Хрустальный путь: Обитель Серебряных Волн

Глава 7 Обитель Серебряных Волн

К моему удивлению, бамбуковые гнёзда люйшанцев оказались очень даже удобными жилищами. Изнутри они казались больше, чем снаружи, а по убранству напомнили мне капсулы для отдыха, которые можно встретить в аэропортах или крупных торговых центрах. Ну, или купе поезда. Компактно, уютно, всё необходимое под рукой. А ещё — морской бамбук довольно приятно пахнет, заполняя гнездо ненавязчивым травяным ароматом, немного напоминающим эвкалипт.

Для того, чтобы обустроить постели, мастер Удэй выделил на нашу компанию несколько тюков с необработанным морским шёлком. Это такие тонкие мягкие волокна, получаемые из особых водорослей. Сразу после извлечения и сушки они серого цвета и напоминают волос или тонкую пряжу. А ещё они лёгкие и почти не впитывают воду. Идеальный материал для подушек или матрасов.

Собственно, здесь, в мастерской, из этого полуфабриката изготавливают уже настоящий морской шёлк — свивая в нити и с помощью хитроумных ткацких станков превращая их в тонкую гладкую ткань, которую затем окрашивают в разные оттенки синего и голубого. В процессе обработки ткани мастер Удэй явно использует какие-то Техники стихии Воды, создавая особые сорта шёлка — например, более прочные, или обладающие водоотталкивающим свойством, или необычным окрасом. Например, показал он особую камуфляжную ткань, которая тут же напомнила мне сказки о плаще-невидимке. На вид она была полупрозрачная, поблескивающая, как масляная плёнка на воде. Но стоило её накинуть — как она начала скрадывать очертания ксилая и почти сливаться с окружающими предметами.

Подмастерьев у усатого было десятка три, и в основном им не позавидуешь — работа здесь тяжёлая и грязная. Чтобы извлечь волокна из водорослей, их нужно многократно вываривать и вымачивать в огромных чанах, потом выскабливать, высушивать, вычёсывать, сматывать в мотки, и так далее и тому подобное. Причём я угадал — большинство работников здесь отбывали какую-то повинность. Как таковой тюрьмы в Лунных тропах не было — без надобности в таком замкнутом и небольшом сообществе. Так что местных преступников просто приговаривают к каким-нибудь грязным работам, чаще всего где-нибудь на отшибе.

Наш статус Удэю был не совсем ясен, поэтому он пока предоставил нас самим себе, предварительно проведя небольшую экскурсию по мастерской и предупредив, куда не стоит соваться (спойлер: запретная зона в итоге составила процентов восемьдесят от территории).

Но, впрочем, нас это пока не особо заботило. Мы не спеша обживались на новом месте, заняв полдюжины пустующих гнёзд на левой окраине района, подальше от чадящих котлов и непрерывно стучащих ткацких станов. Братья Чао уместились в одном, Намира и Лилу — в другом, остальные предпочли обустроить себе отдельные гнёзда. Я занял самое верхнее, чуть в стороне от остальных, зато имевшее удобный вертикальный спуск до самой земли — гладкий бамбуковый шест, по которому можно было соскользнуть, как пожарный во время тревоги.

Шудэрей сдержал слово, и через часок нам подвезли небольшой запас провизии. В основном морепродукты, но и немного какой-то крупы и несколько овощей, похожих на продолговатые тыквы. Мама Чао, разжившись у мастера кухонной утварью, тут же принялась готовить на всю нашу проголодавшуюся ораву.

Мы как раз заканчивали обед, когда снова появился Шудэрей, на этот раз в сопровождении двух монахов более низкого ранга — одетых тоже в многослойные одежды из морского шёлка, но другого оттенка и попроще. Вооружены оба были копьями с широкими длинными наконечниками, украшенными белыми витыми шнурами с кисточками.

— Мастер Вэй желает поговорить, — объявил Шудэрей. — С тобой, безволосый. Следуй за нами.

На этот раз он был без своего ездового животного, и мы все разместились на небольшом вёртком челне. Мы с Шудэреем сели в середине, монахи же рулили им стоя — один на корме, другой на носу.

Путь был довольно долгий и запутанный. Мы сначала вернулись в посёлок, пересекли его почти насквозь, потом вышли на сушу и прошлись несколько сотен метров по извилистой, но хорошо обустроенной тропе, вьющейся между скал. Затем спустились через большой, похожий на разверзнутую пасть, проём в очередной наполовину затопленный грот, украшенный внутри резными каменными колоннами и скульптурами, в основном изображающими ксилаев в различных боевых стойках и в позе лотоса. Наверняка в расположении и последовательности этих фигур был заложен какой-то смысл, но я его пока не улавливал. Тем более что основное моё внимание привлекли огромных размеров резные каменные врата, отделяющие этот грот от следующего.

Проём врат был идеально круглой формы, диаметром, наверное, метров двенадцать. Нижняя его треть тонула в воде, толстенные створки были приоткрыты ровно настолько, чтобы в них мог пройти наш челнок. Потрясающей детализации барельефы, украшающие врата, изображали каких-то причудливых морских чудовищ. Их выпуклые глаза, выполненные из отшлифованных голубоватых камней с чёрными зрачками посередине, как живые, следили за нами строгими взглядами.

— Здесь начинаются Залы Семи лун, — объяснил Шудэрей. — Система гротов, соединённых между собой протоками и сухими перемычками.

— И все затоплены морской водой?

— По-разному. Например, Зал Зеркальной воды или Коралловый колокол никогда не бывают сухими. А Трон Морского змея, наоборот, находится выше остальных, и вода в него не подступает даже во время приливов. Есть и залы, которые дышат морем — то полностью заполняются водой, то обнажаются. У каждого зала — своё предназначение. Но вместе они — идеальное место для того, чтобы познавать стихию Воды.

Говорил он серьёзно и даже торжественно, и без того высокомерия, с каким он встретил чужаков на Острове Туманов. Хотя по-прежнему держался холодно, с прямой спиной и безучастным выражением лица.

Миновав ворота, мы проплыли следующий грот, подсвечиваемый солнечными лучами, льющимися из отверстий в потолке. Вёсла монахов плавно, без всплесков, погружались в лазурную воду, челнок скользил по ней, как конёк по льду. Мы проплыли мимо ряда естественных колонн, пронзающих грот от потолка до дна и сужающихся посередине. Часть грота по левую руку от нас была приподнята над водой, и там было обустроено что-то вроде пристани. Я издалека разглядел нескольких монахов в синих одеяниях, разгружающих какие-то тюки из пришвартованной лодки.

Мы проплыли мимо этого пирса в протоку, приведшую нас в следующий грот — узкий и вытянутый. Вода проходила лишь по средней его части, служа транспортным каналом. Возможно, даже искусственным.

По обе стороны от нас возвышались каменные изваяния. Очень разных форм — то какие-то чудовища, то довольно простые формы типа чаши, шара или молота. И почти возле каждого сидят в позе медитации ученики. Присмотревшись, я понял, что статуи необычные — в толще камня скрываются жилы Плетений, и монахи, сидящие напротив них, как-то взаимодействуют с ними на энергетическом уровне. Я хотел было спросить у Шудэрея, но он приложил палец к губам. В полной тишине, без единого всплеска, мы миновали эту галерею, и ответил ксилай, только когда мы оказались в следующем зале.

— Это была Галерея Безмолвия. В ней младшие ученики постигают Техники в ходе медитаций — прежде, чем смогут опробовать их на тренировках. А сейчас мы — в Зале Зеркальной воды. Я его уже упоминал. Здесь тоже лучше сохранять тишину.

Мы миновали обширный овальный грот, погружённый в полутьму, рассеиваемую лишь редкими светильниками, развешанными в ключевых точках. Они здесь, к слову, были необычные — что-то вроде пузатых аквариумов, в которых плавали маленькие светящиеся существа, похожие на медуз.

Сам грот был полностью заполнен водой — спокойной и гладкой, как стекло. Со дна пещеры поднимались каменные столбы с идеально круглыми верхушками. На их вершинах, будто лягушки на листах кувшинок, восседало около дюжины монахов.

Тут мне объяснений не потребовалось. Не совсем ясно, как этого удалось добиться, но в зале этом была повышенная концентрация свободной Ци. Голубоватые шлейфы энергии поднимались над поверхностью воды, видимые даже невооружённым взглядом, особенно в пятнах света от фонарей. Словно лёгкий пар над нагретой ванной. И монахи, естественно, занимались поглощением этой Ци. Обстановка была и правда располагающей — тишина, умиротворение, блики света на воде…

После очередного длинного извилистого туннеля нам пришлось покинуть челнок и идти дальше пешком. Так мы добрались до, пожалуй, самого большого зала в этой системе. Шудэрей назвал его Троном морского змея. И, действительно, центральным элементом зала было огромное, метров двадцати в высоту, изваяние морского чудовища с длинным змеевидным туловищем и раскрытой пастью, в которой запросто мог поместиться человек с поднятыми руками.

Это, по сути, была большая тренировочная площадка, разбитая на множество полигонов, расположенных на разной высоте. Тренировки, похоже, шли постоянно — кто-то приходил, кто-то уходил. Кто-то работал в группах под руководством старших товарищей, кто-то оттачивал Техники в одиночестве. С оружием и без. Колошматя деревянные манекены, каменные столбы или просто рассекая движениями воздух.

Мы шли мимо тренировочных площадок, не торопясь, по извилистой тропинке, вымощенной светлым камнем. Я глядел во все глаза, потому что смотреть и правда было на что. Представляю, как бы братьям Чао хотелось бы здесь оказаться!

Я даже замедлил шаг, когда мы оказались рядом с небольшой округлой площадкой с толстым каменным столбом посередине. На ней в гордом одиночестве тренировался весьма колоритный ксилай. Я таких раньше не встречал — мощный, с белоснежной шерстью, вся грудь испещрёна глубокими разветвляющимися шрамами, светящимися изнутри слабым, но вполне заметным голубым свечением. Глаза — ярко-синие, с красными, будто воспаленными веками, и тоже слегка светятся изнутри.

Он обманчиво-неторопливыми, выверенными движениями атаковал каменный столб, и каждый его удар отзывался всплеском Ци. Места ударов вспыхивали искристыми морозными отметинами, от которых поднималась белая дымка. Были в его арсенале и дистанционные атаки — из ладоней вырывались едва различимые в движении кристаллы льда, при ударе о камень разбивающиеся в пыль.

Заметив нас, монах на несколько мгновений прервался, замерев в приветственном поклоне.

— Шудэрей, — коротко произнёс он густым басом, от которого, кажется, даже в груди завибрировало.

— Ханьтор, — отозвался мой провожающий, зеркально ответив на поклон.

— Буду здесь завтра на рассвете.

— Да, я помню. Я не заставлю себя ждать.

Альбинос удовлетворённо хмыкнул и вернулся к занятиям. На меня он даже бровью не повёл. Даже обидно.

— Что за здоровяк? — спросил я, когда мы отошли чуть дальше. — Выглядит впечатляюще.

— Ханьтор Сууфэн, Ледяной клык. Да, он сильный боец, и за последний год добился немалых успехов. Имеет все шансы войти в Первый круг. Думаю, всё решится уже в этом году, после Праздника Семи лун.

— У вас с ним какие-то…разногласия?

— С чего ты взял?

— Может, просто показалось.

— Мы договорились потренироваться вместе, в учебном бою. Ханьтор здорово продвинулся в изучении Морозного укуса. Хочет опробовать на прочность мои защитные Техники, — с легкой усмешкой пояснил Шудэрей. — Здесь, в Обители, все мы постоянно соревнуются друг с другом. Это часть обучения.

— Понимаю.

— Однако нельзя превращать соперничество во вражду. Все мы — на одной стороне.

— И тут понятно. Но давно хотел спросить — а что за Первый круг?

— Круг тех, кто дальше всего продвинулся на пути познания Воды. Новички, поступающие на обучение в Обитель, начинают с Пятого круга. Раз в год, во время Праздника Семи лун, проводятся Испытания, позволяющие перейти в следующий круг. Тогда же производится и набор новых учеников. Впрочем, в последнее время новичков всё меньше. Те, кто способен хоть на что-то — уже в Обители.

— А когда этот ваш праздник?

— В дни, когда обе луны являют свой полный лик. Кстати, ждать уже недолго.

«Недолго» в его представлении — это около трёх месяцев. Я в местных системах времяисчисления пока толком не разобрался, так что пришлось задать несколько уточняющих вопросов.

Проходя через тренировочные площадки, мы стали свидетелями довольно зрелищного спарринга между ещё двумя сильными монахами. По мне — так не слабее самого Шудэрея. По крайней мере, если судить по развитости меридианов. Поединок привлёк моё внимание ещё и потому, что в нём участвовала первая женщина-монах из всех, что я здесь увидел.

Тоже ксилайка, естественно. Высокая, статная, в плотной куртке без рукавов и широких, похожих на шаровары, штанах из серо-голубого морского шёлка. Лицо ниже глаз скрыто плотной вуалью из того же шёлка — поблескивающей, переливающейся, как пелена воды. Густая серебристая шерсть такая мягкая, что колышется даже от движений воздуха. Глаза — немного странные. Такие тёмные, что не видно радужки, и оттого взгляд их выглядит несколько пугающим.

Двигалась она грациозно и стремительно, и силуэт её размазывался в воздухе, то и дело с шипением, похожим на плеск воды, расслаиваясь на призрачные копии, каждая из которых тут же начинала своё собственное обманное движение. Схватка проходила на круглом ринге, по щиколотку затопленном водой. Однако она скользила прямо по поверхности воды, кажется, даже не тревожа её. Посох её — привычной мне длины, но необычно гибкий — порхал вокруг изящной фигуры, будто сам по себе.

— Хороша… — невольно пробормотал я, заворожённый зрелищем её боевого танца. — Тоже претендует на Первый круг?

— Она лишь в третьем, — с заметной снисходительностью ответил Шудэрей. — Техника Зыбких отражений — пожалуй, единственная её сильная черта. Однако это лишь выглядит эффектно. На практике же эти фокусы почти бесполезны. Кстати, можешь в этом убедиться.

Он остановился, давая мне возможность понаблюдать за исходом поединка.

Противником иллюзионистки был крупный серый ксилай с такой безнадёжно угрюмой рожей, что сложно было представить на ней улыбку. Брови его будто бы срослись на переносице, уголки губ были оттянуты вниз так, что едва не сходились внизу. Да и в целом он двигался как-то сгорбленно, будто придавленный невидимой тяжестью. Плечи опущены, руки повисли, как плети. Только взгляд водянистых бледно-голубых глаз так сосредоточен, словно дырку хочет просверлить в противнице.

Оружия при нём не было, но оно ему, похоже, и не нужно. Удары посоха он блокировал голыми предплечьями, и я, лишь присмотревшись, понял, что тут не обходится без какой-то защитной Техники — в местах ударов вспыхивали голубоватые всплески Ци, да и сами меридианы угрюмого светились неравномерно, то и дело переключаясь, как нити в большой гирлянде. Он даже не пытался уворачиваться — принимал все удары, лишь слегка вжимая голову в плечи. При этом весь урон впитывался в непрошибаемую скорлупу из водной Ци, и прорех в ней противница не могла отыскать.

Зато, когда он перешёл в контратаку, мало ей не показалось. И иллюзии тоже не помогли — долбил серый по площади, мощными атакующими Техниками, напоминающими мой собственный Водяной столб. Бассейн, в котором они сражались, вздыбился целым облаком брызг, мне даже пришлось посторониться, чтобы остаться сухим.

Ксилайка в вуали, пропустив мощный удар, со стоном боли и досады вылетела из круга, покатилась по камням. И Шудэрей, и победитель взирали на неё без тени жалости. Я тоже сдержался от того, чтобы подбежать к ней и помочь подняться. Тем более сейчас к ней не стоило подходить — она шипела, как рассерженная кошка.

— Неплохая серия атак в конце, — снисходительно похвалил её Шудэрей. — Но вкладывала мало Ци в усиление ударов. Потому что слишком много сил потрачено на обманные техники.

— Обойдусь без твоих советов! — прорычала девушка, поправляя вуаль. Я успел заметить, что серебристую шерсть на её лице рассекают неприглядные рваные шрамы.

— Как пожелаешь, — равнодушно ответил Шудэрей. — Дело учителя — указать на нужную дверь. Но ученик сам решает, войти ли в неё.

— Ты мне не учитель! — бросила через плечо ксилайка и, подобрав посох, торопливо удалилась.

— Аншуй, — поприветствовал её молчаливого победителя Шудэрей. — Как всегда, несокрушим, как скала.

Тот лишь поклонился в ответ и тоже покинул водяной ринг. похоже, направляясь к манекенам на соседней площадке.

— Аншуй До, Безмолвный Шквал, — проводив его взглядом, негромко пояснил Шудэрей. — Тоже из Первого круга. И один из немногих, против кого я сам опасаюсь выходить на поединок. Даже учебный.

— Да, выглядит не особо дружелюбным. Он что, немой?

— Соблюдает обет молчания. Уже очень давно, с тех самых пор, как появился в Обители. Я был слишком мал тогда, и не помню подробностей. Говорят, его подобрали с рифа на окраинах Каменной короны. Сколько времени он провёл там, на голой скале — неизвестно. Откуда там взялся — тоже. Возможно, спасся с корабля, потерпевшего крушение. А может, его специально оставили там умирать.

— А его соперница?

— Имэй Цзин? Тоже приблудная. Вот её прибытие я помню хорошо. И до сих пор не понимаю, почему Мастер Вэй принял её в Обитель. От неё же за ксеф несёт шпионским духом Юн Чан.

В голосе его чувствовалось пренебрежение и некоторое раздражение. Значит, мне не показалось — с этой зазнобой у них взаимная неприязнь.

— То есть она прибыла откуда-то из внешнего мира? Значит, всё-таки Обитель не совсем закрыта для чужаков?

— Тех, кто смог попасть сюда из внешних вод за последние годы, можно пересчитать по пальцам. И я понимаю, куда ты клонишь. Хочешь узнать, каковы шансы у тебя и твоих спутников.

Я не ответил, лишь неопределённо пожал плечами.

— Немного терпения, — усмехнулся Шудэрей. — Здесь всё решает Мастер Вэй. И мы уже подходим к его покоям.

Вопреки его словам, пройтись нам пришлось ещё порядочно. Мы миновали еще парочку довольно крупных пещер. Одна из них представляла собой что-то вроде ботанического сада, в котором выращивали множество видов грибов и растений. И непростых — почти вокруг каждого я заметил ореол источаемой Ци, причём разных стихий. В соседней же пещере располагались мастерские, склады и лаборатории, в которых все эти материалы перерабатывались.

— Производство пилюль и зелий — важная сторона жизни Обители, — пояснил Шудэрей. — Алхимия помогает Идущим быстрее преодолевать очередной порог. А для некоторых это и вовсе единственная возможность продвинуться.

Наконец, мы вышли в огромную пещеру с куполообразным потолком. К центру её вёл узкий каменный мостик, с обеих сторон от которого синела вода, подсвеченная чем-то снизу. Приглядевшись, я увидел в её толще движущиеся светящиеся силуэты. Те самые медузы, которые используются местными вместо светильников. Только эти — здоровенные, метра по полтора-два в длину. А вот и более мелкие особи — размером не больше ладони. Эти вьются целыми стайками, плавно перебирая полупрозрачными мантиями.

А красиво, чёрт возьми…

Бассейн этот уходил вниз на приличную глубину. На десятки метров — дальше просто было уже не видно. Причём сверху его лишь частично прикрывала этакая дырявая каменная крышка, по которой мы сейчас и шли. Стенки же его расходились книзу всё шире, и были покрыты живописными цветными наростами, вокруг которых постоянно вились мелкие пёстрые рыбёшки.

— Коралловый колокол, — произнёс Шудэрей, остановившись, чтобы подождать меня.

— Да я уже догадался. Красиво здесь.

— А ещё это — главное место силы.

Это я тоже заметил. Концентрация водной Ци здесь была многократно выше, чем в Зале Зеркальной воды, однако вся эта свободная энергия таилась где-то на глубине, а по мере приближения к поверхности постепенно разжижалась и рассеивалась, напоминая о себе лишь едва заметной светящейся дымкой. Но в целом, по объему аккумулируемой Ци, Коралловый колокол явно превосходил священное озеро на Зелёной скале.

Мы прошлись по каменному мосту. На другой стороне, за округлой аркой ворот с открытыми резными створками, обнаружился небольшой, но очень живописный дворик, вымощенный плоскими камнями ломаной формы, а за ним — ступени, ведущие к ещё одной круглой арке, уже меньшего размера — судя по всему, вход в сами покои.

По бокам от дверей застыли статуи морских драконов из белоснежного мрамора с голубыми прожилками. Сам двор же обрамляли невысокие деревца с изогнутыми стволами и пышными зонтичными кронами, и клумбы с белыми и голубыми цветами. Судя по ореолу Ци — растения тоже сплошь стихийные. Впрочем, неудивительно — рядом с таким мощным источником водной Ци.

Хозяин уже ждал нас на крыльце. Или, правильнее сказать — на террасе? Каждый сантиметр пространства перед входом в покои тоже был благоустроен. Резная балюстрада по периметру, вазоны с растениями, уже знакомые мне аквариумы-фонари со светящимися медузами внутри. Справа от дверей — что-то вроде зоны отдыха с невысоким, в полметра, чёрным круглым столом и несколькими плетёными циновками вокруг него. На одной из них как раз и восседал глава обители.

И это был самый странный ксилай из всех, что мне доводилось видеть.