли друг от друга на час. До сближения с Нептуном оставалось два месяца, ближайший полёт к Сатурну был отложен на май, — пустынный космодром просматривался до горизонта. «Вот сейчас бы им проверить все антигравы,» — думал Гедимин, разглядывая ближайшее здание гравитационного батута. «Ну, долго ещё эти двое будут глазеть на кошек⁈»

«Коп» в жёлтом экзоскелете сегодня спустился с крыльца и вместе с самкой в комбинезоне разглядывал монитор на карантинном ангаре. Для Гедимина там не показывали ничего интересного — только трёх кошек пёстрой расцветки, и он точно помнил, что попали на карантин они ещё до Рождества. «И что, за неделю было не насмотреться?» — сармат бросил на «копа» угрюмый взгляд и снова повернулся к космодрому. «Ладно, в крайнем случае пойду завтра…»

Экзоскелетчик и его самка всё-таки сдвинулись с места — и, к радости Гедимина, свернули в переулок между ангарами. Сармат в одно движение отцепил наручники, оставив один браслет болтаться на ограде, а второй — висеть на невидимой «цепочке», и быстрым шагом направился к ангару байкеров. Через гирлянду он перешагнул.

— Эй! — сердито крикнул кто-то, но, разглядев сармата, подался назад. — Теск, тебе точно сюда?

— Тихо ты, — отозвался из глубины ангара недовольный Торнтон. — Предупреждал же. Заходи, Джед. Тут с утра… не всем хорошо.

«Утро? В три часа дня?» — Гедимин едва заметно ухмыльнулся. Торнтон был прав — если не насчёт времени, так насчёт состояния обитателей ангара. Двое распластались на верстаке, не подавая признаков жизни, один сидел у пустого стапеля, потирая лоб и болезненно морщась, из-за горы реквизита доносилось бульканье разливаемой жидкости. Торнтон повертел ручки странно выглядящего устройства (даже Гедимин не сразу опознал звуковой центр, замаскированный под аппаратуру двухсотлетней давности), убавив звук, и кивнул на приземистый табурет, выглядящий прочным.

— Не обращай внимания, Джед. К воскресенью будут как новые, — криво ухмыльнулся он. Гедимин учуял запах этилового спирта, как свежего, так и частично усвоенного человеческим организмом. Торнтон похлопал по пустым контейнерам, сваленным на верстаке, и выловил из груды один полный.

— Люнер просил извиниться, — сказал он. — Очень был расстроен.

Гедимин мигнул.

— Он ничего не оставил? — спросил он. Торнтон резко качнул головой и скривился, хватаясь за висок.

— Прос-сил же ничего ни с чем не мешать, — пробормотал он еле слышно и добавил уже громче:

— Нет, ничего. У него там что-то не выгорело… с тем, что он тебе обещал. Очень извинялся.

— Понятно, — сказал Гедимин, недовольно щурясь. «Не выгорело,» — повторил он про себя. «Из-за чего? Он ведь человек, и на свободе… А впрочем, он ведь не обязан. Может, вспомнил только на Луне. В последний день перед отлётом…»

— Тут не нужна помощь? — он покосился на помятый флиппер на стапеле. Тот, кто сидел рядом с ним, думать сейчас мог только о своей голове. Гедимин решил было, что он и флиппер пострадали в одной аварии, но у человека видимых повреждений не было, в отличие от полурасплющенного механизма.

— Не вздумай, — буркнул Торнтон, недовольно взглянув на байкера. — Слишком хорошо для такого обалдуя.

Гедимин покосился на байкера — тот, похоже, ничего не слышал, кроме грохота крови внутри черепа.

Снаружи что-то затрещало, и в ангаре мигнул свет. Торнтон поднялся на ноги, вполголоса выругавшись. В ворота, выставив перед собой гранатомёт, заглядывал «коп».

— Эй, теск! А ну на выход! — заорал он, заставив все неподвижные тела вздрогнуть и кое-как сесть. — Живо, живо!

— Да не ори ты, — поморщился Торнтон. — Джед — мирный теск.

— Вам тут что, мозги отшибло? — сердитым шёпотом отозвался патрульный. — Гора оружия, машины, беглый уголовник… Вот свернут тебе шею, поговорим о мирных тесках!

Гедимин нехотя подошёл к нему — бегать по ангару было бессмысленно, а разозлённый экзоскелетчик мог, пожалуй, в самом деле выпустить гранату. «Коп», схватив его за плечо, вышвырнул на улицу и двинулся следом, рассказывая на ходу, что нужно было сделать со всеми пленными тесками. Он не отстал, пока не довёл сармата до ограждения космодрома и не убедился, что все наручники застёгнуты. Гедимин досадливо щурился. «Опять нажалуется,» — думал он, глядя на «копа», вернувшегося на крыльцо и терзающего передатчик. «И, главное, всё без толку. Что там у него могло не выгореть? Теперь и людей в сеть не пускают?»

05 января 19 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин посмотрел на часы и досадливо сощурился. В пустом тюремном ангаре было тихо; даже роботы-уборщики, закончив работу, отползли к воротам и отключились. «Четверть четвёртого,» — сармат поднялся на ноги, сделал пару шагов по камере — от решётки к стене и обратно — и раздражённо вздохнул. «Опять у него отгул, что ли? Так скоро совсем приходить перестанет…»

Ворота загудели, и сармат, уже собравшийся присесть на койку, шагнул к решётке, на ходу подбирая «читалку». «Возьму с собой на космодром. Там сейчас тихо, никто не помешает…»

По коридору действительно шёл конвоир, но Гедимин разобрал шум ещё одной пары стальных «ног» и настороженно сощурился — второй экзоскелетчик был не из тюремной охраны, но шаги показались сармату смутно знакомыми. «Тяжёлый экзоскелет, „Шерман“, не новый, но без сильных повреждений…» — он задумчиво смотрел на решётку, ожидая, пока люди окажутся в поле зрения. «Сейчас поведут на работу?»

— Он здесь, шериф Фостер, сэр, — быстро проговорил сержант Макнайт, останавливаясь у камеры Гедимина. — Я выведу его во двор, сэр?

— Подожди, — отозвался шериф. Гедимин не видел его лица — внешний монитор был отключен — но чувствовал на себе пристальный недобрый взгляд. «Галлюцинации,» — подумал он, досадливо щурясь. «Так вот поживёшь с „макаками“ — и мозги расплавятся.»

— Опять за своё, Гедимин? — Фостер устало вздохнул. — Надо бы показать это вашим заступникам. Тут до сих пор полно идиотов, бормочущих: «Его подставили!».

Сармат озадаченно мигнул, быстро вспоминая, что он успел сделать за последние пять суток. Ничего интересного в голову не приходило — не считать же таковым вылазку в ангар байкеров? «Из-за этого он не пришёл бы,» — подумал Гедимин. «Даже когда я ушёл к рокканцам, он не появлялся. Чего ему нарассказывали?»

— А мне ещё говорили, что запрет на доступ в сеть — неоправданно жестокая мера, — продолжал Фостер с коротким смешком. — Может, только из-за него Кларк до сих пор не подорван ядерной миной. А, Гедимин? Что вы искали в библиотеке Суинбернского университета? Можете, впрочем, не отвечать, — список у меня. Надеюсь, к моменту вашего освобождения там не устроят проходной двор, — иначе придётся подумать о пожизненном запрете лично для вас. Я сообщу на Землю, не сомневайтесь. Одного атомного флота под носом нам хватило.

Гедимин ошалело мигнул. Он успел подумать об аналогах эа-вируса, поражающих человеческий мозг и каким-то образом занесённых на Луну и добравшихся до местного шерифа, но тут вспомнил, куда уехал Люнер, и откуда он должен был прислать диски. «Hasu!» — он сжал пальцы в кулак. « Zaa hasu! Он же в Старой Европе. Австралийские территории… Естественно, оттуда проще выйти на Суинберн! Гедимин, ты… м-да, ты всё-таки идиот.»

— Я не собирался ничего взрывать, — мрачно сказал он. — Это просто книги. Не трогай Люнера…

Фостер отмахнулся.

— Мистер Чицу отделался короткой беседой. На Земле, Гедимин, тоже действуют законы, и мне не обязательно самому туда ехать, чтобы его «тронуть». Он не стал отмалчиваться и отрицать очевидное… Так вы всех своих… друзей подставляете, а, Гедимин? Так принято у сарма…

— Что вы с ним сделали? — перебил его Гедимин, сузив глаза в бессильной ярости. Фостер насмешливо хмыкнул.

— Я же сказал — побеседовали. Вынесли предупреждение на будущее. Он совершенно невредим, не беспокойтесь. В отличие от вас, он не кладёт жизнь на алтарь ядерной физики. Он понимает, что в его положении лучше быть в ладах с законом. Пора бы вам, Гедимин, взять с него пример. Давно пора бы…

Он развернулся, коротким жестом приказав Макнайту ждать. Через несколько секунд загудели ворота — Фостер вышел.

— Твою мать! — Макнайт покосился на часы. — Шевелись, не то и до двора не дойдём!

Уже за воротами Гедимин вспомнил, что собирался на космодром, и что оставил «читалку» в камере. Впрочем, ни читать, ни смотреть на корабли ему не хотелось. Он привалился к стене ангара и взглянул на белесое небо. «Значит, Суинберн нажаловался на незаконное вторжение,» — сармат криво ухмыльнулся. «Меня за такое обычно глушили станнером. С человеком так нельзя, обошлись беседой. Хорошо, что его не пытали, с „макак“ станется…»

Он вспомнил бесчисленные сайты «Тёплого Севера», не признающие ни патентных прав, ни секретности, и задумчиво усмехнулся. «Шесть лет назад в этом вопросе Запад и Восток были заодно. Но сарматской угрозы сейчас нет, а без общего врага… думаю, „Тёплый Север“ скоро вернётся в строй. А через двадцать лет туда попадут и документы Суинберна. А если „макаки“ обойдут мианийские запреты… может быть, туда уже выложат чертежи реактора. Жаль, что я его не построил…»

19 февраля 19 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— А-апчхи! — Киган дёрнулся всем телом, подпрыгнув на койке, и схватился за бумажный платок. Виклунд тяжело вздохнул — и тут же зашёлся в приступе кашля, судорожно шаря свободной рукой под койкой в поисках пустого контейнера. Гедимин опасливо покосился на соседнюю камеру и на всякий случай отодвинулся от решётки, — глядя на соседей, истекающих слизью из носа и рта, трудно было поверить, что у них не эа-мутация.

— Слышу я, слышу, — проворчал, быстрым шагом подходя к камере, доктор Алваренга. Он был в белом костюме биозащиты, за ним, чуть поодаль, шёл охранник, держа наготове станнер.

— Шестеро за сегодня, это — ещё двое, — Алваренга на ходу разогнул загнутые пальцы. — Кого просил опрыскать коридор⁈

Охранник пробормотал что-то оправдывающееся, но медик его уже не слушал.

— А, Фрэнки, привет, — оглянулся он на Гедимина. — Тебе везёт, парень. Будь ты человеком, уже присоединился бы к хору. Не хватайся за нос, Киган, всех, кого мог, ты уже заразил.

Человек громко чихнул и, проморгавшись, повернулся к медику. Тот уже открыл камеру и деловито развешивал кровезаборники и датчики пульса.

— Пять дней карантина, — бросил он через пару минут, выходя из камеры. — Фортен, пометь их в списке, — я пришлю контейнер питья, между ними разделишь.

— Да, сэр, — отозвался охранник. Виклунд снова закашлялся, но в этот раз контейнер для плевков стоял поблизости. Гедимин брезгливо поморщился. «Странные всё-таки у „макак“ отношения с микроорганизмами…»

— Что особенно досадно, Виклунд, — тяжело вздохнул Киган, — свалились мы с тобой одновременно. Джед, можно попросить тебя об одолжении?..

…«Как я, интересно, могу узнать новичков, если я не помню, кто тут был раньше?» — сармат, выбираясь из тюремного ангара, досадливо щурился. Киган заверил, что всех, кого надо, к нему приведут, но Гедимину всё равно было неспокойно. Он и раньше не рвался общаться с людьми, а последние годы, когда всё работало без него, привык молча сидеть на диване с «читалкой» и ни на что не обращать внимания. «А из командиров я знаю одного Юсуфа…» — тихо вздохнул он, заходя в здание и отвечая на приветственные жесты. «Хотя нет — он ушёл ещё в январе. Как там звали того, кто следит за картёжниками?..»

…О том, что пора идти за едой, вспомнили и без него — когда он вошёл, на диване его ждали отложенные в сторону контейнеры, а под ними — пара записок от новичков: двое просились в банду и обещали завтра же заплатить взнос. Гедимин одобрительно хмыкнул, вернув записки тому, кто ждал его у дивана, — как зовут этого человека, он не знал, но вроде бы видел его рядом с Виклундом. Заключённые разбрелись по ангару, занявшись обычными делами; снаружи, у ограды, двое готовились к показательному поединку, и самки-зрители уже стянулись во двор. Гедимин покосился на «читалку», потом — на балки под потолком и, определившись, отложил смарт и отошёл подальше от плотной толпы.

Тренировка не затянулась — едва сармат повис на вытянутых руках, разминая мышцы, как услышал отчаянный вопль. Двое бойцов волокли кого-то к пустому столу картёжников, освобождённому под традиционное «взимание долга»; должник вырывался и пытался заорать, но рот ему уже заткнули.

— Ну чего⁈ — раздражённо спросил, глядя на него, заключённый в зелёном комбинезоне. — Заплатил? Нет. Сам подписался? Сам. Теперь ложись!

Гедимин, насторожившийся было, после слов о подписи успокоился, но с балки всё же спрыгнул и, раздвинув толпу, подошёл к столу. Должника уже уложили, придерживая за руки, но он продолжал булькать и вырываться.

— Тебе же будет хуже, — спокойно сказал, подходя к нему, Маури (Гедимин всё-таки вспомнил, как этого бойца зовут). Должник наконец освободил рот и приподнялся, на секунду прекратив вырываться.

— Мы так не договаривались, — прохрипел он, поворачивая голову к «зелёному» — тот стоял поблизости, глядя на должника с довольной ухмылкой. — Ты сам должен бить…

— А у меня болит нога, — отозвался тот. — Давай, Маури, а я посчитаю до восемнадцати.

Гедимин озадаченно мигнул, глядя на ноги «зелёного», — стоял тот уверенно, при движениях не морщился. «Зачем им это…» — подумал он, но тут Маури отвесил первый пинок, и должник взвизгнул от боли.

— Так его, — пробормотал, ухмыляясь, кредитор. — Один будет. Дальше!

Второй раз Маури пнуть не успел — Гедимин, аккуратно подцепив его за ворот комбинезона, оттащил на метр назад. Тот вывернулся, размахнулся, но сармат толкнул его в грудь, и удар прошёл мимо цели.

— Heta! — рявкнул он, но это уже было лишним — всё и так пришло в движение. Двое бойцов, отпустив должника, шмыгнули в толпу, «зелёный» попятился следом, Маури оглянулся в поисках пути отступления, но толпа уже сомкнулась.

— Новые правила? — Гедимин, недобро щурясь, посмотрел на кредитора. Тот судорожно сглотнул.

— Я… ушиб ногу с утра, а сегодня день расплаты. Маури согласился меня заменить.

Сармат осмотрел ближайший ряд толпы — людей с комплекцией кредитора было немало. Отсеяв всех бойцов, Гедимин протянул руку к ближайшему «мирному» человеку.

— Ты. Заменишь его? — он указал на кредитора. Человек удивлённо хмыкнул, но, пожав плечами, вышел в круг.

— Да я не против. Маури, того гляди, ему копчик сломает… — пробубнил он, исподлобья глядя на сармата.

— Нет, давай я, — вышел в круг другой человек, тоже некрупный и на вид не очень сильный. — Или по очереди.

Должник оглянулся на них, тяжело вздохнул, но вырваться уже не пытался.

— Они тебя заменят, — сказал Гедимин кредитору. — Или жди, пока нога заживёт.

«Зелёный» отчего-то хмурился — ни то, ни другое решение его, похоже, не устраивало. Он оглянулся на Маури — тот всё-таки втиснулся в толпу и с опаской смотрел на Гедимина.

— Да пусть, — пробормотал кредитор. — Пусть сейчас.

— Я буду считать, — кивнул Гедимин. — Начинайте.

Он следил за силой ударов, опасаясь, что недооценил выловленных людей, но они не сильно старались — должник вытерпел экзекуцию, не охнув, и, когда она закончилась, спокойно поднялся. Картёжники, выбравшись из расступившейся толпы, заняли свой стол, и Гедимин двинулся к дивану, но услышал позади тихий сердитый голос.

— А я при чём⁈ Я тебе платил. Деньги мне вернёшь.

Сармат быстро развернулся, ожидая, что придётся кого-то растаскивать, но никто не лез в драку. Кредитор, бросив сердитую фразу в сторону Маури, быстро ушёл; боец остался на месте, едва заметно ухмыляясь. «Платил?» — сармат озадаченно хмыкнул. «Интересно. Это сегодня, пока Кигана нет, так изменились правила, или я давно чего-то не замечаю?»

… — Спасибо, — прохрипел Виклунд, забирая бумаги, тщетно попытался откашляться, но махнул рукой.

— Да, нескоро он сможет болтать с новичками, — вздохнул Киган, подходя к решётке. В коридоре перед его камерой пока было чисто — мокрые платки прибрали роботы, новых он накидать не успел.

— Что-то не так, механик? — спросил Киган, внимательно глядя на Гедимина. Сармат поморщился.

— Там Маури ушёл в наёмники. Берёт деньги и наказывает чужих должников. Во-первых, он слишком сильно бьёт. А во-вторых, — давно вы сменили правила, не предупредив меня?

Киган быстро-быстро замигал; было заметно, что он хочет отвести взгляд, но почему-то боится это сделать.

— Маури? Наёмник? Чужие должники? — он покачал головой. — Механик, я об этом впервые слышу. Виклунд, мы ведь не меняли правила?

Казначей молча мотнул головой и снова закашлялся.

— Это какая-то самодеятельность, — криво ухмыльнулся Киган. — Да, не вовремя мы с Виклундом разболелись. Я ничего такого не разрешал, механик. Если снова поймаешь Маури на горячем, поступай с ним, как хочешь, я и слова не скажу. Нет, ну надо же…

Гедимин пристально смотрел на него — человек очень старался изобразить растерянность, но лицо шло волнами. «Врёт,» — убедился он через пару секунд. «Ладно, мне всё равно. Маури я одёрну. Надо всё-таки смотреть по сторонам иногда, раз я тут главарь…»