Обмануть смерть

Глава 10 Морские приключения

— А ты неплохо держишься, — ковыряясь в зубах, невнятно промычал штурман. — Остальные даже не явились к обеду.

Ничего удивительного. Дождь все еще лил, но уже не такой сильный, как вчера. Внезапный шторм с запада кое-кому мог показаться очередным знаком. Теплая погода внезапно сменилась порывистым ветром, принесшим пронизывающий холод. Север, куда мы шли, отнюдь не был настроен гостеприимно. Черные тучи закрыли небо в считанные минуты, и началась малоприятная качка с переливающимися через борта валами воды. Как там себя чувствовали гребцы, мне неизвестно, но для пассажиров на корме освободили роскошные каюты. Ну, это по отношению к прочим, спящим прямо на палубе или в вонючем трюме в гамаке — роскошь.

Между прочим, в одной раньше в гордом одиночестве размещался штурман. Теперь там пребывало сразу трое, помимо бывшего хозяина. Пулад — начальник экспедиции и огромный человечище с не менее внушительным мечом на поясе, не снимающий сутками кирасы и неизменного плаща брата Ордена Солнца. До сих пор сказал едва ли пять слов, слишком занят своей высокой миссией.

Талмат, напротив, бесконечно пытался вызвать на разговор и откровенно раздражал своими заходами и лицемерными попытками набиться в товарищи. Все хорошо в меру, и друг он мне, конечно, никакой, чтобы еще и изливать душу. Ну и я, естественно. Под постоянным бдительным оком обоих. В целом обстановка в каюте крайне душная, физически и морально. Предпочитаю проводить время на палубе. С одним поболтаешь, другому упавшему ногу вправишь, хоть отвлечешься от происходящего.

— Куда прешь?! — зарычал штурман на следующего мимо матроса.

Без раздумья врезал в морду нижнему чину. Тот только охнул, застыл и не вытер кровь.

Нравы морских офицеров, сходные, впрочем, с нравами фемского общества, давно не поражали своей грубостью. Даже в среде ремесленников, также не отличавшихся особенной мягкостью, учеников и подмастерьев вразумляли основательно, доводя порой до неприятнейших последствий. Но там все же обычно требовалась причина, в отличие от военных. На пьянство и на кулачную расправу с подчиненными начальство смотрело снисходительно, как на дело обычное и неизбежное.

— До сих пор неизвестно, — охотно ответил, дождавшись, пока несчастный уйдет, получив разрешение, — в чем причина так называемой «морской болезни». Многие авторитеты придерживаются мнения, — заливался я, как будто ему это в малейшей степени интересно. Моряки к этим вещами относились практично и суеверно, подозревая море в желании проверить на годность новичка. Раньше прямо поминали Хозяина Вод. Теперь это подразумевается, — что человек чувствует повторяющиеся движения, а глаза наблюдают постоянную картину, отчего в душе происходит разлад…

Он отчетливо выругался и прошел мимо, причем попытка вроде бы случайно зацепить меня не удалась. Моментально посторонился, давая дорогу.

А ведь совсем не дурак штурман. Я достаточно быстро выяснил, продвижение по службе у него шло из нижних чинов, учился искусству судовождения на должностях квартирмейстера и подштурмана. После подготовки сдал экзамен в лоцманской корпорации. А это говорит об определенном складе ума и характера. Мало кто из простых сумеет подняться. Ответственная должность. Помимо прокладки курса отвечает за навигационные инструменты, размещение и укладку балласта, груза, надзирает посредством подчиненных ему старших рулевых за состоянием провизии, парусов, якорей и прочего добра.

И одновременно штурман ниже всех офицеров по положению. В командной лестнице он идет за младшим из офицеров. Это означает, что при выходе из строя капитана командование судном передается первому лейтенанту, затем второму, и только по выходе всех из строя штурман принимает руководство судном. А если еще он не из фемов… В военном флоте хватает заждавшихся новой должности лейтенантов, и любой захудалый аристократ недолюбливают чужих, частенько придираясь по службе.

С третьего раза до штурмана дошло, что не настроен я приятно общаться. Уж очень откровенно он пытался выудить нечто еретическое. Кому сообщает, не известно и не важно, хуже то, что кроме легионеров практически каждый норовит выяснить нечто о моей жизни, совершено их не касающееся. Не знаю, чего уж они добиваются. Тайн из меня вытягивать не просили, цель теперь известна. Привычка, что ли, выявлять подозрительные подробности и неблагонадежный образ мыслей?

Потому стараюсь беседовать на профессиональные темы. Про тиф и переломы выслушал в подробностях и не прервал. Давний и хорошо отработанный способ отделаться от кого-либо. Начинаешь самозабвенно петь о болезнях и симптомах, а также их лечении. Мало кто выдерживает долго. Особенно когда идут не слишком аппетитные подробности. С Талматом тоже пытался так поговорить, но он не желает понимать намеков, лишний раз подтверждая, что не просто покалякать явился.

Корабль не город и даже не деревня. Прошел лишних пять шагов, и снова на самом носу. Крайне неудачно вышло. Лучше бы в другую сторону направился. Поклонился со всей положенной вежливостью. Совсем не рассчитывал на встречу, да деваться некуда. Придется и дальше терпеть.

— Нельзя сказать, чтобы помогли твои советы, — заметила Кара, — однако стало заметно легче с уменьшением волн.

Правильный рецепт — заняться делом. Обычно всерьез помогает, заставляет забыться. Только это для простых людей. Не приставлять же ее к рулю или выкачиванию воды.

— Изволили откушать?

— Боюсь, — созналась девушка. — Как бы опять не вывернуло.

Не могу понять, как некоторым даже в монашеских одеждах удается выглядеть привлекательными. Или это от отсутствия в последнее время у меня активной жизни? Женщин вижу все больше в отдалении или молящихся, с постными рожами. Еще и Талмат вечно из-за плеча подсматривает, всерьез мешая наладить контакты с симпатичными особами.

— Думаю, скоро будем в порту, — сказал бодро.

— В каком?

— Мимо земли не промахнемся, — пошутил тонко.

Длинное море тем и славно, что из него один выход в океан. На западе, возле Серкана. Куда бы ни отнесло штормом, рано или поздно штурман определится, и зайдем в ближайший порт. Серьезных повреждений не имеем, но корпус потек. Идти дальше в таком состоянии никто не рискнет. Починка не займет большого времени, а скорость заметно возрастет после отдыха и ремонта. Сам, без звезд, определиться не способен. Впрочем, и с ними очень приблизительно. Не моя профессия вычислениями по небу заниматься. А достаточно долго двигались прямо против меняющегося ветра, уходя от центра шторма. Уж с курса точно ушли в неизвестном направлении.

— А молнии ты видел?

— Давно известно, корабли их притягивают. Но попадают они все же не очень часто.

— Ох, — сказала она, когда галера прекратила карабкаться на очередной холм и обрушилась вниз, клюнув носом.

— Хотя бы не качаемся из стороны в сторону.

Кара схватилась за рот и, не прощаясь, унеслась в каюту.

— Обычно ты более доброжелателен, — став рядом и морщась от прилетевших в лицо холодных брызг, — сказал Ранер.

Скучать мне сегодня не дадут. Всем поговорить хочется.

— А ты услышал издалека?

— Да какое там расстояние, — отмахнулся маг. — Вы же не шептали, и ветер дул в мою сторону. Тут подслушивать не надо.

— А маги действительно могут подслушать издалека?

— Ну вот, — он по-мальчишески ухмыльнулся, — вечная история. Сам говорить не хочешь, а из других норовишь вытянуть нечто интересное.

— В отличие от вашей братии, мне скрывать нечего.

— Всем есть что, — убеждено заявил он. — Я иногда поражаюсь, по каким странным причинам врут. Особенно женщины.

— Ты из Высматривающих?

— О нет, я специализируюсь на связи. И по мелочи на исцелении. Потому особенно забавно. «Что вы, даже не прикасалась к еде!» Кстати, на твоем месте посидел бы рядом, подержал за ручку и пошептал слова утешения.

Сказано было определенно с ядом.

— Не любишь женщин?

— Как раз напротив, обожаю. Мужчины не по моей части. Этим пусть члены ордена занимаются, давшие обет не прикасаться к противоположному полу. Я не люблю аристократов. Нет, — поправился он, — слабо сказано. Ненавижу. Они, не прилагая ни малейшего труда, по праву рождения достигают высочайших постов, будучи откровенно глупыми и ничего, помимо спеси, не имея в наличии. Ни мозгов, ни умения работать. Даже мысли используют чужие!

Эк его прорвало. Злоба на всех подряд так и брызжет. Ну что не в доме фема родился, и так ясно было. Но вот почему-то вместо радости от того, что стал все же одним из немногих (магов ведь на каждом шагу не встретишь, а главный Храмэто определенный и немалый уровень), в каждом видит врага. Любопытно…

— Это случается, — понимающе проговорил вслух, — когда сдавал на мастерство и получал лицензию, подробно изложил все сведения про резекцию желудка, а в результате — запрет. Жрецы так делают, точно знаю. Обидно, да. Ставят препоны неизвестно с какой целью. По мне, чтобы лишний раз продемонстрировать власть. Дай Храм волю талантливым специалистам, не только про себя речь веду, и труды их украсят жизнь человечества, укрепят веру. А мы имеем то, что есть. И что по этому поводу плакать?

— Делаешь операции нелегально?

— Конечно, нет! — с негодованием воскликнул я. — Правила соблюдаю от и до. Я лекарь и не желаю на старости лет угодить под следствие ваших недоумков из Высматривающих.

— То есть, при необходимости просто называешь операцией по удалению опухоли?

Определено в тоне насмешка. А то кто-то не в курсе, насколько храмовые правила и инструкции для лицензированных умельцев скользкие и расплывчатые. Никто не сознается добровольно в подобных проделках. Не вскрывать же больного или труп. И то, и другое прямо запрещено. Значит, исключительно внешний осмотр и опрос. Правда и делают такие вещи немногие. Мало уметь провести операцию теоретически или иметь наркотик для отключения сознания и боли. Без регулярной хирургической практики человека убить легче легкого. Скорость операции, потеря крови и шок самого большого богатыря отправят на встречу с высшими силами моментально.

— Я делаю, что могу, — сказал неопределенно. — Три четверти оперированных умирают от гнойного заражения. Это наше проклятие, и меня, например, всю жизнь преследует зависть к магам, у которых таких случаев практически нет. Ну я не из вашей компании, и что? Мой «Хирургический опыт» достаточно известен в профессиональных кругах.

Только по одним учебникам медицину не выучишь. Важно видеть и знать примеры врачебного искусства, впитывать их в себя, учиться на них. Приобретать личный опыт, сначала в качестве помощника, затем самостоятельно, под присмотром. Вот Бениле дал максимум возможного в наших условиях. Постепенно, подготовив и сотню раз предупредив об осторожности. А ко взрослым, пусть и готовым учиться, надо долго присматриваться. Талантливый хирург вовсе не всегда хороший человек. Иной донесет быстрее звука о неподобающих действиях. А умный сначала возьмет все у учителя, и лишь потом побежит в Храм.

— Я читал, — неожиданно сказал Ранер.

Не удивлен. Даже магу надо представлять, что именно он собирается совершить. А то ведь недолго, вылечив одно, загубить другое. Организм — дело достаточно хитрое, и не представляя взаимосвязи органов, бессмысленно вторгаться в человека даже с желанием помочь.

— Толковый учебник. Просто, доступно, схемы на иллюстрациях. Не думал, что придется общаться с автором.

— Вот это для меня по-настоящему приятные слова. Никто не лишен тщеславия.

— Но ты же не хочешь власти!

А этого, дорогой, я не говорил никогда. Значит, информацией вы обмениваетесь. Если не с Талматом, то с кем-то повыше. Ожидаемо. Дружба-дружбой, а службу не забываем.

— Есть еще профессиональное удовлетворение, — объяснил вслух. — Быть лучшим, известным в своей среде, получать просьбы о помощи от коллег и иметь возможность выбирать, кому написать, а кого послать в известном направлении, приятно для самолюбия. Я был первым лекарем на западе, и никто с этим не спорил. А в Карунасе в лучшем случае в пятерке. Ну и сдалась мне столица?

— У нас гонорары больше, — очень серьезно сказал маг.

— Да мне и так хватит на три жизни! Иные предлагали настоящие сокровища за приезд. Иногда брал. Почему нет? Зато много лет никто не смел указывать, куда идти и что делать! Ты думаешь, мне вот эта замечательная экспедиция нужна? Это у вас какие-то дикие идеи, а я жил спокойно и не тужил. Не напрашивался, поклонения не требовал. Теперь за мной ходит толпа народа и строчит донесения.

— Не преувеличивай, — после паузы сказал он.

— А ты передаешь. Как бы не лично первосвященнику.

Опровержения не последовало.

— Мне гораздо приятнее с легионерами сидеть, — сказал сердито и демонстративно повернулся, чтобы уйти.

Немного понервничать напоказ не помешает. Да и обдумать кое-что имеет смысл. В одиночестве все равно побыть не дадут, так лучше пойду к солдатам.

— Всю душу вымотала качка!

— Да, погубит бог тех, чьи приказы гонят людей за пределы столь огромной империи, будто в ней заняться нечем! — сказал один из легионеров.

— Тихо, — прошипел другой. — Лекарь идет.

— Как в порт прибудем — сразу в кабак, — мечтательно произнес еще один явно для моих ушей.

— Нормальная мечта, — одобрил я. — Мужчины ходят по бабам. Этим они кардинально отличаются от женщин. Те в основном таскаются к гадальщикам или изготовителям амулетов. Нормальному мужику в голову не взбредет приворот девке делать. Зато его половине и думать не требуется. Не так посмотрел, не так сказал. Поэтому правильно не жениться.

— Нельзя роду погибнуть. Наша жизнь такая: сегодня жив, завтра нет.

— А кто сказал не заводить детей? — сильно удивился я.

Легионеры заржали. Да уж, казарменный юмор. Ну не притчи ж им рассказывать с двойным дном.

— Жалоб нет? — спросил привычно.

— Нет! — ответили хором.

— И зря, военнослужащим должно быть известно: при первой возможности положено демонстрировать немощь. Пусть другие стараются.

— Я им покажу сачкование! — грозно заявил сержант под общие смешки.

— Уже согласен на строевые занятия, лишь бы на твердой земле, — со стоном сказал легионер.

К сожалению, всех имен еще не запомнил. Но это дело наживное. Еще денек-другой, и выучу. Людям нравится, когда к ним обращаются вежливо. Ну-с, о чем с вояками беседуют? Правильно. О подвигах, славе и былых временах.

— Ну, раз все счастливы и даже кушать не хотят, — опять смешки. — Могу поведать о первом походе Легиона, принесшем ему известность. О взятии великого города, про который сейчас мало кто слышал.

— О Фарзиле? — быстро спросил Феликс. Этого я запомнил.

— Нам рассказывают об этом, когда мы еще в новобранцах, — пробурчал седоусый вояка.

— И пошли они на штурм, горя желанием показать себя, — процитировал мрачным тоном.

— А не так? — с вызовом спросил вояка.

— Ну ты же на вид ветеран. Должен соображать. Стены там были такие, что по ним могла телега проехать. Поднимались на такую высоту, что обычная штурмовая лестница просто не достигала зубцов. И толщина чудовищная.

— Так города же нет, — с радостью подловившего на лжи укорил он. — Откуда знаешь?

— Ну, кроме книг, есть еще и развалины. Я там был, благо, не очень далеко от Серкана, где проживал.

— Пару недель пути?

— Что-то вроде. Остатки ворот сохранились, и по ним можно судить об остальном. Квадратные башни с бойницами имели такие размеры, что в них тюрьма помещалась. А если измерить расстояние под аркой в длину, так три человеческих роста. Это какие ж ворота должны были быть!

— А ведь артиллерии тогда не существовало, — задумчиво сказал сержант.

— Правильно, Дюби! Правда, катапульты у осаждающих имелись, но это совсем другое дело. Гарнизон города велик и решителен. Сдаваться он не собирался. В первый же день защитники внезапно напали на передовой отряд. Под градом стрел ваши отступили. Вскоре после этого подошла кавалерия и полностью отрезала город, намертво его блокировав. Прямой штурм привел бы ко множеству жертв, и фем Иопат начал осаду по всем правилам.

«Угу, — подумал Феликс. — Когда блокада началась, у горожан не было шансов не только бежать, но даже сдаться. Им не предлагали. Все знали, после падения города население будет полностью уничтожено».

— Просто сидеть у стен и ждать, пока внутри города закончатся продукты и вода, бессмысленно. Сарки заранее готовились и имели огромные запасы еды, а также глубокие колодцы. Фем Иопат об этом знал.

— Тараном пробить ворота, — азартно сказал Тор.

— Очень сложно. Дорога изгибалась, — показал рукой, не зная, как иначе изобразить серпантин, — и воины все время двигались под обстрелом из выдвинутых вперед башен. А напрямую не пройдешь — ров, подъем, стены. Есть способ гораздо более трудоемкий, зато и действенный. Необходимо построить специальную платформу из земли, камня и деревьев. Она идет от лагеря, перекрывает ров и постепенно поднимается на высоту стен, позволяя атаковать в боевых порядках на всем протяжении стены.

Феликс прикинул объем работ и покосился на напарника. Заставить Тора месяцами вместо сражения махать лопатой или таскать камни не способен и самый паршивый сержант. Да он и пытаться бы не стал. Есть способы проще. Данный хорош при бесконечном количестве воинской силы. Сколько там у императора в армии было? Сорок с лишним тысяч, и еще столько же вспомогательных подразделений из вассальных народов. Не меньше обслуги и носильщиков. Рабы еще из местных, которые дохли как мухи на тяжелых работах без приличной кормежки. Этих в яму, других кавалерия поймает.

— Иопат разделил своих солдат на несколько подразделений. Одно должно было рубить деревья для основания платформ. Другое — собирать камни для крепления. Третье копать землю. Дополнительный немалый отряд прикрывал их от атак из города. Периодически подразделения менялись местами. Попутно Фарзиль постоянно обстреливали катапульты и стрелометы.

К сожалению, рассказ получался сухой и без фактуры, присущей умельцам-воякам. В летописи любые описания, без сомнения, преувеличены. Потому и стремился лишнего не добавлять. Только то, в чем не имелось сомнений.

Не люблю большие сражения, еще хуже осады, и стараюсь рядом не болтаться. Кроме шанса случайно нарваться на воинов врага можно получить дизентерию, что частенько неприятнее и опаснее. А то и другие болезни. В районах излишней скученности при плохом уровне гигиены эпидемии непременно рано или поздно случаются. Бывало, огромные армии вымирали, да еще и разносили заразу по всей округе.

— Защитники крепости попытались нарастить высоту стены, но внутри не было достаточно материалов. Пришлось разбирать дома. Хоть и медленно, из-за постоянных вылазок насыпь росла, все больше приближаясь к городской стене. Когда между платформой и стеной остался лишь небольшой промежуток, в ход пустили тараны. Они били в верхнюю, слабую точку стены. Постепенно та начала разрушаться. Попытки сарков поджечь насыпь и осадные машины приводили к большим потерям с обеих сторон, но остановить продвижение они не смогли. Слишком большие силы охраняли насыпь. Любой высунувшийся из-за прикрытия подвергался смертельному риску, и тела погибших постоянно падали вниз.

Однажды стена поддалась и рухнула. Брешь образовалась в несколько десятков локтей, и в нее сразу ворвались огромные силы. Защитники вынуждены были собраться ниже пролома, и их не только атаковали свежими отрядами, но и закидали сверху дротиками и копьями. Одновременно, чтобы не дать возможности перебросить с других участков подкрепление, начался штурм неповрежденных стен с заранее подготовленными лестницами.

Сарки сопротивлялись яростно. Почти месяц шли бои за каждый дом и улицу. Потери понесли огромные. Не меньше трети войска погибло, — почти весь Легион, добавил мысленно. Их бросали в первых рядах и очень глупо делали, — но сила их была сломлена! — закончил торжествующе.

— Великую славу заслужили, — пробормотал Тор.

— Нет почета и великой славы в том, чтобы валяться в лихорадке или бесконечно страдать от дизентерии, — отрезал, не сдержавшись. — Большинство вовсе не желало умирать за Ра-Солнце. И расправа с населением в конце героизма к облику наших войск не добавляет.

Тор уже открыл рот, чтобы дать отповедь недоумку, когда с кормы раздался крик. Недоуменно оглянувшись, легионеры вскочили на ноги, хватая оружие. Через борт галеры на палубу лезли вооруженные полуголые люди. Не особо разбираясь, кто перед ними, вонзали клинки в мешающих им гребцов-рабов, а также походя свалили надсмотрщика и боцмана.

Над кораблем повисли дикий крик, лязг железа и вой раненых. Борта у нашего корыта низкие, даже не требуются кошки с канатами. Почему никто не заметил пиратов, разбираться придется серьезно. В таком количестве подкрасться и не побояться напасть на военное судно — крайне опасный народ!

— К оружию! — прокричал сержант совершено не требующуюся команду. Его подчиненные уже без распоряжений выстроились, приготовившись к схватке.

Очень наглядно стало видно отличие легионеров от команды, по большей части метавшейся без толку и напоминавшей перепуганных куриц, и морской пехоты, кинувшейся навстречу напавшим. Взвод зеленомундирников без суеты разобрал мушкеты, зарядил их и приготовился. Стоило жуткой свалке, в которой перемешались защитники и атакующие, подкатиться к корме, как грянул дружный залп. С такого расстояния мудрено промахнуться даже полуслепому, а этих учили, и неплохо.

Сплоченная команда разбойников, раскидывающая вокруг себя убитых и раненых противников, не пытающихся спрятаться под лавки, оказалась ополовиненной и невольно растерялась. Это длилось недолго, однако клин легионеров с мечами и присоединившиеся к нему члены экспедиции врубились в потерявших запал храбрости врагов. На острие атаки двигался Пулад, показывая высокий класс профессионального воина-убийцы. Двуручный меч в его руках мелькал не хуже невесомой тростинки, сшибая замешкавшихся и не позволяя им приблизиться. Двое фемов по бокам прикрывали его от наскоков с флангов. Остальные пристроились к легионерам сзади.

Люди валились под ударами богатыря не хуже пшеничных стеблей под серпом. Оставалось лишь переступать через трупы и следовать за ним, добивая. Этим в основном занимались артиллеристы. Палить они все равно не могли. Пушки невозможно развернуть, зато тесаками пользовались умело.

Бандиты оказались не вполне идиотами и расступились в стороны, позволив стрелкам всадить в героя пару арбалетных стрел. Заодно и идущие за его спиной словили. Ручные стрелометы по нынешним временам изрядно доступнее и на море выгоднее мушкетов. Уж точно не подмочишь порох, ныряя в волнах на лодке. В ближнем бою скорострельность ничуть не хуже, чем у огнестрела.

Теперь уже дерущиеся поменялись ролями, и с десяток наших защитников пострадали. Зато остальные легионеры рванули вперед, не позволив уничтожать себя на расстоянии и порубив основных противников. Общий строй распался на множество мелких групп дерущихся, и по палубе катался жуткий клубок рычащих и машущих самым разнообразным железом человекозверей. В таких случаях про куртуазное поведение забывается моментально, и люди нередко принимаются грызть врага зубами.

Добавочную сумятицу вносили гребцы, нередко норовившие пнуть или огреть пробегающего мимо. Особо умные пытались разбить под шумок замок и завладеть оружием. Парочка точно прыгнула за борт, не собираясь проверять, кто выйдет победителем. На что рассчитывают, не очень представляю. Вряд ли прибыли мечтающие дать им свободу. С гораздо большей вероятностью с удовольствием продадут где-то подальше. А то и вовсе зарежут. Уцелей кто-нибудь, нападение на военную галеру может вызвать очень неприятные ответные санкции.

— Северяне? — спросила застывшая рядом Кара.

Нет, в ней определенно кровь воинов, и воспитание соответствующее. Чего понесло в монахини, непонятно. Стоит с пистолями в обеих руках и шпагой на боку. Почему-то не вызывает сомнений умение этими замечательными предметами пользоваться. И что пустит в ход, не раздумывая, тоже. В отличие от Талмата, даже не попытавшегося схватить какой-нибудь клинок. Глаза бегают, и желания воевать не наблюдается.

— Похоже, нас отнесло куда-то к островам Большого архипелага.

— Ты видишь нечто, мне не ясное? — не оглядываясь, спросил, продолжая напряженно смотреть на всеобщую свалку.

— Лодки. Такие далеко от берега не уходят. Но может земля рядом.

Несколько лет назад в северо-восточных провинциях варвары, в конец затюканные администрацией, взбунтовались и практически установили свою власть. Послать войска — означало остаться с обезлюдевшими территориями, да грабить особо нечего. Соответственно и желающих идти добровольцами маловато, а платить нечем. Официально прежний император предпочел не замечать произошедшего и сотни вздернутых на площадях людей. Чиновники в городах слегка присмирели, в деревнях и вовсе неизвестно что творилось.

В труднодоступных плавнях собралась всякого рода шваль, норовящая при случае ограбить на берегу и сторожить чересчур беспечных купцов возле островов, где появилось в последнее время немало пиратских гнезд. Как минимум половина попавших в руки вооруженных бандитов носила звание фемов. Подобного рода «подвиги» рассматривались ими как средство восстановления чести. Или пасть со славой или вернуться с немалой добычей. Прошлое у таких людей частенько темное, и свидетелей они оставлять не любят.

Но про нападения на военные корабли слухов до сих пор не ходило. Вконец обнаглели.

— Маг? — потребовала командным голосом монахиня. — Почему бы не помочь?

— Это не моя специализация, — пробурчал тот без особой радости. Еще один, наравне с нашей компанией не рвущийся в схватку. Даже капитан умчался драться. Только пассажиры не торопились. Зато внезапно у всех разом исчезла морская болезнь. Давно замечено, в опасные моменты организм моментально здоровеет, и все боли становятся несущественными.

— Кажется, и без красивых фокусов наша берет, — сообщил примиряюще.

Часть налетчиков явно решила не испытывать судьбу и отправилась за борт. Ко всему еще Пулад, презрев раны, поднялся и с чудовищным рыком набросился на последнюю кучку не успокоившихся, вновь демонстрируя выучку и разя врагов без промаха огромной железкой. И это при наличии болта в бедре. Силен брат ордена. Не зря начальником поставили.

В красных лучах садящегося светила сражение стало особенно неприятным. Мало богу крови, так еще очень похоже на некий знак свыше. Вода, палуба, люди — весь мир представлялся алым.

— Ну вот, — вздохнул, увидев окончательное завершение бойни и нашу победу. — Мой выход.

— Мы поможем, — твердо сказала Кара, явно объединив этим «мы» всех присутствующих.

— Прекрасно. Благодарю вас, — тут уж пусть сами разбираются, кого именно. То ли раскомандовавшуюся без всяких прав девицу, то ли сразу всех.

С чего отказываться? Работы предстоит огромное количество. Даже при условии, что разбойникам, вне зависимости от тяжести ранений, помощь не требуется. Ими накормят Хозяина Вод. Зато из добрых четырех сотен экипажа, считая всех вместе с гребцами и пассажирами, наверняка мало кто не пострадал. До утра хватит мороки.