Обратный отсчет: Распад

Часть 21 20.07−11.10.16. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

20 июля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Sa hasu!

Гедимин резким движением оттолкнул незаконченный чертёж и отодвинулся сам. Листок, перевернувшись в воздухе, упал на матрас — той же стороной кверху, прямо перед сарматом. Иджес, быстро накрыв его ладонью, укоризненно хмыкнул.

— Атомщик, потише. Неделя работы насмарку!

Гедимин с тяжёлым вздохом поднялся на ноги. Расхаживать по тесной комнате было некуда — разве что повертеться вокруг своей оси с риском проломить плечом хлипкую стену.

— По-моему, эти трое издеваются.

— Ладно тебе, — Иджес положил чертёж в общую стопку, к другим незаконченным схемам — их за эти дни набралось до неприятного много. — Им же главное, чтобы реактор запускался? У тебя, вон, вручную получалось. Ну, соберём систему рычагов из палок и верёвок…

Гедимин сердито фыркнул.

— И ты туда же! Эа-мутация, что ли, всех кроет⁈

Иджес флегматично пожал плечами.

— Когда вся эта возня только начиналась — твой ирренций, лучи, все эти дырки в никуда — тогда надо было хвататься за голову. А сейчас-то что? Ничего нового, обычные следствия из обычных причин. Оживающие механизмы, испорченный металл… эка невидаль!

Гедимин хотел выругаться, но прикусил язык и медленно опустился на матрас. «И верно. И того, и другого тут и до Равнины было с избытком.»

— Дай сюда, — он отобрал у Иджеса чертёж и задумчиво на него посмотрел. «Преобразователь сюда переставить. И добавить одно кольцо про запас. И… надо будет поэкспериментировать со сбором внешнего излучения. Там повсюду омикрон-кванты. Будет как бы резервная „омикроновая батарея“…»

Кто-то резко распахнул дверь в вестибюль, и Гедимин услышал торопливые шаги. Двое шли рядом — сармат в тяжёлой броне и легко одетый филк.

— А до утра потерпеть никак? — послышался из коридора недовольный голос коменданта.

— Никак, — ответили ему, и Гедимин удивлённо мигнул — вместе с Аккушем в барак зашёл Кенен Маккензи.

Аккуш тяжело вздохнул, и шаги стихли.

— Ладно, забирайте. А можно его не возвращать? Так и оставить в «Налвэне»?

Дверь часто затряслась. Гедимин, досадливо хмыкнув, поддел защёлку и успел увидеть, как комендант отскакивает к стене. Маккензи сдержанно улыбнулся.

— Опять проблемы с администрацией? Джед, ты не меняешься. А, Ис тоже тут? Вот и хорошо, меньше возни. Собирайтесь, парни. Есть срочная работа. По вашей, ликвидаторской, части.

Гедимин заглянул в его тёмные, почти чёрные глаза, молча проверил, как пригнаны пластины скафандра, и достал из ящика ручной распылитель меи. В груди шевельнулось что-то тяжёлое и холодное. «Хоть бы не станция…»

…Мачты-передатчики ярко светились в чёрном небе; Гедимин на мгновение вскинул голову, пересчитывая горящие огни, и обруч на груди слегка разжался — на всех трёх энергоблоках всё было спокойно. Сирены молчали, и чёрных скафандров нигде не было видно — местных ликвидаторов не подняли по тревоге. «А должны были,» — думал Гедимин, всматриваясь в очертания куполов над реакторами. «Что-то на станции — подняли бы всех. Со всех четырёх гетто. И „Вестингауз“ прилетел бы.»

— Вниз, — коротко скомандовал Маккензи, выпрыгивая из кабины глайдера. Гедимин, едва оглядевшись, узнал спуск — не на стадион, под него, в секретный цех синтеза. Иджес тоже узнал, и из-под шлема донеслась приглушённая ругань.

— В самый низ, — уже тише проговорил Кенен, когда ворота закрылись, и зажёг наручный фонарь. Коридор был обесточен. На грани слышимости Гедимин различил треск оборванных кабелей — где-то внизу, в темноте.

— Синтезный рванул? — спросил Иджес, пока Маккензи возился с кодовой панелью, отрубившейся вместе с освещением и вентиляцией. Гедимин хотел уже указать на этот факт, когда до Кенена дошло — и он, выругавшись, налёг на створку, заталкивая её в паз вручную. Гедимин накинул фиксатор и встал на проходе, глядя на дозиметр. Здесь уже «фонило».

— Чёрт его знает, — ответил наконец Маккензи, временно лишённый возможности куда-то бежать. — Грохнуло в полдвенадцатого. Шла выгрузка…

«Не синтезный,» — щёлкнуло у Гедимина в мозгу. «Не цепная реакция. Слишком слабо „светит“. Химический взрыв? Натрий?»

Большая часть нелепых перегородок, выстроенных вокруг синтезного цеха, уцелела, — упавшие начали попадаться уже на подступах к реактору, а обломки Гедимин увидел, только подойдя вплотную. Кто-то постарался затянуть место аварии защитным полем; оно почти уже «прогорело», и сквозь него безо всяких фонарей были видны скрученные обрывки металла, развороченные трубы, а вдали — окружённый зелёным сиянием бак с плотно пригнанной крышкой. Из нижнего патрубка торчал обрывок трубопровода, из которого насыпалась горка светящегося порошка.

— Цел, — обронил Гедимин, скользнув взглядом по «реактору». Крышку не сорвало — бак и его содержимое авария не зацепила, видимо, истратив все силы на разрушение защитного поля. Кто-то забыл или не смог перекрыть клапаны, и железо пополам с ирренцием высыпалось через патрубок. Горка порошка ещё дымилась — не так давно в ней выгорел попавший на воздух натрий.

— Выгрузка… — Иджес аккуратно обошёл разбросанные обломки и остановился у светящейся лужи. Вода от жара испарилась, оставив жидкую грязь, местами ещё испускающую пар. Тут было полцентнера сырья — остальное размазало по полу. Гедимин проследил, где защитное поле остановило разлёт, и развернулся обратно, к «точке старта». «Мало сырья. Рвануло на первой же партии. Здесь была промывочная ванна. Здесь всё и лежит. Первичная промывка… Что могло так взорваться? Пар? Такая бурная реакция?»

Он протянул «щупы» анализатора к дымящейся луже. Натрий в ней был — он и превращался запоздало в щёлочь, подогревая жидкую грязь изнутри.

Маккензи, до того неподвижно стоявший у защитного поля, переступил с ноги на ногу и шумно выдохнул.

— Ну что, Джед? Тут ничего не собирается взрываться?

— Пока нет, — рассеянно отозвался Гедимин, глядя на цифры рядом с обозначением натрия. «Не должно было быть такого бурного нагрева. И взорвалось, похоже, не в ванне. Дальше, в узле фильтрации. Уровень жидкости упал, и… Hasu!»

— Кто убрал кислород? — резко развернулся он к Кенену. Тот мигнул.

— Кислород? — повторил он, скользя взглядом по обломкам; ему явно было не по себе. — Джед, я в тонкости не вникаю. Всё работало, и никто не жаловался. Ну что, вы возь…

Гедимин молча шагнул к нему, убирая хрупкие «щупы», и Кенен шарахнулся в темноту. «Гремучая смесь, sa has— su,» — ремонтник стиснул зубы. «Надо же было упустить водород! Кто додумался убрать дожигатель⁈»

— Атомщик, — донеслось из полумрака — Иджес добрался до отсека управления и копался во внутренностях щита. — Тут управляющие модули выгорели начисто. И мониторам конец. Ты знаешь, что делать с клапанами?

— Сейчас заткну, — отозвался Гедимин, забыв о Маккензи. — Щит выжгло? А операторы…

— Живы, живы, — подал голос опомнившийся Кенен. — Если не помрут от передоза флония. Накачали их на совесть. Может, там кто чего и убирал — можно спросить, когда оклемаются…

Гедимин брезгливо поморщился. «Нашёл на кого свалить. Будто я не видел его операторов. Сами они пыль с трубы стереть не рискнули бы. Опять решил сэкономить, мартышка драная…»

— Бак уцелел, — сказал он вслух. — А всё остальное — на выброс. Всю линию переработки придётся ставить заново. Тут есть кому этим заняться?

Маккензи развёл руками и изобразил жалобный взгляд.

— Хотелось бы не затягивать с этим, Джед, — он кивнул на бак, полный ирренциевой смеси. — Чем быстрее пойдёт в переработку, тем лучше. Даже если будет здесь немного фонить — сборке же это не помешает, верно?

Гедимин тяжело вздохнул.

— Тащи сюда мею. Много. И контейнеры для отходов. А там посмотрим.

28 июля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Двадцать семь дней, понял? На двадцать восьмой можно выгружать, — Гедимин на всякий случай придерживал Кенена Маккензи за плечо, но тот и не думал вырываться — только ухмылялся и кивал, как заведённый.

— Двадцать семь дней. И завтравка не нужна. И никаких взрывов. Всё понял, Джед. Ты гений. Сарматская раса тебя не забудет.

Гедимин настороженно сощурился, но пальцы всё же разжал.

— Облучать перед загрузкой не забывай, — напомнил он, глядя мимо Маккензи на цех синтеза. Клапаны на выгрузочных патрубках снова были открыты; у кожуха, утыканного трубками, стоял филк и пристально смотрел на манометр. Гедимин чуть повернул голову, сверился с термодатчиками и удовлетворённо хмыкнул — промывка была в самом разгаре, температура поднялась, но, судя по давлению, водород исправно дожигался, не доходя до «сухих» фильтров.

— Непременно, Джед, — кивнул Маккензи. — Как сырьё освободится, сразу отправлю. Айзек проследит.

— Где он сейчас? — спросил окончательно успокоившийся Гедимин. Кенен ткнул пальцем в потолок.

— С самой аварии там. Успокаивает эту вашу… зверюгу. Во время взрыва, знаешь, поле пробило, был прямой контакт…

«И он за неделю рта не раскрыл,» — Гедимин досадливо сощурился и шагнул в коридор, выходя из экранированной области — и одним движением поднял с висков пластины.

— Джед! — испуганно вскрикнул Кенен, порываясь схватить его за руку, но Иджес сам цапнул Маккензи за предплечье и отодвинул к стене.

Тонкие волокна потекли по коже, то нагреваясь, то остывая, смыкались кольцами, охватывая то лоб, то шею, и быстро вытягивались вдоль хребта. Это был контакт — и, возможно, передача какой-то информации, вот только Гедимин не понимал ровно ничего, кроме того, что «хранитель», кажется, не зол и не напуган.

— Тебя зацепило? — спросил он в пустоту, чувствуя себя ещё глупее, чем обычно. — Идиотская была затея — строить эту систему под реакторами. Передай Айзеку — теперь всё в порядке.

Щупальца ощутимо потеплели — и потекли вверх, от лопаток к вискам, напоследок сжались плотнее — и пропали. Гедимин мигнул. «И правда, пошёл передавать…»

— Кто у вас занимается передвижными цехами? — услышал он приглушённый голос Иджеса.

— Вот уж точно не я! — отозвался Кенен, демонстративно потирая «помятое» предплечье. — С техническими деталями не ко мне, парни. Это Айзек, это Кен… Джед! Вам это задание давал Гварза, верно? Вот и идите к нему.

«Хранитель» вернулся, когда сарматы выбирались из потайного туннеля к припаркованному у стены глайдеру. Тёплое волокно погладило висок и растаяло. «Передал и вернулся доложить?» — Гедимин растерянно покачал головой. «Ничего не понимаю. Надеюсь, у Айзека дела идут лучше.»

Глайдер высадил их за воротами, в двух шагах от офиса. Кенен высунулся из кабины, жестом показав «Вниз!», и машина рванула с места, прямо от выезда перестраиваясь на третий уровень. Иджес насмешливо хмыкнул.

— Если верить Маккензи, Гварза в офисе… Пойдём?

— Иди в штаб, — качнул головой Гедимин. — Я скоро догоню. Отдам ему чертежи, сам разберётся.

Едва он спустился в подвал, из-за ближайшей двери донёсся грохот вихляющего пневмомолота — боёк рикошетил от твёрдой породы, а бурильщику, видно, не хватало сил его удержать. Гедимин уже налёг на дверь, когда шум стих, а из помещения донеслось тихое бормотание. Створка поехала в сторону, и сармат отпрянул, пропуская троих угрюмых филков, присыпанных каменной пылью.

— Кто там ещё? — спросил из комнаты Гварза. — Пересдачи не принимаю!

Гедимин вошёл, покосился на обломки гранита, раскиданные по полу, и остановился перед брошенным рядом с ними пневмомолотом.

— На кой филкам идти в бурильщики? Им же молот не удержать…

Он опустился на пол, привычным движением вскрывая кожух, и опомнился, когда Кенен Гварза сдержанно постучал пальцем по его наплечнику.

— Ремонтный рефлекс? Оставь, на базе разберутся. Ты же сюда не молот чинить пришёл?

Гедимин резко поднялся на ноги, подавляя досаду — неисправный инструмент под ногами раздражал его, не давая ни на чём сосредоточиться. «И верно, рефлекс. Предупреждал Ассархаддон — не давай им воли…»

— Тут чертежи, — буркнул он, доставая пухлый свёрток. Бумаг накопилось гораздо больше, чем он ожидал, когда брался за дело, — пришлось одалживать широкие, удобные листы у Маккензи, но и из ежедневника было выдрано немало страниц. Чертёж передвижной платформы лежал сверху — только в нём Гедимин и был уверен. Дальше шли соображения по монтажу и демонтажу производственных линий (сармат даже не мог поручиться, что такие линии в «Вайтроке» были, но без них построить ИЭС с нуля никак не получалось); ещё дальше — робкие наметки по примитивным конструкциям — плавильным печам, поворотным ковшам для литейного цеха, биконусам с ручным приводом… Ничего из этого Гедимину не нравилось, даже гусеничная платформа, в теории собираемая из двух проходчиков. «Не люблю фантазировать на пустом месте. Может, у них и проходчиков-то нет…»

— А, — Гварза слабо усмехнулся, перебирая листы. — Хорошо поработал. Вот что значит — вовремя вытащить тебя из реактора. А это что? Опока… Это Айзек наболтал про местные цеха?

Он поморщился, выбирая из вороха листки ежедневника и откладывая их на стол. Гедимин недовольно сощурился.

— А что делать? Если мы объёмное производство оставим на платформах, мы с ним за десять лет не закончим. Что-то придётся доверить Броннам… или кто там соображает в строительстве.

Гварза снова поморщился.

— Тут много проблем, Кет. Даже по твоим чертежам видно… видна нехватка информации. Вот эти мехи, с ножным приводом, — ни один Бронн ими пользоваться не сможет. Узкая ступня с отстоящими когтями. Они на землю почти не ступают — скачут на пятках…

Гедимин фыркнул.

— И откуда мне было знать⁈

— И я о том же, — пробормотал Кенен, складывая листки в отдельный пакет. — Брось пока всё это. Тут надо смотреть на месте. Собирать экспедицию — и смотреть. Может, Маккензи к осени расшевелится, но пока всем не до этого. Иди, Кет. Займись уже своей работой.

Он кивнул на дверь и отвернулся.

«Экспедицию,» — звенело у Гедимина в голове, пока он выбирался из подвала. «Будет экспедиция на Равнину. И я наконец увижу всё это своими глазами.» Он еле слышно хмыкнул. «Надеюсь, после экспедиции это всё ещё будут глаза. А не что-нибудь… летающее и с перепонками.»

02 августа 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На столе рядом с «лабораторией» Ренгера со вчерашнего дня не было ни одной крысы, и даже ящики сгрузили в стерилизатор — но это место никто не рисковал занять, и стулья растащили по штабу. Гедимин свалил на стол разобранные контейнеры, осмотрел их беглым взглядом и досадливо сощурился. «Разбитые пазы, сорванная резьба, гнутые прутья… Проще сразу в переработку.»

Ренгер, за соседним столом склонившийся над микросканером, отодвинулся и шумно вздохнул.

— Как можно исследовать мозг на таком оборудовании? Здесь и кости толком не изучишь.

Гедимин покосился на распиленную голову крысы рядом с микросканером и быстро отвёл взгляд. «Ну, в этот раз хотя бы отдельно от крысы…»

— В медчасти есть энцефалограф, — сообщил Вепуат. Он сидел на столе Гедимина и следил то за сборкой ящиков, то за работой Ренгера с одинаковым ленивым любопытством.

— Представляю, что скажут в медчасти, когда я принесу туда моджиску, — отозвался Ренгер с еле слышным фырканьем. — К тому же прибор, разработанный для приматов, на грызунах даст не лучшие результаты…

Он снова посмотрел в микросканер, аккуратно подвинул приборное стекло и еле слышно что-то пробормотал.

— Есть ещё мозговые сканеры, — подал голос Вепуат. — Есть разница, чьи мозги сканировать, — сармата или крысы?

Из-за стола, где сидел Скегги, донёсся тяжёлый вздох.

— Надеюсь, в заявках на осень нет ни сканеров мозга, ни энцефалографов. И в заявках на зиму их тоже не будет. Наука — дело полезное, но всему есть предел.

Из соседней комнаты долетел радостный вопль. Гедимин узнал голос Иджеса — и присоединившиеся к нему чуть позднее голоса других ликвидаторов. «Гонки кончились?» — сармат едва заметно сощурился. «Иджес ставил на Хейза. Похоже, выиграл. Сейчас придёт рассказывать подробности. На два часа — или за час уложится?»

Кто-то вошёл в штаб — Гедимин почувствовал слабый сквозняк.

— Эй, Скегги, — голос был знакомым, но сармата Гедимин узнал не сразу. — День отдыха?.. Вот когда же ты выправишь хоть кому-то из своих разрешение на выезд⁈

«Дигон,» — Гедимин сделал вид, что очень занят ящиками. «Странно. Он-то что здесь ищет?»

— Моим выездов на работе хватает, — отозвался Скегги, вставая из-за стола. — Чего пришёл? Надеюсь, никаких аварий?

— Аварии не по моей части, Скегги, — вздохнул Дигон, обходя стол, заваленный частями ящиков, и бросая на Гедимина косой взгляд. — Я вообще к Ренгеру. Кто-то должен был предупредить…

Гедимин отложил покорёженную дверцу и прислушался. «Предупредить? Ренгера?» — он судорожно вспоминал, чем занимался на последних выездах, и кто мог увидеть что-то незаконное. «О чём? Он же тут самый благонадёжный…»

— С ремонтником никаких проблем, — отозвался Ренгер, видимо, подумавший о том же. — Ежедневно соблюдает закон. Если он снова был невежлив с Гварзой или Маккензи…

Дигон махнул рукой.

— Забыли о ремонтнике. Я насчёт твоих… биологических исследований, — он тронул пальцем распиленную голову и выразительно хмыкнул. — Много крыс сюда привозят в последнее время.

— Плановые дератизации, — сказал Ренгер, отодвигая биологический материал подальше от пришельца. — Если десять экземпляров с точки — это много, то ты мало знаешь о биологии.

Дигон поморщился.

— Что вы там делаете с крысами — ваше дело. Моя работа — контакты с городом. И город в последнее время сильно насторожен. Насчёт вот этого всего, — он дотянулся до крысиной головы и снова ткнул пальцем в покрытый шкурой участок.

— Город против дератизации? — Ренгер дёрнул плечом. — Интересная новость. На местах почему-то говорят другое — «где вы были?» и «давайте быстрее!»…

Дигон громко щёлкнул пальцем по столешнице.

— Ренгер, хватит валять дурака. В городе слухи, что тески что-то делают с крысами. Вывозят их живьём для опытов. А потом выпустят обратно убивать людей. Или скрестят с тесками и выпустят уже крысотесков, как при Саргоне. Тебе какой вариант больше нравится?

В штабе стало тихо. Вепуат от неожиданности хрюкнул, но под угрюмым взглядом Дигона прикусил язык и сполз со стола. Ренгер тяжело вздохнул.

— Дигон, ты же знаешь — психиатрия не по моей части. Если у некоторых горожан бредовые идеи — пусть идут в городские клиники.

— Не смешно, — отозвался Дигон. — Их «бредовые идеи» донимают администрацию. У меня уже требуют разъяснений. Ещё немного пищи для подозрений — и сюда заявятся федералы с проверкой. Крысотесков не найдут… надеюсь.

Он смерил Ренгера мрачным взглядом.

— Но проблем будет много.

Ренгер недобро сощурился в ответ.

— Чего ты от меня хочешь, Дигон? Чтобы я ответил на письма из администрации? Я думал, для этого мы и кормим четвёрку «Сармы». Но если так надо…

Дигон махнул рукой.

— Я хочу, Ренгер, чтобы больше такие письма не приходили. Режь крыс на месте, выноси их в карманах, — но макаки их видеть не должны.

Ренгер слегка наклонил голову, выжидающе глядя на Дигона. Тот приподнял ладонь в прощальном жесте и вышел, оставив в штабе озадаченных сарматов.

— Надо же, — прошептал Гедимину в наушник Вепуат, незаметно подобравшийся под бок. — Даже до Дигона докатилось. Видно, Ренгер в самом деле перестарался. Крысотески! Надо же было придумать…

Из-за стола Ренгера донеслось приглушённое фырканье. Биолог, как ни в чём не бывало, разглядывал под микросканером что-то розоватое, расплющенное между двух стёкол. «Что-то он всё ищет,» — думал Гедимин, рассматривая вскрытый череп. С его точки зрения, эта крысиная голова была вполне заурядной — видел он и поуродливее. «Интересно, вот эта тварь мутирует под „омикроном“ или под „сигмой“? Ренгер говорил, как их различать. Но вот в подвале я отличий не видел. Все моджиски как моджиски, живут и дохнут одинаково. Что он там ищет так настойчиво?..»

03 августа 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На столе Ренгера не осталось никаких биологических материалов — Гедимин даже под выключенный микросканер заглянул, но приборные стёкла были вынуты и сложены в стерилизатор. Ренгера в комнате не было, но из-за приоткрытой двери склада доносились шорохи и стуки, изредка — металлический лязг.

— Скегги, ты? — спросили со склада, когда Гедимин остановился у проёма; Ренгер выглянул наружу и едва заметно усмехнулся. — А, ремонтник. Чего не на станции?

Гедимин удивлённо мигнул, но тут же сообразил, что биологу, занятому своими опытами, не до чужих проблем.

— Гварза выгнал, — вздохнул он. — Странный он всё-таки.

— Угу, — рассеянно поддакнул биолог, думая о чём-то своём, и жестом поманил Гедимина к себе. — Найти я нашёл, но надо ещё достать. Подержи ящики…

Из-под засунутых в самый низ паллет появились продолговатые контейнеры с рёбрами жёсткости, на вид довольно массивные. Ренгер смахнул с них пыль и вынес со склада, оставив Гедимина собирать ящики обратно в штабеля. Тот озадаченно хмыкнул — найденные вещи, чем бы они ни были, валялись тут, похоже, с основания гетто и до сего дня ни разу не понадобились. «Даже интересно,» — подумал Гедимин, чувствуя, что мозг, на время оставшийся без работы, вцепляется в новую «задачу» и сейчас породит кучу нелепых выдумок. «Сложу ящики — и посмотрю. Что-то медицинское, скорее всего. Для проверки крысиных мозгов.»

Он ещё не успел сложить последние ящики, как снаружи заклокотало и громко булькнуло, а Ренгер еле слышно помянул ядро Юпитера. Выглянув со склада, Гедимин увидел мокрый стол, полупустой пакет с водой, прикреплённый к спаренным трубкам, и необычного вида подставку с креплениями.

— Здесь утечка, — заметил, отряхиваясь, Вепуат — он, как обычно, уселся на стол Гедимина, далеко от места «испытаний», но долетело и до него. Ренгер, осмотрев подставку и пожав плечами, сдвинул какой-то поршень. Остатки воды из пакета фонтаном взлетели к потолку.

— Манометры всё-таки врут, — бесстрастно признал биолог, вытирая лицевой щиток. — А менять не на что. Ремонтник, посмотри на эту штуку. Можно довести её до ума?

— Хм… — Гедимин взял в руки странный механизм. Это был миниатюрный насос с фильтрующей насадкой, стравливающей в поток какой-то газ. Трубки, проходящие сквозь насадку, были снабжены мягкими аморфными наконечниками и закреплены в подставке с фиксаторами. На её краю крепился манометр с узким пределом, не дотягивающим и до одной атмосферы.

— Тут замкнутый круг? — сармат поддел опустевший пакет, насаженный на обе трубки.

— Да, жидкость входит и выходит, — кивнул Ренгер. — Осталось стабилизировать поток. Не могу сказать, каким он был в лучшие времена, — эти штуки со дня покупки ни разу не пригодились.

— Посмотрим… — Гедимин жестом согнал со стола Вепуата и включил ремонтную перчатку. Механизмы за время лежания под паллетами практически не пострадали — что-то запылилось, что-то ссохлось, что-то разболталось, но неустранимых повреждений сармат не увидел. «Странная вещь, но надёжная. Даже мембраны целы, не потрескались. И где-то я такое встречал…» — думал он, разглядывая фильтрующую насадку. Ренгер положил на его стол ещё три коробки с насосами и молча ждал у отключенного микросканера.

— Эта штука для изучения крыс? — спросил Гедимин, набирая воду в «испытательный» пакет с кольцом на горловине. Ренгер еле слышно усмехнулся.

— Немного упрощает доставку. Ты же слышал — макаки против перевозки живых крыс.

Гедимин кивнул.

— Что ты ищешь? — спросил он, отворачиваясь к полуразобранному насосу. — Что видно только на живом?

— Много чего, на самом деле, — отозвался Ренгер. — Мне нужна не столько жизнь, сколько минимальные повреждения. Мозг — хрупкая штука…

— Что у этих крыс с мозгом? Думаешь, они разумны? — Гедимин криво ухмыльнулся, вспомнив Ассархаддона и его опыты с Зелёными Пожирателями. «Он их, наверное, тоже вскрывал. Да он и с подтверждёнными разумными не церемонился…»

— Я вижу процесс, ремонтник, — сухо ответил Ренгер. — Много точек, складывающихся в линию. Я догадываюсь, куда она тянется, но для построения нужны ещё точки. И время. Постарайся не болтать лишнего, особенно вне штаба. Тебя, Вепуат, это тоже касается.

10 августа 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

По наплечнику Гедимина кто-то щёлкнул пальцем — два раза, потом ещё четыре. Сармат, озадаченно мигнув, оторвался от манометра и обернулся. Ренгер, незаметно перебравшийся от запечатанного люка к самому газогенератору, взглянул на тот же манометр и одобрительно хмыкнул.

— Процесс идёт? Ну и хорошо. Собирайся, съездим — как раз приёмные часы.

Гедимин снова мигнул.

— Газ идёт, — напомнил он, кивнув на генератор.

— Ему ещё два часа идти, — отмахнулся Ренгер. Ликвидатор, дежурящий у запечатанной вентиляции, на его быстрый взгляд качнул головой — тяжелые испарения ксолтана ложились вдоль пола, кверху поднимались неохотно, и концентрация в верхних помещениях пока что была минимальной.

— Что, так и бросить? — Гедимин недовольно сощурился и снова повернулся к шлангам, сквозь временную «пробку» из защитного поля уходящим в люк. При правильном распределении ксолтан должен был подступить под самую «затычку» — наружу его выпускать не рекомендовалось.

— Вепуат! — позвал Ренгер, аккуратно придержав Гедимина за локоть. Сармат-разведчик с пультом в руках обернулся, удивлённо мигнув.

— Движение на верхнем ярусе, — доложил он. — Одиночные особи, рассредоточенные, поднимаются к вентиляции, но медленно.

Сармат у вентиляционного патрубка потянулся за огнемётом.

— Встань у генератора, — велел Ренгер. — Посмотришь за газом, пока мы не вернёмся. Особи мелкие? Гиганты не появлялись?

Вепуат качнул головой.

— Бурые разведчики, больше никого. Там и лаз был несерьёзный…

Ренгер сердито фыркнул.

— Измерение крыс по лазам — не по твоей части. Кому я показывал спайки на черепах?.. Идём, ремонтник, ближайшие два часа тут делать нечего.

…«Макаки» в коридорах — те, кто слонялся без респиратора — морщась, отступали с дороги — свежий, невыветрившийся омывающий раствор вонял едва ли не хуже испарений ксолтана. Даже «коп» за стойкой прикрыл респиратор ладонью и пару секунд сидел так, расширив глаза.

— С работы, мистер Кет?

— Дератизация, — ответил вместо Гедимина Ренгер.

— Да-да… похвально, что не пропускаете дни, — пробормотал «коп», глядя на экран. — Предпоследний заход, да, мистер Кет? Так-так… Скажите, вас вызывали на радиационную аварию в «Налвэне»?

— Аварию⁈ — Гедимин вскинулся, машинально ощупал плечо — сфалт, разумеется, остался у газогенератора. «Это он про взрыв в цехе синтеза,» — сообразил он секунду спустя и запоздало качнул головой.

— Понятно, — кажется, «копа» ошалелое выражение лица Гедимина устроило — он снова уткнулся в экран. — Просто слухи, мистер Кет. Якобы замеченный подземный толчок в районе энергостанции, никаких выбросов за пределы… Значит, и вы ничего не знаете?

— Здесь на битумных песках кормится огромная колония пирофор, — сказал Ренгер. — Я бы не удивлялся подземным толчкам.

— Да-да, огнистые черви, — рассеянно покивал человек, отмечая что-то в телекомпе. — Или преследующий их камнезмей. Говорят, в южных штатах от них никакого покоя… Ну что ж, мистер Кет, можете идти. Удачи в отстреле крыс!

До самой стоянки Гедимин молчал и старался не щуриться слишком уж заметно — и только в фургоне, выезжающем с участка, подал голос:

— Маккензи…

Ренгер резко ткнул его кулаком в плечо.

— О чём не знаю, того не выдам, — сдержанно напомнил он, и Гедимин виновато склонил голову. — Хорошо держался. Остаётся сентябрь… и есть надежда, что на этом от тебя отстанут.

…Гедимин дежурно проверил запас кислорода — как обычно, его было с избытком, хватило бы на сутки, даже без дополнительной генерации. Люк открылся, и все, не сговариваясь, уставились на анализаторы — красный огонёк зажёгся на каждом запястье. Гедимин проверил воздух за временным шлюзом — снаружи было «чисто», защитное поле перекрыло все щели.

— Никакого движения, — сообщил Вепуат, глядя на экран. — Три особи у вентиляции, ещё четыре у лаза, одна лежит на лестнице.

— Гедимин, прикрой, — скомандовал Ренгер, «посветив» сканером в люк, и нырнул в отверстие. Ремонтник, придерживая одной рукой плазморез, двинулся следом. В луче его фонаря блестели длинные контейнеры на спине Ренгера — поместилось только два, ещё четыре он повесил на пояс. Ни световой луч, ни поток «сигмы» не находили ничего угрожающего — видимо, в подвале действительно было только восемь «бурых разведчиков».

Те, что лежали у вентиляции, ещё судорожно подёргивались; одна при виде сарматов попыталась повернуть голову, ощерилась, но сил уже не хватило. Гедимин с трудом удержался от добивающего пинка. Ренгер, жестом велев ему следить за подвалом, опустился на пол, отстегнул контейнер и зазвенел чем-то встроенным в подобие ремонтной перчатки. Крыса, крепко схваченная за шею, дёрнулась из последних сил, но её уже насадили на фиксаторы. Гедимин отвернулся, посветил в темноту подвала; за спиной истошно заверещали, но звук быстро перешёл в хрип и бульканье. Булькало долго, неестественно долго, и сармат, не выдержав, обернулся — как раз к моменту «обработки» второй особи. Голова первой, обёрнутая герметичной плёнкой, уже лежала в контейнере, насаженная на трубки, и жидкость в пакете из прозрачной стала мутно-красной.

— Тонкая работа, — выдохнул Ренгер, обматывая плёнкой вторую голову. Её челюсти вяло шевельнулись.

— Под ксолтаном кровь разжижается. Сосуды схлопываются за секунды, — он взял было третью крысу, но что-то в её морде ему не понравилось, и он разжал пальцы. — Две есть. Что вокруг?

— Тихо, — доложил Гедимин. — Этих в пакет?

— Давай, — равнодушно ответил Ренгер — то, что осталось от крыс, его уже не интересовало. — Заберёшь и ту, что на лестнице. Там ловить уже нечего.

…Четыре головы поместились в два контейнера; пустые Ренгер отдал Гедимину, полные перевесил горизонтально, оружие взял в руку и так выползал наружу, цепляясь за скобы в основном пальцами ног. Гедимин следил за ним снизу, готовый «поймать» не удержавшегося биолога на защитное поле, но всё обошлось. Когда он сам выбрался наружу, один из бронированных глайдеров уже отъезжал. Второй, с утилизатором, был на месте, и Гедимин с полупустым мешком пошёл к нему, радуясь, что пакет непрозрачный, — из ближайших окон периодически кто-то выглядывал.

— Любопытные макаки, — хмыкнул Вепуат. — Внизу совсем тихо. Газ включать?

Все повернулись к Гедимину. Он покосился на мешок с крысами и подозрительно сощурился.

— Инструкция есть инструкция. Кому надо, езжайте — тут работы на одного.

Вепуат фыркнул.

— Я уж лучше тут, с газом, но без крыс. Надеюсь, до вечера Ренгер свои трофеи разберёт. Ты их видел?

— Они не могут кричать, — «утешил» Вепуата Гедимин. — Там одни головы и какая-то промывка.

Разведчика передёрнуло.

— Учёные, наверное, все с прибабахом. Одно радует — головы не сбегут.

19 августа 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Темнеет. Напряжение упало? Надо проверить,» — Гедимин выдернул «щупы» анализатора из корпуса сфалта, плотно задвинул пластины и опустил разделители до упора, прерывая цепную реакцию. Вдалеке громыхнуло.

«Взрыв в атмосфере,» — отметил про себя сармат, в последний раз взглянув на табло, — интенсивность излучения упала до минимума, реактор отключился, и можно было за него не беспокоиться. Гедимин развернулся вместе с креслом, скользнул взглядом по лампам, горящим с прежней яркостью, и увидел окно и быстро угасающий за ним свет. Снова громыхнуло, и сармат, вынырнувший из размышлений о миниреакторе и его возможностях, наконец узнал обычнейшее атмосферное явление — грозу. Третья молния сверкнула с удобной стороны — Гедимин увидел короткую вспышку и машинально отсчитал секунды до взрыва. «Южный берег… Опять нагнало с юга тучи. Весело сейчас на заозёрных расчистках…»

— Чтоб её, эту жару! — Вепуат, видимо, подумавший о том же, спрыгнул со стола и досадливо сощурился на окно. — Так и знал, что этим кончится. Как бы на расчистках никого не треснуло…

— Не бойся, все залягут, — Ренгер, на минуту отвлёкшись от записей, задёрнул жалюзи. — Не впервой.

Передатчик на его запястье коротко рявкнул, и в эту же секунду Скегги отвернулся от телекомпа и схватился за рацию.

— База, приём! — голос далёкого сармата раскатился по всему штабу. — Дюны на связи! Здесь электрофаги! Полтора десятка над лесом, приближаются к озеру. У нас тут шесть групп макак, а пугалка не действует!

— Мать моя пробирка, — пробормотал Вепуат, снимая с ближайшей стойки плазмомёт. Два дрона по неслышному сигналу отделились от потолка и сели ему на плечи.

— Макак обесточить, накрыть, сидеть тихо, — приказал Скегги, разворачиваясь к ликвидаторам. — Вшестером на выезд. Отпугнуть, не выйдет — уничтожить. К городу не пускать!

Обе ультразвуковые пушки были в исправности — Гедимин успел проверить их перед вылетом и до сих пор морщился от непроходящего звона в ушах. Глайдер летел невысоко, над самой водой, но так быстро, как только мог, — здесь, над озером, не приходилось огибать препятствия.

— Скхаа, — бормотал Вепуат, держась за поручень — и на всякий случай когтями за пол фургона. — Чего их принесло? Только из-за грозы? Чую, здесь не без искрящих кабелей. Говорили же макакам — осторожно с электричеством!

Глайдер резко дёрнуло вверх, и Гедимин едва не выломал поручни, потеряв от неожиданности равновесие. Машина, преодолев невидимое препятствие, выровнялась и через пару секунд уже лежала на «подушке» защитного поля на гребне мокрой дюны.

— Все в бахилы! — дежурно крикнул Вепуат, первым выпрыгивая на песок и шустро отбегая в сторону — насколько это было возможно в широких «бахилах» из защитного поля, обёртывающих ноги. «Уменьшить давление, не проваливаться,» — Гедимин, на ходу прикинув нужную площадь «подошвы», шагнул на ненадёжную поверхность. «В низины не лезть — возможен зыбун.»

Ливень начался минут пятнадцать назад — и, судя по цвету гигантской тучи, даже не собирался ослабевать. По гребням дюн сбегали ручьи, оставляя промоины, в низинах, не успевая впитываться, плескалась вода, затопив их уже сантиметра на три. Вновь сверкнула молния, осветив длинные купола защитного поля вдоль берега и приземистые, крайне хлипкие строения под ними.

— Сверху! — заорал кто-то, и Гедимин запоздало схватился за наушники — с двух сторон от него сработали звуковые пушки. Направлены они, на его счастье, были в небо, под небольшим углом к горизонту на юг, и сармата к северу от них зацепило по касательной — но ещё несколько секунд он судорожно сглатывал и мигал, пока в голове и в глазах не прояснилось.

— Оружие к бою! — раздалось в наушниках. Снова сверкнуло, сдвоенная звуковая волна ударила в мембраны шлема и разбилась, в этот раз не причинив вреда. В небе, среди низко свисающих клочьев огромной тучи, метались красноватые тени, по кромке подсвеченные ослепительно-белым. Ещё один «залп» ультразвуком — и они шарахнулись назад, к югу, но тут же, будто налетев на невидимую стену, нырнули вертикально вниз. Долю секунды спустя первая из них, складывая на лету крылья, пронеслась над головами сарматов, и струя плазмы, не задев её, пролетела мимо. Следом, быстро снижаясь, шли остальные, все полтора десятка.

— Не стрелять! — заорал Вепуат так, что у Гедимина, пережившего ультразвук, снова зазвенело в ушах. От неожиданности он отдёрнул палец от переключателя, и электрофаги, так и не получив в морду заряд плазмы, всей стаей рухнули за спинами отряда. Гедимин, изумлённо мигая, смотрел, как они отталкиваются перепончатыми крыльями от песка, резко разворачиваются и ныряют за бронированный глайдер.

— Эй! — услышал он сердитый голос пилота. — Чего прилипли⁈

Гедимин шагнул было к машине — все Скхаа спрятались за ней так, что ни один хвост не торчал наружу, и непонятно было, что они с ней делают — но остановился, услышав слаженный свистящий вздох. Все сарматы смотрели в небо, туда, где один за другим взрывались сгустки плазмы, освещая «брюхо» громадной тучи. Из тумана медленно выплывал длинный, покрытый зубчатыми шипами гребень.

— Hasu! — выдохнул сармат, вскидывая сфалт — и опустил его, так и не выстрелив. «Не достать…»

— Ядро Сатурна, вот это тварюга, — прошептал потрясённый Вепуат. Он даже не притронулся к оружию — так и стоял, опустив руки и запрокинув голову. Гигантский хасен приостановился — теперь клочья туч обгоняли его, скользя мимо шипастых гребней. Гедимин включил сканер — экран тут же подёрнулся характерной рябью, — тварь была так огромна, что её «фон» накрывал дюны.

— Если здесь середина брюха, то хвост должен быть вон там… — услышал Гедимин шёпот Вепуата и сердито фыркнул.

— Это не середина. Видишь выступы? Это передняя часть, подглоточные гребни.

В эфире кто-то нервно хихикнул. Ещё один сгусток плазмы взорвался в небе, десяти метров не дотянув до нижнего гребня, но ударная волна, похоже, потревожила хасена — Гедимин услышал низкий вибрирующий гул, и параллельные полосы медленно наклонились. «Снижение. Если ударить термобарическим…» — он схватился за сфалт, но кто-то огрел его прикладом по спине.

— Все на борт, минута до взлета!

Он успел увидеть в закрывающийся люк, как от сдвигающейся брони на бортах бросаются врассыпную электрофаги, и как их светящиеся тени мечутся над постройками. Обшивка глайдера лязгала, расходясь, с двух сторон открывались щели, тут же прикрываемые защитным полем. Гедимина толкнули в плечо, и он сел на пол, выставив сопло сфалта в едва заметную воронку-бойницу. За ней клубился тёмно-синий туман, подсвеченный бортовыми огнями. На долю секунды из него выплыло что-то длинное, кольчатое, покрытое блестящими острыми выступами — и снова пропало.

— Правый борт — огонь! — раздалось в наушниках, и Гедимин услышал взрывы — и уже знакомый гул, давящий, минуя ушные перепонки, прямо на кости черепа. Глайдер резко нырнул книзу, разворачиваясь на лету. Из тумана в проблесках молний выступали параллельные гребни с зубчатыми шипами — рёбра жёсткости на длинном боку живого «дирижабля».

— Левый борт — огонь!

«Добьёт — не добьёт?» — Гедимин выкрутил дальность до максимума. Ослепительно-белый луч на долю секунды завис в воздухе, пронзив клочковатый туман, и, пробив «обшивку дирижабля», взорвался. Глайдер рванулся в сторону, под ругань со всех сторон залязгали пластины, прикрывая просветы в бортах — а потом и сами борта заскрежетали, медленно прогибаясь внутрь. Гедимин видел, как плавно смещаются пояса давления — что-то сжималось вокруг машины, пытаясь то ли раздавить, то ли куда-то протолкнуть. Бортовые швы разошлись.

— Огонь с двух бортов! Tzajesh!!!

Глайдер швырнуло назад, и Гедимин, накрыв своим телом сфалт, прокатился по полу, пока не упёрся ногами в люк. Смятые пластины с дребезжанием распрямлялись, становясь в пазы и снова сцепляясь между собой. Низкий гул бил по черепу, заставляя болезненно щуриться. Ещё секунда — и сармата подбросило на пару сантиметров и швырнуло вперёд: глайдер сел, прокатился по мокрому песку на брюхе и замер.

— Кто ранен? Все целы? — голос пилота ещё звенел от волнения. Эфир наполнился недовольным ворчанием и короткими откликами. Сарматы, сваленные в кучу на полу фургона, расползались, отряхиваясь и проверяя оружие. Когда Гедимин, ощупав корпус сфалта и убедившись, что реактор цел, поднялся на ноги, люк уже был открыт, и последний из ликвидаторов выбирался наружу.

— Ремонтник, ты где? — услышал он встревоженный голос Вепуата, а сразу за ним — оглушительный треск и тяжкий грохот. В наступившей тишине кто-то вполголоса помянул ядро Сатурна.

«Будет мне работа на завтра,» — подумал Гедимин, оглядываясь на потрёпанный глайдер, весь покрытый вмятинами, крошечными кратерами и оплавлениями. По бортам параллельно друг другу шли три перетяжки — здесь машину сдавило с огромной силой и чудом не порвало на части. Гедимин машинально стал высчитывать, какое для этого нужно было воздействие, но кто-то двинул его прикладом в бок.

— Видел⁈

На песке, занимая всю многометровую низину, лежал, свернувшись кольцами, толстый хлыст. Он ещё судорожно подёргивался, поднимая фонтаны грязи, но управлять его движениями было уже некому. Гедимин видел, как блестят на оторванном щупальце прозрачные заострённые шипики-зацепы, — даже при падении они не поломались, хотя выглядели хрупкими, как оконное стекло.

…Глайдер, скрипя всеми бортами, лёг на последний из песчаных гребней, и сарматы вышли под затихающий дождь. Гедимин держал оружие наготове, хотя уже знал, что опасаться нечего — давящий на череп гул давно затих. С южной дюны была видна опушка — и обломки деревьев, поломанные стволы, раскиданные на много километров. Среди бурелома поднимался неровный студенистый холм — от удара «обшивка» хасена лопнула, и стометровый «дирижабль» вывернуло наизнанку. Гедимин смотрел на останки, пытаясь понять, что поднимало огромную тварь в воздух, но видел только бесформенную слизь и бессмысленные ошмётки. «Живое,» — он досадливо поморщился. «Никогда не разбирался в биологии.»

— А нам ещё всё это утилизировать, — услышал он шёпот Вепуата. — На чём оно отожралось до таких-то размеров⁈

— База, приём, — кто-то из ликвидаторов вышел из ступора и вспомнил о работе. — Тут кратер на пять километров, весь в ксеноорганике. И поражённая зона ещё на десять. Что? Потерь нет, макаки накрыты. Понял. Ждём!

Над головой Гедимина мелькнул розоватый силуэт. Сармат схватился за оружие, но тут же опустил его — Скхаа, не обращая внимания на сарматов, ровным строем летели к югу. Он следил за ними, пока последний хвост не исчез за облаками — электрофаги летели по прямой, быстро-быстро взмахивая нелепо короткими крыльями, и никто из них не думал сворачивать.

— Мать моя пробирка, — прошептал Вепуат; он стоял на песчаном гребне, забыв и о пульте в руках, и о двух дронах, повисших над останками хасена. — Чем эта туша собиралась жрать такую мелочь⁈

— Про китов слышал? — хмыкнул кто-то из ликвидаторов, пристраивая плазмомёт на заплечные крепления. — Тоже немелкие твари… были. Ремонтник, что там с утилизатором? Не сплющился?

…Ксеноорганика разлагалась быстро — студенистый холм оседал на глазах, жижа стекала, обнажая немногочисленные элементы каркаса. Гедимин по колено в слизи распиливал плазморезом какую-то ажурную кость — белесую с прозеленью, из скреплённых концентрических эллипсов, с дугами отростков с двух сторон. Таких тут было ещё семь — каждая по десять метров в длину, прочная, как корабельная обшивка, но до странности лёгкая. Гедимин украдкой выломал кусок трубчатой структуры и сунул в карман, хотя уверен был, что воспроизвести её не удастся — по крайней мере, без биологической лаборатории Ассархаддона под боком. Плазме кость поддавалась легко — всё-таки хасен был не более чем животным и ипроновый скелет себе не отрастил.

— Бесполётная зона! Сверните на север! — донеслось с побережья — там висели над мокрыми дюнами полицейские глайдеры. — Повторяю — сверните на север!

Гедимин огляделся по сторонам, помахал освободившемуся погрузчику и, переступая через обрывки волокнистых «тросов», побрёл к следующей кости. Слева гудели насосы, и чавкала слизь, понемногу перекачиваемая в цистерну. Ещё одну, наполненную, прицепили к гусеничному тягачу, и он медленно отползал к шоссе. Из трубы донёсся скрежет — вместе с жижей засосали комок «тросов», и насос заглох. Кто-то из ликвидаторов кинулся прочищать.

— Бесполётная зона! — снова послышалось с севера. — Съёмка? Садитесь здесь. Только дроны… один дрон! Нет, запрещено. У тесков спросите. Не мешайте работе! Эй, в зелёном «Бьюике», — двадцать метров к северу! Двадцать к северу, немедленно!

В наушниках кто-то нервно хихикнул.

— Ремонтник, над тобой съёмочный дрон.

Гедимин недовольно сощурился и продолжил резать кость, не оглядываясь на небо. «Надеюсь, в дюнах собрали все ошмётки. Нам отсюда ещё грунт вывозить. И что ему в озеро не падалось⁈»

26 августа 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Все поверхности вокруг блестели от воды и отражали золотистый силуэт — скафандр, лишённый привычной чёрной обшивки, на свету просто «горел», заставляя Гедимина щуриться. Он подошёл к ванне, выловил пригоршню пластин и, отряхнув, засунул под проточную воду. Запаха дезинфектантов он не чувствовал — но только из-за мощных фильтров, дополнительных насадок на респираторе; стоило их убрать — и от резкой вони начинало щипать глаза. «Ещё раз промыть — и на просушку,» — подумал сармат, вынимая следующую горсть пластин. «За пять минут там всё сдохло. Надо было в том лесу „Гельт“ взорвать — он бы всё продезинфицировал.»

Броня была промыта на два слоя вглубь — и всё же сармату, уже в собранном скафандре выходящему из мойки, хотелось вымыться ещё раз. Даже здесь, в штабе, он не сразу решался снять насадки с респиратора — и видел, что другие ликвидаторы тоже не торопятся подышать «свежим воздухом». Ошмётки хасена неделю гнили в лесу, на жаре, время от времени поливаемые дождями и вместе с водой разносимые по округе, — теперь их запах чувствовался от побережья. Сарматы убирали остатки растений, срезали грунт до скального основания, — но Гедимину иногда казалось, что даже гранит пропитался ксеноорганикой. Взглянув на свои руки, он снова вспомнил жирную чёрную грязь, ничуть не похожую на местные лесные почвы, и брезгливо поморщился. «Один „Гельт“ — и не пришлось бы в этом рыться. Вот для чего эти бомбы нужны на самом деле. Не для войн с „макаками“.»

— Выбрался? — Вепуат оглянулся на Гедимина и весело хмыкнул. — Вчера долго мылся, но сегодня — ещё дольше. Что-то тебе совсем поперёк горла этот хасен!

Гедимин запоздало отключил воображение, сглотнул горькую слюну и тяжело опустился на ближайший стул.

— Я же не биолог…

— Изъято три килограмма органических остатков якобы с места падения небесного хищника — хасена, — вслух прочитал Скегги, глядя на экран. — На сетевом аукционе обнаружен восьмиметровый фрагмент ловчего щупальца того же объекта. Все останки были изъяты для уничтожения. Полиция округа предупреждает о строжайшем запрете на нелицензированное хранение или переработку образцов ксеноорганики… Вот кого надо было брать в ликвидаторы. Они этим ещё и торгуют. Tza hasesh!

Гедимин поморщился. «Когда успели? Вроде мы мелкие ошмётки вывезли в первый день. А в саму „лужу“ никто из „макак“ не лез…»

Он покосился на Ренгера — тот молча сидел у окна, разбирая записи, и по нему видно было, что происходящее вокруг его не занимает. На столе было чисто, даже микросканер временно выключили, — осталось подвести итоги очередной серии опытов. «Ренгер работает. И мне надо бы,» — подумал Гедимин, отворачиваясь к стене и включая смарт. «Когда я в последний раз ставил опыты с пульсациями?»

Он пробежал взглядом по расчерченным вдоль и поперёк «записям из Города Каналов» и досадливо сощурился — всё, что поддалось расшифровке, было отмечено как проверенное. «Здесь про накопитель. А это — контроль мощности. Это я знаю — направленный луч с реактора. А это к чему относится?»

Непроверенных пульсаций было немного — всего-то десяток, и все они, как назло, приходились на осмотр Айзеком и Гварзой куэннского реактора. Все записи, кроме дозиметрии, там же и «сгорели» — как Гедимин ни пытался их расшифровать, ничего, кроме ряби и отдельных цветных пятен, на экране не появлялось. «Вот это, например,» — сармат выделил одну серию пиков и провалов, перемежающихся короткими плато. «Что и с чем оно делает? Излучение сильнее не стало, направление не изменилось… Не просто же так инженер „дёрнул“ реактор? И вот интересно — столько „дёрганья“, и никакой расстабилизации…»

Он тяжело вздохнул, ещё несколько секунд смотрел на экран — и сдвинул пластины, закрывая его. «Всё без толку. Эти штуки надо проверять на „живом“ реакторе. И мой, другого типа, для проверки не годится.»

Мысли об испытаниях на «живом» реакторе шевелились давно — ещё до того, как сармату закрыли доступ в активную зону. В очередной раз прокрутив их в голове, Гедимин снова вздохнул. «Может, меня и допустили бы. Гварзу иногда тянет на дурные эксперименты. Но тогда я не решился — и сейчас не решусь. Работает — и ладно.»

Он бросил быстрый взгляд на Ренгера, отложившего смарт, и поднялся из-за стола. «Отвлёкся. Надо спросить…»

— Ренгер, — он остановился у окна; биолог вопросительно хмыкнул — Гедимин верно угадал момент передышки. — Что там с костью? Смотрел?

— Кость? — Ренгер растерянно мигнул и потянулся к шлему, на секунду прижав пальцы к виску. — А, ксеноорганика… Ты же сам её сканировал, ремонтник. Твой сканер не хуже моего, для ручного так очень хорош.

Гедимин недовольно сощурился.

— Ну да, я видел структуру. Трубки, пробки и арки… и мембраны. Много странной органики — атомы вроде те же, а связаны не пойми как. Ты посмотрел по своей части? Как оно, такое, образовалось?

Ренгер покачал головой.

— Это вопрос на диссертацию, ремонтник. Силами сарматского гетто такое не вытянуть. Я… — он быстро провёл рукой по скрытым нишам в броне. — Да, похоже, я её утилизировал. Ксеноорганика, знаешь ли, небезвредна…

Он задумчиво сощурился и потянулся к смарту — и Гедимин увидел, как его взгляд мутнеет. «Мать моя колба,» — он резко отвернулся. «Помог, называется…»

Вепуат сочувственно хмыкнул.

— Ренгер весь в крысах. Ему тот хасен хоть на шлем падай, он не заметит. Пока он не закончит, подходить к нему бесполезно… А вот что я подумал. Ты засёк ту рябь, ЭСТ-излучение, когда хасен шёл к озеру? Вот если её воспроизвести, можно отпугивать стаи Скхаа? У нас тут их мало, но южнее, говорят, большая проблема. Южанам пригодилось бы.

— Не работает, — отозвался Скегги, проходя мимо разведчика. — Пробовали. У электрофагов, видимо, в голове не только дозиметр. Различают угрозы как-то иначе…

…Обычно после работы Гедимин заходил в душевую в броне — холодная вода, пройдя сквозь патрубки, омывала гудящую голову и немного проясняла мысли. «Весь день по уши в слизи,» — думал он, болезненно морщась, и нехотя выбирался из скафандра. «Вроде бы мылся, а противно. Зайду ещё раз, может, нагрев был не тот…»

— Невозможно, — услышал он сквозь шум воды — один из филков, сбившихся в кучку под душем, повысил голос. — И не тыкай мне в нос сетевым бредом. Ты бы ещё на кино сослался!

Другой филк сдержанно хмыкнул.

— Ты-то, конечно, знаток. Физик-ядерщик или ракетостроитель?

Гедимин удивлённо мигнул и убрал напор до минимума — слышно стало лучше. «О чём они там?»

— Сармат с мозгами, и этого достаточно, — отозвался первый филк. — Тайные базы, от которых ничего не осталось! Незаметно построенный флот! Новейший неповторимый ядерный двигатель! Технологии, нарушающие законы физики! Ну не бред ли⁈

— Потише, — вмешался третий. — Флот-то был. Чем-то мы воевали. И справиться с нами нескоро смогли. И корабли, говорят, были хорошие.

Первый фыркнул.

— Я не говорю, что флота не было. И оружие было, и двигатели. Вот только наши амбалы-сородичи отношения к ним не имеют. Старшие разработали новый реактор! Вы что, издеваетесь⁈

— Ну-ну, — кто-то протянул руку к его плечу. — Даже люди признали, что научная база была. И Ассархаддон, и его сарматы…

— Ага, — филк насмешливо скривил губы. — Трёхметровый амбал-руководитель и громилы-учёные. Вы Старших-то видели? Чем там изучать ядерную физику⁈ Мышцы тут бесполезны. Нет, я не спорю — может, котлован под ту базу они и копали. И, может, Ассархаддон каких-то несчастных на куски кромсал — среди амбалов многие с головой не дружат. Но — биолог? Опыты? Генетика⁈ Квантовая физика⁈ Вот у этих гор мяса⁈

Он коротко хохотнул, и один из филков поддержал его.

— Кайлом они хорошо машут, — он ухмыльнулся. — И могут годами не жрать и не мыться. Вы хоть одного Старшего на «умной» работе видели?

— Ага, — закивал первый. — Их на станции даже операторами не берут. Кнопки нажимать — и то сложно. Какие ещё разработки реакторов⁈

— Но флот-то откуда-то взялся, — проворчал помрачневший третий. — Не на Луне же его откопали.

— А кто их знает, — отозвался первый. — Может, нашли добро каких-нибудь ксеносов. А может, попёрли разработку у людей. Говорят, у этого Ассархаддона было несколько тысяч лаборантов из нормальных сарматов. Они и работали головой. А потом их всех перебили — и теперь мы слушаем бред про десятерых амбалов, построивших атомный флот…

— Тихо уже, — буркнул четвёртый, до сих пор молчавший, и указал едва заметным жестом на Гедимина. — Этот здесь, и давно. Мог что-то услышать.

— Ну так идём, — зашевелился первый, бросив на сармата опасливый взгляд. — Сколько можно полоскаться⁈ Вечно начнётся болтовня, так…

Его голос заглушил свист сушилки. Гедимин медленно протянул руку к вентилю. Догнать филков было несложно…

«И что их потом, головой о стену?» — сармат досадливо сощурился. «Уже ни одна тварь не верит. Скоро и я сам не поверю. Строил когда-то реакторы, а тут на готовом не могу поставить опыт. Может, недоростки и правы — из ремонтника учёного не сделаешь…»

28 августа 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Красный светодиод на запястье горел, не угасая, — узкие тесные коридоры с неудобно низкими потолками был наполнены испарениями ксолтана, разбавленными, но всё же смертельно токсичными. Гедимин, припав на одно колено, настороженно оглядывался по сторонам — в такой позе хоть как-то можно было удержать в руках плазморез. Эти коридоры строили, не собираясь туда запускать ни экзоскелеты, ни рослых сарматов; до потолка было чуть больше двух метров, и даже у вставшего на колено Гедимина он лежал на макушке.

— Когда-то штатный яд состоял только из кроверазжижающей фракции, — задумчиво проговорил Ренгер, глядя, как полуметровая крыса корчится, яростно сверкая глазами, и медленно ползёт к его ноге. — Нервно-паралитическую добавили потом.

Он небрежным тычком отшвырнул крысу и аккуратно прижал её коленом. Гедимин отвернулся, обводя настороженным взглядом других тварей — «бурых разведчиков», мелких по сравнению с серыми мутантами, не обезображенных ветвящимися костями и чешуйчатыми бляшками на коже. Мелкие крысы, более уязвимые для ксолтана, уже не шевелились, некоторые лежали в кровавых пятнах. Чуть поодаль в темноте блестел тёмно-красный след — кто-то не дополз до заделанного лаза, остался валяться в подвале.

Бульканье и хрипы стихли. Ренгер с контейнером под мышкой перебрался ближе к Гедимину, высматривая пригодный объект среди «бурых разведчиков».

— Неплохой улов для последнего раза, — сказал он, погладив контейнер, и придвинул выбранную крысу поближе — она тонко взвизгнула, но отползти уже не могла. — Отчего-то на плановых дератизациях крупные образцы — редкость. Посмотрим, что выберется из нор ближе к весне, — думаю, выездов у нас в этом году будет много…

Почти на минуту он замолчал, отделяя голову крысы от тела и насаживая на питающие трубки — тут действовать надо было быстро и аккуратно. Гедимин прислушивался к шорохам подвала — шумела вентиляция, булькала жидкость в трубах…

— Сколько тебе нужно этих крыс? — спросил он, когда Ренгер, выдохнув, отложил контейнер. — Ты много уже насобирал.

Ренгер весело хмыкнул.

— Много? Меньше сотни, ремонтник. Это даже выборкой не назовёшь. А если выкинуть мелюзгу, останется пара десятков. Какие выводы можно сделать по двадцати образцам⁈

Он аккуратно прижал ладонью ещё живую крысу, и Гедимин снова отвернулся. Ксолтан действовал быстро — вот очередной «образец» пустил кровавую слюну и перестал трепыхаться…

— Летом в подвалы поднимается одна мелочь, — продолжал Ренгер, возясь с наполненным контейнером. — Зимой вскроются норы, что глубже подвалов. Вот тогда-то начнётся сбор настоящих образцов. Чего я хотел бы, так это найти гиганта. Никто и никогда не изучал их как следует, а уж покопаться в живых мозгах…

Ренгер повернулся к Гедимину, и тот увидел его мечтательную улыбку.

— Гиганты — опасные твари, — пробормотал ремонтник, вспоминая огромные крысиные черепа, развешанные по штабу. — Разбавленный ксолтан их может не взять…

Что-то странное померещилось ему в тёмных пятнах на полу. Он навёл на них луч фонаря и растерянно мигнул — там, где только что лежала полудохлая крыса, остались только капли крови.

— Sata! — вскрикнул он, указывая на красные брызги. — Тварь ушла!

Луч фонаря скользнул по выступающим из стены трубам и неплотно заделанным стыкам, на несколько секунд остановился на них, — Гедимин услышал слабый шорох, дёрнулся было на звук, но Ренгер придержал его за плечо.

— Ничего страшного. У нас уже достаточно образцов. Выбираемся. Потом пустишь газ погуще, протравишь щели.

…Испарения ксолтана, остыв, оседали на полу и стенах рыжеватым порошком, и робот-уборщик, ползая по подвалу, оставлял за собой мокрые серые следы. На кровяных пятнах он задерживался дольше. Гедимин, заметив очередную его заминку, сбрызнул оттёртый пол дезинфектантом — так, на всякий случай. Там, где «работал» Ренгер, крови осталось много, вокруг — отдельные потёки и капли. Дохлятину давно собрали в пакет — все тушки поместились в один, ненадолго загрузив утилизатор.

«А, вот она. Так и думал, что тут щель,» — сармат подцепил двумя пальцами бурый комок и дёрнул на себя. Выдернуть удалось не сразу — крысу, сдохшую в щели, последние судороги согнули крючком, и так она застряла в едва заметном проломе. Гедимин посветил туда, увидел рыжую ксолтановую пыль и довольно хмыкнул. «Просто ниша. Не заметили сразу. Сейчас заделаем.»

06 сентября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Спасибо, атомщик, — вздохнул Иджес, разглядывая то, что осталось от его дрона. Гедимин виновато сощурился и положил на стол пакет с «лишними» деталями. Летучий энергопередатчик был наконец разобран, радиозащитный корпус, раздробленный в мелкую пыль, лежал в контейнере с сольвентом — Гедимин ещё надеялся извлечь из него потраченный ипрон… Иджес повертел остатки дрона в руках и снова вздохнул.

— Ничего, за месяц что-нибудь придумаем.

Из-за телекомпа — там сидел вернувшийся со стрельб командир — донеслось приглушённое хмыканье. Скучающий Вепуат, оживившись, спрыгнул со стола и привстал на пальцах, заглядывая в экран.

— Скегги, что там? Опять про нас?

— Ну да, почти что, — отозвался Скегги. — В Чикаго перехватили транспорт, уходящий на восток. Двое сарматов из «Тикмиса» на борту… Предупреждают, что появились вербовщики северян — нанимают тесков и вывозят в Восточный блок. У них там, на юге, волнения…

Вепуат хмыкнул.

— Северу уже своих сарматов не хватает? Надо же… Австралия, вон, не знает, как избавиться, а эти — завозят…

Скегги оглянулся на него через плечо, и разведчик резко замолчал и убрал с лица ухмылку.

— Макаки всегда рады воевать чужими руками. Кто-то из вас говорил с вербовщиками? Собирается на юг?

В штабе стало тихо. Вепуат бесшумно влез на стол и спрятался за Гедимином, как будто действительно испугался.

— Федералы просили сообщать, если что, — сказал Скегги, отворачиваясь к монитору. — Много нелегальной вербовки. В том числе и с востока.

В наступившей тишине зашевелился Ренгер. Он поднялся из-за стола и прошёл по комнате, остановившись рядом с Иджесом. Тот разбирал дрон и не сразу заметил биолога — а заметив, озадаченно хмыкнул.

— Скегги, ты ещё не сказал? — спросил Ренгер, оглядываясь на кого-то из ликвидаторов. — Йигис, тебя предупредили? Нет? Странно.

— Да, верно, — Скегги с досадливым прищуром поднялся на ноги. — Утром надо было сказать. Но ничего, сейчас все в сборе. Йигис уходит мониторить дюны — там очень нужен дельный дронщик. Взамен в дежурные переходит Иджес. Через месяц, если себя хорошо покажет, выйдет в одиночники.

Штаб загудел. Гедимин, оторвавшись от недоделанной цацки, удивлённо мигнул. Иджес расплылся в улыбке и спихнул Вепуата со стола, грохнув на свободное место остатки дрона.

— Ну вот, атомщик. Теперь мы работаем вместе, как и собирались. А ты, — он смерил Вепуата презрительным взглядом, — иди, учись сидеть на стуле!

Вепуат насмешливо фыркнул.

— Это ненадолго. Отряду нужен дронщик, а не гонщик. Раз-другой запорешь сканирование — и полетишь обратно на расчистки. И убери от ремонтника свой металлолом — на эту дрянь же смотреть тошно!

— Тихо, вы оба! — Ренгер с грохотом опустил бронированные ладони на два наплечника, и Вепуат и Иджес шарахнулись в стороны. — Йигис, иди передавать дроны. Освободим для них стол в соседней комнате…

Вепуат, глядя вслед мрачному Иджесу, довольно ухмыльнулся и уселся на край стола. Гедимин, придвинув к себе остатки дрона, машинально потянулся к аккумулятору, но вспомнил, что Иджес со своей техникой возится сам, и отдёрнул руку.

— Чем, мать их колба, можно заменить сверхчистый германий⁈

— А пёс их знает, — отозвался Вепуат, глядя на Гедимина с неожиданным сочувствием. — Если в тех краях всё такое странное… Какой-нибудь роговицей местных крыс. Или толчёными ракушками.

Гедимин криво ухмыльнулся. «А он понял, о чём речь. Откуда знает? Видно, я опять наболтал лишнего. Ладно, обратно уже не засунешь…»

— Ракушки… Там даже сканеры дохнут. Как мы узнаем, из чего состоят эти грёбаные ракушки⁈

Вепуат в задумчивости включил наручный сканер. Дрон, лежащий на стойке, медленно поднялся в воздух и провернулся вокруг своей оси. Вепуат хмыкнул.

— Если ирренций везде один и тот же, то и его лучи одни и те же. С теми же свойствами. Ничего они не дохнут. Надо только ввести обозначения для того, что они видят. И расписать по ним данные. И спокойно сканируй.

— Спокойно разработай периодическую систему для чужой Метагалактики, — пробормотал Гедимин, безнадёжно качая головой. — Макаки со своей возились тысячи лет. А кучка сарматов сделает за год. Мы же прирождённые учёные, ah— sa— has— sulesh…

Вепуат сочувственно хмыкнул.

— В науке я не силён. Но мой сканер, если что, в твоём распоряжении. И дроны тоже.

10 сентября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Матрас под распластанным сарматом ощутимо качнулся. Гедимин сам не заметил, как оказался на ногах — но сфалт уже был в заплечных креплениях, а генератор защитного поля слабо светился и был готов выпустить пузырь. Вокруг недовольно ворчали, кто-то уже вышел в коридор и теперь растерянно оглядывался.

— Ты тоже слышал? — спросил у Гедимина озадаченный сармат-шахтёр. — Что это? Взрыв?

Гедимин качнул головой. Подземный толчок он ощутил сквозь сон и теперь прислушивался к странной тишине и ждал воя сирен — но чем дольше вспоминал те ощущения, тем сильнее был уверен, что в городе ничего не взрывалось.

Комендант Аккуш тоже не спал — когда Гедимин вышел в вестибюль, он закрывал двери.

— Ты? — Аккуш подозрительно сощурился на него. — Не твои штучки, надеюсь? Если это ты разнёс полбарака…

— Ты бы заметил, — вяло отмахнулся Гедимин. — Это под землёй. Тектонический сдвиг… Тут вообще бывают землетрясения?

Аккуш фыркнул.

— Ты вроде как этот город строил, а? Не бывает тут ничего такого. До тебя, по крайней мере, не было!

Гедимин, пропустив глупую подколку мимо ушей, развернулся к двери. Земля больше не дрожала, как он ни прислушивался, пытаясь уловить эхо затихающих толчков. Барак неожиданное сотрясение выдержал — лёгкие конструкции качнулись синхронно, балки не треснули, даже свет не мигнул. «Три ночи,» — сармат покосился на часы и ускорил шаг. «Пока не вызывают, пойду спать. Надеюсь, без аварий обошлось.»

…Небо к утру очистилось, по мокрым улицам ползали роботы-уборщики, сметая неизвестно откуда взявшуюся органику и песок, со стрельбища доносился треск разрядов, над полосой препятствий кружил неровный клин из трёх дронов. Гедимин покосился на них и сдержанно усмехнулся — похоже, Иджеса снова выгнали сдавать зачёт по сканированию, и в очередной раз что-то не задалось.

— Слышал ночную встряску? — с порога спросил Вепуат, слезая со стола — это у него заменяло приветственный жест. — Наших вызывали в цех гальваники — там трубу сорвало.

— Заделали? — спросил Гедимин. Вепуат кивнул, возвращаясь на привычное место.

— А что встряхнуло, знаешь? — спросил ремонтник, устраиваясь за столом. Заняться было особо нечем — повозиться с чертежами, дособирать цацку, успокоить Иджеса, когда он, злой, вернётся со стрельбища…

— А вот это неясно, — вместо Вепуата ответил Скегги, выглядящий слегка озадаченным. — Землетрясениям тут взяться неоткуда. Я бы заподозрил подземный взрыв. Ирренций в шахте или протечка метана.

— После такого взрыва подняли бы всех ликвидаторов Ураниума, — качнул головой Ренгер, тоже ничем не занятый этим утром. — Много чего могло взорваться — но всё цело, и это странно.

— Не взрыв, — пробормотал Гедимин, вспоминая ощущения от «ночной встряски». — Не из тех, что я знаю. И на огромной глубине. Может, и вправду, тектоника…

Вепуат задумчиво хмыкнул.

— Камнезмей, — предположил он. — Ренгер, что скажешь? Они едят пирофор, а этого добра у нас с избытком. Мог сюда заползти камнезмей?

Ренгер пожал плечами.

— Обычно они держатся южнее… Будем ждать. Крупный хищник себя проявит — одной встряской дело не кончится.

«Камнезмей… или Текк’т?» — Гедимину вспомнилась гигантская клиновидная голова в блестящей чешуе и аккуратные шары из ирренциевой руды, разделённой по слоям. «Ошибся порталом?»

— Опять Маккензи что-то затевает, — пробормотал он, недовольно щурясь и не обращая внимания на ухмылку Вепуата. — Без него не обошлось.

Ренгер нехотя поднялся с места, расправляя плечи и встряхиваясь, как после долгого сна в неудобной позе.

— Скегги, на меня и ремонтника сегодня не рассчитывай. Поедем к девяти, а вернёмся, наверное, к вечеру.

Скегги сочувственно хмыкнул.

— Действуй. С этой ежемесячной вознёй пора покончить. Постарайся, чтобы макаки не продлили надзор ещё на пару лет.

Ренгер поморщился.

— От меня тут мало что зависит — но постараюсь. Остался последний рывок…

…Грузный «коп» за стойкой при виде Гедимина шевельнулся, изобразив радостную улыбку, и, едва взглянув на его личную карту, небрежно ткнул в клавиши.

— Последний визит, мистер Кет? Ну что ж, мистер Ло, ваш подопечный держался достойно эти три года. Надеюсь, больше вам не придётся сюда приходить. Держите документы. Ваша подпись, мистер Кет, — и больше я ничем не могу вам помочь. Удачи в сборе всех остальных!

— Спасибо, — отозвался Ренгер, подталкивая Гедимина в плечо. — Идём, ремонтник. Тут ещё много кабинетов.

…В коридоре сидело всего четыре человека, но Ренгер, увидев их, еле слышно помянул ядро Сатурна и жестом велел Гедимину садиться на пол — местные кресла под весом ликвидатора в тяжёлой броне переломились бы пополам.

— Ждём, ремонтник. Нам придётся долго ждать. Захочешь пить или есть — доставай фляги. Мы отсюда нескоро уйдём.

Гедимин неприязненно сощурился на закрытую дверь. Ему очень не нравилось здесь — и срочно надо было отвлечься.

— И здесь мы тоже травили крыс, — заметил он, вспомнив тесные подвалы. Ренгер согласно хмыкнул.

— В этом городе нет административного здания, где мы не травили бы крыс. Не мы, так сарматы из других гетто. Таков договор…

— Мы всё лето травили крыс, — буркнул Гедимин, вспоминая бесчисленные лазы, на метр в глубину заливаемые цементом с битым стеклом. — Как думаешь, там ещё много осталось?

Ренгер едва заметно ухмыльнулся.

— Если бы знать, где это «там», — осталось бы меньше… Не думаю, что когда-то они отсюда уйдут. Разве что город станет непригоден для любой жизни.

Гедимин поёжился.

— Ты нашёл что-нибудь в их мозгах? Они вправду направленно мутируют? А… кто это мог бы делать?

— Природа, — отозвался Ренгер и вновь ухмыльнулся — кажется, разговор развлекал его. — Мутация, несомненно, идёт. И, возможно, направленно. Но что это сознательная работа человека или сармата — исключено.

Гедимин мигнул.

— Не понимаю.

— Они все разные, — Ренгер широко расставил пальцы, глядя сквозь них на свет. — Кто-то вбрасывает мутаген — и ждёт. Снова вбрасывает — и снова ждёт. Никакого отсева, никаких избранных линий. Тысячи деформаций костной ткани, суставов и мозга. Нежизнеспособные, разумеется, вымрут. Но тому, кто это делает, лучше бы определиться, куда он ведёт. Усилить мышцы, мозг, отрастить новые конечности, увеличить агрессивность? Всё одновременно, и всё — как попало. Если это опыт, то нелепый. А вот если это они сами…

Дверь приоткрылась.

— Гедимин Кет, искусственнорождённый? С сопровождающим? Заходите.

Четверо в коридоре озадаченно переглянулись, раздались недовольные возгласы, но Ренгер, в долю секунды поднявшись на ноги, уже втолкнул Гедимина в кабинет и закрыл за ним дверь. Сармат, вытряхнув из головы всех на свете крыс, потянулся за личной картой. «Чем быстрее мы выберемся, тем лучше.»

23 сентября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Кошка задушила рапториду на окраине Парка Крэнга, — Скегги прижал к столу узкую распечатанную полоску бумаги и окинул ликвидаторов задумчивым взглядом. — Гедимин, Вепуат, съездите за трупом. И проверьте окрестности.

— Сыворотку — с собой, — напомнил, не отрываясь от микросканера, биолог. — Всё показать мне.

Иджес, уронив на стол полуразобранный дрон, сердито фыркнул.

— Вепуат? Почему не я?

Вепуат ухмыльнулся ему в лицо.

— Учись сканировать! Это тебе не по кругу дрон гонять…

Гедимин, уже привычным жестом взяв его за плечо и развернув к двери, досадливо сощурился.

— На такое задание я бы и один съездил. Я теперь не под наблюдением.

— Посмотрим, — отозвался Скегги, глядя куда-то поверх его плеча, и больше не сказал ни слова, пока сарматы собирались. Гедимин проверил оружие, хотя знал наперёд, что не понадобится ничего, кроме распылителя и пары плотных пакетов — там, где справилась кошка, огнемёты были не нужны…

… — Это молодь, недавно вылупился, — уверенно сказал Вепуат, тронув когтем неподвижную тушку небольшого пернатого ящера. — Взрослая особь — метра полтора…

Мелкая рапторида, издалека неотличимая от какой-нибудь лесной птицы, валялась, неестественно выгнув сломанную шею, у подъёма на крытую веранду. С веранды на недавнюю добычу пристально смотрела сквозь прутья клетки серая кошка. Когда ликвидаторы только пришли, она возмущённо орала и пыталась поддеть дверцу, теперь же сидела спокойно, с видимой ленцой облизывая лапу, только хвост едва заметно подёргивался, и морда постоянно разворачивалась к дохлой рапториде.

— Зачем увозить, мистер офицер? — донеслось с веранды. — Наша Джеки — тишайшее создание. Никогда она не бегала без присмотра! Это вы следите за своими тварями в парке, чтоб они не лезли к мирным людям! В мой дом жильцы едут не для того, чтобы их кусали за пятки!

— Угу, — отозвался «коп» в пехотной броне, скучающий на лестнице. — И не для того, чтобы подцепить инопланетную заразу. Вешайте, вешайте ленту. Кошка поедет в карантин. Недели через две вам позвонят… ну, или снова приедут тески, уже с огнемётами.

Гедимин недовольно покосился на него и потянулся за пакетом и контейнером дезраствора. Крови на земле — и на полу, где кошка протащила странную добычу — не было, и сармат только для вида сбрызнул «дощатые» ступеньки и площадку из искусственного гранита.

— Не надо никуда её возить, — вступил в пререкания третий голос. — У нас тут хороший вольер, Джеки всегда там сидит. Мы её отлично откарантиним, две недели никуда не высунется. Да что у вас там за звери, что их нельзя даже тронуть⁈ Тогда уж пусть тески весь парк выжигают, мало ли, что там бегало!

Вепуат криво ухмыльнулся, разглядывая наручный экран.

— А я это давно предлагаю… Ренгер, что делать с кошкой?

— Крови нет… — донёсся из наушников задумчивый голос биолога. — Сыворотку Маккинли ей — и в карантин на две недели.

— Ампулы для мелких животных? — Вепуат вытряхнул на ладонь обрезок широкой зелёной ленты, в которой поблескивали из-под прозрачных колпачков иглы. Наверху притихли. «Коп» спустился на одну ступеньку и нетерпеливо хмыкнул.

— Ну, что за возня, мистер теск? Это ваше снадобье для кошек?

— Одной хватит, — Вепуат ловко отделил сантиметровую полоску с прикрепленной к ней ампулой; она легко умещалась под подушечкой его бронированного пальца, и туда можно было уложить ещё одну. Кошка, внимательно следящая за сарматами, встряхнулась и недовольно мяукнула.

— Лекарство для вашей животины, — пояснил «коп», выбираясь на веранду. — Давайте, колите, чтоб я видел. А то много тут умников…

Вепуат постучал пальцем по наплечнику Гедимина, и сармат, обернувшись, увидел его довольную ухмылку.

— Где молодь, там и гнёзда, — разведчик кивнул на трёхмерную голограмму. — И дроны одно уже нашли. Идём, приберёмся там. Жаль, взрослые особи давно удрали…

…Дрон — один из двух, отпущенных Вепуатом на поиски — висел неподвижно над грудой валунов на дне канавки. С каменного уступа над ними свисало толстое полотнище корней, оплетённых волокнистым мхом. В его тени среди сухих листьев папоротника, лиственных веток, пёстрых перьев и прочей органики белели осколки скорлупы и хорошо обглоданные кости.

— Собака, — определил Вепуат, поддев какой-то зуб. — А это, похоже, белка. И много голубей. В кладке было четыре яйца. Одного птенца поймала кошка, где ещё три — неясно…

— В ядерный могильник все эти дебри, — Гедимин вспомнил пёстрое оперение рапториды, представил, как роется в папоротниках в поисках твари размером с голубя, и досадливо поморщился. — Дроны ничего не видят?

— Дело к зиме, — Вепуат дотянулся до дрона, повисшего над обрывом, и прикрепил его к плечу. — Если их не сожрут вороны, то добьёт похолодание. Поздний выводок, обычно к сентябрю они до метра вырастают.

Он выгреб скорлупу, щедро облил гнездо раствором и махнул Гедимину — «выбираемся!» Тот вылезать не спешил — разглядывал насечки на слое намытой земли и царапины на толстых корнях. «Холод холодом, но где-то эти твари до весны доживают. А полтора метра — это немало…»

— Тут где-то здоровенный птицеящер, — угрюмо сказал он, подходя к Вепуату. — А в парке куча макак. Рапториды смотрят за гнёздами?

— Только до вылупления, — ответил Вепуат, глядя на экран — дроны ещё прочёсывали парк, но, похоже, безрезультатно. — Эти птенцы уже неделю перебиваются жуками и мартышечьими объедками. А взрослых мы уже не догоним.

Он прижал клавишу и поднял взгляд к небу, частично заслонённому ветвями. Дроны успели далеко улететь — Вепуат хотел их дождаться.

— Надо предупредить, — Гедимин покосился на ближайшую дорожку парка — она проходила в двух шагах от канавки. — Чтоб поодиночке не ходили. А лучше — выманить на приманку. Вон, собак они едят…

Вепуат хмыкнул.

— Приют не одобрит такие охоты. Идём! Мы свою работу сделали.

— Не всю, — качнул головой Гедимин, разглядывая заросли, как будто его глаз мог увидеть рапториду раньше, чем её найдёт сканирующий луч.

— Угу, — согласился Вепуат, прикрепляя к броне снизившийся дрон. — Вся будет, когда макаки перестанут тащить лес в города. Вот тогда мы сдерём тут всю органику до камня и пустим на субстрат — вместе с рапторидами, мешочниками, собаками и прочей дрянью. А пока — довольствуемся малым. Идём!

30 сентября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— На «Жёлтом озере» участились вылеты Клоа, — помрачневший Скегги перебирал заявки, распечатанные на тонких полосках, и ликвидаторы внимательно его слушали. — Группы по две-три особи покидают шахты, хаотично кружат несколько минут и возвращаются. Выставляем посты со звуковыми пушками. Мелкие группы перехватывать, при подозрении на массированный вылет — немедленно звать подкрепление. Ренгер?

Биолог, не оборачиваясь, резко качнул головой.

— Надзор, никакого вмешательства.

Скегги недоверчиво хмыкнул.

— Ладно, тебе виднее. Вепуат?

Разведчик спрыгнул со стола, поймав на лету дрон, и встал перед командиром. Тот перечислял ликвидаторов, с которыми поедет Вепуат, и Гедимин внимательно слушал, но своего имени так и не дождался. Разведчик растерянно оглянулся на него и сразу погрустнел.

— Ясно. Будет надзор… А Гедимин…

Скегги уже взял со стола новый листок.

— Центр, к югу от Канада Стрит. Неизвестные организмы на стене кафе. Гедимин, Иджес, ваш выезд. Сильно не шумите — всё-таки центр.

Гедимин поднялся из-за стола, снял сфалт с оружейной стойки и принялся проверять герметичность камер. Ренгер за его спиной издал короткий недовольный возглас.

— Это оставь, не пригодится. Огнемёты, много дезраствора, сканеры на «микро», — сказал он, глядя на растерянного Гедимина, и отвернулся к недоизученному образцу. — Меня держать на связи.

Иджес, успевший вооружиться раньше Гедимина, с лязгом опустил плазмомёт на стойку и недовольно фыркнул.

— Организмы на стене! Это для биологов. Пусть бы ехали Ренгер с Вепуатом…

Скегги недобро сузил глаза, и Иджес, резко замолчав, потянулся за огнемётом.

— Дурацкое задание, — слышал Гедимин его недовольный шёпот. — То грязь собирай в банку, то вот это… Чего мне не сиделось в механиках⁈

…Глайдер остановился.

— Не доехали, — недовольно сощурился Гедимин, выглядывая в приоткрытый люк. Никаких кафе поблизости не было, только многополосный поток глайдеров и флипперов, а на той стороне Канада Стрит — пост экзоскелетчиков.

— Вылезай, дальше пешеходная зона, — донеслось из кабины. — И огнемёт мой прихвати!

…Здесь, внизу, был странный свет — с желтизной, слегка красноватый и преимущественно искусственный. Солнце с трудом пробивалось сквозь округлую прозрачную «крышку», прикрывающую переулок по всей длине, превращая его в тихий пешеходный туннель. Гедимин при желании мог бы дотянуться до крыши рукой и изредка пригибался, уклоняясь от очередного свисающего украшения. К прозрачным дугам было прикреплено много всякой ерунды — декоративные светильники, искусственные лианы, листья и плоды к будущему Дню благодарения… Гедимин с интересом смотрел на широкие зеркальные окна, до половины, а то и больше, закрытые картинками, на стекло, вставленное мелкими разноцветными кусочками, на узкие веранды, занавешенные полотнищами всякой мишуры. Людей здесь было неожиданно много — и на верандах, и на улице, среди искусственных кустов и миниатюрных фонтанов. Кто-то едва не вылетел сарматам под ноги из открывшейся двери, но, заметив их, шарахнулся к стене и схватился за смарт, — но большая часть видела их издалека и молча расступалась, провожая ликвидаторов настороженными взглядами.

«Тут под сотню „макак“. Когда они все работают?» — Гедимин досадливо сощурился, увидев очередной вскинутый смарт — кто-то спешил заснять чужаков, одновременно набирая короткий номер. Возможно, он и дозвонился до полиции — на следующем перекрёстке тихий, почти незаметный «коп» в бронежилете посветил на сарматов считывателем. Гедимин узнал об этом, только углядев направленный на него прибор, — никаких красных вспышек под веками не было. «Надо же, хоть один мимо лба не промахнулся,» — с невольным одобрением подумал он, проходя мимо полицейского. Перехватывать сарматов никто не собирался — Скегги позвонил в центр, ещё когда Гедимин в штабе проверял перед выездом огнемёты.

— Ну надо же, — прошептал Иджес, легонько толкнув Гедимина в бок. — И в глаза не насветил. Интересно, сколько у него под рукой экзоскелетчиков с турелями?

— Лучше ищи дом, — прошептал Гедимин в ответ. — Мне тут не по себе. Многовато мартышек.

…Это была странная стена, даже для странного помещения со странной «мартышечьей» едой (впрочем, сейчас еды там не было, да и немногие оставшиеся «мартышки» отступили к двери, подальше от ликвидаторов и их техники); на три метра вверх, от пола до потолка, растянулся орнамент из небольших деревянных квадратов и прямоугольников. Каждый фрагмент этой мозаики повторял цветом и структурой какой-то вид древесины, и вместе получалось и однотонно, и многоцветно одновременно. Стройный орнамент сбивали только желтоватые продольные пятна по два-три сантиметра длиной. Больше всего их было на светлых фрагментах, — небольшие выступы с волнистыми краями, органические структуры, намертво приросшие к поверхности.

Дрон завис перед стеной, просвечивая её невидимым лучом; второй медленно вращался под потолком, высматривая другие очаги заражения. Гедимин, оставив дроны Иджесу, смотрел на экран наручного сканера и неспешно «прощупывал» поверхность. Снаружи «настенные» организмы казались многочисленными, но под сканером сармат видел, что существо всего одно — и оно огромно. Тысячи нитей пронизывали мозаичную панель насквозь по всем направлениям. Самые плотные клубки собрались под светлыми фрагментами, в стыках свились целые жгуты, жёлтые выросты торчали и снаружи, и изнутри, на той стороне панели, упираясь в несущую стену.

«Необычная структура у этого фрила…» — Гедимин удивлённо мигнул. «Это не фрил. Тут настоящая древесина. И… да, так и есть. Эти столы и лавки — тоже деревянные. И тоже заражённые.»

Прямо в узком поле сканирования внутри столешницы расползались во все стороны от микроскопического узла тонкие живые нити. Эта грибница ещё не успела толком разрастись — видимо, спора проклюнулась недавно.

«Настоящие стены и пол — из фрила,» — быстро убедился Гедимин, разглядывая нити, упёршиеся в «несъедобную» поверхность и дальше растущие вдоль неё, но не лезущие вглубь. «Фрил эта штука не ест. Интересно, ест ли она животных?»

— Заражение началось со светлых кусков, — прошептал он, глядя, как Иджес возится со смартом. Увеличение на экране было выкручено до максимума, и в картинке сармат не узнавал ничего.

— Ага, — отозвался тот. — Погоди, сейчас найду, где в этой штуке ДНК…

Передатчик протяжно запищал, выбрасывая на экран поток символов, — ДНК была найдена и расшифрована. Иджес застучал по клавишам.

— Ренгеру отошли, — прошептал Гедимин. — Пусть сверяет. Мы с этим до ночи провозимся.

Он повернулся к двери, «освещая» сигма-лучом всю комнату. Сканер помигал, и весь экран покрылся красными крестами — очагов заражения тут было под сотню, чем ближе к деревянной стене, тем больше. «Кто-то прохлопал вылет спор,» — Гедимин перевёл взгляд на спороносные тела, торчащие из мозаики. «Заражённая древесина… додумались же тащить в город „дикую“ органику!»

В наушниках громко пискнуло.

— Здесь нет ксеноорганики, — услышал Гедимин голос Ренгера. — Грибы земные, разновидность трутовика. Дерево сжечь, помещение обработать фунгицидом, через три дня повторить с забором проб.

— Трутовик? — с опаской переспросил Иджес, переглянувшись с озадаченным Гедимином — в биологии оба разбирались одинаково.

— Быстрыми объектами не питается, — донеслось из наушников после короткого хмыканья. Иджес облегчённо вздохнул и, щёлкнув по клавише призыва дронов, развернулся к настороженным людям у входа. Они стояли по ту сторону прозрачного защитного купола — один в респираторе, но в простой, ни от чего не защищающей одежде, второй — даже и без респиратора. Ещё один — скорее всего, охранник — держался поодаль, не вынимая руку из кармана, а вторую держал на рукояти мощного станнера. Когда Иджес зашевелился, рука в кармане напряглась, а станнер наполовину вышел из кобуры. Гедимин с трудом удержался от ухмылки.

— Это всё — из древесины? — Иджес широким жестом обвёл столы и лавки.

— Натуральное дерево, — отозвался человек. — Со всеми сертификатами.

— Грибы подтверждают, — хмыкнул ликвидатор. — Им понравилось. Придётся чистить. Эту комнату — точно… возможно, гифы есть и в других. Всё деревянное мы вывезем на утилизацию, потом распылим фунгицид. Сюда неделю никого не пускать.

Люди быстро переглянулись.

— Утилизация? — по лицу одного из них пробежала волна. — Вы в своём уме? Знаете, каких денег это стоило? Это настоящая дре…

— Исключено, — перебил его второй. — Абсолютно исключено. Забирайте свои пушки и выметайтесь. Обойдёмся без тес… Эй!

Огнемёт после массивного сфалта казался Гедимину лёгким, и в руках лежал как-то ненадёжно, так что сармат, сняв его с плеча, перекрыл комнату ещё одним защитным полем — так, на всякий случай.

— Это биологическая угроза, — буркнул он, глядя на «макак» и придерживая одной рукой сопло. — Нужно уничтожить. Это недолго.

— Отбой! — услышал он сердитый голос Ренгера и остановился на полуобороте. — Отставить огнемёты. Иджес, дай им бланк отказа, пусть подписывают, — и возвращайтесь на базу.

— Хорошо, — Гедимин нехотя вернул оружие за спину. Иджес уже развернул и увеличил голограмму бланка — короткий текст и место для отпечатка пальца. Гедимин оглянулся на поросшую грибами стену и еле слышно хмыкнул. «Везучая форма жизни. Тут ей хватит пищи надолго.»

Люди медлили. Гедимин услышал несколько фраз на незнакомом языке, но к бланку никто не потянулся. Иджес недовольно сощурился.

— Решайте уже — работать или нет? Мне ещё отчёт сдавать.

На последней фразе лица «макак» снова пошли рябью — Гедимин даже не успел рассмотреть быстро сменяющиеся гримасы, пока человек переводил неуверенный взгляд с Иджеса на него.

— Огнемёты… Эти штуки настолько опасны? — он указал на стену.

— Настолько, — буркнул Гедимин, не вдаваясь в подробности. «Конкретные штуки безвредны. Но могли быть и другие. Может, всё-таки жахнуть?»

— Эм-м… Это меняет дело, — шевельнулся другой человек и отчего-то побледнел. — Вы говорили о других комнатах…

Иджес кивнул и тронул пальцем дрон, вцепившийся в плечо.

— Везде, где есть дерево, не помешает проверка. Споры могут дремать пару лет…

Оба человека вздрогнули.

— Мы согласны на вашу работу, — нехотя сказал один из них. — Делайте, как у вас принято. У нас два зала вот так обставлены… отведи их во второй, когда здесь закончат. В этом городе какие-то свирепые грибы — нигде на юге такого у нас не было.

Они вышли, на ходу договариваясь с кем-то по передатчику. Иджес с ухмылкой ткнул Гедимина кулаком в бок.

— Жёваный крот! Ты всё-таки поосторожней. Повезло нам, что у них нет турелей!

…Гедимин покрошил мебель мелко, но утилизатор, набитый обломками, затих надолго — часть волокон, внешний слой, ещё сохранила труднорастворимую защитную пропитку. Потом из бака донёсся хруст — внутренние слои, подъеденные по каналам грибницы, рассыпались в труху, и процесс наконец пошёл. Гедимин облегчённо вздохнул — перегружать утилизатор по второму разу не нравилось даже ему — и пошёл отмываться от фунгицида и въедливой сажи. «А огнемётом было бы быстрее…»

— Вернулись! — Вепуат, спрыгнув со стола, недовольно фыркнул на Иджеса — тот обогнал Гедимина ненамного, провозившись с распылителями и пустыми баллонами. — И кто так работает⁈ Почему не следил за Гедимином?

Ремонтник мигнул.

— Что не так?

— Ну, видимо, размахивание огнемётом при макаках, — отозвался вместо Вепуата Ренгер. — На вашу пару уже есть жалоба. Через три дня придётся ехать кому-то другому.

Вепуат фыркнул.

— Задание с грибами — и то провалил! Я же говорил — с Гедимином надо было ехать мне. Со мной на него жалоб не присылали!

— Heta, — недовольно взглянул на него Скегги. — Не шуми из-за ерунды. Обычная рабочая переписка. У полиции претензий нет. В центре тяжело работать. Не только Гедимину.

— Что в шахтах? — тихо спросил Гедимин у Вепуата — вылет радиофагов казался ему важнее очередной жалобы на моральный ущерб. «Видимо, спокойно, раз отряд быстро вернулся…»

— Да ничего, — ответил разведчик. — За полдня — единственный вылет двух особей. Все стаи ведут себя, как обычно. Оставили маячки, будем следить… Так зачем ты взялся за огнемёт? Ренгер же сказал, что эти грибы неопасны. Ложный вызов, одним больше, одним меньше…

Гедимин сузил глаза, но промолчал. Вернувшись за стол, он высыпал из кармана пригоршню обломков и частично собранную цацку — неисправный термодатчик, снабжённый дополнительными лапками и присосками на «хвостах» проводов.

— Чудная штука, — Иджес, пока Гедимин гнул проволоку под очередную пару лап, взял датчик за «спинку» и еле слышно хмыкнул. — Какая-то… настоящая. Поверишь, что такие они и есть. Неудобно, наверное, их монтировать — разбегаются.

— Айзек думал разводить их, — рассеянно отозвался Гедимин, насаживая на «сустав» крохотный шарикоподшипник. — Только им мерить нечем, главная функция теряется…

Иджес ошалело замигал.

— Айзек⁈ Эта тварь… оттуда⁈

Он махнул рукой куда-то вдаль, но Гедимин и без разъяснений понял, о чём речь.

— Гварза привёз видео с ней… и другими. Из уборщика интересная штука вылезла. Оказывается, корпус — это скорлупа…

Иджес вполголоса помянул спаривание «макак».

— И… часто там такое бывает? С нормальными механизмами?

— Говорят, что всегда, — ответил Гедимин, выгибая игрушечное «насекомое» в натуральную позу. — Начинается на вторые сутки… Хочешь видео посмотреть?

— Жёваный крот… — пробормотал Иджес. — То есть с моими дронами… Н-нет, не надо видео. А то я ночью не засну. Жёваный крот! А мне Айзек об этом ни слова…

«А то он мне много рассказывал,» — Гедимин поморщился и снова взялся за паяльник. «И все остальные тоже. Ничего, кроме дурацкой секретности, мать их колба…»

— Атомщик, — Иджес осторожно тронул его за плечо. — Я тут подумал…

Гедимин вопросительно хмыкнул. Лапки «насекомого» были прикреплены к туловищу; можно было отложить инструменты и послушать, чего от него хотят.

— Та выдумка Маккензи, подземная станция… — Иджес быстро оглянулся через плечо и понизил голос. — Тогда мы упёрлись в нехватку энергии. Но ты придумал, как обновить топливо. Выходит, теперь с энергией проблем нет? И эту штуку построить можно?

Гедимин отключил ремонтную перчатку, оставив паяльник остывать, и задумчиво сощурился, машинально нашаривая на столе обрывок бумаги.

— Выходит, что можно, — медленно проговорил он. — Может, даже проще, чем я думал.

— И кислород и вода — не проблема? — оживился Иджес. — Запасов хватит на полтысячи лет?

— Можно и на полтысячи, — согласился Гедимин. — Подземная полость сильно вырастет, но если не ошибиться с направлением — не провалится. Можно… хотя и не нужно. Станция всё-таки на Земле, не на Луне. Если в принципе взрыв переживёт, на вторые сутки можно прокопать воздуховоды. Пробиться к водоносным слоям или водоёму наверху. Кислород никуда не денется, вода, если испарится, снова осядет и стечёт в те же котловины… вопрос энергии и фильтров. Огромных запасов фильтров… В общем, без фрилосинтезного комбината под землёй делать нечего.

Иджес хмыкнул от неожиданности.

— Синтез фрила? Тогда надо запасать субстрат. Органику… Не везде же рядом битум!

Гедимин кивнул.

— Надо посчитать, сколько это выйдет — на еду, на замену изношенного, на фильтрацию…

— Склад будет размером со станцию, — Иджес едва заметно ухмыльнулся; выглядел он очень довольным. — Нужен ведь ещё металл. Готовые болванки, порошок, присадки всякие… литейная станция, в конце концов. Вдруг сломается что-то металлическое?

— И это тоже, — кивнул Гедимин, пытаясь в уме посчитать объёмы. «Фрилосинтезный, литейная станция, буровые установки и много-много аккумуляторов…»

— Они выживут, — уверенно сказал он, прекратив подсчёты. — Там даже клонарий можно будет построить. Маккензи у нас привычный к тайным проектам. Только одно…

Он сузил глаза, и Иджес, ухмыльнувшийся было, снова посерьёзнел и притих.

— Со всех сторон должен стоять прочнейший экран. Чтобы выдержать первый лучевой удар — и четыре века непрерывного слабого облучения. И второе как бы не сложнее…

08 октября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Атомщик, — Иджес прикрыл ладонью чертёж Гедимина, и тот изумлённо мигнул, глядя на свои пальцы, вместе с листком придавленные к столу. — Не надо тут. Лучше вниз пойдём. Эй, мартышка, а ну кыш с чужого стола!

Вепуат, устроившийся с другой стороны от Гедимина, презрительно фыркнул.

— Иди в ангар, слесарь. Твоё дело — чтобы глайдеры летали. А мы с Гедимином разберёмся, где нам чертить.

Гедимин облокотился о столешницу и досадливо сощурился — спокойная работа явно заканчивалась.

— Так и пялится на чертежи! — Иджес сердито фыркнул, отворачиваясь от Вепуата. — Вот так поглазеет, а потом поскачет нас сдавать.

Разведчик, задохнувшись от возмущения, спрыгнул со стола. Гедимин с тяжёлым вздохом отодвинул листок. «Вставать — или ну их?»

— Сдавать⁈ От меня ни одна крыса ничего не услышит, — Вепуат остановился в паре шагов от Иджеса, сжимая кулаки. — Это вы, дружки Маккензи, его сдали. Продали за билет с Луны!

Иджес молча бросился на него. Гедимин, выпрямляясь, успел вклиниться между сарматами. Громыхнули столкнувшиеся скафандры, с двух сторон помянули спаривание «макак», и Гедимин, шумно вздохнув, оттолкнул обоих «помощников» и отошёл к окну. Ренгер, оглянувшись на него через плечо, сочувственно хмыкнул.

Скегги, не обращая внимания на шум, возился с распечаткой — и долго смотрел на выползший листок, как будто печать дала сбой. Гедимин хотел уже подойти к нему и выяснить, пора ли чинить принтер, когда Скегги вышел на середину комнаты с листком в руке.

— Снова Парк адмирала Крэнга. Самовольная вырубка молодых насаждений. Поедут четверо, один дронщик.

Иджес, притихший было, фыркнул в респиратор.

— Вырубка? Теперь мы ещё и браконьеров ловим? А расстреливать их можно?

Ликвидаторы нехорошо оживились, но взгляд Скегги прервал шепотки и погасил ухмылки.

— Из парка пишут, что на стволах следы зубов. Будто деревья не рубили, а грызли. Едете вы с Гедимином и…

Ренгер поднялся из-за стола.

— И мы с Вепуатом, — он отобрал у Скегги листок. — Будь на связи. Возможна внеплановая дератизация.

…Дождь к утру только усилился, и парковые роботы-уборщики не выползали из укрытий, оставив опавшие листья валяться на траве и дорожках. Мокрые жёлтые и красные кусты ещё не облетели и ярко сверкали вдоль обочин, притягивая взгляд. Сотрудник парка шёл быстро, не оглядываясь, и далеко обогнал идущего за ним «копа». Сарматы держались поодаль, молча выжидая. Гедимин смотрел сквозь мокрый лицевой щиток, — никакой фауны вокруг не было, ни инопланетной, ни местной, даже «макаки» попрятались.

— Вот, — человек резко остановился, развернувшись на каблуках. — Пятилетние посадки — тополь и берёза. Нашли сегодня в восемь утра.

Кто-то из сарматов рядом с Гедимином еле слышно помянул ядро Сатурна.

Здесь вдоль дороги были проложены русла искусственных ручьёв — вода и сейчас бежала по ним, затопив дно сантиметров на двадцать. Дальше плавно поднимались холмы с прикопанными кое-где гранитными валунами. На склонах среди редких уцелевших деревьев торчали острые пеньки. «Точно, не вырубка,» — мелькнуло в голове у Гедимина, едва он увидел эти криво заточенные «копья» с разлохмаченными «наконечниками». «Кто-то грыз. И зубы у него здоровенные.»

Повинуясь жесту Ренгера, четыре дрона взлетели над посадками и повисли в воздухе, «обшаривая» землю. Гедимин смотрел на прибитую дождём траву и вороха обгрызенных веток, в беспорядке разбросанных чуть поодаль от пней. «Вот так эти деревья падали, туда макушкой. Вот она лежит — тонкий ствол был не нужен. А вот тут, по длине, счищали ветки. Тоже были не нужны. Только стволы определённой толщины…»

Он поднял взгляд выше, на вершину холма, где сохранились дикие хвойные деревья. Их никто не тронул, хотя древесина у них была куда лучше — даже Гедимин, не биолог, это знал. «Слишком толстые стволы, быстро не перегрызть,» — щёлкнуло в мозгу. «Торопились…»

— Трава, дождь… — Ренгер досадливо поморщился, глядя на кружащие над холмом дроны. — Следов не найдём. Тут нигде нет камер?

Сотрудник быстро покосился на соседние деревья и качнул головой. Гедимин, проследив за его взглядом, досадливо сощурился.

— Были. Повреждены из-за дождя, — нехотя проговорил человек. — Мы сразу к ним кинулись. Ничего…

— Аккумуляторы сели ещё по весне, — еле слышно прошептал Гедимин. Ренгер покосился на него, быстрым жестом попросил молчать и прошёл вдоль ровного строя пеньков, приглядываясь к «срезам».

— Крысы? — тихо спросил Гедимин, когда биолог вернулся. — Кто ещё так грызёт?

— Крысы, — наклонил голову Ренгер. — И это даже не гиганты. Это сверхгиганты.

— Есть след! — воскликнул Вепуат, разворачиваясь к ним. Голограмма, повисшая в сыром воздухе, была чёткой и яркой, но то, что углядел разведчик, Гедимин заметил не сразу — только после того, как Ренгер тронул нужный участок пальцем.

— Моджиска, «бурый разведчик», — биолог посмотрел на маленький, частично сохранившийся след и повернулся к человеку. — Крыс тут замечали?

Тот замотал головой, стремительно бледнея.

— Крысы — здесь⁈

— Странное место для моджисок, — вполголоса заметил Иджес, пока Ренгер поднимался по склону к найденному отпечатку лапы. — Ни еды, ни удобных нор… Это же не лесные твари, правда?

Гедимин смотрел на уцелевшие деревья. Они стояли среди пней — так, как будто их пропустили специально, а не забыли в спешке. «Что-то им не понравилось. Может быть… да, похоже на то. Все эти деревья — раздвоенные. Прямой ствол совсем короткий. Они искали только прямые… Hasu! На кой вообще крысам деревья⁈»

— Никаких следов, — Ренгер быстрым шагом спустился со склона и остановился рядом с Иджесом. Тот неуверенно пожал плечами.

— Вот здесь сломанная ветка, и трава примята.

Ренгер впился взглядом в его экран, но тут же отступил и развернулся к Вепуату.

— Разве что они тащили брёвна по дороге, — пробормотал тот, глядя вслед дронам, уже исчезнувшим за деревьями. — Никаких следов волочения. И вообще внятных следов. Как на цыпочках прошли.

Ренгер медленно повернулся к Гедимину.

— Где тут ближайшая исправная камера?

…На наблюдательный пост поднялся только Ренгер — вывернувшись боком и едва ли не на четвереньках. Остальные ради сохранности потолка и дверных косяков остались внизу. Гедимин смотрел на узенький проём и болезненно щурился — это здание строили «макаки» для «макак», и проще было выломать кусок стены, чем втиснуться в отведённое пространство.

Минут пятнадцать они сидели в тишине, стараясь лишний раз не шевелиться. Люди внизу были — опасливо косились из своих углов на пришельцев, и каждый шёпот моментально обрывался чьим-то шипением. «Надо было ждать снаружи,» — жестами сказал Иджес. Гедимин кивнул и напряг слух, пытаясь что-то разобрать из бормотания на верхнем ярусе. Голос Ренгера он различал, иногда определял интонацию, но на этом всё и кончалось.

— Скалы, — нарушил вдруг молчание Вепуат, и Гедимин развернулся к нему, едва не врезавшись в него плечом. — Гранитный массив на севере. Куча продольных трещин. Щепки на осыпи.

…Скальный массив выделялся среди леса голым холмом с неровной, разделённой на каменные глыбы вершиной. Скалы были невысокие — чуть выше деревьев, но красноватая порода была видна издалека — верхнюю часть не трогали даже лишайники, снизу, на более пологих участках и в присыпанных землёй трещинах, укрепились небольшие растения — даже какая-то сосна с оголёнными, едва-едва прикрытыми почвой корнями. Дроны, все четыре, неподвижно висели над скалами. Гедимин покосился на сканер. Щепок он не разглядел — мелкой органики тут было много — но луч сразу же нащупал продольные разломы, уходящие наклонно вниз — сотни метров длинных расселин, связанных трещинами между собой, то расширяющихся, то сужающихся и непроходимых даже для дрона-разведчика. Через полтораста метров сигнал пропадал, но всё это время луч «видел» сеть расщелин — она тянулась непрерывно, всё время немного уходя книзу — и в сторону городских кварталов.

Ренгер подошёл ближе, коротким жестом велев сарматам прикрывать его, осмотрел узкий чернеющий пролом с раскрошенными краями и досадливо хмыкнул.

— Вполне вероятно.

— Щепки, — Вепуат указал на слой растительных остатков чуть в стороне от расселины. Там желтело несколько фрагментов, кажущихся чужеродными — слишком светлыми среди потемневшей хвои и коры.

— Тополь осиновидный, — отозвался Ренгер, опуская анализатор. — Да, может, и здесь. Камеры, пока работали, видели бурых крыс у дороги. Твари хорошо разведали подходы, — ни одного чёткого следа…

Он отошёл в сторону, задумчиво разглядывая скальный массив.

— Гедимин, насколько реально устроить тут сквозную тягу?

— Маловероятно, — ответил ремонтник, глядя на экран сканера. — Все эти разломы идут в одном направлении. Полторы сотни метров к югу, дальше не видно. Если бы найти второй выход…

— В щелях сейчас пусто, — вмешался Вепуат. — Их протравливать бесполезно. Колония не здесь. Тут можно заткнуть лазы, что пошире — и на этом всё. На полукилометровые ходы никакого газа не хватит!

Человек, до того молча наблюдавший за сарматами, беспокойно зашевелился.

— Что вы тут собираетесь делать? Пускать ядовитый газ посреди парка?

Ренгер качнул головой.

— Нет. Сделаем забутовку на выходах… а вы поставите рабочие камеры.

На последних словах человек поморщился.

— Понятно… И это прекратит нападения?

Гедимина ткнули в бок. Повернувшись, он увидел хмурого Иджеса.

— Атомщик, а ведь ходы куда-то ведут, — прошептал он. — И там, если всё, что мы надумали, правда, — здоровенная колония. Оголодавшая настолько, что жрёт деревья. Если бы засунуть в туннель «разведчика»…

Он щёлкнул пальцем по корпусу дрона. Сбоку донеслось громкое хмыканье.

— Полкилометра по узкой щели без доступа снаружи? Нет, я это запрещаю. У нас и так мало дронов. Кто будет его выцарапывать, если застрянет — или ещё хуже?

— Расселины, и правда, очень узкие, — кивнул Гедимин, вспоминая то, что показал сканер. — Наверняка застрянет. Разве что снять корпус…

Вепуат фыркнул.

— Тогда чиркнет винтом о камень — и уже точно застрянет. Ренгер, скажи ему, чтобы не бредил!

Ренгер, не отвечая, пристраивал на выходе из трещины едва заметную ловушку с маячком.

— Вепуат, нужен дозорный пункт, — отрывисто сказал он, быстро оглядев соседние деревья. — Один дрон пусть «смотрит» на скалы со стороны разлома. Оставим на неделю…

Сотрудник парка громко кашлянул.

— Хорошие планы, — мрачно сказал он. — То есть — отсюда пришли крысы, и эти ходы вы так и оставите? Пусть ходят хоть каждую ночь? Тут же так много лишних деревьев…

Ренгер качнул головой.

— Надо найти колонию. Она не в парке, где-то в городе. Когда мы её уничтожим, ваши деревья никто не будет трогать.

Сотрудник возмущённо фыркнул и потянулся за смартом. Охранник подошёл чуть ближе, с подозрением глядя на ликвидаторов.

— Что там в городе, меня не волнует, — угрюмо сказал человек. — Мне нужно защитить посадки. Заткните к чертям эти норы и ищите у себя в городе, что хотите. Это ваша работа, в конце концов!

…Глайдеру въезд в парк был закрыт. Смеситель до скал донёс Гедимин, мешки с компонентами все разделили между собой. Пару часов над парком стоял непрерывный гул. К мокрым от конденсата и затекающей воды камням раствор прилипал плохо, наклонные стенки работу не облегчали, «заякорить» все затычки на поверхности, на камнях у проломов, не дал сотрудник парка — якобы это портило вид. Ренгер сыпал битое стекло с особой щедростью, заметно превысив обычную пропорцию, и явно был не в духе. Гедимин наловчился перед засыпкой аккуратно прогревать и просушивать ходы струёй плазмы; где-то внизу, на неровностях наклона, определённо появились новые пробоины, но их было не видно, и «мартышки» не придирались. Иджес и Вепуат вяло пререкались у смесителя, но Гедимин не вслушивался. Его мысли занимали, не давая покоя, уцелевшие деревья из посадок. «Моджиски могут сожрать древесину. Но в этом случае было что-то другое. Прямые толстые жерди… для чего они нужны крысам? Опоры, перекладины, детали механизма?»

— Ничего не видно, — сообщил Вепуат, когда Гедимин пришёл отмываться от раствора и чистить смеситель. Найденные норы были перекрыты тремя метрами забутовки с битым стеклом, и никакой жердью, даже при удобной опоре, эти «пробки» было не вышибить.

— Я проследил за ходами до ограды парка, — пояснил Вепуат. — Бесполезно. Уходят вниз, и сканер не тянет. Если бы луч помощнее…

Гедимин покосился на массивный приклад сфалта, но тут же себя одёрнул. «Заметят. Дозиметры тут у многих, а „светить“ будет сильно.»

— Выходим, — распорядился Ренгер, вынырнув из зарослей. — Вепуат, Гедимин, зайдёте в карантинный дом. Две недели прошли, проверите людей и животное — и в глайдер. Мы вас подождём.

…Вепуат замедлил шаг у веранды, с недовольным прищуром глядя на декоративный настил и очевидно слишком низкую дверь.

— Даже подниматься неохота. А как подумаешь, сколько потолков на пути к этому их вольеру…

Из-под крыльца послышался приглушённый хруст и тихое рычание. Сбоку на секунду показался, качнувшись, мохнатый серый хвост и снова исчез. Гедимин, хмыкнув, навёл на крыльцо сканер.

— Вот как они, значит, соблюдают карантин…

— Мать моя пробирка, — Вепуат с протяжным вздохом защёлкал настройками. — Ну, нам же легче.

Кошка под крыльцом сосредоточенно грызла полурастёрзанную птицу; белых перьев не было, зубы из клюва не торчали, — скорее всего, хищнику попался голубь. Гедимин покосился на стаю его сородичей у вроде бы закрытого мусорного бака, всего-то в пяти шагах от урчащей кошки, и едва заметно качнул головой. «Если кто тут и носит заразу, так это они. И их карантинить некому. Зачем „макаки“ тащат животных в города⁈»

— Удобная всё-таки штука — сканер, — с довольным видом пробормотал Вепуат, щёлкая по клавишам. — Животное здорово, показатели в норме. Сверяем флору…

Несколько секунд он молча смотрел на экран, потом громко хмыкнул — так выразительно, что на экран уставился и Гедимин.

— Три вида кишечных бактерий внеземного происхождения. Соответствуют найденным у рапторид. Межмировой обмен, мать моя пробирка…

Гедимин, досадливо щурясь, снял с плеча плазморез и развернулся к крыльцу. «Жаль. Но инструкция есть инструкция.»

— Эй! — Вепуат крепко вцепился в его локоть и рванул на себя. В наушниках протяжно запищало, и Гедимин не сразу расслышал возмущённый вопль с веранды.

— А ну прочь от моей кошки! Грёбаная слизь, на живых тварей кидаться…

— Джеки, Джеки, кис-кис! — перебил его более тонкий, пронзительный голос. — Беги сюда, красотка! Мы тебя не дадим в обиду!

Гедимин ошалело мигнул. «Макаки» его не остановили бы, но на локте висел Вепуат, и у него явно были какие-то соображения… Сармат медленно опустил оружие.

— Ты чего? Животное — носитель…

— Ренгер сказал — пока не трогать, — Вепуат вскинул сканер, направляя его на людей на веранде. Там кто-то вскрикнул, и стало тихо — но совсем рядом, у ворот, взвыла полицейская сирена. «Патруль,» — Гедимин медленно убрал сфалт в заплечные крепления и повернулся к быстро приближающимся людям.

— Стоять! — «коп» резко остановился в нескольких шагах от сарматов. — Тески? Ликвидаторы? Кто вызывал?

— Приехали снимать дом с карантина, — Вепуат кивком указал на веранду. — При проверке на биоугрозу нам помешали…

— Чёрт тебя дери! — донеслось с крыльца. — Офицер, эти тески чуть не сожгли нашу кошку…

— И полдома впридачу! — дополнила, выглянув с веранды, самка. Гедимин покосился на крыльцо — кошка, ненадолго притихнув, снова вцепилась в недоеденного голубя. «Три вида ксенобактерий… Ну, непохоже, что они ей вредят.»

— Тихо! — гаркнул патрульный. — Да, карантинный дом. Сообщали. Ну и? Есть там зараза?

— Через месяц будет видно, — ответил Вепуат, выключая сканер. — Дом пока не открывать. Животное — в вольер. Есть тут кому за ним приследить — или нам забрать его на карантин к себе?

Сверху потрясённо выругались, но патрульный только отмахнулся.

— Слышали, что сказано? Зверя в дом — и сами туда же! Нам тут никакой чумы не надо. Ну, закончили? — он смерил сарматов недоверчивым взглядом. — И нечего тут топтаться. До машины проводим. И убери свою штуку! Знаю я, от неё излучение…

Глайдер ждал их с приоткрытым люком; Ренгер, выглянув наружу, сдержанно поздоровался с патрулём и жестом велел сарматам быстрее подниматься на борт.

— Вепуат, — с присвистом выдохнул он, едва люк закрылся. — Ты обещал его контролировать?

— И проконтролировал, — отозвался разведчик. — Все живы, что не так?

Гедимин озадаченно мигнул. «Это они про меня, что ли? Мать моя пробирка… Опять будут жалобы?»

— Мы же уничтожаем заражённых… — пробормотал он, всё ещё пытаясь понять, где нарушил инструкцию. Ренгер тяжело вздохнул.

— Идея хорошая, но макаки не одобрят. Все трое — носители… да, удобнее было бы сжечь.

— И люди тоже? — запоздало оторопел Гедимин. — И мы их оста…

Вепуат молча пихнул его кулаком в бок.

— Когда-то это должно было случиться, — Ренгер пожал плечами. — Пара видов кишечных бактерий… Странно, что не сожраны местными… или не сожрали их сами. Посмотрим через месяц, если раньше никто не добежит до госпиталя.

Вепуат задумчиво хмыкнул.

— Выходит, теперь эти макаки могут есть рапторид? Ну, или то мясо, что едят рапториды… Вообще, мы с ними, выходит, не так сильно расходимся…

Ренгер кивнул.

— Да, для существ из другой Метагалактики они чересчур на нас похожи. Рапториды едят местных животных… м-да, интересно, кто-нибудь анализировал, как менялась их кишечная флора?

— Межмировой обмен, — прошептал Гедимин, вспоминая всех странных тварей, что увидел за три года. «И Маккензи ещё хочет, чтобы мы ели „мартышечью“ пищу. Сам пусть жрёт ксенобактерий!»

11 октября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Не мутант, — качнул головой сармат-медик, едва подняв на Гедимина взгляд от анализатора. — Следующий!

Гедимин выбрался из медчасти, протиснувшись вдоль стены мимо длинной очереди. Сегодня они с Иджесом встали в её начало, и всё равно механик всю дорогу шипел и дёргался, поглядывая на часы.

— В «Налвэне» тоже медосмотр, — напомнил, не выдержав, один из его пилотов — они тоже пролезли в начало очереди, кто-то, чтобы не терять времени, прихватил с собой гоночные дроны. — Без нас не начнут.

Сейчас все они — и пилоты, и сам Иджес — дожидались на углу, нетерпеливо оглядываясь по сторонам. Едва Гедимин с ними поравнялся, Иджес шумно выдохнул и махнул рукой:

— К машинам!

«Не мутант,» — повторил про себя Гедимин, догоняя спешащего механика. «Что ж, повезло. Зараза ближе, чем хотелось бы.»

…Иджес навалился на поручень и впился взглядом в стартовую скамью. Гедимин, убедившись, что механику не до него, выпрямился в кресле и поднял взгляд к потолку. Оттуда смотрели — и сармату почти удалось увидеть пять или шесть хаотично разбросанных глаз. «Зелёные и светятся,» — без удивления подумал он. «Так я и думал.»

Невидимые волокнистые щупальца плотно прижались к его вискам, сплетаясь на затылке; сегодня они были тёплыми и малоподвижными — «хранителя» ничего не беспокоило. «Значит, на станции тихо,» — думал Гедимин, сам понемногу успокаиваясь. «И снизу тоже. Или, по крайней мере, Маккензи не допускает пробоев. Станция отдельно, синтез ирренция — отдельно…»

…Внизу свистом объявили последний старт, и тут же на стадионе загромыхало, засверкали разряды. Чей-то дрон, отброшенный метким попаданием, врезался в барьер, отрикошетил и заскакал по площадке, налетая на защитные поля над пилотами. Иджес вполголоса выругался, и поручень под его пальцами заскрипел. Дрон снова вынесло на поле боя, он принял на себя торпеду и наконец взорвался. По защитному полю пробежала волна; основной купол выдержал, но кто-то из пилотов остался без прикрытия. Внизу отчаянно засвистели, к сармату, вжавшемуся в площадку, побежали со всех сторон. Гедимин привстал с места, но тут же убедился, что помощь не нужна — пилот залёг раньше, чем его накрыло шквалом.

— Жёваный крот! — Иджес в расстройстве ударил кулаком по поручню и полез к выходу. На него недовольно зашипели. Гедимин смотрел озадаченно — вроде бы пилот остался цел, и соревнования можно было продолжать… или в правилах записано что-то другое?.. Арбитр не спешил свистеть, внизу шла какая-то возня. Иджес, огрызаясь, пробрался к лестнице, к другим механикам, уже спускающимся на стадион. Кто-то постучал пальцем по наплечнику Гедимина, и сармат, удивлённо мигнув, обернулся. На него смотрел с широкой ухмылкой Кенен Маккензи.

— Салют! Тут у нас был спор, заметишь ты меня до конца гонок или нет. Я, конечно, выиграл.

Гедимин недовольно сощурился.

— Ты тут сидишь с самого начала? — он пытался вспомнить, мелькнула ли на скамье широкая шляпа Маккензи, пока они с Иджесом шли занимать места. «Как я его пропустил? Его же видно на полстадиона. Разве что пришёл без шляпы, потом надел. На кой астероид⁈»

— Ты же не ходишь на гонки, — заметил Гедимин, озадаченно глядя на Кенена. По лицу Маккензи и сейчас было не похоже, чтобы его как-то занимали столкновения дронов — он даже не смотрел вниз.

— Следить за происходящим вокруг, Джед, — одна из основных обязанностей правителя, — наставительно сказал Кенен. — А гонки — часть происходящего. Удачно встретились, Джед. И у меня ещё полтора часа до первого официального визита… Не зайдёшь ко мне на контейнер жжёнки? Иджеса тоже бери с собой, найдётся и для него стакан.

Гедимин мигнул. «Думал, после того раза меня в его нору не пустят. Что-то ему опять надо. Ладно, сейчас я всё равно без работы.»

— Я зайду, — сказал он. — А Иджеса спросишь сам.

…Двери, увешанные по углам листьями и плодами, превратились в низкую неудобную арку — Гедимину пришлось пригнуть голову, и всё равно он едва не унёс на плече миниатюрную тыкву. Кенен щёлкнул пальцами, и робот-уборщик выполз из искусственных лиан поправлять украшения. Лианы тоже порыжели от тыкв и осенних листьев — Кенен увешал праздничной символикой всю комнату, даже спинки «деревянных» кресел.

Иджес, оглядевшись по сторонам, насмешливо хмыкнул.

— Вот такие штуки мы с атомщиком на днях крошили в утилизатор. Всё сожрала грибница. Займи у своих ликвидаторов канистру фунгицида, мало ли…

Кенен беззлобно отмахнулся.

— Не бойся, Ис. Никакой «дикой» органики, только продукция наших заводов. Джед, выбирай место, — вы с Исом всё же гости…

Он подошёл к «бочке»-холодильнику (сверху на ней лежала окружённая искусственными фруктами тыква) и зашуршал упаковками.

— Ты тут раньше не был? — тихо спросил Гедимин у Иджеса. Тот поморщился.

— Я-то не в совете. А чужих сюда редко пускают. Что у местных за сдвиг на деревяшках и прочей флоре? Ладно — макак тянет на деревья, но этот-то вроде сармат…

Кенен, не оборачиваясь, выразительно хмыкнул.

— Земля отличается от условного метанового астероида именно наличием флоры. А свободные существа на метановых астероидах не живут, если ты не заметил. Выбирают пригодные для жизни планеты… Держи, Джед. Чистая жжёнка, даже без капсаицина. Как раз для твоего придирчивого желудка.

Гедимин с сомнением посмотрел на прозрачный запечатанный стакан. На прилепленной сверху этикетке, кроме названия, был пропечатан состав содержимого и даже какой-то код, — производство Маккензи, похоже, сильно расширилось за эти годы…

— А ты, Ис? Что ты будешь? На твоём месте я попробовал бы сидра.

— Лей, что есть, — пожал плечами Иджес. — Что там у тебя шуршит? Пайки?

— Традиционная еда от городских партнёров, — Кенен наклонился над подогретой упаковкой и шумно втянул воздух. — Индейка, пюре, печёная тыква… Присоединяйся, Ис. Поешь хотя бы раз в год вилкой, как представитель высокоразвитой цивилизации. Джед, тебе не предлагаем — можешь даже отвернуться и не смотреть.

Гедимин молча ухмыльнулся. «Маккензи, знаток „мартышечьих“ традиций… Надо же, у него там действительно вилки. Даже сделанные под металл. Даже удобного размера.»

— М-да, — Иджес недоверчиво сощурился на странный предмет. — Перчатку придётся снимать… Атомщик, эти штуки не «фонят»?

…Иджес продержался недолго — пару раз ткнул острой штуковиной в пюре, поддел кусок псевдомяса и, махнув рукой, согнул контейнер вдвое, встряхнул и высыпал всё, что там было, в рот. Гедимин смотрел на него, болезненно щурясь, — опять вспоминалась тюрьма и неудобные «мартышечьи» ложки в пайках, мелкие и гнущиеся во все стороны. Кенен молча придвинул стакан рыжеватой жидкости:

— Запей, Ис. Так и подавиться недолго. Это ж не Би-плазма…

— А ты, видно, привык к мартышечьим штучкам, — проворчал Иджес, выпивая странную жидкость. — Даже в Кларке мы ими не ели. Ты что, с Ураниума запомнил, для чего они нужны?

— Я же официальное лицо, Ис, — отозвался Маккензи, подливая в стакан. — И должен знать хотя бы основы этикета. Зря, кстати, отменили уроки норм поведения. Хотя бы час раз в неделю всем пошёл бы на пользу. Есть вилкой и ложкой — что в этом такого подрывающего сарматскую мощь⁈

— Просто незачем, — пожал плечами Иджес, вдевая пальцы в бронированную перчатку. — Ни к чему эта мартышечья возня. Можно же взять контейнер Би-плазмы. И не тратить время на ерунду.

Кенен ухмыльнулся.

— А что не ерунда, Ис? Пахота в три смены? Мы, что бы ни думали макаки, всё же не механизмы… Джед, ты пить-то будешь?

Гедимин отодвинул контейнер.

— Неохота.

Кенен сочувственно хмыкнул.

— Говорят, тобой опять не слишком довольны?

Гедимин сердито сощурился. «Да кто ему всё доносит⁈»

— Я поступил по инструкции, — буркнул он и замолчал. Маккензи растянул губы в улыбке.

— Конечно, Джед. Никто не сомневался. Слишком много людей вокруг, да? Тебе сидеть бы на станции, не вылезая, — только ты и реакторы, никаких разумных с их непонятными обычаями…

Гедимин недобро сузил глаза.

— Чего тебе, Маккензи? Ты же нас сюда не есть привёл.

Иджес придвинул к себе запечатанный контейнер жжёнки.

— В твоём сидре, Маккензи, от спирта один запах. И тот не учуешь. Воды я и на базе выпил бы.

Кенен развёл руками.

— Да, непросто приучить механизмы к гостеприимству… Ладно, к делу — так к делу. Доходят слухи, что ты, Джед, вспомнил на днях о моём воображаемом убежище. Якобы с доработками к реактору проект стал выглядеть не таким уж бредом…

Гедимин изумлённо мигнул. «А это ему кто донёс⁈»

— Ну да, мы кое-что начертили, — кивнул Иджес; может, спирта в сидре и было немного, но что-то на сармата подействовало — он как будто размяк, даже движения поплыли. — Атомщик говорит — загвоздка в фильтрах. Туда воздуховод, сюда водовод — и сидишь себе, фильтруешь…

Объедки и пролитые капли мигом исчезли со стола — когда Гедимин достал из кармана чертежи, для них уже готова была чистейшая, стерильная поверхность. Кенен пролистал их, пристально вглядываясь и то и дело одобрительно кивая. Гедимин смотрел на него озадаченно — казалось, Маккензи взаправду понимает то, что на этих чертежах видит.

— Отлично, Джед, — выдохнул он наконец, расплываясь в довольной ухмылке. — Вот за это я тебя и ценю. Значит, литейный цех и фриловый комбинат… Довольно компактная станция получается. Даже не слишком заметная…

— Ты про запасы не забудь, — напомнил Иджес, тыкая в схему. — Там склады со станцию размером. Одного субстрата надо столько…

— Ну да, нехило, — рассеянно кивнул Маккензи. — В таких случаях начинать надо заранее. Хотя бы лет пять в запасе… Так, тут жилые отсеки, здесь душевая… А ведь в эту компактную схему неплохо уместится небольшой клонарий. Так, лабораторная комнатка и пара-тройка автоклавов, чисто для пополнения убыли…

Гедимин мигнул.

— Ну да, можно и клонарий, — признал он. — Подъёмные механизмы выдержат. На запасы тоже сильно не повлияет… Но где ты возьмёшь генетиков?

Кенен отмахнулся.

— Толковые сарматы ещё не вымерли… Так-так. Хороший проект, Джед, прямо смотрю и вижу… но кое-что ты забыл. Носители информации… На четыреста лет информацией надо запастись как следует. Каждый день один и тот же синтез фрила и дежурство у насосов — так с ума съедешь!

— Работать надо, — буркнул Иджес. — Тогда некогда будет съезжа… Жёваный крот! Там же работы, считай, не будет…

Он растерянно посмотрел на Маккензи. Тот развёл руками.

— Издержки компактного сидения под землёй, Ис, — девяносто процентов бездельников в экипаже и лютая скука. Так что запасаемся информацией…

Гедимину снова вспомнилась тюрьма, и он решительно потянулся к чертежам. «Информаторий. Обязательно — информаторий. И сеть по всей станции. И маяк на сигма-лучах…»

— Всё равно не получится, — Иджес прикидывал что-то на пальцах, то и дело сбиваясь и недовольно фыркая. — На четыре века не запасёшься. Если по восемь часов сидеть в информатории, любой запас быстро кончится. А времени у всех будет мно-о-ого…

Кенен кивнул.

— Надо бы его серьёзно уменьшить… Но это уже не к вам вопрос, парни. Вам — спасибо за работу… Джед, тут говорят, что ты не против был бы поработать на одной… странноватой планете? — Маккензи прищурил один глаз, и Гедимин снова мигнул. «Кому-то пора открутить башку. Осталось выяснить, кому.»

— Ну да, не против, — отозвался он. — А что?

Маккензи широко улыбнулся.

— К декабрю собирается большая экспедиция. Кен… Кенен Гварза думает, что ты там был бы не лишним. Освежай свои познания в физике, химии и геологии, — очень пригодятся.

Иджес сощурился на Гедимина.

— Он про то, куда вечно бегает Айзек? Где сломанному датчику спокойно не улежать? Атомщик, ты в своём уме? Превратишься ещё… вместе со скафандром — и ипрон не спасёт…

Кенен успокаивающе похлопал его по плечу.

— Посмотри на Айзека, Ис. Больше, чем он, никто из нас там не был. И во что он превращается?

Иджес поморщился.

— Мало ли чего снаружи не видно, — пробормотал он, и его передёрнуло. — То-то его оттуда не вытащишь… Маккензи, а что вы туда всё лезете? Реакторы вам передали, накопители, прочую требуху… Что у них ещё осталось?

— Небольшой долг, парни, — взгляд Маккензи внезапно похолодел и обострился. — Только не у них, а за нами. Конец декабря, скорее всего, Рождественская неделя… готовься, Джед, работы будет много.

…Глайдер Кенена с места взял разбег, с поверхности перестраиваясь сразу на третий ярус. Иджес смотрел ему вслед и морщился.

— Экспедиция у него, значит… Ещё и большая. Макаки, что, ослепли и оглохли? То у него там «Вестингауз» дежурит с утра до ночи, то открывай любые порталы…

Гедимин пожал плечами. Ему не хотелось говорить. «Так и знал, что там какой-то подвох. Здесь — непроверенная ксенотехнология, там — неизмеренный долг… Дали бы мне два года на доработку того реактора — так ведь нет, полезли искать приключений…»

…Когда сарматы вошли в штаб, никто их даже не заметил — все, кому хватило места, толпились вокруг двух сдвинутых вместе столов. Гедимин, озадаченно мигнув, разглядел проектор голограмм — ликвидаторы что-то спроецировали на столешницу и теперь рассматривали, тыкая пальцами и оживлённо переговариваясь.

— Тонн двадцать, не меньше, — голос командира на секунду перекрыл общий гомон. — Иначе мы такой массив не накроем. Выгребем все склады… Ренгер, надо отправлять заказ, пока без газа не остались.

Гедимин снова мигнул. «Газ? Двадцать тонн… твёрдого ксолтана? Куда им столько? Вроде все дератизации прошли…»

— А, вот и ты, — Вепуат, оттеснённый ликвидаторами от голограмм, спрыгнул со свободного стола и радостно усмехнулся. — Всё пропустил! Что ты там делал столько времени?

— Тебя спросить забыли, где и что нам делать, — сердито отозвался Иджес, выдвигаясь вперёд. — Давно пора на стол гвоздей набить шляпками книзу…

Гедимин, досадливо щурясь, отодвинул механика.

— Что тут? — кивнул он на скрытую за чужими спинами голограмму. — Опять дератизация?

Теперь его заметили — Ренгер на звук его голоса шевельнулся, зашипел на ликвидаторов, и они быстро расступились, пропуская Гедимина к столу. Вслед за ним прошмыгнул Вепуат и встал чуть позади, выглядывая из-под его локтя. Где-то позади Иджес вполголоса назвал кого-то драной мартышкой.

— Да, снова работа, — слегка наклонил голову Ренгер, и Гедимин увидел азартный блеск в его посветлевших глазах. — Как только будет разрешение… а в данном случае с ним не затянут. Крысы в коллекторе Ист-Хайдип. Иди сюда, взгляни на карту, нужен дельный совет.

«Ист-Хайдип?» — в голове сармата на секунду высветился план Ураниум-Сити с отмеченным на нём Парком Крэнга. «Да нет, навряд ли. Слишком далеко. Если только все подземные коммуникации — одна гигантская колония…»

— Где точно крысы? — он склонился над картой протяжённых ветвящихся туннелей — сарматы из ураниумских гетто проложили при постройке нового города гигантскую сеть, и за пятнадцать лет гранитным желобам ничего не сделалось. — Здесь и здесь вентили, можно перекрыть отрезок и протравить прицельно. Если брать всю сеть, нам и двадцати тонн не хватит.

Ренгер досадливо сощурился.

— Где точно… Они, увы, не оставили адреса. Ночью они были вот здесь, — его палец упёрся в прямоугольник супермаркета.

— И хорошо там поели, — хмыкнул из-под локтя Гедимина Вепуат. — Жестянки раздирали в клочья.

— Saat hasesh, — вырвалось у Гедимина. — И что, охраны там не было?

«Ну да, о чём я… это же не сарматам в глаза светить,» — поморщился он, глядя, как Ренгер качает головой. «Крыса, разодравшая жестянку, и экзоскелет прокусит…»

— По крайней мере, у них были камеры, — сказал биолог. — Замечательные особи на видео. Качественно откормленные. Думал, жизнь на севере не позволяет им так разгуляться, однако…

«Сверхгиганты,» — мелькнуло в мозгу Гедимина. «Вот чего он такой довольный… Значит, крыс будем добывать живьём. Дурацкая идея, как по мне. На редкость дурацкая.»

— Значит, надо обработать максимальный объём, — сказал он вслух. — Здесь и здесь — участки быстрого потока, тут насосы, а вот тут — отстойник, участок затишья. Перекрыть вентили и поставить по генератору здесь и здесь. Воздух гнать сюда.

Он накрыл карту двумя ладонями.

— Все эти кварталы придётся эвакуировать. В городе знают?

Ренгер кивнул.

— Разрешение обещали сделать до субботы. Такие наглые нападения тут всё-таки редки.

Он задумчиво сощурился на карту.

— Где-то мы летом недотравили… даже не этим летом, а за все эти годы.

— Моджиски, — тяжело качнул головой Скегги, останавливаясь у стола. — Их по подвалам гонять можно десятилетиями. Если бы выгнать отсюда всех макак и как следует равнину прожарить…

— «Гельт»? — Ренгер криво ухмыльнулся и бросил быстрый внимательный взгляд на Гедимина. Тот мигнул.

— Я послал заявку на ксолтан, — сменил тему Скегги. — В этот раз — без твоих развлечений, ладно? На них нам точно не хватит. Ремонтник, и тебе на всякий случай, — газ пускать с полной концентрацией, ничего не разбавлять, как бы Ренгер ни просил. Понятно?

Скегги отошёл. Гедимин проследил, как угрюмо щурится биолог ему вслед, и молча уткнулся взглядом в карту — о потоках газа внутри труб неустановленной герметичности думать было легче и приятнее. «Проверить все люки,» — сделал он мысленную пометку. «Температуру повысить — уже холодно, газ быстро осядет. Ну, хоть в этот раз без отрезанных голов…»

— Вот что странно, — услышал он громкий шёпот Вепуата. — В этом магазине… Еду крысы поели на месте — макаки говорят, что ничего существенного не пропало. А вот в хозтоварах многого не досчитались, хотя погрызено там мало. Стеллажи обрушены, и на этом всё.

Гедимин поморщился.

— Говорят, макаки любят свои дела валить на подвернувшихся… Стой. А что именно пропало?

— Верёвки, ленты… аптечки растащили, но больше разбросали, — Вепуат загнул три пальца и задумчиво хмыкнул. — Это странно, вообще-то. Если ты крыса — зачем тебе верёвка?

Ренгер, затихший было за соседним столом, хлопнул ладонью по карте, и задумавшийся Вепуат растерянно мигнул.

— Протравим туннели — узнаем.

«Надо понимать, на камеры те крысы, что воровали верёвки, не попали,» — подумал Гедимин. «Сквозь упавшие стеллажи снимать трудно. Сначала стволы деревьев, потом верёвки… Что-то не нравится мне это,» — он покосился на Ренгера, отключившего проектор и вернувшегося к столу. «Он что-то говорил про рост мозга и деформацию кисти… Интересно, умеют моджиски делать орудия?»