О бедном мажоре замолвите слово 2

Глава 24

Дорога до кафе заняла не больше десяти минут. Немного тряски по раскисшей грунтовке, потом выезд на асфальтированное шоссе, и вот оно — стилизованное под небольшой бревенчатый домик с незатейливой вывеской «Очаг», уютное кафе.

В столице оно, конечно, смотрелось бы не так гармонично, как на тихой опушке красноярского леса. Избушка с претензией на стиль. А здесь — ничего так, миленько.

Наш микроавтобус плавно зарулил на небольшую парковку кафе. Как-то даже непривычно тихо здесь. На контрасте с недавним грохотом и пальбой в лесу, наверное.

Я вылез из автомобиля и тут же отбил Анике: «Мы на месте. Собираемся заходить. Как у вас дела?»

Ответ пришёл почти мгновенно: «Разбираемся. Пакуем. Скорая застряла где-то. Маша буянит. Требует такого мобика в наш отдел».

Маша — такая Маша! Милая серая мышка и настоящий фанат техномагических боевых машин. Даже стало жалко Пушкарёва, когда она к нему начнёт с этими просьбами подкатывать. А потом — себя. Почему? Ну, начальник же ей откажет, и она пойдёт ко мне. С просьбой оказать спонсорскую помощь отделу — княжич ты или нет? И вообще, ты мне уже дважды должен, Шувалов!

«Осторожнее там!!!», — уже собрался убирать телефон в карман, как следом прилетело ещё одно сообщение. Воронина. Переживает. Так мило.

Трофейный пистолет-пулемёт по зрелому размышлению решил всё же оставить в машине. Огневая мощь — она, конечно, да, лишней не бывает. Но в помещении я всё же сделаю ставку на пистолет. Оборотистей, мобильней и, что гораздо важнее — привычней. Я же не спецназер, который собаку без штурмовой винтовки не выгуливает.

Плюс, у графа Завьялова, это я еще на лесной полянке заметил, парочка телохранителей была: приближаться к такому господину с ПП в руках — гарантированно нарваться на упреждающий выстрел. А мне всё же хотелось поговорить. Хотя бы сначала.

— Уверен, что телохранители графа тебе по зубам? — перед входом в кафе уточнил я у Влада.

Тот неопределённо дёрнул плечом, но произнес твёрдо.

— Если дашь мне секунд десять на подготовку, то — да.

— Они у тебя будут, — заверил я его. И толкнул дверь.

Барона Алексеева, который поехал с нами, решили оставить в машине. Не нужна мне была на этих переговорах его юношеская запальчивость. Иван, правда, попытался спорить, мол, у него есть право посмотреть этим мерзавцам в глаза и вообще — за что его люди в лесу гибли. Пришлось напомнить ему, что это с самого начала была не дуэль дворян, а полицейская (хотя и невероятно авантюрная) операция. И нефиг ему, сугубо гражданскому лицу, делать на допросе двух подозреваемых.

Нехотя, но он всё же согласился. Лишь попросил, чтобы позже я дал ему возможность поговорить с задержанными. Я обещал — что мне, сложно, что ли? Зато не будет никаких: «Вы подлец, сударь!» и прочего хруста французской булки. Не уверен, что я бы это в своем взвинченном состоянии смог перенести спокойно.

Да и сказать по правде, вся моя стратегия строилась на дерзости, наглости и заверениях одного Воина, что он сможет справится с двумя телохранителями. Если что-то пойдёт не так, барона еще и грохнут могут. А оно мне надо?

Дверь в кафе открылась с лёгким звоном колокольчика. В лицо ударил тёплый воздух, наполненный запахом свежего кофе, корицы, выпечки и ещё чего-то вкусного, даже домашнего. Помещение было небольшим — основной зал перед барной стойкой, и еще два, поменьше, по правую и левую стороны. Наши персонажи заняли левый. Целиком — граф и барон сидели за одним столиком, парочка бойцов — за другим.

В центральном и правом посетителей не было — так-то рабочий день, время к полудню, а кафешка в глуши стоит. Ну мне же лучше — если все пойдёт не по плану, то никто посторонних не пострадает.

Разве что — бармен. Молодой паренёк, по виду типичный студент на подработке. На нас он бросил заинтересованный взгляд и профессионально улыбнулся. Клиентоориентированный, молодец. Мне такое нравится. Надо проследить, чтобы он не пострадал.

— Два кофе, погорячее, сделай. Спасибо, — кивнул я ему, и не задерживаясь двинулся к столику аристократов. Колодин пялился в планшет и хмурился, Завьялов — в панорамное окно с видом на лес. На меня они сперва даже не взглянули.

В отличие от телохранителей, которые сразу подобрались, готовясь действовать. Вот их мне сейчас и нужно удержать, обеспечивая напарнику нужное время.

— Добрый день, господа, — громко представился я. — Княжич Шувалов, Михаил Юрьевич. Вы, если я не ошибаюсь, граф Завьялов? Мы с вами виделись сегодня на полянке перед дуэлью.

Да и пофиг, что я весь в грязи — в машине я успел переодеться и кое-как отмыть лицо влажными салфетками, но добился лишь того, что размазал все очень художественным образом. Однако, сын одного из Семи может себе позволить несколько «неуставной» внешний вид. И вообще, вдруг я эксцентричный миллиардер? Раздеваюсь догола и бегаю по грязи под луной. Могут же у человека моего положения быть лёгкие безобидные завихрения?

Некоторый ступор я уже обеспечил. Телохранители стрельнули глазами в сторону босса, тот медленно кивнул, и поднялся, натягивая на лицо улыбку. Они, наоборот, уселись обратно. Магия родового имени! А вы все «воздух», «земля»!..

— Михаил Юрьевич? Вот уж кого я здесь не ожидал увидеть!

— Я здесь инкогнито, граф. Потому и не представлялся.

— Зовите меня Пётр Николаевич, прошу! Не нужно церемоний.

Колодин уже оторвался от планшета, и пытался понять, что тут вообще происходит. Какой-то мужик с лицом измазанным грязными подтеками вдруг вваливается и заявляет, что он, оказывается, княжеский сын. Как на это реагировать?

— Рад знакомству, Михаил Юрьевич, — проблеял он.

— Обращайтесь ко мне «ваше сиятельство», барон, — холодно осадил его я. Раз уж моя задача на данном этапе ломать шаблон, то следует делать это из всех орудий.

— Эм-м… конечно, ваше сиятельство.

Краем глаза заметив, как кивнул Влад, я улыбнулся и без разрешения уселся за стол к отдыхающим дворянам. Телохранитель свою заготовку сделал, значит, охранников графа мне опасаться не стоит. Самого Завьялова, как и Колодина, я не боялся. Нападать на Шувалова, да еще в присутствии кучи свидетелей (и не факт, что ещё получится) — это почти тоже самое, что достать пистолет и выстрелить себе в висок. Проще выйдет. И менее болезненно.

— Ну и как у вас тут вообще дела? — начал я светски, когда бармен притащил две чашки кофе. Поблагодарил его кивком, сделал глоток — боже, как же хорошо с холоду-то горяченького! — Дуэли, охоты, интрижки с актрисами? Чем, в целом, живёт провинциальное дворянство, а?

— В каком смысле? — затупил Колодин.

А вот Завьялов на мою реплику никак не отреагировал. Более опытный, он уже понял, что я тут появился не случайно. И запах приближающихся неприятностей тоже почуял. Они пахли гарью, порохом и кровью. Как я.

— Просто не представляю, как вы тут проводите досуг, вот и спрашиваю, — легкомысленно улыбнулся я. — Думал вот развлечься сегодня, посмотреть, как проходят дуэли по Эдикту Равных. Знаете, господа, у нас в столице, это невероятная редкость! Раз в пять лет — самое частое. А тут у вас чуть ли не раз в полгода. Даже завидую вам.

Туповатый Колодин тоже начал соображать куда дует ветер. Но пока еще не до конца.

— Я не совсем вас понимаю, ваше сиятельство, — промычал он.

— А что там понимать, барон? — хмыкнул я. — Вы мне обломали развлечение, ради которого я из Владимира специально прилетел. Согласитесь, свинство! Вижу, согласны. Это кем вообще надо быть, чтобы притащить на схватку в рамках Эдикта пять десятков беглых зэков с оружием? Только свиньей! Я, понимаете ли, рассчитывал увидеть современную трактовку овеянных столетиями древних традиций, а нашёл лишь банальнейшую попытку рейдерского захвата земли. Тоска!

Только тут до Колодина дошло, о чем я собственно говорю. Он побелел, вцепился пальцами в край стола и сипло, с потугой на возмущение, выдавил:

— На что вы намекает, ваше сиятельство⁈

— Колодин, ты вообще тупой, что ли? Я что тебе, актрисулька из местного театра, намекать? Я тебе прямо говорю — свинья ты, Колодин. Свинья, а не барон!

— Да как вы смеете!.. — начал было подниматься дворянин. Но замер, увидев перед глазами тонюсенькую сосульку, казалось бы растущую из пальца приблизившегося Влада.

— Не рекомендую, — спокойно и очень веско произнёс мой телохранитель.

Смотрел он при этом не на бледного барона, а на охранников Завьялова. Которые даже не сделали попытки присоединиться к нашему общему веселью. Что он с ними сделал, интересно? Будто к стульям примерзли!

— Продолжаем разговор! — улыбнулся я, будто ничего не произошло. — Петр Николаевич, ну ладно Колодин, он — патологический тупица. Но вы-то как в эту авантюру влезли, а? Взрослый мужчина, целый граф, небось еще в дворянском собрании в своей губернии состоите. Не стыдно?

— Не понимаю, о чём вы говорите, Михаил Юрьевич, — холодно отчеканил Завьялов. Поднялся. — Но беседа с вами меня утомила. Прошу простить, но я вас покину…

— Не, граф, никуда ты не уйдешь, — отбросив манерность княжича, зло прошипел я. — Потому что если ты сейчас встанешь, то уже к вечеру сегодняшнего дня от твоего рода останутся одни угольки. Конфискация, утрата титула, позор, изгнание, нищета. Даже фамилию из Бархатной книги вымарают — слово Шувалова! Но если останешься — есть варианты. Твой выбор?

Граф сел обратно буквально через три секунды. Сделал лицо, будто в покере «на всё» ставил и выжидательно уставился на меня. Ну вот! Приятно иметь дело с умным человеком!

— А давайте я расскажу вам историю, господа! — преувеличенно весёлым голосом воскликнул я. — Как в любой хорошей притче, в ней есть глупость, жадность и вероломство. По итогу они, конечно, наказываются, и добро снова торжествует. Иначе чтобы это была за притча? Ну как? Готовы слушать?

И не дожидаясь ответа, начал накидывать про графа Зубова, его планы, мечты и стремления, купленные по дешёвке земли, беглых уголовников, ставших «мёртвыми душами» и глупеньких провинциальных дворян, которые в этот блудняк вляпались. Чтобы не быть голословным, показал пару видеофайлов, любезно снятых Ксюшей во время боя. И немного приврал про прослушку, Тайную Канцелярию, которая за всем этим бардаком уже давно наблюдает, и признательные показания остальных жертв махинаций Зубова.

Ну ладно, сильно приврал. И что? Они тут, типа, честные все?

Главное, что клиенты мои потели и нервничали — чего я и добивался. Но ещё пытались играть в несознанку.

— Послушайте, — Завьялов кашлянул. Лицо он держал явно из последних сил. — Уверен, здесь имеет место быть чудовищное недоразумение. Думаю, мы можем обсудить сложившуюся ситуацию…

— Конечно, Петр Николаевич! Давайте обсудим! — расплылся в улыбке я.

— Это клевета! — возопил Колодин. — Вы не имеете права облыжно обвинять достойных людей губернии! То, что вы княжеский сын, не дает вам права на это!

Облыжно — слово-то какое красивое! Надо запомнить его на будущее. Вверну где-нибудь в обществе, покажу какой я умный и с развитым словарным запасом. Девчонки, наверное, сразу сомлеют.

— Это кто у нас тут достойный? Ты, что ли, Колодин? Ты даже на умного не тянешь, не то что на достойного. Сиди и молчи, пока тебя не спросят, глядишь доживёшь до вечера. Влад, если этот субъект еще раз без разрешения раззявит свой хавальник, можешь выколоть ему глаз. Но не убивай, ему ещё показания давать.

Что-то меня с этого «облыжно» натурально понесло. «Раззявит», «хавальник» вот еще вспомнил. Это мой, вообще, лексикон, или память реципиента триггер поймала?

— Михаил Юрьевич, вынужден заметить, что вы переходите всякие границы! — как ему казалось, строго произнес Завьялов. — Угрожать подобным образом дворянину недопустимо даже с высоты вашего происхождения. Если желаете — пошлите ему вызов! Как аккредитованное доверенное лицо Высочайшей Комиссии…

— Блин, я же не сказал! Не сказал же, да? — сунув руку за пазуху, я вытащил удостоверение, и профессионально быстро помахал им под носом у графа. Так, чтобы он успел увидеть фотографию, но не смог разглядеть звания. — Я же при исполнении, Петр Николаевич. Полиция, такие дела. Веду дело по преступному сговору в котором вы измазались по самые уши. Так что, никакого вызова не будет. Только тюрьма, вот так.

На этом месте Колядин все-таки сломался. В принципе, я больше его дожимал, чем графа — последний посдержаннее будет. А вот барон банально поплыл. Понял, что ему конец, выхода нет, и решил напоследок отомстить хотя бы обидчику. Что тут скажешь — не великого ума человек. Но умный бы вообще в эту авантюру влезать не стал.

Атаковал он магией — Колодины у нас пирокинетики, то есть — огнем. Постарался ударить исподтишка, не поднимая рук, пряча их под столом до последнего момента. Рассчитывал, видимо, на эффект неожиданности. Не подозревая, что уже был измерен, взвешен и найден самым слабым звеном в этой связке.

Пульсар, направленный мне в лицо, бессильно разбился о щит Влада, дохнув горячим воздухом — ненавижу огневиков! А вслед за этим сосулька пронзила ему левую кисть, лежащую на бедре. Ну и само бедро тоже.

— А-а-а! — истошно завопил барон, не в силах даже подняться — снаряд телохранителя натурально пришпилил его к стулу.

Второй ледяной шип, то есть первый, который он держал у глаза Колодина, так никуда и не делся.

— А чё не в глаз? — поинтересовался я спокойно.

— Убил бы, — пожал плечом мужчина. — А вы сказали, что ему ещё показания давать, ваша светлость.

— А, ну да, точно, — хлопнул я себя по лбу. — Забыл совсем. Тогда захлопни его, он нам своими воплями думать мешает.

Влад кивнул и стукнул свободной рукой барона по затылку. Вырубился тот моментально, глухо стукнувшись еще и носом о столешницу. Нормальная такая анестезия!

Переведя взгляд на Завьялова, я дружелюбно ему улыбнулся. Граф сидел, опустив плечи, взгляд его выражал полное понимание того, что сейчас произошло. А еще брезгливость и отвращение к подельнику.

— Какой же идиот, — обречённо выдохнул он. В этих словах был приговор всему их шаткому альянсу.

— Согласен. Но вы выглядите вполне трезвомыслящим человеком, Петр Николаевич.

Завьялов невесело усмехнулся.

— Я так понимаю, что у вас ко мне есть предложение, Михаил Юрьевич? Чего вы хотите?

— Сотрудничества, граф. Полного и безоговорочного, как капитуляция Третьего Рейха… Упс, пардон, не с той оперы текст. Короче, вы даёте показания против Колодина, против Зубова и всех участниках махинаций с землями и дуэлями, о которых знаете. В обмен я не стану привлекать вас к ответственности публично. Вы, безусловно, пострадаете, и понесёте ответственность за содеянное, но ваше имя публично не будет опозорено.

— И все?

— Помилуйте, даже этого много! Но я добрый, и если вы сэкономите мне время, то я готов немного поступится своей принципиальностью.

Завьялов молчал несколько секунд. Взвешивал, прикидывал, рассчитывал. Я же просто ждал, немного нервничая, но не показывая этого. Сидел, покачивал ногой, улыбался. Будто бы не блефовал, а был полностью уверен в контроле ситуации.

— Петр Николаевич… — прервал молчание графа его охранник. Как бы намекая, что они, если что, костьми лягут, но не допустят.

— Всё в порядке, Павел, — тихо отозвался Завьялов. Повернулся ко мне, кивнул. — Я согласен на ваше предложение, Михаил Юрьевич.

Только тогда я перевёл взгляд на охранников графа. И увидел, что под их ногами из пола вырастают крохотные острия поблёскивающих льдом игл. Некоторые, насколько я мог заметить, и ботинки бодигардам пробили, покалывая ступни. Вон чего они такие смирные все это время были. Понимали, что на колья их поднимут быстрее, чем они щиты поставят.

Влад, конечно, монстр. Сила Воина (в сравнении с Ветеранами и далее по списку, конечно), не слишком велика для одарённых, но вот филигранное ею владение — внушало. Подготовленная «казнь», две сосульки, одну из которых он только недавно убрал, и щит. Все это — одновременно. С обеспеченным мною временем на подготовку, но тем не менее.

Кажется, я только что нашел себе наставника по контролю. Который сможет меня подтянуть, не делая мой недуг достоянием общественности. Осталось уговорить.

— Забери оружие у охраны Петра Николаевича, — попросил его я. — Проводи их на улицу и вызови скорую. А мы пока побеседуем с господином графом.

Когда мы остались в кафе одни — бармена Влад тоже вывел подышать свежим воздухом — я выложил на стол телефон с демонстративно запущенным диктофоном. И улыбнулся.

— Итак, Петр Николаевич. Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с графом Зубовым?