Оболочки

(1). 12 апреля, воскресенье. День космонавтики

12 апреля, воскресенье. День космонавтики. Сторона 2.

Тело, лежащее на прозекторском столе, пошевелилось, и открыло глаза. Это был мужчина лет пятидесяти или около того, с глубокими морщинами, высоким лбом и густыми нечёсаными волосами. Он приподнял левую руку, поднёс к лицу, на костяшках были выбиты четыре буквы — КОЛЯ.

— Коля? — спросил он сам у себя.

Голос у мужчины был низкий и хриплый, рука ощутимо тряслась. Он закашлялся, быстро повернул голову набок, его вырвало. Женщина средних лет в белом халате, стоящая рядом, брезгливо скривилась и отошла на шаг.

— Очнулись, Дмитрий? — спросила она.

— Где я? — мужчина по имени Дмитрий попытался встать, но всё, что ему удалось — приподнять голову, которая сразу же бессильно рухнула обратно. — Что со мной сделали?

— У нас десять, максимум двадцать минут, — женщина достала из кармана спрей, побрызгала вокруг, стало немного свежее, противные запахи практически исчезли, — потом сюда войдёт патологоанатом, чтобы оформить вскрытие, увидит, что вы живы, и позовёт реанимационную бригаду. Ваше имя…

Она сорвала с ноги мужчины бирку, протянула.

— Соболев Николай Павлович, год рождения 1983-й, двенадцатое апреля. Сегодня ваш день рождения, поздравляю. Дата смерти — тоже двенадцатое апреля, только 2026 года. Как его угораздило-то, день в день.

— Какой Соболев?

— Дмитрий, вспоминайте. Вы вступили в наследство Куприна Афанасия Львовича, сами подписали документы в присутствии нашего нотариуса, со всем согласились. Наш представитель вам оставил полный пакет инструкций, если бы решили отказаться — могли это сделать до сегодняшней ночи.

— Не могу ничего вспомнить, — Дмитрий, он же Николай, всё-таки сел. — Туман в голове.

— Это абсолютно нормально, — попыталась успокоить его женщина. — Ещё полчаса назад тело было практически мертво, у организма сейчас другие проблемы, поважнее памяти. Я сделала вам укол, и приготовила лекарства на поддерживающий курс, тридцать ампул и краткая инструкция ждут вас дома. Ложитесь, у нас ещё несколько минут, выслушайте и запомните.

Мужчина послушно лёг.

— Скоро сюда зайдёт врач, и переведёт вас в палату. Постарайтесь покинуть больницу сегодня, в крайнем случае завтра утром. Сейчас полдень, перерыв между уколами — от двадцати двух до двадцати шести часов, значит, не позднее чем в два часа дня тринадцатого апреля вы должны добраться до дома и сделать себе инъекцию препарата, колоть надо в вену, в крайнем случае — в мышцу. Заберите свой паспорт, там есть прописка, по ней найдёте свой дом. Ампулы будут лежать в ящике стола в комнате, не перепутайте, на коробках написано «Цианокобаламин», название зачёркнуто, на обратной стороне — ваша фамилия, инструкцию найдёте за холодильником на кухне. Она дополнит то, что вы должны были прочитать на своей стороне. Запомнили?

Мужчина кивнул.

— Повторите.

— Ухожу из больницы сегодня или завтра утром, иду домой, до двух часов дня догоняюсь витаминками.

— Эти витаминки помогут вам остаться в живых. И не только до двух часов, но и не раньше десяти. Минимум десять уколов, Дмитрий. Точнее, Николай, постарайтесь не ошибиться, и не паникуйте раньше времени, доберитесь до дома и там уже всё обдумайте. Память вернётся минут через десять-пятнадцать.

— Так всё-таки, что со мной?

— Мне откуда знать, — раздражённо сказала женщина, — я простой проводник, а не врач. Выясняйте сами.

Она встала, и исчезла из вида, только цокот каблуков постепенно затих вдали. Дмитрий, он же Николай, прикрыл глаза, пытаясь сообразить, как он оказался в чужом морге, и почему его рука — это не его рука, мысли текли еле-еле, он даже начал забывать, что должен сделать, и тут в прозекторскую неторопливо зашёл врач в сопровождении пожилой медсестры. Мужчина замычал, пытаясь привлечь к себе внимание, и ему это удалось — медсестра закричала, бледнея и хватаясь за сердце, она быстро-быстро крестилась и что-то шептала, а врач всё тем же неторопливым шагом вышел в коридор.

— Какой идиот, — заорал он так, что было слышно, наверное, на всю больницу, — ко мне живого жмура притащил. А ты чего рот раззявила, бегом наверх, за санитарами, и пусть позовут Ковалькова.

Медсестра быстро закивала, на четвереньках выбралась из прозекторской и бросилась вверх по лестнице. Вернулась она через несколько минут в сопровождении двух санитаров, ожившего пациента переложили на каталку, вытащили на улицу и перевезли через дорогу, в основное здание больницы. Там их уже ждал пожилой врач с лысиной и козлиной бородкой, под его командованием санитары на скрипучем лифте подняли больного на третий этаж и завезли в пустую палату. Уложили на кровать, воткнули в вену катетер, к катетеру — капельницу, подключили электроды к груди, ногам, рукам и вискам, а под задницу подсунули утку. Только тогда, опутанный проводами, трубками и простынёй, мужчина всё вспомнил, и почти сразу уснул от лошадиной дозы лекарств.