Новая прошивка императора

Глава XV

— А скажи-ка, дядя, — схватив его за орлёную пуговицу военно-морского мундира, я притянул Сандро к себе и буквально зашипел в лицо. — Когда ты эту записку составлял, о чём более думал? О пользе государевой али о том, чтобы братца свово Алексашку с места согнать, да самому на оное взгромоздиться? И вместо броненосцев рубины мамзелям покупать?

— А… Да я… Никки, ты что? — испуганно отпрянул от меня Сандро, и пуговица с треском оторвалась, оставшись у меня в руках.

— Плохо пришита, — пожал плечами я, — Запори на конюшне своего портного.

— Никки, что происходит? Я и в мыслях… Всё, что я писал, весь этот план только для того, чтобы не было так с Японией, как ты сейчас описал.

— Точно?

Сандро размашисто перекрестился…

— Ладно, про портного тогда забудь, шутка это. И слушай моё слово, исполнишь, быть тебе в пантеоне героев отечества. Не исполнишь, поживёшь ещё спокойно и небедно в Ницце или ещё где. Твой выбор.

— Слушаю, Никки.

— Предлагаю тебе пост наместника Дальнего Востока — Забайкалье, Хабаровск. Охотское море, Камчатка, Сахалин, Курилы, Владивосток и прочая. Границы наместничества ещё определим точно. Задачи — достроить Великий Сибирский Путь! Заменишь меня в комитете, поставить судостроительный и судоремонтный заводы во Владивостоке, купим их в САСШ или ещё где. Проложить железную дорогу вдоль побережья, всемерно развивать местные промыслы, добычу угля в Сучанской долине! Заменить кардиф с островов[1]! У тебя там рынок сбыта под рукой огромный, с половину мира! Построить железную дорогу от Хабаровска к Татарскому проливу и организовать паромную переправу, построить железную дорогу по Сахалину, развивать там сеть незамерзающих стоянок и портов. Когда железка дотянется до Хабаровска, то правительство начнёт переселенческую программу для крестьян, в твои задачи входит пригляд и за этими заботами. Ну и флот с армией! Укрепляй Владивосток и иные выгодные позиции, судостроительную программу мы исправим, будут у тебя и корабли и прочее. Сформируем там пару сводных гвардейских дивизий с ротацией из центра. Будет, с кем балы проводить, ха-ха-ха!

— Изрядно, — прошептал Сандро, когда я закончил смеяться. — Не боишься, что испорчу тебе начинания?

— Ну на мне поболее висит. Как говорят наши японские друзья: «долг самурая тяжелее горы, а смерть легче пёрышка». Если ты готов взяться, то исполнишь, а я тебе помогу, будут и люди в помощь и прочее.

— Мне нужно подумать, Никки.

— Конечно, но недолго. Времени мало! Дай-ка ещё глотнуть!

Мы попеременно приложились к фляжке, и Сандро спросил:

— А как же наши друзья? Что они ждут?

— Объявления моей монаршей воли. Я не буду запрещать Русско-китайскому банку операции в Китае, но там не будет ни копейки государевых средств! Пусть торгуют чаем в Шанхае, лезут в тамошний сеттльмент, пусть всякие там Морозовы со своими французскими друзьями мошной трясут. Однако я настойчиво попрошу Эспера обратить внимание на наши земли. Пускай там проекты реализует! Железная дорога, заводы, промыслы, фактории, порты! То же порекомендую и остальным.

— Я согласен, Никки, — внезапно сказал Сандро.

— Ну и слава богу! — размашисто перекрестился я, пристально глядя на «адекватного» Романова.

Конечно, адекватность сия была изрядно преувеличена интернет-комментаторами, ибо основывалась на его собственных воспоминаниях, написанных уже в изгнании, после революции:

«А кто же сам себя не похвалит и не оправдает?..»

И кроме этого, мне были известны про него парочка компрометирующих фактов. Во-первых, он залетел с участием в так называемой «безобразовской клике». Это был самый настоящий венчурный стартап с империалистическим уклоном, схема бизнеса предполагалась следующая: имелся пустой и к тому же монопольный, при связях членов клики, рынок сбыта — шпалы на строительство КВЖД и ЮМЖД[2]. Лес рос в Северной Корее, но на Корею претендовали японцы, поэтому от государства требовалось обеспечить силовую поддержку в виде некоторого количества военных, а концессионеры должны были валить лес, делать шпалы и рубить баблишко.

Но что-то, как всегда, пошло не так, дохода не получилось, и поэтому, чтобы не страдало реноме царственных пайщиков, деньги тупо выплатили из казны. Не стерпев такого перформанса, ранее дважды кинутые с Ляодуном и разделом Кореи, джапы прислали свой флот в Порт Артур с предъявой… Последствия всем известны…

Однако было ещё и во-вторых, насколько я слышал, Сандро виноват в принятии решения о походе Второй Тихоокеанской Эскадры. По крайней мере участвовал в этом и поддерживал. И Рожественский, совершив невероятное чудо, проведя не самые лучшие корабли через половину мира без обязательных на море случайностей попал в ловушку…

«Ну теперь-то я знаю, про всё это и попробую не допустить и проследить… Всё равно других людей нет или мне они неизвестны… А ведь пост большой, нужен человек из августейшей фамилии… В прошлый раз назначили бастарда[3], он и нарулил!»

— Подожди, — я остановил его у самой двери и, тяжело положив руку ему на погон, сказал:

— Никогда более я не повторю этих слов, внимай. И отвечать не надо. Упаси тебя бог, Сандро от двух вещей — предать моё доверие внутри семьи и затеять интриги с родственниками, и предать моё доверие в деле и начать набивать карманы в ущерб делу. А про остальное ты и сам знаешь, я в тебе достаточно уверен, чтобы попусту воздух сотрясать.

Великий князь лишь коротко кивнул, и мы одновременно шагнули к двери.

В коридоре уже собралась компания из одного конвойного кавказца и трёх дежурных секретарей, двое из которых были из «ведомства Гессе», все, даже гражданский чиновник из МИДа, которого порекомендовал Лобанов, вытянулись во фрунт. Я благосклонно кивнул и сказал:

— Мы обратно к нашим друзьям! Распорядитесь самовар подать.

— Уже сделано, ваше величество, — ответил мне молодой дежурный секретарь Шиллинг.

— Благодарю, Маврикий Фабианович[4]

Когда мы вернулись в овальный зал, то ожидающая нас команда «дружбанов», синхронно оторвалась от самовара с плюшками, а кое-где сверкнули серебром узнаваемые карманные сосуды.

Пауза, мы с Сандро молча проходим к столу, а глаза «дружбанов» явно следят за оторванной пуговицей.

— Налейте-ка мне чаю, друзья, — я движением руки остановил трущегося у стены слугу и глазами отослал его за дверь.

Быстрее всех опомнился примкнувший к команде «дружбанов» мой спаситель Кирюха. Сидя на стратегически важном направлении — у краника, он подхватил стакан в подстаканнике, кружек из чайных сервизов я приказал мне никогда не подавать, и налил мне ароматного напитка.

— Уфф, хорош чаёк, — сказал я, отпив кипятку. — Спасибо.

Общество молчало и внимало своему монарху.

— Мы обсудили ряд личных моментов с дорогим дядей, — я отсалютовал тоже пьющему чай Сандро. — И я готов явить, так сказать, свою волю. С этого момента никаких уговоров передумать! Решение окончательное и ваш выбор участвовать в будущей плодотворной работе или нет. Заставлять не буду. Ясно вам, друзья мои?

Ну кто откажет императору, который только что оторвал пуговицу великому князю? На меня обрушился шквал заверений в верности и готовности совместно приносить пользу России…

«И своим карманам… Кхе-кхе…»

— Моё слово, — подняв руку, дождался, пока все смолкнут, — В Китай мы не полезем, в будущем возможно будем брать подряды или концессии на строительство дорог для нашей торговли. Но это произойдёт не менее, чем через десять лет, а до тех пор забудьте. Сандро отправляется во Владивосток моим наместником, с определёнными инструкциями по реализации тамошних проектов. Инструкции эти у него не выпытывать! Не ставьте моё доверие к себе под сомнение, а вот чем можете быть полезны — обязательно спросите! Дел там будет много, на всех хватит и службы, и вознаграждения за неё! Ясно вам, друзья мои?

Все синхронно закивали, и пряча недовольные лица, наперебой принялись убеждать меня в дружбе и желании участвовать в проектах вместе с Сандро.

«Ну чисто сходняк у крёстного отца… Руку им для поцелуя, что ли, протянуть?.. Ха-ха-ха!»

Чуть позже, оставшись с Сандро наедине, напоследок ему сказал:

— Приходи к шести часам пополудни, я буду проводить совещание по морским и военным делам. Будут оба министра, а также дяди Ник-Ник младший и Сергей, — Сандро удивлённо на меня посмотрел, а затем понимающе улыбнулся…

Ещё бы он не понял, ведь Сергей Михайлович[5], известный в будущем великий князь-артиллерист, сегодня ещё не состоялся в таком качестве… А был всего лишь двадцатишестилетним командиром батареи, не получившим ещё даже чина полковника. И он уже был приглашён на сходку с руководителями военных и морских министерств, а Сандро узнал о ней только сейчас.

«Что это было? Экзамен… И демонстрация!»

Я и брата его младшего позвал для того, чтобы Сандро осознал. Окончательно понял, что я возлагаю на него небывалую ответственность.

«Надеюсь, помогло, а точнее, лишь время и покажет!»

К вечеру прибыли на доклад военный и морской министры.

Следовало, наконец начинать разбираться с великим наследием предков! С армией и флотом!

На мой, далеко не самый просвещённый взгляд — после петровских реформ, которые иначе чем чудом и не назвать, Россия из феодальной державы третьего разряда превратилась в военную европейскую империю первой величины. Да, цена этого всего была немаленькая, и эффективность функционирования нового государства также весьма неоднозначна…

Но! Нас не сожрали, не превратили в колонию, как ту же Индию или позже отдельные территории Китая. Однако за всё нужно платить! И преобразования Петра Великого, а также более поздние деяния его последователей, создали весьма противоречивый продукт скрещивания феодализма, меркантилизма и полуживого капитализма с бродящим где-то призраком империализма…

В общем, сейчас мы имели хищную, выпестованную в многочисленных войнах первоклассную военную аристократию. Все они воспринимали возникающие с 50-х годов проблемы, как явление временное и страстно желали новых побед и такого же красивого империализма, как у соседей… Вот только, к сожалению, страна эти их желания уже не могла реализовать.

«Классическая революционная ситуация с верхами и низами, но под другим углом зрения. Ха-ха-ха!»

Встреча уже традиционно состоялась в овальном зале Александрининского дворца. Дождавшись, когда приглашённые устроятся за столом, махнул лакею заносить очередной самовар. Министры немного удивлённо переглядывались, кося на Михайловичей. И если в отношении Сандро у Чихачёва могли быть какие-то неверные догадки, то молодой Сергей всех сбивал с толку.

Да и он сам прочувствовал, момент и заёрзал несмотря на происхождение — всё-таки рядом сидел его главный воинский начальник!

— Пётр Семёнович! Николай Матвеевич! Очень рад встрече! Угощайтесь, у нас по-простому, без лакеев — нечего им слышать лишнего.

— И то верно, ваше императорское величество, — ответил Чихачёв и потянулся к самовару.

Ещё утром я отправил Мама́секретную телеграмму, в которой ещё раз подтверждал её полномочия в фактическом наместничестве над Санкт-Петербургом и окрестностями на время моего отсутствия. А также сообщал ей, что дядя Алексей не справился с флотом и теперь, изучив новые данные о немецкой судостроительной программе, я пришёл к выводу, что в будущем мы будем фактически беззащитными перед германцами.

Телеграмма била Мама́в болевую точку — датчанка ненавидела немцев!

Подытожив изложенное, я сообщал ей о принятом решении отправить дядю Алексея на покой и просил поддержки для гашения неизбежных интриг в семье по этому поводу.

Возможно, что это было не особо и нужно, но я рассчитывал, что Мама́, отвлечёт на себя свору великих князей старшего поколения, пока я не закончу с проведением московского заседания Госсовета…

«Не хочу, чтобы они что-то почувствовали и обратно из Питера прикатили. Пусть развлекаются там интригами!»

— Итак, господа, я планирую сделать несколько важных распоряжений и объявлений, — я прервался, чтобы выпить чая, и продолжил. — Сегодня днём я подписал рескрипт об отстранении от должности генерал-адмирала Алексея Александровича Романова.

Услышав и осознав смысл моих слов, Чихачёв только лишь крякнул и выразительно посмотрел на Сандро, очевидно, предполагая его в преемники.

— Должности такое более не будет в российском флоте, ибо времена её прошли. — ответил я на незаданный вопрос. — Но заменять её функции надо. Поэтому я принял следующее решение, распространив его также и на вопросы военного министерства. Для управления военными и морскими делами создаётся Особое Высочайшее Совещание при императоре. В его состав от моряков войдут морской министр Николай Матвеевич Чихачёв, вице-адмирал Павел Петрович Тыртов[6], контр-адмирал Степан Осипович Макаров[7], вице-адмирал Фёдор Карлович Авелан[8] и…

Потянув в раздумьях паузу и прихлёбывая чай, закончил:

— Капитан первого ранга Зиновий Петрович Рожественский, а также на правах член-корреспондента, наместник Дальневосточного имперского округа Алексей Михайлович Романов!

Народ удивлённо захлопал газами, Ник Ник младший даже слегка чаем поперхнулся от новости про Сандро, однако каких-либо протестов не последовало.

Чихачёв, немного помолчав, спросил:

— Ваше величество, позвольте узнать, чем вызвано особое выделение Рожественского? Безусловно, это талантливый моряк и его карьера подаёт надежды, но всё же он такой не один.

— Вот именно дорогой Николай Матвеевич. Зиновий Петрович, конечно же, не один, и я выбрал из плеяды достойных наугад. Хочу разбавить заслуженных адмиралов свежим взглядом.

На самом деле мои резоны были просты — я довольно-таки мало разбирался в предмете. Да про Порт Артур и Цусиму было очень много сказано и написано… Однако! Тот же Макаров может быть и талантлив, но ведь никто так и не узнал каков он в бою броненосных эскадр. Может, такой же невезучий, как и Зиновий Петрович? Англичане, по слухам, в личных делах о везении пометку ставят… А посему я решил собрать их всех в единый совещательно-командный орган и посмотреть своими глазами.

Дал время всем осмыслить сказанное, подкрепиться баранками и продолжил:

— Впрочем, Николай Матвеевич, раз в три месяца, я готов рассматривать обоснованные предложения по изменению состава. Теперь к делам военного министерства. Пётр Семёнович, от вашего ведомства я желаю видеть вас, генерал-лейтенанта Куропаткина[9], великого князя Николая Николаевича Романова[10], генерала Николая Николаевича Обручева[11], начальника Николаевской академии Главного штаба[12] и генерала-майора Виктора Викторовича Сахарова[13]. Возможность подачи предложений по изменению состава также как у моряков.

Снова пауза, пью чай, смотрю на собеседников — переваривают, Ник Ник сидит гоголем, явно почувствовал благоволение и возможность дальнейшей карьеры:

«Поди-ка в анпираторы метит! Ха-ха-ха…» — впрочем, он не самый худший из Романовых — где-то, да пригодится!

Военных в особое совещание я собрал по тому же принципу, что и моряков. Единственное отличие — в армии оказался более-менее не запятнавший себя чадом безудержного разврата Романов из старшего поколения… Куропаткин был мне хорошо известен по форумной жизни, и я составил о нём мнение, что этот деятель талантливый, а возможно даже гениальный логистик и штабист, но никакой полевой командир. Обручев в настоящее время заведовал Главным штабом, а про Сахарова я только и знал, что он заменил Куропаткина на посту военного министра после маньчжурского факапа.

«А значит, надо приглядеться!..»

— Пётр Семёнович, если вы хотите меня спросить, почему Сахаров, то причина та же, что и в случае Рожественского — достойных людей наша матушка Россия родит в достатке!

— Я так и понял, ваше величество, — кивнул Ванновский.

— А ты что скажешь, дядя? — мой взгляд упал на Ник Ника.

— Полностью согласен и с назначением, и с необходимостью создания подобного органа! — эмоционально ответил он[14].

«Точно власть почуял… Словно дикого скакуна придётся объезжать! Ха-ха-ха!»

— Теперь ещё несколько моментов, господа. Так как совещание наше объединяет дела не всегда совместные, то в нём будет образовано две секции — по военному, и по морскому министерствам соответственно. Работать будем и сообща, и раздельно! А потому нам требуется завести как минимум двух секретарей — от моряков и от армии.

[1] Всю русско-японскую войну вытянули на запасах английского кардифа. Представляете, сколько его покупали и на какие расстояния доставляли?

[2] Китайско-восточная железная дорога — срезала угол «Амур-граница с Китаем на Дальнем Востоке», через китайскую территорию. Её строительство, позволило отстрочить постройку железнодорожного моста через Амур в Хабаровске и «сэкономить» на прокладке путей вдоль северного берега Амура в сложных условиях. Однако, учитывая все последующие события, это была зряшная трата денег.

Южно-Маньчжурская железная дорога — соединяла КВЖД и Порт-Артур. Соответственно: нет экспансии на Ляодун — дорога не нужна.

[3] Евгений Иванович Алексеев (11.05.1843–27.05.1917) В описываемый период начальник Тихоокеанской эскадры, с 1899 года главный начальник и командующий в Квантунской области, с 1903 года наместник Дальнего Востока, принимал активное участие в развязывании русско-японской войны и не менее активно саботировал разумные приготовления к ней. Ходили слухи, что Евгений Иванович — бастард Александра II.

[4] Маврикий Фабианович Шиллинг (1872–1934), начал службу в МИД в 1894 году, а значит, идеально подходит для человека «на побегушках». Наш герой пытается собрать у себя команду не сильно знатных исполнителей и попросил об этом рекомендаций у ряда близких сановников. Вот Лобанов-Ростовский и посоветовал. В реальности М. Ф. Шиллинг занимал посты секретаря в зарубежных посольствах, дослужился до директора канцелярии МИД. Отличался порядочностью, рыцарским благородством, верностью покровителям и царскому режиму.

[5] Великий князь Сергей Михайлович Романов (25.09.1869–18.07.1918) в 1904 году стал генерал-инспектором артиллерии. Информация о результатах его деятельности противоречива --- встречаются данные о том, что он воровал не хуже генерал-адмирала, но также есть мнения о том, что он весьма хорошо подготовил артиллерию к ПМВ.

[6] Вице-адмирал Павел Петрович Тыртов (03.06.1836−4.03.1903) начальник Главного управления кораблестроения и председатель Добровольного флота. В июле 1896 года Николай II по неизвестным причинам (о которых сейчас лишь гадают) заменил руководство флотом, и Тыртов стал вместо Чихачёва морским министром.

[7] Контр-адмирал Степан Осипович Макаров (27.12.1848–31.03.1904) широко известный военный моряк, талантливый изобретатель. Погиб во время русско-японской войны. Бытует широкое мнение, что, оставшись в живых, он бы смог выиграть войну на море, но, конечно, это всего лишь предположения и альт-исторические реконструкции.

[8] Вице-адмирал Фёдор Карлович Авелан (31.08.1839–17.11.1916) в период 1903–1905 гг. морской министр. Во текущем моменте уже побывал временным начальником Главного морского штаба и занимался испытаниями новых кораблей на Балтике, в июле 1896 года снова станет начальником Главного морского штаба. Во время подготовки Второй Тихоокеанской эскадры потребовал у Николая II задержать её на полгода, чтобы усилить новыми кораблями. Возможно, это стало одним из роковых событий в той войне, и Порт-Артур успел пасть до прихода кораблей с Балтики. По крайней мере именно так сложилось общественное мнение после войны.

[9] Генерал-лейтенант Алексей Николаевич Куропаткин (17.03.1848–16.01.1925), тот самый Куропаткин, который стал с 1898 года военным министром, а затем командовал русскими войсками в Манчжурии.

[10] Великий князь Николай Николаевич Романов младший (06.11.1856−05.01.1929) в описываемое время генерал-инспектор кавалерии — говорят, что он создал очень хорошую кавалерию к ПМВ… Да вот беда, к этому периоду конница перестала играть прежнюю роль. В годы ПМВ был верховным главнокомандующим.

[11] Генерал от инфантерии Николай Николаевич Обручев (21.11.1830–25.06.1904), начальник Главного штаба, профессор Николаевской академии Генерального штаба, активный участник Милютинских реформ, писатель. Проводник политики союза с Францией, отличался либеральными взглядами.

[12] В текущее время начальник академии, генерал от инфантерии, профессор военного искусства Генрих Антонович Леер (04.04.1829 — 16.04.1904).

[13] Генерал-майор Виктор Викторович Сахаров (20.06.1948–22.11.1905) стал военным министром после Куропаткина в 1904 году, затем подал в отставку и по прямому поручению Николая II занимался успокоением крестьянских бунтов, отметился способностью договариваться с восставшими. Был убит эсерами в 1905 году в г. Саратове.

[14] В 1905 году по инициативе Ник Ника был создан Совет Государственной Обороны, в котором он же и председательствовал. Возглавив СГО, немедленно проявил властную натуру и начал тянуть одеяло на себя, конфликтуя с военным министром Сухомлиновым.