О бедном мажоре замолвите слово 2

Глава 12

Аника «отмерла» секунды через две после того, как я поволок ее в сторону от приближающейся толпы. Кое-какие рефлексы все же продемонстрировала — хлопнула ладошкой по пустой кобуре и вспомнила, что оружие мы сдали на входе и зло выругалась. Ну и бежать стала уже больше сама, чем на прицепе висеть.

Только мы все равно не успевали. До административного корпуса оставалось не более тридцати метров, а расстояние между нами и преследователями, несущимися во весь дух, стремительно сокращалось. Каблуки эти, будь они неладны!

— Сама! — отпустив её руку, я развернулся навстречу приближающейся группе. — Что стала? Я их задержу! — видя в ее глазах сомнение, рявкнул. — Аника, я — маг, а ты безоружна! Бегом! Или нам крышка!

Коротко кивнув, она помчалась дальше.

Я остановился, сделал глубокий вдох и выдох. Сердце билось слишком часто, но эмоции удалось подавить сразу. Когда до нападавших оставалось не больше десяти метров, сформировал «ветерок». Как и тогда, при первом столкновении с польским наемником, вложив в него приличную часть внутреннего резерва.

Энергетические каналы обожгло расплавленным свинцом, а вслед за этим по толпе широким конусом ударил воздушный поток. Как струя из брандспойта при подавлении массовых беспорядков — только без воды.

Эффект превзошел все мои ожидания. Признаться, сперва я хотел щит поставить, да вовремя вспомнил, что он у меня слабенький. Не остановит такую массу — несколько десятков человек. А вот «ветерок» сработал, как таран. Выпущенная мною сила встретилась с инерцией толпы и — привет, ромашки!

Думал так только в кино бывает! Зэки словно впечатались в незримую стену, из-под некоторых аж ноги выбросило. Кажется, я слышал хруст костей? Впрочем, плевать — я не просил на себя нападать, так что пожинайте, твари, что посеяли! Хорошо, всё-таки, что я послушался Егорыча и пошел к ёкаям. Определенно, прогрессирую.

Устроив в центре напирающего стада кучу-малу — там еще задние ряды огня поддали — и обозначив, что против них играет полноценный маг, я развернулся и припустил вслед за Ворониной. Которая к этому времени преодолела уже больше половины расстояния до административного корпуса.

Теперь-то они десять раз подумают, прежде чем на такую зубастую добычу кинуться. С магами драться — это не «дубаков» трусливых по территории гонять! Время выиграл, осталось только под защиту стен, чтобы перевести дух, и можно считать, что мы практически спасены…

Так, а это что сейчас было, а?

Над ухом свистнуло и в шаге от меня разбился об асфальт кусок кирпича. Да что ж вы такие дерзкие и необучаемые! Магия же! Бежать, бандерлоги! Отбив следующий бросок «щитом», я тут же кинул «ветерок» за спину. Эффективность его была уже в разы ниже — зэки больше не бежали плотной толпой, а рассредоточились. Но троих зацепил!

Аника добежала до дверей корпуса. Хорошей такой, металлической — тюрьма же. И закрытой. Забарабанила по ней кулачками.

— Откройте! Немедленно! Полиция!

Мне оставалось три или четыре прыжка, чтобы добраться до стен, когда в верхней части двери открылось маленькое смотровое окошко, еще и решеткой забранное. За ним виднелось перепуганное мужское лицо с огромными, как чайные блюдца глазами.

Дежурный? Да пофиг кто — чего он телится? Боится, что толпа ворвётся внутрь на наших плечах? Трусливая тварь!

Последний скачок, и я уже рядом с дверью. Привалился к холодному металлу, заглянул в полные ужасом глаза дежурного, и выдохнул с ярость.

— Открыл, быстро! Я тебе лицо до костей сожгу, мразь! Вместе с дверью! Тебе же сказали — полиция!

То, что я одаренный, мужик должен был видеть. Но на случай, если не разглядел, я швырнул в подступающих зэков еще один «ветерок». Заодно отбил парочку досок и камень, которые те запустили в ответ. «Дубаку» этого хватило, и он тут же лязгнул запором, отпирая дверь.

Вместе с Аникой мы рванули тяжелое полотно на себя, ввалились внутрь, чуть не уронив попутно молодого парня в форме охранника. Воронина зашипела что-то про сломанный ноготь — ну, нашла время, конечно! А я крикнул:

— Закрывай!

Снова лязгнул тяжелый запор. Я бросил на него короткий взгляд и кивнул — нормально, должен удержать. Но тут же подорвался и стал осматриваться. Во, стол дежурного!

— Помогай!

Сам первым к нему подскочил и стать сдвигать в сторону прохода. Тяжелый. К счастью, охранник подскочил, да и Аника помогла. Втроем мы привалили массивную мебелюку к двери ровно к тому моменту, когда в нее начали тарабанить добравшиеся зэки.

Все, успели! Можно выдохнуть. Хотя бы на несколько секунд.

— Спасибо, — Воронина тяжело дышала, но времени не тратила. Сразу же достала телефон и снова выругалась. — Черт! Сети нет!

— Тут ловит плохо, — робко сообщил охранник.

Все верно. Моя виртуальная помощница превратилась в локальную, способную работать только с тем, что хранилось внутри телефона. И подкрепление не вызвать, и помощь не запросить. Вообще, нормально съездили!

Я перевел взгляд на парня.

— Еще люди есть в здании?

— Никого, — доложил он. В глазах его страха было уже поменьше, но все равно до полного самообладания еще далеко. — Уборщица ещё где-то здесь. А вы кто такие вообще?

Тормоз!

— Сказали же тебе — полиция! — пока Воронина продолжала колдовать с телефоном, я продемонстрировал ему удостоверение. — В колонии — бунт. Звони, куда нужно!

Тот кивнул и полез в карман за своим телефоном. Я чуть фейспалм не словил, когда он посмотрел на экран и выдал растерянно:

— Связи нет…

— … а стационарный? — удалось произнести это почти спокойно. — На твоем столе я его не видел.

— Сломался.

Ну, если это не заговор начальства колонии, то я Папа Римский!

— По зданию что, горе ты мое? Решётки на окнах есть? — признаться, пока бежали, я на это внимания не обратил.

— Да!

— Хоть так. Аника, пойдем проверим?

Уборщицу — дородную тетку в синем халате и платке — мы обнаружили запершейся в одном из кабинетов первого этажа. Услышав, как мы обходим помещение за помещением, она сама открыла дверь. И сразу же закудахтала.

— Ой, что ж теперь будет-то? Убьют нас! Как есть убьют!

Отправив ее к дежурному, наблюдавшему за дверью, продолжили обход. Закончили быстро и на душе как-то сразу стало спокойнее. Действительно, все окна были забраны толстыми, сваренными из арматуры в палец толщиной. Такие не согнешь и не сломаешь — только машиной выдирать, да и то не всякой.

Это уже опытным путем выяснили и зэки, уже разбившие парочку стекол и сейчас пытавшиеся руками расшатать стенные крепления. Судя по тому, что я видел — работы им не на один час.

— Пойдём второй этаж посмотрим.

Воронина уже полностью оправилась от первоначальной растерянности, и вернула себе командные функции. Я не особо возражал. Если случится задница, всё равно буду по-своему действовать. А второй этаж проверить нужно было, без вариантов.

Поднимаясь, Аника рассуждала вслух.

— Странно все это. Очень странно. Сама колония — тут же нет закоренелых убийц, с такими статьями в других зонах селят. А эти поднялись, озверевшие! Зачем?

— Толпа, — пожал я плечами. — По отдельности каждый из этих придурков десять раз бы подумал, прежде чем себе новый срок прикручивать, но в массе… Провокаторы, стадный инстинкт, первые успехи. Этот Бансуров хорошо подготовился!

— Просто, чтобы избавится от двух полицейских? Но это же тупо, Миша! Про его делишки и так узнают. Вне зависимости от того, выживем мы или погибнем.

— Я себя считаю популярным, но не настолько, — хохотнул я. — Не в нас дело. Просто не повезло.

К этому времени мы уже поднялись на второй этаж, и начали проверять кабинеты. Решетки на окнах были везде, кроме одного. С надписью «Бухгалтерия» на дверной табличке. Зато на окнах имелись уютные домашние занавесочки и несколько горшков с цветами.

«Режимный объект! — вздохнул я про себя. — А тётки из бухгалтерии продавили начальника на вольности. Захотелось уюта и красоты, а не мощных решёток. Понимаю, но осуждаю».

Выглянув наружу, я понял, что не один заинтересовался свободным от защиты окном. По водосточной трубе уже карабкался мелкий и проворный, как обезьяна, заключенный. Пяток его товарищей стояли внизу и подбадривали криками.

— Ты не пройдешь! — едва слышным шепотом произнес я. И отправил в сторону «альпиниста» поток ветра. А «мем» этот тут все равно никто не знает.

Этого оказалось достаточным, чтобы скалолаз свалился вниз. Вместе с куском водосточной трубы и креплениями, и так-то уже трещавшими под его весом. Я же еще и рукой потом помахал, мол, ничего вам тут не обломится. И привалился к стене, показывая, что уходить не собираюсь. Снизу разочарованно взвыли.

— Не повезло? — нахмурилась тем временем Аника. — Ты считаешь, что он бунт не ради нас поднял.

— Сама подумай — зачем? Ты ведь верно заметила — наша жизнь или смерть уже ничего не изменит. Зэки в камере, запрос отправлен — такое не скрыть. А вот поднять бурю и в ней затеряться — это еще можно устроить.

— Сбежать под прикрытием бунта?

— Смотри, — не сказать, чтобы я был на сто процентов уверен в своих рассуждениях, но они мне казались вполне логичными. — Представь, что ты начальник этой колонии. У тебя есть отличная работающая схема по отмыву заключенных, назовем её так. И тут, внезапно, десяток таких «недомытых» оказываются в полиции. Куда пойдут с вопросами? Правильно, к тебе. А от тебя — к тем людям, с которыми ты делился, и которые тебя годами прикрывали. Бежать бессмысленно — не полиция, так они тебя найдут. Какие твои дальнейшие действия?

— Замести следы аферы, которые приведут к соучастникам, — мрачно заключила девушка.

— Точно. Но не только к тем, кто сидит наверху. А вообще все следы. Бунт для этого идеален! Ты даешь команду раскачать заключённых. Под шумок погружённых в схему соучастников отправляешь избавиться от свидетелей. Их самих планируешь слить во время бунта — охрана же будет стрелять на поражение.

— И в итоге даже остаться чистеньким, списав все на коррумпированных заместителей и охранников.

— Полностью отмыться вряд ли удасться, но — да. С другой стороны — это и не проблема. Деньги есть — ты хорошо заработал на живом товаре, из обвинений только халатность, от которой можно откупиться. Партнеров по бизнесу опять же не подставишь, а значит они не будут хотеть тебя убить. В общем, со всех сторон сплошные плюсы. Считай, как в отставку выйти на пенсию, только с немного подмоченной репутацией.

— Царь хороший, а бояре плохие… — понимающе пробормотала Воронина, а я почувствовал как мои брови непроизвольно поползли вверх. Не знал, что эта поговорка здесь в ходу. С другой стороны — тут ведь и царь есть, и бояре. Так что она даже актуальнее, чем в моем родном мире. — Звучит логично. Скажи мне, Шувалов, а откуда ты такой умный?

— А я детективы любил читать. Кстати, рекомендую, развивает воображение, учит мыслить как преступник.

Аника фыркнула, а я продолжил.

— Короче, остается только финальный штрих. Всю чёрную бухгалтерию, материальную отчетность, без которых нельзя вести дела, и которые могут подвести под монастырь, нужно сжечь.

Сказал и понял, что сказал. Тюремные бунты действительно почти всегда сопровождаются пожарами. А мы сейчас как раз находимся в таком месте, в котором и должны находится все бумажные следы.

Зэки во время бунта сожгли административное здание. И погибли все архивы. Бансурова даже подозревать не в чем.

И что я такой умный задним числом?

— Сбегай, пожалуйста, посмотри, кабинет Бансурова, — попросил я. — А я за окном присмотрю, чтобы очередная макака сюда не полезла.

Аника моментально все поняла. Скрылась за дверью, но меньше чем через минуту вернулась.

— Сейф открыт, внутри только пепел.

Чего и следовало ожидать. Зачем все отдавать на волю случая, если можно сделать хорошо заранее?

— А нас выкуривать собрались, — сообщил я.

Девушка выглянула из окна, выругалась. Убедившись, что внутрь им не попасть, заключённые начали тащить из цехов дрова для «барбекю». Доски, куски балок, и деревянный мусор различной фракции. Пионерский костер решили замоделить, уроды!

— Ненавижу, когда ты прав! — начальница поджала губы.

Сейчас она стояла ко мне очень близко. Настолько, что я чувствовал запах её тела. Видел чуть влажные волосы на висках. И пусть обстановка не располагала совершенно, я почувствовал поднимающееся возбуждение.

Ничего странного, в общем-то. Экстремальные условия. Жизнь под угрозой, смерть — вон она, внизу бродит, олифой и краской доски поливает, чтобы полыхнуло хорошо. И — мужчина с женщиной. Естественно, я бы даже сказал.

Но, не ко времени. Абсолютно.

— Кхм, — скрывая неловкость, я отступил назад. — Тут ничего не могу поделать.

За окном вдруг послышались выстрелы. Несколько одиночных, автоматная очередь. Потом все затихло. Хм, похоже, бунт начали понемногу тушить. Или зэки добрались до оружейки — последний вариант мне не нравился категорически.

Как-то так получилось, что в момент начала стрельбы, Аника прижалась ко мне всем телом. Без всякого подтекста, просто рефлекс, поиск защиты. И теперь отстранилась, пряча глаза.

— Не бойся, — ничего умнее в этих обстоятельствах я придумать не смог.

— Бесишь! — фыркнула в ответ она. — Я не боюсь!

— Пошли посмотрим, что там внизу?

— Давай!

И не глядя друг на друга, мы пошли к лестнице. Перед этим, правда, я задержался, и вырвал парой потоков воздуха, еще один кусок водосточной трубы под окном бухгалтерии. Теперь сюда сможет забраться только Человек-Паук.

У входа ничего не изменилось. Уборщица, охранник, стол, дверь. В нее даже долбиться перестали. И правда — смысл? Они же тут все сжечь собирались.

— Как думаете, они от нас отстанут? — произнес дежурный.

Наивный чукотский юноша! С другой стороны — с таким незамутненным образом мыслей жить гораздо проще.

— Может быть, — не стал его расстраивать.

Однако в этот момент в дверь требовательно постучали. Потом ещё раз. Не ломились, а именно постучали.

— Давай посмотрим, кто там такой настойчивый, — оттеснив охранника, я поставил перед собой щит, и открыл окошко.

За решеткой маячило лицо седого мужичка, ростом чуть больше полутора метров. Крепкого такого, но не накачанного, а жилистого. Подобного персонажа легко представить где-нибудь в деревне, веке так в девятнадцатом. Классический крестьянин. Умный и хитрый.

Вот только стоило ему открыть рот, как образ разрушился. И стало понятно что лепрекон этот в большом-большом авторитете у здешней публики.

— Я тебя слушаю. Чего тарабанишь? Кого надо?

— Я предлагаю вам жизнь, — коротко произнёс мужик, предпочитая не размазывать манную кашу по тарелке. — Если вы покинете здание, гарантирую — останетесь живы и сможете вскоре покинуть территорию колонии. Меня здесь знают, как Никодима. А также знают, что моё слово крепко. Что скажете?

Монолог Никодима меня не впечатлил от слова: «совсем». Может, кто-то менее опытный и повелся бы на поставленную речь, но я твердо знал одно — врёт как дышит.

Нет, может он и правда был готов сохранить нам жизнь. Именно он. Но что-то я сомневаюсь, что ему удасться удержать сорвавшихся с поводка и уже наверняка отведавших крови псов.

— Никодим, значит, — улыбка у меня вышла кривоватой. — Вот, что я скажу тебе Никодим. Никто никуда выходить не станет. Во-первых: я тебя первый раз вижу. И очень надеюсь, что последний. Во-вторых — я полицейский. И веры словам арестанта у меня нет и никогда не будет.

— Ты зря так, паря, — ничуть не обиделся Никодим. — Я — вор. Крови на мне нет. И мазаться в ней желания нет. Но домик ваш скоро запалят. Не я — желающие отыщутся. Так что думай. Крепко думай.

Всегда умиляла вот эта «воровская» мораль. Крови на мне нет, надо же! Отдать приказ убить или стоять рядом, не вмешиваясь — это, типа, не то же самое.

— Раз ты такой любезный, Никодим, то и я вежливость проявлю, — произнёс я после некоторого раздумья. — До этого момента я своей магией никого не убивал. Только отбрасывал. Но если твоя шобла сейчас не отвалит, то начну бить на поражение.

— Всех не перебьешь.

— Нет. Но тебя постараюсь достать. И тех, до кого дотянуться смогу. Вы мага заперли, Никодим. Неужели совсем инстинкт самосохранения отключился?

— Маги разные бывают, — не особо впечатлился вор. — Но я услышал тебя. Пять минут у вас, потом запаливаем.

— Эй! Мы согл… А-а-а! — за спиной послышался шум борьбы.

Быстро захлопнув окошко, я обернулся. Охранник стоял у стены с совершенно обалдевшим видом, и держался рукой за скулу. А Воронина трясла кулаком.

— Хотел продолжить переговоры, — пояснила она.

— С ними говорить бессмысленно. Никто не станет оставлять свидетелей, парень. Ты же их охранял — как можно им верить?

Под дверь сунулись первые, пока ещё тонкие, щупальца дыма.

— Видишь? — Аника ткнула пальцем в них, после чего еще раз замахнулась на дежурного. — Даже пяти минут ждать не стали.