О бедном мажоре замолвите слово 2

Глава 13

Меньше чем через минуту в помещение уже валили густые клубы дыма. Они лезли в лёгкие, едкая гарь щипала глаза. Если ничего не предпримем — просто задохнёмся, даже не дождавшись огня.

— Нам наверх, — Воронина дёрнула меня за рукав. — Там ещё не полыхает, может выиграем время.

— Не поможет, — коротко отрезал я. — Надо выбираться из здания. И делать это сейчас. Время не на нашей стороне.

Оглядел свою команду мечты. На охранника-пацана надеяться смысла не было. Он прижался к стене, трясся, будто его током било, и глядел так, словно сейчас сорвётся и бросится куда угодно, лишь бы подальше. Паникёр — хуже врага.

Уборщица вела себя на порядок адекватнее — определила меня главным и теперь смотрела в рот, готовясь выполнять приказы. Вот это я понимаю инстинкт выживания.

Воронина боялась. И огня, и удушья, и зэков за дверью. Но сохраняла самообладание, не позволяя страху управлять собой.

Ну а я… Я тоже боялся, но абсолютно точно собирался выжить. Не для того мне дана вторая жизнь, чтобы прохлопать её в дурацком тюремном бунте. Да, резерв магии у меня небольшой, из заклинаний — два притопа, три прихлопа, и даже ствол забрали. С другой стороны, опыт, решимость и злой азарт присутствовал. Вывозил и при худших раздачах.

— Слушаем сюда, — сказал я, решившись. — Сейчас убираем стол, отходим в сторону и дальше делаем только то, что я скажу. Без «а если» и прочих рацпредложений. Всё. Ясно?

Мальчишка охранник дёрнул подбородком. У него в глазах так и плескалась паника, но хоть кивнул — уже хлебушек. Уборщица ответила перепуганным, но решительным взглядом — бедная тетка, вот её угораздило работу найти. Воронина молча ухватилась за стол и стала тянуть. Ну, может и выгорит. В смысле, получится — что-то опять на черный юмор потянуло.

Мы оттащили тяжеленную мебелюку. Дежурный, ругнувшись, откинул запор — нагрелось уже железо. Начальница встала у стены, готовясь по команде открыть дверь, уборщица расположилась за моей спиной.

Ну, приступим, помолясь…

— Аня, давай!

В последний момент успел заметить, как у неё дернулась щека. Ой, ну прости-прости! Я помню, как ты запрещала называть тебя вот так, но Аня короче Аники, поэтому нефиг психовать.

Тем не менее, Воронина выполнила команду. Скинув пиджак и прикрыв им ладони, чтобы не обжечься, толкнула тяжелый металл и сразу же ушла в сторону.

— Понеслась! — зачем-то заорал я, выплескивая навстречу пламени мощнейший поток воздуха.

Жар даже не успел ударить, «порыв» обратил пламя вспять — прочь от помещения. Холодный и горячий воздух схлестнулись, и выход превратился в настоящую аэродинамическую трубу. Ха! Сыграла ставка! Честное слово — не верил до последнего.

По правде сказать, идею я «подсмотрел» в памяти Михаила. Магии моего реципиента учили на совесть, вколачивая в голову не только схемы заклинаний, но и подводя под это теоретическую базу — как колдунство работает, используя физические законы. Ну и сам, конечно, не дурак, понимаю, как печка действует, и что такое «тяга».

В итоге, на улицу вырвался самый настоящий огненный торнадо. Пламенный поток разбросал горящую кучу хлама, брошенную под дверь, и понёсся дальше. Раскидывая людей, а некоторых, самых неудачливых, поджигая, будто спички.

Для моих энергоканалов это тоже прошло не бесследно — по ним уже не свинец полился, а настоящая лава. Не знаю в чем разница, но было больнее. Тряхнув руками, чтобы хоть как-то унять жгучую боль, я выставил щит и проорал:

— Все ко мне!

Несколько секунд мы всё же потеряли — команду шокировала эта сцена быстрой и жестокой расправы с врагами. Воронина хлопала глазами, охранник замер с раскрытым ртом, а уборщица осеняла себя крёстным знамением и смотрела не на бушующий за дверью огонь, а на меня. Будто на демона какого-то.

Ну пардоньте! Лучше они, чем я.

— Держимся рядом, — подстегнул я их командой. — Плотно, не отступая ни на шаг. Пошли-пошли-пошли!

Нашей небольшой заминки никто не заметил. Зэкам было банально не до прорыва — выжить бы в этом аду. Прикрытые щитом, чуть ли не в обнимку, мы пронеслись через бушующее пламя. С каждой секундой защита жрала мои силы, каналы внутри ныли, пальцы дрожали, и я понимал: долго так не протяну.

Длилось это по ощущениям не меньше часа. На самом же деле участок, на котором возник огненный торнадо, мы проскочили за десять или пятнадцать секунд. И выскочили на свободную от него территорию уже за спинами бунтовщиков.

— Эй! — крикнул один из них, привлекая внимание друзей. Он стоял в отдалении, и от пламени не пострадал. — Они вырвались!

Тоже мне «капитан очевидность»! Ну, вырвались, дальше-то что? Большая часть зэков, как тупари сгрудились вокруг административного корпуса, и за свою глупость поплатились в лучшем случае ожогами. Сейчас эти три десятка человек — навскидку — были заняты чем угодно, но только не нами.

Так что не обращая внимание на этого внимательного заключенного, мы продолжили бег.

— Ходу-ходу-ходу! — подстегивал я своих спутников.

Вырвавшись из оцепления, я первым делом огляделся. Куда бежать? Логичнее было к главному КПП — близко к нему зэки не совались, ведь на вышках всё еще стояла вооруженная огнестрелом охрана. Вот туда я команду и потащил. А следом за нами рванули и преследователи. Не сплошной уже толпой, а разрозненными группками.

Сомневаюсь, кстати, что большая их часть пыталась догнать нас. Восставшие зэки — это не организованная масса людей, связанных общей целью и приказами. Просто куча падальщиков, жестоких, но трусливых. Скорее, сработал стадный инстинкт — одни бегут, значит и им нужно. Да и от огня подальше.

Торнадо к этому времени опало, оставив после себя несколько островков из горящих досок и человеческих тел.

— Быстрее! — выдохнул я на бегу. И чуть не упал от удара. Пришедшегося, к счастью, не в тело, а во всё еще удерживаемый мною щит. — Какого хрена вы делаете, твари⁉

Заметив бегущую в сторону КПП группу, охранники с вышек приняли её за бунтовщиков. И открыли огонь на поражение. Одна пуля ударила в защиту, моментально схлопнув её, еще парочка зацокала по асфальту.

Мой косяк. Не подумал, что нас так примут. С другой стороны — а когда мне было этим заниматься? До или после прорыва сквозь пламя?

— В сторону! — скомандовал я, зацепившись взглядом за здание слева. Понятия не имею, что там в нём находилось, но за ним можно было укрыться от обстрела. Создал еще один щит взамен разрушенному. — Быстрее!

С вышек продолжали стрелять. Не только по нам — по всем слишком близко подобравшимся людям. Краем глаза я заметил, как споткнулся и рухнул на землю один из почти догнавших нас зэков.

— Не стреляйте! — заорал в этот момент охранник.

Этот клоун не придумал ничего умнее, чем остановиться и начать размахивать руками. Понадеялся, что его по форме опознают? Идиота кусок! На расстоянии в сто пятьдесят метров? В дыму от пожаров? В толпе бегающих зэков?

— За мной! — попытался вразумить его я, впрочем даже не подумав остановиться. — Тебя же!..

Поздно! Очередная пуля ударила паренька в живот. Он с до крайности удивленным выражением посмотрел на расплывающееся по серой ткани пятно, и стал заваливаться набок.

Больше я в его сторону не смотрел — свой жизненный путь, как и его завершение, он выбрал сам.

По нашей группе выстрелили еще пару раз, а потом плюнули и переключились на другие цели. Благодаря чему до стены здания мы добежали без помех. Прижались к ней, скрываясь от «вертухаев» на вышках. И долго пытались восстановить дыхание.

— Они хотели нас убить! — выпалила Аника, когда немного пришла в себя. — Вот же твари!

Уборщица села, обхватила руками колени, и беззвучно тряслась в рыданиях. Укатали тетку аттракционы, нечего сказать.

— Вряд ли специально. С их угла зрения мы все похожи друг на друга. А своих в этом аду нет.

Хотя, могли, конечно, и приказ получить от того же Бансурова. Но это так, из области мирового заговора. Вряд ли бы он стал посвящать в свои планы каждого «дубака» в этой колонии.

— Что дальше? — спросила девушка.

Сама с идеями уже не лезла, окончательно приняв мое лидерство. Может быть за пределами этого сошедшего с ума места, она капитан и начальница, но здесь и сейчас — остаётся живой лишь благодаря моим стараниям. И прекрасно это понимает.

— Выживать, — ответил я.

Выглянул из-за угла — толпа зэков уже рассосалась по углам и щелям, а охрана прекратила стрелять. Заметил парочку заключённых несущихся в нашу сторону. Подпустил их поближе и сбил с ног «ветерком». Ребята намек поняли сразу, поднялись и продолжили движение в другом направлении.

Правильно, мальчики, нам тут соседи совсем не нужны! Жилплощадь небольшая, удобств нет, квартплата высокая.

Некоторое время нас никто не беспокоил. Я даже успел поверить, что на этом всё закончится — в смысле не бунт сам по себе заглохнет, а акценты, так сказать, сместятся. Ну в самом деле — кому нужны три усталых и напуганных человека, прячущихся за стеной… Кстати, а что это за здание?

Огляделся, прошелся вдоль стены туда и обратно, повыглядывал. Похоже, цех готовой продукции. Или склад. Довольно крупный ангар из быстровозводимых пенобетонных конструкций, с запертыми воротами, стоящий «лицом» в сторону промзоны. Неподалеку от него проходила «железка» — тупиковая ветка, по которой подвозили материалы для рабочих, и забирали продукцию.

Во время разведки я и заметил толпу из заключённых с дрекольем, кучкующихся метрах в двухстах и пока нас не замечающих. Судя по тому, как они воинственно размахивали своим «оружием» и долетающим крикам, эти ребятки собирались идти на штурм КПП.

Только не центрального, поскольку смотрели они в другую сторону. В отдалении располагались забранные железом ворота, через который проходила та самая железнодорожная ветка. Вышки с охраной за решётчатой стеной там тоже имелись, но всего две, так что шанс добежать до ворот и быстро вынести их напором у заключенных имелся.

Как по мне — не самый умный поступок, но что им оставалось-то? Скоро сюда нагонят силовиков, бунт подавят быстро и жестоко, а всем участникам, в довесок к уже имеющимся срокам, накинут ещё по десяточке минимум.

Так не лучше ли рискнуть? Понадеяться на воровской фарт и, быть может, действительно сбежать? Понятно, что это удастся не только лишь всем, но люди в толпе — не самые умные существа. Как лемминги — видят цель и не видят препятствий.

— Похоже, зэки собираются идти на прорыв, — рассказал я Анике. — И когда решатся, пойдут через нашу лёжку. Надо валить.

— Куда? — подняла глаза начальница.

— Это вопрос пессимиста. Реалист спрашивает — кого? — попытался подбодрить её шуткой. — Но если серьёзно, то обойти здание по периметру, чтобы нас хотя бы не заметили. А там…

Что дальше будем делать, я не очень представлял. Оружия нет, манорезерв почти пуст, добежать до здешней охраны и доказать, что мы не зэки — почти нереально. Раньше пристрелят во избежание. Идеально было бы найти место, где можно затаится, и там дождаться освобождения колонии. Вот только где оно, это место? Полыхает-то по всей территории!

Продолжая выглядывать то с одного края склада, то с другого, я заметил ещё одну толпу. Поменьше, человек в тридцать. И, к счастью, не заключённых, а охранников. Эти группировались неподалеку от центрального КПП, рядом с оружейкой, куда мы с Аникой сдали свои пистолеты. Упакованные в бронежилеты, шлемы с пластиковыми забралами, всякие наплечники, налокотники и наколенники, они прямо сейчас разбирали большие ростовые щиты и выстраивались в каре.

Зашевелились! Правда, мало их, и ведут себя так, будто собираются ждать до последнего, пока не прибудет подмога… Тоже логично… Так, погодите-ка? А этот толстый мужик с блестящей лысиной, это, часом, не начальник колонии? Похоже на то. Что он там делает?

Вскоре это стало понятно — решил показать тем, кто прибудет давить бунт, что тоже не сидел сложа руки. А действовал решительно, в первых рядах, подавая пример и вот это вот всё. Но — не отходя от КПП, чтобы лишний раз не рисковать. Какой продуманный дядечка!

И у него бы все получилось. Да вот только заключенные, собиравшиеся до этого штурмовать технологический проезд, вдруг поменяли своё решение, и целенаправленно потекли в сторону центрального входа. К сожалению, и таким маршрутом они шли мимо нас. Черт!

— Прячемся! — зашипел я на спутниц.

Особых укрытий тут не было, но парочка кустов нашлась. И мы успели за них нырнуть, плотно прижимаясь к земле, когда шумная, подбадривающая себя агрессивными выкриками толпа, промаршировала мимо. С четким намерением врезаться в небольшой отряд охраны колонии.

— Это же как он их достал, что они предпочли на дубинки и огнестрел лезть? — больше для себя, чем для кого-то ещё, прошептал я, когда бунтовщики достаточно отдалились.

— Их ведут, — глазастая Воронина заметила то, что ускользнула от моего взгляда. — Там минимум четверо заводил, они всех подбивают. Как я поняла, мстить идут.

Кстати, да. Я тоже слышал отдельные выкрики, что-то там про братанов, которых «вертухаи» порешили по беспределу.

— Скот он конченный! — вдруг сказала уборщица.

Мы с Аникой удивленно повернулись к до сих пор молчавшей тетке.

— В смысле?

Не то чтобы у меня были возражения. Но про что именно она говорила?

— Бансуров своими темными делишками уже много лет занимается! — тихо и очень зло продолжила тетка. — Многие из персонала с ним — кто из-за денег, а кто из страха. Никакой управы на него нет, слыхала я, что кто-то из аристо его прикрывает. Да и он как-то пьяный хвастался, что у него всё схвачено, от любой проблемы отмажут, а стукача — закопают.

— Вы про то, что он заключенных выпускает за деньги? — Воронина тут же включила режим опера.

— Продает! — поджала губы уборщица. — Как курей — три рубля мешок! А потом в документах их списывает, как погибших на производстве.

Большинство моих коллег недооценивает таких вот маленьких людей. Которые вроде бы ничего из себя не представляют, но всё видят и слышат. Тетечка оказалась настоящим кладезем информации. Зная про мутные схемы Бансурова, она самостоятельно сделала вывод, что бунт является способом уничтожить все следы. Последним пазлом в этой несложной для неё головоломке оказались именно выкрики бунтовщиков. Некоторых из которых она знала.

— Это из шестого отряда мужики, — пояснила она. — У Бансурова парочка таких в каждом отряде были. Провокаторы. Подначивали заключённых, мол, способы верные есть отсюда уйти, да еще и деньгами разжиться. Те, кто верил им, потом через месяц-другой исчезали. Вывозили прямо через центральные ворота, вроде как переводили в другие колонии.

А вот и секрет побега — как просто всё оказывается! Даже не скрывались!

— А на самом деле? — уточнила Аника.

— Бог весть, — пожала плечами женщина. — А только ходили слухи, что их на какие-то подпольные бои до смерти отправляли. Дескать, аристо платят хорошо тем, кто дерется им на потеху. А сейчас, получается, раз вы сюда прибыли, вышли делишки Бансурова на свет! И он решил от свидетелей избавиться. Под видом бунта перебить всех сидельцев, кто ему в отрядах помогал. Вот те, кто в живых остался, и психанули. Пошли его в ножи брать.

Я слушал уборщицу и кивал. Большинство её выводов бились с моими, но кое-какие вопросы все же оставались. И главный — зачем зэкам, осужденным на три или пять лет, вообще идти на такой блудняк, как подпольные бои? Рисковать жизнью, чтобы скостить не самый большой срок? Тупо!

В том, что подпольные бои для развлечения аристократов действительно проводятся, я даже не сомневался. Мой предшественник конкретно с этой гранью вседозволенности не сталкивался, но люди с властью и деньгами довольно быстро пресыщаются доступными и законными развлечениями. И желают получить запретное для других. Например, смотреть, как люди, им на радость, убивают друг друга.

А вот в то, что воры, зачастую даже первоходы, соглашаются драться насмерть ради и без того близкой свободы — не верил. Конечно, разные бывают обстоятельства: деньги, давление на родственников, неизлечимая болезнь. Но… Не бьётся, все равно!

Тем временем, вооруженная палками толпа зэков выкатилась на площадь перед воротами. И с нарастающим ускорением понеслась в сторону отряда охраны, укрывшейся за щитами. Раздались первые выстрелы — стрелки на вышках попытались сбить напор атакующих. Упали первые погибшие.

Когда противников разделяло уже меньше десяти метров, сидельцы показали, что не просто ломились на убой, а имели какой-то план. Загремели выстрелы, частые и много — по всей вероятности зэки где-то разжились огнестрелом.

С такой короткой дистанции пули навылет пробили полицейские пластиковые щиты, повалив на землю первый ряд защитников. И в образовавшиеся проломы хлынуло людское море.