Обратный отсчет: Распад

Часть 11 26.11.19−11.03.18. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

26 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Всё, одевайся, — сармат-медик отцепил от руки Гедимина кровезаборник и отошёл в сторону. Ремонтник, скрыв облегчённый вздох, быстро влез в комбинезон. В медчасти было прохладно, откуда-то тянуло сырым сквозняком, — ничего опасного для сармата, ночевавшего когда-то на обледеневшем камне, но и ничего приятного.

— Старые рубцы, — заметил медик, разглядывая его лицо — единственный шрамированный участок, ещё не прикрытый одеждой. — Шлифовке очень даже поддаются. Доктор Фокс спрашивал, кому у нас нужна особая помощь. Ты бы записался — убрать всю дрянь на торсе… может, и лицо можно подправить.

Гедимин удивлённо мигнул — о том, что с лицом что-то не так, он вспоминал крайне редко, о шрамах на теле — когда их видел кто-нибудь новенький. Он качнул было головой, но остановился. «Доктор Фокс?»

Он невольно прижал руку к груди и поморщился — сердце пропустило удар, как будто чип, вживлённый в него, снова сработал. «И ещё затылок потрогать,» — сармат досадливо сощурился, напоминая себе, что все микросхемы давно сожжены, и не исключено, что их корпуса уже переварены живыми клетками. «Прямо как Линкен…»

— Напиши ему, что у меня чипы внутри, — хмуро сказал он. — Остались с тюрьмы. Он засунул, пусть сам и вытаскивает.

— Чипы? — медик, удивлённо мигнув, схватился за сканер. — Гляди-ка… Действительно, чипы. Хорошо они у тебя вросли, не разглядишь… Точно хочешь вытащить? Они же не должны мешать. А лишние травмы…

Гедимин поморщился.

— Пусть уберёт, — мрачно повторил он. — Надоело.

… «Доктор Фокс опять работает с сарматами… Интересно, здесь Маккензи тоже чинит госпиталь бесплатно?» — нелепые мысли всплывали в мозгу Гедимина, пока он вместе с Дигоном стоял в полупустом помещении, отвечая на вопросы «копа». Их там было трое, допросчик в пехотной броне и двое экзоскелетчиков у двери, и, как показалось сармату, никого из них не занимало происходящее.

— Итак, генератор защитного поля… — человек покосился на экран смарта и тронул его пальцем. — Это устройство с вами? Можете показать, как вы его используете?

— Осталось в скафандре, — Гедимин недовольно сощурился. Скафандры у сарматов отобрали, оставив их в одних комбинезонах, и ремонтнику было не по себе.

— Ладно… — пробормотал человек, скользнув по нему равнодушным взглядом. — Можете идти. Если понадобится, вас вызовут, но навряд ли.

Выбравшись из здания, Дигон облегчённо вздохнул и хлопнул Гедимина по локтю.

— Ты хорошо держался, — сказал он с усмешкой. — Вот это и есть социализация. И ты ещё хочешь, чтобы я тебя убрал из списков!

Гедимин недовольно сощурился.

Глайдер ждал их на внутренней стоянке — в этот раз за сарматами прислали небольшой грузовой фургон. Гедимин старался не прислоняться к стенкам — они не выглядели надёжными, но транспорт ему нравился — куда удобнее, чем ползком протискиваться в проход между сидениями пассажирского глайдера. «А вот если бы мы победили, появились бы пассажирские автобусы с нормальным потолком?» — мелькнуло в голове, и сармат криво ухмыльнулся. «И нормальными сидениями, которые не разваливаются? Или так и ездили бы в грузовых фургонах? Ну, может, провертели бы дырки для обзора…»

— Дигон, — неожиданная мысль вынырнула из мешанины нелепостей, и сармат развернулся к соседу. — Ты же из совета?

Дигон с удивлённой усмешкой наклонил голову.

— Что-то знаешь о Куэннах? — быстро спросил Гедимин. — О договоре насчёт реакторов? Видел этих… радиофагов? Они здесь были?

Дигон, переменившись в лице, пристально взглянул на Гедимина и, помедлив, покачал головой.

— Мы собирались… на той стороне, — проговорил он с явной неохотой. — Странные существа. Но договоры исполняют. Станция на месте, и вроде бы Кенен доволен…

Гедимин хмыкнул, подумав, что Маккензи и не с чего быть недовольным, но потом, сообразив, что речь о другом Кенене, снова хмыкнул — «Так доволен, что отгоняет спецов от реактора. Вот его бы спросить, что он думает о Куэннах…»

— Чего они хотят взамен? — спросил он. — Такая цивилизация… Чем мы можем им помочь?

Дигон едва заметно усмехнулся.

— Цивилизация… У них там большие проблемы. Но ты не бойся. Им всего-то нужны были посредники. На той стороне… и, может быть, здесь. Они думают, что мы подходим.

Гедимин мигнул.

— Там же их мир. Мы его не знаем. Зачем мы им там… и какой от нас прок?

Дигон качнул головой. Казалось, ему очень не хотелось об этом говорить, но и причин отказать в ответе он не находил.

— Там не их мир. Их мир… ну, в общем, давно мёртв. Они вроде как беженцы, колонизаторы… Вот интересно, теск, почему тебя они так занимают? Про людей вот ты не спрашиваешь…

Гедимин поморщился.

— Не люблю тайн на пустом месте. Всегда много подозрений. И этот реактор… Он мне не нравится.

Дигон усмехнулся.

— А, ты же механик… Не бойся, умные сарматы всё обдумали. Кенен, Айзек из «Налвэна», Исгельт…

Глайдер затормозил, и крышка люка отъехала в сторону, выпуская сарматов на крыльцо офиса. Дигон с видимой радостью выбрался наружу и, помахав Гедимину, быстро пошёл к лестнице. Ремонтник недовольно сощурился ему вслед. «Ведь и этот что-то чует. Чего они боятся?»

01 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Эхо взрыва, несколько раз прокатившись под сводами туннелей, наконец смолкло — через несколько минут после того, как перестали шуршать последние камешки, осыпающиеся со склонов рудной горы. В свете бортовых огней над грудой отломанной породы клубилась пыль. Заработал водомёт. Крепильщики, выбравшись из-под защитного поля, ушли осматривать стену. Арсалан, несколько секунд пронаблюдав за удаляющимися огнями их фонарей, повернулся к Гедимину.

— Лезь на крышу. До полшестого работы не будет. Поспи перед дневной сменой.

Сармат удивлённо мигнул — он как-то и забыл, что с шести у него начинается другая работа, и промежутка между ними не предусмотрено.

— Иди-иди, — Арсалан толкнул его в плечо. — Даже тебе нужно спать.

Бригадир, вылезший из кабины проходчика и рассматривающий что-то под его гусеницами, неприязненно покосился на Гедимина, но промолчал. С того дня, как он вышел из госпиталя, а Арсалан — из карцера, он вообще не сказал никому из подрывников ни слова. Искалеченным он не выглядел — Гедимин долго присматривался, но не нашёл следов избиения; Арсалан ничего не рассказывал, только криво ухмылялся. «Ладно, их дело,» — решил Гедимин, забираясь на крышу контейнера и отключая наушники. «Я с шести уже не шахтёр. Не убили друг друга — и ладно.»

Шлем не пропускал звук, но контейнер вибрировал в такт работе дробящих валов, и, стоило коснуться крыши ладонью, Гедимин чувствовал каждый кусок руды, попавший между ними. Он сжал кулаки и засунул их под мышки, отключив чувствительность по максимуму. «Интересно, какой сегодня будет рейд,» — думал он, проваливаясь в сон. «Растения или крысы?..»

…Передатчик пискнул, когда Гедимин, обойдя бараки, вышел к полосе препятствий. До рассвета было ещё далеко, вдоль улицы горели фонари, но цепочка разрушенных псевдозданий и сваленных в груды обломков не подсвечивалась и тонула в темноте, то и дело нарушаемой вспышками бластерных лучей. По числу проблесков сармат прикинул, что на стрельбище выставили три мишени.

«Спи до 9» — прочитал он на посветлевшем экране, озадаченно хмыкнул и пошёл дальше. «Спать?.. Это от Вепуата. Наверное, спутал адреса. Мне-то будет не до сна…»

Комната, где обычно собирались ликвидаторы, была пуста — даже Ренгер покинул своё обычное место. Гедимин удивился было, но тут услышал его голос из-за приоткрытой двери соседнего помещения. Сквозь щель виднелись спины сарматов, в основном Старших, в рабочих комбинезонах. Обступив Ренгера, они внимательно слушали.

— А когда будете готовы — приходите и сдаёте тесты, — услышал Гедимин, отходя от двери. — Через три недели — окончательный экзамен…

«А, это те, кого прислал Гварза,» — вспомнил сармат подслушанный разговор. «Раздаёт им материалы… Интересно, где все? Оружие здесь — значит, не в рейде…»

Он достал коробку с ячейками, выгреб из «карманов» обломки руды и принялся раскладывать их по порядку. Все образцы были собраны всё в той же шахте «Гуннар-2». Арсалан обещал через пару недель пополнить коллекцию и даже принести что-нибудь с нижних горизонтов. Гедимин ждал — именно этой информации ему сейчас и не хватало. «Вот нералитовая жила. Их несколько. Мы прошли поперёк… на срезе это неровный круг, содержание сингита слабеет от центра к периферии. Возможно, это след синтеза… центр — излучатель, окружающие породы перерождаются. Отследить бы эту жилу сверху вниз…»

В штаб вошёл Скегги, снял с плеча плазмомёт, посмотрел на Гедимина и удивлённо хмыкнул.

— Вепуат же всех предупреждал. Тебя что, нет в рассылке? Странно, он обычно следит…

— Предупреждал о чём? — насторожился Гедимин, вспомнив странное сообщение.

— На сегодня плановых рейдов нет, — Скегги, внимательно осмотрев плазмомёт, поставил его на стойку и прошёлся по комнате. — Зато куча работы на расчистке. Там начинают не раньше девяти. Пока бери матрас и ложись, где удобно. Тем более — ты с ночной смены. Небось, даже не задремал.

Гедимин хотел ответить, что выспался на смене, но тут из соседней комнаты донёсся ещё один знакомый голос.

— Я не хочу там работать и не собираюсь, — сердито сказал Иджес. — Я механик, а не атомщик. Я не хочу тебе проблем, но мне эта категория ни в одно место не впёрлась. Так и передай Гварзе — пусть ковыряется в своих реакторах сам!

Гедимин поднялся из-за стола, едва не своротив столешницу, и вовремя — Иджес, громко фыркнув, вышел из комнаты.

— В каких ещё реакторах? — спросил ему вслед ремонтник. Иджес, едва заметно вздрогнув, развернулся у самой двери и выдал кривую ухмылку.

— Уран и торий! Первый день работы, да?.. Этот твой Гварза всё-таки с головой не дружит. Меня — ремонтником на ИЭС⁈ Нашёл идиота…

Гедимин изумлённо мигнул.

— Тебя переводят на ИЭС? — вопрос был не самый умный, но ничего лучше не пришло в голову. В груди снова неприятно заныло. «Конечно, его. Не меня же… Проверить бы Гварзу на эа-мутацию…»

— Ты, должно быть, хороший механик, — заметил Скегги. — Кенен берёт к себе самых лучших.

Иджес презрительно фыркнул.

— Тогда взял бы Гедимина. Лучших тут нет. А я не собираюсь копаться в ирренции. Мне этого добра на Луне хватило! Вон, и Гедимин говорит — эти штуки вот-вот взорвутся, а я их чини…

Гедимин поморщился.

— Могу тебя заменить. Если Гварза согласится.

Иджес радостно хмыкнул.

— Вот! Вот это умная мысль, — он ткнул пальцем в короткий ряд нашивок на груди Гедимина. — У тебя все категории — ты и техник, и ликвидатор. Даже сдавать не нужно. Я так и напишу Гварзе. Если ты будешь на этой станции, я, так и быть, пойду туда. А до тех пор — пусть и не думает меня туда затащить!

Он вышел, в последнюю секунду придержав дверную створку — она хлопнула, но довольно тихо. Скегги усмехнулся.

— Давно дружите? С войны?.. Ренгер, должно быть, сейчас удивляется. От него нечасто убегают.

— Ну да, — донеслось из соседней комнаты; сарматы, получив материалы и задав все вопросы, потянулись к выходу, и Ренгер, выйдя последним, прикрыл дверь и повернулся к Скегги. — Обычно пинками не выгонишь… Эй, шахтёр, а ты что тут забыл? Скегги, гони его за матрасом. Уснёт ещё на расчистках носом в расщелину…

…Гедимина разбудили в полдевятого. Ликвидаторы — и те, кто спал в бараках, и те, кто тренировался перед работой — понемногу стягивались в штаб, и Скегги, собрав очередной десяток, отправлял их на «расчистку». Гедимин, плеснув на лицо немного воды и закинув на плечо сфалт, подошёл к нему. В отряде он оказался девятым; секундой позже подошёл Вепуат, обвешанный дронами, и приветственно хмыкнул.

— Слышал новые нормы? Сто в день на расчистку, триста на разведку… Вот скажи, куда им столько? — с ходу начал он, пока Гедимин растерянно мигал. — Так быстро даже крысы не плодятся!

Скегги ухмыльнулся.

— Потеряли время из-за саранчи, теперь нагоняют… Десяток есть? Хорошо. Езжайте в Хоппер Хиллз. Трещины расчищать вручную, про контрольные пробы не забывать!

Вепуат еле слышно фыркнул и покосился на Гедимина.

— Пойдёшь в паре со мной, — прошептал он. — Вон тот рюкзак — твой. Осторожно, там пробирки. Наше дело — разведка…

…Когда глайдер приземлился за городской стеной, небо уже побелело. На гладких камнях равнины снег не держался, соскальзывая с ледяной корки и набиваясь в расселины. Мелкие трещины, заметённые доверху, покрывали серую пустошь белой сеткой. За спиной (и за плёнкой защитного поля, прикрывающей от метели) остались квадраты тёмно-красной поверхности — камень был покрыт засохшей коркой меи. Багровая полоса протянулась на несколько километров вдоль городской стены — Гедимин даже не видел, где она заканчивается.

— Расчистка, — коротко усмехнулся Вепуат, протягивая Гедимину связку вешек. Рядом сарматы заводили гусеничную тележку с установленным на ней распылителем и прицепленной сзади цистерной со знаком химической опасности, разматывали шланги, кто-то с ручным распылителем, ругаясь, выскребал из узкой расщелины снег. Вепуат махнул рукой на север, в сторону яркой полосатой вешки, установленной на холмике.

— Начинаем оттуда.

Поверхность тут была неровной, волнистой, но обзор был хорошим — с высоты своего роста Гедимин видел ровные ряды лунок, уходящие на пару километров на север. В такой же, проплавленной в камне, была установлена последняя уцелевшая вешка — видимо, были они и дальше, но от них остались только присыпанные снегом углубления.

— Тут всё, в общем-то, разведано, — пояснил Вепуат, недовольно щурясь. — Ещё той зимой. Если бы «макаки» по весне передвинули стену, мы бы не возились сейчас с пробами. А за год нанесло новой грязи.

Дроны, отстёгнутые от его скафандра, взлетели и зависли над пустошью, перемигиваясь бортовыми огнями. Вместе с ними мигала трёхмерная карта на голографическом экране — Вепуат развернул её пошире и теперь пристально разглядывал, убирая какие-то пометки и ставя новые. Гедимин, посмотрев через его плечо, увидел, что каждой лунке соответствует яркая точка на карте, и что они делят местность на аккуратные квадраты десять на десять метров.

— У нас тут, в общем, удобный район, — пояснял вполголоса Вепуат, исправляя схему. — Материк, голый камень, минимум органики. Вся грязь разнесена по щелям. Но её тут много… Видишь разметку? Сейчас пойдём по ней. С каждого квадрата берём одну пробу грунта и один смыв. Взяли — ставим вешку. Идём вместе, не разделяемся. Через сто метров будет перерыв.

…Ничего сложного в «разведке» не было — разве что иногда с трудом пролезала в расщелины рука. Вепуат выбирал самые глубокие трещины и требовал добыть из-под снега грунт; Гедимин порывался расширить щели потоком плазмы, но ликвидатор почему-то резко возражал, приходилось копать вручную. Смывы Вепуат брал сам, тщательно протирая обледеневший камень клочком ваты на палочке; их были сотни в рюкзаке Гедимина, и к каждому прилагалась миниатюрная пробирка. Кружащие над равниной дроны посылали во все стороны сканирующие лучи, от которых периодически срабатывал дозиметр, но не находили ничего, кроме гранита, замёрзшей воды и двоих сарматов.

Грунта в расщелинах было немного, в основном песок без следов органики. Вообще тут, за стеной, было мало следов жизни, и Гедимину постепенно начинало казаться, что его высадили на необитаемой планете. Он покосился на Вепуата — сармат держался спокойно, проходя квадрат за квадратом с перерывом только на смену заполненных пробирок на пустые. «У них на Ганимеде было примерно так же,» — думал Гедимин, вбивая очередную вешку в очищенную ото льда лунку. «Только лёд толще, и под ним не камень, а вода…»

— Перерыв, — объявил Вепуат через четыре часа, опустившись на свежевыпавший снег и выставив над пятачком камня защитное поле. Снегопад к полудню усилился, ветер не успевал сдувать ледяную пыль, и пустошь понемногу заносило. Гедимин, отхлебнув из фляжки с Би-плазмой, посмотрел сквозь купол на юг — город уже исчез за снегопадом, только вдалеке виднелись неясные огни.

— Это всё надо бы делать летом, — буркнул он, вспомнив, как Вепуат сметал снег перед каждым взятием пробы — сперва лёгким взмахом руки, потом — лопаткой, и с каждым разом всё дольше. От помощи он, впрочем, пока отказывался.

— Надо, — согласился Вепуат. — Фауна помешала.

Передатчик на его руке замигал, сармат придавил клавишу и сказал в микрофон короткую фразу.

— Нас потеряли, — пояснил он, поднимаясь на ноги. — Снег… Сегодня триста метров не пройдём. Хорошо, если выйдет двести… Ну что, готов?

…От связки вешек осталась треть; рюкзак за спиной, возможно, слегка потяжелел, но Гедимин разницы не почувствовал. Возвращались они по чистому полю, не видя собственных следов и глядя только на границу — туда, где широкая белая полоса встречалась с узкой багровой.

— Ну как, норма есть? — спросил, увидев их, один из ликвидаторов. На поле, залитом меей, работа уже закончилась; Гедимин нашёл взглядом знакомую вешку — она теперь стояла как раз на границе, там, где поднимался новый защитный купол.

— Не сегодня, — качнул головой Вепуат, аккуратно заматывая каждый дрон в защитное поле. — В такую погоду много не разведаешь.

Сармат кивнул.

— Макакам бы самим тут попрыгать! — он презрительно скривился и изобразил плевок.

«Защитное поле,» — думал Гедимин, разглядывая белесый купол. Небо уже темнело, и далёкие огни горели всё ярче. «Наручный генератор потянет. Всего-то две тысячи на сто. Гедимин, ты идиот…»

… — Результаты скажут? — тихо спросил Гедимин у Вепуата, отворачиваясь от закрывшихся дверей лаборатории. Лотки с пробами увёз лаборант в костюме биозащиты — видимо, из всего, что можно было найти за пределами города, основную опасность представляла органика. В рюкзак погрузили пустые пробирки для завтрашней работы, и Гедимин, забрав его, свернул к штабу ликвидаторов. Хотя с «расчистки» сарматы выбрались в пять, на часах было уже десять минут седьмого — долго сидели в дезинфекционной камере, тщательно проверялись на дозиметрической рамке, некоторым пришлось вернуться и вымыться ещё раз.

— Само собой, — кивнул Вепуат. — У Скегги всё под контролем. Ночная смена проверит, утром я сделаю разноску, а завтра продолжим.

— Что там есть? — Гедимин покосился на север, в сторону полей расчистки.

— Много всего, — пожал плечами Вепуат. — От ошмётков старой АЭС до инопланетной органики. Эа-вирус часто находят.

Гедимин поёжился, но даже страх перед эа-мутацией не сбил его с навязчивой мысли о составе местных гранитов. «Нералитовые жилы должны где-то начинаться…»

— Когда ставили вешки, кто-нибудь брал керны? Интересно, что там в составе. Ирренций — он въедается…

Вепуат озадаченно посмотрел на него.

— Керны? Пробы камня? Или ты о расщелинах? Из щелей ты сам брал пробы. Да, бывает и ирренций, но мало. Основное сожрали вместе с органикой… на наше счастье.

— Я про саму плиту, — качнул головой Гедимин. — Там может быть…

Он осёкся. «У тебя свой дозиметр. Возьми да посмотри. Если нет лишнего „омикрона“ или „сигмы“ — на кой тебе керны⁈»

— В смысле — внутри камня? — Вепуат неуверенно усмехнулся. — Чушь какая-то. Это же не песчаник. Туда без трещин ничего не протечёт… Давай рюкзак, я сам отнесу. А ты иди спать. Видно уже, что устал. Ничего, это с непривычки. На разведке многим не по себе. Иди-иди, утром станет легче!

Проворно сдёрнув с плеча Гедимина рюкзак, он нырнул за поворот. Сармат недовольно сощурился ему вслед. «Им всем ничего не объясняли? Даже сейчас, когда у них всё на ирренции завязано? Tza hasu!»

02 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В штабе ликвидаторов с утра было пустынно. За столом Ренгера, временно очищенным от химического оборудования и образцов неместной органики, сидел Вепуат и возился с полуразобранным дроном.

— А ты чего тут? — удивлённо спросил он, покосившись на передатчик. — Рассылка не дошла?

— Дошла, — отозвался Гедимин, занимая привычное место и доставая ящичек с образцами руды. Пока сарматы не собрались, было немного времени на спокойную работу.

— Ну вот и спал бы в бараке, — проворчал Вепуат, склоняясь над дроном. — Отдых надо ценить.

— Ты же не спишь, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь. «Да, тут не „Геката“ — тут спокойно не поработаешь…»

Показания дозиметра, собранные в Хоппер Хиллз, он проверил ещё вчера, сразу после работы — и немного успокоился: омикрон-излучения на равнине не было. Какой-то из образцов выдал тройку альфа-частиц, пока сармат упаковывал его в пробирку, было несколько бета- и гамма-активных — по времени показания совпадали с доставанием грунта из полутораметровой расселины, где Гедимин чуть не застрял. Были всплески сигма-излучения, довольно мощные, но легко узнаваемые — это пролетающие дроны-разведчики задевали прибор сканирующими лучами. И было ещё что-то, оставшееся после «очистки» показаний, — слабый, едва заметный сигма-фон, почти неотличимый на разных участках пустоши. Гедимин даже сравнил его с фоном в бараке, предположив, что источник не в Хоппер Хиллз, а в его собственном скафандре, но нет — в городе излучения не было. «Осталось проверить Вепуата и нашу технику,» — думал сармат, переписывая показания на очередной листок бумаги — Ренгер поделился с ним позапрошлогодним ежедневником из рождественских подарков. «И если там чисто, то… видимо, нералита здесь больше, чем мы думаем. И он не только в шахтах…»

Дверь тихонько приоткрылась и снова захлопнулась. Гедимин поднял взгляд от записей и успел увидеть, как задвигается створка в проёме соседней комнаты — туда со вчерашнего дня перебрался Ренгер.

— Пришёл? — услышал Гедимин его негромкий голос. Второй сармат что-то смущённо пробормотал, и ремонтник едва заметно усмехнулся. «Иджес. Видимо, на станции очень нужны механики. Кто чего хочет, уже не спрашивают.»

— Мне всё равно, что ты там думаешь о Гварзе, — донёсся из комнаты усталый голос Ренгера. — Моё дело — отчитаться. Считаешь, что готов? Без материалов?.. Ну, садись, сдавай.

Вепуат покосился на пискнувший передатчик — и, отложив дрон и инструменты в сторону, развернул голографическую карту. Сетка разметки замигала, меняя цвет и покрываясь короткими записями.

— Стронций и цезий по расщелинам, местный радон, неместные грибки двух видов, в трёх пробах — эа-вирус, — пояснил он, на секунду повернувшись к Гедимину. — Ничего нового.

«Эа-вирус…» — Гедимин вспомнил, как поддевал грунт когтями, и его передёрнуло. «Десять лет прошло… Есть у него какой-нибудь период полураспада?»

— Разве вирус не должен погибнуть? — спросил он. — Там же некого заражать.

— Должен-то он должен… — Вепуат поморщился. — Макаки постарались. У этой дряни очень прочные кристаллы. Могут лежать там хоть тысячу лет. Но ты не пугайся. Три пробы на двести метров — это очень мало. В Ньюридже с трудом найдёшь квадрат без заразы, а уж Ньюлейк…

Он махнул рукой и снова повернулся к голограмме.

— Ньюлейк? — переспросил Гедимин, прикинув про себя, что наиболее заражённым должен быть старый город — или что там от него осталось. — Атомное озеро?

— Да, именно, — Вепуат издал негромкий смешок. — Мы там были на разведке. Не знаю, на кой, — расчищать это место ни один дурак не возьмётся. Там земля по ночам светится…

Дверь в комнату Ренгера снова открылась, теперь на полную ширину. Вышедший плотно закрыл её за собой и раздражённо вздохнул.

— Сдал? — спросил Гедимин. Иджес развернулся к нему и слабо ухмыльнулся.

— Что, я никогда не ликвидировал? С тобой научишься нырять в кипящий уран… Этого вашего Гварзу надо проверять на эа-мутацию. Тебя он на станции видеть не хочет. Зато я ему там ну очень нужен. Ну не идиот ли⁈

Гедимин сочувственно хмыкнул. «Может, это и к лучшему,» — думал он, оценивающе глядя на Иджеса. «Я хоть твоими глазами посмотрю на эти их реакторы. Знаешь ты много чего, а на память радиофобия не влияет…»

— Эй, — Иджес внезапно насторожился и развернулся к молчаливому Вепуату. — Это у тебя дроны? Сам собирал? Штатные я видел, они не такие!

Вепуат нехотя кивнул. Он не стал поворачиваться к чужаку, но Иджесу не было до этого дела — он сам подошёл и протянул руку к дрону.

— Почему не выступаешь? Ни на одной гонке я тебя не видел. А я всех помню.

Вепуат сердито фыркнул.

— Мои дроны — для работы. А ваши гонки… напомни, когда их разрешили?

Теперь фыркнул Иджес.

— А на огнемёты у вас у всех разрешения? Или на плазму? Вот уж кому говорить о законности…

Гедимин встряхнул головой — поступающая информация спутывалась в хаотичный клубок, пора было остановить поступление.

— У вас тут гонки? — спросил он у Иджеса. — В двух гетто сразу?

Тот радостно ухмыльнулся.

— На нашей территории обычно… то есть, теперь — не на нашей… в общем, в «Налвэне». Полёты, забеги и заплывы. Двадцать пятого как раз собираемся. Я буду. И ты, если возьмёшься, успеешь. Вон, у него дрон одолжи…

Вепуат недовольно покосился на него и забрал дрон со стола.

— Я — нет, — качнул головой Гедимин. — И ты там осторожнее. Если есть запрет…

Иджес хмыкнул.

— Раньше запреты тебе не мешали. Ну, как хочешь… без тебя полёты всё-таки не те.

Он вышел. Вепуат, отложив карту, пристально посмотрел на Гедимина.

— Не думал, что ты из гонщиков.

Гедимин поморщился.

— Тридцать лет этим не занимался. У Иджеса хорошая память. Надеюсь, макаки их не найдут. Безвредное развлечение. Лучше это, чем…

Он осёкся и надолго замолчал.

…За ночь ветер смахнул снег с каменных уступов и окончательно засыпал все расщелины — теперь их видели только дроны. Вепуат, оглянувшись на Гедимина, сочувственно хмыкнул:

— Глубоко рыть, но нужен грунт. Попробуй щупом, что ты когти ломаешь…

Гедимин, выдернув руку из очередной щели в камне, покосился на небо. Тучи висели низко, снег то начинал идти, то прекращал, но до земли не долетал — в паре метров над головой сармата повис растянутый в длину двухкилометровый купол защитного поля. Гедимин покосился на генератор — купол подпитывался непрерывно, иначе ветер давно порвал бы перетянутую плёнку.

— Удобно, ничего не скажешь, — пробормотал Вепуат, убирая в рюкзак очередную пробирку. — И так на весь день?

— Снег же, — буркнул Гедимин, глядя на расчищенный пятачок посреди полуметрового сугроба. Рядом была чистая, обдутая ветром плешка, но Вепуат на неё даже не смотрел — камень для смыва непременно нужно было выкопать из-под снега, и чем глубже, тем лучше.

— Энергии хватит? — спросил ликвидатор, расчищая засыпанную лунку — пора было выставить вешки и идти дальше. — Всё-таки два километра…

Гедимин пожал плечами.

— Всегда хватало. Там ирренций…

Вепуат хмыкнул.

— Интересное у тебя снаряжение. Как только не отобрали…

Гедимин, обойдя вешку, покосился на сканер. Те, что были установлены на дронах-разведчиках, работали неплохо, но их лучи скользили по поверхности, снимая рельеф, и на глубину не заглядывали. Гедимин выставил максимальную дальность. По идее, луч должен был пронизать материковую кору и дотянуться до мантии, но на деле кванты гасли, теряясь уже на пятом километре породы. «То ли сканер сдаёт, то ли встречное излучение сбивает,» — сармат в задумчивости поддел крышку прибора, но решил подождать с настройкой до привала. «Этот постоянный фон, слабая „сигма“… Может, „наведёнка“?»

… — Что у тебя там? — не выдержал Вепуат на седьмой минуте привала. Первые шесть он озадаченно косился на Гедимина, быстро выпившего дневную Би-плазму и уткнувшегося в экран сканера, потом придвинулся ближе и заглянул через его плечо. Сармат рассеянно покачал головой.

— Ничего. Чисто. Видимо, «наведёнка». Но откуда…

— Эй-эй, — Вепуат осторожно постучал пальцем по его броне. — Ты про что вообще? Что ты там искал?

— Нералит, — ответил Гедимин, разворачивая экран к Вепуату. — Но тут чисто. Ни одной жилы.

Сармат насмешливо хмыкнул.

— Да уж наверное! Иначе бы рудник был тут, а не за двадцать километров.

Гедимин не обратил на насмешку внимания.

— Это видишь? — он ткнул пальцем в «очищенный» показатель постоянного фона. Гранит, как ему и полагалось, слегка «светил», но сигма-излучение отчётливо выделялось — ровное, практически неизменное от квадрата к квадрату.

— ЭСТ-лучи? — вскинулся было Вепуат, но, присмотревшись к цифрам, облегчённо вздохнул. — Ну, это ерунда. Эти полтора микрокьюгена никому не навредят. Даже если очистка их не уберёт… Стой! Ты уверен, что это не от моих дронов? А может, от нас самих?

Гедимин, прикрыв экран дозиметра, качнул головой.

— Проверял. Пусть не навредят… Откуда они здесь? Ты знаешь?

Вепуат пожал плечами.

— Мало ли ирренция тут распылили… Ладно, пойдём дальше. Ещё полтораста метров осилишь?

05 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Сегодня — в 9.30,» — высветилось на экране передатчика — Вепуат уже был в штабе, принял отчёт от лаборатории и занялся рассылками. Гедимин покосился на чёрное небо. На часах было полседьмого. С каждым днём светлело позднее; вот и Вепуат заметил это и перенёс начало работы ещё на полчаса.

«Надо бы спросить у него показания из Ньюриджа,» — думал Гедимин, проходя по ярко освещённым, но пустынным улицам мимо скучающих патрулей. «Или найти разведчика, который там работает. И показания из Ньюлейка, если они у него остались… да, вот это было бы интересно увидеть. Лучше бы выбраться самому — у Вепуата хилые сканеры, но за стену так просто не выскочишь…»

Вепуата в штабе не оказалось — успел уйти, зато из-за пустующего стола навстречу Гедимину поднялся Скегги. Командир ликвидаторов выглядел встревоженным.

— Пришёл? Комендант не успел тебя перехватить. Сделаешь лишний крюк… Тебя ждут в медчасти.

Гедимин почувствовал под рёбрами неприятный холод — как и любой сармат, которого неожиданно вызвали бы медики. Он молча кивнул и развернулся к двери.

— Если застрянешь там, сразу мне пиши, — попросил Скегги. — Вепуату нужно будет искать другого напарника.

Гедимин невесело ухмыльнулся. «Не так быстро, тески. Может, я ещё не мутировал…»

Уже на подходе к медчасти он сообразил, что за сарматом с выявленной эа-мутацией послали бы огнемётчиков и утащили бы в карантин не только его, но и Скегги, и Вепуата, — и немного приободрился. Видимо, взгляд у него был выразительный — медик, едва его увидев, замахал руками.

— Да что вы все так дёргаетесь⁈ Ты оставлял заявку на осмотр? Ну так доктор Фокс на месте, и как раз твоя очередь. Снимай эту дрянь — и быстро за мной!

Пришли они вовремя — из смотрового помещения филк-санитар как раз выходил вместе с хмурым рослым сарматом. У него не было левой кисти — предплечье на середине заканчивалось культёй.

— Готовьте его и материал, — отрывисто приказал Питер Фокс. — И троих ассистентов. Тут придётся повозиться… А, Гедимин! Помнится, мы с вами разминулись в конце сентября. Ну, как вы? Шрамы не беспокоят?

«Он мне рад,» — с удивлением отметил про себя Гедимин. «Взаправду. Вот странное существо…»

— Шрамы как шрамы, — он пожал плечами. — У тебя теперь тут свой госпиталь?

Питер усмехнулся.

— К счастью, нет. Я всего лишь заместитель. Мне и этого хватает за глаза… Так что с вашими чипами? Я видел снимки — там ничего тревожного. Давно вы начали их чувствовать?

Гедимин качнул головой.

— Я их не чувствую. Но им там нечего делать. Если можешь, убери их. Местные не берутся.

— Тут вообще отличный медкорпус, — со слабой усмешкой сказал Фокс. — Так что я не удивлён… Значит, физического беспокойства они вам не доставляют… Но вы всё равно хотите пойти на операцию?

Гедимин сузил глаза.

— Ты не можешь их достать?

Фокс протяжно вздохнул и покосился на закрытую дверь, из-за которой доносился приглушённый лязг.

— Могу. Но… вы понимаете, Гедимин? Это полноценная операция. Очень серьёзное, травматичное вмешательство. И вреда от него будет больше, чем пользы. Ваше дело, конечно, но я бы не советовал.

Сармат изумлённо мигнул. «Больше вреда? Для меня⁈ Эта „мартышка“ боится навредить сармату⁈ Ah— hasulesh…»

— Я не сдохну, — буркнул он. — Вытащи эту дрянь.

Фокс кивнул.

— Ваша очередь — через пару часов. Надеюсь, ваш командир не погонит вас на работу из-под наркоза.

Филк-санитар, сердито зашипев на Гедимина, быстро вытолкал его за дверь. Сармат отошёл к стене, под которой валялись части его скафандра, и подобрал крагу с передатчиком. «Надо предупредить Скегги. Пусть сегодня меня не ждёт.»

07 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ты не рано выписался? — спросил Скегги, недовольно щурясь. Гедимин едва успел переступить порог ликвидаторского штаба, как все к нему повернулись — даже Ренгер, ненадолго выбравшийся из учебной комнаты.

«Рано?» — Гедимин сердито фыркнул. «И так вчера сутки потерял…»

— Со мной всё нормально, — сказал он. — Пойду постреляю.

Дверь хлопнула, пропуская в штаб недовольного Майлога. Его придерживал за плечо кто-то из ликвидаторов. Майлог попытался, ускорив шаг, прошмыгнуть мимо оружейной стойки, но ликвидатор дёрнул его назад и ткнул пальцем в плазмомёт.

— Вот-вот, — буркнул Скегги, отодвигая Гедимина от той же стойки — тот только и успел изумлённо мигнуть. — Майлогу надо тренироваться. А ты сегодня посиди спокойно. Заскучаешь — посмотри, что у Ренгера со сканером. Рябь на снимках, как будто где-то фонит — а вроде неоткуда…

Гедимин заинтересованно хмыкнул — немного полезной работы сейчас было кстати. Полтора дня сидеть в лазарете, думать о свойствах ирренция и не иметь ничего для опытов — ещё не пытка, но где-то очень близко.

Майлог с досадой хлопнул ладонью по бедру.

— На кой метеороид тренироваться в стрельбе, чтобы в итоге не вылезать с расчисток? Что, без стрелковых навыков я из шланга в щель промажу?

Из углов послышались смешки.

— Так ведь мажешь, — серьёзно, даже угрюмо отозвался ликвидатор, который его привёл. — Сам вечно в мее, напарник в мее… Идём, хватит болтать!

Дверь за ними закрылась. Скегги фыркнул, едва сдерживая смех, и повернулся к Гедимину.

— Пока нет работы, сядь и напиши в «Сарму». Тебе что-то нужно было для опытов? Давай, пиши. Какое оружие ты делаешь, чего добиваешься от руды… Кенен уедет на пару дней — я пойду к «Сарме», поговорю с остальными. Может, чего и выбьем.

10 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Да вот они,- Вепуат, удивлённо хмыкнув, потыкал пальцем в неприметную папку в углу экрана. — Я ничего не удаляю, пусть хоть весь штаб гогочет. Тем более — разведданные. Вот весь Ньюлейк. Пять лет назад мы там были. Старый город, начиная от насосной станции, северное шоссе и кратер…

— Я их возьму? — Гедимин протянул ему руку с передатчиком на запястье. В углу зашевелился Ренгер, до того молча возившийся с обглоданным скелетом какого-то животного размером с собаку.

— Данные по Ньюлейку? — переспросил он, отвернувшись от костей. — Что, опять подняли тот проект очистки?

— Да ну, — отмахнулся Вепуат. — Гедимину было интересно, и я ему нашёл. Вот, переслал, можешь смотреть.

Гедимин, благодарно кивнув, вернулся за стол и развернул голографический экран. Перед ним была карта знакомой местности, слегка изменившейся, но вполне узнаваемой. Последние бараки старого города разрушились окончательно, и их остатки растащили — то ли на переработку, то ли в могильник. Стена, поддерживавшая защитное поле и уставленная зенитными орудиями, превратилась в невысокий оплывший вал, наполовину состоящий из растительных остатков. Органики на территории бывшего города вообще было много — видимо, то ползучее растение с чёрными листьями, которое Гедимин видел в последние дни войны, в отсутствие жителей и техники расползлось по развалинам и успешно там выживало. Последние его скопления сармат обнаружил на северной стене, дальше тянулась пустошь, покрытая воронками и крошевом из металла и фрила. Лес, видимо, выгорел, но какие-то травы или мхи удерживали почву и сами по себе не привлекали гимов, собирателей органики, — камень наружу почти нигде не проглядывал, остались нетронутыми обугленные пни. Кратер на месте АЭС затопило почти по самый край; к нему от северной стены вдоль шоссе тянулись две неровые цепочки маленьких озёр — всё, что осталось от ураниумских заводов.

«Эа-вирус почти во всех пробах,» — отметил про себя Гедимин, подавив нервную дрожь. «Ирренций… продукты распада… вот это явно было в твэлах…»

Всё вокруг Атомного озера отчаянно «фонило», даже остатки «чистого» района, — когда защитное поле убрали, ветер и вода разнесли «грязь» по округе. Рядом с большим кратером карта даже рябила — излучение мешало работе сканеров. Гедимин внимательно вглядывался в неё, надеясь, что где-нибудь сигма-поток уйдёт глубже, под поверхность, но нет — сканирующий луч скользил поверху, не погружаясь ни на сантиметр. «Тут просто всё „фонит“,» — сделал вывод сармат, закрывая карту. «Если что-то сочится снизу, я это не выцеплю. Нужно идти самому и смотреть на месте.»

…Грузный «коп», смерив Гедимина угрюмым взглядом, укоризненно покачал головой.

— Отметка о неподчинении, инцидент на Военном кладбище… Вы рано привлекаете к себе внимание закона, мистер Кет. В ваших интересах сидеть как можно тише. Теперь я вынужден сообщить вашей администрации, что вам временно ограничен допуск на городские мероприятия. А также не рекомендуется покидать гетто без сопровождения… — он положил личную карту сармата на стойку и убрал руку. — Можете идти.

— Десять ноль пять, — Ренгер, вышедший вместе с Гедимином из участка, покосился на часы. — И куда там ты боялся опоздать? Когда вернёмся в штаб, там ещё будут реактивы разливать. Видишь небо? Только-только светает…

Гедимин посмотрел на городской купол и кивнул — утренние сумерки сегодня и впрямь затянулись. Тёмно-сизые тучи обещали снегопад и раскопки в полузаметённых расселинах. «Летом надо пробы брать,» — сармат едва заметно поморщился.

— Дигон расстроится, — заметил он вслух, забираясь в фургон. Ренгер хмыкнул.

— Это верно. Мало желающих ездить к макакам. А тебе-то что расстраиваться?

Гедимин молча качнул головой. Дозиметр на его запястье был включён — и сейчас, и тогда, когда он ещё мог выходить в город и даже ездить на «хельде». Оставалось очистить показания от лишних данных, как он сделал это в Хоппер Хиллз и как собирался сделать в Ньюлейке. Его интересовала только «сигма» — ровный, без всплесков, фон, не привязанный к загрязнениям. В Ньюлейке он был, и сармат его всё-таки нашёл, — неизменные полтора микрокьюгена в сигма-диапазоне. Излучались они сверху или снизу, он так и не понял, но распылённый ирренций тут был ни при чём — он испускал почти исключительно омикрон-кванты. «А здесь тоже эта „сигма“,» — заметил сармат, посмотрев на дозиметр. «И снаружи, и в гетто. И ещё какие-то прорывы… от подстанций, что ли? Или это преобразователи фонят? Надо будет ещё вдоль ИЭС пройти. Вот я стою у барака… Это точно преобразователь. „Сигма“ просачивается… Ну ладно, а в Хоппер Хиллз-то что и откуда?»

15 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин уже доел утренний паёк и собирался выходить, когда из коридора донёсся шум шагов, отдалённый гул воды, и загремели двери, — ночная смена вернулась в барак.

«Зайди в штаб до работы,» — высветилось на экране передатчика сообщение от Вепуата. «Скегги кое-что принёс.»

Гедимин озадаченно хмыкнул, выключил передатчик и поднялся на ноги — так или иначе, пора было идти. В штабе лежали данные по фоновому сигма-излучению в городе и окрестностях, частично построенная карта нералитовых месторождений «Гуннар-2» и доделанный, но ещё не проверенный распылитель плазмы. «С него и начну,» — сармат едва заметно усмехнулся, выходя в коридор. «Сойдёт за стрелковую тренировку.»

— Гедимин! — окликнул ремонтника вошедший шахтёр, уже переодевшийся в «городское». — Сильно спешишь?

Сармат качнул головой.

— Тогда зайди, — попросил Арсалан, быстро оглянувшись через плечо на закрытую дверь в вестибюль. — Отдам кое-что.

«Сегодня у всех для меня „кое-что“,» — беззвучно усмехнулся Гедимин, заходя в тесную комнату и осторожно прижимаясь к стене — иначе Арсалану, тоже немелкому, было не развернуться.

— Вот, — шахтёр протянул ему небольшой, но тяжёлый непрозрачный пакет. — Тут три мешка. Джинхэй, Мадукар и Тумер, — все всё собрали, как ты просил. И сделали подписи. Посмотри, так сойдёт?

Гедимин заглянул в пакет. Там в самом деле было три туго завязанных свёртка с мелкими обломками руды. «Жёлтое озеро-1, Эпсилон» — виднелась на первом из них пометка чёрным маркером. «Гуннар-2, Дельта» — стояло на втором.

Камешков было не по пять, как ожидал сармат, — каждый из знакомых Арсалана собрал по два десятка, и все они были подписаны — шахта, горизонт, дата и время находки. Гедимин одобрительно хмыкнул и убрал мешочек под броню.

— Лучшего и желать нельзя, — он крепко пожал Арсалану руку. Тот, заметно смутившись, отмахнулся и полез в ящик под кроватью. Секунд через тридцать наружу появился ещё один свёрток.

— Это из нашего забоя, — сказал Арсалан. — Насобирал между делом. Но там руды мало — пласт мы прошли, теперь почти ничего нет.

«Узкий пласт, идущий сверху вниз…» — мелькнуло в голове Гедимина, но он отмахнулся от преждевременного вывода. «Проверим. Снизу, сверху или наискосок, — это ещё надо выяснить.»

По дороге к штабу ликвидаторов Гедимин заглянул на полосу препятствий. Ранним утром там было тихо, и никто не заметил, как сармат отдирает от конструкций листы упаковочного фрила и отламывает крышки от ящиков — будущих мишеней. «Надо сделать побольше коробок с ячейками. Образцы ещё будут…»

В штабе никого не было, только из соседней комнаты доносились нестройные голоса — Ренгеру надоели письменные тесты, и он устроил опрос. Среди отвечавших был и Иджес; слов Гедимин не разбирал, но голос сармата звучал уверенно, хоть и безрадостно. Гедимин сочувственно хмыкнул. «Надеюсь, у него не перегорит индикатор где-нибудь возле реактора. Ему будет худо, но и вокруг не обрадуются…»

Он уже собрал последнюю коробку для образцов и начал клеить этикетки, когда в штаб с холодной улицы шумно ввалились ликвидаторы. Скегги шёл впереди, но Вепуат, обогнав его, хлопнул на ходу Гедимина по плечу и, выпустив дроны разведки летать под потолком, свалился на ближайший стул.

— Это у тебя нералит? — спросил он, заглянув сармату под локоть. Гедимин недовольно сощурился.

— Видишь — купол? — он тронул изнутри пальцем защитное поле. Образцы, в которых был хоть один атом ирренция, следовало изучать под куполом — это сармат помнил твёрдо.

— Тебя ещё не обвинили в хищениях руды? — покачал головой Скегги, заглянув в ящик с камнями. — Раньше тебе хватало одной коробки, теперь тут четыре… На кой они тебе?

— Нужен ирренций для опытов, — спокойно ответил Гедимин, глядя только на образцы. — Совет меня не снабжает…

«Взять канистру меи, размолоть всё в порошок, залить и выделить радионуклиды,» — мелькнуло в мозгу. «Будет излучатель для работы. Не тащить же руду назад…»

Скегги недоверчиво хмыкнул.

— Ладно, только руки и стол потом вымой. Вон, у Ренгера лаборатория, — всё равно ему пока не нужно…

Из соседней комнаты донеслось сердитое фырканье.

— Я всё слышал! — напомнил Ренгер. — Что там про мою лабораторию? Если там Гедимин, лучше отдай ему подарок «Сармы». Я-то нескоро освобожусь…

Гедимин удивлённо мигнул и повернулся к Скегги. Тот, жестом попросив подождать, ушёл в складское помещение и долго там возился. Вепуат уже собрал разлетевшиеся дроны и пересел за стол Ренгера, чтобы спокойно в них покопаться, когда Скегги вернулся с продолговатым контейнером в руке.

— Ящик береги, — предупредил он, поставив контейнер перед Гедимином. — Куски — твои, а вот ящик — подотчётный.

Сармат уже и сам видел, из-за чего коробка стала такой ценной, — стенки из простого белесого фрила были проложены серебристой фольгой. «Флия,» — чтобы опознать редкий сплав, Гедимину не нужен был анализатор. «Неудивительно, что ящик подотчётный. Жаль. Флия мне бы пригодилась.»

В контейнере было три ячейки, и в каждой лежал неровно отломанный кусок светлого стеклоподобного материала — красноватый, желтоватый и бесцветный. Гедимин осторожно потрогал их пальцем, приподнял на ладони, — накопитель он держал в руках впервые. По ощущениям он был похож на облучённый рилкар — на обломок стены «реакторной ямы» в «Гекате» или фрагмент биозащиты реакторного отсека. Гедимин тронул образцы щупами дозиметра — на экране высветилась остаточная «сигма», плавно пульсирующая в пределах микрокьюгена. Омикрон-квантов не было — накопитель поступил прямо с завода, его ещё ни разу не заряжали.

— Видишь, как полезно выслать Кенена из города? — усмехнулся Скегги, заглянув Гедимину в лицо. — Я поговорил с Вигартом и Дигоном, они сказали, что не видят препятствий — и вот… Чего ты там хочешь наизучать, я не знаю. Инженеры с завода, небось, давно всё изучили. Но возиться с камнями не запрещено — главное, себя береги.

Вепуат согласно хмыкнул.

— Я ему говорю — спи, пока дают. Не слушает. А к концу месяца начнёт вырубаться прямо на полосе. И что, я его до города дотащу?

Гедимин досадливо поморщился — болтовня мешала ему сосредоточиться. «Накопитель есть. Начну с изучения зарядки-разрядки. Нужен контролируемый омикрон-излучатель. А для этого…» — он покосился на коробки с образцами руды. «Вот то-то и оно. Надо сначала закончить с нералитом…»

… — Что ты там ковыряешь? — Вепуат, отложив фляжку, встал за спиной Гедимина. Тот, выломав из ближайшего участка гранита небольшой керн, тщательно просвечивал его анализатором. Камень «фонил» — практически незаметно рядом с излучением всего бескрайнего массива, но среди излучаемого попадались несомненные сигма-кванты. Ирренция в образце не было — ни единого атома, хотя чувствительность сканера уловила бы каждый из них.

— Светит, — коротко ответил Гедимин. — Тем, чем не должен. Возьму для коллекции.

21 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Мартышки с их праздниками пусть празднуют, а нормы по расчистке никто не отменял, — с порога услышал Гедимин недовольный голос Скегги. Командир ликвидаторов, отобрав у Вепуата смарт с картами расчищаемой местности, разглядывал одну из заполненных сеток — Гедимин успел увидеть через его плечо ряды красных вешек и отметки о содержании в грунте цезия, стронция и плутония.

— Как у тебя с планом? Выполнил? — продолжал Скегги расспрашивать Вепуата. Тот недовольно сощурился.

— Смеёшься? Под таким снегопадом мы еле-еле вытягиваем две трети от нормы.

Гедимин вспомнил недавние вылазки в Хоппер Хиллз. Днём он держал над равниной защитное поле, но за ночь оно разрушалось, и пустошь заметало. Сармат думал, что раньше в Ураниум-Сити вроде бы не случалось таких затяжных сильных снегопадов… или он, сидя в закрытых ангарах, просто не обращал внимания?

Приветственно кивнув Скегги и Вепуату, он сел за стол, выстроил купол из защитного поля и убрал под него снятый с плеча плазмомёт. Широкое сопло оставалось горячим, когда сармат его снимал, но следов оплавления не было. «Можно считать, что испытания удались,» — Гедимин довольно усмехнулся, вспомнив огненный шквал, вырывающийся из распылителя плазмы. Труднее всего было не забрызгаться — мелкие сгустки, расширяясь, рикошетили друг от друга, разваливались и разлетались повсюду. После первых испытаний на корпусе сфалта до сих пор виднелись микроскопические ямки — себя Гедимин обернул защитным полем, а об оружии как-то не подумал.

— Вот видишь, — Скегги вернул Вепуату смарт и прошёлся по комнате, по пути заглянув в приоткрытую дверь. — У тебя план не выполнен. У остальных то же самое. Следовательно — на Рождество все работают. Будет свободный день двадцать пятого — и хватит с вас.

«Двадцать пятого в соседнем гетто какие-то гонки,» — вспомнил Гедимин, покосившись на разложенные по столу дроны. Четыре из них он узнал — обычные летающие сканеры, один вроде бы из снаряжения Вепуата; ещё два выглядели незнакомо и явно были напичканы чем-то неуставным. Взяв один из них в руки и осмотрев крохотные торпедные аппараты, Гедимин увидел на столе записку. «Это моё,» — предупреждал Иджес. «У нас тут экзамен. Вернусь — заберу. Посмотри, если несложно.»

Гедимин, еле слышно хмыкнув, подцепил когтем край обшивки и осмотрел ходовую часть. «Нитроускорители всё ещё в моде. Раньше их, помнится, запрещали…» Всё, что не добавляло дрону скорости и не упрощало манёвры, было выкинуто и заменено миниатюрными пусковыми механизмами. Чем предполагалось стрелять, Гедимин не нашёл. «Сверхмалые торпеды,» — криво ухмыльнулся он, внимательно изучив устройства пуска. «Надеюсь, торп, а не нитроглицерин. Это даже для Иджеса было бы слишком. А вот Линкен… м-да, он бы рискнул.»

Голоса в соседней комнате стали громче, и дверь открылась, выпустив десяток сарматов в ремонтных комбинезонах. Следом вышел угрюмый Ренгер, остановился у стола и тяжело вздохнул, жестами показав всем, кто был в комнате: «В ядро Сатурна такую работу!» За Ренгером, легко раздвинув сгустившуюся толпу, выбрался Кенен Гварза. Скользнув угрюмым взглядом по Гедимину, он повернулся к Скегги и недобро сощурился.

— Это было настолько срочно, что понадобилось идти через мою голову?

Скегги сощурился в ответ.

— Ты — не единственный, кто распоряжается здесь ресурсами. Хочешь оспорить решение совета?

Гедимин почувствовал, как кровь приливает к щекам, — речь, как он догадывался, шла о нём и о контейнере с образцами энергонакопителя. Он порадовался, что ящик надёжно спрятан — как и завёрнутый в защитное поле поддон, полный тёмно-красной жижи. Образцы урано-ирренциевой руды, растёртые в порошок, уже третий день лежали в растворе меи; завтра Ренгер обещал поделиться щёлочью для промывки, — ещё немного, и у Гедимина должен был появиться примитивный маломощный омикрон-излучатель. Чистый ирренций он выделять не собирался — примесь урана и продуктов его распада со временем и так подверглись бы самопроизвольному синтезу.

— Стой! — раздался за его плечом удивлённый голос Иджеса. — Что тут у меня наклеено?

Он вертел в руках серебристую нашивку с едва различимым тёмным значком. Ренгер, насторожившись, протянул к ней руку и растерянно хмыкнул.

— Четвёртый резерв? На случай крайнего форсмажора? Гварза, как это понимать?

Все, и ликвидаторы, и ремонтники, пришедшие на экзамен, разом повернулись к нему. Те, кто уже хотел шмыгнуть за дверь, остановились, достали свои нашивки и внимательно их осмотрели. По комнате прокатился удивлённый гул. Гедимин поднялся из-за стола и подошёл к растерянному Иджесу. Расстроенным тот не выглядел — скорее, крайне изумлённым.

— Чего непонятного в номере резерва? — спросил Кенен Гварза, сердито щурясь. Он отодвинулся от стянувшихся к нему сарматов, скользнул по Иджесу неприязненным взглядом и, увидев Гедимина рядом с ним, откровенно скривился.

— Непонятно, чего тебя мотает из стороны в сторону, — отозвался Ренгер. — То ты за шиворот тащишь этого сармата на станцию, то он тебе и рядом с ней не нужен… На кой тогда было тратить время на его обучение? Других, получше, не нашлось?

Иджес сердито фыркнул и двинулся было к нему, но Гедимин, крепко надавив ему на плечо, удержал на месте. Кенен поморщился.

— Всплыли новые данные насчёт… Иджеса Норда, — процедил он, выразительно глянув на Гедимина. — Слишком поздно, чтобы прервать обучение. Но в их свете — этому сармату на ИЭС делать нечего. Ещё вопросы остались?

…Ремонтники, приписанные к энергостанции, быстро расходились — их рабочий день не зависел от освещённости на улице и был уже в самом разгаре. Иджес, присев к столу Гедимина и небрежно затолкав новую нашивку в карман, вертел в руках дрон.

— Да не, я-то не расстроился, — усмехнулся он, запустив летающий механизм кружить под потолком. — Мне эта ваша станция никуда не встряла. Но Гварза — ну очень странный. Что, совет на эа-мутацию не проверяют?

Он взял со стола другой дрон — один из принадлежащих Вепуату — и стал его рассматривать. Вепуат сердито фыркнул.

— Иди работать, — сказал он Иджесу, на секунду прижав палец к нагрудному карману. Дрон с тихим свистом рванулся к потолку, и сармат едва успел отдёрнуть руку.

— Зря не идёшь на гонки, — сказал Иджес без тени обиды. — Хорошие механики всегда нужны.

Он отвернулся от зашипевшего Вепуата и тронул Гедимина за руку.

— Двадцать пятого мы едем в «Налвэн» — Зимние полёты, собираются все. Было бы кстати, если бы и ты приехал. Хоть просто посмотреть.

«Двадцать пятого работы не будет. Штаб, наверное, закроют. Вещи в барак я тащить не хочу, значит, день будет пустым,» — задумался на секунду Гедимин. «Ладно, посмотрим, какие сейчас полёты…»

— Как я отсюда выберусь? — спросил он вслух. — Я же не гонщик, меня не выпустят.

Иджес радостно фыркнул и хлопнул его по бронированному плечу — осторожно, вполсилы, чтобы не отбить пальцы.

— А то тут кого-то выпускают! Это всё под запретом, атом… ремонтник. Выбираемся тихо, все вместе, в грузовых фургонах. Двадцать пятого в шесть выйди к ликвидаторскому стрельбищу — сбор будет там. Дальше покажу, что и как. Жёваный крот! Я всё-таки вытащу тебя на полёты. Там уже никто не помнит, кто ты. Зря, зря ты всё-таки не участвуешь. И вот он — тоже зря.

Иджес кивнул в сторону мрачного Вепуата и, поймав улетевший дрон и забрав со стола другой, вышел из штаба.

— Осторожнее там, — вполголоса посоветовал Вепуат, старательно вытирая ветошью корпуса своих дронов, особенно того, который побывал в руках Иджеса. — У них с собой взрывчатка. Всякий раз так и ждёшь, что фургон разлетится.

«Взрывчатка,» — Гедимин вспомнил пусковые аппараты под миниатюрную торпеду и криво ухмыльнулся. «Весело там, должно быть. Жаль, Линкен не дожил.»

25 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«За утерю радиозащитного контейнера вычесть стоимость утерянного из зарплаты…» — передатчик, получивший это сообщение, пищал целых пять секунд и даже не отреагировал на первую попытку выключить. Гедимин, скользнув взглядом по жирным строчкам, только ухмыльнулся. Из приложенных вычислений следовало, что денег на карту он не получит до следующего дня смены дат, но несколько листов флиевой фольги, выдранных из контейнера, того стоили. «Ну что мне было, таскать по городу омикроновый источник без защиты?» — Гедимин невольно коснулся старого шрама на груди и еле слышно фыркнул. «Техника безопасности, только и всего. Главное, чтобы не нашли…»

Он, бесшумно ступая на кончики пальцев, проскользнул мимо комендантской. В вестибюле в предпраздничную ночь весь свет был погашен, кроме одинокой мигающей трёхцветной гирлянды под потолком. На этом рождественские украшения внутри барака заканчивались — даже на двери комнат никто не прилепил ни одной картинки. Снаружи, на улицах, «мартышечьих штучек» было больше — мигающими гирляндами обмотали фонари. Света от этого не прибавилось, а от цветных пятен рябило в глазах, и Гедимин, видя очередное украшение, сердито щурился. «Вешали бы их на офис, где „макакам“ видно. Здесь-то перед кем прикидываться?»

Украшения ему, в общем, почти не мешали — к мигающему свету глаза быстро притерпелись; раздражало вынужденное безделье, и портили настроение так и не начатые опыты с накопителем. Все материалы остались до завтра лежать в закрытом штабе ликвидаторов — как Гедимин и предполагал, никто из них не собирался приходить туда на Рождество. «Чем они, интересно, сегодня заняты?» — думал он, проходя сквозь полосу препятствий к притихшему стрельбищу. «Все едут на гонки? Или купаются в градирнях… а, тут и градирен нет. Ирренциевый реактор и так не сильно греется…»

На стрельбище было тихо, но отнюдь не пустынно — вывернув из-за поворота, Гедимин увидел полсотни сарматов. Иджес вынырнул из толпы и широко ухмыльнулся, вскинув руку в «салюте Саргона». За ним вышли двое с большими округлыми свёртками в руках; увидев жест Иджеса, они переглянулись и шумно вздохнули.

— Да ну вас! — отмахнулся от них механик, хлопая Гедимина по скафандру. — Этот сармат собрал бы лучшее звено во всех канадских гетто… да что там — во всём Атлантисе! Но его не заставишь… Гедимин, это мои пилоты.

Он назвал имена, и сармат пожал протянутые руки, пытаясь освоить новую информацию. «Иджес уже собрал себе звено тут, в „Вайтроке“. Быстро…» — думал он, вполуха слушая оживлённый разговор между тремя гонщиками. «И я об этом ничего не знал. Ну, как обычно…»

Он бы даже не расстроился чьей-нибудь шутке про Энцелад, но все, кто мог так пошутить, были мертвы… или далеко отсюда. Иджес, рассказывая по дороге про последние соревнования (Гедимин уловил только слова «нитроглицерин» и «подрыв на старте»), уже тянул его за руку туда, куда двинулась, уплотняясь, вся толпа. Там, на выходе со стрельбища, стоял чёрный бронированный фургон. На каждом его борту ярко выделялись три знака — символы радиационной, химической и биологической опасности.

— Ты, в броне, иди вперёд, — сказал Иджес. — Держись крепко. Тут всегда очень тесно.

«Взрывчатка в дронах,» — мелькнуло в голове Гедимина, и сармат недовольно сощурился. «Или по карманам, что не лучше. Я-то в броне, а они чем думают⁈»

На лекцию по технике безопасности времени уже не было — гонщики и зрители уже набивались в фургон, плотно, не упуская ни одного свободного сантиметра. Гедимин прижался спиной к стене и понадеялся, что швырнёт его, если что, вперёд, а не назад, и обойдётся без жертв.

— Макаки никогда не полезут в такой фургон, — услышал он чьи-то пояснения — видимо, не только он в первый раз выбрался на полёты в «Налвэн». — Не ори, и проедем спокойно.

…Глайдер пролетел от ворот до ворот, не останавливаясь, — Гедимин едва успевал считать повороты и только прикинул пройденный путь, как траспорт, ненадолго задержавшись на въезде в гетто, снова тронулся, но уже медленнее. Сарматы, до того стоявшие молча и неподвижно, тут же зашевелились, послышались голоса. Глайдер ехал, плавно сбавляя скорость, ещё пару минут, затем приостановился и начал разворачиваться. Гедимин услышал шипение пневмозатворов, потом приглушённый лязг — где-то снаружи шла точная стыковка.

Он выбирался из фургона последним, уже привыкнув к яркому свету снаружи. Из люка сарматов выпустили прямо в плавно изгибающийся туннель, напомнивший Гедимину взрывозащищённые лабиринты «Гекаты», — оба сооружения строились явно по одному и тому же проекту. Сармат едва успел заинтересованно хмыкнуть — о подобных подземных строениях в «Вайтроке» он не слышал — как дозиметр на его запястье негромко, но отчётливо затрещал, как искрящий провод. Гедимин схватился за прибор — и облегчённо вздохнул: показатель на экране был высокий, но ничего, кроме сигма-квантов, зафиксировано не было.

— Что там у тебя? — спросил Иджес, поравнявшись с ним. В руках он держал дрон, глаза горели азартом. Гедимин быстро отключил звуковой сигнал и пожал плечами.

— Ерунда. Мы что, уже на месте?

Дозиметр он оставил приоткрытым — не хотелось пропустить момент, когда к сигма-излучению добавится ещё и «омикрон». Мощный поток «сигмы» с постоянной интенсивностью шёл откуда-то сверху; когда Гедимин пошёл за Иджесом по плавно спускающемуся вниз коридору, интенсивность начала расти — похоже, сарматы приближались к излучателю.

Шли они недолго — через десяток метров плавного изгиба коридор оборвался в большом затемнённом помещении. Света, видимо, не хватало, — по краям округлой залы, среди колоннообразных металлических конструкций, горели яркие лампы, а заглублённый центр тонул в темноте. Конструкции глубоко уходили в материковую породу, между ними были наспех настелены листы фрила с поперечными перекладинами, образуя что-то вроде ступеней амфитеатра. От стены до ближайшей «колонны» было метров двадцать, от стены до стены — не меньше двухсот. Сарматы, ничему не удивляясь, занимали свободные места в амфитеатре; их было не так уж мало — весь «Налвэн» собрался тут, и, похоже, никого не удивляло это сооружение прямо под гетто.

«Наверху что-то очень массивное,» — определил Гедимин, присмотревшись к ближайшей «колонне». «Эти штуки рассчитаны на огромный вес. А здесь буровое оборудование. Этот зал будут углублять…»

Он покосился на дозиметр, пошевелил рукой, — стрелка, покачавшись, уверенно указала на невидимую точку на тёмном своде. Источник излучения был не на «стадионе», а над ним — почти над его центром. «Sa hasu…» — Гедимин поёжился от внезапного ледяного дуновения. «Там, сверху, что — реакторы⁈»

— Э-эй! Атомщик, ты где? — Иджес, возбуждённо сверкая глазами, вынырнул откуда-то сбоку и схватил сармата за руку. — Отстал? Я уже потерял тебя… Идём быстро, пока там есть места!

Внизу, на участке дна, вплотную примыкающем к отвесной стене и амфитеатру над ней, зажёгся свет, и Гедимин, перебираясь с мостков на мостки вслед за Иджесом, увидел шлемы пилотов, выстроившихся в ряд, и блестящую обшивку дронов, поднятых на руках на всеобщее обозрение. Чуть поодаль, в нескольких метрах от полосатой перекладины, обозначающей стартовую черту, поблескивало и мигало разноцветными светодиодами что-то длинное, ажурное, обёрнутое прозрачным защитным полем.

Иджес, небрежным жестом отогнав сармата-патрульного, плюхнулся на скамейку и похлопал ладонью по месту рядом с собой. Гедимин осторожно перенёс свой вес на ненадёжный настил, понадеявшись, что под ним — каменный уступ, и глубже него не провалишься. Иджес, опасно навалившись на хрупкий поручень, уже выглядывал что-то внизу. Гедимин, поняв, что механику пока не до него, приоткрыл экран дозиметра. Источник зашкаливающей «сигмы» по-прежнему висел над головой, и стрелка неуверенно покачивалась, будто выбирая наиболее «яркую» точку. «Их там два,» — Гедимин болезненно сощурился, разглядывая неподсвеченный свод. По ощущениям, между ним и реакторами был всего десяток метров гранита… и, возможно, какие-то намёки на биозащиту. « Hasu… Что это за котлован у них под станцией? Чем они, мать моя колба, вообще тут заняты⁈»

— Видел? — Иджес резко развернулся к Гедимину, едва не рассадив локоть о его броню. — Нас поставили рядом с пилотами «Седны»! Теперь надо глядеть в оба — я предупреждал…

Гедимин недовольно сощурился.

— Что это за сооружение? — перебил он, так и не дослушав, какого подвоха Иджес ожидает от «Седны». — Это выкопано прямо под станцией?

Иджес бросил взгляд на потолок и равнодушно пожал плечами.

— Понятия не имею. Какая-то нора Маккензи. Он разрешил устраивать тут гонки — вот всё, что я зна… Жёваный крот! Нет, ну ты видел⁈

Он навалился грудью на заскрипевший поручень и впился взглядом в подсвеченную конструкцию. Старт объявили пронзительным свистом; не прошло и секунды, как внизу загрохотало, а прозрачная «труба» защитного поля пошла рябью. Гедимин видел мелькающие в недрах конструкции блестящие шары, плюющиеся чем-то взрывчатым, видел, как они налетают на опоры, иногда их проламывая, а иногда — деформируясь и падая. Что-то прогремело особенно громко, и Иджес вцепился в поручень, едва не раздавив его в ладонях.

— Давай! Так, так… ну кто так делает⁈ А этот куда⁈ Вот, вот, теперь вниз, обгоняй и залпом с борта… Ха!

Он вскинул кулак и развернулся к Гедимину с широкой ухмылкой. Сказать он, впрочем, ничего не успел — внизу снова громыхнуло, и он свесился над стадионом, приглушённо ругаясь по-северянски.

«Стадион под реакторами…» — Гедимин недоверчиво смотрел то на потолок, то на дозиметр, изредка переводя взгляд на сканер. «С таким встречным потоком не пробьёт… нет, точно не пробьёт…»

Он выпустил «щупы» сканера и направил их вверх, туда, куда указывала стрелка дозиметра. Экран покрылся мелкой рябью — встречный поток квантов начисто блокировал исследующий луч, не подпуская его даже к каменному барьеру. Гедимин, досадливо щурясь, опустил руку — и почувствовал на коже у глаз слабое жжение, будто к его лицу прижались тоненькие нагретые проволочки. Он ошалело замигал, поднёс ладонь к лицевому щитку, — жжение перебралось на лоб, и сеть тонких горячих волосков плотно обхватила голову. Они трепетали, не замирая ни на секунду, и их становилось всё больше. Гедимин резко опустил височные пластины, закрываясь от излучения, и несколько секунд смотрел прямо перед собой, ничего не замечая. «Эта тварь. Она там. И она меня заметила. Только её мне и не хватало…»

— Так их! — Иджес хлопнул Гедимина по наплечнику и встал. — Сиди, я быстро.

«Куда это он?» — озадаченно мигнул сармат ему вслед. Почти все места вокруг него опустели, внизу, там, где недавно стояли пилоты, уже не осталось никаких ровных шеренг — всё смешалось. Конструкция лабиринта дымилась, в её обломках копались сарматы, вдоль стартовой черты лежали вперемешку целые, слегка помятые и сплющенные в лепёшку дроны. Кто-то громко объявлял очерёдность долетевших до финиша; начало Гедимин прослушал, да и название звена Иджеса успел забыть. «Ещё один раунд?» — мелькнуло в голове и тут же угасло — сармату, над головой которого нависла ИЭС, было не до гонок.

— На кой рыть шахту под станцией⁈ — он не заметил, как проговорил это вслух. — Не для стадиона же её копали…

Один из немногих оставшихся на местах насмешливо хмыкнул.

— Почему нет? Для Маккензи это нормально. Ты его одежду видел?

Гедимин досадливо сощурился. «Мартышечьи тряпки — это одно. А шахта под ИЭС, сложнейшее оборудование и риск обрушения — это другое. Маккензи — не дурак. Зачем-то всё это нужно. И не для стрельбы по шарикам…»

Иджес, обогнув его, плюхнулся на скамью и радостно ухмыльнулся.

— Ты видел? Прошли с одной царапиной! Первый раунд точно выдержим. Не зря я возился с генераторами…

Гедимин одобрительно хмыкнул. Внизу в спешке сворачивали лабиринт и раскладывали по полу квадраты из лёгких реек.

— Это для чего? — спросил он, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей о реакторах над головой. Иджес удивлённо мигнул.

— Ты что, не слушал? А, что с тебя взять… Сейчас будут стычки один на один — дрон против дрона. Три раунда одиночных, потом — парный. А мы до него доживём — у нас оба дрона в порядке, и если сейчас никто не облажается…

Внизу пронзительно засвистели, и Иджес, замолчав, ухватился за поручень. Гедимин увидел вспышки и услышал грохот взрывов, дно шахты заволокло дымом, столбом поднявшимся вертикально вверх. «Мощная тут тяга,» — машинально отметил сармат, пытаясь разобраться, где там кто. Судя по взволнованному шёпоту Иджеса, его пилот хорошо держался, но бой был тяжёлым. «И всё это в шахте под ИЭС…» — Гедимин досадливо сощурился, быстро огляделся по сторонам — похоже, станция над стадионом смущала только его, все остальные глазели на перестрелку. Сармат вгляделся в толпу, разыскивая серебристые скафандры — или, на худой конец, меховую шапку.

— Маккензи тут? — тихо спросил он у Иджеса. Тот мотнул головой, не отрываясь от сражения.

— А Айзек? — не отставал Гедимин. «Он вроде бы оператор. Как ему нравится такая дыра под фундаментом?»

Внизу засвистели, и Иджес с облегчённым вздохом отвернулся от стадиона.

— Не, никто из совета сюда не ходит, — сказал он и внезапно сильно смутился. — Что же ты не договорился? Отсюда выход — только в глайдер, чтоб макаки не засекли. Если ты хотел встретиться с Айзеком…

— Да нет, не очень, — отмахнулся Гедимин, стараясь не щуриться. «Айзек сюда не ходит. Знает он об этой шахте или нет?»

…Фургон ликвидаторов подогнали прямо к выходу, точно состыковав входные люки. Гедимин забился в дальний угол, рассчитывая по дороге спокойно подумать, но рядом оказался Иджес и его пилоты.

— Второе место в лабиринте, три из трёх в одиночном, одно в парном, — подсчитывал он на пальцах полученные очки. — Надо что-то делать с парами! Вы ж тренировались, тески, — почему опять так плохо⁈

Пилоты смущённо хмыкали, переглядывались, но не огрызались. Сквозь ветошь просматривались очертания дронов — один из них получил вмятину в борту, но внутренние механизмы пострадали незначительно.

— Дай время, механик, — беззлобно ухмыльнулся пилот, когда Иджес стал наседать слишком сильно. — Мы и так вторые по лабиринту. Осенью еле влезли в десятку.

Иджес хмыкнул.

— Всего-то! Вот если бы вы заманили Гедимина в звено…

— Хватит уже, — поморщился ремонтник. Ему никак не удавалось сосредоточиться. Ему казалось, он где-то видел похожее сооружение и знает, для чего оно нужно — но память снова и снова отказывала. «А интересно, Куэнны про существо в курсе?» — мелькнуло в перегревшемся мозгу, и сармат невольно ухмыльнулся. «Общались? Может, оно и должно быть в реакторе? Маккензи, небось, об этом не спрашивал. А сам я на них не выйду…»

02 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну что, все отдохнули? — Скегги, отодвинув плазмомёт, тяжело облокотился на край стола. — Все наелись мартышечьих подарков?

Ликвидаторы отозвались сдержанными смешками. Гедимин, покосившись на урну в углу, увидел торчащий край яркой обёртки. Такие же, только с содержимым, были горкой насыпаны на стол, вынесенный из комендантской; там было много разной пищи — в основном сладости. Гедимин проходил мимо, не приглядываясь, сарматам было всё равно, кто что ест, но к вечеру на столе ничего не осталось.

— Оно и видно, — сказал Скегги, тяжело поднимаясь на ноги и выбираясь на середину комнаты; он двигался медленно, будто ещё не проснулся. — Полседьмого, а все уже в сборе. До выезда три часа… Есть идея устроить стрельбы.

Ликвидаторы обрадованно зашевелились, кто-то вскочил, на ходу подбирая бластер. Гедимин недовольно сощурился.

— Ты сиди, — покосился на него Ренгер, за своим столом рассматривающий что-то на экране смарта. — С твоей пушкой в одном туннеле лучше не стоять.

Гедимин досадливо сощурился. «Я же заделал все пробоины! Ну да, мощность ещё неотрегулирована…»

— Скоро выезд перенесут на девять, — сказал Ренгер, глядя вслед уходящим на стрельбы. — А там и на половину девятого. Видел новые планы по расчисткам? Вепуат вчера с ними носился…

Гедимин качнул головой. Вчера он весь день просидел у Иджеса и его пилотов, и голова до сих пор гудела от ненужной информации.

— Когда начнутся рейды? — спросил он. — Уже месяц тишина…

Ренгер кивнул.

— Обычное дело зимой. Фауне тоже холодно. Высунется — и в нору.

Гедимин вынул из-под стола контейнер с обломками накопителя и, откинув крышку, задумчиво на них посмотрел. Для экспериментов было всё — приборы, резак, откалиброванный излучатель, но сармат уже который день не мог к ним приступить. Что-то его смущало — как будто в информации о накопителе был какой-то сомнительный элемент, и Гедимин снова копался в памяти, пытаясь понять, что его смутило.

— Говоришь, накопитель разряжается неуправляемо? — ухватив наконец тревожащую мысль, он развернулся к Ренгеру. Тот мигнул.

— Да, так, — согласился он, отложив в сторону смарт. — Излучение вытекает, пока всё не вытечет. Где быстрее, где медленнее. Пустой ещё может насосать в себя «фон», где он есть. Подзарядиться…

Гедимин недовольно сощурился.

— И этим тоже нельзя управлять? Ни накоплением, ни разрядкой?

Ренгер вяло махнул рукой в сторону контейнера.

— Это камень. Где ты видишь у него пульт управления?

Гедимин невольно перевёл взгляд на обломки и еле слышно хмыкнул.

— Даже нашими аккумуляторами можно управлять. Разряжать их, когда надо и как надо. А эта штука от великой цивилизации… Это какой-то контейнер с дырой. Им самим-то было удобно?

Ренгер пожал плечами.

— А, что мы знаем о великих цивилизациях… Вон, одна такая одиннадцать лет висит на орбите — и многим они с нами поделились? Может, удобно. Может, это вообще не аккумулятор. Маккензи — тот ещё физик…

Гедимин согласно хмыкнул, но щуриться не перестал. «Контейнер с дыркой… Глупо же. Глупо и неудобно. Для любого разумного, хоть сколько у него глаз и рук. Должна быть какая-то возможность влиять на эти камешки. И, пока я с ней не разберусь, в оружие их лучше не пихать…»

Он убрал все обломки накопителя, кроме красного, и подвесил над ним источник излучения, осторожно отодвинув экранирующую пластинку. Пучок квантов теперь шёл вертикально вниз — Гедимин уже проверил это здание, никаких железяк непосредственно под столом не было, а значит — никакой опасности радиационного заражения, как бы ни повернулся эксперимент.

Излучатель выдавал ровный поток «омикрона» с примесью альфа- и бета-частиц — нормальное излучение для комка «грязного» ирренция, никакой «сигмы», ни ровной, ни пульсирующей. Через несколько секунд дозиметр зафиксировал сигма-кванты — их испускал медленно темнеющий осколок накопителя. Поверхность, на которую падал луч, из розоватой становилась красной, и постепенно краснота распространялась от облучённого участка по всему «камню». Гедимин видел на экране анализатора, как меняется структура странных свёрнутых молекул — будто микроскопические существа сворачивались туже в клубок, одновременно расправляя ветвящиеся краевые щупальца. «Как зверёк в реакторе,» — мелькнуло в мозгу. «Как-то так он и выглядит.»

Он, покосившись через плечо на отвернувшегося Ренгера, бесшумно сдвинул пластины на висках — но ничего не почувствовал, даже когда прижал палец к накопителю. «Поле мешает,» — решил он, заметив красноватые блики на защитном куполе. «Убирать нельзя. Как-нибудь потом, в туннеле, — закроюсь и проверю…»

Один бок обломка заметно потемнел и из красного уже стал бордовым. Гедимин поднёс к нему дозиметр — омикрон-кванты, «не влезшие» в накопитель, пока что распределялись между более светлыми, «полупустыми» участками, но незначительная часть начинала просачиваться наружу. «И „сигма“,» — сармат посмотрел на значок рядом с наибольшим показателем. «Стой! Это же пульсация… так, надо запомнить, — я такой ещё не видел…»

Сигма-излучение пульсировало, выдавая один и тот же ритм, ещё четыре минуты, пока весь обломок не стал тёмно-красным, — и внезапно пропало, и одновременно с этим резко усилился поток омикрон-квантов. Гедимин подставил под него «пустые» накопители и заэкранировал основной излучатель — теперь «камни» обменивались энергией между собой. Вскоре угасший показатель сигма-излучения вспыхнул снова. Гедимин озадаченно хмыкнул.

«Может, пульта у камней и нет,» — он недовольно сощурился, — «но, похоже, есть индикатор заряда. Ровное излучение — процесс идёт, пульсация — сигнал переполнения, погасшая — идёт разрядка… Довольно чёткий сигнал. Проверить на других образцах…»

03 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Шум в коридоре постепенно затих — ночная смена распределилась по бараку, дневная — ушла на работу. Гедимин закрыл за собой дверь, выглянул в вестибюль — и остановился на пороге, снова услышав голоса.

— Здесь я даю шесть мест, — донеслось из приоткрытой комендантской. — И столько же в информатории. Проходы не перекрывать! У меня тут две смены, и всем надо в душ.

Кто-то негромко хмыкнул.

— Двенадцать мест на весь барак, и те в коридоре? Ни одной пустой комнаты? Такое перенаселение?

— Хотите пустых комнат — шагайте в офис, — угрюмо отозвался комендант. — Тут у нас жилой барак. Для своих, а не для чужаков!

«Чужаков?» — Гедимин удивлённо мигнул. Заглядывать в комендантскую не хотелось, а в приоткрытую дверь он разглядел только фрагмент светло-зелёного комбинезона. «Правда, не местный. И не из „Налвэна“,» — он вспомнил рыжевато-красную униформу соседнего гетто. «И их много. Странное дело.»

Следующего чужака он увидел на улице — сармат в сиреневом комбинезоне хлопнул дверью соседнего барака и, недобро щурясь, быстро прошёл мимо Гедимина по направлению к воротам гетто. Ремонтник озадаченно посмотрел ему вслед. «Ещё одни. Тоже не из Ураниума. И, кажется, не договорились с комендантом. А, кто с этими недомерками договорится…»

На подходе к штабу ликвидаторов Гедимин услышал необычный шум. Дверь была открыта нараспашку, вокруг толпились сарматы в рабочих скафандрах, в помещение заносили связки туго свёрнутых матрасов и детали стапелей и оружейных стоек. Вытаскивали всё это из двух бронированных фургонов, похожих на штатные ликвидаторские, но с чужими номерами. «Один из Манитобы, другой из Монтаны,» — отметил про себя Гедимин, со связкой матрасов в руках заходя в штаб. Груз у него тут же отобрали. Внутри, как и снаружи, было полно сарматов; все комнаты — и учебную, и склад — открыли, но всё равно было тесно — всех как магнитом тянуло в основное помещение. Посреди него, над столом, заваленным оружием, стоял Скегги, а рядом с ним — двое незнакомых сарматов.

— Уран и торий! — из-за стола выглянул Вепуат и поднял руку в приветственном жесте. — Иди сюда, Гедимин. Тут сейчас немного шумно.

— Это ненадолго, — пообещал один из чужаков. — Моим сарматам только надо разместиться и отдохнуть с дороги. У нас ещё остаётся пара часов до выезда?

Скегги наклонил голову.

— Размещайтесь. Нужна будет помощь — я весь день здесь, если не уеду в рейд. За меня, если что, останется Ренгер Ло. А это Гедимин, штатный ремонтник… и один из разведчиков Хоппер Хиллз.

— Значит, это вы, — сармат повернулся к Гедимину и Вепуату и едва заметно улыбнулся. — Что ж, спасибо за новую землю. Я видел отчёты, — хорошее, чистое место. Но контроль мы всё-таки проведём сами.

Вепуат согласно кивнул.

— Надеюсь, после контроля вы нам поможете, — сказал он. — Нам с Гедимином тяжело в день проходить по триста метров. А теперь, после такого проявления щедрости, макаки поднимут нормы до стратосферы.

Гедимин мигнул.

— Сочтёмся, — пообещал чужак и, отвернувшись от стола, пошёл к полусобранной оружейной стойке. Вепуат посмотрел на озадаченного Гедимина и фыркнул.

— Ты что, не в курсе? У нас тут подселение, — он кивнул на чужаков, стягивающихся из главной комнаты в учебную. Туда же отправились все матрасы, но стапеля и оружие остались — и в штабе стало очень тесно.

— У нас — значит, в городе, — продолжал Вепуат, внимательно глядя на Гедимина. — Как ты его не заметил-то⁈

— Я видел чужаков в бараке, — буркнул сармат, недовольно щурясь — он опять пропустил что-то существенное. — Им тут, кажется, не рады. Кто они?

— Макаки решили убрать половину гетто, — сказал Вепуат, понизив голос и придвинувшись вплотную. — Оставить всего сотню. Тут у нас сарматы из двух таких, с востока и с юга. Всего их тут десять тысяч, так что… будет тесно.

Гедимин тяжело качнул головой, представив впихивание ещё двух гетто в границы одного, и не такого уж большого. «Маккензи что, к себе никого не взял?» — он криво ухмыльнулся. «Маккензи как обычно…»

— Эти будут жить у нас? — спросил он. — И долго?

«И как я буду ставить опыты с толпой чужаков за спиной?» — подумал он, недовольно щурясь. «И, главное, где? За столом Ренгера?»

— Они — ликвидаторы, — отозвался Вепуат, выразительно посмотрев Гедимину в глаза. — Скегги им разрешил. Уедут, когда построят бараки в новых гетто. У нас с тобой будет много работы. И не факт, что на расчистках.

Гедимин мигнул, тут же вспомнив слова чужака о новой земле. «Их выселяют за город, на свежую росчисть? Зимой⁈ „Макаки“ там что, мутировали⁈»

— Тут же полно места для бараков, — сказал он. — Ещё двенадцать точно влезет. Здешней зимой вот только затевать строительство, — чтоб дольше года не простояло!

Вепуат пожал плечами.

— Тебе, наверное, виднее. Но макак это не волнует. Есть приказ — выстроить два гетто и поселиться, как на прежнем месте. Ядро Сатурна! Я не рад толкотне, но этим сарматам точно не позавидуешь…

— Хоппер Хиллз им отдали? — Гедимин судорожно вспоминал, какую площадь сарматы успели расчистить. Вепуат кивнул.

— Весь Хоппер Хиллз и западный Брокеншип, почти тысячу гектар. Как я и сказал — макаки расщедрились. Вот только в обмен на это придётся расчистить для них что-нибудь ещё. И как бы они не вспомнили про Ньюлейк…

Он поморщился. Гедимин расставлял пальцы по столу, прикидывая, сколько и чего нужно привезти с собой, чтобы занять такую площадь. Выходило, что земли переселенцам дали с большим запасом.

— Что ты там делишь? — Вепуат заглянул через его локоть и хмыкнул. — А… Они там построят по станции, с собой у них два фриловых комбината и что-то металлургическое… Наши гетто тоже не маленькие, но пустошей тут что-то не видно.

На слове «станция» Гедимин вздрогнул, как от удара, и резко развернулся к Вепуату.

— Там ещё и две ИЭС⁈ Sa hasu!

— Эй! — донёсся сбоку недовольный голос. — Потише там, ладно? У нас за такое не похвалили бы.

— Не трогай его, — вмешался Скегги — Гедимин и не заметил, как командир вернулся и снова сел за стол с притихшими чужаками. — Он у нас молчаливый. При макаках не сболтнёт. У вас там совсем строго?

Чужак угрюмо кивнул.

— Я уже забыл, когда говорил по-нашему. Везде не макаки, так их дроны… Ну ладно, в ядро Юпитера их всех. Что у вас тут с фауной?..

…Солнце поднялось высоко — и, отражаясь от ледяной корки на снегу, жгло сетчатку так, что Гедимин спрятал глаза под тёмным щитком.

— Брал бы смывы со льда, — буркнул он, глядя, как Вепуат сдирает лёд с камня. — Всё равно всю пробу ты сейчас счистил. Только лишняя возня.

— Иди-иди, копай грунт, — не оглядываясь, отмахнулся от него ликвидатор. — По плану — четыреста метров, а мы и двухсот не прошли. Ждёшь, что сегодня пришлют подкрепление? Не жди — им ещё нескоро будет до расчисток!

«Они будут строить ИЭС на обледеневшем граните,» — Гедимин поморщился. «Ещё интересно, сколько у них на это времени. И есть ли в двух гетто хоть один толковый инженер…»

05 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Смотри! — Вепуат, отогнав от глубокой расселины летающий дрон, заглянул туда сам. — Вон там, в снегу — остатки гима-фуражира. Немного обугленный, но Ренгеру понравится. Достанем его?

Гедимин посмотрел на обгоревший кусок панциря, вросший в ледяной ком, покосился на Вепуата и криво ухмыльнулся.

— То «быстрей бери пробы», то «лезь за насекомым»… Что у нас сегодня с планом? Уже выполнили?

— Успеем, — отмахнулся Вепуат. — А этот овраг по-любому надо пройти. Докопаешься до грунта и возьмёшь пробы через каждые два метра. Тут, небось, собралась вся грязь со всей равнины…

Расщелина была довольно широкая — на дне, на льду замёрзшего ручья, можно было стоять боком, но удобнее было свисать со скалы вниз головой. Узкий водяной поток когда-то был глубиной с ладонь, но сейчас промёрз и слипся с донным осадком. Гедимин собирал его в пробирки, держась за скалу когтями на ногах, и радовался, что никто, кроме Вепуата, его не видит.

Добравшись до невидимой черты, отделяющей изучаемый квадрат от территории соседней бригады, сармат выполз из расселины и встал на краю, прикрыв глаза и дожидаясь, пока кровообращение вернётся в норму. Вепуат возился со смывами и не подавал голоса, зато по всей пустоши разносились грохот ломаемого камня и гул громоздких механизмов. Там, где заканчивалось поле красного, пропитавшегося меей камня, и начиналась нетронутая белая равнина, тянулись цепочки ярко окрашенных времянок. Над ними на десяток метров вверх поднималась тонкая мачта-приёмник передвижной подстанции. Между подстанцией и городской стеной высились колонны гидромолотов, ползали гусеничные прокладчики, копошились едва различимые сарматы в зелёных и сиреневых комбинезонах. Гедимин из ложбины между пологими холмами не видел подробностей работы, но, прислушиваясь к шуму механизмов, сердито щурился и с трудом сдерживал ремонтный рефлекс. Техника, скорее всего, была не сарматская — и, по обычаю «мартышек», обращались с ней плохо, а чинили редко и кое-как.

— Гедими-ин! — донеслось с запада. Вепуат стоял в полусотне метров от него. Он выпрямился, прижал контейнер с пробирками к груди и теперь призывно махал свободной рукой. Гедимин, махнув в ответ, направился к нему. «А, ещё ж то дохлое насекомое,» — с досадой вспомнил он. «Сейчас посмотрим, как достать его, не повредив.»

…Замороженные останки, обмотанные защитным полем, болтались на рюкзаке Гедимина, поверх контейнеров с пробами. Всё, что могло торчать из глыбы льда, обломилось ещё до того, как сарматы на неё наткнулись, — оставалось только уберечь находку от таяния.

— Не навались на неё, слышишь? — в очередной раз напомнил Вепуат, обеспокоенно заглядывая сармату за спину. — Встанешь лицом к стене, а сзади я прикрою.

Гедимин сердито сощурился, но промолчал. Они уже выходили на край разведанной пустоши, в двух шагах начинались расчищенные участки, а через пару минут должен был прилететь глайдер, — не так уж много времени на глазение по сторонам и болтовню о дохлых насекомых. «Тут этих гимов были миллионы. Кому надо, давно себе образцов набрал,» — подумал он, отвернувшись от Вепуата, и тут же забыл и о нём, и о находке. Он стоял на границе будущего гетто «Лоривег» — или, может быть, «Сатханга». Гедимин так и не запомнил, где разделительная черта, а сарматы двух поселений работали пока вместе.

Работы в Хоппер Хиллз начались три дня назад; сейчас каменная пустошь покрылась сетью глубоких канав и колодцев. Четыре гидромолота наметили очертания огромной подземной цистерны-отстойника; сейчас над выдолбленной шахтой в сумерках горели фонари, а по краям возились рабочие, выравнивая стенки и досверливая шпуры под сольвентные сетки. Вдоль продолбленных канав ползали погрузчики, вычёрпывая битый камень. За каждым из них шли двое сарматов с лопатами, подбирая и закидывая на прицеп остатки. Поодаль между двумя прицепами стоял камнедробильный агрегат, с грохотом перемалывая крупные обломки; в огромный полупустой контейнер сыпался щебень. Уже смеркалось, небо стало тёмно-синим, над пустошью загорелись фонари, но работы не прекращались — и, насколько Гедимин знал, они не прекратятся и ночью.

За спиной загудел незаметно подъехавший глайдер; обернувшись, сармат увидел, что вокруг уже никого нет, а из фургона выглядывает встревоженный Вепуат.

— Чуть не остался за стеной! — выдохнул он, недовольно щурясь на Гедимина. Тот влез в фургон, но внутри было тесно, и встать так, чтобы не повредить ни мёрзлое насекомое, ни окружающих сарматов, никак не получалось. Он упёрся ладонью в потолок и выпустил для фиксации когти, стараясь не раскачиваться вместе с летящим глайдером. Снаружи осталась ярко освещённая красноватая пустошь, постепенно ломающийся гидромолот и неизученная подстанция. «Обычный преобразователь, скорее всего,» — подумал Гедимин, вспомнив о ней. «Как в бараках. Странно, что всего один. Заменяет пару дизелей?»

— Ты какой-то странный, — заметил Вепуат, с опаской глядя на Гедимина. — Всегда был странным, но в последние дни — особенно. Давай внимательнее, а? На пустоши пропадёшь — даже дроны не отыщут.

07 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Знаешь новость? — спросил Вепуат, повернувшись к вошедшему Гедимину. — «Сарма» будет строить ещё двадцать энергостанций. Совбез дал разрешение. Наши новые две — это из тех двадцати. Будут стягивать к нашим станциям всю промышленность… всё энергоёмкое и грязное.

Гедимин мигнул.

— Откуда знаешь?

В туннеле, откуда он только что выбрался, было тихо и пустынно, и никто не мешал разрядить все шесть аккумуляторов, забрызгав всё помещение остывающей плазмой. Гедимин положил разряженный сфалт на стол, горячим соплом на подставку, и вскрыл корпус, чтобы вынуть аккумуляторы. От лабораторного оборудования на секунду отвернулся Ренгер, одобрительно хмыкнул и вернулся к препарированию оттаявшего «кузнечика».

— В сети пишут, — отозвался Вепуат. — Ты что, новости не читаешь?

Гедимин досадливо сощурился. В сети он с вечера просидел почти час, выискивая информацию об энергонакопителе — и так и не нашёл ничего, кроме упоминаний договоров о его поставках. Договора заключали «макаки» с чем-то под общим названием «Сарма» — видимо, с объединённой администрацией сарматских гетто. «В каждом гетто по семь советников. Всего две сотни поселений… М-да. Понятно, почему „мартышки“ норовят купить „стекло“ у кого попало…» — думал Гедимин, натыкаясь на упоминания скандалов с поддельным накопителем. Где конкретно делают «стекло», и тем более — как, сармат так и не выяснил — и ему уже было не до новостей.

— Гетто урежут, но в каждом воткнут по станции, — негромко проговорил Ренгер, разглядывая обугленный хитин. — Сто ирренциевых АЭС… Куда они спустят столько энергии?

Вепуат пожал плечами.

— Может, не сто. Может, на полусотне остановятся. И нам сюда сбросят ещё десять тысяч переселенцев. Говорят, до войны тут жило под двести тысяч.

Ренгер хмыкнул.

— То они раскидывали нас по городам, чтобы помногу не селились. Теперь свозят обратно. Гоняют туда-сюда, чтобы некогда было строить флот?

Вепуат усмехнулся. Гедимин, повернувшись к ним спиной, укладывал аккумуляторы на зарядку и радовался, что скафандр скрывает его дрожь, а под респиратором не видно стиснутых зубов. «Шутки шутками… а ведь они начнут заново. И по третьему, и по четвёртому разу. Пока нас наконец не перестреляют. И что стоило пятнадцать лет назад всем перебраться на Кагет⁈ Хорошая же была планета…»

10 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Когда Гедимин пришёл в штаб ликвидаторов, на часах было полседьмого. Дверь в комнату, где спали переселенцы, была открыта нараспашку и прижата фиксаторами. Чужаки одевались в уличное, скатывали матрасы, командир стоял посреди комнаты, перечисляя имена сарматов и разделяя их на группы по баракам, — ожидался утренний поход в душевую. Канистры с водой и Би-плазмой уже подвезли, и дежурные разливали жидкости по многоразовым контейнерам. Гедимин, на секунду задержавшись в дверях, отвернулся и прошёл мимо — чужакам помощь вроде бы не требовалась.

На столе в ряд лежали шесть дронов-разведчиков; рядом стоял Вепуат, укладывая на видное место ещё четыре.

— Поверка, — напомнил он, повернувшись к Гедимину. — Как вчера собирались. Успеем до рассвета?

Гедимин, кивнув, придвинул к себе ближайший дрон и сунул руку в корпус, отцепляя от агрегата сканер и датчики частиц и квантов. Судя по количеству дронов, их собрали со всех ураниумских отрядов разведки — Вепуат всё-таки успел за вечер оповестить всех коллег о завтрашней поверке оборудования.

Гедимин несколько секунд смотрел на разложенные по столу устройства, потом, покосившись на прикрытую дверь, достал из-под стола ирренциевый шар, обмотанный фольгой. Сдвинув крышку, он перевернул его излучающим отверстием вверх; прозрачный купол защитного поля над столом подёрнулся зеленоватой рябью. Поднеся к отверстию «щупы» наручного дозиметра, Гедимин выждал полминуты и зафиксировал показатели. «Для поверки сойдёт.»

… — Эй, теск! Что там у тебя — ирренций?

Гедимин по старой привычке оскалился и резко развернулся на голос, сжимая излучатель в кулаке, но тут же сообразил, что обращается к нему сармат, а не «макака», и можно не шарахаться.

— Тебе чего? — спросил он, сердито щурясь. У стола, разглядывая оборудование, стоял чужак-ликвидатор с зелёной повязкой на рукаве скафандра — переселенец из «Лоривега».

— Ты чем-то интересным тут занят, — заметил он с дружелюбной усмешкой. Гедимин сузил глаза.

— Поверка дозиметров. Отойди от стола! — буркнул он, откладывая в сторону гроздь проверенных датчиков. Там уже лежали три такие же — те, что Гедимин признал пригодными. Ещё два он положил отдельно — их, по-хорошему, пора было менять, но сармат решил подправить их вручную, пока есть время до отъезда.

Чужак не двинулся с места. Щёлкнув пальцем по защитному куполу, он протянул руку к излучателю.

— Вам тут дают живой ирренций для поверок? Что-то у наших техников я таких штук не видел.

На шум подтянулись ещё трое с зелёными повязками и один с фиолетовой, плотно обступили стол, разглядывая ирренциевый шар. Кто-то взялся за дозиметр. Гедимин молчал и недобро щурился, стараясь не смотреть ни на что, кроме датчика в руках. «По частицам — норма, по „гамме“ и „омикрону“… ладно, сойдёт. По „сигме“… а, вот индикатор. Сразу и подправлю. Так, ещё раз…»

— Вот это ликвидация! — усмехнулся кто-то из чужаков. — Приходишь в штаб, и тебе прямо в глаза — н-на пучок квантов! Хоть бы за перегородку какую ушёл, что ли…

— Да вообще надо предупреждения вешать, — поддержал его другой. — Прямо на двери — мол, идут опасные работы… О чём их командир думает? Вот влезет сюда какой-нибудь филк без скафандра…

Гедимин поморщился.

— Тут нет филков, — он отложил исправные датчики, закрыл излучатель и сунул его в дальний ящик стола. «Теперь выверить сканеры…»

— Гедимин! — Вепуат, войдя в штаб, растерянно хмыкнул при виде чужаков, собравшихся у стола, но решительно отодвинул их и подошёл к ремонтнику. — Ну, как ты тут? Со склада что-нибудь принести?

Сармат, кивнув, разворошил горку неисправных датчиков и разделил их по видам.

— Это нужно заменить.

— Всего-то? — Вепуат облегчённо вздохнул. — Сейчас принесу. А это дай сюда, сложу в переработку.

Гедимин отодвинул горку датчиков подальше от края стола.

— Не трогай. Попробую починить.

Вепуат хмыкнул.

— Что ты там увидишь без микроскопа? И охота же над такой ерундой жечь глаза…

Гедимин сгрёб датчики в ящик стола и взял в руки съёмный сканер. «Сначала проверить на малой дальности…»

Чужаки переглянулись. Из-под шлемов послышались смешки.

— И что, серьёзно починит? — вполголоса спросил один из них у Вепуата. — Датчики⁈

— Не виси над чужим столом, — недовольно отозвался тот. — А то и тебя починит. У вас что, работы нет? Вы-то поверку делали?

Гедимин сердито сощурился. «Скорее бы они достроили бараки и свалили в свой „Лоривег“! Пустил их сюда Скегги, а опыты они срывают мне…»

11 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва перешагнув порог штаба, Гедимин остановился. Дверные створки, смыкаясь, ударили его по плечам и заскрежетали, пытаясь закрыться, но сармат не обратил на них внимания. Он смотрел на маленький серебристый шар в руке чужака — ликвидатора из «Лоривега» — и его глаза стремительно сужались и темнели.

Сарматы из «Лоривега» втроём собрались у стола Гедимина. Один держал на ладони ирренциевый шар, другой с интересом вертел в руках сфалт, изредка трогая предохранители. «В шлем себе направь,» — мелькнуло в мозгу Гедимина, и он резко выдохнул сквозь стиснутые зубы и шагнул вперёд.

— И правда, тут ирренций, — с усмешкой сказал чужак, подбросив шар-излучатель на ладони. — Сам сделал, да? И много у тебя ещё такого?

— Положи, — буркнул Гедимин, угрюмо щурясь. Он машинально отметил про себя, что чужак придерживает пальцем крышку излучателя, и при всех подбрасываниях она ни на миллиметр не сдвинулась. «Не идиот,» — сделал вывод сармат. «Тогда зачем полез⁈»

— А интересное у тебя оружие, — подал голос второй пришелец, небрежно уронив сфалт обратно на стойку. — На что-то очень похожее. Ты ничего не перепутал, а? Стрелковый автоген… А из роботов-уборщиков у вас тут не стреляют?

Двое его спутников зафыркали, будто он сказал что-то смешное. Гедимин молча шагнул вперёд и, вывернув чужаку с излучателем руку, отобрал шар. Сармат, выпущенный, по инерции пролетел полметра — а потом ещё полтора, уже с товарищем, в которого врезался. Послышался треск столешницы, в которую врезались два скафандра, оханье и изумлённые возгласы.

— Две «макаки», — буркнул Гедимин, презрительно щурясь, и бережно спрятал ирренциевый шар под броню. Третий сармат из «Лоривега», выйдя наконец из ступора, с резким выдохом шарахнулся к оружейной стойке.

— Эй, амбал! — «исследователь» шара отступил ещё на шаг и потёр запястье. — Ты же стоял в двери. Когда успел подойти⁈

— Совсем шуток не понимает, — пробормотал тот, кто трогал сфалт, отходя от Гедимина подальше и прижимая ладонь к боку. Ремонтник удивлённо мигнул. «Он что, ушибся? В скафандре, от лёгкого толчка? Да ну, небось, притворяется. Zaa hasu!»

— А я предупреждал, — ровным голосом проговорил Ренгер, на секунду оторвавшись от работы. Он снова перебрался за свой стол и развернул лабораторию — на стенде стоял вычищенный хитино-металлический экзоскелет гима, и сармат замазывал щербины и пробоины в нём каким-то пластичным составом. Чужаки покосились на него, но промолчали.

— Нет, когда он успел до вас добраться-то? — недоумевал третий чужак, глядя на товарищей. — Я не видел…

Гедимин подобрал со стола сфалт и, сердито щурясь, пошёл к двери. «Пойду в туннель. Всё равно работать не дадут…»

Не успел он включить все защитные экраны перед первым выстрелом, как в коридоре, ведущем на поверхность, послышался лязг, и замигали сигнальные светодиоды — кто-то, не обратив внимания на знак «не входить», спустился в туннель. Гедимин, не оглядываясь, продолжил проверку экранов — кроме первого знака на двери, была ещё предупреждающая подсветка на повороте, и её замечали даже самые невнимательные.

— Ещё один на тренировку? — услышал он за спиной незнакомый голос. — С чем ты?.. Чудное у тебя оружие. И как, стреляет?

Гедимин, стиснув зубы, развернулся к чужаку. Этот сармат тоже был из «Лоривега». «Слишком много чужаков тут сегодня,» — угрюмо подумал ремонтник. «И вот здесь он точно лишний.»

— Иди отсюда, — буркнул он, снимая с плеча сфалт и разворачиваясь к мишени — горке строительного мусора в дальнем конце туннеля. Механизм автоматической замены сопел был давно готов, но толком проверить его не удавалось. «Сначала узкий поток, потом — распыление. На третьем разряде выслать короткую струю. Если получится — поменять экраны и повторить,» — проговорил про себя Гедимин, ожидая, когда чужак включит голову и выйдет из туннеля.

— Чего это? — хмыкнул сармат, подходя к огневой черте и снимая с плеча плазмомёт. — Тут нам двоим хватит места. У меня плазма, и у тебя плазма — что не так?

Гедимин молча вдавил переключатель в корпус, выпуская сопло распылителя, и выжал «досуха» два аккумулятора. Туннель вспыхнул. На секунду пространство от стены до стены превратилось в огненную воронку, а затем раскалённый газ, не найдя выхода, волной накрыл сарматов. Гедимин, глядя на трепещущее, вздувающееся пузырями защитное поле, успел заметить, как второй сармат пролетел мимо и растянулся у стены, прикрывая респиратор двумя руками. «Он что, без экрана вылез?» — мелькнуло в мозгу, и ремонтник, похолодев, резко развернулся к упавшему. «Что с лицом⁈»

Туннель заволокло гарью — остатки испарившейся мишени оседали на всё подряд, сгущались в хлопья и липли к скафандру. Вентиляция свистела, выкачивая «испорченный» воздух и нагнетая внутрь кислород. Гедимин, прикрывая респиратор ладонью, склонился над лежащим сарматом, но тот уже зашевелился и попытался сесть. Из-под лицевого щитка на ремонтника смотрели два огромных зрачка, растянутых на всю радужку.

— Говорил же — уйди! — Гедимин отодвинулся, с тревогой глядя на вялые трепыхания сармата. Руки и ноги у него вроде бы работали, но встать он смог далеко не с первого раза, даже опираясь на ремонтника. Из-под респиратора доносилось шумное дыхание, зрачки понемногу сужались, — Гедимин никак не мог понять, ранен чужак или нет.

— Идём, — буркнул он, подбирая чужой плазмомёт. Корпус оружия ещё был горячим, блестящие части покрылись микроскопическими выбоинами. Гедимин покосился на свой скафандр, потом — на броню чужака, — чужие щитки местами вздулись, местами налипли друг на друга. «И всего-то доли секунды…» — сармат незаметно тронул участок, где из-под чёрного слоя проступил серебристый, и недовольно сощурился. «Никакой прочности у этих скафандров. Кто их делал⁈»

Когда сарматы добрались до штаба, чужак окончательно пришёл в себя и подал голос. Что он сказал, Гедимин не понял, — из респиратора лился поток приглушённых слов на непонятном языке. Он перестал бормотать, только войдя в штаб — сразу на пороге, взглянув на ошарашенных сородичей, повернулся к Гедимину и ткнул пальцем в его сфалт.

— Видели, как это стреляет⁈

…Два командира переглянулись. Ренгер, так и не вставший из-за своего стола, поморщился и выразительно покосился на часы.

— О чём тут вообще говорить? Один сармат решил, что предупреждающие знаки висят для красоты. Другой — что первый, видимо, не дурак и знает, что делает. Теперь один поедет на работу в облезлом скафандре, а второму уже десять минут жуют мозги. Если завтра ещё один умник докопается до Гедимина и огребёт, — я от себя добавлю. Что за игры в чужом штабе⁈

Ликвидатор из «Лоривега» перевёл взгляд на свои сапоги.

— Резонно, — нехотя пробормотал он. — Поговорю с сарматами. Ничего плохого они не делали, но, если ваш техник считает себя задетым…

Он выразительно пожал плечами. Гедимин смотрел на него, угрюмо щурясь. Сармат-чужак отделался испугом и ушибленной спиной, скафандр он был готов починить, если вежливо попросят, испытания сфалта прошли успешно, — если бы ещё не косые взгляды изо всех углов и странное выражение на лице Скегги…

— Полтора часа до выезда, — командир местных ликвидаторов посмотрел на часы. — Твой сармат ещё успеет напылить себе обшивку. Или пусть идёт так — серьёзных повреждений нет, работе не помешает.

Гедимин подобрал сфалт и бочком направился к двери. Командиры, кажется, оставили его в покое — надо было этим пользоваться.

…Над временной посадочной полосой стоял такий грохот, что Гедимин не слышал собственных мыслей, — гидромолоты выстроились по периметру нового промышленного района. К длинным рядам пробитых скважин стягивались гусеничные глайдеры с вереницами прицепов — городскую стену, разобранную на части, переносили на три километра севернее. Вепуат, несколько секунд пронаблюдав за стройкой, повернулся к Гедимину и жестом позвал его с собой. Они пересекли все красные полосы свежих расчисток, прежде чем шум утих настолько, что можно было разговаривать, не надрывая горло. Вепуат снова оглянулся, посмотрел на стройку и покачал головой.

— Уже строят бараки. Через неделю, может, съедут в своё гетто. Без них, и правда, спокойнее!

15 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В штабе было пусто — даже Ренгер куда-то ушёл. Гедимин, вспомнив вспышки и треск разрядов над стрельбищем, довольно хмыкнул и высыпал на стол новые образцы ирренциевой руды. Контейнер-камнехранилище был свободен — то, что пришло две недели назад, сармат давно переработал на урано-ирренциевую смесь.

«Ещё восемьсот граммов,» — думал Гедимин, дожидаясь, пока сканер просветит образцы, а смарт — отсортирует и сопоставит данные. «Ещё девять граммов сырья для излучателя. Скоро наберётся полсотни…»

Шар-излучатель после каждого поступления руды рос в размерах, но большую его часть всё ещё составлял кожух из прозрачного рилкара — серебристая песчинка урано-ирренциевой смеси терялась на его фоне. Гедимин собирался, накопив побольше металла, начать подсыпать внутрь железную пыль для затравки, — обеднённый уран, обычное сырьё для самопроизвольного синтеза ирренция, взять было негде. «На самый маленький твэл мне нужно…» — Гедимин, досадливо сощурившись, прервал мысленные расчёты. «Постепенно накопится. В тот раз мы начинали с двадцати граммов.»

Дверь открылась, пропустив первого чужака — сармат из «Сатханги» обогнал попутчиков, возвращаясь из душевой. Скользнув взглядом по Гедимину, он ушёл в свою комнату. Через пять секунд снова потянуло сквозняком — вернулись ещё двое. Гедимин, захлопнув контейнер с рудой, засунул его в дальний ящик стола и придвинул к себе сфалт. Когда мимо начинали ходить чужаки, лучше всего было возиться с оружием — тогда они обходили его стол по широкой дуге. С тех пор, как сармат из «Лоривега» влез под плазменный шквал, Гедимину со сфалтом никто не мешал — ни в штабе, ни в испытательном туннеле.

Когда вслед за чужаками вернулись ликвидаторы со стрельбища, и в здании снова стало тесно и шумно, сармат уже убрал чертежи и теперь осторожно укладывал слоями защитное поле вокруг сопла сфалта. Вместо распыляющей насадки к нему была прикреплена широкоструйная; от неё вперёд на полметра протянулся прозрачный канал, заканчивающийся распылительным соплом. «Вот сюда регулятор длины…» — Гедимин припаял последний проводок и щелчком загнал на место новый переключатель. Светодиод, помигав, зажёгся ровным зелёным светом, и сармат передвинул ползунок от сопла к прикладу. Прозрачный канал втянулся в ствол, полностью уйдя под металл. Гедимин подвигал ползунок, наблюдая, как сопло удлиняется и укорачивается, а между ним и материальной частью оружия расправляется полупрозрачный щит. «Да, так будет удобнее,» — думал он, вспоминая щербины на броне от плазменных брызг и вечно покрытый оспинами корпус самого сфалта. «И давно надо было так сделать. Техника безопасности, мать моя пробирка…»

Он отключил генераторы и, поднявшись из-за стола, закинул сфалт на плечо. «Из туннеля все ушли. Займу его минут на сорок.»

— Гедимин! — окликнул его Скегги, до сих пор тихо сидевший у оружейной стойки. Гедимин вздрогнул от неожиданности, только сейчас его заметив, и недовольно сощурился, увидев рядом со Скегги ещё двоих командиров — чужаков из «Лоривега» и «Сатханги». « Hasu! Когда они уже бараки достроят⁈»

— Идёшь в туннель? — спросил Скегги, поднимаясь на ноги и неспешно подходя к двери. Он стоял прямо перед Гедимином — и, что понравилось сармату ещё меньше, там же стояли двое чужаков. Ремонтник нехотя остановился и угрюмо сощурился.

— Ну?

— Я с тобой, — спокойно сказал Скегги. — Давно хотел посмотреть, с чем ты второй месяц возишься. Слухи доходят… интересные.

Гедимин поморщился.

— Эти тоже туда же? — он покосился на чужаков. Те переглянулись. Скегги хмыкнул.

— Все хотят увидеть красивый взрыв. Вперёд!

…Зеваки встали у поворота, на максимальном расстоянии от стреляющего сармата. Гедимин краем глаза видел, как они выставляют защитные экраны. Сам он помогать им не собирался — его больше занимала прочность щитов в туннеле и непрерывность их генерации. «Пять минут непрерывного взрыва в замкнутом пространстве,» — в последний раз посмотрев на сфалт, обросший новыми индикаторами и соединённый временной проводкой с «арктусом» на запястье, Гедимин поднял оружие на плечо и направил сопло в дальний конец туннеля. «Если что-то не выдержит — будет громко.»

…Он выдавил полевой «поршень» до упора, направляя всю сгенерированную плазму в горящее облако. Раскалённый газ клубился, не находя выхода, между шестью непробиваемыми стенами. Защитные поля рябили, но держались — и те, что вдоль туннеля, и то, что прикрывало оружие Гедимина и его самого. Сармат сквозь тёмный щиток смотрел на огненный поток внутри прозрачного ствола — он был похож на раскалённый добела металлический прут. Как только он добирался до сопла, ничего разглядеть уже было невозможно — там вздувалось облако расширяющейся плазмы, превращающейся обратно в неионизированный газ. Вытяжки понемногу стравливали остывающий поток наружу, в атмосферу, но облако ещё долго клубилось, заполняя собой весь туннель и постепенно меняя цвет. Когда оно стало тёмно-серым, Гедимин опустил оружие, выставил поле между собой и догорающим туннелем, отключил все генераторы и, переложив сфалт на оружейную стойку, вскрыл корпус. Ещё оставались заряженные аккумуляторы на пару порций плазмы, но сармат хотел доработать дополнительное «сопло» и «щит». «Держат, но прочности не хватает,» — думал он. «И эти провода надо куда-то деть. Сюда бы ещё один „арктус“, нормальный, на ирренции… Когда здесь будет реактор, запитаю все „арктусы“ от него напрямую. Он потянет хоть сотню.»

— Ничего так, — услышал он негромкий голос кого-то из чужаков. — Объёмный взрыв плазмы? Эта «пушка» — взаправду переделанный автоген?

— Вполне себе рабочий, — отозвался Скегги; в его голосе слышалась плохо скрытая усмешка. — Плиты режет очень аккуратно. Эй, Гедимин! Если ты закончил — не хочешь дать пояснения?

— Обычный «сфалт», — буркнул Гедимин, не оборачиваясь. «Чем им всем так не нравятся автогены? Они хоть дают регулируемую струю, а не шматок плазмы…»

— Ладно с ним, со взрывом, — подал голос второй чужак, до сих пор молчавший. — Там плазма шла несколько минут. А сейчас он колупается внутри. Корпус холодный. Вот это — это как⁈

Гедимин довольно ухмыльнулся в респиратор — приятно было знать, что кто-то понимает в его работе и способен её оценить. «Жаль, Иджес работает… ладно, вечером его позову. Тут будут дежурные — предупредим их и пойдём в туннель.»

— Слушай, техник, — снова заговорил первый сармат. — А для такой штуки нужен именно плазморез? Моя «пушка», например, не годится?

Гедимин, аккуратно поставив на место все пластины и заглушки, повернулся к нему и несколько секунд рассматривал его плазмомёт. Такие же были у местных ликвидаторов, — непонятно как добытое оружие с заводов «Гекаты», с тех пор не модифицированное.

— Можно сделать, — признал он, задумчиво щурясь. — Но ствол не выдержит. Замедлить поток, насколько возможно, вот здесь, снаружи, сделать полевую камеру и из неё уже распылять. Несколько секунд даст.

Сарматы переглянулись.

— Давай наверх, ремонтник, — сказал Скегги. — Скоро вылет, отдохни и остынь. Если кто не из наших сунется к тебе — хоть в твой стол, хоть за переделкой оружия, а меня с ними не будет — гони их в шею!

Гедимин ухмыльнулся. Чужаки похмыкали, но промолчали. Уже выходя из туннеля, сармат слышал, как они тихо переговариваются. Он насторожился, но Скегги, который шёл с ними рядом, оставался спокоен, хотя в их разговор не лез. «Что, теперь всем понадобятся распылители?» — Гедимин еле слышно хмыкнул в респиратор. «Десять лет были не нужны… Надо бы сделать нормальный чертёж. Чтоб никому руки не оторвало.»

21 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Четыре генератора, — Гедимин, тронув обрезком толстой проволоки спаренные узлы внутри плазмореза, отодвинулся назад и огляделся — всем из собравшихся у стола хорошо видно, или отойти ещё дальше?

— Четыре. Две пары. И то еле держат, — он той же проволокой подвигал переключатели, показывая, как формируется кокон защитного поля. — Лучше бы шесть. А у вас их по два.

На пару секунд повисла тишина, потом сарматы зашевелились, переглядываясь, и начали переговариваться. Гедимин, не вслушиваясь в недовольный ропот, аккуратно ставил на место детали и закрывал корпус сфалта — демонстрацию можно было считать оконченной, и, кажется, объяснения дошли до всех.

— Значит, если верить твоему технику, на каждую «пушку» нужно достать две «ириды»… — командир ликвидаторов из «Сатханги» недовольно сощурился. — Иначе он за работу не возьмётся… И что, вам дадут денег на такую модернизацию?

— Нам в этом году точно нечего ловить, — пробормотал сармат из «Лоривега», глядя на Гедимина с непонятным раздражением. — С этим переездом… Ядро Юпитера! Я думаю, такую «пушку» просто нельзя собрать. А этот техник морочит нам голову.

Скегги сердито фыркнул.

— Гедимину верить можно. А вот с модернизацией… Скорее всего, и у нас ничего не выйдет. Я вот не видел у наших техников лишних коробок с «иридами»… Ладно, хватит тратить время. Расходимся!

Чужаки медленно, оглядываясь на Гедимина, потянулись в соседнюю комнату. Местные ликвидаторы разбрелись по помещению; несколько минут из углов доносились слова «плазма» и «взрыв», потом утихли и последние обсуждения. Гедимин включил наручный генератор защитного поля и, задумчиво щурясь, начал скручивать из него шарообразный экран с «мигающим» окошком. «Пока не нашли коробку с „иридами“, займусь опытами с накопителем. Чужаки скоро уедут, мешать будет некому.»

Он думал, скручивая защитное поле в спираль, что зря не прихватил кусок обсидиана из времянки Хейза, — можно было и не спускать весь образец на бомбы, оставить себе немного на линзы. «Тогда было бы проще с „иридами“,» — внезапно всплыло в мозгу, и сармат недовольно сощурился. «Ирренций у меня есть. Обсидиан… А, какая разница, — сивертсенита всё равно нет. И взять неоткуда. Хотя…» — он опустил генератор и задумчиво сощурился на ближайшую стену. «Я ведь помню, как его делать. Установка, в общем-то, несложная…»

…Непрерывный гул и грохот над северной пустошью сменился редкими глухими ударами — полевая стена, перенесённая на три километра к северу, не только закрыла собой фундаменты строящихся зданий, но и поглотила почти все звуки. Оглянувшись, Гедимин мог увидеть только ребристый вал со шпилями сигнальных мачт и белесый «туман» над ним.

— Уже скоро, — сказал Вепуат, перехватив его взгляд. — Говорят, бараки уже строятся. Сейчас пробьют все дырки — и будут ставить стены.

Гедимин кивнул. Его сейчас занимали не бараки. «Что у них там со станциями?» — он вспоминал проложенные за две недели каналы и пробитые скважины — что-то из них относилось к заводам, привезённым из ликвидированных гетто, а что-то — скорее всего, к ИЭС. «Уже начали строить? Они ведь небольшие. Я их и не увижу, пока мачты из-за стены не вылезут…» Он вспомнил ряды ветвистых мачт-передатчиков, хорошо заметные с крыши барака — особенно в темноте, сверху донизу в огнях. Как-то он даже хотел дождаться полуночи и посмотреть на переброску энергии, но нарвался на коменданта, а тот позвал патрульных… «А я бы пошёл туда,» — сармат тяжело вздохнул и снова полез в рюкзак за пробирками. «Хоть сварщиком. Сфалт у меня есть… Напроситься, что ли, в строители?»

23 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Бластеры? На списание? Разобрать? — Скегги (и зашевелившийся в углу Ренгер вместе с ним) смотрел на Гедимина с нарастающим недоумением.

— Лет через пятьдесят, ремонтник, — сказал Ренгер, развернувшись к Гедимину. — Приходи через полвека. Может, тогда их и спишут. Они практически вечные. Вот огнемёты, плазма, — те изнашиваются быстрее. Но списание уже прошло, а до следующего… лет восемь, если не совру. Что ты хочешь найти в списанных бластерах?

Гедимин, уже задумавшийся, не стащить ли одну-две обсидиановые пластинки из бластеров, без присмотра валяющихся на оружейной стойке (никто даже не заметит, через сколько линз идёт луч, — выпадение линз замечали, когда Гедимин вскрывал корпус и тыкал пальцем!), осёкся и угрюмо сощурился.

— Нужен обсидиан для опытов. И… — он ненадолго задержал дыхание. — Я попробую собрать для вас «ириды». Там три редких части, две я достану. Проблема только с обсидианом. Его нельзя сделать. Даже Хольгер не смог.

Скегги и Ренгер озадаченно переглянулись.

— Собрать? Это как? Самому, с нуля? — Ренгер посмотрел Гедимину в глаза и недоверчиво хмыкнул. — И ты уже такое делал?

Сармат кивнул.

— Мы с Хольгером делали. Но я могу и один. Нужен очень прочный корпус и…

Скегги поднял руку, прерывая его фразу на полуслове.

— Давай помедленнее, ремонтник. Ты тут много чего наобещал… Нам надо всё это обдумать. И потом… — он покосился на прикрытую дверь соседней комнаты. — Пусть хотя бы переселенцы уедут. Чтоб нам всем было спокойнее.

«Ничего не будет,» — сухо щёлкнуло в мозгу Гедимина, и он отвёл взгляд и направился к столу. «Никаких плазменных пушек. А для пульсатора я линз надёргаю. Никто не заметит.»

…Вепуат сгрёб рыхлый снег с ледяной корки, коротко свистнул и жестом позвал Гедимина взглянуть на расчищенный пятачок. Сармат, наклонившись, увидел разлохмаченные сизые волокна, торчащие изо льда.

— Лишайник, — Вепуат отщипнул немного и жестом потребовал пробирку для образца. — Ну всё, пошла органика!

Гедимин огляделся. Волнистая поверхность ободранного камня осталась позади. Впереди из-под снега тут и там торчали органические структуры — вывороченные пни, корни, поваленные стволы с обломками веток. «Недоеденный кусок,» — криво ухмыльнулся он, глядя на расчищенный лёд. Кроме сизого лишайника, там виднелось что-то зелёное, бурое и светло-бежевое — какие-то фрагменты лесной подстилки.

— Больше никаких смывов, — Вепуат протянул Гедимину лишний блок пробирок. — Зато много-много образцов. Берём мох, опад и грунт. Где есть деревья — берём их. Только не целиком, а то с тебя станется…

Гедимин едва заметно усмехнулся попытке пошутить. «Значит, дошли до недоеденного. Так, глядишь, через полгода упрёмся в лес…»

27 января 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В штабе было пусто — впервые за месяц действительно пусто, без шорохов в соседней комнате и неожиданно вылезающих из-за плеча чужаков. Гедимин, окинув помещение подозрительным взглядом, довольно хмыкнул и подошёл к оружейной стойке. Вчера он всё утро сидел, забившись в угол,- по комнате перетаскивали связки матрасов, собирали стапеля и складные стойки и грузили в фургоны. Чужаки-ликвидаторы перебирались в отстроенное гетто последними — матрасы из информатория в бараке пропали ещё позавчера. «Надо было из их бластеров что-нибудь прихватить,» — Гедимин вспомнил ухмылки сарматов, рывшихся в его столе, и недобро сощурился. «Не успел. Возьму отсюда. Это оружие для тренировки. Если что, никто не пострадает.»

Бластеры на ночь убирали в закрытый ящик; несколько секунд Гедимин возился с замком — открыть было просто, труднее было ничего при этом не попортить. Тренировочные бластеры он знал «в лицо» — их приносили на проверку чаще, на стрельбах с оружием традиционно обращались жестоко. Сармат аккуратно вскрыл корпус и, поддев сдвижной механизм, вынул из середины батареи пластинку тёмного стекла.

Дверь распахнулась. Гедимин, зажав краденые линзы в кулаке, захлопнул ящик и развернулся к входу. На пороге стоял чем-то обеспокоенный Скегги. Крутнув головой из стороны в сторону, он сердито фыркнул и перевёл взгляд на Гедимина.

— Вот так распустишь весь отряд… Никого не видел?

Сармат качнул головой. Скегги потыкал в передатчик и поморщился.

— Будить их, что ли? Просили без шума… Ладно, пойдём вдвоём. Без оружия.

«Куда?» — хотел спросить Гедимин, но Скегги уже вышел, нетерпеливым жестом приказав сармату идти за ним. Шли недолго — до маленького утеплённого ангара, где стояли фургоны ликвидаторов. Прямо на воротах ярко горели три пиктограммы — символы радиационной, биологической и химической опасности; Гедимин не раз видел, как патрульные, проходя мимо, сворачивают на пару метров в сторону, лишь бы не приближаться.

— Лезь в фургон, — велел Скегги. — Ничего сложного. Примешь груз, вернёмся — сдашь.

«Груз?» — Гедимин удивлённо мигнул — грузоперевозками ликвидаторы до сих пор не занимались. Скегги, не собираясь ничего объяснять, уже забрался в кабину, люк фургона открылся, и глайдер, приподнявшись на «подушке» защитного поля, пополз к распахнутым воротам. Гедимин встал у стены, держась за поручни и глядя на закрывающийся проём. Обычно в поездках включали внутренний свет, но Скегги, видно, было не до того — едва крышка люка встала в пазы, сармат остался в темноте. «Срочность, секретность…» — он задумчиво смотрел в черноту, пытаясь прикинуть направление полёта. «Бластеры, что ли, подвезли? Или… генераторы для плазмомётов? Да нет, навряд ли.»

Глайдер плавно развернулся и замер, крышка люка поехала в сторону, и в фургоне наконец загорелась подсветка.

— Совсем забыл, — виновато сказал Скегги, заглядывая внутрь. — Чего не стучал⁈

— Потом пообщаетесь, — донёсся снаружи недовольный и очень знакомый голос. Гедимин вздрогнул и, ухватившись за края люка, выпрыгнул наружу. Сармат в серебристом скафандре испуганно замигал и шагнул назад.

— Джед⁈

— Потом пообщаетесь, — буркнул Скегги, отодвинув Гедимина к фургону. — Где?

Кенен Маккензи, отступив в сторону, с кривой улыбкой кивнул на гусеничную тележку. На ней стояли штабеля длинных плоских ящиков с патрубками. К каждому был подсоединён баллон с газовой смесью.

— Осторожно с ними, парни! — предупредил Кенен, отходя к стене. — Нам эти червяки недёшево обошлись!

«Червяки⁈» — Гедимин изумлённо мигнул, увидев зелёный радиационный трилистник на торце каждого ящика. Двое в чёрных скафандрах уже подняли первый контейнер, придерживая баллоны, и осторожно понесли его к фургону.

Из контейнеров доносился тихий шорох и хруст. Гедимин слышал его, прикрепляя их к полу и стенам фургона, и чем больше ящиков собиралось внутри, тем громче он становился. Сармат тайком замерил радиационный фон — сигма-кванты из контейнеров текли свободно, но ничего более опасного их стенки не пропускали.

— Чтоб никому ни звука, — предупредил Кенен, выразительно посмотрев на сарматов. — Даже Иджесу. Слышишь, Джед? Кому надо, те знают. И не садись на контейнеры!

Последнее он сказал, уже взобравшись на погрузчик. Ответить Гедимин не успел — люк фургона уже закрывался. Внутри тускло горели жёлтые светодиоды, и шуршали в ящиках «червяки». Гедимин покосился на газовые датчики — дыхательная смесь ещё не закончилась.

…В открывшийся люк первым заглянул Скегги. За его спиной виднелся низкий потолок какого-то коридора, плавно изгибающегося влево.

— Как они там? — Скегги кивнул на ящики. Гедимин пожал плечами.

— Шуршат.

— Давай их сюда, — скомандовал Скегги, спрыгнув с приступки и подтолкнув к глайдеру гусеничную тележку, прикрытую сверху крепко принайтованным матрасом.

«Червяки», потревоженные перемещением, зашуршали громче. Дозиметр на запястье Гедимина пару раз тревожно пискнул, попав под невидимый сигма-луч. Скегги, покосившись на пищащий прибор, взглянул на свой дозиметр и поднёс его к ящикам.

— У меня чисто. Что ты там поймал?

— Это от них, — Гедимин, закончив возню с креплениями, кивнул на контейнеры. — Защищаются.

Скегги хмыкнул.

— Знаешь, что за звери?.. Нам их ещё выпускать.

Гедимин, вспомнив Зелёных Пожирателей, грызущих его перепачканную в ирренции руку, пожал плечами.

— Лучше бы биологам. Мало ли, что у них отломится…

Впереди с шипением пневмозатворов и давящим на уши гулом открылись какие-то ворота — судя по звукам, створки весили немало. Гедимин покосился на приоткрытый люк фургона — кажется, биологи пришли за «грузом», и скоро можно будет вернуться к воровству обсидиана.

Из-за поворота показался одинокий филк в белом костюме биозащиты, обёрнутый поверх него защитным полем, хоть как-то прикрывающим от ионизирующего излучения. «Скафандра не нашлось?» — мелькнуло в голове Гедимина, и он недовольно сощурился. Филк, не обращая на него внимания, подлетел к тележке, схватился за газовые датчики и потыкал в ящики сканером.

— За мной! — скомандовал он, облегчённо вздохнув, и, не оглядываясь на ликвидаторов, быстро пошёл к воротам. Когда к ним подъехала тележка, они ещё стояли открытыми; за ними начиналась просторная камера дезактивации, и Гедимин рассмотрел под потолком незаметные лючки облучателей — не только ультрафиолетовых, но и нейтронных. Под ногами плескался светло-розовый раствор меи. Сарматы, слегка замедлив шаг, прошли по нему, и не успел Гедимин вытрясти из головы нелепые мысли о дезактивации червей-радиофагов, как внутренние ворота открылись, и он начисто забыл о червяках, услышав приглушённый преградами и расстоянием гул. Где-то наверху проворачивались кольчатые сборки накопителей, — сарматы входили под главный корпус ИЭС.

…Стенки длинного, широкого, но сильно сплющенного в высоту вольера издали казались стеклянными, но Гедимин разглядел их серебристый блеск — в этот рилкар добавили много кеззиевой пыли. По команде над прозрачным «ящиком» встал защитный купол. По уму — как подумал Гедимин — его надо было сделать предельно плотным, но филки, столпившиеся вокруг и напряжённо наблюдающие за манипуляциями ремонтника и Скегги, очень хотели видеть происходящее — и тоненький купол просвечивал насквозь. «Сигмы наглотаются на десять лет вперёд,» — сармат покосился на карманные индикаторы облучения и положил первый контейнер в приёмный лоток. «Ну, хоть под купол не лезут…»

Когда крышка ящика щёлкнула и приподнялась, пропустив внутрь свет и сквозняк, существа, прошуршавшие всю дорогу, мгновенно затихли. Гедимин отодвинул боковую стенку, чтобы дать им выползти, но Зелёные Пожиратели не шевельнулись. Несколько секунд они неподвижно лежали на дне ящика, а сармат разглядывал крупные чешуи, попарно приросшие к их спинам. Сенсорные волоски, чуть-чуть высунутые из-под панцирей, быстро-быстро трепетали и сверкали зеленью, заставляя вспыхивать экран дозиметра. Гедимин тронул пальцем голову ближайшего «червя» — дозиметр запищал, поймав направленный выброс омикрон-излучения. Сармат, хмыкнув, поддел существо ладонью под брюхо и выволок в вольер. «Червяк» не порвался, как он опасался, но и шевелиться быстрее не стал — так и лежал, трепеща усиками. Гедимин покосился на вольер, засыпанный сероватым песком, — видимо, дроблёная руда из ураниумских шахт не «пахла» для Пожирателя ничем вкусным.

— Сдохли, что ли? — Скегги щёлкнул «червя» по головному сегменту. Теперь запищали два дозиметра. Филки снаружи широко открывали рты и махали руками. Гедимин покосился на них и сердито сощурился. «Не могли кусок ирренция в вольер закинуть?»

— Вытряхивай всех сюда, — сказал он ликвидатору, вываливая первую партию Пожирателей в лоток. — Положу им приманку для бодрости.

«Черви» на вытряхивание ответили втягиванием всех выступающих частей и выбросами омикрон-квантов прицельно в Гедимина, но ни головы, ни хвосты у них не поотрывались. Сармат, ухмыльнувшись, прошёл к дальнему концу вольера и, отодвинув заглушку, сунул в вентиляционное отверстие ирренциевый шарик. Разматывать фольгу он не стал — только поддел пальцем крышечку, но «червякам» этого хватило. Мгновенно выпустив все конечности и вытянув усы на полную длину, они хлынули в вольер. Гедимин едва успел переглянуться со Скегги, высыпающим последний ящик «червей» в лоток, как самый быстрый Пожиратель, вытянувшись во всю длину, распластался на вертикальной стене. Сармат, увидев в считанных сантиметрах от своей руки крючковатые челюсти, отдёрнул ладонь и поставил на место заглушку. Пожиратель висел на стене ещё несколько секунд, скрёб челюстями стекло, и дозиметр Гедимина непрерывно светился — пучки сигма-квантов били в сармата, но не могли даже пощекотать его.

«Надеюсь, их тут покормят,» — подумал ремонтник, сунув кусок ирренция в «карман» и отойдя от вольера. Ему было неловко. «Зверьки» поворачивали за ним головы, приподнявшись над песком, и их расправленные усики следили за ним, как радары.

— Вот эти твари делают флоний, — сказал Скегги, положив Гедимину руку на плечо и глядя на вольер с недоверчивой ухмылкой. — Учёные любую дрянь пристроят к делу. Это ж надо было додуматься — собирать червяковые слюни…

Гедимин хотел рассказать про Хольгера и сбежавших из вольера Пожирателей, но не успел — защитный купол исчез, и к вольеру сбежались филки. Пропустив их вперёд и не обращая внимания на животных, к ликвидаторам подошёл сармат в серебристом скафандре. За ним шли двое патрульных — в пехотной броне, кое-как замаскированной под «мирную» спецодежду.

— Груз доставлен, — доложил Скегги, но Кенен Гварза даже не взглянул на него. Слабо дёрнув плечом, он повернулся к Гедимину и недобро сощурился.

— Что в кармане? Быстро сюда!

Сармат, ошалело мигнув, сообразил, что «засветил» ирренциевый шар перед целой лабораторией, и отступать уже некуда. Он нехотя сдвинул пластины брони и на раскрытой ладони протянул излучатель Кенену. Патрульные за его спиной быстро переглянулись и двинулись вперёд.

— Изъять, — тихо приказал Кенен. — Скегги Тарс, где он это взял?

Скегги пожал плечами.

— Впервые вижу эту штуку. Что в ней?

Кенен поморщился.

— Врать не умеешь. У меня пять донесений о куске ирренция в вашем штабе — и ни одного от твоих бойцов. Зато есть сведения, что ты его покрывал.

Он кивком указал на Гедимина. Тот угрюмо сощурился. По лицу Скегги пробежала едва уловимая волна, но он сдержался и только качнул головой.

— У меня с Гедимином проблем не было.

— Отдать! — рявкнул на ремонтника патрульный после пятой безуспешной попытки разжать его ладонь. Второй сунулся было на помощь, но Гедимин прижал кулак к груди и развернулся боком, привычно высматривая слабые места брони.

— Знаю, что не было, — Кенен едва заметно ухмыльнулся. — Вы мирно открывали оружейный цех. Что там про синтез сивертсенита?

Он пристально взглянул на Гедимина. Тот поморщился.

— А тебе чего? Сам не умеешь?

— Давай потише, — Скегги положил руку ему на плечо. — Это власть.

Гедимин сузил глаза.

— У вас тут много чего не хватает. Даже такой ерунды. Дай мне материалы и оставь в покое. Сивертсенита будет — хоть им обклейся.

Кенен еле слышно хмыкнул.

— Под кого ты нас хочешь подставить? Под австралийцев? Ну, я слышал, что Луна — их колония… Значит, работаешь на Австралию?

Гедимин изумлённо замигал, и патрульный, улучив момент, выдернул шар из его обмякших пальцев.

— Ты в своём уме? — тихо спросил сармат у Кенена. — Я пытаюсь помочь! Долго ещё ты будешь держать меня за диверсанта?

Кенен, забрав у патрульного шар, осмотрел его и хмыкнул.

— Пропажа радиозащитного контейнера, значит… Вот он и нашёлся. Ещё что-то подобное — и я вышлю тебя обратно в «Налвэн». При необходимости — в кандалах.

Скегги крепко держал Гедимина за плечо, пока Гварза с патрульными выходил из лаборатории. Сармат угрюмо щурился им вслед. Отнять шар и впечатать Кенена в пол было бы несложно — но что дальше?

— Идём, — буркнул Скегги, подталкивая его к выходу. — Надо же… Целых пять «крыс» на два отряда. Расскажу сарматам, пусть будут в курсе.

Гедимин, повторив про себя эту цифру, вяло удивился: «Думал, будет меньше. Троих отогнал от стола, один был в туннеле… Кто там пятый? Их командир, что ли?»

…Двери штаба были открыты нараспашку, рядом, подозрительно зыркая на прохожих, стоял патрульный. Ещё двое внутри, встав над столом Гедимина, копались в вывернутых ящиках. За ними, презрительно щурясь, наблюдал Ренгер, прижатый парой патрульных к стене. Скегги, перешагнув порог, вслух помянул спаривание «макак» и ухватил за плечо Гедимина, двинувшегося было к столу.

— А, Скегги, — Ренгер повернул голову к вошедшим. — У нас, как видишь, гости. Гварза опять за своё?

Гедимин угрюмо кивнул.

— Ты там цел? Эти идиоты ничего с тобой не сделали?

Патрульный у стола, сердито фыркнув, повернулся к Скегги.

— Уйми своих сарматов! Мы только выполняем приказ совета. Отпустить его! Сворачиваемся, уходим!

Патрульные, отпустив Ренгера, быстро пошли к выходу. На столе остались валяться пустые вывернутые ящики. Под ними виднелся сфалт — его зачем-то сняли со стойки, вскрыли корпус и кое-как закрыли обратно. Гедимин взял его в руки и вполголоса помянул спаривание «макак» и сарматов. На секунду в груди похолодело, но беглый взгляд внутрь корпуса определил, что в механизм патрульные не полезли. «Ирренций искали, что ли?» — сармат поморщился — такое «близкое попадание» сильно его встревожило. «Гварза подсказал, не иначе…»

— Твои накопители забрали, — сказал Гедимину Ренгер, с брезгливой гримасой вытирая скафандр куском ветоши. — А шара я не видел.

— Был со мной, — Гедимин поморщился. — Гварза отобрал лично.

— Ясно… — протянул Ренгер, отходя к своему столу.

— На нас тут, оказывается, были донесения, — процедил Скегги, взяв в руки незаряженный аккумулятор и бесцельно вертя его в пальцах. — Целых пять, и все — не от местных. Ренгер, нам бы поубавить гостеприимства, — слишком накладно выходит…

Гедимин, забрав у Ренгера ветошь, вытер каждый ящик, прежде чем убрать их в стол, потом, подумав, протёр и корпус сфалта. «Ирренций у меня будет,» — думал он, угрюмо щурясь. «За полтора месяца восстановлю утраченное. Что флии нет — это хуже. И накопители… Опыты мне, считай, сорвали. Но ирренций будет…» — он покосился на закрытую дверь соседней комнаты. «Привык в „Гекате“ работать у всех на виду. Пора вспоминать устройство тайников…»

Он вспомнил толстые экранированные стены тренировочного туннеля и беззвучно ухмыльнулся. «В самый раз для закладки. Буду работать, как до войны. А Гварза пускай спаривается с „макаками“…»

Он повернулся к Ренгеру и Скегги. Те вполголоса обсуждали что-то, но, заметив движение Гедимина, примолкли.

— Вы-то против моей работы? — спросил он. Сарматы переглянулись.

— Мне ты никогда не мешал, — сказал Скегги. Ренгер выразительно хмыкнул.

— Если ты заметил, мы тебя не сдавали. Вот только не уследили за чужими крысами… Где они там работают? В Ньюридже? Скегги, нам бы не помешало туда выбраться. На контрольную дозиметрию…

Он многозначительно прищурился. Скегги оглянулся на открывающуюся дверь, покосился на Гедимина и жестом ответил Ренгеру: «Не сейчас». Гедимин поспешно отвернулся. «Они не против,» — повторил он про себя, перебирая насадки для сфалта. «Дело за тайником. А ирренций на неделе будет.»

02 февраля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над крышами что-то вспыхнуло, сияющей точкой поднялось на сотню метров выше и там взорвалось, разметав жёлтые искры. За первой ракетой взлетела вторая, красная, и до Гедимина, улёгшегося под защитное поле и прикрывшего глаза тёмным щитком, долетел приглушённый треск и раскатистый грохот. Когда ракеты полетели кучно, выстраивая в небе картины из многоцветных огней, сармат облегчённо вздохнул и, смахнув защитный купол, поднялся на ноги. Остановившиеся на перекрёстке патрульные дружно зафыркали, сдерживая смех. Гедимин досадливо сощурился.

Петарды взлетали ещё минут пять, бросая на стены разноцветные отсветы, — «макаки» в городе что-то праздновали и начали, по их меркам, очень рано — задолго до рассвета. Гедимин покосился на передатчик — никаких сообщений ему не пришло, даже стандартной рассылки от Вепуата — тот, убедившись, что Гедимин всё равно явится с утра в штаб, убрал его из списка получателей. «Видимо, праздник мелкий,» — сармат порылся в памяти и, ничего там не обнаружив, пожал плечами. «Начало февраля? Что это вообще может быть? Не день же спаривания…»

В пустом штабе спросить было не у кого — все, кто проснулся, ушли на стрельбы, и даже Ренгер в отсутствие новых образцов застенной фауны больше не сидел с утра за своим столом. Гедимин забрал заряженные аккумуляторы и со сфалтом за плечами и канистрой меи, разлитой по мелким запаянным ёмкостям, направился к туннелю. И руда, и примитивная камнедробилка перекочевали в тайник ещё вчера, до утреннего вылета; оставалось доделать крепления и направляющие для поддонов с меей и запустить долгий процесс выщелачивания. «Руда вчера была не очень,» — думал сармат, спускаясь в пустой туннель и дополняя предупреждающую подсветку непроницаемым защитным полем на входе. «Грамма три выцежу, больше — навряд ли. Нералитовый пласт пройден, пошли пустые, теперь пока дойдут до нового…»

Заглянув в короб для мишеней, он довольно хмыкнул — обрезки камня, скидываемые туда при каждом расширении потайной ниши, так же пошли в дело и превратились в копоть и пар, как строительный мусор, набросанный туда ранее. Волоконца, натянутые в едва заметном проёме, были на месте — крышку тайника никто не заметил, а может, решили не трогать. О том, что «нора» есть, знали двое, не считая самого Гедимина, — он подумал, что лучше будет предупредить Ренгера и Скегги; где именно она вырыта, знал только Гедимин. Кажется, его маскировка пока работала, — и на крышке, и под ней, в кубическом помещении полтора на полтора метра, не было никаких чужих следов. Гедимин опустился на пол, взял сфалт под мышку и втиснулся в узкий проём, высматривая вчерашнюю разметку. Сначала надо было прорезать ниши для лабораторных жидкостей, потом — борозды-направляющие, и только после этого, если останется время, запустить дробилку. Запитывалась она от аккумуляторов сфалта — после камнерезных работ должно было ещё остаться немного энергии.

…Когда Гедимин с разряженными аккумуляторами выбирался из туннеля, в ящике для мишеней прибавилось щебня, а в тайнике от стены до стены встали два поддона — снизу лежала разобранная и залитая меей дробилка, сверху — тонкий слой рудной пыли. «Песка,» — мысленно поправил себя Гедимин. «Крупного песка. Ничего, мея справится.»

— Гедимин! — повернулся к сармату отчего-то развеселившийся Вепуат. — Вернулся?.. Всё-таки, какое удачное оружие из плазмореза! Все аккумуляторы высажены, а сопло даже не нагрелось. У меня оно каждый раз аж белеет. Вот и Ренгер подтвердит…

Ренгер, бросив на Гедимина предостерегающий взгляд, сдержанно хмыкнул.

— Инструмент такие, как ремонтник, делали под себя. А оружие — для тех, кто всё равно сдохнет. Какая разница, что там греется, если прёшь в лоб на экзоскелеты⁈

— Ренгер, хватит тебе, — повернулся к нему Скегги. — Больше нам, надеюсь, не придётся. Эй, там! Придержите батареи для ремонтника!

Сарматы у оружейной стойки, закивав, достали пару заряженных аккумуляторов и придвинули к Гедимину. Тот смущённо хмыкнул — о том, что в предстоящей вылазке в Хоппер Хиллз может понадобиться оружие, он как-то забыл.

— Слышал новости с юга? — спросил Вепуат со странной усмешкой. — Нам рыться в снегу ещё полтора месяца. Раньше весны велено не ждать!

Гедимин мигнул, попытался вспомнить, когда в Ураниуме весна приходила в середине марта, — парочка ранних оттепелей пришла на ум, но были они обе очень короткими. «Что, после войны настолько потеплело?»

— Хватит растаскивать этот бред, — поморщился Ренгер. — Пусть на юге гадают по зверушкам. У нас тут весну предсказывают оттаявшие Клоа. Увидишь стаю над куполом — значит, потеплело.

Гедимин озадаченно на него посмотрел.

— Какие зверушки?

— А, ты ж… тут давно не был, — спохватился Вепуат. — Не слышал про День сурка? Это такой зверёк. По нему макаки погоду предсказывают.

Гедимин покачал головой. В мозгу промелькнуло что-то про чувствительность электрофагов-Скхаа к инфразвуку и их склонность собираться перед бурей.

— Снег там или не снег, — проворчал Скегги, — а нормы по расчисткам никто не снижал. У вас там по курсу остатки леса… смотрите под ноги — не все твари зимой спят!

07 февраля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Четвёрка дронов-разведчиков взлетела над заснеженной равниной и замигала бортовыми огнями, скрещивая на снегу невидимые сканирующие лучи. Вепуат разглядывал мерцающий экран и направлял построение карты; Гедимин стоял за его плечом, дожидаясь команды, и смотрел на белую пустошь. Тут снег лежал не плавными волнами, как на юге, а неровными бугорками, из которых кое-где торчали остатки пней, обломанные палки и пучки зелёной хвои. От леса, сожранного колонией гимов, осталось немного подлеска — большую часть переломал ветер, и прибили морозы — и семена в земле, и, по словам Вепуата, они уже прорастали. Сармат, пока брали пробы, иногда показывал Гедимину какие-то растения — небольшие, но уже с различимыми признаками биологического вида, будущие деревья. «Всё восстанавливается,» — говорил он при этом, задумчиво усмехаясь. «Планета очень живучая.»

Прибор Вепуата протяжно запищал, и Гедимин, узнав сигнал, потянулся к дозиметру.

— Впереди грязное пятно, — сказал разведчик, созывая к себе выполнившие задачу дроны. — Километра два на полтора, вытянуто с востока на запад. Восемьдесят милликьюгенов по центру, по площади — от десяти до двухсот. Поле!

Он выразительно посмотрел на Гедимина. Тот, молча кивнув, прижал к груди «шипы» генератора, и спустя пять секунд его скафандр покрывала прозрачная плёнка защитного поля. Он оставил снаружи «щупы» дозиметра и пошёл за Вепуатом, высматривая под снегом ложбины и расщелины — места, где скапливается стекающая и сдуваемая «грязь». «Двести единиц — это частицы,» — щёлкало в мозгу. «Ирренциевая пыль. Что тут было? Промахнулись ракетой?»

Вепуат разгрёб снег и присвистнул, поддевая пальцем широкий чёрный лист. Тут их было много — плотная корка полуистлевшей листвы среди жёстких распластанных стеблей. Гедимин оглянулся на сугроб, из которого торчали обломки куста, — на ветвях виднелись тугие кольца обвившейся лозы.

— Прямо как в Ньюлейке, — пробормотал Вепуат, сворачивая лист в тугую трубку и заталкивая в пробирку. — Чёрная лоза. Индикатор…

Гедимин тронул пальцем его смарт и пригляделся к карте. Дроны заметили скопления органики; теперь, увидев чёрную лозу, ремонтник знал, что это. Невысокие органические возвышенности тянулись полосами вдоль границ «грязного» пятна — полоса за полосой, оставляя между собой пустые ложбины и образуя сложный концентрический орнамент. Первые несколько секунд Гедимин думал, что ему померещилось, но нет — лоза выкладывала собой какие-то обозначения. Всю их карту было не рассмотреть — дроны просканировали только южную окраину пятна. «Эта штука что-то значит,» — сармат задумчиво сощурился. «И это не схема загрязнений. Они лежат хаотично. А тут чёткий порядок.»

— Видишь орнамент? — спросил он Вепуата, указав на карту. Тот растерянно мигнул.

— Что?.. А, это так. Лоза часто растёт полосами. Защита от ветра. Ты взял все пробы на квадрате? Ну так чего стоишь-то⁈

…Для стоянки место выбирали долго — Вепуат не хотел сидеть на чёрной лозе, а чем дальше, тем меньше она оставляла свободных пятачков. Там, где они в итоге устроились, странный орнамент сворачивался двухвитковой спиралью; Вепуат уселся в центре, Гедимин — чуть поодаль, на склоне «витка». Пока разведчик ел, он отхлебнул немного Би-плазмы и убрал контейнер, придвинув к себе смарт с открытой картой пятна. За полдня разведчики прошли полтораста метров; к узорам чёрной лозы, кроме волн и незамкнутых кругов, добавились спирали, и их было трудно объяснить простой защитой от ветра. «И дело не в ирренциевой пыли…» — Гедимин задумчиво сощурился на экран сигма-сканера. «Проверим, что внизу…»

Сканирующий луч ушёл в грунт на максимальную глубину и через несколько сотен метров зарябил и сошёл на нет, но по центру просвеченной местности проступило покрытое рябью пятно, вытянутое от поверхности в глубину. Это была узкая полоса, начинающаяся прямо под ногами сарматов; где она заканчивается, Гедимин не видел — но она выдавала непрерывный поток сигма-квантов, более сильный, чем на заражённой поверхности. Сармат, отодвинув Вепуата в сторону, содрал когтями слой снега и растительных остатков и, сняв с плеча сфалт, направил его соплом в землю. Керн получился неровный, обломился на тридцати сантиметрах, и Гедимин, досадливо щурясь, снова взялся за сфалт — но тут Вепуат, опомнившись, толкнул его в грудь.

— Эй! Быстро скажи — кто ты и где?

Сармат изумлённо мигнул. В настороженном взгляде Вепуата не было и тени веселья — что-то не на шутку его напугало.

— Надо взять пробу, — он кивнул на отброшенный керн. — Тут нералитовый пласт. Ты… извини, что толкнул. Задумался.

Он виновато развёл руками. Вепуат, недоверчиво хмыкнув, подобрал керн, поднёс к дозиметру — и, слегка переменившись в лице, взглянул Гедимину в глаза.

— А ты прав. Тут в самом деле есть немного… Откуда узнал, что пласт?

Гедимин развернул экран сканера и очертил пальцем длинную белесую полосу, врастающую в материковые породы.

— Надо же… — Вепуат долго разглядывал экран, меняя масштаб. — Десять сантиметров в поперечнике. Нералитовая нитка… А вот тут… Ты это видел?

Он показал пятно на краю просканированной области, и Гедимин мигнул — то, что он принял за наведённую рябь, было ещё одной нералитовой «ниткой», под небольшим углом идущей навстречу первой.

— Нералит… — Вепуат подобрал керн и полез в рюкзак за пакетами. — Сходили, называется, на разведку… Найдёшь ещё одну такую штуку — возьми пробу. Сдам всё в лабораторию, пусть совет решает, что с этим делать.

…Вторая нералитовая «нитка» начиналась так же, как и первая, — в центре присыпанной снегом спирали из побегов и листьев чёрной лозы. Гедимин, придержав Вепуата за плечо, натыкал пальцем в карту — и разведчик, недоверчиво покосившись на него, выслал всю группу дронов на километр вперёд и на два вверх. Через пять минут на экране его смарта была полная карта — множество мелких спиралей с разным числом витков, разбросанных среди концентрических волнистых линий.

— И под каждой завитушкой — жила? — Вепуат растерянно покачал головой, созвал дроны и, задумавшись на секунду, решительно развернулся к Гедимину. — У нас по плану разведка. Отвлекаться не можем. В таких штуках бери керны, но с маршрута я тебя не отпущу.

Сармат пожал плечами — его волнение уже улеглось. «Ну, нералитовое пятно. Может, тут были примеси урана. Или много железа. Под облучением пошёл синтез… Странно только, что так глубоко ушёл. Излучение должно было ослабнуть…»

… — Что⁈ — Ренгер, до того молча сидевший за столом и как будто дремавший, поднялся на ноги и развернулся к Вепуату. Тот, замолчав на полуслове, растерянно замигал. Гедимин на всякий случай двинулся вперёд.

— Ирренциевые жилы? — переспросил Скегги, отойдя от оружейной стойки. — Загрязнённые трещины, скорее всего. Пыль сверху потекла вниз по разломам и там осталась. Самый обычный процесс, вам это и в лаборатории скажут.

— Там нет никаких трещин, — сказал Вепуат. — Монолитная скала. Гедимин её плазмой еле взрезал.

Скегги хмыкнул.

— Ионизация от плазмы… Представляю, что там найдут. Под снегом, в листьях, вы разобрали, где монолит, а где нет? Небось, ещё и без сканера?

Вепуат сердито зафыркал. Гедимин молча разглядывал край стола и задумчиво щурился. «Не было там никаких трещин. Это именно синтез. От атома к атому… интересно, почему „нитки“ идут вниз, а не в стороны? Для излучения разницы быть не должно. Как будто им задали направление…»

Ренгер почти минуту стоял и слушал, как Скегги отмахивается от сердитого Вепуата. Потом он сел и подпёр голову ладонями. Гедимин устроился на соседнем стуле. Обоим было, о чём подумать.

08 февраля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Раннее утро Гедимин провёл в подземном тайнике — резал обсидиан и рилкар для миниатюрного набора сдвижных линз, уплотнял защитные поля вокруг ирренциевой крупинки и проверял, как отстоялся дезактивирующий раствор после очистки. Наверх он выбрался к полвосьмому и, пропустив недовольных новичков в туннель, пошёл в штаб.

Там было непривычно шумно. Два или три отряда столпились у стола Ренгера. Сам сармат стоял поодаль, ни во что не вмешиваясь, а в центре толпы виднелся Скегги, прикрывающий от толкотни Вепуата и его дроны.

— Вот он, — сказал один из сарматов, заметив появление Гедимина. — Сказать ему?

— Расходитесь, — качнул головой Скегги. — Всем готовиться к штатному вылету… Гедимин, вы с Вепуатом продолжаете разведку вашего пятна. Глайдер вас забросит по дороге и свернёт к западу.

Гедимин удивлённо мигнул.

— С расчистками всё, — сказал Вепуат. — Разведка до краёв пятна — и нас тоже перебросят на запад. Вот так вот бывает — рудник прямо под городом. Наверное, «Лоривег» пойдёт там бурить.

Скегги хмыкнул.

— Рудник — не рудник, а расчистки приказано свернуть. Найди ещё десяток таких жил, ремонтник. Хватит городу расползаться. «Макаки» и так чересчур тут расплодились.

Гедимин невесело усмехнулся и отошёл к своему столу. В мозгу клубилась муть. «Решили не строиться над нералитом… или быстро выберут все жилы и вернут нас на расчистки? Что странно — быстро они всё обсудили. Это, видимо, проще, чем кусок стекла для опытов выдать.»

Вспомнив разграбленную «лабораторию», он досадливо поморщился — без накопителей только и оставалось, что понемногу собирать информацию о месторождениях ирренция. «Жилы идут вертикально вниз,» — повторил он про себя. «Без расширения, не сворачивая, уходят на глубину… На Ириене все пласты лежали наверху… был рост вширь? Или… может, мы просто не докопались до таких жил. А теперь уже не проверишь…»

10 февраля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Даже так, мистер Кет? — грузный «коп», чьего имени Гедимин так и не запомнил, повертел в пальцах его личную карту и недовольно сдвинул брови. — От месяца к месяцу вы зарабатываете всё больше замечаний. Это не в ваших интересах, но пока и не в нашей юрисдикции. Я со своей стороны не рекомендую вам выходить за пределы гетто без рабочей надобности. А кроме того… Ваш командир доверяет мистеру Кету оружие?

Человек перевёл взгляд на Ренгера — в середину его груди, посмотреть выше не позволял рост.

— Нет, — бесстрастно ответил тот. — Только инструменты, нужные в его работе. Сейчас он безоружен — взгляните и проверьте.

За плечом Ренгера виднелся ствол огнемёта, у пояса — подсумки, полные снарядов. Гедимин, в самом деле вышедший без оружия, озадаченно на всё это смотрел и ждал, в какой же момент Ренгер отправится на отдельное задание в какие-нибудь катакомбы. Но до полицейского участка они добрались вдвоём — и так же из него вышли.

— Ты, когда берёшь реактивы, хотя бы предупреждай, — негромко сказал Ренгер, когда они вышли на стоянку. Гедимин вспыхнул и уткнулся взглядом в пол.

— Тебя не было, — смущённо пробормотал он, понимая про себя, что более жалкое оправдание трудно было бы придумать. Ренгер, ничего не ответив, направился к ликвидаторскому фургону.

— Неприятно, когда роются в твоих вещах, — заметил он, забравшись внутрь. Гедимин снова вспыхнул — кровь жаркой волной прилила к затылку.

— Я не хотел тебя обидеть, — пробормотал он, думая про себя, что не стоило так переоценивать свою незаметность. В огромной бутыли с едким натром убавилось совсем чуть-чуть, но Ренгер, похоже, отслеживал свои реагенты до миллилитра.

— Мне не жалко щёлочи, — ровным голосом проговорил Ренгер. — Но надо предупреждать. Правила общежития, только и всего.

Гедимину захотелось стянуть шлем и приложить к горящим ушам что-нибудь холодное, но он только смущённо сощурился.

— После пятнадцатого я… возьму ещё немного, — пробормотал он. — Когда мне начнут платить, я куплю тебе щёлочи.

— Лучше купи себе, — отозвался Ренгер. — Тогда не нужно будет лазить по чужим столам. И что, реально удаётся что-то выделить?

Гедимин прикусил язык.

— Почти ничего, — нехотя ответил он. — Миллиграммы.

Ренгер еле слышно хмыкнул.

— Надеюсь, оно того стоит.

14 февраля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— А у нас тут гости! — с радостной ухмылкой сказал Вепуат, помахав Гедимину, остановившемуся на пороге. Сармат сердито сощурился — он и сам уже видел «гостей», которые топтались у его стола, угрюмо посматривая на ликвидаторов. Четверо патрульных снова вытащили и вывернули все ящики и сунули нос под обшивку плазмореза, но, судя по недовольным лицам, так ничего и не нашли. Гедимин едва заметно ухмыльнулся и вошёл в комнату.

— Идите работать, тески, — сказал патрульным недовольный Скегги, вертя в руках снятый с оружейной стойки огнемёт. Оружие было не заряжено, снарядов при себе у Скегги не было, но сарматы всё равно опасливо на него косились и старались держаться подальше.

— Мы и так на работе, — буркнул командир патруля, жестом направляя отряд к двери. — Вы обязаны выполнять наши требования, помнишь?

Скегги ухмыльнулся.

— Вас очень тепло встретили, тески, — он покачал в руках огнемёт, как бы невзначай направив его на пришельцев. — Вон, берите конфеты, печенье, — мы рады гостям!

Патрульный, сердито фыркнув, ускорил шаг и на полной скорости пролетел мимо стола у двери. Там в ярких контейнерах лежали вороха упаковок — «мартышечья» еда, в основном сладости. Ни у кого из ликвидаторов Гедимин не увидел в руках ни конфет, ни печенья, но урна у выхода уже была наполовину забита пёстрыми бумажками.

«Гварза всё не успокаивается,» — угрюмо щурился сармат, разбирая завалы ящиков и тщательно вытирая приклад сфалта. «Понимает, что и я не успокоюсь. Рано или поздно доберётся до туннеля… Что мне, за городом себе нору рыть?»

— Ничего не нашли, — сказал Ренгер, оторвавшись от переливания реагентов. — Но искали долго.

— Выводов два, — Скегги, встав за его плечом, протяжно вздохнул. — Крыс в моём отряде нет. Но у Гварзы свои подозрения…

Он выразительно посмотрел на Гедимина и отошёл к группе ликвидаторов, собравшейся за столом. Те, уже забыв о патрульных, обсуждали что-то своё и временами посмеивались.

— А на этот-то раз что у нас будет? — громко спросил один из них, повернувшись к Скегги. — В тот раз нас хотели размножать, как мартышек. Потом этот бред свернули и дали клонарии. А теперь что? Десять лет прошло, а у нас ни одного нового сармата.

— А убавилась за это время, наверное, не одна тысяча, — поддержал его другой. — Макаки ждут, пока все мы вымрем?

Скегги пожал плечами.

— Ты когда-нибудь видел меня в Совбезе?.. Вот именно. Может, когда некому станет работать на заводах, они спохватятся. А может, сейчас рожают какой-нибудь бредовый проект. Партеногенез или почкование… как по-твоему, Ренгер? Будут нас почковать?

Сарматы зафыркали, но сразу замолчали, когда Ренгер открыл рот.

— Технически решаемо, — буркнул он. — Не больший бред, чем это их «Слияние». Влить в организм ведро гормонов, чтобы мозги через уши вылились… Тьфу!

Гедимин услышал шорох, быстро оглянулся, но увидел только кромку розового фантика, зажатого в кулаке ликвидатора. Сармат, заметив чужое внимание, повернулся к ремонтнику спиной. Снова зашуршало, но уже тише.

— А в этом что-то было, — задумчиво сказал кто-то из ликвидаторов. — Не взамен нормального клонария, само собой, но… У кого были самки? У меня вот была. И я ничего плохого не скажу.

По комнате прокатилась волна хмыканья и усмешек. Гедимин положил перед собой сфалт и запустил обе руки в корпус, делая вид, что копается в механизме. Щёки у него горели.

— А я сам был самкой, — отозвался один из сарматов. — Гормонов нам тогда перелили. Но если бы чуть-чуть той чувствительности оставили — было бы лучше.

Ренгер фыркнул.

— Там нельзя «чуть-чуть». Гормоны, если есть, перехватят управление — и всё остальное полетит в помойку. Кто-то, вон, дошёл до спаривания с макаками! Это ж надо было ещё додуматься…

Гедимин стиснул зубы. Уши, казалось, попали под плазменный шквал и вот-вот испарятся. «Никто не знает,» — напомнил он себе. «Никто не расскажет.»

— Ну, среди нас таких нет, — ухмыльнулся Скегги, оглядываясь на сарматов. — У кого мозги вытекли, те до войны не дожили. У нас тут все чистые. Эй, Гедимин, ты там в порядке? Вспомнил что-то? У тебя-то бывали самки?

— Все мертвы, — отозвался Гедимин, глядя на плазменную камеру и радуясь, что Скегги не видит его лица. Тот сочувственно хмыкнул.

— Сворачиваем разговор, тески. Есть темы и получше. Например — какого числа будет первый срочный рейд? И на кого именно? Я за нефтяных червей.

Притихшие было сарматы оживились, заговорили наперебой. Гедимин молча склонился над сфалтом, дожидаясь, когда затылок перестанет жечь. «Никто ничего не узнает,» — повторил он про себя. «Только держись подальше от Кларка…»

19 февраля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Дрон-наблюдатель завис над проходной, над головами патрульных, лениво оглядывающихся по сторонам. Они могли не напрягаться — улица, идущая мимо станции, просматривалась на сотни метров, что в одном направлении, что в другом, а с противоположной стороны проходную прикрывала широкая стена завода. Гедимин, устроившийся за узлом внешнего трубопровода, старался не шевелиться и терпеливо ждал, когда камеры дрона отвернутся. Соскользнуть на нижний ярус, а оттуда уйти в переулок было делом пары секунд; улицы освещались ярко, но узкий проход между заводскими зданиями прикрывали тени домов и подвесных галерей, — сармата в чёрном скафандре там разглядел бы разве что сигма-сканер.

Дрон висел неподвижно, таращась немигающими «глазами» камер на завод. Гедимин ждал. Торопиться было некуда — он вышел из барака ещё до шести и занял «пост» напротив ИЭС, пока у патрульных шла пересменка. Обзор отсюда был хороший — станцию окружала четырёхметровая стена, но за ней, как на ладони, просматривались и многогранные башни передающих мачт, и вспомогательные ангары, и непривычно маленькая насосная станция, и оба купола энергоблоков. Они были покрыты многоцветным орнаментом и освещены со всех сторон — и не захочешь, так увидишь. Гедимин смотрел на них и недовольно щурился — очень уж сооружения, предназначенные для защиты и маскировки реакторов, походили на мишени.

В первый раз, увидев ИЭС вблизи, он подумал, что купола — обманка, а реакторы где-то в другом месте. Но они всё-таки были там, и именно для них качала охлаждённый воздух и воду крошечная насосная станция. Реакторы ИЭС были холодными, больше охлаждения требовалось вращающимся элементам накопительных башен, — здесь всё-таки избавились от внезапных выбросов нейтронов и сопутствующего перегрева, да и удерживать температуру так, чтобы не потерял свойства сверхпроводниковый ротор, уже не требовалось.

Гедимин покосился на дозиметр — станция отчаянно «светилась» в сигма-диапазоне, и время от времени излучение начинало пульсировать. Перепады интенсивности были невелики и продолжались две-три секунды. Несколько раз пульсации продолжались почти пять секунд, и Гедимин даже успел узнать ритм — это «сигналил» переполненный накопитель, видимо, одно из колец слишком долго продержали под лучом. Но «основная» пульсация была ему незнакома. «Интересно, что эта штука — одна на станцию,» — думал он, сохраняя на всякий случай непонятные показания. «А реакторов два. Если это от них… ну, может, работают синхронно. Спросить бы у Айзека, что это, — Гварза-то явно не расскажет…»

…У открытых дверей штаба стоял бронированный фургон. Внутри дежурный отряд запасался аккумуляторами и делил между собой плазмомёты. Посреди комнаты стоял Ренгер с оружием за плечами и следил за сарматами, выносящими со склада какие-то контейнеры. Над ним парили два дрона-разведчика.

— Иди сюда, — сказал Ренгер, увидев Гедимина. — Пригодишься. Выезжаем в шахты.

Контейнеры поставили на стол, и Ренгер вместе с молчаливым взволнованным Вепуатом пошёл к ним, напоследок кивнув Гедимину на стойку с его плазморезом. Сармат огляделся по сторонам — встревоженными выглядели все, и непохоже было, чтобы этот выезд хоть кого-то радовал.

— А, ремонтник, — со склада, прикрыв за собой дверь, вышел Скегги с полными подсумками заряженных аккумуляторов. — Бери в запас. У тебя четыре… вот ещё две пары. Если повезёт, будет время на замену.

Гедимин мигнул, но аккумуляторы взял — общая встревоженность передалась и ему.

— Что в шахтах? — спросил он, глядя, как двое сарматов надевают на плечи те агрегаты, что распаковали Ренгер и Вепуат. Это были переносные генераторы инфразвука, и их «владельцы» тщательно проверяли свои шлемы. За ними и другие потянулись к наушникам и подвижным частям респираторов.

— А, — Скегги поморщился. — На «Жёлтом озере» упустили колонию. Теперь нужна зачистка… Ренгер, уверен, что этого хватит?

Он указал на генераторы инфразвука. Ренгер пожал плечами.

Гедимин неуверенно взял со стойки сфалт, притронулся к переключателям, сомневаясь, какой режим выставить. Скегги, пробегая мимо с третьим генератором в руке, хлопнул его по плечу.

— Ставь распыление, ремонтник. Понадобится!

Гедимин удивлённо на него покосился.

— Мы же будем договариваться мирно? — он указал на генератор. Скегги ухмыльнулся.

— Как пойдёт, ремонтник. Это, — он приподнял генератор, — на случай переговоров мирных. А это…

Он щёлкнул пальцем по соплу плазмомёта.

— Это на другой случай. Ставь распыление, и дистанцию побольше!

…Здание над шахтой было примерно посередине перекрыто защитным полем, уплотнённым до непрозрачности; услышав гул стационарного генератора, Гедимин удивлённо мигнул — но, приглядевшись, понял, для чего подвезли агрегат. Поле было не одно — такие барьеры шли один за другим до самых подъёмников. В распахнутых ангарах не было видно техники, куда-то исчезли и шахтёры — только большой отряд патрульных ждал ликвидаторов у барьера, нервно поглядывая то в сторону подъёмников, то на вставший напротив выхода проходчик, то на собственные бесполезные станнеры.

— Долго вы собирались! — командир патруля шагнул к Скегги, и остальные зашевелились, глядя на ликвидаторов с опасением и надеждой. — Там, внизу, застряла бригада…

Скегги остановился, и его пальцы сжались в кулаки. Гедимин услышал, как с присвистом выдыхает Ренгер, и сам невольно потянулся за сфалтом.

— Первый сигнал был — внизу пусто, вы всех вывезли, — ровным голосом напомнил Скегги. Патрульный отвёл взгляд.

— Бригада «Бета-Си» не успела выйти. К нам выбрался их крепильщик…

Патрульный кивком указал на сармата, сидящего на корточках у стены. Он пытался отпить из фляжки, которую держал один из солдат, но его так трясло, что он не мог сжать губы.

— Горизонт «Бета», крайний западный рукав, — быстро пояснил патрульный. — Колония блокировала их там. Сигнала нет…

Ликвидаторы угрюмо переглянулись.

— Спускаемся, — отрывисто скомандовал Скегги. — Шахтёра — в город. Ждать сигнала!

Патрульный, поспешно закивав, махнул рукой сармату у генератора.

…«Не шуметь!» — жестом приказал Скегги, выходя из подъёмника. Гедимин ступил на широко расставленные пальцы, стараясь идти как можно тише. Издалека, перекатываясь от колодца к штреку, доносился размеренный рокот, перемежаемый шипением и шелестом. Ничего, похожего на голос сармата или шум проходчика, Гедимин не слышал.

«Дроны!» — скомандовал Скегги, остановившись между вентиляционными шахтами. До забоя, где видели колонию Клоа, оставалось метров пятьсот. Вепуат выпустил летающие аппараты и встал у стены, напряжённо вглядываясь в экран передатчика. Через пять секунд тот вспыхнул тревожным зеленоватым светом.

На голографическом экране проступили очертания стен забоя и свежих выработок с грудами руды под ними. Потолок было не разглядеть — с него на несколько метров вниз свисала непонятная масса, закрытая белесой рябью. Клочки ряби реяли в воздухе. В тишине кто-то из ликвидаторов шёпотом помянул спаривание «макак».

— Сарматы, — тихо напомнил Скегги. — Видишь их?

Вепуат качнул головой. На карте проступили другие стены, в стороне от свежих выработок. Рябь была и там — уже не сплошным пятном, но клочьями по пять-десять метров в поперечнике. Движения летающих «ошмётков» стали более резкими. Потом весь экран зарябил, и Вепуат с шипением схватился за пульт. Карта погасла.

— Засекли, — уже в полный голос сказал Скегги, швырнув в туннель перед собой шар защитного поля. Тот повис от стены до стены белой плёнкой с едва заметной прозеленью — ирренциевая руда была повсюду и слегка «засвечивала» поле, но Клоа, мощные источники излучения, ещё не проникли в штрек.

— Я видел движение в куче руды, — сказал Вепуат, с облегчённым вздохом выпустив пульт. — Крайняя западная выработка. Ближе не подобраться — Клоа кружат над ней.

— Питаются рудой? — быстро спросил Ренгер, подойдя ближе. Вепуат мотнул головой.

— Руды никто не касается. Просто летают там. Очень плотная стая.

Сарматы переглянулись.

— Инфразвук? — спросил Вепуат со странной обречённостью в голосе. Скегги шумно вздохнул.

— Попробуем. Но — к обороне быть готовыми. У тех шахтёров был инфразвук. Им это не сильно помогло.

«Если он был,» — мелькнуло в голове у Гедимина, когда он вслед за ликвидаторами двинулся вперёд по тёмному штреку. «Ещё одна мембрана лопнула, а ремонтника рядом не было. Надеюсь, они успели спрятаться…»

Чем дальше они шли, тем громче становился шелест, и тем протяжнее — шипящие звуки. Потом Гедимин услышал негромкие хлопки — что-то упругое хлестало по прочной преграде, не пытаясь её пробить, но и не догадываясь — или не желая — пролететь мимо. У поворота сарматы взяли в руки оружие и разом включили фонари, прикреплённые к наручам. Жёлтый свет затопил штрек и выплеснулся в забой, заполненный холодным белесо-зелёным сиянием. Гедимин вскинул голову и увидел под потолком сотни длинных, увешанных хвостами тел, подсвеченных зеленью. Вспышка застала их врасплох — те, кто уже висел в воздухе, метнулись к стенам. Сармат почувствовал, как пол слабо завибрировал — и тут же пространство на несколько метров вперёд превратилось в ослепительно-белое облако. Защитные поля затрепетали, как флажки на ветру, мгновенно выгорая. Ликвидаторы шарахнулись назад, под прикрытие стен.

Снаружи ещё несколько раз вспыхнуло — Гедимин отслеживал атаки по разноцветной ряби на белом защитном куполе. Сарматы, прижавшись к стене, следили за зелёными полосами вдоль купола — что-то скользило по туннелю, едва не задевая маскировочное поле и оставляя за собой пятнистый тающий след.

— Has— su, — выдохнул в респиратор Ренгер, глядя на гаснущие пятна. — Болваны-землекопы всё-таки прозевали колонию. Теперь Клоа тут прочно засели, что им наш инфразвук…

Скегги угрюмо кивнул.

— Значит, план номер два — экраны и огонь из всех стволов. Потрепать колонию и по возможности отвлечь… Ренгер, проберёшься к той горке? Если там есть живые, надо их вытащить.

Ренгер пожал плечами.

— Попробуем… Куда тащить?

Сарматы переглянулись.

— Штрек на западе свободен, — подал голос Вепуат. — Вентиляционная шахта в тридцати метрах от выхода. Там сейчас мои дроны, я могу дать подсветку — не промахнётесь.

Скегги одобряюще хлопнул его по плечу.

— Готов, Ренгер?.. Перекроете шахту и отсидитесь, пока мы к вам пройдём. Один справишься?

— Я с ним, — сказал Гедимин, оглянувшись на погасший купол. Клоа-преследователи, не найдя врагов и не дождавшись разрушения маскировки, улетели и снова присоединились к колонии. Гедимин вспомнил стену огня на входе в забой и невольно поёжился. «Если что — стреляй на поражение,» — он притронулся к предохранителям сфалта. «Никаких разговоров. Эта фауна по-сарматски не понимает.»

— Ты? — Скегги смерил его с головы до ног задумчивым взглядом.

— Если радиофаги нас обнаружат, я прикрою отход, — быстро сказал Гедимин. — Моя броня прочнее.

Ренгер выразительно фыркнул.

— Чтоб поля намотал в три слоя! Прямой удар твою броню порвёт в клочья.

…Маскировка сработала. Сарматы уже подбегали к первой выработке, когда над головой Гедимина зашипело, а защитное поле покрылось зелёной рябью. В ту же секунду по «сигналу» засвеченной маскировки слева от груды камня прогремели взрывы. Гедимин рядом с Ренгером растянулся на полу, перекатился на спину, выставляя над собой сопло сфалта, и увидел, как летучий рой снимается с места. Сотни Клоа, свисавших с потолка, разом сорвались вниз и огромным светящимся шаром двинулись к восточному штреку. Гедимин слышал, как гремят взрывы, и шипит плавящийся камень, пару раз до него долетели отрывистые команды — Скегги приказывал кому-то отойти и сменить аккумуляторы. Сармат, спохватившись, вскочил на ноги, восстановил растворившееся защитное поле и вслед за Ренгером помчался вдоль стены, пригибаясь и ныряя в тень, едва длинный светящийся силуэт пролетал мимо.

У западной выработки Ренгер, резко остановившись, оттолкнул Гедимина к стене и сам прижался рядом, пристально глядя на кучу руды. Она казалась неподвижной, но, присмотревшись, ремонтник увидел, как вниз то и дело скатываются мелкие камешки и струйки песка. Покосившись на огненный шар на востоке, он направил на груду луч сканера и громко хмыкнул, увидев на экране под светлой рябью очертания проходчика.

— Ядро Сатурна! — вырвалось у Ренгера, заглянувшего через его плечо. Подойдя к груде руды, он примерился и пнул крупный обломок. Увернувшись от падающих камней, он постучал кулаком по проступившему наружу фрагменту бронированного корпуса.

— Эй, внутри! Вылезайте, пора удирать, — он постучал ещё раз. Гедимин быстро оглянулся на восток — там стая радиофагов, разорванная на части, снова собиралась вместе и пыталась протиснуться в штрек.

Руда посыпалась сильнее. В верхней части горки, сбросив полметра мелких камешков, открылся люк. Двое филков, высунувшись наружу, смотрели на сарматов и ошалело мигали. Стоило Ренгеру шевельнуться, как оба нырнули обратно, и крышка захлопнулась.

— Болваны! — ликвидатор ударил кулаком по обшивке проходчика. — Живо сюда! Твари вас уже нашли. Долго вы собрались тут сидеть⁈

— Сам такой, — яростным шёпотом ответил филк — судя по нашивкам, бригадир. — Куда вылезать⁈ У нас нет брони! Наш крепильщик уже пропал…

— У него хватило мозгов дойти до подъёмника, — отозвался Ренгер. — Тридцать метров до вентиляционной шахты! Вылезайте — и бегом по световым меткам! Твари пока заняты, но скоро вернутся…

Гедимин, отвернувшись от проходчика, наблюдал за клубящейся стаей. Она втиснулась было в штрек, но её вышвырнуло оттуда взрывной волной, и шар, огромный, но уже не такой плотный, повис над восточной выработкой. Сармат включил генератор, растягивая защитное поле над филком, всё ещё торчащим из люка.

— Только вместе с машиной, — донеслось из проходчика, и под грудой руды загудело, а потом обломки посыпались сплошным потоком. Ренгер шарахнулся в сторону, прикрываясь прозрачным щитом, и вполголоса выругался.

— Юго-запад, к подъёмнику, живо! Теск, прикрывай!

Он развернулся к проходчику спиной и выстрелил вверх. Шар плазмы взорвался под потолком, и Гедимин увидел, как стайка из десятка Клоа, собравшаяся было в плотный рой, разлетается в разные стороны. Вниз посыпались догорающие ошмётки, и Гедимин еле успел выставить щит над собой и Ренгером — ослепительный белый луч ударил по сарматам. Он выстрелил по источнику луча — наугад, но, кажется, попал, — луч погас. Раскалённый шар на секунду повис в воздухе — и взорвался.

— В ядро Сатурна… такие развлечения… в забое, — сердито прошептал над ухом Гедимина Ренгер. Он держал щит, и тот шёл волнами и горел зелёным огнём. Полсотни радиофагов метались между сарматами и восточным выходом, не давая прицелиться, и непрерывно жгли преграду омикрон-лучами. За светящимся облаком из мелькающих хвостов висел огромный плотный шар, то и дело выстреливающий парой-тройкой радиофагов в разные стороны. Гедимин навёл на него сфалт, взялся за переключатель и досадливо сощурился — завесу из летающих тварей было не пробить. Где-то вдалеке гудел мотор уползающего проходчика — звук постепенно удалялся.

— Огонь! — рявкнул Ренгер, бросая щит и хватаясь за плазмомёт. Два взрыва прогремели с интервалом в секунду, и всё заволокло дымом, погасив и без того не слишком яркий свет. Что-то шипело, свистело и шкворчало, издалека доносилась ругань. Гедимин напряжённо вслушивался, но проходчик больше не гудел, зато где-то вдали внезапно заработал подъёмник. Вспомнив расстояние до главного ствола шахты, сармат изумлённо мигнул. «Померещилось,» — решил он. «Но если добрались — хорошо!»

— Гедимин! — Ренгер ткнул его кулаком в спину и указал на потолок. — Распыление, широкой полосой, по всей площади!

Сармат снова мигнул. От стаи радиофагов не осталось и следа — когда дым рассеялся, в соседних штреках даже не мелькали светящиеся хвосты. Он схватился за анализатор — прибор не увидел ничего, кроме слабо «фонящей» руды. Колония исчезла.

— Согнали, — сказал Ренгер, посмотрев на недоумевающего сармата. — Получилось. Теперь тут надо почистить. Вон там, сверху, — видишь их зацепки?

Гедимин растерянно взглянул на потолок. Видимо, «зацепками» было то, что он принял за естественные неровности рельефа… и эти штуки чем-то Ренгеру не нравились. Ремонтник поднял сфалт, выставив максимальную дальность. Потолок задымился.

— Эй, на западе! — донёсся из координатора сердитый голос Скегги. — Живы?

— Живы, шахтёры ушли, — ответил Ренгер. — В забое чисто.

— Хорошо, — Гедимин услышал облегчённый вздох. — Выдвигайтесь к подъёмнику. Через западный штрек. У нас тут лава.

— Идём, — сказал Ренгер, зажигая наручный фонарь. — Вепуат, что с дронами?

— Ждут у подъёмника, — послышался голос разведчика. — Я их заберу, не беспокойся.

Всю дорогу Гедимин вглядывался в плохо освещённый штрек, ожидая увидеть застрявший в туннеле проходчик, — но машина, похоже, всё-таки добралась до подъёмника. Руда с неё перестала сыпаться метров через пятьсот, но на полу клети Гедимин увидел чёткие пылевые следы гусениц. Он замешкался, хотел выглянуть наружу и поискать остальной отряд, но Ренгер, впихнув его в клеть, нажал на кнопку.

— Уже поднялись, — сказал он, тронув пальцем наушник. — Там раненый.

…Ликвидатора с обожжёнными ступнями вносили в глайдер, придерживая с двух сторон, — сам он не мог даже ступить на кончики пальцев. Ренгер, присев рядом, щедро полил багровую кожу анестетиком. Сармат зашипел.

— А говорили — не лезь в лаву, — проворчал Ренгер. — Тем более — двумя ногами!

— И мне побрызгай, — смущённо попросил другой ликвидатор, сдвигая с плеча покорёженные пластины брони. Они двигались с трудом — деформация от перегрева затронула и нижние слои.

— Легко отделались, — сказал Скегги, щёлкнув пальцем по самой приметной вмятине на своём скафандре. — От прижившейся-то колонии… Значит, землекопы уходить не хотели?

Ренгер фыркнул.

— Всякий раз одно и то же. Не втолкуешь, что пустая машина тварям не нужна. Уйди, не приманивай их, — и они даже мимо не пролетят. Нет, будут сидеть…

— Да чего от них ждать, — Скегги тяжело вздохнул. — Прозевать переселение такой стаи… Небось последний месяц каждую смену любовались полётами.

— Но вызывать нас — а зачем? — Ренгер снова фыркнул и, осмотрев ожоги притихшего сармата, убрал баллон с анестетиком. — Рапорт напишу сегодня же. Пусть совет их учит. За одиннадцать лет могло бы уже дойти…

Глайдер, проехав ещё немного на «подушке» защитного поля, лёг на брюхо. Гедимин двинулся к раненому сармату, чтобы помочь с переноской, но Скегги остановил его — в открывшийся люк уже заглядывал медик, а с ним — кто-то в санитарном грузовом экзоскелете.

— Вы с Ренгером хорошо сегодня отработали, — вполголоса сказал командир ликвидаторов, глядя, как раненого выносят из фургона. — Вдвоём против стаи…

— Если бы не тот тупица-недомерок, не пришлось бы нам работать, — отозвался Ренгер. — Ушли бы тихо.

— А я бы не ручался, — качнул головой Скегги. — Стая вас быстро засекла. Так же загнала бы нас в штрек и нашла время на вас… Ремонтник, а скажи, это твоё оружие из плазмореза как-нибудь называется? Должно быть отдельное название — очень уж странная штука.

Гедимин пожал плечами.

— Сфалт — он и есть сфалт, — пробормотал он. — И это не оружие.

Ренгер и Скегги переглянулись и дружно фыркнули.

— Само собой, ремонтник, — командир похлопал его по плечу. — Это инструмент. Для обжига. Всё как положено мирному ликвидатору… Ладно, едем, — и так опоздали на расчистку…

26 февраля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Две новые энергостанции будут построены в Ураниум-Сити к середине лета. Совет самоуправления искусственнорождённых обещает: ускорение строительства никак не повлияет на безопасность. Комитет по ядерной безопасности совместно с концерном „Вестингауз“ намерены выслать инспекционные комиссии…»

Гедимин дочитал короткую заметку — подробностей в ней не было — и недовольно сощурился, вспомнив темпы строительства «Полярной звезды». «Тут, конечно, нет турбин. Но накопительные роторы… вращающиеся элементы из стекла… навряд ли их можно ставить как попало. Тем более — реакторы. Куда они так гонят⁈»

Понадеявшись, что «Вестингауз» без него разберётся и откровенно ненадёжные сооружения заставит переделать, он спустился ниже по новостной ленте и удивлённо мигнул, увидев на фотографии знакомый объект — присоску Phlerva minerus, заснятую крупным планом.

«Так называемые инвазивные виды не только опасны, но и полезны. Университет Саскачевана продолжает исследования хищного растения „Флерва рудничная“. Из-за представляемой им опасности этот вид, вторгающийся в города через канализационную систему, беспощадно уничтожается. Однако данное растение показало себя как выдающийся фильтратор отходов. Промышленные, сельскохозяйственные и бытовые сточные воды, пропущенные сквозь колонию Флервы, были полностью очищены от токсичных и бактериальных примесей. „На выходе — ничего, кроме танина. Чистейшая вода из лесного ручья,“ — прокомментировал для нашего издания представитель университета…»

Гедимин хмыкнул. «Это хорошо. Но оно и от „макак“ так же всё очистит. Если только найдут способ контроля… что там было в справочнике про серную кислоту?»

Он не успел обдумать способы контроля живых фильтров — за спиной кто-то неловко заворочался и осторожно тронул его за плечо. Обернувшись, Гедимин увидел Иджеса. Тот окинул переполненный информаторий настороженным взглядом, поморщился и жестом позвал Гедимина к выходу. Удивлённо мигнув, тот поднялся из-за стола и только успел заметить, как за освобождённый телекомп кто-то уселся.

— Читаешь? — спросил Иджес. Гедимин хмыкнул — судя по взгляду и интонациям, пришельцу что-то было очень нужно, и это «что-то» — вовсе не информация из ленты новостей.

— Опять проблемы на гонках? — спросил он, закрывая дверь жилой комнаты. Створка была хлипкой, звуки пропускала в любом направлении, но, если бы Иджес хотел оставить что-то в тайне, он просто перешёл бы на язык жестов.

Иджес возмущённо фыркнул.

— Сразу «проблемы»! У нас на гонках всё хорошо. В конце марта новый этап, помнишь?

Гедимин на секунду задумался, откуда у толпы сарматов свободный день в конце марта, но решил не тратить зря ресурсы мозга и только пожал плечами.

— Если хочешь — съезжу. Ты за этим пришёл?

«Телекомп придётся освобождать силой,» — с тоской подумал он, вспомнив недочитанные новости и нелепую блокировку на личных смартах, — а так бы спокойно читал, не выходя из комнаты… Иджес, смутившись ещё сильнее, принялся рыться в карманах, и Гедимин насторожился. «Что-то всё-таки сломалось,» — подумал он, увидев бесформенный свёрток, из которого торчали острые углы. «И серьёзно, раз Иджес не справился. Ладно, посмотрим…»

— Ты говорил, у тебя украли какие-то… штуки, — Иджес покосился на слишком тонкую дверь и протянул Гедимину пакет. — Тут немного таких же, но битых. Сгодятся?

Сармат заглянул в свёрток, изумлённо мигнул и высыпал на ладонь светло-зелёное крошево. На вид оно не отличалось от битого стекла, но Гедимин и без сканера чувствовал на ощупь высокую плотность и сложную структуру. Это был накопитель, разбитый вдребезги, — самый крупный фрагмент был меньше двадцати миллиметров в поперечнике, самые мелкие — не больше пяти. Дозиметр не показал ничего — «стекляшка» полностью разрядилась ещё до того, как разбиться.

— Где взял? — отрывисто спросил Гедимин, пряча свёрток под броню. «Достану в тайнике. Никому не показывать!»

Иджес усмехнулся.

— Повезло. Не бойся, искать не будут.

— Хорошо, — кивнул Гедимин, борясь с желанием его обнять. — Но смотри, чтоб тебя тоже не искали.

Иджес расплылся в ухмылке.

— Всё чисто, атомщик. Ты, главное, работай. Ты ведь последний остался из тех, кто это умел…

02 марта 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«За три дня туннель не освободился ни на минуту. Вот как это у них получается?» — думал Гедимин, с досадой глядя на предупреждающие знаки у закрытого люка. В туннеле третий день шли стрельбы — новички-ликвидаторы готовились к экзамену. Гедимин думал, что чего-то не учёл — ни снарядов для огнемёта, ни заряда аккумуляторов, хоть собери их со всего штаба, не могло хватить на трёхчасовые занятия два раза в сутки. «Или там не столько стреляют, сколько Скегги их дрессирует,» — он невесело ухмыльнулся и отошёл от закрытого люка. «В любом случае — скорее бы они свернулись!»

В «карманах» его скафандра до сих пор лежали расколотый накопитель и образцы ирренциевой руды, изученные и предназначенные для переработки. В «лабораторию» было не пробраться.

04 марта 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«А ведь, если сделать двухпучковый излучатель, я сам могу открыть портал,» — всплыло вдруг в мозгу, и Гедимин досадливо сощурился — такие мысли вдалеке от «лаборатории», среди камней и деревьев, заметаемых снегом, только раздражали. «Программа для координат у меня осталась. Любой портал, хоть прямо в реакторный зал…»

Под боком запищал передатчик — Вепуат заканчивал построение карты. Его дроны, повисшие среди деревьев редкого леска, перемигивались сквозь защитное поле — метель атаковала их, но сбить не могла.

«Надо бы выставить „крышу“, хоть на время работы,» — подумал Гедимин, притронувшись к наручному «арктусу». «В пустоши давно бы выставил. Дурацкие деревья!»

Здесь, в покрытом глубокими оврагами-расселинами районе Айви Спрингс, фуражиры гимов оставили нетронутыми целые рощи метров по двадцать в поперечнике. С каждым таким массивом сарматы возились полсмены — и, как говорил Вепуат, отряды расчистки застревали на них гораздо дольше. С последним «лесом» Гедимин разминулся позавчера; впереди по курсу был ещё один — два десятка чудом уцелевших сосен, овраг с подмёрзшим ручьём, много органики и очень много невзятых проб.

— Очередной лес, — Вепуат, оглянувшись на Гедимина, сочувственно хмыкнул. — Ничего, из графика мы не выбьемся. Лес считается отдельно.

Он очертил разведанный массив на карте двойной зелёной чертой — «тщательная разведка, расчищать с сохранением органического слоя». Гедимин досадливо сощурился.

— На кой макакам эти десять палок?

— Оставят под зелёную зону, — отозвался Вепуат, сбивая ледяную корку с ближайшего холмика. — Приказано сохранять каждый живой клок. Ставь вешки, работа не ждёт.

Гедимин взглянул на макушки деревьев — натягивать защитное поле между ними не было времени, над ними — не хватило бы никакой мощности. Снег летел парралельно земле, не задерживаясь, и сармат, прожигая в камне шпур под первую вешку, тихо вздохнул — «Ладно, сильно не засыпет…»

Вепуат, копающий снег в двух шагах от Гедимина, подобрал кусок коры и громко хмыкнул. Сармат перевёл на него удивлённый взгляд — ничего странного в куске вроде не было.

— Сюда смотри, — Вепуат тронул пальцем ряды микроскопических лунок на коре — и вдруг пинком разворошил ближайший ком рыхлого снега. Сперва Гедимин подумал, что в разные стороны полетели кусочки льда, но у них на лету поотрастали лапки и длинные волокнистые хвосты. Секунду спустя они спланировали на снег и исчезли — только белесая пыль поднялась ненадолго там, где каждый из них приземлился.

— Там норы, — Вепуат указал на ближайшую сосну и высокий сугроб, наметённый на её корни и основание ствола. — И там, у ручья… Да у каждого дерева!

— Снежные мыши? — Гедимин вспомнил раздел справочника под названием «Сезонные организмы». Теперь и он видел почти незаметные отверстия в сугробах и бороздки среди неплотно лежащих снежинок, постоянно меняющие форму. Можно было бы списать их на ветер, но он дул гораздо сильнее и в другую сторону.

— Эфемеры, — Вепуат продолжил раскопки в снегу. — Стой! Не, можешь ловить, только это бесполезно. Вбей лучше пару вешек.

Крошечные существа сливались со снегом и проскальзывали между пальцами; нескольких Гедимин накрыл ладонью, но, когда он разжал кулак, внутри не было ничего, кроме тающей ледышки. Вепуат, наблюдая за ним, сперва фыркал, потом рассмеялся в голос и махнул рукой.

— Хватит! Так ты все образцы перетопчешь.

Гедимин, опомнившись, в последний раз оглянулся на гнездовье эфемеров — зверьки стремительно сновали вверх и вниз по стволам деревьев и низко наклонённым веткам, на бегу успевая что-то откусывать — и пошёл выкапывать из-под снега менее подвижные организмы. В пальцах то и дело путались белые блестящие нитки, распадающиеся на волокна; сармат стряхнул было с них ледяные кристаллы и сунул их в пробирку, но через несколько секунд там осталась только вода.

Поднимаясь по берегу ручья и выискивая место для очередной пробы донных отложений, он краем глаза увидел тень на льду и резкое движение сбоку от себя. Протянув руку, он наткнулся на что-то плотное, упругое среди рассыпающихся кристаллов льда. Существо, выдернутое из укрытия, затрепыхалось, выгибая длинное плоское тело с десятком несимметрично расположенных ножек; его верхнюю часть сплошь покрывали блестящие белые волокна, похожие на мех, но подвижные. Секунда — и оно, расплющившись в тонкий лист, вытекло из пальцев и нырнуло в снег. Край плоского тела приподнялся, разворошив мелкие кристаллы, и втянулся под присыпанный наст.

Наверху, на краю обрыва, Вепуат протяжно свистнул в респиратор.

— Обширные колонии зимних эфемеров, — продиктовал он передатчику. — Следы эфемерной флоры. Присутствуют консументы второго порядка — доказано, третьего — под подозрением… Эй, Гедимин, смотри под ноги!

Сармат удивлённо покосился на него — он, по его мнению, и так шёл очень осторожно, не ступая на неустойчивые поверхности и придерживаясь за отвесные каменные стены.

— Я тут не вижу нормальных следов, — продолжал Вепуат. — И очень тихо. Может, из-за метели, а может, тут актиния или хасен.

Гедимин бросил быстрый взгляд на ближайшие деревья и недоверчиво хмыкнул.

— Да, верно, — Вепуат посмотрел туда же и нехотя кивнул. — Для хасена мало укрытий. А вот актиния… Тем более — вода рядом. Смотри под ноги, ладно?

Гедимин, молча кивнув, двинулся дальше по углубляющемуся оврагу. Тут был один из старых ручьёв, тех, что впадали в лесные озёра; озеро осталось где-то восточнее, возможно, в нерасчищенном районе Хоппер Хиллз. Там, где из-под снега выглядывали стебли растений, постоянно что-то двигалось, смещая снежинки и прокапывая микроскопические лунки. Гедимин осторожно отряхнул от ледяной крупы потемневший лист и увидел приросшие к нему белые пряди. Что-то выскочило из них, сверкнуло на свету длинным хвостом и нырнуло в снег.

— Это всё тоже… оставят для зелёной зоны? — спросил Гедимин двумя часами позднее, когда сарматы устроили привал. Роща осталась к югу от них; со стоянки сармат ещё мог видеть тени и блики, мелькающие у корней ближайшей сосны. Валяющиеся вокруг «чешуйки» коры были покрыты белым пушистым налётом и по краям обгрызены.

— Почему нет? — отозвался Вепуат, пожав плечами. — Интересная форма жизни, не хуже каких-нибудь воздушных плавунцов. К тому же безвредная… ну, если не брать актиний. Будут макаки зимой следить за эфемерами.

«Летние исследования до сих пор не обнаружили, где могут укрываться зимние эфемеры,» — вспомнил Гедимин прочитанное в справочнике ликвидатора. «Расположение колоний меняется от зимы к зиме. Не исключено, что каждый раз они создаются заново — блуждающим порталом, крупным живым переносчиком или воздушными потоками из приполярных областей…»

— Они же вроде избегают инвазивных видов, — сказал он. — Неместных бактерий, грибков…

Вепуат усмехнулся.

— Ну, от эфемеров грибок не подцепишь. Они криофилы, что там выживет при плюс сорока в мартышечьей крови… Но скафандр по возвращении помой, слышишь? Особенно перчатки. Мало ли что!

08 марта 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Вылет в 07–30» — высветилось на экране смарта короткое сообщение — утренняя рассылка от Вепуата, в начале седьмого уже явившегося в штаб. Гедимин недовольно сощурился — с каждым днём на «работу» в лаборатории оставалось всё меньше времени. «Может, сегодня займусь делом,» — думал он, обходя стороной здание штаба и высматривая предупреждающие знаки у входа в тренировочный туннель. Вчера их вывесили ровно в шесть, и когда Гедимин в полвосьмого шёл к ангару, их ещё не сняли, а у входа стояли, дожидаясь своей очереди, трое новичков. Сегодня туннель был пуст, и даже патруль, дежурящий поблизости, куда-то отлучился. Гедимин с довольной ухмылкой повесил предупреждение и закрыл за собой люк. «Час у меня есть. Не всё, но успею.»

…Дробилку пришлось запитать от скафандра, выключив на время встроенные приборы, — аккумулятор остался в штабе. Гедимин, поглядывая на свисающие провода и стараясь не делать резких движений, раскладывал под защитным полем крупинки накопителя. Брать их приходилось когтями, как пинцетом, — один кристалл сармат уже раздавил, видимо, разрушение первичной структуры сделало осколки очень хрупкими. Сейчас на поддоне лежали три фрагмента — один «грелся» под омикрон-лучом и уже заметно позеленел, другие оставались бесцветными — разрядка накопителя ещё не началась.

«Это в сторону,» — Гедимин когтем отодвинул полузаряженный кристалл и проверил его дозиметром. Накопитель не «светился» ни в одном диапазоне. «Заряд „потечёт“ при переполнении, после сигнальной пульсации,» — Гедимин подобрал отключенный излучатель и, отсоединив от него батарею миниатюрных линз, свернул из защитного поля воронку. «Если сейчас воспроизвести эту пульсацию…»

Несколько секунд он держал позеленевший осколок под сигма-лучом постоянной интенсивности. Цвет не менялся — накапливать сигма-кванты не умело даже это странное вещество. Гедимин тронул переключатель, и цифры на экране подставленного дозиметра замелькали, фиксируя изменения интенсивности. Двадцать секунд спустя рядом с «сигмой» зажёгся значок «омикрон» — накопитель начал разряжаться, а два кристалла поблизости — постепенно зеленеть. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Так значит, у этой штуки нет пульта управления?..»

Когда дозиметр перестал фиксировать омикрон-кванты, все три фрагмента были окрашены одинаково — и, видимо, заряжены до одного и того же предела. Гедимин придвинул к ним четвёртый, выждал пару минут и, увидев отсутствие реакции, снова включил пульсирующее излучение. «Одна кнопка от пульта найдена,» — с ухмылкой думал он, глядя, как кристаллы меняют цвет, а порция квантов делится уже на четыре части. «Ещё полчаса на проверку. Надо бы больше образцов… и поговорить с Айзеком. Может, всё это давно изучено. Тут же есть инженеры… вон, целый атомщик, мать его пробирка…»

Вспомнив угрюмый прищур Кенена Гварзы, Гедимин невесело усмехнулся. «Интересно, он ставит опыты? Хоть какие-нибудь? Была ему польза от моего излучателя?»

11 марта 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ветер над северным берегом Атабаски за ночь притих, а воздух заметно потеплел — Гедимин чувствовал это даже сквозь перчатки скафандра. «Оттепель,» — он подумал о склонах Айви Спрингс, покрытых ледяной коркой и достаточно скользких и без лишней жидкости, и недовольно сощурился. «Через пару дней замёрзнет. А нам опять резать лёд. Кто додумался до зимней разведки⁈»

Он свернул было к тренировочному туннелю, но остановился на полпути. «Да, щёлочь… В тайнике пусто. Надо взять у Ренгера…»

Войдя в штаб, Гедимин остановился у порога и удивлённо мигнул — внутри, несмотря на ранний час, собралось четыре десятка сарматов. Кто-то проверял оружие перед тренировкой, кто-то раздавал заряженные аккумуляторы, другие влезали в броню или возились с зачисткой царапин. На столе Гедимина уже лежали два бластера и огнемёт, принесённые на проверку.

— Кто там пришёл?.. А, иди сюда, — Ренгер, что-то обсуждавший со Скегги, повернулся к Гедимину. — Есть карман с мягкой выстилкой? Нет — положи ветошь. Если разольётся, всё вместе неси в химотходы. И там же отмывай скафандр. До полной очистки руками не трогать!

— Да хватит тебе, он всё знает, — отмахнулся Скегги и протянул Гедимину полосатую красно-белую ампулу в прозрачном футляре. — Распишись тут. Флоний, одна сарматская доза, две человеческие. Под строгий отчёт.

Гедимин мигнул. На экране подсунутого ему смарта выстроился длинный список — все ликвидаторы «Вайтрока», и, судя по зелёным значкам рядом с именами, флоний уже получили все. «Так быстро освоили добычу?» — сармат вспомнил шуршащие ящики в тёмном фургоне и шелестящую массу, вползающую в вольер. «Надо же… Видимо, червяков всё-таки покормили.»

— Ага, — Скегги посмотрел на зелёный значок в последней свободной ячейке, довольно усмехнулся и прижал одну из клавиш передатчика. Раздался протяжный гудок, и все, замолчав, повернулись к командиру.

— Теперь, когда с раздачей покончено, перейдём к делу. На семнадцатое у нас поручение от Дигона. Полсотни мелких мартышек везут на озеро Мэдден — знакомиться с родной природой, — он криво ухмыльнулся и жестом прервал волну смешков. — От нас требуют сопровождение.

Он замолчал, давая сарматам время обдумать услышанное. Гедимин озадаченно смотрел на него, вспоминая, что такое Мэдден. Озёр вокруг Ураниум-Сити было немало — и естественного происхождения, и затопленных шахт. «Мелкие „мартышки“? Это вроде тех, что искали тут эскадрилью того повстанца… они ещё живы?»

Через несколько секунд он вспомнил, сколько лет прошло с той экспедиции, — те скауты, скорее всего, даже успели отслужить в Космофлоте в последнюю войну…

— И Гедимин Кет, — услышал он, вынырнув из собственных мыслей, и растерянно мигнул. Скегги, закончив перечисление на его имени, одобрительно посмотрел на него и продолжил:

— Две пятёрки, по одной на глайдер. Работаем от посадки до взлёта. Кто участвует — завтра в шесть быть у штаба. Отработаем тактику. Вопросы?

Вепуат, усадив на плечо подлетевший дрон, поднялся с места.

— С чего они решили ехать на Мэдден? Это грязные территории. У меня по ним даже данных нет…

— Есть, — отозвался из-за стола Ренгер. — Десятилетней давности, но есть. Кусок леса, довольно чистый.

— Десять лет? — Вепуат подозрительно сощурился на него. — И что, там до сих пор лес? Гимы не тронули? Ядро Юпитера… Скегги, там нужна нормальная разведка.

Ликвидатор отмахнулся.

— Из-за часового выезда «макак»? Вепуат, у тебя работы нет, что ли? Занимайся своим делом. Только вы с Гедимином ещё не отстали от плана, не хватало вас дёргать…

Он, жестом показав, что бойцы могут быть свободны, направился к столу Ренгера, но Вепуат, быстро оглянувшись на Гедимина, преградил Скегги путь. Гедимин, озадаченно мигнув, двинулся к нему.

— Скегги, с территориями не шутят, — тихо сказал он. — Отправь сарматов на разведку. Метеороид с ними, с мартышками, — но там же будет наш отряд!

Скегги недовольно сощурился.

— Разберёмся, — буркнул он, отодвинув разведчика с дороги. — Будет время — выберемся с Ренгером на Мэдден, наведём там шуму.

Он сел рядом с Ренгером и о чём-то быстро и тихо заговорил, ни на кого не обращая внимания. Вепуат оглянулся на Гедимина, несколько секунд смотрел на него, будто чего-то ждал, потом махнул рукой и быстро направился к выходу. Гедимин, в недоумении пожав плечами, встал напротив Ренгера и перехватил его взгляд. «Щёлочь нужна,» — жестами сказал он. Ликвидатор дважды кивнул и нетерпеливо махнул рукой — ему сейчас было не до химикатов. Гедимин, снова пожав плечами, полез в стол. Когда он через пять минут выходил из штаба с контейнером щёлочи в «кармане», Скегги и Ренгер всё ещё что-то обсуждали, а Вепуат так и не вернулся.

…Гедимин поставил рюкзак на землю, открыл пустую ячейку. Их осталось всего две — остальные были плотно набиты кассетами с пробирками: пробы грунта, вода, «грязная» органика, срезы кернов из-под вешек. Вепуат, кивнув, положил в ячейку наполненную кассету, выпрямился и с резким выдохом мотнул головой.

— Найдём мы себе проблем…

— На Мэддене? — спросил Гедимин, с недоумением наблюдающий за разведчиком от самого штаба. С утреннего разговора со Скегги Вепуат был мрачен и задумчив, но помалкивал.

— Ну тебе-то понятно? — вскинулся разведчик, заглядывая Гедимину в глаза. — Большой лесной массив, озеро. За десять лет гимы на него не позарились. Там что, ёлки титановые?

Гедимин вспомнил слоистые металлизированные панцири гимов и не удержался от ухмылки — «А им бы даже понравилось…» Вепуат, приняв усмешку на свой счёт, сердито фыркнул и толкнул сармата в грудь.

— Зря скалишься. Тебе туда ехать. Смотри в оба, слышишь? Особенно у воды. На лёд не вставать, над озером не наклоняться!

Гедимин недовольно сощурился.

— Нам приказано прикрывать этих… скаутов, или кто они там. Если они полезут к воде…

Вепуат фыркнул.

— С ними будут экзоскелетчики. Вот они пусть их и пасут. А ты соблюдай правила. Макаки, если что, тебя спасать не побегут. Даже за мятый скафандр не заплатят.