Обратный отсчет: Распад

Часть 22 14.10–25.12.16. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

14 октября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Есть!» — Гедимин впился взглядом в экран сигма-сканера. Едва в перечне газов, наполняющих коллектор, появилась новая строка, на приборе зажёгся тусклый красный светодиод — до колодца дотёк полуостывший по дороге ксолтан. Гедимин покосился на светодиод, потом — на обозначение сероуглерода, которое зажглось на экране в начале сканирования и с тех пор не гасло, и еле слышно хмыкнул. «Я вот не уверен, что ксолтан поможет. Если сероуглерод их не взял…»

— Есть газ! — вслух сообщил он в коммутатор. С отдалённых постов у газогенераторов донёсся нестройный ответ.

— Ага, и я вижу, — подал голос Вепуат, вместе с Гедимином дежурящий у насосной станции. Он пробрался было в пустующую, покинутую людьми диспетчерскую, но Ренгер, засевший там раньше, его выгнал. Теперь Вепуат стоял с пультом в руках и следил за дроном, висящим где-то в колодце.

— Значит, скоро побегут… Ага, вот они!

Он привычно попятился, освобождая подходы к колодцу. Гедимин снял с плеча сфалт. «Если прорвутся, то здесь,» — щёлкало в мозгу. «Там барьер, там защитное поле, запасная лестница убрана. Sa tatzqa!»

Дверь диспетчерской с лязгом распахнулась. Следующий звук был похож на этот лязг, но гораздо тише, — что-то заскрежетало под ногами. Гедимин шагнул назад, держа люк на прицеле. Скрежет стал громче, что-то ударилось о металл, потом раздался плеск.

— Идут с востока! — донеслось от дверей диспетчерской — Вепуат отступил туда, но наблюдения не прекратил. — Концентрация растёт, мелочь отстала… вот ещё крупная ползёт к коллектору!

— Стоп! — услышал Гедимин резкий голос Ренгера. — Перекрыть газ! Повторяю — перекрыть газ, ждать приказа!

Гедимин ошалело мигнул — и ещё раз, когда услышал нестройные ответы «Tza» и «Газ перекрыт». «Что происходит? Концентрация ещё даже не половинная… Hasu! Ренгер опять за своё⁈»

— Шлюз, — скомандовал Ренгер, поворачиваясь к Гедимину; из-за его плеч высовывались торцы длинных контейнеров, глаза горели азартным огнём. — Вепуат, карту!

— Все живые внизу, под нами, — доложил разведчик, разворачивая в воздухе объёмную голограмму. — Есть крупные особи.

— Прикройте, — бросил через плечо Ренгер, поддевая плёнку защитного поля. Временная шлюзовая «камера» полностью закрыла люк; сквозь купол Гедимин видел, как биолог откидывает крышку и рывком втискивается в колодец.

— Стой! — крикнул Вепуат в спину ремонтнику, двинувшемуся к шлюзу. — Пойдёт прорыв — я один не отобьюсь!

Гедимин остановился у самого купола — оттуда уже видны были отблески наручного фонаря со дна колодца — «прощупал» воздух анализатором и тяжело вздохнул. Немного ксолтана при вскрытии «камеры» вышло наружу; сейчас он быстро остывал на холоде, оседая двуцветной пылью. Внизу концентрация ещё держалась, но постепенно падала — в туннелях было на несколько градусов теплее, но и там ксолтан остывал и кристаллизовался. В колодце что-то взвизгнуло и захрипело. Гедимин, поморщившись, отступил на несколько шагов, к Вепуату, следящему за голограммой.

— Мать моя колба, — еле слышно пробормотал разведчик, настраивая камеры дрона; теперь четверть голографического экрана занимал шевелящийся силуэт Ренгера. Он стоял над скоплением крыс и деловито добивал их прикладом. Когда осталось всего пять дёргающихся тел, биолог опустился на пол и разложил контейнеры.

— Эти твари вокруг, и они ещё живы, — прошептал Вепуат, глядя, как Ренгер прижимает шевелящуюся крысу коленом, и как она разевает пасть в напрасной попытке его укусить. Это была крупная особь — сантиметров сорок в длину, не считая хвоста; ещё одна такая же судорожно дёргалась рядом, у самой ноги Ренгера, иногда задевая резцами его ступню. Гедимин поморщился.

— Зря он так. Опасно…

Вепуат вздохнул.

— Следи, ремонтник. Вдруг что дёрнется…

В наушниках затрещало.

— Ренгер, приём! — услышал Гедимин встревоженный голос Скегги. — Кто на связи? Отвечайте! Приём!

— Приём, Вепуат на связи, — отозвался разведчик. — Насосная станция. Всё тихо.

Снова раздался треск — неприятный, громкий, сильно похожий на звук ломающегося фрила.

— Почему нет подачи газа? Насосы неисправны?

Вепуат и Гедимин переглянулись, и разведчик досадливо поморщился.

— Ренгер в коллекторе. Ждём возвращения.

— Has— sulu! — послышалось в наушниках, и Гедимин мигнул — Скегги очень не одобрял ругань по-сарматски и тем более не употреблял её сам. — Ренгер, приём! Немедленно наверх!

Из колодца не донеслось ни звука. Гедимин покосился на голограмму — биолог быстрыми движениями закреплял на трубках голову очередной крысы, на полу виднелись лужицы крови, и ничего больше не шевелилось.

— Он готов, поднимается, — отрапортовал Вепуат с кривой ухмылкой. — Крысы закончились.

— Zaa hasukemu… — пробормотал Скегги и с громким треском оборвал связь.

Ренгер выбрался из люка пять минут спустя, обмотанный плёнкой защитного поля поверх измазанного в ксолтане скафандра, с тремя контейнерами под мышкой и довольной ухмылкой на лице.

— Скегги… — начал было Вепуат, но биолог отмахнулся.

— Отвезу образцы. Ждите здесь, машина за вами вернётся. Всем постам — продолжать работу, пуск газа разрешаю! Работать в обычном порядке…

…Гедимин в коллектор не полез — остался следить за люком. Прикрытие не понадобилось — Вепуат вскоре выбрался с окровавленным мешком, сам аккуратно обёрнутый защитным полем, и долго отряхивал с него ксолтан.

— Вот почему плохо работать на холоде, — бормотал он, заталкивая мешок со всем содержимым в утилизатор. — Крысам скорее лёгкие порежет кристаллами, чем яд доберётся до крови. А вот в канализации работать хорошо — можно не чистить, всё без нас утечёт. Посиди здесь, я пойду за диспетчером…

Гедимин сидел в фургоне, прислушиваясь к гулу утилизатора, пока не подъёхал ещё один глайдер. Удивлённый сармат выглянул наружу и увидел Ренгера — тот быстро шёл к диспетчерской, уже без контейнеров и даже без оружия. Вернулся он скоро, вместе с Вепуатом, кивнул Гедимину, заметив его озадаченный взгляд, и забрался в свой фургон.

— Завтра продолжим, — сказал разведчик, залезая в машину и устраиваясь рядом с Гедимином. — Показали макакам нарезку по районам. Завтра — глубокий участок, обойдётся без эвакуации. А вот послезавтра будет сложно. Почему макак так трудно отправить подальше⁈

«Крысы, наверное, уже разбежались,» — думал Гедимин. «Со всех этих соседних участков куда-нибудь в другой район. Где, всё-таки, у них ядро колонии? Явно не в канализации — действующие коллекторы крайне неудобны…»

…Стол Ренгера вроде бы стоял сбоку от двери, не прямо на дороге — но отчего-то взгляд от порога падал именно туда, и Гедимин в очередной раз морщился с досадой. Ренгер как раз открывал контейнер; большие головы он «расселил» по одной, лежали они на боку, не помещаясь на подставках, и только и держались на вставленных в обрезки сосудов трубках. От прикосновения биолога полумёртвая пасть медленно приоткрылась, и сармат довольно хмыкнул.

— А вот и промежуточная форма, — сказал он Гедимину, срезая фрагмент лысой кожи и засовывая его под микросканер. — Выходит, что размер увеличивается первым. Потом начинается смена покрова, и только потом — всякие деформации. Вот, посмотри на этот череп…

Гедимин поморщился. «И что меня сюда тянет? Я же не биолог.»

— Он вроде… нормальный? — неуверенно пробормотал он, ища на останках крысы признаки уродств. Она была гораздо крупнее «бурых разведчиков», совершенно лысая, может, чуть толще в кости, — но больше ничем не отличалась.

— Вот именно, — едва заметно усмехнулся Ренгер. — Он ещё нормальный. Первым идёт «ростовой» мутаген. Видимо, существа с малой массой не выживают при дальнейших воздействиях.

Гедимин мигнул.

— Первый мутаген? Их ещё и несколько? Ты же говорил — это не сознательный эксперимент…

— Ну да, и сейчас говорю, — Ренгер, сбитый с мысли, недовольно сощурился. — При всём при этом — мутации у моджисок происходят в несколько этапов. Может быть, это просто куча ирренция, по которой они бегают, и которая разнообразно их уродует. И где-то там — горы изувеченных «бурых разведчиков», прямо там и сдохших…

Биолог тяжело вздохнул.

— Вот поэтому мне нужна их колония. Пора уже выяснить, что за бред там творится.

20 октября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«А ведь реально,» — Гедимин, убрав руку от чертежа, чуть отодвинулся, внимательно его разглядывая, и наконец решительно кивнул. «Вполне реально. Вес огромный, но технически осуществимо. Если все восемь опор складываются синхронно, и спуск идёт плавно…» — он добавил на схеме несколько стрелок — векторов действия сил и снова задумался, глядя на точки их схождения. «Усилить дополнительно фундамент. Можно делать на работающей станции — никому это не помешает.»

Гедимину, с чертежами устроившемуся за столом в штабе, тоже никто не мешал, хотя все ликвидаторы были в сборе — Скегги объявил свободный день и даже не назначил с утра учения. Кто-то ушёл на стрельбище сам — отдохнуть после мирной, но занудной возни с крысиным ядом; кто-то засел в штабе — как Ренгер, разделывающий вчерашние трофеи…

— Ядро Сатурна! — донёсся из-за телекомпа растерянный возглас Вепуата. Гедимин не стал оборачиваться, но через пару секунд Вепуат снова подал голос:

— Вы это видели? В новостях? Ренгер, иди сюда!

Гедимин поднялся из-за стола и увидел Ренгера, в окровавленных перчатках склонившегося над телекомпом. Руки он держал чуть на отлёте, чтобы не запачкать ни устройство, ни кресло.

— А. Ну-ну, — лишённым выражения голосом произнёс биолог, отодвигаясь.

Гедимин взглянул на экран и увидел рухнувшие стеллажи подозрительно знакомого вида. Они завалились друг на друга, коробки и выставленные образцы инструментов рассыпались по полу. Сармат подошёл ближе, вглядываясь в надписи на длинных контейнерах. Видно было плохо, но обрывок «…aweld» он всё же прочёл.

— Смотри-ка, — Ренгер оглянулся на Гедимина. — Там тебе покупали твой плазмострел…

— Что там случилось?

Вепуат вместо ответа заменил фотографию на текст.

«Дерзкое ночное ограбление торгового комплекса…» — начал читать Гедимин, и тут же его взгляд перескочил на несколько строк ниже, к обрывку интервью с ограбленным торговцем.

' — Наша полиция занимается не пойми чем. Так и запишите, и я готов ответить за свои слова. Знаете, куда они меня послали тем утром⁈ К тескам, святые угодники! К ликвидаторам-тескам!

— И… вы обратились к ликвидаторам, мистер Руджеро?

— При чём тут тески, порка мадонна⁈ Я ж говорю — наша полиция не хочет работать! Якобы в магазин влезли крысы… Крысы, святые угодники! Влезли за проволокой и респираторами! Слушать не хочу этот вздор…'

Гедимин, мигнув, тронул пальцем экран, переключаясь на фотографию, увеличил её до предела, — качество было скверное, но камера зацепила фрагменты подпорок, и очень быстро сармат нашёл характерные погрызы. «Как на пнях в Парке Крэнга,» — мелькнуло в голове. «Оставлено тем же орудием. Вот только — зачем крысам проволока?»

— Полиция-то права… — пробормотал он, оглядываясь на Ренгера. Биолог едва заметно усмехнулся.

— Что-что, а отказываться от чужой работы эти макаки умеют отлично.

Гедимин скользнул взглядом по тексту, перебирая в уме украденные товары. «Ничего съедобного и много бесполезного для крыс железа. И респираторы…»

— Строительные респираторы бесполезны против ксолтана, — задумчиво сказал он. — Если только от кристаллического…

Вепуат хмыкнул.

— Значит, скоро найдём труп крысы в респираторе. Эй, Ренгер! Что ты говорил насчёт орудийной деятельности? Это тебе не признак?

Биолог досадливо поморщился.

— Подражание — ещё не разум, — буркнул он, перебираясь за микросканер, но за работу не взялся. Гедимин видел, как он разворачивает плоскую голограмму — карту Ураниум-Сити — и выбирает на ней окрестности ограбленного магазина. «Это далеко от Ист-Хайдипа. Где-то мы пропустили трубу… или колония — глубже всех труб,» — думал ремонтник, разглядывая подсвеченную сеть коммуникаций. «Гигантские крысы ещё живы. Мы не достали ни одну.»

31 октября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— А вот и мартышечий пугательный праздник, — заметил Вепуат, вскрывая чёрно-оранжевую обёртку. На его ладонь высыпались мелкие предметы — заметно деформированные черепа, отдалённо похожие на человеческие. Вепуат, сдвинув маску на подбородок, высыпал их в рот и хмыкнул.

— Чистая глюкоза. Эти штуки должны пугать?

Гедимин заглянул в полупустой ящик с «мартышечьей» едой. Эти контейнеры будто сами вырастали на столе в любой условно праздничный день, — сармат не помнил, чтобы кто-то их приносил, но с утра они уже ждали в штабе, вскрытые и разворошённые ночной сменой.

— В этот день макаки одеваются во всяких страшил, — сказал Вепуат, кивая на телекомп — кто-то забыл на экране фотографию с прошлогодних гуляний. — Традиция такая. Я вот смотрел, искал, но не увидел, — кто-нибудь наряжался Маркусом или Саргоном?

Скегги, с гроздью аккумуляторов проходящий мимо, остановился и весело хмыкнул, запуская свободную руку в ящик.

— Навряд ли. Это слишком страшно. Пожалуй, до стрельбы дойдёт.

Гедимин вспомнил давнее «послание от Саргона» и криво ухмыльнулся.

— Маккензи любит традиции макак. Всегда рвётся участвовать. Я предлагал ему на Хэллоуин запустить сирены на станциях…

Вепуат фыркнул в респиратор. Скегги смерил Гедимина пристальным взглядом и покачал головой.

— Да, ремонтник, тебя на праздники лучше не звать.

Гедимин недовольно сощурился.

— Он сам спросил совета. Надо было сказать ему отправить послание от имени Саргона. Когда-то неплохо сработало…

Вепуат захрюкал, утыкаясь лицом в ладони. Скегги неодобрительно покосился на него.

— Главное — сами так не шутите. Без ремонтника и с полутора дронщиками базе будет сложно.

«Да, шутка была не самая умная,» — признал про себя Гедимин, прижимая ладонь к помятым когда-то рёбрам. «В стиле Лиска. Он любил, когда „мартышки“ бегают. Сейчас ему для этого и Саргон был бы не нужен. Собственного позывного хватило бы.»

01 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну? — нетерпеливо спросил Ренгер, заглядывая в почту поверх плеча Скегги. Тот качнул головой.

— Сегодня без вызовов. А от строительных товаров — вообще ни звука.

Ренгер тяжело вздохнул.

— Ничего, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник, с сочувствием наблюдая за биологом. — Крыс на нашу долю хватит. Не сегодня, так завтра — куда-нибудь вызовут.

Гедимин неопределённо шевельнул плечом. Думать о крысах ему не хотелось — за последние недели их и так было слишком много.

— А это что у тебя? — Вепуат, забыв о биологе, заглянул через плечо в развёрнутый чертёж. — Складная энергостанция?

— Не твоего ума дело, — мрачно сказал Иджес, сталкивая Вепуата со стола, и сам встал за плечом Гедимина. — Ишь ты… И правда, складная. Маленькая…

— Три энергоблока, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь — возня за спиной сильно его отвлекала. Иджес охнул и куда-то осел, а на свободный край стола снова забрался Вепуат.

— Смотри-ка… Она сворачивается и уходит под землю, — он с любопытством уставился на чертежи. — Это опоры? Складные? Надо же… И обшивка у неё… Как будто не станция, а крейсер. А это что? Буры?

— Поиск воды, набор субстрата, — нехотя пояснил Гедимин, пытаясь про себя вычислить максимальную скорость безопасного спуска. «Если полетят ракеты, а станции ещё наверху — времени будет очень мало. Можно спуститься быстро, но вопрос в энергии…» — он задумчиво сощурился. «Спускаться при работающих реакторах — очень и очень опасно. При неработающих… хватит запасов в сборках? Все защитные поля, все двигатели, резервы… Надо бы держать отдельную сборку для таких случаев. Аккумулятор-НЗ…»

Вепуат возмущённо вскрикнул, раздался лязг падающего скафандра, и над Гедимином снова навис Иджес.

— Вот назойливая мартышка… Атомщик, давай пойдём вниз. Тут он тебе работать не даст.

— Это кто кому ещё работать не даёт, — сердито фыркнул Вепуат. — Ты первый отвлекаешь его болтовнёй!

Гедимин, угрюмо щурясь, провёл на схеме последнюю черту, относящуюся к резервной накопительной сборке. «Опять сцепились.»

Он отодвинул чертёж и посмотрел на него издалека. Станция — бронированный шар между сложенными опорами — сильно походила не на крейсер, а на какой-то спускаемый модуль… способный, возможно, и к передвижению по горизонтали. «А ведь на этих „ногах“ можно шагать,» — мелькнуло в мозгу. «Опасно, нелепо, но — в принципе, можно. Блуждающая энергостанция…»

Кто-то грохнул бронированной перчаткой по столешнице, и Гедимин, бросив чертежи, резко поднялся на ноги. До оружия дотянуться не успел — вовремя сообразил, что сирена молчит, и тревожные огни не зажглись.

— Чуждая раса, ксеносы, — пробормотал Ренгер с непонятной интонацией. — Чего ты от них хочешь⁈

— Это они от нас хотят, — мрачно отозвался Скегги, разглядывая треснувшую столешницу. — Ни молекулы не понимая в том, куда влезли. Этот их умник, Кьейя, — он на Земле-то был?

Гедимин мигнул — и в следующую секунду сам навис над монитором, не обращая внимания на растерянного Скегги.

«В честь годовщины победы человечества в величайшей войне за последние два столетия была проведена праздничная конференция с участием полномочных послов Мианийской Федерации и Империи Рокка,» — прочитал он, когда смог оторвать взгляд от фотографии — множество странно одетых людей в креслах и мианиец, растянувшийся на своём миниглайде над центральной трибуной. «Мистер Кьейя, посол Межгалактической Федерации Миана, произнёс речь, в которой высоко оценил действия земных правительств по интеграции так называемых сарматов в сообщество Земли. „Это великолепное содружество создано, чтобы напоить Галактику жизнью,“ — так он охарактеризовал установившийся союз людей и искусственнорождённых. „Никто так не полон новых идей, как люди, и никто так не настойчив в достижении цели, как сарматы.“ Посол Кьейя выразил надежду на то, что курс на укрепление мирных связей…»

Гедимин встряхнул головой и судорожно сглотнул, избавляясь от гула в ушах. «Великолепное содружество? Кто там переводил, мне интересно? На моей памяти Кьейя с головой дружил…»

— Никто так не настойчив? — прочитал вслух Иджес, заглянув в монитор из-под локтя Гедимина, и дружески ткнул его кулаком в бок. — Это про атомщика, точно. Как будто о нём и говорил. Эй, атомщик, ты с ним не встречался?

Гедимин молча кивнул, вглядываясь в изображение мианийца на чёткой фотографии. «Напоить жизнью… Они ведь видели Землю после войны. И взорванный Марс. И всё-таки — что-то они имели в виду…»

— Видал я макак с их новыми идеями! — сердито фыркнул Скегги, отвечая то ли мианийцу, то ли что-то пробормотавшему Ренгеру. — Натащить ксенофауны в город, например. Нарыть туннелей на тысячу крысиных колоний…

— Ну, где-то мианиец мог и ошибиться, — пожал плечами Иджес. — А вот что мы упёртые — это верно. Ты вот не знал Лиска, Взрывника…

Гедимин болезненно сощурился и опустился в кресло. Рука невольно прижалась к броне — там в потайной нише лежала фигурка Линкена, нелепая «мартышечья» поделка.

— Люди расщепили атом, — пробормотал он, ни к кому не обращаясь. — И построили антиграв и генератор защитного поля. А я один реактор не смог достроить…

С двух сторон на его плечи легли руки. Гедимин быстро скосил глаз направо и увидел Иджеса; слева стоял Вепуат.

— Придумал ещё — расстраиваться из-за глупого ксеноса и его бреда, — фыркнул Скегги, решительно закрывая сайт новостей. — Пора бы заняться стрельбами, бойцы. Раз уж макаки устроили нам выходной…

05 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Бак для пищевых отходов оторвался от креплений и лежал, опрокинутый, у стены; остальные покосились, но устояли. Крышки, откинутые до упора, свисали едва не до земли. Гедимин, брезгливо переступив через разворошённый хлам, тронул деформированный край бака. Такие же вмятины, только чуть меньше, были на крышке.

— В объедках рылись долго, всё условно-съедобное выедено, — доложил Вепуат, исследующий вскрытые баки издалека, с края двора; его дрон висел над головой Гедимина, мигая в сумерках бортовыми огнями — фонарь над баками был, но лампу разбили в ту же ночь, когда сорвали крышки. — Пластик разворошили и… хм, похоже, забрали все ёмкости с ручками. Ни одной не вижу. В «опасных отходах» — пусто.

— Может, там и было пусто, — отозвался Гедимин, на всякий случай проверяя баки дозиметром. Фон был в норме — как везде на ураниумских гранитах.

— Погрызов на баках нет, — продолжал Вепуат; его дрон снизился и кружил вдоль стен глухого тупика. — И я не вижу доступных лазов. Если это крысы, то пришли издалека.

Что-то светлело на дне опустошённого бака, притягивая взгляд. Гедимин посмотрел и мигнул. «Щепки. Мелкие щепки. Это что, опасные отходы?»

— Баки стоят, а крышки выломаны, — пробормотал Вепуат, снова подвешивая дрон над головой напарника. — Засовы погнуты, но не срезаны. Странный способ вскрытия. Чем их так?

— Рычагами, — Гедимин тронул покорёженный край. — Похоже, деревянными, — один не выдержал, дал трещину. Большая сила, но с точкой приложения не разобрались. Видимо, первый опыт с таким механизмом…

— Эй! — Вепуат развернулся к Гедимину. — Ты там про что? Какие механизмы?

— Примитивные, — буркнул сармат, сравнивая вмятины на разных баках. «Не зафиксировали как следует, рычаг елозил. Везде одно и то же. Интересно, нажимала одна особь или несколько мелких? Вот тут — явно одна, и „рука“ твёрже. А тут работала группа, и все тянули на себя. Координация у них паршивая…»

…Ренгер ошалело мигнул, когда Гедимин взял его за плечо и развернул к себе лицом — так он норовил слушать отчёты, уткнувшись в микросканер. Вепуат не рискнул подойти к ним близко и только вставлял реплики издалека, но Ренгер, если и разозлился, никак этого не показал. Он слушал Гедимина, задумчиво щурясь, и только в конце еле слышно хмыкнул.

— Я тебя понял. Только один случай — не показатель. Собираем статистику… и отстреливаем подвернувшихся. По возможности — не задевая голову. Понятно?

11 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— «Какая ещё победа⁈ Тески ходят по городу толпами, с оружием, с техникой. Нельзя выйти в парк, чтобы на них не наткнуться! Полиция боится к ним подойти. Они не вмешались, даже когда теск хотел застрелить мою кошку. Его подельник держал меня на прицеле, а наш храбрый патруль что-то блеял в десяти метрах…» — Вепуат, не сдержавшись, фыркнул в респиратор. Ликвидаторы сдержанно ухмыльнулись. Гедимин озадаченно мигнул.

— Когда это ты в него целился? Ты даже оружие не взял…

— А чего-нибудь поумнее почитать там нет? — донеслось из-за стола Ренгера.

— Всё остальное — про выборы, — вздохнул Вепуат. — А умного вообще ничего… О, смотри, тут комментарии.

— В ядерный могильник комментарии, — буркнул Гедимин, возвращаясь за свой стол. «Мы ходим в город по работе. Чем мы опять всем помешали⁈»

— Да нет, тут есть и вменяемые, — отозвался Вепуат, не отрываясь от экрана. — Вот, например: «Если бы теск хотел пристрелить твою кошку, ты заметил бы это по кучке пепла и ошмётку хвоста. В моём районе — ни одного теска, зато полно бродячих шавок. Не иначе, рассадник в вашем парке…»

Ренгер громко щёлкнул пальцем по столешнице, заставив сарматов притихнуть.

— А вот это интересно. Ещё не рабочий вызов, но предпосылки хорошие. Какой район?

— Да кто его знает, — Вепуат пожал плечами. — Тут в подписи только имя — Хейз. И то, может, ненастоящее.

Гедимин мигнул. «Хейз? Тот пилот из Старшедс? Вроде бы ангар его разобрали, но он ещё в городе… А, хватит молоть чепуху! Так ты ничего не вычислишь.»

По штабу прокатился тяжёлый вздох, и все, удивлённо мигая, повернулись к Скегги. Он поднялся из-за стола, тяжело опираясь рукой на столешницу.

— Всё это весело, бойцы. Но у меня тут бумага от городского совета. Видимо, и туда добралась эта мартышка с недостреленной кошкой.

Гедимин помянул про себя спаривание «макак». Под рёбрами неприятно заныло. «Совет? Бумага? Saat has— sulesh, опять „мартышечьи“ суды…»

— И чего хочет совет? — нарушил затянувшееся молчание Ренгер. — Чтобы мы свернули работу в городе? Отлично — на расчистках как раз не хватает рабочих.

Скегги поморщился.

— Совет заверяет, что понимает специфику нашей работы, и всё такое… В общем — они хотят, чтобы мы уменьшили выездные отряды и «не создавали впечатление армии с бронетехникой»… да, тут так и написано.

Вепуат пихнул Гедимина в бок.

— Ремонтник, ты слышал? Мы с тобой вдвоём — армия с бронетехникой!

— Это они про дроны, — буркнул Иджес, глядя на передатчик в руках Скегги с нехорошим прищуром. — Куда уменьшать⁈ Двое сарматов — и так минимум. В одиночку лезть в крысятник? Сами пусть лезут, saat hasesh!

Скегги с громким лязгом сжал бронированные пальцы в кулак, и Гедимин удивлённо мигнул и покосился на свою перчатку, — как командиру удалось издать такой звук, и как его воспроизвести?

— Их дело — написать, наше — принять к сведению, — угрюмо сказал сармат и добавил, поворачиваясь к Ренгеру:

— И ещё про уменьшение — они хотят, чтобы на выезд отправляли недомерков. Филки-ликвидаторы, ядро Юпитера… видимо, вот это мианийцы называют новыми идеями.

Ренгер молча положил руку ему на плечо, и сарматы вышли, оставив в штабе озадаченных ликвидаторов. Иджес громко фыркнул.

— Филки-ликвидаторы! Только мартышка могла до такого додуматься. Они из огнемёта вдвоём будут стрелять — один держит, другой целится?

— Зато им в подвалах удобнее, — Гедимин вспомнил, как ползал по узким ходам, подбирая дохлых крыс. Филк прошёл бы там, едва наклонив голову.

— У нас тут вообще бывали филки, — задумчиво сказал Вепуат. — Иногда. Но быстро куда-то девались. Ну да хватит обсуждать пустое место! Всего-то — письмо из города. Не закон же новый издали…

15 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

По тупику со взломанными мусорными баками с утра успели и потоптаться, и поездить, — на расплющенной куче вываленных отходов явственно читались следы мусоровоза и множество отпечатков узких человечьих ступней. Дрон-разведчик минут десять провисел над кучей, что-то сканируя, пока Гедимин разглядывал покорёженные крышки.

— Ничего, — доложил Вепуат, и дрон направился к его протянутой руке. — Ни одного внятного следа. Хватило ума не топтаться по мягкому…

Он выразительно покосился на выход из тупика — там, не решаясь подойти ближе, маячили двое в уличных комбинезонах. Гедимин взглянул на трёхмерную схему тупика, ещё висящую в воздухе над запястьем Вепуата, коротко хмыкнул и осторожно поддел ворох обёрток. Наружу вылетела широкая щепка, тёмная по краям и светлая посредине.

— Опять те… рычаги? — Вепуат махнул в сторону взломанных контейнеров и завертел головой, что-то высматривая на ближайших стенах. — И снова пришли со стороны, — тут всё заделано наглухо… Чем они вообще вскрывали баки? Сложное приспособление?

— Жердь под крышку, груз на другой конец, — Гедимин брезгливо поморщился. — Примитивнее не придумаешь.

Вепуат с сомнением покачал головой.

— Это для тебя. А моджиски раньше таким не занимались… И что, жердь из подгрызенного дерева такую нагрузку выдержит? Тут же металлизированный фрил…

— Не выдерживают, — Гедимин тронул пальцем щепку. — Трескаются, скалываются. Видимо, кто-то несёт запасные.

Вепуат, хмыкнув, перевёл взгляд на крыши.

— То есть — по улице ночью пробежала стая крыс — полсотни мелких или пара гигантов с разведчиками — с двумя-тремя здоровенными жердями? М-да… Надо по возвращении порыться в сети — может, кто-нибудь заснял?

Гедимин покосился на козырьки плотно надвинутых крыш — в это время года их не раздвигали, прикрывая верхние стоянки от внезапных осадков. «Тут камер нет. А вот на проезжих улицах их полно. Если бы просмотреть записи по окрестным переулкам… Не с орбиты же они десантировались, в конце концов?»

…Гедимин собирался с порога рассказать Ренгеру про жерди и спросить, как залезть в «мартышечьи» камеры и обойтись без проблем с патрулём. Войдя в штаб, он открыл рот — и тут же закрыл его. За столом Ренгера сидел сармат в характерном серебристом скафандре.

— Чего встал? — озадаченно спросил Вепуат, боком протискиваясь мимо Гедимина. — А-а… Уран и торий!

Дигон — а это был всё-таки он, не Гварза и не потерявший шляпу Маккензи, как с порога показалось ремонтнику — покосился на пришельца и коротко кивнул, а затем снова развернулся к Ренгеру и Скегги. Командир сидел, навалившись грудью на стол, и слушал представителя «Сармы» с угрюмым прищуром.

— Глупый разговор, — буркнул он. — Никто из них не сдаст и половины нормативов.

Дигон недовольно хмыкнул.

— Скегги! Можно подумать, твои бойцы на ксенотварей ходят врукопашную. Что из твоего оборудования не удержит средний филк? Бластер? Дрон-консоль?

— Посмотрю я, как ты подавишь вылет Клоа с бластером и дрон-консолью, — поморщился Скегги и широко повёл рукой, указывая на оружейные стойки. — Вот моё оборудование. Филк удержит тяжёлую защиту и плазмомёт?

Дигон с шумным вздохом поднялся на ноги.

— Человечество тысячи лет убивало крупных хищников. Ни один человек не удержит твою тяжёлую защиту. Видимо, она не так уж необходима. Через неделю пришлю первых рекрутов. Разбирайся как хочешь, но если ты их выгонишь, и это войдёт в привычку, — у тебя будут проблемы.

22 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин вошёл в штаб и остановился у порога — вся комната была заставлена столами, стапелями, оружейными стойками, и всё торчало в разные стороны максимально неудобным образом. Отодвинув пару столов и едва не уронив чей-то огнемёт, сармат обнаружил себя на широком свободном участке. Чуть дальше тесно столпились ликвидаторы и что-то обсуждали.

— Я это в отряд не возьму, — качал головой кто-то из сарматов, уже влезших в чёрную броню. — Пусть на расчистки едут.

Другой, в лёгком снаряжении, возмущённо фыркнул.

— Расчистки! Расчистки — дело ответственное. Только полумартышек там не хватало! Вон, Ренгер с лабораторией мучается один — отправьте их в лаборанты. Вдвоём как-нибудь с микроскопом управятся и ДНК по списку сверят.

Со стола донеслось фырканье Вепуата.

— Тебе, на расчистках, легко говорить. А нам с Гедимином — жизнь доверять тому, что эти недомерки насверяют. Ренгер! А ты что скажешь?

Биолог, не вступая в спор, сидел за документами; на возглас Вепуата он нехотя шевельнул плечом.

— Мы не имеем права не брать их. Сдадут основной тест, пройдут стрельбы, — там будет видно.

Толпа зашевелилась — наружу, шумно вздыхая, выбирался Иджес.

— Кого сюда тащить — дело Скегги, — мрачно сказал он. — Но рядом со мной недомерки сидеть не будут.

— Можно подумать, кто-то хочет их к себе взять, — Вепуат фыркнул. — Вон, вторая комната свободна, пусть там сидят.

— Ещё чего! — донеслось из толпы. — Там Ренгер тесты принимает. Куда ему перебираться — на улицу, что ли? Засуньте филков на склад! Там и закройте, чтобы тут ими не воняло.

Гедимин слушал сарматов, ошалело мигая на каждой реплике. Вроде в груди не ныло, и кулаки не чесались, но внутри было как-то нехорошо. «Вот дались им эти филки,» — думал он, прикидывая, где пристроиться с чертежами, чтобы хоть немного поработать в тишине. «Лучше бы столы переставили. Зачем было вытаскивать их в проход⁈»

— Придумал тоже — на склад! На складе куча полезного. Аккумуляторы, опять же, заряжаются. Мало ли, что придёт в голову полумартышкам…

— Уран и торий! — раздался в штабе незнакомый и не слишком довольный голос. — Тут какое-то обсуждение… полумартышки — это о нас?

Гедимин развернулся к двери. На пороге, недовольно разглядывая баррикаду из столов и оружейных стоек, маячили двое филков. Скафандров у них, разумеется, не было — новобранцы пришли в уличных комбинезонах, без намёка даже на радиозащитные прослойки.

— Макаке слова не давали, — ощерился Иджес. — А ну…

— Heta! — прикрикнул на него Гедимин, выдвигаясь вперёд. «Вроде бы умный сармат, — что у него в мозгу замкнуло⁈»

— Спокойно! — Ренгер тяжело поднялся из-за стола и изобразил приветственный жест. — Все на дежурство, нам помощь не потребуется. Эйлуэн Атабаска и Сарда Рахэйна? Вот ваше снаряжение. Надевайте и идите в открытую комнату. Дам вам начальный тест и материалы для следующих, через две недели проведём итоговый.

Филки, переглянувшись, изобразили дружелюбные улыбки и, быстро закивав, пошли за свёртками с одеждой. Свёртки были объёмные — радиозащитные пластины плохо сворачивались, а при попытке сложить топорщились в разные стороны. Снаряжение кто-то подготовил заранее — Гедимин не видел таких маленьких костюмов на складе и не помнил, чтобы кто-то приносил их в штаб.

Иджес, отойдя к Гедимину, пристально наблюдал за переодеванием новобранцев и недобро щурился.

— Так куда их, всё-таки, посадят? Если с утра уйдут на расчистки, это одно…

Гедимин, равнодушно пожав плечами, пошёл растаскивать столы по прежним, удобным, углам. В штабе сразу стало больше места. Ликвидаторы косились на него, кто-то порывался что-то сказать, но другие их останавливали, а Гедимин, не слыша внятных претензий, тут же о косящихся забывал. Из соседней комнаты доносились односложные реплики Ренгера и негромкие голоса филков — биолог гонял их по правилам выживания в городе и на нерасчищенных территориях, но как идёт дело, Гедимин понять не мог.

Ремонтник уже вернулся за стол и развернул чертёж, когда в штаб вошёл Скегги, молча прошёл по опустевшей комнате и уселся за телекомп. Ещё через пару минут голоса в соседней комнате стихли, и Ренгер вышел. За ним выбрались филки, несколько озадаченные, но не мрачные и не напуганные.

— Выше среднего, — коротко сказал биолог. — Проверь практику.

— Ага, — Скегги нехотя отвернулся от телекомпа. — Вон там учебные бластеры. Стрельбище — за полосой препятствий. Пять минут на подготовку — и начнём… Так куда ты их поставишь?

Ренгер еле слышно хмыкнул.

— Кто здесь командир? Мой голос — рекомендательный.

— Хватит тебе, — проворчал Скегги. — Ну так — куда?

— К дежурным, — ответил Ренгер. — Выездная пара для малоопасных индицентов… в центре и других людных местах.

Скегги хмыкнул. Дежурные, разом прекратив перешёптывания, развернулись к филкам. Гедимин оперся о столешницу, прикидывая, пора ему вставать и вмешиваться, или всё пока под контролем.

— Ага. То, что нужно городскому совету, — бесстрастно подвёл итоги Скегги и посмотрел на новобранцев. — Вас поставят на дневное дежурство. С шести до шести будете здесь — или в рейде. Вам тут нужно постоянное место…

Он обвёл задумчивым взглядом комнату. Все сразу подобрались и недовольно сузили глаза — даже Вепуат, рассевшийся на чужом столе.

— Если их подсунут мне… — пробормотал еле слышно Иджес, недобро щурясь на новобранцев.

— У нас тут тесно, — сказал Скегги. — Места всегда не хватает. Вон, кто-то на стол лезет…

Он кивнул на Вепуата. Разведчик фыркнул, но остался сидеть.

— В соседней комнате выберете стол подальше от тестовых машин, — Скегги перевёл взгляд на приоткрытую дверь. — Марш на полигон! Три минуты на подготовку — и начнём.

Филки вышли. Скегги переглянулся с Ренгером и тяжело вздохнул.

— Пока всё нормально, — пробормотал биолог. — Давай так и дальше…

24 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В этот раз «оператор» рычажного механизма сильно перестарался — то ли крыс набежало слишком много, то ли пришли очень крупные. Все контейнеры с сорванными крышками валялись на земле, вороха обёрток и горки пустых ёмкостей лежали вокруг — и Гедимин сразу увидел торчащую из-под завалов жердь с наискось обломанным торцом. Рычаг треснул с тонкого конца, отломок некоторое время держался на коре и щепках, пока его не отгрызли окончательно. Длинную часть уволокли — ни её, ни её обломков Гедимин не нашёл.

— И снова пришли издалека, — сказал Вепуат, подзывая дрон, так и не нашедший крысиных лазов. — Всякий раз одно и то же. Все камеры города, видно, ослепли. Ремонтник, это не может быть от облучения? Ну, если узкий пучок послать…

Гедимин покосился на уходящие в небо стены высоток и покачал головой.

— Можно, но непросто. По-моему, чересчур.

Вепуат заглянул в контейнер для опасных отходов и еле слышно хмыкнул.

— Что они надеются тут найти? Каждый раз выгребают подчистую… Это же не ядерный могильник. Ну что сюда могут выкинуть — из этих-то домов⁈

Гедимин подобрал отломок жерди. «Покажу Ренгеру. Тут есть погрызы, пусть рассмотрит получше…»

Вепуат, пересадив дрон с ладони на плечо, в последний раз осмотрел разгромленную помойку и двинулся к оставленному за углом глайдеру. Силуэты, наблюдающие за сарматами из переулка, отступили в сторону; Гедимин заметил, что их стало больше — к двум «макакам», вызвавшим ликвидаторов, присоединились ещё три.

— Опять ничего не сделали, — услышал он сердитый шёпот. — Говорят, это по всему городу — кто-то выворачивает мусорки. Ладно, что стены не размалёвывают…

— А тесков зачем вызвали? — спросил другой голос.

— «Копы» работать не хотят, — ответили ему. — Влепить бы штраф хулиганам, живо поумнели бы. А там на всё ответ — «зовите ликвидаторов»… Вот вызвали — и что⁈

— Уходят, — кто-то из «макак» вытянул шею, провожая сарматов недовольным взглядом. — Верно, ничего не сделали. Зачем приезжали⁈

Фургон открылся, пропуская сарматов внутрь, и гул отодвигающейся крышки люка заглушил перешёптывания. Вепуат вполголоса помянул размножение «макак».

— Размалёвывать стены? — недоумённо повторил Гедимин. Вепуат махнул рукой.

— Ну да. Такое развлечение подросших макак. Пишут всякую чушь…

— «Бей мутантов»? — Гедимин криво ухмыльнулся — воображение рисовало крысу с лапами, измазанными в краске. «Что они написали бы? „Грызи слизь“?..»

— Четвёртый случай, — подытожил Вепуат. — Все в разных районах. И, похоже, были ещё, только нас не вызывали. Не знаю, как у Ренгера со Скегги, но у меня карта не складывается. Какая-то снабжённая жердями сеть по всему городу…

…Солнце давно зашло; вдоль улиц горели огни, подсвечивая снизу чёрный купол, по которому бежала мелкая рябь. Защитное поле преграждало путь ветру, но откуда-то он просачивался, и по свисту в наушниках Гедимин определил, что снаружи — не менее чем буран. Снег выпадал на купол не отдельными кристаллами, а целыми пластами; ветер срывал их, и в небе на долю секунды вспыхивала серебристая полоса. Кажется, этой ночью на Ураниум должен был выпасть весь ноябрьский запас снега. Гедимин посматривал на вспыхивающий купол и думал, что на заснеженных улицах крысы оставят, наконец, следы, — если только роботы-уборщики не успеют вычистить каждый тупик…

Проходя мимо энергостанции, сармат замедлил ход — и, постояв секунду, свернул в проулок. Мачты-энергопередатчики горели высоко в небе, указывая путь. Можно было спокойно подойти к воротам — Гедимина внутрь не пускали, но и отогнать не пытались — но сармат, ещё раз свернув за соседним зданием, бесшумно поднялся на крышу. Отсюда станция смотрелась лучше — подсвеченная снизу, в гирляндах огней, с блестящими куполами энергоблоков. Гедимин сидел на крыше и думал, что одинокая башня градирни неплохо бы её дополнила. «И, опять же, традиции были бы соблюдены. Если можно засунуть реактор под купол, почему нельзя в усечённый конус?»

Мысли были дурацкие, тут сам Гедимин не стал бы спорить — но голова сегодня работала плохо. Выждав ещё пару минут, сармат покосился на запястье — пора идти, или душевая ещё не освободилась? На часы он взглянуть не успел — отвлёкся на тусклый свет из-под пластины над дозиметром.

Внезапно засветившийся дозиметр означал резкое повышение радиационного фона, и Гедимин, открывая его экран, ненадолго забыл, что нужно дышать. Секунду спустя он облегчённо выдохнул в респиратор — повышение было, но всего лишь по «сигме». Резкий скачок через долю секунды сменился спадом, но вдруг излучение снова усилилось, выдав ещё один пик. Гедимин ошалело замигал. «Пульсация по „сигме“⁈»

Он резко поднял пластины на висках, но ничего не почувствовал. Хаотичная пульсация сигма-излучения продолжалась. Гедимин взглянул на стрелку под дозиметром — она раскачивалась при каждом взлёте «сигмы», указывая попеременно то на один энергоблок, то на другой, то вообще на мачты. Сармат впился взглядом в очертания энергостанции. «Знакомая пульсация. Несколько раз такое видел…»

Он в два прыжка спустился с крыши и подошёл к стене станции, не сводя взгляда с дозиметра. «Сигму» излучало всё, от энергоблоков до дронов-наблюдателей над постом охраны, и она непрерывно пульсировала, заставляя цифры на экране прыгать, а стрелку — метаться.

«Очень знакомая пульсация. Не нравится это мне. Надо предупредить их…»

Опустив руку с мерцающим запястьем, он быстро пошёл к проходной.

— Ликвида… — вскинулся было охранник, но, что-то вспомнив, сердито фыркнул. — Кет? Посторонним вход запрещён!

Гедимин качнул головой.

— Здесь пульсирует «сигма». По всей станции. Предупреди смену — это не к добру.

Охранник, растерянно мигнув, переглянулся с товарищами.

— Пуль… что?

Гедимин поднёс к окошку дозиметр и ткнул пальцем в мечущуюся стрелку. Сейчас, когда он вошёл на территорию станции, переменные источники «сигмы» окружили его со всех сторон, и указатель не знал уже, куда развернуться. «Не выдрало бы из корпуса,» — мелькнуло в голове сармата.

— Здесь фонит? — вскинулся другой охранник — соображал он быстрее, но в какую-то странную сторону. — Дай дозиметр! Да не этот, тот, что в руку…

Гедимин пару секунд смотрел, как трое сарматов ищут подходящий прибор. Ему было не по себе.

— Hasu! — вскрикнул охранник. Только что найденный дозиметр выпал из его руки и с треском свалился кому-то под ноги.

— Ну, теперь на списание, — флегматично заметил третий сармат, до сих пор молчавший. — А чего смотреть надо? Вон там, на рамке, должно быть видно, если что.

Он высунулся из окошка, высматривая что-то на рамке дозконтроля, и озадаченно мигнул.

— А что не так-то? Ничего тут не фонит.

Гедимин взглянул на свой дозиметр и мигнул вслед за охранником. Пульсация погасла. Стрелка, больше не раскачиваясь, уверенно указывала на главный корпус — оттуда «сигма» сочилась, растекаясь пятном на полгетто, и тут уже ничего было не сделать. Дозиметр показывал привычный, безопасный, ровный фон — как тысячи раз до этого.

— Чего ты хотел-то? — спросил в спину третий охранник, но Гедимин уже подошёл к воротам, и они открылись. Он задержался у станции ещё на пять минут, но «сигма» больше не вспыхнула — не осталось никаких следов, кроме записи дозиметрии.

«Кипящая „сигма“,» — сармат криво ухмыльнулся, оглянувшись на огни в вышине. «Как тогда, в „Гекате“… и много раз после. Тогда мы обходились поломкой лишнего датчика. Тут разрядку устроил разбитый дозиметр. Небольшая цена за три энергоблока… если только… если только этого люфта хватило…»

25 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— А? Ну да, вижу… — Скегги слушал Гедимина вполуха, думая о чём-то своём, и на подсунутый под нос дозиметр едва взглянул. — На превышение по ЭСТ-частицам мы не выезжаем. Иджес, долго там ещё?

— Это, может, и не у нас поломка, — ввернул Вепуат, предусмотрительно держащийся от Иджеса подальше. Механик копался в телекомпе и ни на что не реагировал — ещё ночью штаб ликвидаторов остался без внешней связи, и ни один вызов не мог до него дойти. Гедимин скользнул по машине взглядом, убедился, что «железо» в порядке, и устроился за столом, не влезая в чужую работу.

— Может, информаторий сбоит. Или у макак на раздаче антенна упала, — продолжал рассуждать вслух Вепуат, благо никто, кроме Гедимина, его не слушал.

— Всё, контакт есть, — Иджес тяжело поднялся из-за стола, показал Вепуату кулак и сел рядом с Гедимином. Экран телекомпа тут же замигал и покрылся строчками сообщений. Скегги быстро посмотрел их, запустил печать и с усмешкой повернулся к открытой двери соседней комнаты.

— Эйлуэн, Сарда, подъём!

Иджес, начавший было что-то рассказывать, прервался на полуслове. Все сарматы разом повернулись к двери. «У филков первый рейд,» — подумал Гедимин, быстро вспомнив, что ни Эйлуэн, ни Сарда ещё не были на выездных заданиях. «Куда их отправят?»

— Берите разрядники, этого хватит, — сказал Скегги филкам, быстро высунувшимся из-за двери. — В Айви Спрингс проблема с безнадзорными собаками. Десяток крупных агрессивных особей в недострое на юге района. Отстрелять, проверить на ксенофауну, утилизировать. С населением в разговоры не вступать, в конфликты — тем более. Вопросы есть?

Филки, переглянувшись, потянулись за бластерами. Вепуат заёрзал на столе.

— Они вдвоём поедут? Первый же рейд… тем более — на улицах, где люди.

Скегги покосился на него.

— Хорошо. Выезжают четверо. Вепуат и Гедимин сопровождают отряд. Без необходимости не вмешиваются.

…Бронированному глайдеру не позволили подняться из нижнего яруса, и он медленно, от перекрёстка к перекрёстку, полз по улицам разросшегося города. Гедимина подмывало выглянуть в люк и посмотреть, как Айви Спрингс изменился с тех пор, когда был ободранным скалистым массивом с островками уцелевшего леса. Машину вёл Вепуат; двое филков тихо сидели в фургоне.

— Здесь, — объявил сармат, когда глайдер резко затормозил, разворачиваясь на ходу. — Все выходим. Нас, кажется, ждут.

Поперёк дороги лежала раскрашенная в чёрно-жёлтый балка. Дорожное полотно продолжалось и за ней, разветвляясь на будущие переулки и проезды. Поверх выбоин и трещин, оставленных строительной техникой, лежал снег. Слева виднелся неглубокий котлован с расходящимися от него желобами, справа поднимались два этажа начатой новостройки — поставленные друг на друга жилые модули. Вокруг громоздились присыпанные снегом плиты, частично огороженные свалки строительного мусора, уже заваленные сверху пёстрыми обёртками, грузовые контейнеры, крышки от них и мусорные баки без крышек. Поверх балки, «достраивая» баррикаду, кто-то натянул жёлтую ленту. Вместо предупреждающих знаков — «земляные работы» или «биологическая опасность» — на ней висел лист с крупными, по трафарету выписанными буквами: «ЖИВОДЁРЫ». За лентой стояли, низко надвинув капюшоны, шестеро горожан. Один из них держал под мышкой плакат со стилизованным изображением собачьей морды и подписью: «Просят о милосердии». У двоих карманы странно оттопыривались; Гедимин разглядел очертания слабомощных шокеров. Увидев сарматов, люди зашевелились, подходя ближе к ленте. Кто-то, наоборот, подался назад и наклонился к стопке плит, будто что-то высматривая. Гедимин краем глаза увидел отблеск арматурного прута и угрюмо сощурился.

— Активисты, — прошептал Вепуат, останавливаясь посреди дороги. — Ну, работы не будет…

— Откуда только узнали… — Гедимин поморщился.

— Они всегда узнают, — отозвался Вепуат. — Эй! С дороги, не мешайте работать!

Он не успел договорить, как толпа загалдела. «Макаки» расправили узкие плечи, как будто хотели занять на дороге побольше места. Откуда-то был вытащен второй плакат, про тесков-убийц. Кто-то нагнулся за обломком строительной плиты. Сарда — или, возможно, Эйлуэн — шагнул было вперёд, развёл руки и начал говорить что-то примирительное, но «макаки» зашумели так, что даже Гедимин ничего не расслышал.

— Убирайтесь вон! — крикнул кто-то из них, взмахнув арматурным прутом. — Оставьте бедных животных в покое!

— Живодёры, мерзкая слизь! — визгливо поддержала его самка. — Это тесков надо стрелять, слизистых тварей, а не мирных собак!

Филк хотел подойти ещё ближе, но Вепуат поймал его за плечо и дёрнул назад.

— Уходим, — угрюмо сказал он. — Был приказ — в конфликты не вступать. Скегги свяжется с полицией, пусть они разбираются. Это их дело — очистка улиц.

«Макаки» за спиной торжествующе загомонили; Гедимин ждал, что кто-нибудь запустит в отступающий отряд камнем, но все сдержались. На дороге рядом с припаркованным глайдером появились неровные красные пятна — кто-то наплескал из банки с краской, зацепив и саму машину. Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Фото на память, — пробормотал он, снимая с плеча дрон и придерживая его ладонью, пока вращающиеся камеры делали снимки. — За порчу имущества — штраф. Совсем обнаглели…

Фургон закрылся, и глайдер плавно отъехал от недостроенной «высотки». Гедимин думал, что день до вечера свободен — все вызовы явно разобрали без него, и можно ненадолго спуститься в лабораторию. Потом он стал думать о чертежах, но сосредоточиться никак не удавалось — филки всё возились, перешёптываясь, потом один из них постучал в «мембрану» — неплотно закреплённый стальной лист, «телефон» в кабину пилота.

— Ещё не штаб, — отозвался Вепуат. — На месте выпущу.

— Притормози на минуту, — попросил филк. — Надо обсудить. По карте выходит, что в тот район ещё три заезда с разных сторон. Если подобраться туда с тыла…

Глайдер замер у обочины. За «мембраной» зашуршало, потом лист отъехал в сторону, открывая узкий смотровой колодец.

— Я карту видел, — мрачно сказал Вепуат, заглядывая в фургон. — Эти мартышки правильно встали. Им оттуда видны все подступы. Нашу машину засекут сразу — и будет тот же лай, только в другом переулке.

— Можно встать поодаль, за домами, — филк развернул плоскую голограмму — сильно увеличенный участок карты Айви Спрингс. — Активисты здесь. Вот «окошко», где нас могут увидеть. А вот здесь ты поставишь глайдер.

Вепуат хмыкнул.

— Допустим. Что дальше? Нам так или иначе придётся подойти — и нас заметят. Может, кордон выставить не успеют, но кто-нибудь прибежит — и сдуру влезет под разряд. Проблем потом не оберёшься.

Филк кивнул и прижал пальцы к пластине под ключицами — верхней части «застёжки» на его броне.

— Мы с Эйлуэном пройдём, — он откинул шлем и сдвинул пластину вниз, стряхивая с себя защитный комбинезон. — Нас не заметят.

Вепуат мигнул.

— Вдвоём и без брони⁈ Филки, вы не в себе. Давайте-ка на базу…

— Их надо отвлечь, — буркнул Гедимин, недобро щурясь. Ему было досадно. «Не люблю уезжать ни с чем. Филки придумали, как без этого обойтись. А я… Sa hasu!»

Вепуат замигал, переводя взгляд с филков на Гедимина и обратно.

— И ты с ними⁈ Так… Ладно. Отвлечь?

— Я пойду к их посту, — сказал Гедимин, стараясь не показывать неуверенность — он сам понятия не имел, как выполнять этот план. — Буду с ними говорить. Я заметный. Они будут орать. Вы, двое, зайдёте издалека. Быстро уложитесь?

— Быстрее, чем ты думаешь, — коротко усмехнулся Эйлуэн, уже выбравшийся из скафандра и отстегнувший от пояса бластер. — Высади нас за тем домом. Встретимся за кордоном.

…Район недостроя ликвидаторы объезжали в молчании. Вепуат остановил глайдер и шумно вздохнул — так, что у Гедимина защекотало в ушах.

— Осторожнее там, — попросил он. — Защитное поле выстави, что ли… Может, мне пойти?

Краска на мостовой оказалась дрянная, скверно сохнущая, — за Гедимином, случайно наступившим на потёк, потянулись красные следы. Сармат досадливо сощурился. «Есть же нормальные пигменты для холодного влажного климата. Где откопали эту дрянь⁈»

Он смутно надеялся, что «макаки» убрали «баррикаду» и сами ушли в тепло, но, едва обойдя глайдер, увидел толпу вокруг балки — активисты, собравшись плотной кучкой, что-то пили из ярких банок, кто-то жевал булочку. Гедимин быстро пересчитал их — все были в сборе, никто не отправился греться.

— Эй, там, — нехотя окликнул он, останавливаясь в нескольких шагах от «баррикады». — Уходите. Здесь агрессивная фауна.

«Макака» резко обернулась к нему, расплескав из банки коричневую жижу.

— Слизь! Они вернулись!

— Уходите, — повторил Гедимин, наблюдая, как люди бросают недоеденное и недопитое и хватаются за плакаты и обломки фрила. — Нечего вам тут делать.

Из толпы раздались смешки.

— Это тебе нечего тут делать, амбал, — отозвался человек с плакатом. — Вали в своё гетто! Надо было зарыть вас всех в кратере Ньюлейка. Кто пустил слизь в города⁈

Гедимин на секунду задержал дыхание.

— Это наш город, — сказал он, встречаясь с «макакой» взглядом. Хватило доли секунды — активист шарахнулся, едва не выронив плакат.

— Мы его построили. Вы тут сдохли бы в первый же…

Договорить Гедимин не успел — среди недостроя что-то загрохотало, и «макаки», растерянно переглянувшись, развернулись на шум. Узнав треск бластерных разрядов, сармат вскинул руку, накрывая группу у «баррикады» защитным куполом. В последний момент он передумал делать поле герметичным и оставил пару продухов у самой земли. «Пусть сидят тут. Спокойнее будет.»

— Убийцы! — заорал кто-то из-под купола, швырнув на дорогу бесполезный плакат, и рванулся на шум, но врезался в защитное поле. Гедимин шагнул на обломок балки — оттуда уже просматривалось место расстрела. Он увидел кого-то из филков, машущего рукой со штабеля строительных плит. Выстрелы стихли. Из-за штабеля выбрался второй ликвидатор и помахал каким-то окровавленным ошмётком. Гедимин покосился на защитный купол и едва заметно усмехнулся. «Вот с этого и надо было начинать. А жалобы всё равно будут. Когда без них обходилось…»

На тщательную уборку времени не было — снова пошёл снег, и полицейские сирены выли уже в соседних переулках. Скинув крупные останки в мешок, Гедимин присыпал кровь дезинфектантом и пошёл к машине. Филки удрали ещё раньше — им, «раздетым», в месте предполагаемой биологической опасности делать было нечего.

Когда Гедимин вернулся, Сарда и Эйлуэн успели одеться и тихо сидели в фургоне. Вепуат выглядывал из кабины, прислушиваясь к вою сирен, и досадливо щурился. Едва Гедимин забрался внутрь и начал закрывать за собой люк, глайдер рванул с места.

— Мы не должны остановиться? — спросил один из филков.

— Попросят — встанем, — отозвался Вепуат. Глайдер летел вперёд и не замедлял хода — похоже, никто никого ни о чём не просил.

… — А вот защитное поле — это зря, — с порога сказал Гедимину Скегги. Филков, прошмыгнувших в комнату под его локтем, встретили одобрительными ухмылками, кто-то подвинулся и похлопал по столу, указывая на свободное место. Гедимин мигнул.

— Уже позвонили?.. Я не хотел, чтобы они влезли под обстрел…

— Понятно, понятно, — отмахнулся Скегги. — Не стоило так рисковать. Не эа-форму отлавливали, подождало бы месяц-другой.

Вепуат, влезший было на стол, спрыгнул и возмущённо фыркнул.

— А Гедимин тут при чём⁈ Это всё они, — он указал на филков. — И спланировали, и сделали. Гедимин хотел договориться миром…

Скегги тяжело вздохнул.

— Оставь их, — посоветовал Ренгер, незаметно выбравшийся из-за стола. — Мы ликвидаторы, а не переговорщики. И — тем более — не дрессировщики. Проблемы будут… однако…

Он задумчиво сощурился на филков.

— Эти… особи умеют эффективно действовать в сложных условиях, не так ли?

— Мартышечья кровь, — еле слышно пробормотал Скегги. Ренгер положил руку ему на плечо.

— Пойдём на склад. Надо поговорить.

29 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Странные творятся дела, — пробормотал Вепуат, задумчиво глядя на Сарду, склонившегося над микросканером. Малорослый сармат устроился за лабораторным столом Ренгера и рассматривал какие-то образцы; сам Ренгер в соседней комнате принимал тесты у четвёрки новобранцев. Двое филков, справившись с теорией, ушли сдавать стрельбы; Скегги молча раздал им бластеры и увёл их на полигон, не оглядываясь на Сарду и не заглядывая в комнату для экзаменов.

— Доверить филку лабораторию… — пробормотал Иджес, брезгливо морщась. — Есть у крыс зараза, поражающая мозг? Никто не знает? Может, Ренгер уже месяц как болен…

Вепуат молча показал ему кулак. Гедимин на секунду поднял взгляд от полусобранной модели, недовольно сощурился, убедился, что в драку ни Вепуат, ни Иджес пока не лезут, и потянулся за следующей деталью.

— Это складная опора? — Иджес с видимым облегчением отвернулся от филка и влез в чертежи. — Действующая модель? Хм… Хлипкая она какая-то. А тут зачем дырка?

— Полость, — бесстрастно поправил его Гедимин. — Облегчает конструкцию.

— Этой штуке лучше быть не лёгкой, а прочной, — влез с другой стороны Вепуат. — Всё-таки огромный вес, да ещё в движении…

Гедимин досадливо сощурился. «Мало мне было Константина с Маккензи, теперь эти двое. И ладно бы я реактор проектировал…»

— Выдержит, — коротко отозвался он, скрепляя детали. — Полость из костей хасена. Вблизи видели?

Вепуат с сомнением покачал головой.

— Хасен-то не взрывается…

Йигис, в отсутствие Скегги просматривавший новые сообщения, вдруг громко хмыкнул и повернулся к сарматам — Гедимин за чертежами даже не сразу понял, что обращаются к нему:

— Новое от Кенена Гварзы. А что, ты всё ходишь на станцию? Вроде ты там своё отработал — ну, так я слышал краем уха…

Гедимин мигнул.

— Что там с Гварзой? — настороженно спросил он, вспоминая, когда в последний раз его видел… или где его видел Гварза, и что в очередной раз принял на свой счёт. «Чего ему от меня надо? В реактор я не лезу. А смотреть на стены не запрещено.»

— Да то, что я сказал, — отозвался Йигис. — Убедительная просьба заняться своей работой и прекратить слежку за энергостанцией. И не шнырять вокруг неё, и не ломиться на проходную… чего смотришь? Тут так написано. Подойди и прочитай, если не веришь.

Гедимин угрюмо сузил глаза.

— Сам он пусть займётся своей работой. Если бы он за станцией следил, мне бы лазить не пришлось.

Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Да, похоже, эта просьба была неубедительной.

Йигис пожал плечами и снова уткнулся в монитор. Гедимин, закрепив миниатюрные детали, взялся за лучевую сварку и выкинул очередную нелепость из головы. Всплыла она — неожиданно для него — под конец смены, когда ликвидаторы расходились по баракам. Помахав всем на прощание, Гедимин свернул в переулок — и там, сердито щурясь, тихо помянул размножение «макак». «Шнырять вокруг станции… Гварза, мартышка драная, ты дозиметрию того дня смотрел? Видел „кипящее облако“?»

Он быстрым шагом направился к своей «смотровой площадке» и через пару минут уже был там и смотрел на ветвистые мачты, горящие под чёрным куполом. Свет их был ровным, глаза не резал.

«Всё спокойно,» — подумал Гедимин, покосившись на дроны-наблюдатели, проплывающие над стеной. В его сторону ни один из них не развернулся — видимо, Гварза ещё не давал указаний охране. «Можно идти спать.»

Он ухватился за удобный выступ и свесил было ноги вниз, но в последний момент посмотрел на запястье — и ошалело замигал, глядя на светящийся экран дозиметра. Цифры под литерой «сигма» хаотично прыгали.

Пульсация началась ещё тогда, когда Гедимин спокойно сидел на крыше, — но тогда амплитуда скачков была ничтожной, и прибор не реагировал на «безопасное» излучение. Сармат смотрел на зубчатый график и видел, как плавно, по милликьюгену, растут его пики. Пока пульсация была слабой — в разы слабее той, которую «разрядил» разбившийся дозиметр — но чем дольше Гедимин смотрел на экран, тем тревожнее ему становилось.

На проходную он «ломиться» не стал — обошёл вдоль стены, пристально глядя на дрожащую кривую на пол-экрана и плавно поворачивающую стрелку указателя. Вся станция «фонила». Источников «сигмы» Гедимин (без особой уверенности) насчитал три десятка; все они хаотично метались от конструкции к конструкции, будто искали что-то, но не находили.

«Заниматься своей работой…» — Гедимин, досадливо щурясь, огляделся по сторонам. Он обогнул энергостанцию и снова вышел к главным воротам. Пульсация за это время никуда не исчезла, и непохоже было, чтобы кто-то собирался ею заняться. «Да надо бы. Нам обоим. Только ты начнёшь первым.»

Он вырвал из ежедневника очередной лист, быстро чёркнул несколько строчек и поднёс к стене лучевой резак. Металлизированный рилкар оплавился не сразу; сармат встревожился на секунду, что перегрел, и бумага просто сгорит, но она, слегка потемнев, впечаталась в плиту намертво. Гедимин подновил поплывшие строчки и, не оборачиваясь, пошёл к баракам. Экран его дозиметра светился ещё долго — невидимые лучи постепенно рассеивались на защитных полях и экранирующих элементах, но дотягивались почти до стены гетто. Излучение продолжало пульсировать.

02 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Робот-уборщик содрал с мостовой пласт рыхлого снега и развернулся на месте в поисках нечищеных участков. Быстро, вприпрыжку, он двинулся к заснеженной обочине, но она — вся пятиметровая полоса грязноватого снега — исчезла под защитным полем. Робот на секунду замер, мигая светодиодами — и, переключившись на другую задачу, переполз на поребрик.

— Вот это уже на что-то похоже, — Вепуат, едва взглянув на вмятины на рыхлом снегу, уткнулся в экран смарта. Дрон, повисший над обочиной, сканировал неровности — и, видимо, различал больше, чем озадаченный Гедимин. Сармат мог видеть только прерывистую полосу взрытого снега вдоль стены магазина — чуть в стороне от заранее выставленных украшений к Рождеству, через два квартала от очередной разграбленной помойки.

— Есть! — воскликнул Вепуат, тыкнув пальцем в голограмму. — Вот эта неровность, слева, видишь?

Гедимин присмотрелся и мигнул — на самом краю неглубокой ямки в разворошенном снегу виднелся чёткий узкий отпечаток крысиной лапы.

— Значит, по воздуху они не летают, — с недоброй ухмылкой пробормотал Вепуат, отсылая снимки на базу. — Шли здесь, целой группой, прятали следы. Жаль, роботы всё убрали, — поздно мы приехали…

Он усадил уже ненужный дрон на плечо и повернулся к магазину, высматривая что-то среди хвойных ветвей и подвесных серебристых шаров.

— У этих макак должна быть хоть одна камера! Гедимин, ты её не видишь?

— Вон там, — сармат кивнул на просвет между гроздьями шаров. — А вот зона её работы.

Он тронул ступнёй неубранный снег с затёртыми следами. Вепуат разочарованно хмыкнул.

— Тогда она нам ничего нового не даст. Разве что твари перешли здесь дорогу… да не, навряд ли. Бежали по прямой, если переходили, то там, раньше…

…За столом Ренгера над картой города склонились трое — биолог и Скегги позвали в компанию кого-то из мелких сарматов. За ними угрюмо наблюдал Иджес, при виде Гедимина облегчённо вздохнувший.

— Слишком много филков здесь, — вполголоса пожаловался он. — Чего им в той комнате не сидится⁈

Ренгер на секунду оглянулся, выдал едва заметную ухмылку и вернулся к изучению карты.

— Ещё одна точка, — услышал Гедимин приглушённый голос. — И я почти уже уверен. Ещё пара недель на сбор информации…

Вепуат забрался на привычное место на краю стола, недружелюбно покосился на Иджеса и скользнул рассеянным взглядом по комнате.

— И правда, филков много. Когда они все в одном месте, это сразу заметно… Двенадцать их у нас?

— Четырнадцать, — мрачно поправил Иджес. — Двое в городе. Гнали бы их на расчистки, — в штабе уже повернуться негде…

Гедимин потянулся за коробкой с почти готовой моделью спусковых опор и несколько секунд задумчиво на неё смотрел, не открывая. Сосредоточиться на спускаемых станциях никак не получалось — что-то грызло изнутри, вызывая неприятный холодок под лопаткой.

«А отсюда видно?..» — он взглянул на дозиметр и досадливо сощурился. «Слишком много экранов. Надо подойти ближе.»

Он задвинул пластины на запястье, но, помедлив, снова убрал их с экрана прибора. «Может, пульсация утихла? От Гварзы никаких писем. А ведь моё послание он видел. Наверняка показали. Сам устранил угрозу? М-да… мог бы поверить, но не в этом случае. Придётся подойти ближе.»

— Ты куда? — удивился Вепуат, глядя на поднимающегося Гедимина. Тот потянулся было к оружейной стойке, но, передумав, махнул рукой.

— На станцию. Не нравится мне это излучение…

— Что? — резко развернулся к нему Скегги, до этого, казалось, интересовавшийся только картой Ураниума. — Утечка? Был сигнал?

Гедимин недовольно сощурился.

— Я же показывал. «Кипящая сигма». Она там снова.

Скегги озадаченно посмотрел на него.

— Превышение по «сигме»? Да, помню. Мы на них не выезжаем. Опасности не представляет. А ремонт — дело ремонтни…

«Вот именно,» — криво ухмыльнулся Гедимин, закрывая за собой дверь. Читать лекции по тонким моментам ядерной физики ему не хотелось — день для них был явно неподходящий. «Надо выйти из-под экранов. Откуда станцию видно напрямую?..»

Искать долго не пришлось — не успел он обойти пару промышленных строений, как экран на запястье ярко вспыхнул. Гедимин взглянул на него — и выдохнул:

— Hasu!

График летал вверх и вниз по нескольку раз за секунду, и с ним металась стрелка указателя. Сигма-излучение, бьющее во все стороны от хаотичных источников энергостанции, уже измерялось не в микрокьюгенах, — размах дошёл почти до кьюгена, и пики продолжали расти, постепенно сужаясь.

«Sa hasu», — Гедимин стиснул зубы и, уже не глядя на приборы, предельно ускорил шаг. «Кипящее облако! Не разрядилось вовремя и… вот сейчас оно себе найдёт заземлитель, мать моя пробирка…»

Он встряхнул головой, отгоняя красочные воспоминания, — станция была уже рядом, в двух шагах, и, была «кипящая сигма» разумной сущностью или нет, лучше было не давать ей подсказок. Гедимин тронул было экранирующую пластину на виске — «Позвать хранителя?» — но тут же отдёрнул руку. «Ещё его тут не хватало. Надо разрядить „облако“… Что тут есть? Что относится к станции?»

Он шагнул к воротам, но остановился, — стрелка указателя на секунду задержалась на чём-то прямо напротив него. Несколько мгновений сармат следил, как она дрожит на одном месте, затем протянул руку к стене. Там под пластиной, отмеченной крестом, скрывалась панель ввода — один из аварийных «ключей» к станции на случай, если внутренние замки откажут. Стрелка резко отклонилась — невидимая пульсирующая точка «ушла» за стену, куда-то к колоннам воздухоочистки. Гедимин посмотрел на вмонтированный в стену чёрный экран и узкую клавиатуру под «мартышечьи» пальцы, глубоко вдохнул и вогнал когти в пазы, выдёргивая устройство из стены.

Оборвать провода он не успел — из-под ладони брызнули искры, рядом громыхнуло, и Гедимин по старой привычке откатился в сторону и залёг под защитным куполом. Его пальцы мелко дрожали, будто через них, сквозь все изолирующие слои, прошёл мощный разряд. Экран дозиметра погас. Заголосила сирена, и Гедимин вскинулся, но тут же выдохнул — станция была ни при чём, тревогу поднял какой-то патруль.

«Всё, разрядилось,» — ремонтник с облегчённым вздохом выбрался из-под купола и ошалело замигал — у его ног лежали массивные створки ворот. Их будто взрывом выдрало из стены — прочный металлизированный рилкар лопнул, как стекло. Панель ввода дымилась и искрила вместе со свисающими из пролома проводами. С той стороны, от проходной, на Гедимина смотрели ошалевшие охранники. Он открыл было рот, но сказать ничего не успел — сирена взвыла над ухом, и под вопли «стоять!» сверху упал плотный колпак защитного поля.

Гедимин не сопротивлялся, когда купол сдёрнули и с двух сторон вцепились в его руки — только поморщился, когда больно вывернули локоть, и слегка подался вбок, переводя руку в более удобное положение.

— Стоять! — взвизгнул кто-то из патрульных, и что-то тяжёлое просвистело мимо виска сармата. Уклониться Гедимин успел, подавить всплеснувшую ярость — нет. Секунду спустя, когда в его руке трещали чьи-то пальцы с зажатой в них дубинкой, кто-то всё-таки огрел его сзади по шлему. Сирена взвыла снова — с двух сторон одновременно.

— Стоять! — крикнул ещё один голос. — Диверсант, нападение на атомную станцию…

Гедимин растерянно мигнул и даже забыл стряхнуть с себя патрульных.

— Я ни на кого не…

Договорить ему не дали — заломили руки за спину и рывком защёлкнули магнитные браслеты.

— Нападение на патрульных, — забубнил кто-то, — нанесение увечий…

— Я только… — снова открыл рот Гедимин, но его ударили прикладом в грудь и велели заткнуться.

— Кет? Диверсант? В карцер! Сообщить Гварзе…

Гедимин покосился через плечо на дозиметр и увидел погасшую кромку экрана и маслянистые пятна на перчатке. Двое патрульных, придерживая под руки, уводили третьего в сторону медчасти; он хрипло стонал и прижимал к боку локоть. Гедимин виновато сощурился. «Это было лишнее. Мог бы просто обезоружить…»

— Пошёл! — подтолкнули его в спину. Вокруг собралось пять патрулей, не меньше, — даже без тех троих, ушедших в медчасть, Гедимина окружали двенадцать сарматов. Ещё двое топтались у выломанных ворот, что-то объясняя в передатчик.

— Я не диверсант, — угрюмо сказал сармат, шевельнув скованными руками.

— Совет разберётся, — ответили ему и снова толкнули в спину. — Шевелись!

…В вестибюле его ждали. Гедимин растерянно мигнул; он остановился бы на пороге, но патрульные втолкнули его внутрь. Между дверью и кривым коридором, ведущим в карцер, стояли четверо ликвидаторов.

— Кет, — сказал, как сплюнул, Кенен Гварза, отделяясь от стены; от его взгляда Гедимину стало не по себе, и он угрюмо сощурился в ответ. — Так и знал. Снять скафандр — и в карцер. Пищи не давать!

— Ты в себе? — спросил Гедимин, забыв о своей злости. — Я ничего не сделал. Это моя броня, и я останусь в ней.

Сопла четырёх плазмомётов качнулись, поднимаясь, и Гедимин изумлённо мигнул, обнаружив, что они смотрят ему в грудь.

— Снимай броню, — ровным голосом скомандовал Скегги — он был здесь, в этом маленьком отряде. — Это приказ.

«Мать моя пробирка…» — Гедимин медленно поднёс руку к основанию шеи. «Скегги⁈ Что им сказали? Что я… напал на станцию⁈»

— Я разрядил «кипящее облако», — мрачно сказал он, стряхивая вскрытый скафандр на пол и высвобождая ступни из четырёхпалых «сапог». — Что-то должно было сломаться. И лучше ворота, чем колонна фильтра…

— В карцер! — рявкнул, переменившись в лице, Гварза. — Живо! Скегги, следить за ним в оба!

Ликвидатор склонил голову.

— Идём, — холодно сказал он, глядя на Гедимина. — Спокойно и без сопротивления. Приказ совета.

Гедимин посмотрел на плазмомёт, проглотил невысказанную реплику и шагнул вперёд. Ликвидаторы шли рядом, патруль — поодаль; Гварзу он увидел, уже зайдя в камеру, сквозь закрывающийся дверной проём.

— До диверсий дошло, — услышал он негромкий голос, звенящий от ярости. — Сначала угрозы, потом вот это. И если Маккензи мне скажет…

— Эй! — крикнул Гедимин, приникая к смотровому окошку. — Ты меня слышал? Там «кипела» сигма. Проверь дозиметрию!

Металлическая пластина с лязгом задвинулась. Гедимин, вслух помянув размножение «макак», отошёл от двери. Звуки снаружи ещё доносились, но приглушённо — слов было не разобрать. Сармат, тяжело вздохнув, опустился на матрас. «Вмешался, называется. Гварза же сам атомщик, — что, ни разу не видел „кипящей сигмы“?.. Ладно, подождём. Может, к утру у него включатся мозги, и дозиметрию он проверит…»

03 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

По ощущениям, было часов пять утра — не середина ночи, но и не обычное время побудки — когда за дверью завозились, и пластина на смотровом окошке отъехала на миллиметр в сторону. Гедимин озадаченно посмотрел на пробившийся в камеру луч.

— Запрещено, — донёсся с той стороны угрюмый голос охранника. — Запрещены передачи, приказ совета! Эй!

Что-то громко лязгнуло, и смотровое окошко распахнулось.

— Приказ Скегги, — веско обронил Вепуат, заглядывая в камеру. — Сарматов здесь пытать не будут. Гедимин, держи фляги!

В окошко просунулся водосборный контейнер, а за ним — массивная ёмкость с Би-плазмой. Гедимин узнал вещи, вынутые из его скафандра, и скупо улыбнулся.

— Моя броня в штабе?

— Само собой, — отозвался Вепуат. — К тебе Иджес хотел зайти, но Скегги запретил ему. А мне не запретил. Тебе что, правда еды не давали?

Гедимин качнул головой. С тех пор, как его вчера затолкали в карцер, ни дверь, ни смотровое окно вообще не открывались; сильной жажды и голода он не чувствовал, вот только в груди неприятно ныло.

Вепуат ждал у окошка, пока сармат напьётся; его взгляд ничего не выражал.

— Скегги хочет знать, что вчера случилось, — сказал он, когда Гедимин опустил флягу. — Сигнал пришёл такой, что…

Вепуат преувеличенно поёжился, высоко вздёрнув плечи. Гедимин молча сузил глаза. «Понятно. На сломанные ворота отряд не выехал бы. Вызывали небось на взрыв энергоблока, не меньше…»

— Вы были на станции? — спросил он. — Когда меня брали? Или потом?

Вепуат на секунду отвёл взгляд — ему явно было не по себе.

— Нас вызвали сюда… не на станцию, а прямо сюда — «брать диверсанта». Скегги потом спросил про саму аварию, про ликвидацию… Гварза сказал — пока не надо. И с тех пор никаких сигналов. Мы сами сходили — я, Скегги, Иджес, Ренгер даже…

Он озадаченно хмыкнул.

— Кто-то выбил ворота. Даже не внутри, а на проходной. Будто глайдером зацепили и дёрнули. Следов взрывчатки не видать, фон в норме, — Вепуат поднял взгляд на Гедимина и едва заметно ухмыльнулся. — Это всё — из-за выбитых ворот? Ремонтник, а зачем ты их сломал? Они были так плохи?

«Станция цела,» — про себя отметил Гедимин самую ценную информацию. «Значит, обошлось. Вовремя разрядил. Надо им на такой случай какую-нибудь ломкую конструкцию…»

— Я же говорил Скегги. И для Гварзы оставлял письмо… — он вспомнил слова Гварзы об «угрозах» и досадливо поморщился — «зря только стену поплавил». — «Кипящая сигма». Слышал о таком?

Он с надеждой посмотрел на Вепуата. Тот покачал головой.

— Ты ЭСТ-лучи вечно называешь «сигмой». ЭСТ-лучи неопасны, и мы на них не…

— Уран и торий! — Гедимин грохнул кулаком по двери и стиснул зубы от внезапной боли — он уже отвык взаимодействовать с предметами без бронированных перчаток. — Иногда на станции растёт сигма… ЭСТ-фон. Вся она фонит, каждая гайка. И постоянно меняет интенсивность. Это «кипение». Сначала меняет по чуть-чуть, потом — всё сильнее. А потом «разряжается». Обычно — аварией. Если повезёт — мелкой. У меня так реакторы взрывались…

Он прижал ладонь к одному из старых шрамов и болезненно сощурился.

— Гварза должен был отслеживать. И разряжать заранее. Пришлось мне. Ну, хоть не пристрелили… — он невесело ухмыльнулся.

— Вот как… — протянул Вепуат. — Такая атомщицкая штука… Не помню такого в справочниках, а надо бы внести. А кто ещё про неё знает? Маккензи? Айзек Норд?

Гедимин пожал плечами.

— Хольгер знал. Он мёртв.

В коридоре загудела, открываясь, дверь, и недовольный охранник снова зашевелился.

— Стоять! Приказ…

— А ты останови, — мрачно ответил ему Иджес, и через секунду его ладонь уже просунулась в смотровое окошко. Гедимин крепко её сжал. За дверью кто-то выразительно хмыкнул.

— Скегги тебе что сказал?

— Пошёл он, и ты вместе с ним! — огрызнулся Иджес, нехотя разжимая пальцы. — Я в вашей банде только из-за атомщика. Гедимин, как ты тут? Я хотел тебе фляги принести, но твоих не нашёл, держи мои…

Гедимин помахал флягами.

— Уже принесли. Я цел. Сижу. Скучно. Никто не знает, надолго?

Иджес отодвинулся от окошка и, как показалось Гедимину, переглянулся с Вепуатом.

— Я расскажу Скегги про кипящие лучи, — медленно проговорил разведчик. — У нас там никто не поверил, что ты диверсант.

Иджес громко фыркнул.

— Атомщик жизнь отдаст за свои реакторы. Чтобы он станции сделал что-то плохое⁈

Гедимин уткнулся взглядом в пол.

— А Скегги пойдёт в совет, — продолжил Вепуат. — Там не только Гварза. Ничего серьёзного ему одному сделать не дадут. А потом — подумаем, как тебя вытащить.

«Ничего серьёзного…» — у Гедимина внезапно заныла спина, и он недобро сощурился. «Он меня должен бы благодарить. Может, и правда — перестать за ними бегать и подчищать? Притащили чужую технологию, — пусть вам чужаки и чинят…»

— Я ещё вечером зайду, — под фырканье Вепуата пообещал Иджес, заглядывая в карцер. — Эта банда пусть как хочет, а я тебя не оставлю.

— Банда! Банда первая вспомнила, что его тут держат без воды, — проворчал Вепуат. — Держись, ремонтник. Придётся поскучать ещё немного.

06 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Tza hasu!» — Гедимин с досадой провёл ладонью по стене, стирая невидимый чертёж. «Взаперти мозги отключаются. Или без бумаги трудно думать? Скорее бы наружу, пока совсем не отупел…»

В карцере было тихо. Иджес и Вепуат заглянули с утра и ушли, до вечера было далеко, еды и питья в камере хватало, а охранник общаться не лез. Гедимин в очередной раз измерил шагами тесную комнату и сел на матрас — думать о влиянии спуска и подъёма на реакторы в разных режимах работы. «Корабельные установки переносили даже ракету в борт. Но там был мой реактор. А тут — Куэнн его знает. Их вообще проверяли в движении?»

Гедимин вспомнил долгие недели испытаний, реактор на бронеходе и попытки Линкена сделать мёртвую петлю на лунной поверхности. «Не знаю, что тут проверяли. Он у них и без проверок взрывался.»

За дверью загудел открывающий механизм.

— Сто… — открыл было рот охранник, но внезапно замолчал. Смотровое окошко открылось. В камеру с укоризненной гримасой заглянул Кенен Маккензи.

— Джед! Такое впечатление иногда, что ты это нарочно. Поспорил с кем-то, что выведешь Кена из себя — и выигрываешь раз за разом. Когда же ты, мать твоя колба, перестанешь искать приключений⁈

— Я не… — начал было Гедимин, угрюмо щурясь, но Кенен громко хлопнул руками по бёдрам и вполголоса помянул спаривание «макак».

— Молчи и слушай! Всё, что ты мог сказать, Скегги нам уже передал. Не знаю, право, зачем я опять теряю с тобой время, — всё равно что со стеной болтать…

Гедимин молча щурился и ждал чего-то осмысленного. Кенен на секунду отодвинулся от окошка, похлопал себя по карманам и снова заглянул в камеру.

— Скегги — он, конечно, появился вовремя. С его помощью мне удалось уболтать Кена не устраивать художественную роспись на твоей спине. Сейчас сидишь в карцере, еду и воду тебе принесут. Через десять дней Кен разрешил тебя выпустить. Постарайся потом, пару недель хотя бы, не ходить мимо станции. Мне и так полно хлопот с вашей экспедицией, чтоб ещё вытаскивать тебя отовсюду!

«Экспедиция…» — в груди Гедимина потеплело, и он выдал едва заметную ухмылку. «Не передумали. И срок уже подходит. Значит, через три недели…»

— Там была угроза аварии, — сказал он, уже не щурясь. — Я должен был ждать, когда рванёт?

Кенен тяжело вздохнул.

— Благие намерения, мать твоя пробирка… В таких случаях, Джед, официально обращаются к совету! У вас с Кеном отношения сложные, — но хотя бы Вигарту написать ты мог⁈ Через офис, по форме, а не клочок лепить на стену⁈

— Знаю я вашу переписку, — угрюмо пробормотал Гедимин. — Возни на неделю, а проку…

Маккензи фыркнул.

— Субординация, Джед, субординация! Вроде учёный, физик-ядерщик, а как дикарь из леса. Усвой субординацию — и сам удивишься, как быстро пойдёт дело.

Он хлопнул по стене и покровительственно ухмыльнулся.

— Десять дней, Джед. Не больше. Кстати… интересные там у тебя модельки с опорами. Держат хороший вес. Сдал их парням на обсчёт. Не бойся, когда выйдешь, всё будет ждать тебя на столе. Ну, бывай, Джед. Привет друзьям-ассенизаторам!

Гедимин услышал его сдержанный смешок и удаляющиеся шаги — а потом охранник с силой, едва не погнув, задвинул шторку над смотровым окошком. Сармат еле слышно хмыкнул. «Маккензи видел модель и понял, к чему она? Даже нагрузку проверил? Надо же… Видимо, „Торий“ где-то рядом. И я пока в проекте. Что ж, работаем…»

13 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Сначала Гедимин услышал лязг — кто-то навалился на запертую дверь снаружи, будто пытаясь её выдавить. Полусонный сармат, растерянно мигая, поднялся с матраса — и как раз вовремя, — массивная створка с гулом отъехала в сторону.

— Гребучим крысодавам, как всегда, закон не писан, — услышал Гедимин сердитый голос охранника; сам сармат, однако, близко не подходил — в дверном проёме маячил только Вепуат, в полном снаряжении и с огнемётом за плечом. — Где приказ на освобождение⁈ Ему ещё три дня запрещено…

Вепуат оглянулся через плечо, и охранник замолчал и, судя по звуку, попятился.

— Идём, ремонтник, — мрачно сказал Вепуат; его глаза — две чёрные прорези — едва виднелись из-под век. — Ренгер погиб.

…Ренгер лежал лицом вниз; его скафандр вскрыли вдоль спины, оставив шлем нетронутым. Молчаливый филк-медик подсовывал под броню какие-то датчики — куда-то дальше к голове, за ухо, в сторону от кровавого рубца на основании черепа. Рубец — длинная рваная рана с истёрзанными краями — от шеи тянулся наискосок к левой лопатке. Гедимин взглянул на него и отвёл взгляд в сторону, к деформированным пластинам скафандра. Внешний и внутренний слои лопнули под ударом, металл выдержал, только промялся внутрь.

Медик вытянул датчики из-под шлема, ловким движением стряхнул их в контейнер — каждый в своё гнездо.

— Всё. Полчаса назад. Перелом основания черепа. Прислать вам бригаду или…

Скегги, молча стоявший у изголовья, тяжело качнул головой.

— Через час. Ещё не все знают… Ренгер, ah-sa-has-su… Как же так⁈

Гедимин двинулся было к нему, но Вепуат резко дёрнул его за локоть и сердито зашипел в наушник. Сармат остановился. Было очень тихо — Гедимин слышал, как шелестят, сдвигаясь, хорошо пригнанные пластины брони, как складывается шлем, как оглушительно грохочет упавшая со стола рукавица. Кто-то — кажется, Йигис — подался к Скегги, желая помочь ему, но командир коротким рявком отогнал его и бережно перевернул тело на спину. На долю секунды Гедимин увидел лицо — неестественно бледное, окровавленное, рассаженное о респиратор; потом Скегги прижался шлемом ко лбу Ренгера и закрыл его собой. Плечи командира тряслись.

…Ещё один глайдер подъехал к штабу и развернулся, не доезжая до ангара. Ликвидаторы, отозванные с расчисток, выбирались из фургона. Гедимин видел их потемневшие глаза. Даже новички-филки входили в штаб притихшими. Там было очень тихо в этот день, и самому Гедимину не хотелось открывать рот.

Кто-то тронул его за локоть; обернувшись, он увидел смущённого Вепуата.

— Утилизатор, — прошептал тот, оглядываясь на транспортный ангар. — Всем не до этого, а надо бы разгрузить. Крысы, небось, уже догорели…

Гедимин, мигнув, быстро оглянулся на распахнутую дверь — штаб проморозился до инея на столах, но сейчас, кажется, это никого не тревожило.

— Крысы? — шёпотом перепросил он. — Был выезд на крыс?

Вепуат мрачно кивнул.

— И он пошёл за выжившими. И… — разведчик скрипнул зубами. — Ему нельзя было идти без тебя! Ты-то увидел бы, что балка надломлена…

Гедимин снова мигнул.

— Это балкой его… Где вы были?

— Городская свалка, — мрачно ответил Вепуат. — Ренгера убило на свалке… Пойдём, ремонтник. Там утилизатор… Мне одному будет сложновато.

…Из патрубка сыпался пепел — немного, считанные доли от массы утилизированного, — эти устройства быстро превращали органику в углекислый газ, толику угля и минеральные соли. Гедимин посмотрел на чёрные хлопья и недовольно сощурился — «Дожигатель бы проверить…» Сейчас ему не хотелось копаться в механизмах.

— Трофеи… — начал было он, но осёкся — сегодня явно некому было собирать крысиные головы, всё равно, живые или предназначенные для извлечения черепов. Вепуат судорожно вздохнул.

— Там был гигант… Никогда такого не видел, метра два без хвоста. Размозжило балкой, отскребали от пола. Жаль — я бы взял череп. Ренгеру положить, когда будут сжигать… ему бы понравилось.

Гедимин заглянул в остывшую топку утилизатора, бездумно дотянулся до тёплых сопел дожигателя. Что-то засело в мозгу, — несформулированная, но отчего-то тревожащая мысль. «Крыса-гигант, убитая той же балкой. Ренгер пошёл за крысой, и его накрыло. Мимо гиганта он пройти не мог… возможно, это знали.»

— Много там было крыс? — спросил он, отжимая заевшую гайку. «Просалился, не открутишь. Давно надо было проверить…»

— Под сотню, не меньше, — равнодушно ответил Вепуат. — Видишь же — полный утилизатор… Там были какие-то дыры под свалкой. Ренгер собирался засунуть туда дроны, но… теперь туда нескоро что-то пролезет. Там ремонта не на одну неделю…

— Колония? — Гедимин недобро сощурился. — Проверить бы эти дыры. Что-то мне кажется — балка не просто так упала…

Чья-то тяжёлая ладонь опустилась на его плечо, едва не вдавив немелкого сармата в стенку утилизатора.

— Вот вы где, — лишённым выражения голосом проговорил Скегги. — Обсуждаете…

Гедимин отодвинулся, настороженно наблюдая за командиром. Казалось, каждое движение даётся ему с трудом. Гедимину и самому неприятно сдавило грудь, но у Скегги даже взгляд плыл, будто сармат был сейчас очень далеко отсюда.

— Утилизатор, — пробормотал Вепуат, кивая на контейнер с пеплом. — Чистим вот…

— А, — Скегги на секунду сфокусировал взгляд на нём. — Давайте к штабу. Бригада приехала…

…Похоронщики не спешили — держались поодаль, у своей тележки и подготовленной упаковки. Кто-то из них сунулся в кольцо ликвидаторов вокруг мертвеца, смерил тело оценивающим взглядом и незаметно исчез.

— Это всё? — Скегги прикрепил к комбинезону Ренгера последнюю цацку и обвёл сарматов мрачным взглядом. — У него только это и было?

Вепуат протиснулся к столу с самым крупным из крысиных черепов, украшенных резьбой, — ухитрился незаметно снять из-под потолка или послал за ним тихо сработавший дрон.

— Вот это пусть будет, — пробормотал он, пристраивая череп Ренгеру на грудь. Скегги осторожно поправил «украшение» и кивнул.

— Забирайте, — скомандовал он, поворачиваясь к похоронщикам. Ликвидаторы расступились. Гедимин ещё секунду вглядывался в неподвижное лицо, отмытое от крови. Разложение ещё не должно было начаться, но черты неуловимо изменились — чем дальше, тем меньше мёртвый сармат походил на Ренгера.

Похоронщики работали быстро — крысиный череп молча примотали к телу клейкой лентой, плотно обернули всё скирлином и переложили на тележку. Последний уходящий тщательно протёр стол, и в воздухе запахло дезинфектантом — одним из самых мощных и едких. Тележка с непривычно громким шумом выкатилась за дверь, и всё стихло. Гедимин дотянулся до косяка, убрал фиксатор и позволил створке уйти в паз, — комната и так достаточно промёрзла.

— Расходитесь, — глухо скомандовал Скегги. Он так и сидел, облокотившись на стол, где только что лежало тело. Вепуат, против обыкновения примостившийся на краю кресла, оглянулся на Гедимина и смущённо сощурился.

— Тебе бы тоже надо… вернуться. Пока патруль не прибежал…

Гедимин, кивнув, поднялся с места. Здесь было очень холодно, и зимний комбинезон не спасал. «Без скафандра,» — машинально отметил он про себя, взглянув на свою руку, непривычно тощую без бронированной краги. «Забыл. Так и в дожигателе копался… Оторвёт мне когда-нибудь пальцы.»

— Стой, — лишённым выражения голосом окликнул его Скегги. Обернувшись, Гедимин увидел, что командир поднял голову и внимательно на него смотрит.

— Значит, балка не сама упала?

Гедимин недовольно сощурился. «Если бы я ещё видел ту балку… На одних догадках далеко не улетишь…»

— Могла, — уклончиво ответил он.

— Иди, — бросил Скегги, тяжело опираясь рукой о край стола, как будто у него не было сил подняться.

…Охранник карцера не посмел открыть рот — Вепуат смотрел на него очень выразительно — только выждал, пока ликвидатор уйдёт, и от души пнул закрытую дверь. Гедимин еле слышно хмыкнул. Сегодня о реакторах не думалось — перед глазами стояло неподвижное лицо Ренгера, в мозгу вертелись слова о рухнувшей балке и двухметровой крысе. «Похоже, разум всё-таки развился. И Ренгер даже об этом узнал. Что он думает сейчас — там, в Пустошах Васка… или биологи попадают куда-то ещё?»

14 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Думаешь, эта балка не могла сама упасть?

Вепуат пришёл один, в неурочный час — посреди дня, в полпервого — и с тех пор маячил под дверью, заглядывая в смотровое окошко. Охранник не вмешивался — кажется, за попытку протестовать ему помяли броню или вооружение.

— Могла и сама, — признал Гедимин, угрюмо щурясь. — Только одно… Если они падают — падают сразу. Такая конструкция. И чаще ломаются под давлением сверху. Если свалка не работала, давление не менялось… настолько сильно. Если поменялось, то не от обычных причин…

Он пытался мысленно воспроизвести конструкцию, обломок которой сломал шею Ренгеру, и остро чувствовал, как не хватает хотя бы клочка бумаги. «Чертёж бы… Тяжело соображать на пустом месте!»

— Но там был бы треск или лязг? Можно было увернуться? — с жадным любопытством спросил Вепуат. — Там высокие своды…

Гедимин кивнул.

— Можно. Около секунды на уворот. Хотя бы подставить ногу вместо шеи… Ренгер занят был. Такая большая крыса — долгая возня…

— Вот именно, что занят, — пробормотал Вепуат, задумчиво щурясь. — Как-то всё одно к одному. Такая крыса, выдавленная балка… А какой вес надо, чтобы её стронуть? Там, сверху, катки, бывает, ездят…

— Проще подломать с боков, там такие крепления… — Гедимин, забывшись, прочертил линию пальцем по двери и досадливо поморщился. — Тяжело, но если толпой и с рычагами… у них там ещё верёвки были — могли соорудить систему блоков…

Вепуат невесело хмыкнул.

— Ты всё ещё про крыс — или про австралийских повстанцев?

Гедимин недобро сузил глаза.

— Если там есть норы — я бы их проверил. Несколько самоуничтожающихся дронов с ксолтановыми гранатами… Их можно собрать из движущихся ловушек. Вот только я выйду…

Вепуат хлопнул ладонью по двери, и металл зазвенел.

— Ядовитый газ — в неразведанные ходы⁈ Хорошо, что Скегги не слышит. Ему из-за Ренгера плохо, думать нечем, но ты-то куда⁈

— Ничего не будет от твоего газа, — пробормотал Гедимин, но продолжать рассуждения не стал. «Норы под свалкой…» — он задумчиво сощурился. «Надо бы проверить. Но, боюсь, когда „макаки“ разберут завал, никаких нор мы не найдём. Может, их там уже нет…»

16 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На краю стола, рядом с оружейной стойкой, лежал незнакомый Гедимину контейнер с написанными от руки крупными буквами «GQ». Содержимое было обёрнуто плёнкой и пористым скирлином, — сармат не сразу докопался до миниатюрных складных опор, модели, собранной им полмесяца назад. Несколько секунд он задумчиво их разглядывал — в конструкцию, пока его не было, внесли мелкие изменения, и он гадал, чья это идея. «Эти узлы смягчат тряску при быстром спуске,» — Гедимин тронул пальцем мелкие детальки. «А это резервный стабилизатор… Приспособление к спуску по тревоге? На раннее предупреждение, значит, можно не рассчитывать…»

— Сарда, — услышал он за спиной голос Вепуата, непривычно тихий и даже оробевший. — Где записи Ренгера по крысам? Я бы почитал их…

— Всё у Скегги, — отозвался филк, перебравшийся за лабораторный стол. Микросканер стоял перед ним, но Сарда за ним не работал — только перебирал пустые приборные стёкла.

— Скегги забрал ещё тогда. И другие записи тоже, — недовольно продолжил филк. — И я сижу без работы. С одной сверкой ДНК. Никому ничего не надо сверить?

— Ещё насверяешься, — мрачно сказал из своего угла Йигис; он, как и все дежурные ликвидаторы, тихо сидел в штабе. Скегги появился с утра, молча кивнул встречным и исчез; Иджес сел за почту и теперь, не найдя новых вызовов, копался в новостной ленте. Гедимин разглядывал опоры и досадливо щурился — хотя на грудь больше не давило, мозг наотрез отказывался включаться. «Интересно, что насчитали те, кому Маккензи отдал модели. Мог бы мне распечатать результат…»

— Атомщик, — робко окликнул его Иджес, увидев, что Гедимин встал. — Тут пишут — вчера северяне запустили двенадцатую ИЭС. Это у них последняя — африканская сеть закончена.

— Да? — Гедимин без особого интереса взглянул на экран; как и следовало ожидать, фотография была мелкая, издалека и очень плохого качества, но даже по ней было видно, что сарматы Северного Союза строят такие же нелепые демаскирующие купола над реакторами. — И что теперь?

Иджес пожал плечами.

— Тут пишут — мол, время покажет. Север хочет развивать их. Много энергии, промышленность, всё такое… Может, ещё понастроят.

— Ты куда? — настороженно спросил Вепуат, глядя, как Гедимин собирает со стола принесённые кем-то листы чистой бумаги и проверяет миниреактор, прежде чем повесить оружие за плечо.

— Вниз, — отозвался ремонтник. «Реактор простоял две недели. Посмотрю, что с ним. Может, при запущенном думать будет легче. Будто замёрзло всё — и руки, и мозги…»

— Там Скегги, — напомнил Вепуат. — Ты не трогай его, слышишь?

Гедимин кивнул.

…Развилку туннелей он проскользнул бесшумно — насколько это было возможно для существа весом в восемьсот килограммов, покрытого семислойной бронёй. В его коридоре было тихо — а через пару секунд он сообразил, что и на развилке стояла странная тишина. Не гудело пламя, не грохотала, взрываясь, плазма, не надрывалась вентиляция, выгоняя наружу раскалённый воздух… «Как будто никого нет,» — подумал Гедимин, зажигая свет в лаборатории. Задев столешницу, он оставил чёткий след на пыльной поверхности, — сюда очень давно не спускались.

Он запустил реактор и несколько минут изучал табло с мелькающими, а потом лениво сменяющимися цифрами. Реакция стабилизировалась не сразу.

«Скоро экспедиция на Равнину,» — Гедимин прислушался к себе, пытаясь понять, отчего ему неспокойно. «Возьму сфалт с собой. Проверить реактор в местных условиях. Хоть что-то… лучше бы собрать экспериментальный альнкит и пронаблюдать года два-три. Но на это явно никто не пойдёт.»

Он остановил реакцию, проверил отстёгивающиеся крепления, — установка легко извлекалась, только без экранирующего слоя. «Там надо будет придумать что-то другое. Рилкар будет растворяться. Проложить ипроном какой-нибудь местный материал. Что-нибудь прочное и относительно ровное. А, и приборы тоже… Ладно, посмотрим на месте.»

Он прислушался к тишине, странной для «рабочего» полигона — за прошедшую четверть часа до лаборатории ни разу не долетело эхо взрыва. Несколько секунд Гедимин колебался, затем, отложив уже ненужные листы и оружие, выбрался в соседний туннель.

У подъёма свет уже погас, но впереди, у испытательной камеры, горел, и сармату хотелось идти на пальцах, но он заставил себя передвигаться неуклюже, громко топая сапогами.

— Эй! — окликнул он, выходя на свет, и растерянно мигнул. В туннеле было пусто. В испытательной камере лежала свежая горка строительного мусора — стрелять по ней было некому.

«Скегги тут нет,» — Гедимин тронул пальцем планку огневого рубежа и увидел белесый налёт. «И, похоже, сегодня не было. Или зашёл и вышел… но точно не стрелял. Сегодня тут никто не стрелял.»

Он погасил свет, вернулся в лабораторию и ещё минуту сидел, прислушиваясь к тишине, но никто не спустился в туннель, и нигде не открылась замаскированная ниша. «Ушёл куда-то. С оружием. В город, что ли? Да нет, зачем? Может, в „Налвэн“ уехал…» Гедимин поймал себя на том, что бесполезные мысли так и бродят по кругу, и досадливо сощурился. «Его дело. Помощи он не просил. Шёл бы ты работать…»

20 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Эти мусорные контейнеры никто не взламывал — так машинально отметил про себя Гедимин, обходя решётчатое ограждение. Над откинутой крышкой бака для опасных отходов висел дрон-разведчик; его оператор, Вепуат, стоял чуть поодаль и ждал отчёта. Сквозь прозрачную крышу сочился тусклый свет — уже рассвело, но облака висели низко, плотно, обещая скорый снегопад.

— Ничего живого, — доложил Вепуат, уже без опаски заглядывая в контейнер. Гедимин даже не стал ухмыляться. Инструкция ликвидаторов выглядела иной раз глуповато — как в этом случае, когда единственного дохлого зверька полчаса изучали, как агрессивную колонию радиофагов. Но технику безопасности лучше было соблюсти — даже с этим зверьком.

Тушка лежала на дне контейнера среди выброшенных батареек, рядом с канистрой из-под растворителя, — робот-уборщик подобрал её с утра на обочине и опознал как опасные биологические отходы. Валяясь у шоссе, она успела закоченеть и застряла наискосок, выставив оголённые когтистые лапы. Сквозь прозрачную плёнку упаковки просматривались серые перья, похожие на длинную взъерошенную шерсть, и довольно широкие крылья, чем-то неуловимо отличающиеся от птичьих. Вепуат тронул щупом «клюв» и еле слышно хмыкнул — из-под роговой кромки показались плотные ряды острых зубов.

— Четыре часа утра, — вслух прочитал сармат надпись, пропечатанную на этикетке — робот «пометил» опасную находку датой и временем обнаружения. — Сдохло где-то после двух, между обходами. И сразу в пакете… Удобно, когда за тебя делают твою работу, верно?

Гедимин достал из бака запаянный пакет, будто нарочно подготовленный для погрузки в утилизатор. «Мех» внутри всколыхнулся — его было довольно много, животное, когда не вытягивалось в агонии, было, должно быть, почти круглым, пернатым шаром…

— Приспособились к холоду? — невесело хмыкнул он, встряхнув пакет. — Летом у них было меньше пуха.

— Другой вид, — качнул головой Вепуат, сверяясь с передатчиком. — В списке такого нет. По ДНК — что-то из семейства рапторид. Холодостойкий вариант…

Он уже вышел из-за ограждения и теперь разглядывал шумозащитные экраны вдоль шоссе. Мимо летели глайдеры, при виде бронированной машины у обочины притормаживая и тут же прибавляя ходу.

— А они должны неплохо прыгать, — задумчиво сказал он. — Тут в стенах нет брешей. Как-то оно перемахнуло на шоссе…

Гедимин пожал плечами.

— Никогда не понимал, зачем фауна лезет на дорогу. От глайдера кусок не откусишь… Ну что, в штаб его или в утилизатор?

— Жги, — махнул рукой Вепуат. — Никому оно не интересно.

…Гедимин чуть замедлил шаг у дверей штаба — и едва не налетел на Вепуата, застрявшего в проходе. Сдвинув разведчика с дороги, он проследил за его взглядом и сам остановился, увидев за столом серебристый скафандр в натянутой на шлем меховой шапке.

— Это моё дело, — услышал он безжизненный, лишённый выражения голос Скегги.

— Конечно, твоё, — с нескрываемым раздражением отозвался Кенен Маккензи. — Только хотелось бы, чтобы меня с Гварзой не таскали потом в совет… по твоим делам. Никаких резких движений, слышишь? На нас и так вешают всё подряд, а уж реальную диверсию…

Он резко поднялся из-за стола и развернулся к двери — и Гедимин увидел, что глаза у него узкие, тёмные, как и у Скегги, провожающего Кенена недобрым взглядом.

— Джед, — выдохнул Маккензи и странно дёрнул лицом, изображая улыбку. — Удачно встретились. Пару минут твоего времени, если не возражаешь.

Вепуат фыркнул.

— В «Налвэне» болтать не с кем?

Маккензи болезненно поморщился.

— Тебя я не задерживаю. Иди, куда шёл. Джед…

Гедимин осторожно отодвинул Вепуата и кивнул на дверь. «На спуске в туннель тихое место. Там поговорим.»

Едва створка люка задвинулась в пазы, Кенен с шумным вздохом придвинулся к Гедимину, недобро щурясь.

— Это твоя гениальная идея — газовая атака на городской центр?

Гедимин изумлённо мигнул.

— Чего⁈

Маккензи поморщился.

— В твоём духе выдумка… но, может, Скегги и сам справился. В том поколении много было ударенных на голову. Я с ним поговорил, но тебе повторю — никаких массированных атак на неразведанные пещеры! И — тем более — никаких лучевых атак! Я насилу убедил администрацию, что никто тут не планирует ядерный теракт…

— Ничего не понимаю, — буркнул Гедимин, уловивший обрывок информации в слове «пещеры». Кенен несколько секунд пристально смотрел на него, потом выразительно хмыкнул и отодвинулся.

— Может быть, Джед. Вполне возможно. Никакого газа в центре, понятно?

Он похлопал себя по карманам и отодвинул одну из пластин, выуживая из-под неё длинный клочок бумаги.

— Двадцать четвёртого вечером ляг пораньше — в час ночи придёт транспорт. Выйдешь к офису со всеми инструментами и припасами, дальше — не твоя забота.

Гедимин мигнул.

— Экспедиция?

— Ну да, да, — судя по голосу, Кенен был совсем не рад. — Ваш Ренгер своим неудачным экспериментом основательно нам подгадил. Группа осталась без биолога. Твой приятель-дронщик — плохая замена Ренгеру, но всё же хоть что-то. Передай ему.

Он сунул Гедимину листок. «…дрона дальней разведки, 2 сменные партии…» — успел прочитать сармат, пока складывал бумажку и прятал в карман.

— Вепуат с нами? А Иджес…

Кенен качнул головой.

— Пока — четверо. Кен, Айс, ты и твой дронщик. Проложите, так сказать, путь. Остальные придут на готовое.

Гедимину захотелось ущипнуть себя, но броня мешала, так что он ограничился прикусыванием щеки. «Через пять дней я буду в другой Метагалактике. Буду строить там ИЭС. Из дерева и булыжников. Мать моя колба, во что я влез⁈»

— А что нам там де…

Кенен мотнул головой.

— На месте, Джед, на месте. И по обстоятельствам. В этот раз я — только связной. Пойдём-ка наверх, пока дронщик не прибежал с плазмогеном. Тебе же потом дверь вставлять…

Вепуат не удивился сунутому в руку клочку бумаги — только сдержанно кивнул и спрятал его под броню.

— И давно ты… — начал было Гедимин, но разведчик резко качнул головой и указал на проходящего мимо ликвидатора. Сармат недовольно сощурился. «Опять секретность. Они и там, на Равнине, будут секретничать. Представляю, чего мы в итоге понастроим…»

24 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Жаль, что ты пропустишь гонки, — вздохнул Иджес, заворачивая продемонстрированный дрон обратно в ветошь и непрозрачные пакеты. Дрон выдали ему ненадолго — он и сам-то забежал к Гедимину на полчаса, оторвавшись от последнего предгоночного инструктажа. Он сидел на матрасе рядом с Гедимином, но взгляд у него то и дело мутнел, а на лице появлялось мечтательное выражение. Сармат кивнул в ответ, стараясь не ухмыляться. «Ничего. Ему на гонках и без меня хорошо. Опять что-нибудь подожгут или взорвут…»

— Да, досадно, что ты их не увидишь, — пробормотал Иджес, вынырнув ненадолго из грёз. — И, видимо, не только зимние. Когда вас отпустят?

Гедимин от неожиданности хмыкнул — это он уже объяснял, и не раз, но в день перед гонками Иджес усваивал информацию особенно тяжело.

— Когда ИЭС будет достроена. После физического пуска. Здесь такое строят за год-полтора, а там… — он подавил «выброс» неприятных воспоминаний и досадливо сощурился. — В следующем году не жди.

— Значит, целый год… — взгляд Иджеса ненадолго прояснился. — И связи с этим местом нет. Прямо как тогда, на «Гекате»…

«Только в этот раз — ещё дальше,» — подумал Гедимин, коротко кивнув. «И без Ассархаддона и его снабженцев. А из планов — только мои чертежи. И то, что в голове у Гварзы. И я всё меньше уверен, что там что-то есть.»

— М-да… — протянул Иджес; его взгляд внезапно стал ясным, пристальным, пронизывающим насквозь. — Только в этот раз я буду знать, что ты жив. И не придётся опознавать тебя по обугленным железкам. Ну… постарайся, чтобы не пришлось, ладно?

Он протянул Гедимину руку, и сармат крепко её сжал.

— Межгалактический атомщик, — с кривой ухмылкой пробормотал Иджес. — Там не знают периодической таблицы, но даже там знают, какой ты инженер. С трудом верится, да?

Гедимин смущённо сощурился.

— Пока не знают, — поправил он. — Постараемся их не подвести. Если бы я ещё знал, на кой им атомная станция…

Ему снова вспомнились волокуши и облепленные глиной бочонки. «На месте Маккензи я бы им поставил ЛИЭГ. В крайнем случае — батарею ЛИЭГов. Что при таком энергопотреблении делать с двумя энергоблоками — непонятно. Опять придётся всё выяснять на месте…»

Он поднялся с матраса. Иджес уже стоял на ногах, прижимая одной рукой к груди круглый свёрток.

— Удачи на гонках, — Гедимин протянул ему руку. — И к крысам без протравки не лезь.

Иджес фыркнул.

— Десять тонн ксолтана в каждую нору! Возвращайся, когда сможешь, атомщик. Здесь тебя будут ждать.

25 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В окнах офиса света не было; Гедимин тронул дверь и на секунду удивился тому, что она закрыта. На улицах гетто в полпервого ночи было чуть-чуть темнее, чем днём, и ровно столько же прохожих и осторожно проползающих от ворот к центру глайдеров. Окна промышленных зданий ярко светились, высоко в небе над ними горели красные «ветви» энергомачт. Купол, поднятый над гетто, изнутри казался чёрным — ни звёзды, ни Луна сквозь него не просвечивали, да сармат и не увидел бы их из залитого светом города.

— Самое тихое место «Вайтрока», — пробормотал кто-то за его плечом. Обернувшись, Гедимин встретился взглядом с Вепуатом, и тот криво ухмыльнулся, неумело скрывая тревогу.

— Выспался? — спросил Вепуат и перевёл взгляд на тёмное здание офиса. — Как думаешь, откуда подойдёт Гварза? Там всё закрыто. Не замуровался же он в подвале?

Гедимин невесело хмыкнул.

Он проспал вчера, сколько смог, — чуть больше трёх часов — и долго, до самого назначенного часа, перебирал чертежи, проверял инструменты и раскладывал по карманам цацки. Скафандр, надёжный, как корабельная броня, сегодня казался ему неплотным, расползающимся и неспособным защитить. Вот и сейчас Гедимину хотелось ещё раз проверить подгонку пластин, — может, где-то остались бреши?..

— И ты взял оружие? — Вепуат взглянул на сопло сфалта, выглядывающее из-за плеча, и поправил свой плазмомёт. — Интересно, с этими чудными мутациями, — может статься так, что оно перестанет нас слушаться? Не выстрелит, когда надо… или наоборот?

Гедимин угрюмо сощурился на дрон на его плече. «Разведчик», обычно безоружный, сегодня странно вздулся — под пластинами обшивки угадывались ракетомёты.

— Поэтому ты напихал оружия в дроны?

Вепуат косо глянул на него и прикрыл «разведчик» ладонью.

— Да что там того оружия…

Протяжный гудок заглушил его слова. Серебристый глайдер, снизившись до двух метров, разворачивался у обочины. С передних сидений сквозь матовые стёкла поблескивали пластины чёрной брони.

— Зря ты волновался, Кен, — хихикнул Маккензи, выглядывая из кабины; сегодня он влез в ликвидаторский скафандр, и никаких нелепых «мартышечьих» вещей на нём не было. — Когда надо что-то сделать, на Джеда можно положиться. Вот с задачами типа «не делай» у него куда хуже. Эй, парни, долго вас ждать?

…Глайдер полз всё медленнее, а проулки с каждым новым поворотом сужались, но Маккензи не оставлял машину до последнего — пока просвет между её крылом и стеной не сошёлся до считанных сантиметров. У очередного проезда, больше похожего на вход в глухой тупик, он с досадливым вздохом остановил глайдер.

— Все туда, парни. Айзек вас встретит. Я позвоню, чтоб траспорт отогнали.

Гварза молча кивнул и, не потратив на Гедимина и Вепуата ни слова, ни жеста, быстро пошёл к воротам какого-то цеха. За неплотно закрытыми створками гудело, шипело и лязгало — работал сборочный конвейер. Вепуат озадаченно посмотрел на Гедимина — от Гварзы они оба отстали на пару шагов, и он их взгляды не заметил бы, даже если бы захотел. Гедимин только дёрнул плечом — ему самому было не по себе.

У самых ворот Гварза резко развернулся и шагнул в неприметный проход, совсем уже узкий. Два здания стояли торцом к торцу — «слепой» конец сборочного цеха почти упирался в ворота большого транспортного ангара, оставив пешеходный лаз чуть шире метра. Гедимин вскинул взгляд на створки, перечёркнутые красным крестом, — они поднимались над его головой, он, вытянув руку, едва дотянулся бы до верхней кромки. Он быстро оглянулся — позади была стена. Огромный ангар для каких-то гигантских машин со всех сторон теснили промышленные здания. «Не знаю, что тут держат, — но как оно выезжает?» — даже уперевшись лопатками в «слепой» торец цеха, сармат не мог разглядеть крышу, но, по его ощущениям, она не была откидной и не могла пропустить взлетающий транспорт. «В этот просвет миниглайд еле протиснется…»

Перечёркнутая крестом створка медленно, с тяжким гулом отъехала на полметра в сторону.

— Сдать назад! — услышал Гедимин пронзительный голос Айзека, перекрывший рокот моторов. Их было несколько, но работали они синхронно — даже ремонтник по шуму не сразу сосчитал их.

— Сдать назад! Ещё, ещё… Стоп машина!

За спиной Гедимина загудели, закрываясь, ворота, но сармат не обратил на них внимания — он смотрел на огромный бронеход, остановившийся на подсвеченной разметке посреди ангара. Эту широченную махину собрали из шести проходчиков; на гигантской передвижной платформе, едва не упираясь в арки, стоял бронированный ангар со скошенными углами. Промигавшись, Гедимин увидел ещё один бронеход — тот, заглушив двигатель, стоял на дальнем конце площадки, и техник накрывал его защитным куполом.

— Уран и торий! — Айзек скатился сверху, не дожидаясь, пока опустится погрузочная платформа. — Всё готово, Кенен. Всё, что можно, заряжено.

Кенен Гварза сдержанно кивнул. Айзек остановился напротив Гедимина; его яркие глаза словно светились изнутри.

— Здорово, что в этот раз ты с нами! — он хлопнул сармата по плечам и радостно ухмыльнулся. — Ну, как тебе наша лаборатория? Узнаёшь чертежи?

Гедимин мигнул. «А ведь верно. Моя платформа. И эта штука… Передвижной цех⁈»

— А ты, значит, Вепуат? — Айзек уже прошёл дальше и теперь озадаченно смотрел на ликвидатора. — Биолог?

— Дронщик, — буркнул Вепуат, недружелюбно щурясь. Айзек повернулся к Гварзе.

— Я думал, вы нашли…

Тот качнул головой.

— Там не нужен биолог. Нужно собрать базу ДНК, чтоб потом не путаться в образцах. С этим справится дрон-разведчик… с некоторой помощью оператора.

Вепуат смерил его угрюмым взглядом, но Гварза уже отвернулся и стал рассматривать гусеницы бронехода. Мотор уже заглушили; Гедимин огляделся по сторонам в поисках ворот, подходящих для выезда передвижного цеха, но нашёл только два заблокированных проёма, и в обоих цех неминуемо застрял бы. «Собирали на месте, понятно,» — мелькнуло в голове. «А наружу как — вверх или вниз?»

Под пластиной на запястье что-то вспыхнуло. Гедимин схватился за дозиметр и увидел мигающие цифры — а потом и график интенсивности сигма-излучения, идущий знакомыми волнами. «Здесь, под самым гетто⁈ Has— sulesh!»

— Пирофоры под ангаром! — крикнул он, срывая с плеча плазморез. Айзек, уже перебравшийся на верх платформы, отчаянно замахал руками — «отбой тревоги!» Гедимин изумлённо мигнул.

— Верно, — бросил Гварза, сверяясь с дозиметром. — Уже здесь. В кои-то веки вовремя. Столько накладок из-за этих тварей и их представлений о времени…

Гедимин мигнул ещё раз, всё меньше понимая в происходящем. Под ногами, прямо в толще гранита, нарезали круги огромные черви, оставляя за собой лучевой след; наверху их «видели», но тревогу никто не поднимал. «Ладно. Может, так и надо…» — сармат медленно убрал сфалт за спину, оглянулся на озадаченного Вепуата и осторожно шагнул на платформу подъёмника. Сверху уже нетерпеливо сигналил Айзек.

— Не слишком-то вы спешили, парни, — донеслось из открывающегося люка. Маккензи сидел, откинувшись на спинку принайтованной лавки, в короткой, но сильно растянутой в ширину шлюзовой камере. Гедимин протиснулся мимо Гварзы, подозрительно осмотрел вторую лавку и осторожно сел. Рядом пристроился Вепуат. Снизу, под ногами, рокотали запущенные двигатели — бронеход тратил впустую энергию, чего-то дожидаясь.

— Для первого раза попросил Ванджура сесть за штурвал, — с ухмылкой сказал Маккензи. — А дальше — сами. Двадцать четыре часа там — и замена… ну, если хотите получить чистый результат, а не что-то с ложноножками. Лабораторные исследования требуют чистых условий, верно, Джед?

Гедимин мигнул.

— Все в сборе, — Маккензи покосился на дозиметр. — И червяки не подвели. Ну что ж, последний инструктаж?

Он поднялся на ноги и поправил дрогнувшей рукой несуществующую шляпу.

— Вас пока немного, парни, но вы проложите путь. Определитесь с местом, материалами, поставите бараки для строителей… Потом счёт пойдёт на сотни, и я уже предвкушаю всю эту логистику. Обратно вас ждут третьего… не радуйтесь, ненадолго — проверка на эа-мутацию, и обратно. Раз в неделю восемь часов на разгрузку — думаю, это предотвратит нежелательные трансформации. Если, конечно, никто из вас не наделает глупостей.

Он выразительно посмотрел на Гедимина. Тот угрюмо сощурился в ответ.

— Местную пищу не есть, воду без фильтров не пить, респираторы и броню не снимать, — продолжал, разгибая согнутые пальцы, Маккензи. — За вещами следить! Оставленное без присмотра на двадцать пять часов может уйти своим ходом.

Айзек нервно усмехнулся, Гварза слегка поморщился. Гедимин покосился на Вепуата — тот сидел молча и, не мигая, смотрел на «инструктора».

— С аборигенами… — теперь уже поморщился сам Маккензи. — Соблюдайте осторожность. Есть сведения, что о стройке узнали нергоны…

Он обвёл сарматов многозначительным взглядом. Глаза Айзека слегка потемнели, Гварза недобро сощурился.

— Учтём.

— Вот и хорошо, — нервно ухмыльнулся Маккензи и протянул руку к рычагу у закрытого люка. — На той стороне вас встретят. Руниен уже ждёт, остальные подтянутся. Держитесь стражей, парни, — только они в том двинутом мире могут хоть что-то гарантировать!

Гедимин мигнул, но люк уже приоткрылся — и Маккензи выскользнул наружу так проворно, будто на нём не было брони, а в его теле — костей. Ремонтник разочарованно хмыкнул. «Двинутый мир, значит. Самое место для атомной станции.»

— Уже скоро, — в наступившей тишине подал голос Айзек, вместо часов сверяясь с дозиметром. — Коридор построен. Держитесь! Обычно не дёргает, но мало ли…

Гедимин взглянул на светящийся экран. Пульсация ползущих пирофор быстро, на глазах переходила в другую, незнакомую, с размашистыми острыми пиками. «Фон растёт,» — сармат покосился на метнувшуюся стрелку указателя. «И быстр… Hasu! Три кьюгена в се…»

Экран дозиметра погас, будто кто-то выдернул из него аккумулятор. Бронеход резко встряхнуло, и он мелко задрожал. От неприятной вибрации заныло в висках и — почему-то — под глазницами, и сармат зажмурился, пытаясь ослабить боль. «Двадцать один, двадцать два, двасемьдесят…» — попытался он считать секунды, но тут же перестал — цифры путались. «Двес… Hasu, да что за бред⁈»

Кто-то постучал пальцем по его наплечнику. Открыв глаза, Гедимин не сразу понял, что боль прошла, и все числа снова заняли свои места. Над ним с сочувственной ухмылкой стоял Айзек. Рядом возился, потирая шлем и сдавленно шипя, Вепуат.

— Это, наверное, из-за машины, — сказал Айзек. — Налегке мы переходили без таких… сотрясений. Хорошо, что Ванджур привычный. Кенен сейчас проверит, как он там, и нам откроют люк. Встать можешь? Вот и отлично. Выходим!