Новая пташка для владыки (СИ)

29

Эллин думала, что путь к священному огню будет коротким. Как же она заблуждалась. Они прошли день, а поле, казалось, не кончалось. Глядя по сторонам, Эллин думала, почему путь к огню ведет именно через это самое место? Могло ли это быть совпадением?

«Конечно же, нет», — сказала она себе.

Несколько раз она еще пыталась спрашивать Рикара, но тот молчал или отшучивался.

К вечеру пейзаж сменился. Перекусив припасами, что взял с собой Рикар, они легли спать. Прямо на траве, постелив под себя плащи.

Эллин быстро провалилась в сон.

На этот раз ей снился храм Азуйры. Жрицы готовили цветы к обряду. Они перебирали лепестки и напевали песню богини. Через три вечера соберутся люди, чтобы восславить женскую мудрость и принести дары в храм. Если богиня смилуется, то одарит людей магией. Жрицы тоже порой одаривали силой, если того желали — в этом был их дар.

Придет и тот, о ком шептались юные жрицы. Тот, кому не нужен дар Азуйры — говорили, будто он сам потомок богов. Он умеет менять жизни и лица и строить новые миры.

Придет двуликий…

Эллин проснулась на рассвете. Охотник уже не спал, с интересом глядя на нее.

— Дурной сон, птаха? — спросил он, сощурившись. Эллин поежилась и ничего не ответила. Это сновидение больше было похоже на воспоминание, чем на простой сон. Этот забытый храм, старые боги, двуликий…

Лицо владыки встало перед ее глазами. Он снился ей, и за секунду до своего пробуждения она видела его лицо. Он был таким же, да иным. Словно чуть светлее.

«Я знаю его», — пронзила ее твердая мысль, и Эллин замерла. Теперь дежа вю не исчезло, а стало сильнее и ярче. Эллин поднялась на ноги, взяла шкатулку, проверила мешочек на поясе и, не глядя на Рикара, быстро пошла вперед по дороге.

Это был не просто сон, думала она, глядя на восходящее солнце. Ей с детства снились такие сны. Раньше она считала их просто фантазиями. Но это не так, совсем не так.

Рикар догнал ее за полминуты.

— Какая ты шустрая, птаха, — сказал он весело, — даже не позавтракала.

— У нас нет на это времени, — сказала Эллин, — мы должны выйти из этого поля. Пока мы здесь — владыка видит нас.

Рикар на миг изменился в лице.

— Нет, — серьезным голосом сказал охотник, — не видит. Он уже много лет не бывал здесь. И, скорей всего, забыл об этом месте.

Сердце полоснуло болью, и Эллин криво усмехнулась, но ничего не сказала.

— Для чего он создал это место? — тихо спросила она спустя время.

Рикар шумно выдохнул.

— Говорят, это был подарок, — сказал он.

— Для кого?

Охотник нахмурился и задумчиво посмотрел вдаль.

— Кто знает, — нехотя ответил он, — может, для очередной невесты.

Сердце сжалось и на миг ей нечего было сказать. Почему так неприятно слышать это? Почему кажется, что это касается ее лично?

— Не думала, что он делает такие подарки невестам, — равнодушно бросила Эллин, не глядя на Рикара.

Тот усмехнулся и бросил на Эллин любопытный взгляд.

— Все верно, птаха, — протянул он, — не делает. Но была у него невеста когда-то, для которой делал…Свадьба, правда, так и не состоялась. А-а-а, это было очень давно! Никто уж и не вспомнит, что же случилось на самом деле.

Эллин открыла рот, чтобы задать еще несколько вопросов, но передумала. Интуиция подсказывала, что Рикар ничего не скажет ей или просто соврет. К тому же, в глубине души она не хотела знать всей правды. Казалось, это причинит боль.

В конце концов, нужно просто бросить шкатулку в огонь. И не думать о Таэрлине и его прошлом. Мелькнувшую мысль о его проклятии она настойчиво прогнала. Да, с одной стороны она умирала от желания раскрыть эту тайну, с другой же — не хотела ничего знать и поскорее обо всем забыть. Ее настроения постоянно менялись, колеблясь между нежностью и ненавистью.

Эллин выдохнула, задвинула мысли и эмоции глубоко в подсознание и сосредоточилась на дороге. Так было проще.

Наконец, они вышли в другое место. Все вокруг было каменным: и дорога, и полуразрушенные изваяния, даже вместо цветов повсюду были камни. Впереди текла узкая река, а за ней виднелся еловый лес. Туда-то ей и нужно, почувствовала Эллин и повернулась к Рикару.

— Если это место — иллюзия, которую создал владыка, то почему мы идем именно этой дорогой?

— Оно настоящее, хотя его и создала фантазия владыки, — ответил Рикар и сел на круглый камень, — и ведет к настоящему месту. Это не иллюзия. Сейчас мы на территории старых богов, здесь по-прежнему действуют их законы, так что будь осторожна.

Эллин огляделась. Пейзаж вокруг казался мирным и спокойным, и все же она почувствовала на себе чей-то незримый взгляд.

Шкатулка в руках стала горячей, и на миг нестерпимо захотелось открыть ее. Девушка с трудом преодолела это желание и подошла к берегу реки. Моста не было. Придется переходить вброд.

— Почему мы остановились? Надо идти дальше, — сказала Эллин, чувствуя неясную тревогу. Что-то было не так.

Рикар указал на горизонт.

— Солнце вот-вот сядет, переходить реку в темноте очень опасно, — сказал он и бросил заплечный мешок на землю, — я хочу еще немного пожить и вкусить все прелести жизни.

Он подмигнул и плотоядно улыбнулся. Противный холодок пробежал по ее коже. Она с изумлением посмотрела на небо, не веря своим глазам.

— Мы же прошли всего несколько часов, — воскликнула она, — как такое возможно?

Рикар разжег костер и глотнул вина из фляги.

— Это обитель старых богов, птаха, — сказал он и громко рыгнул. Эллин передернуло от отвращения, — так что законы нашего времени здесь не работают. Присядь, выпей вина.

Он похлопал по камню рядом с собой. Эллин осталась стоять. Ей не нравилось это место, и совсем не хотелось оставаться здесь на ночь. В воздухе витало что-то плотоядное, опасное…

Она поежилась и снова посмотрела на реку. Может, все же перейти, оставив охотника здесь? Но без проводника она даже не знает, куда идти и запросто заблудится. Не говоря уже о большем.

Девушка неохотно села рядом, но от вина отказалась. Стемнело стремительно, словно кто-то в одночасье задул все свечи. На плечи опустилась прохлада. Тьма была густой и черной, и даже свет от костра не мог ее развеять. Они перекусили, и Рикар расстелил свои плащи ближе к огню. Он уже лег и вроде уснул, Эллин же не спалось.

Тревога усилилась и не давала покоя. Казалось, с неба на нее смотрят сотни злобных глаз и ждут, когда же она уснет.

Но Эллин не спала. Она рассеянно поглаживала бархатную крышку шкатулки и глядела в огонь. Мысли раз за разом возвращались к владыке и ее снам. Почему он снится ей? И почему она так тоскует по нему, несмотря на ярую ненависть?

Да и ненависть ли это?

Она закрыла глаза и повернулась на спину. На небе не одной звезды. Краем уха она услышала, как участилось дыхание Рикара. Но это уже было неважно — Эллин погрузилась в вязкий, без сновидений, сон.

Кто-то шарил по ее телу. Нетерпеливо откинул в сторону плащ, задрал юбку и припустил лиф. Холодный воздух кусал оголенную кожу. Чьи-то пальцы грубо трогали шею, грудь и соски. Эллин не могла пошевелиться и открыть глаза — сон опутал ее плотным сетями.

«Это просто сон», — успокоил ее чей-то безликий голос, и она расслабилась и забылась.

Шершавые ладони коснулись ее коленей и грубо раздвинули ноги.

«НЕТ!» — мысленно закричала она, пытаясь вырваться из плена сна, открыть глаза и смахнуть с себя эти руки.

«Это не сон, — вяло подумала Эллин и ухватилась за эту мысль, — да, это не сон, и нужно проснуться. Я должна проснуться».

Она вдруг вспомнила о богине Азуйре и взмолилась ей. Попросила сил и бодрости. Прошла секунда, вторая, и ужасный паралич исчез. Эллин с трудом разлепила глаза. Рикар с безумным видом навис над ней. Его штаны были спущены до колен, и он собирался войти в нее.

Вскрикнув, Эллин оттолкнула его и подскочила. Отпрянула назад, быстро кутаясь в плащ. Ее била мелкая дрожь. Рикар надвигался на нее. Штаны по-прежнему были спущены, вид у него был пугающий и безумный. Эллин отступала назад, пока ее ноги не оказались в холодной воде.

Вокруг стояла тьма — и она с удовольствием наблюдала за ними — Эллин кожей чувствовала на себе незримые взгляды.

— Цып-цып-цып, — прохрипел Рикар, обнажая зубы, — иди сюда, птаха. Ну же, раздвинь свои ноги, как ты делала это перед владыкой. Давай, иди сюда.

Эллин передернуло. А что, если это все — лишь очередная жестокая забава владыки, и он сейчас наблюдает за этим со своей неизменной усмешкой?

Она сделала еще шаг назад, и теперь уже была по колено в воде. Что-то склизкое коснулось ее лодыжек, и Эллин вскрикнула. Рикар улыбнулся еще шире и в два прыжка оказался рядом с девушкой. Он схватил ее за волосы и больно дернул, потащив на берег. Эллин отбивалась и пинала его. Но проклятому охотнику было все равно. Он тихо посмеивался, волоча ее по земле.

Эллин дрожала от ярости. Она перевернулась и каким-то чудом вырвалась из хватки. Подскочила к костру и вытащила из него горящую головешку.

— Не подходи ко мне! — завопила она, выставив руку вперед, — или я обожгу тебя!

Она быстро осмотрелась. Бежать было некуда — повсюду непроглядная тьма, а в воде водились странные создания. Надо дотянуть до утра. Вот только когда это утро настанет?

Неожиданно Рикар рассмеялся, громким и безумным смехом. И так же резко замолк.

— Или ты сейчас же ляжешь и раздвинешь свои ноги, — холодно произнес он, сделав шаг к ней, — или я придушу тебя.

Он подпрыгнул к ней и схватил ее запястье. Легким движением вырвал головешку и бросил ее в сторону. Второй рукой намотал ее растрепанные волосы на кулак и притянул к себе. Эллин со всей мочи пнула его. Он вскрикнул и отшвырнул ее на землю. Эллин упала. Боль пульсировала в спине и висках.

— Раздвигай свои ноги, мразь! — завопил охотник, брызжа слюной. Никогда Эллин не видела столько ненависти в глазах. Застонав от боли, она отползла назад. Рикар бросился на нее и сжал ее запястья. Коленом надавил ей на бедро.

Она была в ловушке.

«Боги, за что мне все это?» — подумала она, на миг зажмурившись.

Внезапно поднялся вихрь и отшвырнул Рикара в сторону.

— Убери прочь от нее руки!

Стало светло. Эллин подняла голову. Рикар распростерся на серых камнях, а над ним навис Таэрлин и наносил ему удары, методично, один за другим. Девушка поднялась на ноги, ее затрясло, и она не знала, отчего именно: то ли от осознания того, что охотник чуть не изнасиловал ее, то ли от внезапного появления владыки.

На трясущихся ногах она подошла к Таэрлину и осторожно коснулась его спины.

— Прекрати, — произнесла она хриплым голосом, — ты убьешь его.

Владыка обернулся и посмотрел на нее. В черных глазах бушевало пламя, какого она еще не видела. Хотя, нет, видела. Когда-то очень давно, в те времена, когда она носила другое имя. От этой мысли Эллин вздрогнула.

Таэрлин поднял руку и провел ею по щеке Эллин. Его прикосновение обожгло кожу.

— Он сделал тебе больно? — неожиданно тихим голосом произнес он.

Эллин кивнула, мечтая лишь о том, чтобы он не отнимал руку. Рикар прохрипел что-то, и владыка снова обрушил на него безжалостные удары.

— Пожалуйста, — дрожащим голосом повторила девушка, — хватит.

— Он не умрет, — процедил Таэрлин и снова ударил охотника, — хотя я бы очень хотел этого.

Раздался тихий и противный смех. А через миг Рикар, пошатываясь, поднялся на ноги и захохотал во все горло. Кровоточащие раны затягивались, а свежие синяки исчезали прямо на глазах. Эллин с изумлением смотрела на него.

— Твой владыка прав, птаха, — сказал Рикар, — я не умру. Я…

Резкий удар в челюсть заткнул его и отбросил назад. Таэрлин подскочил к нему и схватил за шиворот.

— Ты нашел ее, да?! — прокричал Таэрлин и ударил снова, — нашел! И привел сюда, в это проклятое место намеренно!

Еще один удар. Голова Рикара откинулась назад, на лице появился новый синяк.

— Ты понял, что это она! — разъяренный голос Таэрлина раздавался повсюду, — ты знал, что это за место! И привел сюда ее! Какое же ты ничтожество!

Рикар вновь засмеялся ужасным смехом. Эллин не шевелилась, переводя взгляд с Таэрлина на охотника.

— Конечно же, я узнал ее, — Рикар отшатнулся и сплюнул кровью, — сразу же узнал, с первого взгляда. В отличие от тебя.

Он снова рассмеялся. Таэрлин ударил его по лицу.

— Ты можешь бить меня вечно, — сплевывая кровью, прохрипел Рикар, — но мы оба знаем, что это бесполезно. Мы связаны, забыл? И все из-за нее. — Он повернулся к Эллин и ткнул в нее грязным пальцем, — так почему бы ей не отплатить за это? Я тоже хотел бы вкусить ее сил напоследок, тем более здесь сами боги благоволят этому.

Он улыбнулся окровавленной улыбкой и подмигнул Эллин. Таэрлин взревел и обрушил на него град ударов. Бил до тех пор, пока Рикар не упал на землю.

Все это время Эллин не шевелилась, изумленно глядя то на владыку, то на охотника. В ее голове всплывали разные образы, то смутные, то отчетливые. Некоторые напоминали ее сны, некоторые она видела впервые.

Это воспоминания, поняла она. Воспоминания, которых быть не должно. И все же они были.

— Что это за место? — тихо спросила она, обняв себя за плечи.

Таэрлин обернулся и поморщился.

— Проклятый алтарь богини вожделения, — отрывисто ответил он, — ее духи обитают в этих камнях и просыпаются ночью. Они питаются похотью и вызывают желание у всех, кто заснет здесь. Он знал об этом.

Лицо владыки скривилось от ярости и отвращения.

Эллин перевела взгляд на Рикара. Синяки исчезли, и теперь он выглядел так, будто просто уснул.

— Но я не испытывала никакого вожделения, — прошептала Эллин.

Лицо Таэрлина смягчилось, и в нем стали проглядывать черты Ардела.

— Конечно, — со странной улыбкой произнес он и ласково провел по ее щеке. На миг Эллин захотелось прижаться к нему, позабыв обо всем.

Но реальность быстро напомнила о себе. Девушка медленно попятилась и поискала взглядом шкатулку. Она лежали неподалеку от погаснувшего костра, там, где уснула Эллин. Девушка подняла шкатулку и крепко прижала к груди.

Таэрлин посмотрел на шкатулку и усмехнулся. В его усмешке проскользнула горечь, или ей только показалось?

Послышался шорох. Рикар закряхтел и поднялся на ноги. Он выглядел так, словно долго спал. На лице не было ни малейшего следа побоев. Синяки и ссадины исчезли. Охотник потер подбородок и криво улыбнулся.

— Что мне всегда нравилось в этом проклятии, — весело произнес он, — так это моя неуязвимость. Тебя всегда это раздражало, — его взгляд был обращен к владыке.

Таэрлин прошептал что-то на незнакомом языке, но по интонации было ясно, что это ругательство.

— Все меняется, — с холодной улыбкой сказал владыка, — разве не видишь? — он снова ударил охотника, почти небрежно. Рикар с недоумением прикоснулся к окровавленной губе. Теперь рана не затягивалась.

Таэрлин взмахнул рукой. Рикара поднял воздушный поток, крутанул и поднял высоко в небо. Охотник что-то закричал, но внезапный ветер заглушил его. Незримая сила дернула его и стремительно понесла назад, к скале. К замку владыки. Секунда — и он исчез.

Таэрлин и Эллин остались наедине.

Несколько мгновений они молчали. Наступил рассвет, серый и мрачный. Эллин сжимала в руках шкатулку — ее путь к свободе — да только был ли он сейчас у нее, этот путь? Таэрлин стоял в двух шагах от нее, напряженный и неподвижный. Только сейчас она заметила, что в уголках его рта пролегли морщинки, а в глазах прячется усталость.

«Как хорошо, что он здесь, — думала она, — как плохо, что он здесь».

— Как ты здесь оказался? — на выдохе произнесла Эллин.

— Пришел, — просто ответил Таэрлин, прожигая Эллин взглядом. От огня в его зрачках сводило низ живота, а по коже бегали мурашки.

— Но почему ты пришел? — с необъяснимой горечью прошептала Эллин, глядя на него исподлобья, — почему? Это твоя очередная игра? Ты притворяешься, причиняешь боль, истязаешь, потом вдруг меняешься, становишься…другим. И так по кругу. Почему? — она подняла голову, почувствовав вдруг прилив сил и гнева, — ты женился! А теперь пришел вдруг спасать меня, как герой! Только ты не герой…

Таэрлин оказался рядом с ней. Он обхватил ее локоть и притянул к себе.

— Не герой, это так, — произнес он, обдав ее горячим дыханием, — и никогда не был им. Я никогда не был хорошим человеком. Никогда! Ты забыла, кто я. Двуликий. Я пришел, потому что услышал тебя. Потому что не мог не прийти. Потому что ты — моя. Потому что никто не может прикасаться к тебе…

— Даже, если я захочу? — перебила его Эллин.

Таэрлин посмотрел ей в глаза и притянул к себе.

— Но ты не хотела.

Эллин ничего не ответила. Она закусила губу, делая вялые попытки вырваться из его объятий. Какая-то часть ее хотела прижаться к нему, вдыхать его запах, слушать его дыхание, касаться кожи. Но другая половина кричала, что он — предатель.

«Предатель?» — мысленно повторили Эллин и посмотрела на Таэрлина. Сейчас в нем сливались два образа, проявлялись то черты Ардела, то Таэрлина. Ей и раньше его лицо казалось знакомым, как и взгляд, и многие жесты. Она думала, что это просто обман разума, или так проявляла себя влюбленность, когда Эллин еще верила, что он — просто садовник.

Но сейчас, глядя на его жесткие черты лица, она вдруг с ясностью поняла, что знает его. Знала. Очень-очень давно. Знала еще в те далекие времена, когда он был другим. И она была другой. Это ощущение было настолько сильным, что казалось — протяни руку и ухватишь. Миг — и она бы даже назвала имя, что носила когда-то.

Но он предал ее. Когда-то давно. Она не помнит, почему и как. Но эти ощущения предательства горьким вкусом осели на губах и в сердце.

Эллин отстранилась от владыки и отошла назад, глядя на него исподлобья.

— Это не иллюзия, — задумчиво произнесла она, глядя ему в глаза, — эти сны, ощущения и воспоминания — не иллюзия, как я думала раньше. Это воспоминания. Я слышала в детстве, что люди иногда перерождаются в новых телах, с новой жизнью. Но они ничего не помнят. Я думала, это все сказки. — Она на миг прикусила губу, — но сейчас я так не думаю… Я начинаю вспоминать.

Таэрлин замер и внимательно слушал ее, сощурив глаза. Эллин прикрыла веки, прижав шкатулку к груди. Вспыхивали образы, мимолетные, неуловимые, как тени на воде.

— Я была другой, — сказала она, открыв глаза, — но ты… Ты был тем же. Владыкой. Ты… Ты!..

«Предал меня», хотела крикнуть она, но слова застряли в горле, и Эллин резко замолчала. Боль от предательства, горячая и острая, накрыла с головой. Она была такой сильной, будто это случилось вчера. Но что случилось? Этого Эллин не помнила. Но сейчас она доверяла своим чувствам, больше, чем когда-либо.

Он предал ее тогда. Он обманул ее сейчас.

И женился.

А ведь она была влюблена…

Горячая смесь из ненависти, нежности, обиды и горечи накрыла ее. Как же больно! Будь проклят тот день, когда Рикар похитил ее, будь проклят тот день, когда она впервые увидела владыку в саду.

Таэрлин молча подошел к ней и прикоснулся к руке.

— Что еще ты вспомнила? — отрывисто произнес он. Огни в его глазах погасли, и в широких зрачках отражалось напряженное лицо Эллин. Он нахмурил лоб, словно сам силился вспомнить нечто важное.

— Когда ты притворялся садовником, ты говорил, что владыка не помнит места, что создавал, — тихо произнесла Эллин, — я потом часто думала об этих словах, думала, это очередная ложь. — Она сощурилась и откинула с лица прядь, — но ты не лгал… Ты тоже не помнишь, как и я. Ты многое забыл.

— Но я помню твое имя. — Резко сказал Таэрлин, в зрачках вспыхнули искры. В груди Эллин что-то ухнуло и перевернулось.

Она шумно выдохнула.

— Мое имя — Эллин, — произнесла она, пытаясь придать своему голосу уверенность. Она отдернула руку и отвернулась. У нее возникло желание убежать от него немедленно. Неважно, куда, лишь бы подальше. Подальше от мучительной правды и того, что он может сказать.

— Авилина, — раздался тихий голос за спиной. — Так тебя звали в другой жизни.

Эллин застыла. Волоски на теле встали дыбом, а в голове поднялся гул. Все ее естество откликнулось на это имя. Она испытала одновременно и радость, и печаль. Да. Так ее звали, и она гордо носила свое имя. И все же больше вспомнить она не могла. Да и не хотела.

Эллин обернулась.

— Но сейчас меня зовут Эллин, — твердо произнесла она. — Сейчас у меня другая жизнь. И в ней нет места для тебя, твоего сада, твоих игр. Мне все равно, что связывает тебя и Рикара, я не хочу знать, как я с этим связана. Я не хочу ничего вспоминать. Не хочу! И назад, в твой замок, тоже. Ты можешь убить меня, можешь испепелить, но я не вернусь назад! Не вернусь!

Голос Эллин задрожал, и она замолчала, боясь, что вот-вот расплачется. Она лгала сейчас. Ей хотелось вспомнить, хотелось узнать, кем она была и как связана с владыкой и охотником. Но перед глазами стояла его свадьба, его красивая невеста, его бесчисленные полуобнаженные пташки, безумная Мелисса, что хохотала, когда Эллин узнала об обмане, его влюбленные глаза при свете луны, его поцелуи, лживые… Слишком много всего, слишком! Она больше не хотела ничего. Ей было слишком больно.

Уйти подальше, забыть о нем навсегда — вот и все, чего она желала.

Таэрлин изменился в лице. Он устало опустился на валун и посмотрел по сторонам. Солнце поднялось выше, такое же серое, как вода в реке.

— Я знаю, что не вернешься, — произнес, наконец, он. — Неужели ты думаешь, я не знал, о чем вы договорились с Изорой? Если бы я хотел, ты бы не смогла выйти из замка, не смогла бы уйти дальше своей комнаты. Ты забыла — я всегда знаю, что творится в моих владениях.

Горло сжало в тугой комок. Эллин стиснула руки в кулаки. Ей нужно помнить, что он обманул ее, играл ее чувствами, развлекался с ней, как с сотнями другими, что были до нее и будут после.

— Изора отправила с тобой не того человека, — хрипло произнес Таэрлин, — он мог причинить тебе вред и…

— Разве не этого ты хотел? — перебила его Эллин, — чтобы я страдала?

Таэрлин криво усмехнулся и медленно подошел к ней.

— Да. — Жестко ответил он и прикоснулся к ее волосам, — Хотел. И до сих пор порой хочу.

Его зрачки расширились, и в них вспыхнули алые огни, безжалостные и яркие. Эллин уже видела этот взгляд, он был и пугающим, и завораживающим, но сейчас она его не боялась. Она вообще никогда его не боялась.

Когда-то давно этот взгляд возбуждал ее.

Эллин тряхнула головой, чтобы отогнать прочь воспоминания. Неважно, что было. Сейчас у нее другая жизнь, другое имя, и она ничего не хочет знать.

— Взаимно, — холодно произнесла Эллин.

Таэрлин усмехнулся и убрал руку с ее лица. Внезапно стало холодно и одиноко.

— Что ж, — медленно, будто нехотя, сказал владыка, — проклятый охотник отослан, ты можешь уходить, — он кивнул на шкатулку и продолжил хриплым голосом, — но уничтожать шкатулку тебе нельзя. Ты погибнешь, как только бросишь ее в огонь. Изора знала это.

Что-то в его голосе заставило Эллин вздрогнуть. В глубине души все заныло от тоски и горечи.

— Что в ней? — спросила она, стараясь скрыть печаль в голосе.

Таэрлин пожал плечами и покачал головой. Он щелкнул пальцами, и шкатулка, что Эллин стиснула в руках, исчезла.

— Я вернул ее на место, — сказал Таэрлин, — в покои Изоры. Пусть там и остается. Об остальном я позабочусь, больше ты Изоре ничего не должна.

Он перевел взгляд на реку и сделал едва уловимое движение головой. Над рекой тут же появился мост, прозрачный, будто сделанный из стекла.

— Вброд ты ее никогда не перейдешь, Рикар знал об этом, — сказал Таэрлин, повернувшись к Эллин, — на другом береге увидишь тропу. Иди по ней и придешь к священному огню. Сразу за ним — дорога. Она и выведет тебя в город.

Лодыжку обожгло. Девушка посмотрела на нее и обомлела. Татуировка со знаком владыки исчезла. Эллин изумленно перевела на него взгляд. Сейчас он смотрел на нее так, как смотрел в тайном месте: тепло и ласково.

— Ты…отпускаешь меня? — просипела Эллин.

Таэрлин сжал губы.

— Давно пора, — произнес он, глядя ей прямо в глаза, — тебя отпустить. Иди, Эллин.

Она замерла.

«И это все? — думала она, — так просто? Почему я не чувствую радости?»

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Эллин хотелось его обнять. Как глупо! Он так долго мучал ее! И все же…На губах был горький привкус расставания.

Эллин с трудом оторвала от него взгляд и пошла к мосту, прямо и уверенно.

— Эллин!

Она обернулась. Гораздо быстрее, чем следовало. И почувствовала гораздо большую радость, чем надо.

Таэрлин стоял в трех шагах от нее, мрачный, и сурово смотрел на нее.

— Ты кое-что забыла, — он щелкнул пальцами, и в его руках возникла скрипка. Ее старая, отцовская скрипка. Таэрлин протянул ее Эллин. Несколько секунд Эллин стояла в нерешительности, а затем схватила скрипку и побежала к мосту. Вперед, не оглядываясь! Потому что если она оглянется, если посмотрит на него еще миг, то потеряет голову.

Хотя, кого она обманывает? Уже потеряла. Главное сейчас — сохранить свободу. И гордость. А поплачет она потом.