Невеста верховного мага (СИ)

Глава 30. Дарио. Награда

Океанская бездна и все мои предки, как же я задолбался.

Как же я устал от всего этого дерьма.

Всё. Поговорить с людьми, обнять жену и спать.

— Ты снова справился, сын, — шёпот рядом.

Твою мать! Точнее мою. Надо же, даже не вздрогнул.

Ощущение ладошек Велии на плечах растворилось, а вот плечо и всю руку сковало холодом.

Я повернул голову.

— Говори быстро и сваливай.

Исток сложил губы моей матери в знакомую улыбку, и сердце зашлось от застарелой боли.

— Ты давно не прикасался к невесте, — прожурчало в ответ. — Через два месяца я сниму с неё брачную печать. Король согласен взять её себе.

Я смотрел в залитые чёрнотой глаза Истока, ощутив нечто вроде благодарности, ну хоть притворяться перестал. С этим глазами и с этим голосом легче осознавать, кто на самом деле передо мной.

Я расставил ноги устойчивее, чтоб не пошатнуться — разговор с океаном в этот раз дался особенно тяжко — и сказал:

— Смотрю тебе полюбился образ моей матери. Оделся бы хоть раз в белое. И в молодое. Ты же помнишь её молодой.

— Мне нужен наследник.

— Я услышал.

— Ты слышишь не то, сын. Не то. Плод истинной любви стихийного мага и невесты с чистой кровью. Красная книга с черным тиснением.

По родному лицу пробежала рябь, искажая черты, проступило мужское лицо. Так-то лучше. Нестерпимо хотелось вдарить Истоку в челюсть. Без всякой магии. Кулаком. Как в одной из драк с городской стражей в кабаке, куда мы в юности таскались с Тео.

— Я услышал, — повторил я.

Женский силуэт поплыл и растворился в воздухе.

— Все вы, сыновья, слышите. Веками. Но слышите не то, — прожурчало напоследок.

Я нахмурился, устало прикрыл глаза и чуть не пошатнулся.

Стоять! Не время растекаться, ещё есть дела.

Взвинчивая себя злостью на Исток — как ни странно, это давало силы — я зашагал к своим.

Перехватил встревоженный взгляд Луиджи, мотнул головой на лежащих без движения магов. Старый лекарь поджал губы, отрицательно дёрнул головой.

Ещё трое магов мертвы.

Я сжал челюсти. Не надо было их пускать, видел же, что колдуны их сильно потрепали. Не восстановились ещё после зачистки черного гнезда. Мне тоже досталось, но я покрепче буду.

Хотя, что значит, не надо было? А кого вместо них? Слишком мало времени оказалось на сбор.

Пришлось спешно ломать печати на свитках и перемещаться магической вспышкой.

Выбора не было, если бы они не встали рядом сейчас, нам бы не хватило сил.

Скольких я потерял за эти годы? Каждого помню. Скольких ещё потеряю?

Так. Эти мысли сейчас лишние.

Молодняк рвётся в ряды защитников, придётся быстрее их натаскивать.

Следовало подумать о другом.

В этот раз океан вёл себя иначе. Атаковал злее.

И с чего он изменил привычкам и ударил днём? Да ещё и с этой стороны.

Всегда же по ночам являлся.

Люди спали спокойно, не видя водяную стену, закрывающую звёзды, доверяя защитникам.

Я глянул на стихийных магов, только что державших со мной океан: спокойные взгляды, даже улыбки. А когда шагали навстречу волне — не могли не понимать, что дело дрянь.

Торжество в их глазах и взгляды на меня с надеждой с лихвой вознаградили за каждое мгновение под давлением океана.

Ирдел махнул мне рукой и продолжил отдавать распоряжения. Я благодарно ему кивнул, зная: он позаботится о людях.

Убедившись, что здесь всё под контролем, я бросил Ирделу пару фраз, и направился к замку.

Велия всё ещё стояла на крепостной стене. Я шёл и чувствовал, как она на меня смотрит.

Злость полыхнула с новой силой, на Исток, на океан, на колдунов, из-за которых я неделями мотаюсь среди скал, на брата, который сбежал в кузню на южном побережье, бросив на меня дела.

Как там Луиджи говорил? Если надорвусь, даже у меня будут проблемы?

Я тогда подумал, что проблемы будут у того, из-за кого я надорвусь.

Вот тому, из-за кого я точно надорвусь, я прямо сейчас устрою проблемы.

Чувствуя, как по губам поползла злорадная усмешка, я вытянул руку и прямо на ходу отправил десяток вестников.

И ещё трёх с особым удовольствием. Придётся Теодоро поменять кузню, когда к нему припрутся магические вестники — изображать из себя подмастерье он в ней уже не сможет. Ничего, это не единственная дочка кузнеца в королевстве.

Я снова глянул на крепостную стену, Велии там уже не было. Вот и хорошо, ветер холодный, а она и так недавно мёрзла.

Не обращая внимание на мертвенную усталость, сковывающую спину, и на тянущую боль, сдавившую обручем голову, я обошёл замок, поговорил с людьми, выслушал Манфредо.

Я смотрел, как тревога слетала с нахмуренных лиц. Люди видели: хозяин замка не только прогнал океан, но даже после этого держал спину прямо, ходил, разговаривал и вникал в дела.

Вот и славно.

Манфредо ещё что-то говорил, а я поднял глаза на окно спальни, выходящее во двор. И забыл как дышать: на меня смотрела Велия.

Я остановил Манфредо, отдал несколько быстрых распоряжений и пошёл в замок, не отводя от неё взгляд ни на секунду, пока навес над крыльцом не скрыл её от меня.

Вошёл в спальню и застыл на пороге. Она была в длинном нежно-голубом платье, с распущенными волосами, струящимися по плечам. Смотрела встревоженно. Дверь за моей спиной закрылась с мягким стуком, а я смотрел, и не мог двинуться с места.

Она долго смотрела на меня, а потом улыбнулась и сказала:

— Здравствуй, Дарио.

Её голос, мягкий, низкий и хрипловатый, и эта улыбка. Я ни шевельнуться не мог, ни слова сказать. Предки и все духи океанической бездны, как же я хотел тебя услышать, моя нежная. Как же я ждал, когда ты заговоришь!

Велия смущённо улыбнулась.

— Я ещё хриплю.

Хрипит? Да я в жизни ничего чувственнее не слышал.

Я молча смотрел на неё, не зная что сказать, как выразить этот ураган эмоций от неё, и могу ли вообще хоть что-то произнести. Может Исток меня самого лишил дара речи?

Я стоял, любовался ею, и тут уже меня повело. Самым позорным образом я пошатнулся и прислонился к стене. Добегался.

Она бросилась было ко мне, но от моего взгляда остановилась посередине комнаты. Всё верно, нечего меня жалеть. Я с силой усмехнулся, стащил сапоги, разделся донага, бросая одежду прямо на пол, с удовольствием глядя как щёки Велии заливает румянец.

Краснеет жена у меня очаровательно. И как же старательно глаза не опускает мне ниже пояса. Я и сам соскучился по твоим ласкам, моя сладкая, вот высплюсь, будешь вся моя, до каждой мурашки, до каждой капельки.

Надо срочно спать, сил уже нет. Нет, всё-таки потом. Сначала обнять её. И плевать, что еле стою… Я прогнал океан, перебинтуй его Исток! Я имею право на награду!

— Иди ко мне, — сказал я глухо.

Ох уж этот опасливый взгляд. Она робко улыбнулась и несмело шагнула ко мне. Я стоял, не двигаясь, полностью обнажённый, ждал, чтобы сама подошла. Несравнимое, болезненное удовольствие наблюдать, как она преодолевает робость, приближается.

Так долго брал её ночами, лишь ранним утром любуясь спящей. А сейчас мог смотреть. Видеть, как сама ко мне идёт. Ещё ближе.

Вдохнул поглубже её тонкий аромат. Какая же она красивая. Несмелая, глаза опустила, а дыхание прерывистое, губы приоткрыты.

Я усмехнулся, ощущая, как, несмотря на мертвенную усталость, приподнялся член. Спать я точно буду позже.

Исток довольно рокотнул мне на ухо, а я едва сдержал гримасу на лице — итак жена вся запуганная. Или всё же не боится?

Велия приблизилась. Какая же она невысокая, макушка едва до ключиц доходит. И голову задирает, чтобы на меня посмотреть. Тонкая, изящная, такая желанная.

Она постояла и положила нежные ладони мне на грудь, погладила плечи, провела по рукам, обводя кончиками пальцев вены. Вскинула глаза на меня.

Я стоял, не двигаясь, лишь позволил себе ободряюще улыбнуться. Я надеялся, что улыбка будет выглядеть именно ободряюще.

Похоже, что получилось, потому что Велия опустила взгляд и тронула ладонями мой живот. Член окаменел, наливаясь силой, а ведь жена всего лишь трогала моё тело. Что же будет если…

Я резко втянул воздух и запрокинул голову. Велия погладила пальцами головку и обхватила ладонью член. Осмелела моя девочка, как теперь сдержаться, чтобы не спугнуть? Я сжал кулаки, приказывая себе не двигаться. Стоять под океаном было, пожалуй, легче.

Она исследовала меня тонкими пальцами, поглаживая перенапряженный член, рассматривая и изучая, то и дело поглядывая на меня из-под ресниц, а я сдерживался изо всех сил.

Как же я по ней соскучился. Стоило многих трудов, чтобы не бросить её на кровать и не ворваться тут же в податливое лоно. Но ради зрелища, как она изучает меня, сама трогает, по своему желанию, я готов был стоять хоть до утра.

— Тебе не нравится? — спросила она озабоченно.

Предки, как же чувственно это прозвучало. Не выдержал, обхватил её, прижимая к себе, зарываясь пальцами в густые длинные волосы, вдыхая её аромат.

— Слишком нравится, — выдохнул я. — Моя Велия, я едва сдерживаюсь, чтобы не ворваться в тебя прямо стоя.

— Стоя? — она спросила озадаченно.

Она прижималась ко мне щекой, и я почувствовал, как она улыбается.

— А ты мне покажешь?

От этого вопроса кровь ударила в виски и в пах, а потом она лизнула меня по груди.

— Что же ты творишь, сладкая? — выдохнул я ей в волосы, — я же совсем голову теряю. Продолжишь в том же духе, точно не сдержусь. Не хочу быть грубым с тобой.

Велия чуть отстранилась, подняла голову, глядя на меня, и широко улыбнулась.

— Это когда ты был грубым? Когда прижимал к кровати сзади и держал за волосы?

Я закрыл глаза, пережидая удар вожделения, и просто кивнул. И резко втянул воздух, когда она призналась своим низким хриплым голосом:

— Мне понравилось, Дарио. Сделаешь так со мной снова?

Весь мой контроль, вся моя сдержанность рухнули в бездну, погребая меня под обломками. Смутно соображая, я схватил её за талию, поднимая, пронёс несколько широких шагов, развернул спиной к себе и прижал её к стене рядом с кроватью.

Отвёл копну волос в сторону, схватил платье за ворот и разорвал ткань до самого подола, обнажая изящную спину. Рванул нательное бельё — Велия дёрнулась, видимо всё же сделал больно. Вдавил её в стену, приласкал рукой между половых губ — мокрая, ждущая, долгожданная.

Густые белые волосы в моём кулаке. Резкое проникновение, на всю длину, во всю глубину. Размашистые движения.

Её стоны, как же мне их не хватало все эти ночи.

Я сжимал в кулаке её волосы, положил ладонь на изящный подбородок, поворачивая её лицо в сторону, прижался сильнее грудью к обнажённой спине. Замедлил движения — не так быстро, сладкая, ты ещё постонешь для меня.

— Я буду слушать тебя, Велия, — прошептал ей на ухо. — Твои стоны подо мной.

Она разомкнула пухлые губы, и я провёл по ним большим пальцем, двигаясь внутри неё размашисто и сильно. Она хотела повторения? Я тоже хотел.

Отстранился, и улыбнулся, услышав недовольный возглас. Сдёрнул с неё обрывки ткани, обнажая полностью.

Моя. Вся моя. До дна.

Обхватил обеими руками тонкую талию и повалил на кровать, подминая под себя, придавливая торсом её спину, проникая каменным членом внутрь, накрывая пальцами половые губы. Велия сладко застонала, и я окончательно потерял себя.

И только когда она с гортанным хриплым стоном содрогнулась подо мной, выгибаясь и сжимая простынь в кулаках, я позволил себе излиться в горячее пульсирующее лоно.

— Моя Велия…

Остаток сил ушёл на то, чтобы развернуться на кровати, обнять и поцеловать довольную жену.

Кольнула мысль, что я что-то не предусмотрел…

Что-то важное, из-за чего спать было никак нельзя!

Усталость раздавливала. Нужно хоть немного восстановиться. Я набросил на себя заклятье, чтобы проснуться через час.

Когда, я, наконец, позволил себе заснуть, я прижимал к себе Велию и счастливо улыбался.