Новая прошивка императора

Глава XVIII

— Шайс драф! Шайзе! Грёбаный Пауль, скотина… Мист! — я вскочил на постели и с ходу принялся ругаться, вспоминая увиденное во сне…

Вспоминая, вспоминая, вспоминая… Пока не успокоился…

— Ну что же, герр Пауль, ты остался там, а я здесь. Хрен тебе, а не рейх! — я сложил дулю и покрутил ею в полутьме перед воображаемым собеседником.

Было ещё рано, но спать уже не хотелось — поэтому пришлось встать. Затем я, не включая свет, нащупал у стены сервант с баром и набулькал себе коньяку:

— Уфф. Здесь он лучше, чем там, у тебя, герр профессор… Ладно, за работу, побулькивающий попаданец!

Когда через пару часов зашёл Трупп, то с удивлением обнаружил своего государя работающим с бумагами прямо в ночной рубашке.

А после завтрака ко мне на доклад напросился Лобанов-Ростовский, оказалось, что его стали обрабатывать иностранные послы на предмет прощупывания ситуации после покушения. И министр желал обсудить текущую международную обстановку.

— Так чего же они все хотят, Алексей Борисович?

— Во-первых, есть беспокойства о том, на кого будет возложена вина. Англичане косо смотрят на немцев, немцы на англичан, а французы на тех и других… А во-вторых, всех беспокоят возможные изменения в нашей внешней политике.

— Есть ли у нас причины к этому? — спросил я министра.

— Если говорить про покушение, то очевидно, что нет, — Лобанов-Ростовский вопросительно посмотрел на меня, как бы ожидая подтверждения.

— В этом я с вами соглашусь.

— Английский посланник в частной беседе со мной опять затронул щекотливые вопросы взаимных отношений. Маркиз Солсбери, очень рассчитывает их уладить, во время вашей поездки в конце лета.

— Гхм… Боюсь расстроить маркиза… Но в сложившихся обстоятельствах путешествие в Европу придётся перенести.

— Но как? — удивлённо посмотрел на меня Лобанов-Ростовский.

— А вот так. Но это не помешает обсуждению наших проблем, готовьте послание маркизу с изложением взгляда на международные вопросы.

— Хорошо, я составлю текст письма, — кивнул Лобанов-Ростовский. — Мы должны оговорить с англичанами окончательное решение о невмешательстве в индийские вопросы, о поддержке их, пускай и не публичной, в делах Капской колонии, а также остро стоит вопрос проливов.

— Что там у них с Капской колонией? Напали уже на буров?

— Государь? — Лобанов-Ростовский снова удивлённо замолчал.

— Значит, не напали, — пожал плечами я. — Но я уверен, что нападут если не сейчас, то года через три!

— Но откуда у вас эти сведения?

— Это результат моих долгих размышлений по оному вопросу. Англичанам нужно прибрать к рукам бурские государства, а значит, они их приберут силой. И никакая Германия или Голландия помешать этому не смогут. Да и мы тоже… Нам вообще вредно в это дело лезть.

— С этим я всемерно согласен, государь, — закивал министр. — С Англией необходимо поддерживать дружеские отношения.

— Не возражаю, продвижение в сторону Индии нами же давно остановлено? Надо заверить маркиза, что так будет и впредь. А что с Турцией?

— В Стамбуле назревает кризис, и англичане желают вмешаться. Наш посол завалил меня депешами и буквально требует высадить десант и забрать проливы себе, пока не стало слишком поздно!

— Но это же большая европейская война? Он в своём уме?

— Столкновение с европейскими державами в таком случае весьма вероятно, но и ждать, когда Англия и Франция, пользуясь беспорядками и армянскими погромами, выставят султану ультиматум рискованно[1].

— Полагаю, что этот вопрос следует обдумать, Алексей Борисович. Вам должно проводить в жизнь следующую политику: Россия не желает каких-либо новых приобретений в Европе или в Центральной Азии. Думаю, что на этой основе можно достигнуть определённого прогресса с Англией и остальными державами.

— Согласен, государь, — кивнул Лобанов-Ростовский.

— Алексей Борисович, мы уже обсуждали необходимость сближения с Испанией. Теперь же поручаю вам заняться переговорами об аренде острова Гуам и остальных островов южной Марианской группы.

— Но пойдут ли они на это?

— Нужно постараться сделать так, чтобы пошли. Попробую лично сблизиться с малолетним Альфонсо XIII, в предоставленных вашим ведомством справках сказано, что он очень любит военное дело[2].

— Короля Альфонсо XIII можно назначить шефом одного из наших полков, государь, — предложил Лобанов-Ростовский.

— Неплохо… А ещё я планирую пригласить на пикник испанского посланника.

— Гхм… Насколько это уместно, государь? — поднял бровь Лобанов-Ростовский.

На что я лишь ухмыльнулся. А ситуация и впрямь была пикантной! Особенно в отсутствие императрицы. В своё время на волне просмотра скандального фильма про Ксешинскую, я интересовался обстоятельствами этой истории. И прочитал, что молодой Никки крутил любовь с оной балериной на квартире испанского посланника…

Когда министр откланялся, я невольно посмотрел на стол со стопкой разбираемых с утра бумаг. Среди которых лежали телеграммы «поддержки» от кучи иностранных монархов и правительств, а также доставленное вчера личное письмо кайзера Вильгельма.

Читать мне его удавалось с трудом — немецкий язык я вспомнил, но рукописный текст с завитушками, да ещё и написанный в архаичной манере воспринимался тяжело. Но последовательно задача решалась…

Кузен Вилли[3] прислал сердечное, полное трогательных отступлений, послание, в котором выражал искреннюю поддержку в вопросе преодоления последствий покушения, хитро излагал «некоторые подозрения» в отношении почерка известных островных жителей, а также долго и многословно рассуждал про секты, постепенно перейдя на восточные вопросы.

… Таким образом, дорогой Никки, нам, просвещённым европейцам чужд сектантский фанатизм, который давно уже нашёл пристанище в странах Азии. Волею судеб Россия многие столетия выступала щитом цивилизации от восточных варваров, и теперь ты вынужден страдать от их фанатических влияний прямо внутри своей державы[4]…

В общем, всё было ясно — пользуясь случаем, коварный Вилли хотел обдурить простодушного родственника!

«Ну это мы посмотрим… В такие игры можно играть вдвоём, ты у меня ещё попляшешь, фашистская свинья!..» — вооружившись бумагой и пачкой остро заточенных карандашей, я начал писать ответ:

…Дорогой Вилли, сердечное тебе спасибо за поддержку, как ты можешь сейчас же наблюдать — пишу я карандашом, так как сказываются ещё последствия контузии и перо мне держать непросто…

…Согласен с тобой, что фанатичным варварским порядкам нет места на Земле, и Россия должна исполнить свою историческую миссию среди диких азиатских государств. В Европе же близкая нам германская нация вполне может самостоятельно присматривать за порядком…

…Решительно не вижу в будущем причин конфликтов между нашими родственными державами и намереваюсь проводить в отношении Германии дружественную политику, плоды этого решения вскорости ты увидишь сам — намедни я прекратил строительство передовой базы флота в Либаве, намереваясь лишь основать там пограничный морской пост…

…Однако ныне мне непросто оставить европейские дела впусте и обратиться без огляда к азиатским пределам: ситуация у нашего общего южного соседа — Османской империи внушает сильные опасения. Мы не можем допустить контроль над проливами для иных держав, кроме Турции или России! Надеюсь, ты это понимаешь и предоставишь мне самую крепкую в этом поддержку, а я готов оказать тебе ответную услугу и не буду препятствовать в строительстве немецких железных дорог на турецкой территории. Уверяю тебя, что единственное наше желание иметь безопасную акваторию Чёрного моря и отсутствие препятствий для хлебной и иной торговли в тех краях…

… Кроме того, в тихоокеанских и азиатских делах мы имеем сильное противодействие Англии и САСШ: сказывается наша промышленная слабость в тех далёких краях, и в снаряжении флота, который мог бы выступить против Англии и её союзников при обострении отношений. А посему прошу у тебя помощи, рассчитывая, однако, что помощь сия будет к обоюдной выгоде и также принесёт германским деловым кругам немалую пользу.

Нам требуется постройка во Владивостоке судостроительного и судоремонтного предприятий с сопутствующими производствами и сухими доками, строительство местных железных дорог, освоение угольных месторождений и иных природных богатств. Приглашаю немецкий капитал принять участие в этих проектах. Также мы испытываем нужду построить оптический завод для флотских задач…

Писал долго, черкаясь на черновике, правя и переделывая, но результат вышел неплохим — идея была проста, воспользоваться самомнением Вильгельма и подыграть ему, выпрашивая разнообразные ништяки. Ведь накануне новой эпохи мировых войн Германия для нас лучший кредитор! Построит у нас первые заводы, попросим вторые, потом третьи…

Начнётся ПМВ — все активы отожмём!

Довольный проделанной работой, бахнул рюмку французского коньяка, закусил дежурным лимоном и задумался о перспективах «международного сотрудничества»…

От прямой экспансии в Китай и конфронтации в Корее я решительно отказался — какой смысл долбиться в высокую стену и запертые ворота, когда есть обходные пути? Покамест от Кореи нам хватит половины, да добавим к этому Сахалин и Южные Марианские острова! К первому будет построена железная дорога и паром, а вторые пробудут в составе испанской империи всего лишь до 1898 года… После их заберут себе САСШ [5]. А зачем нам их просто так отдавать американцам? Обойдутся!

В ближайшие два года необходимо или купить их у малолетнего Альфонсо, или приготовиться к специальной миротворческой операции. Никак нельзя допустить, чтобы пострадали тамошние папуасы и прочие черепахи!

Аппетит приходит во время еды и задумав тихоокеанскую интригу, захотелось провернуть ещё что-нибудь этакое с Турцией, тем более что немецко-фашистская сволочь Вильгельм сам шёл в сети! Нет, захватывать проливы было бы слишком большим риском, а вот выстроить новую конфигурацию «региональной безопасности» во временном союзе с Германией стоило попробовать. Предоставленные мне министерством иностранных дел справки прямо-таки кричали — России выгоден режим абсолютной монархии и диктатуры султана Абдул-Хамида II, а значит, есть шансы войти с этим недалёким прогерманским правителем в союз.

Я хотел вытрясти из него военную базу и крепость на Босфоре!

После «обеда-второго завтрака» я вызвал Танеева и младшего Менделеева — кроме меня только эти двое пока знали полное содержание завтрашней речи на Госсовете, поскольку в строгой тайне помогали оформлять необходимые бумаги. Ещё раз всё проверив и перечитав, удовлетворённо кивнул:

— Отменно. Мы готовы, однако я наблюдаю на ваших лицах немые вопросы, господа.

— Готовящиеся изменения весьма э-э-э, существенны, государь, — ответил Танеев.

— И всё же…

Менделеев младший откашлялся и сказал:

— Складывается впечатление, что это незавершённое дело, государь.

— Вы очень правильно заметили, Владимир Дмитриевич, но для прочего время ещё не пришло. Ладно, пока оставим это. Нужно составить депешу в адрес военного и морского министров.

Менделеев приготовился записывать:

— Сразу в два адреса?

— Всё верно. Итак… Строго… Лично в руки. Обстоятельства требуют от нас иметь на Дальнем Востоке экспедиционные силы, пригодные для высадки на южных островах, посему поручаю в течение этого лета, в срок до конца сентября начать формирование во Владивостоке двух полков морской пехоты и двух батарей береговой обороны с тяжёлыми орудиями для действий в тропических условиях. Также следует к весне следующего года иметь в составе тихоокеанской флотилии транспортные корабли, достаточные для единовременной перевозки полка и батареи береговой обороны.

Дождавшись, пока документ будет готов, перечитал его и подписал.

— Отменно. Идём далее — Ещё одна депеша членам Особого Высочайшего Совещания, лично в руки. Для должного изучения готовности наших сил к боевым действиям военному и морскому министерствам следует запланировать на осень — зиму сего года проведение штабных игр с различными сценариями. Среди которых должны быть обязательно рассмотрены масштабные манёвренные наступательные кавалерийские действия на европейском театре как с нашей стороны, так и со стороны Германии и Австро-Венгрии. А морское командование должно как минимум провести игры по сценариям большой морской войны с Англией в период 1900–1905 годов, столкновений нашего флота с САСШ в Тихом океане в период 1898–1900 годов, войны с Японской империей за доминирование в Корее в период с 1903 по 1908 годы. В каждом из сценариев должна проводиться оценка наших тыловых и транспортных возможностей.

Менделеев начал оформлять, а я встал и подошёл к окну… С указаниями этими можно было бы и не торопиться, и обсудить на следующем сборище Особого Высочайшего Совещания,но в преддверии завтрашнего Госсовета мне хотелось завершить как можно большее количество задуманного, вот я и решил, не откладывая, приказать начать подготовку к захвату Гуама, а также начать серию военных опытов…

Попаданцу из будущего было очевидно — армию с флотом нужно перестраивать, но как это сделать правильно я не имел ни малейшего понятия, за исключением того, что знал про скорое появление автомобилей, броневиков и танков, химического оружия, самолётов и дирижаблей, а также кое-что читал про эволюцию боевых кораблей…

Резон этого задания был прост — у меня не было глубоких специальных познаний, но имелся неизбежный для человека будущего широкий, но поверхностный кругозор про развитие военного дела, технологий и вооружений. Вот я и хотел в форме игр и «упрощённых моделей» постепенно реализовать эти знания в жизни.

— Владимир Дмитриевич, дополните последнюю депешу постскриптумом — пусть рассматривают предлагаемые сценарии в качестве смелых экспериментов…

К вечеру жара спала, и ещё одна встреча прошла в парковой беседке.

— Здравствуйте, Владимир Алексеевич, — я радушно поприветствовал сопровождаемого одним из «секретарей Гессе» крепкого бородача.

— Здравствуйте, ваше императорское величество! — визитёр вытянулся во фрунт, несмотря на то что был в гражданском.

— Старые привычки? — улыбнулся я, — В неофициальной обстановке можете обращаться ко мне государь.

— Хорошо, государь, — кивнул бородач.

— Прошу вас, самовар только что принесли, — я кивнул в сторону стола внутри беседки. — Удивлены приглашением?

— Весьма удивлён, государь. Предполагаю даже, что оно связано с той моей статьёй…

— Не совсем, но если вам интересно, то именно я приказал допустить её к печати. Да вы наливайте чаю, не стесняйтесь — здесь всё по-простому.

— Благодарю, государь, — кивнул мне журналист Гиляровский.

Да, я пригласил к себе именно того «дядю Гиляя»[6].

— Теряетесь в догадках, Владимир Алексеевич? Между тем всё просто: я решил совершить ранее немыслимое для русских государей и дать вам интервью.

Рука Гиляровского, в которой он как раз держал чашку, дрогнула, и на скатерть упала тёмная капля свежезаваренного чая.

— Признаться… Я… Это звучит крайне удивительно, государь, — ответил мне журналист.

— Времена меняются, Владимир Алексеевич, и мы должны следовать за ними, если не хотим отправиться на свалку истории. Слушайте и, как говорят на востоке, не говорите потом, что не слышали. Завтра в Кремле будет заседание Государственного совета, и я вас приглашаю…

— Ваше императорское величество, прошу прощения за дерзость, но, быть может, найдётся что-то покрепче чая? — спросил Гиляровский, когда я закончил.

— С одним условием, Владимир Алексеевич. Напиваться в яйца Фаберже мы не будем, ха-ха-ха!

Вскоре лакей принёс нам французского коньяку, и, опрокинув первую рюмку, я почувствовал, что её точно будет мало — требовалось успокоить изрядно взвинченные нервишки!

— А скажите, Владимир Алексеевич, вы правда рьяный поклонник физической гимнастики?

— Да, государь, я имею честь входить в учредители русского гимнастического общества «Сокол»[7].

— Отменно. Считаю, что такой опыт должен быть максимально распространён в России, — Гиляровский хотел что-то сказать, но я остановил его взмахом руки. — Вместе с тем я знаю: для многих подданных империи вопрос спорта и физического развития совершенно не стоит — им попросту выжить бы, не умерев от голода. С этой бедой я намерен бороться и хотел бы попросить и вашей помощи, как известного общественного деятеля! Понимаю возможное удивление, но времена изменились, и теперь нам многое предстоит сделать. Как говорят наши китайские друзья — Джоу Го может существовать, только когда между Ся и Хуа есть гармония и соответствие одного начала другому[8].

Услышав последнее, Гиляровский только моргнул и схватился за бутылку.

— Разливайте, Владимир Алексеевич.

— Я не владею китайской философией, государь. Что значит сие высказывание?

— Для существования государства требуется гармония между его внешней оболочкой, сиречь властными институтами и внутренним содержанием — обществом и народом…

[1] В те годы существовал проект уничтожения турецкого абсолютизма и международного раздела Стамбула и зоны проливов. Поводом к вторжению в Турцию должны были стать массовые армянские погромы. Подобный расклад сильно нервировал власти империи, так как через Босфор шёл огромный поток хлебной торговли. В России существовали две противоположные точки зрения на этот вопрос: превентивный десант и силовой захват Стамбула или дипломатические действия по сохранению статус-кво.

[2] Альфонсо де Бурбон и Габсбург, король Испании Альфонсо XIII (17.05.1886–28.02.1941), взошёл на престол сразу после рождения: до 16-летия короля его мать Мария Кристина Австрийская была регентом. Получил военное образование, а 23.01.1908, в день именин, Николай II направил Альфонсо XIII поздравительную телеграмму: «Посылаю Вашему Величеству самые искренние поздравления по случаю вашего Дня ангела и с удовольствием сообщаю, что в соответствии с указом, который будет опубликован завтра, я назначаю Ваше Величество шефом-полковником 7-го Ольвиопольского уланского полка». Во время ПМВ испанцы были активными посредниками между Россией и Германией, поддерживали российских подданных, оказавшихся на территории противника, пытались улучшить положение наших военнопленных и способствовать их возвращению. После русской революции, Альфонсо XIII, единственный из монархов, кто был готов предоставить убежище Николаю II и его семье.

[3] Кайзер Вильгельм II потомок императора Павла Петровича и приходится троюродным братом Николаю II.

[4] Вильгельм II действительно писал Николаю II письма подобного содержания — занимаясь «личной дипломатией» он желал, чтобы Россия не дёргалась в Европе, а сосредоточила свои силы в Азии.

[5] Не все из Южных Марианских островов были аннексированы САСШ, часть после испано-американской войны купила Германия, но наш герой об этом не знает.

[6] Владимир Алексеевич Гиляровский (26.11.1855−01.10.1935) легендарный журналист, писатель, поэт, спортсмен. Среди прочего, автор раздёрганной на цитаты книги «Москва и москвичи». В. А. Гиляровский — человек с бурной и богатой биографией, был разбойником, бурлаком и много кем ещё, воевал с турками на Кавказе, затем стал актёром и, наконец, смог реализовать себя в криминальной журналистике.

[7] Русское гимнастическое общество «Сокол» было основано в 1883 году в Москве.

[8] Джоу Го — «государство», Ся — «примерно: национальная территория, ареал проживания народов, входящих в государство, границы», «Хуа» — народ. Сказанная героем фраза — это вольное изложение древнейшего китайского государственного принципа.