Глава 2

— Господин Малуш, а куда мы движемся? — спросил Лука, покачиваясь сзади на загривке медоежа.

— Пока к ближайшей дороге, — ответил я, раздвигая густые ветви.

Узкая и крутая лесенка, которая вывела нас из секретной лесной заимки, уже была позади. Зря я боялся, что плохо на ней помещался… Мы, броссы — горный народ, так что я на крохотном выступе над бездонной пропастью чувствовал себя даже увереннее, чем здесь внизу, в густом лесу.

Бам-бам, правда, там едва не сорвался, но бросская интуиция и сила не подвели меня и в этом случае. Откуда-то я знал, как двигаться по горным тропам, и как при этом провести с собой массивное животное.

Ну, а теперь мы двигались по едва заметной лесной тропе, и мне помогали ориентироваться только совет Прохора и последнее видение от Кутеня, поднявшегося над горами. Затем я послал цербера с запиской к Анфиму, дюжиннику из Ярошевой сотни — других влиятельных союзников в Моредаре у меня пока не было.

Что же касается Прохора, то старичок очень чётко указал путь, в конюшне ткнув рукой в неизвестном направлении:

«А, ну магическая зона — это тудыть, к восходу. Прям на Сиську прётесь, да прётесь, ваше благородие, и к дороге припрётесь».

«Сиську?» — я даже удивился.

«Ну, это гора такая, кто ж Сиську-то не знает? Ну, как же её там… А я и не помню, как она называется по намученному-то. Короче, вы как по ступенькам спуститесь, по лесочку прямо-прямо, так сразу её увидите. А там и дорога, и земли эти ваши, магические которые».

Лесочек оказался не лесочком, а самыми настоящими джунглями. И даже Кутень, поднявшийся повыше, не увидел впереди ничего похожего, но на всякий случай я теперь просто старался держать путь на восток.

— А мы не заблудились? — наивно спросил Лука, разглядывая густые кроны над головой. Солнечный свет сюда еле пробивался, тем более, дело так и так клонилось к вечеру.

Обернувшись, я смерил мальчишку взглядом, упрямо поджав губы. Хотя мне тоже показалось, что лиана с цветком, которую я только что отвёл от лица, была точно такая же, как и пять минут назад. Но бросский характер пока не давал мне это признать.

— Нет, — буркнул я, — Не заблудились.

Мальчишка пожал плечами. Он с интересом покручивал кузнечный молоток, обнаруженный мной в конюшне среди прочих инструментов. В руках хилого пацанёнка орудие выглядело настоящим боевым молотом.

Я даже не удивился, когда вдруг оказалось, что пальцы у Луки оказались достаточно крепкие, чтобы он уверенно управлялся с оружием. Приваренная железная ручка здорово утяжеляла молот, но мальчишка всё равно мог им помахивать, иногда даже перехватывая всего одной рукой.

Сам он говорил, это из-за того, что им часто приходилось лазать по каменным заборам. Да и городские стражники время от времени пристраивали беспризорников держать и таскать их алебарды, вот руки и окрепли.

Я же подозревал, что причина была немного в другом, но боялся признаться в этом даже самому себе. Потому что ещё не сталкивался с таким… Я ещё не создавал орден паладинов с нуля.

Ведь Стрибор не просто так обмолвился, что Вечное Древо дало новую ветвь, при этом ещё и колючую. Кажется, именно за этим и спускался Яриус — ему было интересно, имеет ли отношение к произошедшему инкарнация Хморока. И бог дня свалил, когда понял, что я не тот, кто ему нужен.

Я ещё раз обернулся на пацана… Как он тогда назвал нас, когда спрашивал про лиственников? Шиповниковой Ветвью?

Это всё тогда казалось детскими забавами и беззаботной беседой. И я наивно думал, что между делом просто буду обучать мальчишку паладинскому искусству. А если из этого что-то получится, то у меня в союзниках будет грозный воин, верность которого даже не будет оспариваться.

Но Вечное Древо решило по-другому и приняло наши желания за свою истину — и теперь за мной верхом на колючем медоеже едет маленький паладин, будущий борец за лиственную веру. Лиственник из Шиповниковой Ветви.

Поэтому я и подозреваю, что у пацана вполне может оказаться талант владения молотом, если он прирождённый паладин. Сейчас этого особо не заметно, но всё ещё впереди.

А ведь мальчишка белобрысый… Это явно северная кровь, но есть ли в нём бросская примесь? Та самая «капля бросской крови», которая «важнее целых рек»? Ведь именно так мне сказал Отец-Небо, которому лень до сих пор объявиться и всё объяснить.

Вот же прохвосты небесные, обложили со всех сторон. Сейчас ещё окажется, что я ДОЛЖЕН обучать мальчишку.

— А мне драться этим молотком? — снова спросил Лука, — Мы будем нападать на врагов?

— Драться, только если придётся. А так пока просто привыкай, что он будет у тебя всегда в руках.

— Всегда?

— Да. Твой молот, паладин, это часть тебя. Такая же, как рука или нога.

— Паладин? — переспросил Лука, — Я — паладин?

Я вздохнул. Мне сначала казалось, что учить легко, и разум Всеволода рисовал вполне стройные образы.

Ну, то есть, я знал многое, и помнил почти все основные моменты, но едва я пытался это облечь в термины или выстроить хоть какой-то план обучения, как натыкался на свою бросскую простоту. Не мог подобрать нужные слова, и даже не мог решить, с чего начать.

Я всё же остановися, чтобы попробовать сориентироваться, а заодно и подумать. Это дерево я точно вижу уже третий раз, слишком густой лес.

— Паладин — это борец за веру, — всё же сказал я, — Вот ты веришь в Вечное Древо?

— Я? Конечно, оно мне снится часто и говорит со мной.

— Говорит⁈

— Ну да… — Лука пожал плечами, — Оно рассказывает истории.

У меня побежали мурашки по коже. Это могло быть и хорошо с одной стороны, а с другой стороны явиться во сне в виде Древа могло любое божество, и не обязательно хорошее.

— Какие истории?

— А я не помню. Как проснусь, так забываю.

— Вообще ничего?

Тот поскрёб затылок.

— Ну, только то, что тебя слушать надо.

У меня вырвался вздох облегчения. Вроде это не Бездна… Но требовалось оставаться настороже — ведь Бездна, чтобы войти к человеку в доверие, сначала будет следовать в унисон с его желаниями.

Я сам, будучи Десятым, практиковал вхождение в сны к Адептам Света. Бездна учила нас потихоньку отворачивать их сердца от истинного пути, и начинали мы всегда с бесспорных истин.

Потому самые мудрые светоносцы цепко держались за древние трактаты, до последнего запрещая менять их, и всегда требовали от своих адептов заучивать тексты и исполнять обряды без лишних размышлений. Да, бездумное следование не развивало ум, но в то же время ограждало от ереси.

И тут мудрецы были правы — сначала требовалось нарастить духовную броню, а уже потом осторожно размышлять над предметами веры. Да, в наши времена ещё были светлые жрецы и жрицы, которые чувствовали, что Орден Света меняется. Они пытались с этим бороться, но было уже поздно.

Поэтому мальчишку следовало на всякий случай оградить от чужого влияния.

— А если я тебе скажу, что Древо во сне слушать не надо? — осторожно спросил я, — Ты послушаешь?

— Конечно, господин Малуш. А почему?

Я поджал губы, думая про рыжую и веснушчутую сестру лиственницу Лею, которую встречал в Солебреге. И вспомнил, чем закончилась эта встреча — моим обмороком.

— Ну, Древо же сказало слушать меня — уклончиво ответил я.

К моему облегчению, Лука не стал спорить и просто кивнул. Пока что мой авторитет был для него неоспорим, и это хорошо.

Но пытливая мальчишеская душа требовала знаний, и срочно надо было этот пробел заполнять. Как говорится, «свято место пусто не бывает», душа всегда чем-то увлекается, если над ней не работать. Проще говоря, надо было Луку чем-то занять.

Я обернулся, оттянув за собой упругую ветвь:

— Буду иногда отпускать ветки, — и разжал пальцы, — Вот так!

Лука явно растерялся, не успев ничего сделать, но клацнула пасть Бам-бама, перехватывая подлый прут. От того, как медоёж подскочил, мальчишка чуть с него не свалился.

— Ого, — Лука даже не испугался, а сразу примерился молотом, воображая, как он останавливает ветку, — Вот так?

— Руки шире, — поправил я, — Если лезвие врага скользнёт по рукояти, одна рука всегда должна держать оружие. В идеале вообще надо принимать удар на голову молота.

Мальчишка сразу это уяснил, перехватывая молоток пошире. И довольно быстро понял, что с таким хватом вообще гораздо удобнее управляться с оружием.

— А ты, — я погрозил пальцем Бам-баму, — Не помогай.

Тот неодобрительно фыркнул, но я пообещал ему лакомство и показал личинку шелкопряда, которые прятались у меня в топорище. Кутень, к счастью для Бам-бама, ещё не успел всех сожрать.

Просветлевший медоёж сразу же согласился больше не помогать.

Я одобрительно кивнул обоим и двинулся дальше. Посильнее отведя очередную настырную ветку, я отпустил её, а потом задержал взгляд на своей руке.

А ведь Стрибор много чего ещё наговорил…

— Ай! — сзади послышался звонкий щелчок, а потом хруст кустов.

Обернувшись, я обнаружил, что на спине медоежа никого нет. А в зарослях за его спиной слышно оханье и треск.

Ну да, ветка была толстовата…

— Ты там как?

— Нор… ох… нормально, господин Малуш!

Дождавшись, когда мальчишка с горящим на щеке красным пятном выкарабкается из кустов и снова залезет на Бам-бама, я двинулся дальше.

Стрибор сказал, что моё «огненное яйцо», которое я привык использовать, как щит, можно совместить с воздухом. «Пока оно не превратилось в дракона…»

Дракона… Какого дракона? Я сразу же подумал об Огнецвете, спрятанном внутри топорища, но понял, что могу его использовать вхолостую. Да и вообще, пока что нельзя превращать в дракона, потому что потом будет поздно. В магии так — всё должно осваиваться вовремя.

Но какой, мать его в Бездну, дракон?

Речь, скорее всего, шла о магическом заклинании. И, судя по грозному названию, масштабы разрушений у него были огромные.

Яйцо… Дракон… Между ними явно должна пройти какая-то инициация. Надеюсь, мне высиживать яйцо не понадобится?

Отмахнувшись от лишних мыслей, я оттянул ещё одну ветвь. Сзади послышался щелчок, потом мальчишеский вскрик:

— Ай… — и шипение от боли. Но, судя по голосу, Лука остался в седле.

Я обернулся. Он потирал ушибленный палец, но заметив мой взгляд, сразу же перехватил молот для нового вызова. Подумав, он развёл руки пошире…

Вернувшись к своим размышлениям, я мысленно обратился к магическим источникам — к огненному и воздушному. Потом вспомнил, как Ефим на маяке запускал воздушные снаряды… Интуиция подсказывала, что можно из горячей сферы создать подобный вихрь, только гораздо разрушительнее.

Так, а как вообще создавать вихри?

Выставив ладонь, я начал тренироваться, выплёскивая в эфир небольшие потоки воздуха, которые ерошили листву на своём пути. Если постараться, я смогу создавать такую же смертельную магию, как тогда, когда Стрибор только-только передал мне силу Вайкула.

В управлении контурами мне сильно помогал опыт Всеволода во владении Тёмной Магией, азы тут были такие же. Так, направляем ещё энергию, но набираем её чуть подольше. А если ещё и подкрутить вокруг источника?

Вжу-у-у-х! Вихрь, чётко сшибая редкие листочки, унёсся в лес. А я довольно улыбнулся, будто минимум разрушил вражескую столицу.

Эх, как враги, так сразу находятся, причём полными вёдрами. А как учителя, так ни одного не сыщешь, только ученики появляются…

— Ого! Это просто круто, господин Малуш!!! Вы прям как великий маг!

Кстати, что-то там сзади отвлеклись, надо бы напомнить о деле…

Отпустив очередную ветку, я с удовлетворением услышал сзади щелчок и смачный треск. Лука вскрикнул, но это было больше похоже на боевой клич.

— Да! — послышался радостный возглас, — Господин Малуш, я смог!

Даже не обернувшись, я запустил следующую же ветку, и пацана тут же сдуло в заросли. Но всё же я улыбнулся, потому что заметил, что подставить молот тот успел.

Загрузка...