Неутолимый Голод: Тупиковая ветвь

Глава 8. Час потерь (часть 2)

Массивный обломок чёрной скалы материализовался словно из ниоткуда. Он проявился в плотном сером тумане, как пятно на мокрой ткани, и за секунды налился цветом и массой.

В центре обломка была ровная, огороженная скальными стенами круглая площадка, напоминавшая арену в сотню шагов шириной. И как только камень арены стал достаточно плотным, чтобы на нём можно было стоять, с разных сторон возле стен появились двое.

Первый — высокий и широкоплечий мужчина в чёрном комбинезоне. С очень бледной кожей и длинными чёрными волосами, собранными сзади в хвост жёлтой лентой. Появившись на арене, он выпрямился, расправил плечи, коротко осмотрелся и сразу же устремил цепкий взгляд к противоположной стене.

Там стояла стройная, атлетично сложенная, но изящная женщина с короткими золотыми волосами и бездонными серебристыми глазами. На ней была не сковывавшая движений лёгкая одежда серебристого цвета, тускло поблёскивавшая металлом в свете, который, казалось, шёл отовсюду, стирая тени. Ростом и телосложением женщина существенно уступала противнику, но при этом словно лучилась внутренней силой. С первого взгляда было понятно: недооценивать её — очень неверный шагом.

— Приветствую тебя, Претендент, — сказала золотоволосая вполголоса.

Скальные стены эхом подхватили её слова и, перебрасываясь ими, пророкотали в сторону мужчины в чёрном.

— И я тебя приветствую, Источник, — церемонно поклонился он. — Я пришёл за твоей Силой и возьму её вопреки твоему желанию, если потребуется, — добавил Претендент положенные слова.

— Я принимаю твой вызов, Претендент, — спокойно кивнула женщина. — Твой выбор оружия?

— Без оружия, — с готовностью ответил мужчина.

— Твой выбор ясен, Претендент, — кивнула золотоволосая ещё раз. — Одна минута без оружия. Останься стоять на ногах, и моя Сила — твоя.

Претендент согласно склонил голову — и тут же вздёрнул её обратно, сощурившись в направлении противника. Вовремя.

Без лишних слов и предупреждений изящная фигурка сорвалась с места и мощными прыжками понеслась в его сторону, так быстро, что её очертания смазались. Черноволосый выругался и спешно отскочил от стены — оказаться к ней прижатым означало смерть.

Когда в паре метров от него сверкнули синие глаза, он уже стоял в стойке, просчитывая возможные векторы атаки, и думал, что готов отразить первый, самый сложный удар. Но ошибся.

Серый вихрь, словно змея, обтёк сложный блок, прямо перед его лицом на мгновение мелькнули золотистые волосы — и три сокрушительных, молниеносных удара в колено, пах и подбородок подбросили его в воздух.

Претендент упал на спину, чувствуя, как там, куда пришлись удары, растекаются жаркие пятна боли. В рту появился вкус крови, а дыхание перехватило.

Со стоном, превозмогая боль в отнимающейся ноге, он сразу же перевернулся на четвереньки и, упёршись руками, попытался встать. Ещё один, всего лишь один удар — и он, беззащитный и плохо соображающий, канет в небытие, проиграв этот неравный бой… Но удара не последовало.

Когда в глазах прояснилось, он заметил, что золотоволосая женщина, не атакуя, боком кралась по дуге вокруг него, заходя за спину.

«Этот бой — ненастоящий. Это — проверка на пригодность. У неё есть ограничения…» — напомнил себе Претендент, нетвёрдо поднимаясь в полный рост и с трудом, сквозь шум в голове, фокусируясь на противнике.

Серебряноглазой женщины перед ним уже не было.

«Пр-роклятье!» — только и успел подумать он, понимая, что времени развернуться уже не оставалось.

Из-за спины раздался еле слышный шорох — новый бросок золотоволосой был, скорее всего, нацелен ему в затылок, а значит мог закончить схватку куда раньше, чем Претенденту требовалось.

И он использовал единственный вариант, который оставался, — так быстро, как мог, рухнул на одно колено и, втянув голову в плечи, выставил раскрытые ладони над собой.

На удивление, этот приём сработал. Вместо смертельного удара в основание черепа он почувствовал, как по его пальцам струится гладкая ткань, и, что есть силы сжав её в руках, с рыком дёрнул в сторону.

Раздался треск разрываемой материи. Мужчина поднял голову и увидел, как его противник, пытаясь сгруппироваться, откатывается по скальному полу арены в сторону. Он опустил глаза — в руках остался добрый кусок лёгкой серебристой ткани.

Обычного человека такое падение, возможно, вывело бы из строя как минимум на несколько секунд. Но золотоволосая обычным человеком не была. Откатившись на пару метров, она в следующий же миг извернулась и подскочила на ноги.

Однако, даже не будучи человеком, невредимой ей остаться не удалось. Часть верха её лёгкого и свободного одеяния была оторвана, короткие золотистые волосы растрепались. А на лице, оголившемся плече и выглянувшей в разрыве одежды небольшой и изящной груди остались кровоточащие ссадины от ударов об камень. Но это её ни разозлило, ни остановило.

С тем же бесстрастным выражением лица женщина молнией бросилась на Претендента снова.

Поражённый тем, что смог нанести даже этот минимальный урон, тот опешил на долю секунды… и пожалел об этом.

В один прыжок золотоволосая очутилась прямо перед ним, взвилась в воздух и, обняв его шею ногами, крутанулась, утягивая стиснутую голову в сторону всем своим весом.

На мгновение он почувствовал сквозь тонкую ткань нежное тепло её кожи на своём лице, а потом взрыв боли в вывернутой шее утопил Претендента в собственном крике.

* * *

Небольшой жёлтый кристалл сиял так ярко, что едва ли можно было смотреть в его сторону. Из него в небо бил ослепительный, необычно изгибающийся дугой луч, уходивший куда-то далеко за пределы атмосферы. Воздух вокруг луча гудел и потрескивал.

Кристалл лежал на слоистом зеленовато-сером камне посреди поляны невысокого леса, и камень под ним кипел.

Перед ним стояли двое: высокий, широкоплечий мужчина в чёрном комбинезоне и тонкая светловолосая женщина с грустными глазами.

Женщина застыла в напряжённой позе, выставив перед собой ладони по направлению к кристаллу, и, казалось, пыталась удержать ими свет, исходивший из него.

А мужчина, раскинув руки, дрожал крупной дрожью, еле держась на ногах. Прямо ему в грудь из кристалла бил такой же белый луч, как тот, что шёл в небо.

Но вот, странным образом не проплавив его насквозь, луч погас.

Женщина расслабилась и опустила руки — тотчас же исчез и луч в небе. Кристалл же, подумав немного, с тихим хрустом покрылся трещинами — и рассыпался на мелкие осколки.

Светловолосая, не глядя на него, выругалась. Теперь всё её внимание было сосредоточено на мужчине в чёрном.

Тот стоял, озираясь широко открытыми глазами, и на лице его был ужас. Он встретился с женщиной взглядом и еле заметно покачал головой.

В ответ её лицо исказила едва сдерживаемая мука. Она сжала губы в струну.

Вдруг глаза мужчины расширились ещё больше, совсем выпучиваясь, кожа внезапно налилась краснотой. А потом полыхнул изнутри ярким светом — и исступлённо завопил, падая на колени.

Пару мгновений спустя он вспыхнул, как факел, а крик его захлебнулся.

Светловолосая женщина снова выругалась, часто заморгала, словно подавляя резь в глазах, — и мановением руки отбросила догоравшее и уже неподвижное тело за росшие метрах в пяти кусты. За ними оказалась заранее вырытая яма, в которую тело приземлилось к ещё десятку таких же, чёрных и почти бесформенных.

Женщина в сердцах взмахнула рукой — с неё в сторону ямы сорвался сгусток синего пламени. Даже не обернувшись, она тут же растворилась в воздухе тёмной тенью. А пламя, ярко вспыхнувшее за её спиной, быстро утихло — догорать в яме уже было нечему.

Тень пронеслась по тропинке, в считанные мгновения пронзив остаток рощи, и выскочила из него на скошенное поле.

Посреди поля, в полукилометре от леса, стоял лагерь, состоявший из нескольких шатров и наскоро собранных бревенчатых изб. Он выглядел возведённым наспех, будто служил лишь временным способом укрыться от дождя и ветра, а потому строить его основательно не имело смысла.

Тёмная тень, бывшая тонкой светловолосой женщиной по имени Сайя или «Великая Сайя», как некоторые её называли, направилась к лагерю, всё так же не снимая заклятия замедления времени, чтобы передвигаться максимально быстро.

Меж изб и шатров сторонний наблюдатель людей бы не увидел. Только молниеносно метавшиеся из стороны в сторону тени. Над всем лагерем был раскинут обширный купол такого же заклятия, каким была окутана Сайя.

Завидев её издалека, люди в лагере заспешили в центр — в самый большой шатёр, место для общих собраний.

В нём было людно. И в том смысле, что людей собралось много, и в том, что кроме людей никого больше не было.

С полусотню человек в самой разной одежде, сильно больше женщин, чем мужчин, сидели на скошенной траве, заменявшей шатру пол. Они ждали, болтая и поглядывая на импровизированную трибуну, сделанную из обрубков брёвен, стянутых верёвкой.

Когда Великая Сайя вдруг возникла на этой трибуне словно из ниоткуда, гомон сразу же, как по команде, затих, и сотня глаз уставилась на неё с незаданным вопросом.

Но Великая Сайя вернулась одна. А потому и ответ на их общий вопрос мог быть лишь один. Облекать его в слова не было необходимости.

* * *

— Сёстры и братья, — бархатный голос Сайи разлился над собранием. — Сегодня и сейчас — час потерь для Магов Новой Эры.

Она со скорбным лицом опустила глаза и секунду помолчала.

— Мы потеряли второй кристалл террита. Остался лишь один. И как вы все знаете, его хватит не больше, чем на десять инициаций. Потом террит нужно добывать снова.

Собравшиеся внимательно смотрели на неё. Разумеется, они ждали не слов о кристаллах. И теперь были напряжены, потому что она не оправдала их ожиданий. Пока.

Ничего. То, чего они ждут — непростое обсуждение. Непростое в первую очередь для неё самой. И она должна была упомянуть и другие вещи, прежде чем сидевшие перед ней закроются в скорлупу скорби.

— Мы также потеряли много времени, — продолжила она. — Каждая инициация должна проходить без замедлений и ускорений. Единственная дозволенная в этот момент магия — это магия проекции Силы. Семнадцать новых инициаций — это многие реальные часы, не потраченные на обучение тех из вас, кто Силой уже владеет. А значит — многие и многие недели тренировок здесь, в лагере, которые не случились.

Она окинула шатёр сумрачным взглядом.

— За это время все силы противодействия этого мира, хоть их усилия и тщетны, уже усложнили нам задачу, — Великая Сайя вовсю излучала сейчас не только уверенность, но и заметную тревогу. — Да, будущее будет за нами. Этого уже не изменить. Это — свершившийся факт. Тем несчастным, которые населяют сейчас Вселенную, в грядущих веках и тысячелетиях места не останется. Но потери времени отдаляют это будущее от нас. А главное — чем больше времени мы дадим этому миру на подготовку к грядущей эволюции, тем болезненнее для нас, её детей, она пройдёт. И тем больше будет тех из нас, кого мы в будущем приветствовать не сможем, потеряв навсегда.

Сайя выдержала длинную паузу, заглядывая в лица сидевших перед ней, ища в них отклик её беспокойству.

Многое шло не по плану. Очень многое. А главное — она была и оставалась центром этого плана, самым сильным и самым слабым его звеном, без надежды на то, чтобы это вскорости изменить. Теряя слишком многих, непозволительно многих из тех, кто мог бы ей помочь.

Вот перед ней сидел Давид, едва не оставшийся без обеих ног на их прошлой вылазке. Уже инициированный, но тогда ещё слабый, он отнял два реальных часа её времени на то, чтобы воссоздать ему ноги ниже колен. Никто другой не был бы в состоянии ему помочь.

А вот сидели группкой маги последней волны. Кто-то из них уже чему-то научился, пока Сайя отсутствовала, инициируя остальных. Кто-то был совсем «свежий», после одной-двух недель тренировок в пересчёте на замедленный временной темп. Но ни один из них не был готов к серьёзной схватке. Мог бы помочь, но больше бы мешал, отвлекая её собственное внимание больше, чем внимание противника. И превратить их в боевых магов по-настоящему могла лишь она.

Только первая волна сейчас более-менее боеспособна. Даже Давид, потерявший несколько тренировочных недель со своей ногой и с вылазкой за территом, уже учил новичков хотя бы азам. Шестеро сильных магов. Неплохо, но с сотнями высших Конфедерации им не совладать.

Пока не совладать.

Что уж говорить об инициациях — этот процесс был целиком на ней. И когда они добудут новый террит, ей придётся тратить целые реальные дни, если не недели, на инициацию вновь прибывших. Она уже совсем не сможет учить. К тому моменту это уже обязан будет делать кто-то другой…

Груз обязанностей, висевших персонально на ней, придавливал к земле и выглядел всё более тревожно.

Если бы только эволюция могла пройти в этот раз без боя… Но Сайя слишком много раз спрашивала Хранителя миров, снова и снова получая ответ: нет, эта эволюция — другая. Единственный способ сделать так, чтобы она не захлебнулась, — «перерождение». Многие тысячи симуляций доказывали это. А значит боя не избежать, пусть и поверить в это было так больно.

И если Хранители миров хотят, чтобы она, Сайя, стала для них разящим мечом, она будет самым острым мечом из тех, что они могли себе представить. Убивающим быстро и без боли. Милосердным и неотвратимым. Как бы сложно это ни оказалось.

Пусть для этого нужно много удачи. Пусть. Ведь удача благоволит сильным. А сильнее её во Вселенной мага уже не было. Уж в чём-чём, а в этом-то она могла быть уверенной.

— И наконец, — продолжила Великая Сайя с лицом, полным скорби, — только что мы потеряли нашего брата, Эдварда. Он не пережил инициацию.

Собрание шумно вдохнуло, словно собираясь разразиться словами и эмоциями. Но она подняла руку, показывая, что ещё не закончила.

— Как и для каждого из нас, его решение стать Магом Новой Эры было добровольным и обдуманным. Ему, как и многим сёстрам и братьям, навсегда оставшимся в наших сердцах, не повезло…

Сайя склонила голову, и на её лице заиграли желваки. Секунду она, казалось, даже дышала неровно, но быстро совладала с собой.

— Инициация не поддаётся внешнему контролю, — тихо продолжила она, глядя в землю. — Каждый из нас либо побеждает и получает Силу, либо проигрывает и погибает. Сейчас это четыре смерти из десяти. Но мы учимся. Мы ищем способы. И каждая потерянная сестра, каждый потерянный брат уходят не просто так. Они приближают нас к нашей общей цели. И нам всем сейчас нужно помнить прежде всего одно.

Она выпрямила спину, расправила плечи и вновь оглядела шатёр.

— Необходимая и неизбежная война объявлена, сёстры и братья. Мы — на пути к победе. И наш единственный шанс выжить — это стать солдатами победителей, — Великая Сайя понизила голос и словно прошептала каждому персонально: — потому что других должностей в нашем войске после неё не останется.

Повисла тишина.

Большинство в шатре согласно кивали и с огнём в глазах пожирали Сайю преданными взглядами, готовые повиноваться её приказам. Какими бы те ни были. И Сайя была им бесконечно благодарна.

Но сейчас её занимали не они, а те, кто в этот момент переглядывался с соседями: сомневающиеся, охваченные страхом… и не готовые.

Наконец, Кадан, невысокий и плотный, достаточно слабый, но опытный маг и один из самых верных её соратников, грузно поднялся с земли.

— Великая Сайя, — он коротко склонил голову в знак уважения, — ты знаешь меня. Я был с тобой все эти годы, ещё со времён на Шуадне, задолго до Магов Новой Эры. И я ни разу не был разочарован в твоём лидерстве, твоём умении и твоей дальновидности.

Кадан снова кивнул, подчёркивая, что сказанное — не просто дань вежливости. Он действительно был предан ей всё это время. И очень редко спорил или ставил её мнение под вопрос.

А то, что в этот раз в его словах с самого начала сквозило «но», значило, что он будет говорить не только от себя самого. Он — парламентёр. Что ж, выслушаем.

— Сегодня, сейчас меня раздирают сомнения, Великая Сайя. И не только меня, — продолжил Кадан, попытавшись встретиться с ней взглядом, но лишь подняв его, сразу же отвёл снова.

Несколько человек, сидевших недалеко от него, согласно покивали.

Вот она, группа сомневавшихся. Сайя пристально оглядела их. Двое таких же верных сторонников, как и сам Кадан. В позах, на лицах — спокойная решимость. Четверо недавно привлечённых. У них — страх, густо замешанный на злости. Злости от неоправданных ожиданий. Тех самых наивных ожиданий того, что на новый виток эволюции переходят без платы и риска…

— Мы долго думали над тем, что ты предлагаешь. И нам сложно принять эти условия. Но мы не отказываемся, нет, — Кадан покачал головой. — Мы, Маги Новой Эры, лишь хотим увидеть эту Новую Эру. А не умереть в муках, просто попытавшись коснуться Силы.

Он перевёл дух, давая ей возможность ответить.

— Твоё беспокойство мне понятно, мой верный Кадан, — Великая Сайя почти не изменилась в лице, лишь добавив к уверенности с небольшой толикой тревоги налёт заботливости. — И не только мне, но, я уверена, каждому из нас. Каково твоё предложение?

Шестеро сидящих вокруг него заёрзали, посматривая на своего переговорщика.

Сам он секунду посмотрел себе под ноги, будто ища там верные слова, но потом всё же поднял взгляд и твёрдо сказал:

— Мы хотим быть последними, кого ты инициируешь, Великая Сайя. А до того мы продолжим преданно помогать, чем сможем…

— Нет, Кадан! Это — не то, чего мы хотели попросить! — подскочил один из шести, молодой Лиам. — Мы договаривались о другом!

Вслед за Лиамом порывисто поднялась с земли и симпатичная Эв. Они познакомились здесь, в лагере. Молодые, сильные маги. Большая ценность.

Новой Эре нужны были молодые. Однажды обретённая, Сила передавалась потомству. А потому именно такие, недавние подростки, а особенно — молодые женщины, были для Новой Эры залогом будущего всего общего дела.

Кадан промолчал. Он лишь стоял теперь, переводя помрачневший взгляд с них на Сайю и обратно.

Лиам же был полон гнева.

— Это невозможно — просто смириться с тем, что четверым из десяти суждено умереть! — почти прокричал он. — Да, я сам не боюсь смерти! Но если что-то случится с Эв… — молодой маг сжал руку девушки, показывая, что не даст её в обиду.

Сайя уже видела, что именно надвигается. Черта, за которой она ничего не сможет сделать, кроме непоправимого, была так близко, что она едва могла сдерживаться от досады и бессилия. И если бы только был другой выход…

— Я понимаю, — спокойно ответила светловолосая магиня. — Нам всем тяжело терять кого-то близкого, и моё сердце болит за каждого из ушедших сестёр и братьев. Но чего же ты тогда хочешь, Лиам?

Ненужный вопрос. Она уже знала, чего.

Маг замешкался. Румянец на его лице проступил ещё сильнее. Сложно было пойти против правил, озвученных Великой Сайей и принятых всеми, включая его самого. И только молодость и темперамент могли помочь.

— Отпусти нас, Сайя! — наконец, решился он. — Мы уйдём на самую дальнюю планету Галактики и исчезнем. А когда Новая Эра придёт туда, мы примем свою судьбу, примем Силу, как ты хочешь.

Он стоял, смелый и решительный, защищая свою женщину. Такой подкупающе благородный, привлекательный и, что ещё хуже, заразительный образ…

Прости, молодой Лиам. Прости, милая Эв. Но этому набрякшему невысказанным у всех и каждого вопросу не найдётся простого ответа.

— Кадан, то, что ты просишь, выполнимо, — мягко начала Великая Сайя, одарив молодого Лиама таким тёплым и понимающим взглядом, на какой только была способна сейчас. — Ты можешь попасть в конец списка. Но ведь все сёстры и братья равны между собой, а значит, каждый должен получить такое же право, верно? — она обвела собрание вытянутой рукой. — И тогда, если каждый им воспользуется, список останется неизменным — в том порядке, в котором Маги Новой Эры пришли к нам.

Кадан закусил губу, понимая, к чему она ведёт. Лиам полыхал от гнева и нетерпения, но пока ждал своего ответа.

— Я предлагаю другой способ решить это, — Сайя с надеждой обратилась сразу ко всем. — Кто из вас, сёстры и братья мои, хочет возглавить список инициации? Несмотря на риск, отдаться на милость Силы и удачи, оказавшись в Новой Эре раньше, чтобы своим примером и знанием вести тех, кто пойдёт следом?

На долгие секунды шатёр наполнила звенящая тишина. Напряжённая и тягостная.

И когда Сайе уже начало казаться, что дело совсем плохо, и никто не отреагирует на её призыв, встал Джавед.

— Я хочу, Великая Сайя, — твёрдо сказал он.

— И я, — у самого входа поднялся на ноги Нильс.

— И я, Великая, — встала с земли рыжеволосая Катя.

— И я хочу, — последовала за ней её подруга Нелла.

Глаза Сайи зажглись безграничной ответной любовью.

Один за другим её верные сторонники поднимались и говорили слова согласия. Минуту спустя остались лишь десять человек, которые ничего не ответили. И те, кто уже владел Силой.

Сайя гордилась Магами Новой Эры. И как никогда чувствовала энергию их решимости. Да, будущее — за ними, это неизбежно.

— Спасибо вам всем, сёстры и братья, — с улыбкой кивнула она собравшимся, — вы можете садиться. Мы перепишем очередь инициации. Кадан, ты и твои союзники теперь ближе к его концу. Надеюсь, ты получил, что просил.

Тот согласно склонил голову и молча, с бесстрастным лицом тоже опустился обратно на землю.

— Лиам, — повернулась Великая Сайя к молодым магам, и её глаза снова засветились заботой и пониманием. — Прости, но твою просьбу я исполнить не могу. И ты знаешь, почему. Вы оба — сильные маги. Но те, кто будет искать вас, кто схватит вас и выпотрошит вашу память, чтобы найти этот лагерь, намного сильнее. Ни ты, ни Эв, ни я не в праве подвергать сестёр и братьев такому риску. Не каждый из них готов к настоящему бою. И если случится так, что меня здесь не будет, их всех убьют. Или казнят одним из варварских способов, предписанных варварскими законами… — она едва заметно скривилась, представляя. — Ты же это понимаешь?

Маг сжал зубы почти до скрежета. Он всё понимал. Но отступить…

— Нас не найдут, — отрезал он. — Мы спрячемся хорошо, мы умеем. Отпусти нас, Великая. Мы не хотим смерти.

Заключительная фраза в бурной и неостановимой реке этого разговора уже подплывала к краю водопада, за которым — неизбежное. Что же ты делаешь, молодой маг… Ты же знаешь, что будет, если… Но больше ждать было нельзя. Край был уже достигнут, а пути назад не осталось. И последняя отведённая им реплика мягко перелилась через кромку.

— Прости Лиам, прости Эв… Но я не могу этого сделать, — медленно и твёрдо произнесла Сайя, качая головой.

Её взгляд был прикован к молодой парочке. Казалось, даже уже замедленное время стало тягучим и неповоротливым, еле перемещаясь от секунды к секунде.

Что же ты приготовил на этот случай, Лиам?..

В этот момент молодой маг вскинул руку — и раздался оглушительный удар.

Шатёр пошатнулся так, что державшие его шесты захрустели.

Сидевших возле парочки раскидало в стороны, освободив круг в пару метров диаметром, а с земли в воздух подняло пыль.

Сквозь пылевую завесу почти не было видно, что вокруг Лиама и Эв образовался основательно накачанный энергией Отражающий щит, а в почве под их ногами прочертился круг, который теперь вибрировал. Эв вызывала телепортацию.

Придумано было ловко. Ещё бы секунда, всего одна секунда — и они бы ушли. А дальше — ищи-свищи. У Магов Новой Эры, в отличие от Гильдии, не было бы на это времени.

Но именно этой секунды Великая Сайя им не дала.

В тот самый миг, когда маг вскинул руку, она обернулась в простой, но очень укреплённый защитный пузырь. Она подготовила его ещё когда Лиам задал свой вопрос. Поэтому Звуковая волна мага Сайю даже не задела.

А когда Эв, прижавшись спиной к возлюбленному, начала готовить перемещение в одном им двоим известном направлении, Сайя просто сделала короткий и незаметный жест ладонью.

Все в шатре ощутили сильный магический толчок — и внезапно стало тихо.

Отражающий щит Лиама лопнул сразу. А после ни он, ни Эв даже ничего не почувствовали — просто одновременно осели на землю там, где стояли. Их глаза закатились, и у обоих из носа вытекло по маленькой тёмно-бордовой капле. Они больше не дышали.

Оказалось, многие также заранее почуяли, что что-то произойдёт, и теперь снимали щиты и защитные пузыри. Те, кого Звуковая волна отбросила от молодой парочки, пытались прийти в себя и даже осторожно подняться. Их уши кровоточили, а в головах отдавался болью звон от лёгкой контузии.

Им понадобится время, чтобы вернуться в строй. Снова время…

Великая Сайя плавным движением сложила руки перед собой, собирая заклятием пыль из воздуха в один небольшой комок.

Как только видеть и дышать стало легче, тихим, но усиленным магией голосом, чтобы каждый, включая тех, кого достала Звуковая волна, слышал её так, будто она стояла прямо перед ним, Сайя медленно проговорила:

— Сегодня и сейчас — час потерь для Магов Новой Эры, сёстры и братья. И мы скорбим. Но да не отвлекут тревога и скорбь никого из вас от нашей общей цели. Ибо она больше нас всех и не может ждать.

И в глазах её, высушивая стекавшие по щекам слёзы, горела уверенная решимость.