Николай I Освободитель // Книга 8

Глава 16

В 1843 году процесс переименования городов добрался наконец и до столицы. С одной стороны, идея переименовывать Санкт-Петербург в Петроград по примеру 1914 года мне всегда казалась странной и даже кощунственной. В конце концов Петр Великий дал своему детищу именно такое имя, и кто мы такие, чтобы…

С другой стороны, оставлять «немецкое» имя столице в контексте того, что все остальные города запада империи мы активно переименовывали на русский манер, было тоже как-то непоследовательно. Откровенно говоря, мозолило это немецко-голландское название, выбиваясь из стройного ряда прочих топонимов.

Более того я даже начал получать отдельные сигналы «снизу», что на фоне достаточно жесткой антизападной пропаганды – немцев и голландцев она особо не трогала, но тут Санкт-Петербург, можно сказать сопутствующим ущербом пошел – «думающая» публика начала поговаривать о русификации города на Неве.

В общем, противиться этому я не стал, были организованы формальные запросы от верных подданных императора, проведены общественные слушания, даже голосование в городской думе Питера, и в итоге – с небольшим правда совсем перевесом – победило имя «Петроград». В честь Петра Великого.

Кое-какие острословы болтали, что – и особенно это было резонно в свете будущего переноса столицы на юг, - мол «понизили» северную столицу. Раньше она в честь святого апостола называлась, а теперь в честь царя, но, если честно, и до этих событий никто иначе чем городом Петра Великого Санкт-Петербург все равно не воспринимал. Так что тут большой разницы не было.

- Ну что, Александр Александрович, готовы стать крестным отцом новой организации? – Я с улыбкой глянул на стоящего рядом губернатора Санкт-Петербурга.

- Я все же надеялся, что эту честь окажете нам всем вы, ваше императорское величество, - с легким официальным полупоклоном ответил Кавелин.

- Я скоро буду переезжать на юг, боюсь еще и этой забавой заниматься буду не способен. Уж точно не здесь, не в Питере, - я пожал плечами и махнул все время бросающему на меня взгляды распорядителю, - начинайте.

Грянул какой-то веселый марш, толпа внизу зашевелилась и вскоре к трибуне, на которой мы стояли потянулась колонна новоиспечённых пионеров.

- Хорошо идут. Не гренадеры, конечно, но видно, что тренировались, - Юсупов, который тоже в некотором смысле был причастен ко всему происходящему, тоже стоял рядом со мной.

- Ну дети, все же, не стоит быть к ним столь уж придирчивыми, - я качнул головой и улыбнувшись помахал рукой собравшимся.

История создания пионерской организации в этом мире получилась еще более запутанной нежели в моей. Началось все несколько лет назад с книги Одоевского, которому я подкинул синопсис сюжета про молодых пионеров покорителей неизведанных ранее земель. Книга, как по мне, получилась достаточно проходная, без претензий на гениальность, однако ростки идеи создания некого формализованного молодежного объединения под крылом короны упали на подходящую для этого почву.

Так, собственно, и родился проект пионерской организации, подготовленный совместно Министерством Внутренних дел, СИБ и столичным градоначальством. Каждое из ведомств планировало решать тут собственные проблемы – начиная от борьбы с преступностью среди молодежи до трудоустройства ветеранов-инвалидов последней войны – но глобально дело было явно полезно всем.

- Здорово, добры молодцы! – Никакого формального приветствия тут еще не придумали, поэтому я импровизировал на ходу. Поскольку трибуна была отделена от народа приличным расстоянием в почти три десятка метров, приходилось изрядно повышать голос, однако Багратион костьми ложился, но сокращать «буферную зону» не давал под угрозой собственной отставки. Впрочем, я не возмущался, события 1837-го года меня тоже многому научили.

- Здав! Желаю! Ваш! Император! Величеств! - Немного в разнобой выдохнула колонна мальчишек от десяти до пятнадцати лет. Девочек в организацию пока не брали, до такого авангардизма тут все же пока не дошли. Образование образованием, но понимание того, что именно мужчина должен «идти вперед», собственно и быть пионером, тут имелось полное.

Пока пионерская организация была еще совсем небольшой и объединяла несколько тысяч подростков из школ и других учебных заведений – в том числе интернатного типа – столицы. На самом деле никто и не собирался делать пионерское движение настолько всеобъемлющим, сколь оно было в СССР, наоборот, мне казалось, что в такой массовости выхолащивается сама задумка. Пионеры – это лучшие, а не кто попало. Будущая элита государства, где – и это была еще одна закладка на будущее – потихоньку обкатывались идеи полного отказа от сословного общества. Все пионеры были внутри организации равны, ну во всяком случае теоретически.

Для пущей демонстрации данного принципа пионером номер один в империи стал мой племянник, сын покойного императора Александра Алексей Александрович. Была у меня мысль сделать пионером своего младшего – Ник Ника – но тот уже выходил из положенного возраста, а вот Леша - наоборот. Ему только-только десять исполнилось, так что он вполне мог оставаться лицом организации ближайшие года четыре-пять.

- Стройся! – Колонна пионеров мгновенно распалась и на несколько секунд обратилась в хаос. Но он был обманчивый, каждый участник парада знал свое место и уже через несколько десятков секунд на площади перед Кронверком появилась огромная, составленная из людей надпись «Петроград». Да именно в этот день 27 мая 1843 года в день 140-летия города было официально объявлено о смене имени города на Неве. «По многочисленным просьбам подданных и в ознаменование великого деяния первого императора всероссийского».

Поднятый на специальную вышку светописатель со своей техникой с высоты запечатлел все это представление для потомков, сделав несколько снимков. После чего строй был распущен, а детей пригласили к специально расставленным в парке столам, где для них уже было готово угощение. Как, впрочем, и для остальных пришедших в этот день сюда жителей города.

Как показала прошедшая война, время дульнозарядной артиллерии безвозвратно – если про минометы не вспоминать, конечно - уходило в прошлое. Только англичане еще пытались изобразить что-то странное, по данным разведки в ответ на наши корабельные казнозарядные 120-мм пушки, они разрабатывали что-то совсем монструозное. Калибром за 300 мм, при этом нарезное и дульнозарядное, собранное из кусков и весящее… Много. Ну да, затвор у наших пушек все так же оставался слабым местом, и таким образом островитяне пытались очевидно проскочить между капель, получив нужный результат при меньших затратах, но я-то понимал, что этим они только сами себе жизнь усложняют…

Так или иначе, давно стало понятно, что в будущем калибры пушек продолжат расти, стволы - удлиняться и построенные в предыдущие века крепости для них уже не будут большой проблемой. Если форты в устье Невы еще могли иметь какое-то оборонительное значение для столицы – и то с большой натяжкой, но полностью разоружать мы их все же не торопились – то Петропавловка уже давно была в лучшем случае большим складом армейского имущества и гарнизонной гауптвахтой. Даже как политическую тюрьму мы ее использовали последний раз черт знает когда, после попытки переворота в 1815 году, кажется. Ну еще монетный двор тут располагался для пущей сохранности.

Собственно Канкрин, который постоянно в этот самый Монетный двор по делам своего Министерства и мотался, первый идею организации тут публичного парка и предложил. Ну а дальше уже это все было делом техники: сохранить максимум исторических сооружений, вписать все это в новую реальность, высадить деревья, проложить дорожки. Перекинуть мост опять же на Заячий остров для удобства и вуаля.

В эти времена Санкт-Петербургский – теперь видимо он тоже будет Петроградский - остров представлял собой достаточно жалкое зрелище. Тут еще со времен, дай Бог памяти, Елизаветы Петровны было запрещено каменное строительство, располагались огороды, пасли скот и вообще практически ничего не говорило, о принадлежности этого района к столице империи. Ну разве что отдельные промышленные здания, но их тоже было не так много, и последние 30 лет Питер все же рос скорее на юг, чем на север.

Теперь же был утвержден большой план развития этого района. Предполагалось полностью снести тут деревянную застройку, проложить прямые проспекты, оставить место для парков, возвести несколько новых мостов. Короче говоря – привести север города в приличествующее столице империи состояние.

- А что Александр Александрович, выбрали уже место под новый парк на юге города? – Когда мероприятие вошло в стадию катарсиса, я подошел к столичному градоначальнику и поинтересовался ходом решения наиболее животрепещущего для Петрограда вопроса последних месяцев.

- Нет, ваше императорское величество, - Кавелин мгновенно погрустнел, его эта ситуация уже порядком достала. – Никак согласовать не можем. Три голосования в городском совете уже провалили.

Еще в 1840 году сразу после окончания Царьградской войны столичный городской совет – полномочий у него было поменьше чем у Московской думы, но все же подобный орган тоже имелся – постановил выделить на юге города кусок земли «не менее двадцати гектар площадью в ознаменование великой победы». Создать публичное пространство, монумент там какой-нибудь поставить в верноподданическом стиле, триумфальную арку, например, чтобы не хуже, чем у французов – нормальное в общем-то дело. Вот только согласовать, где именно будет сей парк располагаться, не могли уже почитай третий год.

- И кто на этот раз взбрыкнул? – За прошедшие двадцать лет Питер стал достаточно серьезным промышленным центром, поэтому выделение столь большого участка земли не могло не затрагивать интересы кучи мелких и крупных купцов и промышленников. Зарождающегося, вернее уже полноценно зародившегося, в империи нового капиталистического класса.

- Дурдины. – Столичный градоначальник скривился еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уж. – Они через этот кусок земли на свою фабрику железку проложить хотели, понятное дело, парк на этом деле крест ставил однозначно. Справедливости ради, они это ответвление от основной магистрали уже второй год продавить пытаются, почти согласовали со всеми инстанциями… И тут такое…

Дурдины в нескольких проектах были как бы «партнерами» моего императорского величества, поэтому наезжать на них по беспределу чернильные души опасались.

А прошлые разы выделение земли блокировали углеторговцы, чьи склады могли попасть под снос, а до этого… Даже и не помню уже, да и не важно, на самом деле.

- Подождите пока они провалят еще одно голосование и решайте собственными силами, - кивнул я Кавелину. – Думаю этого будет достаточно.

Ситуацию с парком мы с большим удовольствием поставили на службу пропаганде, показывая, что вот эти все, так называемые, народные избранники не могут договориться даже по сущей мелочи. Эпопея, за неимением женских сериальных мелодрам, привлекала к себе кучу внимания горожан и было как минимум глупо не воспользоваться ситуацией и не наварить на этом деле немного политических вистов.

- Что делаешь? – В кабинет без всякого спроса ворвался приехавший «в гости» из Лицея Михаил. Растут дети. Раньше так вот вечером ко мне забегали старшие, а теперь у них уже собственные семьи. Неуклонно чувствуешь течение времени вокруг себя.

- Жалобу пишу, - на улице было уже темно, основные государственные дела к этому моменту успешно закончились, а вот это скорее проходило по разряду хобби.

- Жалобу? – Шестнадцатилетний парень плюхнулся в кресло напротив и удивленно вскинул брови. – Я даже боюсь представить, кому ты можешь писать жалобы. И на кого.

- На самоуправство полицмейстера уездного города Изюма, который потребовал от мещанки Николаевой, проживающей по адресу Бородинская улица дом 13, мзду за ускорение расследования совершенной полгода назад кражи. Список украденного зачитать?

- Кхм… Ваше императорское величество, вы себя хорошо чувствуете? Может помощь позвать? Какой Изюм? Какая мещанка? Папа, ты о чем? – Полушутливо полувстревоженно поинтересовался сын. А ну как я правда от трудов денных и нощных того. Крышей начал подтекать.

- Развлекаюсь. Канцелярию свою инспектирую таким образом. Отправляю иногда вот такие письма… Подметные. И жду, наблюдаю исподволь, как они по всем бюрократическим каналам туда-сюда гуляют. А потом хоп и интересуюсь у Муравьева, мол подскажите-ка дорогой Николай Николаевич, как поживает вот эта конкретная жалоба. Кому вы ее перенаправили, какой ответ получили, что сделано, что не сделано. Игра такая, по результатам которой отдел входящей корреспонденции может получить как премию, так и нагоняй, что, по правде говоря, тоже случается и не редко.

- А причины жалобы откуда берешь? Не выдумываешь же? – Было видно, что парень удивлен.

- Из газет, - я хмыкнул и протянул сыну «свежий» выпуск «Вестей Слобожанщины» за апрель 1843 года. Пока он доехал до меня прошло уже пара недель, так что новость, вероятно, успела уже хорошенько настояться. Ну или протухнуть, тут уж как повезет.

За два десятилетия, что я непосредственно управлял Российской империей, моя канцелярия разрослась до просто неприличных размеров. Ну на первый взгляд неприличных. Все же поток информации, стекающийся сюда в императорский дворец, сложно было даже представить. Десятки и сотни отчетов из разных ведомств, разного рода корреспонденция, входящие жалобы-пожелания-предложения, несколько отделов, занимающихся аналитикой открытых источников информации. Всего порядка шестисот человек и даже такое количество – в а условиях отсутствия компьютеров и всяких хитрых алгоритмов буквально каждое письмо нужно было прочитать, осознать и либо пустить дальше в работу, либо дать разумный и мотивированный отказной ответ – служащих совсем не виделось чрезмерным.

- И что, - на пару минут задумавшись о таком странном времяпровождении для как для правителя огромной империи, переспросил великий князь. – Какие результаты?

- По-разному, - я пожал плечами, отложил авторучку и откинулся на спинку кресла. – Чаще всего отрабатывают письмо как положено. Перенаправляют жалобу по назначению, с последующим контролем ее проработки уже на месте. Иногда теряют в процессе, такое тоже бывает. То, что я делаю – это так игрушки, мелкая шалость. А вот внутри прокуратуры есть целый отдел, который занимается рассылкой подобных вот писем в разные инстанции. Не обязательно жалоб, иногда это какие-то предложения, запросы, изобретения… Доносы даже. А потом смотрят, как чиновники их обрабатывают.

- Идиотизм какой-то, - Михаилу подобная деятельность явно не показалась разумной. – Своими руками загружать чиновников еще сильнее, когда по штатам у нас и так постоянный недобор? Это…

Сын сделал воздухе неопределенное движение рукой.

- Странно, я согласен, - как тут не согласиться, - вот только… Что, по-твоему, самое сложное в деле управления? Не важно, чем – полком солдат, заводом или империей.

- Ммм… Людей найти подходящих? – Сделал предположение сын.

- Без сомнения, - как тут не согласиться, если сам не раз и не два цитировал сакраментальное «кадры решают все». – Но подчиненные – это дело такое, зачастую приходится пользоваться теми, что есть. Как сказал один умный человек, «другого народа у меня для вас нет», чиновники же они фактически плоть от плоти, кровь от крови. Ну и кроме того почти всегда можно заменить одного гения двумя просто крепкими специалистами, тут вопрос скорее в их расстановке по позициям. Так чтобы на конкретной должности сильные стороны раскрывались максимально, а слабые – нивелировались. Но я о другом. Самое сложное – это добиться от подчиненных выполнения твоих без сомнения прекрасных идей.

- Без сомнения прекрасных, - поддакнул, улыбнувшись сын.

- Конечно, - я не обратил внимания не легкую подначку и продолжил мысль. – Ты можешь составить прекрасный план, но кто сказал, что твои подчиненные будут его исполнять. Или будут исполнять именно так как задумывалось. Более того при большом количестве звеньев, ты даже проконтролировать исполнение плана на низовом уровне зачастую не сможешь. Просто потому что, проходя по всей цепочке заинтересованных лиц, информация будет неизбежно искажаться. Пройдя через десяток итераций, белое вполне может стать черным и наоборот. И дело не в сознательной диверсии или неподчинении, просто у каждого человека имеется собственное видение проблемы, которое обязательно будет отражаться в докладах наверх, это неизбежно.

- И как тебе вот эти письма помогут?

- Это способ контроля. Проверка того, насколько вся система, особенно на низовом уровне, работает адекватно поставленным задачам. Ты можешь посадить в секретариат хоть тысячу человек отвечать на входящие письма, но если они все подобные жалобы просто сбрасывают в компостную яму, то и смысла в этом не будет никакого. Просто еще один способ сделать точечную пробу.

- И что же, нет других более адекватных способов? – Миша нахмурился и явно задумался. Уже, считай, не зря разговор прошел.

- Можно, неверное. Дал человеку задание и сразу, не отходя от кассы, предложил ему написать, что он понял в задании и что не понял. Миллион раз такое было, спрашиваешь: «все понятно?». Он тебе: «все понятно, нет вопросов». А потом предлагаешь ему сесть и написать, что ему понятно и оказывается, что в голове у человека полнейшая каша. Хорошо еще если каша. Но как контролировать исполнителей в цепочке из, скажем, пяти-шести звеньев?

Я невольно вспомнил свой опыт рабочего общения с индусами из прошлой жизни, столько лет прошло, а меня до сих пор дергать начинает от тех воспоминаний. Индусы, кажется, вообще никогда не говорят о проблемах и затруднениях. Дал ему поручение, дал неделю на выполнение. Вроде все понятно, человек кивает, мол: «сделаю». Проходит неделя, человек возвращается, и оказывается, что он ничего не понял и ничего не делал все это время, и даже мыли переспросить у него при этом не возникло. Кошмар, короче говоря.

- Это интересная мысль, - немного помолчав произнес сын. – Я ее обязательно обдумаю на досуге.

- Обдумай, - я кивнул, - ну что, ты готов?

- Готов! – Подскочил Миша, у нас сегодня был запланирован семейный поход в театр, - пойдем.

Что касается прокуратуры, то глобально она потихоньку забирала себе еще одну часть полномочий СИБ – контроль за государственными органами. Не в плане благонадежности или каких-то подозрительных внешних связей, а в плане именно повседневной работы и соблюдения при этом имперской законности. Ей был перенаправлен поток жалоб на казнокрадство, мздоимство, вымогательства чиновников, и просто на плохую работу органов. В том числе полиции и безопасников, что тоже было совсем не лишним. Пусть приглядывают друг за другом вкружок, мне и потомкам, глядишь, спаться от этого будет лучше.

__________________________

Это бонусная глава, выложенная по достижению 9к подписчиков на странице. Следующая - когда наберется, 9500.