НеТемный 5

Глава 28

После полёта и свиста ветра в ушах здесь показалось очень тихо. Меня встретил ровный, едва слышный гул, исходящий из далёких недр, где играли какие-то отсветы.

Я постоял некоторое время, собираясь с мыслями. Жёлтый туман клубился за спиной, и мои освободившиеся от его влияния чакры словно вздохнули от облегчения.

Первый зал, который я уже лицезрел в видениях сумасшедшего дружинника, был огромным. И усеянным трупами… Кутень скалился, обнюхивая их.

Тут были и изменённые упыри, и обычные дружинники, всё в тех же роскошных доспехах, выданным Левоном. Советник не скупился на броню своих воинов, но против Агаты им это не помогло…

Я осторожно ступал, перешагивая мертвецов, и пытался представить, как произошла битва. Судя по телам дружинников и упырей, они упали в один момент, когда попытались обратиться. Просто кто-то успел, а кому-то Агата Ясная не дала даже и на это времени.

Склонившись над одним из дружинников, я коснулся его топорищем. Лишь смутные образы, потому что душа уже покинула тело. «Бежит с клинком, в лицо бьёт снег. Потом у него перехватывает дыхание от холода, а следом наступают темнота и тишина».

На ощупь плоть бедняги показалась податливой, даже немного водянистой. Явно была переморожена.

Ох, и сильна Дочь Луны! Меня даже стала распирать неожиданная гордость… Магистр убила их одним махом, просто мгновенно заморозив жидкости внутри их тел. Разве такое бывает? Тем более, учитывая то, что защищены воины были довольно неплохо?

— Бывает, бывает, — сказал я сам себе, поджав губы, — На пороге смерти всё бывает.

Я знал, о чём говорил. Такие силы магистр просто так тратить бы не стала — управление чужими телами и душами это уже тёмная магия. Надеюсь, ей помогла Морката…

В пещере чувствовался запах Тьмы. Нет, не тот аромат детской сумрачности, которым сквозил Левон и его предшественники, которых я убил… Они были порабощены Тьмой, но сами ей повелевать даже не могли, разумом не вышли.

Так будет пахнуть от Кутеня, когда он станет взрослым и матёрым цербером. Так могло бы пахнуть от Первого Жреца, который мог сам рождать Тьму, не призывая её.

Так могло пахнуть и от Бездны… Смердящий свет! Неужели мой призыв Тьмы помог ей вернуться так быстро?

Именно поэтому я надеялся, что Агате помогла Морката. Великая богиня Луны и Холода, как жена Хморока, тоже имела доступ ко Тьме — можно даже сказать, что сейчас она была заместителем своего мужа на севере.

Мои кулаки сжались. Переступая трупы, я поспешил дальше. Эхо шагов отражалось от стен, и стук сердца даже слегка оглушал, отдавая в ушах, словно бьющие где-то вдалеке барабаны.

Я двигался туда, где своды пещеры сужались, к зияющему впереди проходу, из которого сквозило одновременно и жаром, и холодом… Точнее, иногда тёплый ветер бросал в лицо моросящую взвесь, словно растаявшие снежинки.

Кутень, брезгливо обнюхав трупы, поспешил за мной, скользя тенью на корявых стенах.

Потолок здесь был намного ниже, поэтому иногда приходилось пригибаться. Отсветы глубинного жара, пробивающиеся из мелких трещин в полу и стенах, явно имели магическую природу, освещая путь получше любого факела.

Я вышел в новый широкий зал и замер, уловив краем глаза знакомый женский силуэт сбоку. Сердце часто забилось от волнения, когда я резко обернулся, но руки всё равно приготовили топорище для защиты. Это могла быть и не Агата…

Рядом никого не было, кроме светлого чистого силуэта на измазанной сажей стене. Какой-то шутник специально так отмыл скалу, ровно выводя женские изгибы, одетые в платье?

Я тронул контуры, так напоминающие Агату. Даже некоторые локоны, будто взвившиеся от ветра, проглядывались в рисунке. Странно…

Сзади послышалось от Кутеня:

— Там-там-там!

Его тень возилась сбоку на другой стене, и я, заинтересованный, подошёл. Кутень материализовался рядом со мной, а на стене почему-то остался его тёмный неподвижный силуэт.

Не сразу я догадался, что силуэт пса на стене к Кутеню не имеет никакого отношения. Потрогав камень, я потёр между пальцами жирную сажу, понюхал…

— Огненный цербер? — я покосился на Кутеня, тот утвердительно рыкнул.

— Сам-сам-сам!

— Точнее, его остатки… — сказал я, отойдя на пару шагов и оценивая размеры силуэта.

Огненный монстр, оставивший этот след, был гораздо крупнее Кутеня. Потом я обернулся на силуэт женщины…

И что же тут произошло?

Долго думать мне не пришлось, лишь в очередной раз я восхитился мощью Агаты. Судя по всему, огненный цербер, как заправский дракон, дыхнул в сторону чародейки.

Ну а та явно была не в настроении и в свою очередь показала, как надо дышать на врагов. Ответила Агата так, что огненная сущность просто погасла, оставив копоть на стене. К счастью для хладочары, цербер был существом из чистого пламени.

Пока я думал, отсветы, пробивающиеся из мелких трещин, слегка потускнели, из некоторых стал выбиваться пар. Здесь было всё ещё жарко, но редкий сквозняк чувствовался всё сильнее.

Я поспешил дальше, и всего через несколько шагов захрустел по соломе, укрывающей пол в зале. Что это, подстилка для цербера?

Кутень тявкнул, привлекая моё внимание. Склонившись и приподняв рассыпающуюся в пальцах травинку, с которой полетели лепестки, я вытаращился на самый настоящий Огнецвет. Точнее, то, что от него осталось — цветок не сиял, не полыхал, а представлял из себя просто обугленные останки.

Цербер поскрёб лапой труху, за которую любой магистр огня отдал бы всё, что у него есть… Я сгрёб несколько чёрных Огнецветов, они тут же осыпались, и мой внутренний источник огня никак на них не отреагировал.

Ноль силы. И, кажется, это тоже дело рук Агаты… Точнее, её убивающего холода.

— Как расточительно, — сказал я с укором, отряхивая ладони. Хотя мой внутренний алхимик негодовал, доказывая, что надо бы собрать всю труху и тщательно изучить. Вдруг получится выдавить хоть капельку силы?

Я отмахнулся, понимая, что с темпераментом варвара мне точно не светят годы уединения в лаборатории, и двинулся дальше.

Магистр прошла здесь, убивая вокруг всю огненную магию. В той внутренней концентрации, которой она достигла, ей наверняка было безразлично, что вокруг неё — Огнецветы или церберы. Её ледяная ярость замораживала всё.

Сзади что-то громко хлопнуло, вырывая меня из размышлений. Одна из трещин, выплюнув облачко сажи, стала свистеть струйкой пара. Следом ещё одна… Словно где-то там, глубоко внизу, происходило что-то неправильное.

Хлопнув Кутеня по холке, я кивнул двигаться. Уже войдя в эту пещеру, я отрезал себе путь к бегству. Чтобы ни происходило в недрах земли, как бы ни грозилась пещера обрушиться, у меня отсюда только один выход — через спасение Дочери Луны.

Мы спускались дальше… Пещера, где тут и там пробивались испарения, стала расширяться, стены скрыла туманная темнота, и какое-то время я видел только нависающий надо нами потолок. Ощетинившийся оплавленными наростами, потолок тоже спускался вместе с нами, будто повторяя очертания склона.

Через некоторое время я стал понимать, где прошла Агата. Её путь отмечался широкой тёмной полосой, словно магия холода убивала сам камень, пышущий жаром. В некоторых местах ярость Агаты доставала даже до потолка, о чём говорили потемневшие пятна сверху.

Нам пришлось обходить развалившуюся прямо посреди пути груду горячих камней. И когда она шевельнулась, заставив меня отпрыгнуть, я вдруг понял, что это не просто куча…

Огромный валун взглянул на меня вспыхнувшими глазами, а потом они просто погасли, оставшись каменными выбоинами. И только тут я сообразил, что это раскуроченный…

— Голем⁈ — вырвалось у меня.

Точнее, то, что от него осталось.

Качнув ногой один из дымящихся камешков, я с ревностью подумал: «А я бы справился с ним?» Даже если бы в моём распоряжении были все силы Всеволода, сражение с таким монстром могло бы стоить мне жизни. Он же огромный, как тот же дракон… Вон, весь потолок сверху ободрал, даже следы остались.

Сдвинутый мной камень покатился с треском вниз, исчезнув в тумане, и спустя несколько секунд с треском сообщил мне, что где-то там уже близко дно. Кутень сразу же сорвался туда на разведку.

Пещера начала сужаться, и вскоре я спустился вниз, где меня ожидала развилка. Впереди зияли целых два прохода, но, к счастью, долго мучиться выбором не пришлось: если левый дышал нестерпимым жаром, бросая на камни огненные всполохи, то из кромешной темноты правого проёма сквозило ледяной моросью.

Тут надо было быть идиотом, чтобы не понять, куда двинулась Агата… Я сделал шаг, а в следующий миг едва успел выставить воздушный щит, хотя уже понимал, что обречён.

Промелькнуло по стенам тоннеля отражение полыхающей фигуры. Из темноты выскочил огромный, в пять Кутеней, пёс, сотканный из голубого пламени, и рванул на меня, раскрыв пасть.

Кутень сразу же бросился наперерез, смыкая зубы на шее монстра, но почему-то пролетел сквозь его тело… Чудовище же всей массой налетело на мой щит и рассыпалось завихрениями, обдав плечо горячим воздухом. Его невесомые останки, подхваченные сквозняком, понеслись вверх и растаяли в испарениях.

Я постоял несколько мгновений, пытаясь понять произошедшее, а потом захлопал себя по плечу, сбивая пламя. Оно было горячим, но толком почему-то обжечь не могло. Пара хлопков, и последние остатки нападавшего потухли.

Если это был огненный цербер, то какой-то слабоватый… Когда он пролетал, монстра задело топорищем, и я успел ощутить обиду неразумного существа. Только обиделось оно явно не на меня.

— Срам-срам-срам, — чихнул Кутень, выплёвывая остатки голубоватого вихря. Если это когда-то и было всепожирающее пламя, то теперь оно только и могло, что согреть.

Вздохнув, я двинулся дальше в тёмный тоннель. Скорее всего, это и вправду был огненный цербер, просто смертельно раненый холодом.

Там, куда я спускался, уже ничего не напоминало о том, что это огненная пещера. Изо рта у меня вырывался пар, а ноги холодило от инея на камнях, на которых я то и дело поскальзывался.

До выхода оставалось несколько шагов, и мерцал он уже холодным голубым светом. Ау меня уже стучали зубы, напоминая мне, что если уж я не смог спуститься к Креоне в овраг, то… кхм… то какого хрена я полез к магистру⁈

— Спокойнее, вестник паники, — прошептал я сам себе, вылезая в следующую пещеру.

Она была огромна… Круглые своды поднимались в темноту, а рельефное дно было усеяно торчащими в разные стороны острыми скалами причудливых форм. Этот каменный лес будто бы поднимался к центру пещеры, и где-то за его корявыми верхушками мерцал источник того самого голубого цвета.

Я не видел этот источник, лишь видел его голубое и морозное дыхание, поднимающееся в темноту светящимися всполохами. Словно круги на воде, только это были магические волны холода.

Вниз струился ледяной пар, огибая скалы и оставляя на их боках морозные узоры. Эти языки магии холода были медленными, постепенно завоёвывая всё больше пространства, и пока не достигли того места, где я стоял.

Меня уже здорово пробирала дрожь от холода, и довольно быстро я понял, что касаться ледяных паров не стоит. И как тогда подобраться к Агате?

На всякий случай я приказал Кутеню пока туда не соваться. Меня не отпускал образ полумёртвого огненного цербера, и проверять на своём питомце истинную силу Агаты я не хотел.

Сбоку что-то захрустело, и я совершенно машинально подставил топорище… Чтобы с удивлением увидеть, как на нём сомкнулись зубы упыря. Только всего заиндевевшего, промороженного буквально насквозь, с торчащими из кожи тут и там кристаллами льда.

Он ещё попытался хватит меня когтями, но я успел перехватить лапу. Раздался треск, меня осыпало инеем, и конечность осталась в моей ладони.

— Да смердящий свет! — я сразу же вывернулся, прикладывая упыря о ближайшую скалу, и тот со звоном рассыпался, будто глыба льда.

Сзади раздались ещё шаги, я успел обернуться, но бегущий силуэт снесла чёрная тень цербера.

Вот только нападающий был не один. Сразу же забыв о холоде, я шагнул в сторону… и вовремя, потому что совсем рядом просвистел клинок.

Это был уже не упырь, а дружинник, тоже насквозь проиндевевший. Причём он так сильно махнул вооружённой конечностью, что она сама отломилась, улетев куда-то в сторону.

Ледяной воин совершенно не растерялся и, с противным хрустом открыв рот, бросился меня загрызть. Только его встретил удар моей ноги в грудь… Меня снова обдало инеем, и на всякий случай я отбил в сторону голову с разинутой пастью. Ну как отбил — она просто разлетелась вдребезги.

Тут же из-за скал хлынули ещё… С пустыми взглядами, это были и упыри, и простые дружинники.

Отбивая атаки, не наполненные никаким смыслом, я понял, что это совершенно безмозглые куклы, выставленные подсознанием Агаты на защиту «ледяного кокона», в который она себя погружала. Они гнались за ней, но попали в поставленную ловушку, и теперь сами защищали чародейку.

Ну, хотя бы драка с такими противниками хорошо меня согрела…

Удар, и упырь разлетается вдребезги. Ещё удар, и клинок ломается, а топорище продолжает движение, снося дружиннику голову. Следующего просто хватаю за шкирку и со всего маху впечатываю в скалу… Такое чувство, как будто рыхлого снеговика об стенку разбил.

Неожиданное чувство опасности заставило меня резко уйти в сторону. Взвизгнул Кутень, и я едва успел увидеть силуэт моего цербера, как он поспешно исчезает в портале Тьмы. Там, где только что схлопнулся портал, по скалам прокатилась та самая волна ледяного пламени…

Эта же волна задела и скалу, возле которой я только что наказывал дерзкого отморозка. Его останки так и остались вмороженными в камень, да обросли ещё слоем льда.

Захрустели камни, между которыми передвигалось что-то огромное. Медленно переступая, я двигался в другую сторону, чтобы неизвестный монстр не напал внезапно.

Послышалось рычание, и потом из-за камней выступил… огненный цербер. Огромный, невероятно злой, только полыхающий сине-голубым пламенем.

— Твою ж мать, Агата! — выругался я, поняв, что магистру удалось невозможное.

Она не убила цербера, а обратила его внутреннюю стихию вспять. И теперь передо мной было вполне себе живое существо, чьи глаза совершенно не были безмозглыми, как у бегающих ледяных трупов.

Оскалившись, цербер приоткрыл пасть, из которого вырвались облачка инея, и рванул ко мне.