Обнаженный любовник

Глава 58

Когда зазвонил телефон, Мэй сидела за кухонным столом, уставившись в пространство над размякшими хлопьями. Думая, что это Талла, Мэй достала свой мобильный… но звонил не ее мобильный.

Когда звон продолжился, она поднялась и последовала на звук к подвальной лестнице. Спустившись, она оглянулась по сторонам и направилась к дивану в центре гостиной. А за ним лежала… черная сумка. Она принадлежала Сэвиджу и была наполнена оружием… должно быть он отправился за ней в коттедж, чтобы быть полностью вооруженным в дневные часы. И когда Мэй посмотрела на замок, телефон затих… и зазвонил почти сразу же.

Ругаясь про себя, Мэй опустилась на колени и залезла в сумку с… пистолетами, как выяснилось. А на самом дне… лежал мобильный.

На экране шел звонок от неопределяемого номера.

Проведя пальцем, Мэй приняла входящий…

Прежде чем она успела поздороваться, в трубке раздались мужское рычание:

— Ты, двуличный ублюдок. Ты только что подписал себе смертный приговор, и нам известно, где ты.

— Кто это?

Последовала пауза.

— Кто ты?

— Я… — Друг? Вот что на это ответить. — Я знаю Сэвиджа. Что он сделал?

— Где он?

— Он ушел… — За льдом для моего брата. — Простите, но я не в курсе, что происходит.

И это многое описывало.

— Мадам, я вынужден попросить вас представиться. И вы должны знать, что мы отслеживаем местоположение телефона в ваших руках, поэтому мы в курсе, где вы. Сэвидж сейчас — официально враг Братства Черного Кинжала. Если вы укрываете его или являетесь его пособником в чем бы то ни было, то вы заняли не ту сторону, понимаете, к чему я клоню?

Мэй выпрямилась.

— Что он сделал?

— Он забрал то, что принадлежит нам.

Отойдя в сторону, она посмотрела на свою спальню и вспомнила их спор.

Когда голову накрыл ледяной ужас, Мэй выпалила:

— Он забрал Книгу, верно?

— Что ты знаешь о Книге?

Сукинсын.

Отбив звонок, Мэй прихватила телефон и взбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и направилась прямиком к гаражу… где дематериализовалась из дома. Если у Братства была геолокация телефона, она не хотела, чтобы они засекли ее дом. Иначе они обнаружат Роджера.

Примерно в пяти футах, она приняла форму за торговым центром и выбросила телефон в мусорку. Потом снова перенеслась.

Переносясь потоком молекул, Мэй последовала за зовом своей крови в Сэвидже, к этому маячку доступ был только у нее. И она нацелилась на него, переносясь в старую часть Колдвелла, ту, что располагалась на границе городских трущоб. Здесь располагались трехэтажные дома в викторианском стиле, многие из них были переквалифицированы в общежития Колвелловского SUNY, потому что неподалеку был кампус.

Чтобы точнее уловить сигнал, она приняла форму на парковке перед одним из домов, который был реконструирован и превращен в музей. И, стоя перед увядающим местом, она оглянулась по сторонам, ее сильно трясло, но не из-за холода или отсутствия куртки. Закрыв глаза, Мэй отбросила гнев и сконцентрировалась на Сэвидже. Установив его местоположение, она снова перенеслась, принимая форму в неухоженном дворике с шестифутовым шатким забором.

Вдалеке залаяла собака. Потом Мэй услышала сирену скорой помощи.

Изучая заднюю часть дома, она обнаружила две двери. Одна вела в кухню, учитывая то, что она видела сквозь окна, другая располагалась у основания лестницы с невысокими ступенями.

И там она почуяла Сэвиджа.

***

Одно преимущество проживания в старом гнилом доме, построенном в прошлом столетии и находящимся во владении дряхлого эксцентричного психа… заключалось в том, что все коммуникации также были старомодными. Водопровод. Техника. Освещение.

Отопление.

Проходя мимо своей арендованной комнаты, Сэвидж чувствовал, как тепло становится интенсивнее, и порадовался тому, что перекочевал на север штата Нью-Йорк, а не во Флориду или Калифорнию. Черта с два он найдет там в апреле растопленную печь на угле.

Толкнув дверь в котельную, Сэвидж окинул взглядом старинную широкую угольную печь, отапливающую трехэтажный дом с множеством комнат.

Благодаря своему двухсот летнему опыту, он знал принцип ее работы. Но стоя перед железной громилой, казалось, что он видит такую печь впервые.

Он чувствовал, как зажатая подмышкой книга дрожит, словно напуганное чудовище.

— Прости, — сказал он. — Твое время пришло… и ты это понимаешь. Ты создаешь слишком много проблем.

Когда дрожь только усилилась, он опустил взгляд.

— О, да брось. Прошу побольше самосознания.

Книга замерла вроде как со смирением.

Чего он ждет? — удивлялся Сэвидж.

На этой ноте он протянул руку к задвижке на дверце печи…

— Стой.

Поначалу он решил, что ему почудился голос Мэй, он подумал, что это совесть взывает к нему. Но потом он краем правого глаза уловил красный луч.

Когда он повернул голову, в его череп направили лазерный прицел. А оружие держала Мэй, твердо и уверенно, пистолет, который он сам вручил ей.

— Что, черт возьми, ты творишь? — спросила она надломано.

Он посмотрел на печь.

— Так и должно быть…

— Кто так решил?! Ты тут не при чем… это не твое собачье дело!

— Я пытаюсь спасти тебя!

Мэй обнажила клыки, ее лицо исказил гнев, тело вибрировало от эмоций.

— Мне не нужна помощь от труса вроде тебя.

— Прошу прощения?!

— Ты обжегся в прошлом, и я сочувствую тебе… но с тех самых пор ты постоянно убегаешь. Ни дома, ни близких. Потому что тебе не хватает смелости жить. Что ж, это твоя проблема, не моя. И ты не помешаешь мне идти своей дорогой.

— Ты не знаешь меня, — сказал он холодно. — Ты ничего не знаешь обо мне.

— Да? Ты даже не смог заняться любовью со мной прошлой ночью, потому что не в состоянии взять на себя ответственность… даже ту, что ты придумал себе сам. У тебя нет храбрости жить… но пофиг, я не позволю твоим неудачам испортить мне жизнь. Отдай гребаную Книгу.

Сэвидж дернулся вперед.

— Хочу прояснить. Я не занялся с тобой сексом, потому что знал, что поступлю именно так. — Он ткнул пальцем в печку. — И я знал, что ты возненавидишь меня за это. Последнее, что хочет любая женщина — заняться в первый раз сексом с тем, кого впоследствии будет презирать. Поэтому я сдержался — ради тебя, а не ради себя.

— Да ты, мать его, герой.

Поднимая книгу, он сказал:

— Мэй, ты не ведаешь, что творишь. Я просто хочу убедиться, что ты…

— С меня хватит разговоров. Отдай мне Книгу. Она моя.

— Она ничья.

— Я призвала ее. — Она покачала головой и направила пистолет на центр его груди. — Она пыталась найти меня, и ты встаешь на моем пути.

Как подходит ситуации. Если она нажмет на курок, выстрелит ему прямо в сердце.

— Мэй…

— Нет! — закричала она, стоя посреди жара котельной. — Не говори мне ни слова. Ты не имеешь никакого права определять чужую жизнь… особенно учитывая то, как ты распоряжается своей. Это не твое дело! Наша встреча была ошибкой, и я уже об этом жалею… и я не стану добавлять тебя в список моих трагедий!

Сэвидж прищурился… и сказал себе, что она права. Они — чужие друг другу. Близость и извращенная реальность свела их на короткий срок. Если она хочет испортить жизнь себе и своему брату? Какое ему до этого дело?

Выругавшись — в этот раз на себя — он отшвырнул Книгу.

Когда Мэй рванула, чтобы поймать проклятый фолиант, она засуетилась с пистолетом и случайно нажала на курок, пуля вылетела из дула и с несколько раз рикошетом отлетела от грубого камня.

Сэвидж пригнулся и накрыл голову руками, готовясь словить свинец…

Высокочастотный визг, почти поросячий, ознаменовал конец полета свинцовой пули.

Опустив руки, Сэвидж посмотрел на Мэй. Она, прижимая Книгу к груди, выпрямилась и развернула том в руках.

В мутном свечении лампочки с потолка была видна дыра в центре обложки — почти как в плоти… но она зияла недолго. Словно Книга была способна к самоисцелению, словно она была живой, пулевая рана затянулась сама по себе.

Мэй подняла взгляд, и когда Сэвидж посмотрел ей в глаза, в его груди расцвела боль так, словно именно туда попала эта пуля.

— Прощай, Мэй, — сказал он тихо, обходя ее.

В дверном проеме котельной он посмотрел через плечо.

— И я говорю это, потому что хочу поставить точку. Для тебя это может быть шоком, но другие тоже имеют право на выбор.