Неравная Война

Глава 15

Семь деревень, шестнадцать хуторов и три города. Такое число уничтоженных людских поселений зачистила моя армия. Ёкай бродили по лесам, нападали на лагерь в ночи и изредка сбивались в стаи. Подобная обстановка делала людей более жесткими и бескомпромиссными. Дисциплина среди солдат была железная. Люди увидели результаты плохого правления и слабости кланов империи, в противовес чему, руководство армии и офицерский состав смогли завоевать уважение этих же людей удачными боевыми вылазками, справедливыми решениями и щедрыми выплатами. Каждый солдат получал из казны не только жалование, но и ресурсы для своего развития, благодаря чему в войсках пусть и не было беззаботных лиц, но поддерживалась нормальная атмосфера. Люди воевали не за спасибо, не за чью-то мечту, а за императора, что платил им звонкую монету и шанс стать сильнее. Пока что о беспрецедентной преданности не могло идти и речи, ведь люди не глупы и сами понимают, мое положение пока что шатко, но фундамент доверия и той самой преданности строился на совесть, с помощью справедливого отношения. Единственным неприятным нюансом во всей этой обстановке стали беженцы. Люди империи были полной противоположностью жителей пустыни. Там где пустынники работали не покладая рук в благодарность за еду и безопасность, имперцы умудрялись быть недовольными даже бесплатной едой, которой с ними делились. Впрочем, тут есть определённый нюанс. Среди выживших почти не было крестьян и простых рабочих. Если в поселении кто-то и выживал, то отнести такого человека можно было только к классу зажиточных купцов или аристократов. Только у этих хмырей находились средства чтобы избежать смерти. Изредка с ними можно было найти кого-то из слуг или приближенных воинов. Вот и выходило, что из двух сотен выживших найденных в двадцати шести поседениях, больше сотни имели голубую кровь или жирный кошель на поясе.

— Скоро привезут новую партию, — тихо произнёс Парис, пока мы проезжали по лагерю верхом на лошадях. — Нужно с ними что-то придумать. Если народ песков почти полностью влился в войско в качестве слуг и фуражиров, то эти нас только замедляют.

— К вечеру вернётся самый дальний отряд разведки, направленный к столице провинции, — произнёс я бросая взгляд на сидящих вдоль дороги беженцев. — Если город принадлежит отцу Вэйсен, можно будет что-то придумать и отправить людей туда.

— Ты ведь сам понимаешь что это глупо, — ответил Парис.

— Глупо, — кивнул я ему. — Просто пока что ничего другого в голову не приходит.

— Я уже озвучивал своё предложение, чем оно плохо? — задал вопрос Парис.

— Ты предлагаешь захватить столицу провинции, — бросил я взгляд на своего собеседника. — И тем не менее, ты не можешь ответить мне на пару простых вопросов. Есть ли в Экпране люди Верона и откроют ли они нам врата? Сколько противников внутри? И в конце концов, что нам делать с Ангиром, отцом Вэйсен? Напомню тебе, он обладает девятой ступенью, имеет возможность обратиться в тотем и к тому же, отличный артефактор. Невозможно подсчитать, сколько людей погибнет. Даже если врата будут призывно открыты, то не случится ли так, что первый же кто туда войдёт, вызовет тем самым подготовленный взрыв под ногами нашего войска?

Мои слова возымели правильный эффект, Парис замолчал и принялся обдумывать услышанное. Да, то что я упомянул можно обсудить, как-то предотвратить и подготовить соответствующие меры противоборства. И предложение отпустить людей в город врага, а Ангир именно враг, было глупым. Даже просто пройти мимо столицы провинции, города Экпрана будет неправильно. И все же, даже сам себе я не могу признаться, что побаиваюсь момента, когда нужно будет принять решение насчёт этой проблемы. Что бы я не предпринял, люди умрут. В моих силах повлиять только на количество этих жертв, что очень сильно меня гнетёт.

Проезжая вдоль нестройных рядов палаток, натянутых кое-как гамаков и местами даже землянок, я упустил тот момент, когда мы проехали места размещения беженцев песка и начали двигаться вдоль имперцев.

— Эй, ты, да ты! На коне! — отвлёк меня от размышлений довольно противный тонкий мужской голос.

Повернув голову, я встретился взглядом с довольно объемным человеком. По его внешнему виду, я бы сказал что он купец, очень зажиточный купец. Одежда на нём даже несмотря на грязь выглядела дорого. Я бы себе взял хотя бы один комплект из такой ткани. Хотя стоит упомянуть, что мужику одежда особого достоинства не прибавляла. Из-за лишнего веса и мелких глазок, он выглядел как хряк влезший во фрак. Чистого вида умора, а в купе с его голоском, так и вовсе идеальная цель для насмешек. Сам правда он так не считал. Для него цель для насмешек я, ведь я в отличии от него, одет в простые, пусть и иноземные одежды, потому как только они зачарованы под трансформацию моего тела. Другие просто порвутся, вот и хожу хуже чем любой из моих солдат. Да и гвардия сегодня на отдыхе, я самолично всех прогнал чтобы выехать на прогулку с командующим один на один. Стой рядом со мной гвардейцы в числе десятка человек, этот пухляш наверняка и головы бы не поднял, а тут осмелел.

— Ну и чего пялишься? — пискнул торгаш. — Хорошей ткани не видал поди никогда?

— Ага, костюмчик у тебя что надо, — охотно ответил я ему, параллельно дав Парису понять что его помощь мне не нужна.

— На твоё жалование такой не купишь, — сморщил купец недовольное лицо.

— А мне и не надо, — хмыкнул я. — Ты если что спросить хотел, так спрашивай, а то уеду. Не до тебя сейчас.

— Жрать когда дадут? — из-за купца вышел довольно крепкий мужик пятой ступени, а за ним поднялось ещё человек пять ступенью ниже.

Бросив взгляд по сторонам, я заметил что люди большей частью начали отходить от нас, тогда как мужики покрепче наоборот стали немного пододвигаться. Поскольку лагерь охраняется по периметру, то постоянные патрули есть только на его границе, а здесь, патруль ходит раз в пять минут. Больно лагерь разросся. И сейчас мы остановились здесь тогда, когда патруль уже ушёл и вернётся не раньше чем через пять минут. За это время многое может успеть произойти.

— Еда у тебя за спиной, на костре жарится, — кивнул я на вертел, на котором медленно зажаривались сразу три небольшие птичьи тушки. — Вы все знаете время когда выдают еду. Дополнительные порции не предусмотрены.

— А если мы у тебя в закромах порыскаем, может там найдётся? — гадко ухмыльнулся жирный купец, что по сути и являлся инициатором этого гоп-стопа.

Еще бы ровно десять секунд и драка была неминуема. Простые люди уже отхлынули отсюда и остались лишь те, кому сложившаяся влагере ситуация стояла костью в горле. Не могу быть уверен что все затевалось именно из-за еды, скорее уж люди просто были взвинчены и искали выхода эмоций. Для них, я и Парис были не больше чем простые наемники, за жизнь которых ничего больше плетей не будет, ведь все нападающие, либо клановцы и им закон не писан, либо имеют деньги, что пусть Ёкай и не угроза, но вот простых людей соблазнить могут. Ублюдки просто нашли способ выпустить пар за нас счёт. Только вот в их расчёт затесалась простая погрешность. Кто-то позвал солдат, и мы с Парисом к этому точно никакого отношения не имели.

— Всем стоять! — зычный голос офицера патрульного звена заставил мужиков вокруг нас отступить.

— Повезло тебе, продажный клинок, — сплюснул себе под ноги торгаш. — Я тебя запомнил.

Между тем, патрульное звено в полном боевом облачении приблизилось достаточно, чтобы понять кто являлся участником конфликта. Прозвучало несколько коротких команд, после чего офицер звена сорвал со своего пояса рожок и подул в него два коротких сигнала, вызвав к себе подкрепление.

— Офицер, — миролюбиво поднял руки торгаш. — Мы тут просто мило разговариваем, не стоит себя утруждать проверками. Все беженцы получили еду, готовимся к обеду. Вот решили пригласить к костру наёмников, хотим узнать как дела за пределами границ лагеря.

— Заткни пасть! — неожиданно рявкнул вояка и грубо толкнул жирдяя в грудь, так что тот попятился и сел на задницу, лишь немногим не долетев до крайних углей из костра.

Солдаты звена обнажили оружие и выстроились редким кругов вокруг наших с Парисом лошадей, тем самым прикрыв нас от толпы недружелюбно настроенных людей.

— Что же это вы, лейтенант, — выплюнул торгаш звание младшего офицера как оскорбление. — Мы все здесь культурные люди, а вы так агрессивно. Неправильно это….

— Лейтенант, что вы здесь делаете? Разве ваше звено не должно продолжать обход? — не обратив на торгаша никакого внимания, Парис обратился напрямую к офицеру.

— Господин командующий, я получил жалобу от других беженцев и отреагировал на неё, вернувшись сюда, — отчеканил вояка, развернувшись к командующему.

— Какого рода жалоба? — решил я уточнить.

— Ва-ваше Императорское Ве-величество, дети жаловались, — чуть побледнел лейтенант, неожиданно начав заикаться. — У них отбирают еду.

— Вот как, — задумчиво протянул я, поворачиваясь в сторону людей, что ещё совсем недавно хотели на меня напасть чтобы чем-то поживиться.

Параллельно нашему разговору, с той стороны куда мы направлялись послышались звуки приближающегося воинского звена. Солдаты довольно быстро бежали, при том что были в полной выкладке. Теперь, когда вояк рядом со стоянкой беженцев стало так много, никто бы и не подумал начинать дебош.

— Покажи мне того кто жаловался, — слез я с коня и подошёл к лейтенанту. — Не оставили же вы его там где он вас нагнал?

— Нет господин, это был вон тот мальчишка, — указал солдат на парня лет двенадцати, за спиной которого пряталась ещё более маленькая девочка.

— Иди сюда, — присел я на колени и призывно махнул рукой парню.

Юноша хотел было сделать шаг вперёд, но споткнулся о чью-то выставленную ногу. Всего мгновение и цепкие руки подхватывают маленькую девчушку, не давая ей последовать за парнем. Мальчик вскочил очень быстро, но не успел ничего сделать. Со стороны это выглядело так, словно парень неуклюже упал, а девочку лишь придержали чтобы она не свалилась вместе с ним, но только идиот бы не додумался о скрытом подтексте произошедшей ситуации.

— Ты, — указал я на мужика, что одной рукой придерживал девчушку и не давал ей дернуться к своему товарищу. — Руки от девочки убери.

— Это моя дочь, — злобно произнёс мужик, пальцами сдавливая девочке плечо так, что она почти сразу упала в обморок. — Она очень впечатлительная, всегда падает без сознания стоит чему-то случится.

— Это ложь! — выкрикнул пацан, вскочив на ноги и поравнявшись с цепью солдат патрульного звена. — Этот урод угрожал взять мою сестру силой если я буду говорить о том что они с дружками забирают мясо и молоко у детей!

По лицам мужчин в толпе я отлично смог понять, что слова парнишки правдивы. Правда также помимо этого, я смог и мысленно разделить всех на тех кто знал об этом, и тех кто сам сейчас прикончил бы ублюдка, удерживающего мелкую девчонку до сих пор в руках.

— Девочку отпусти, — произнёс я тихо, но так что у всех присутствующих мурашки по коже пошли. — Отпустишь, и тебя просто высекут. Останешься жив и при всех конечностях.

— А я пожалуй откажусь, — блеснул метал короткого ножа у горла девчонки. — Дайте мне пройти и я оставлю ее в лесу неподалёку. Живой.

В глазах урода не было страха. Это бешеный пёс, а такие подобное чувство редко испытывают. Но это ничего, я заставлю его испытать это несравненное чувство. Пусть на короткое мгновение, но он поймёт каково это, ощутить страх.

Ситуация накалялась. Изначально, люди вокруг были все друг за друга, ведь они в одном положении, но вот теперь, добрая часть клановцев уже и не против чтобы мои солдаты кого-то убили. И только сами вояки стоят смирно и даже не думают действовать без приказа. Если бы меня и Париса тут не было, события уже бы понеслись вскачь, но сейчас отдавать приказы должен я.

— Отпустить тебя говоришь? — медленно произнёс я. — Что ж, иди. Уступите ему дорогу.

Недоумение, непонимание и гнев. Люди были возмущены, но ничего не могли поделать с моим приказом. Они могли лишь роптать, чем они и занялись. Под всеобщий гомон и ругань, мужчина с ножом пошёл вперёд, удерживая девочку на весу, словно та совсем ничего не весила. Шаг, ещё шаг, вот он проходит полтора метра и его руки разжимаются. Девочка падает на землю, а чуть в стороне приземляется нож. Ублюдок покачивается и не понимает что происходит. Ещё секунду назад его тело было полно сил и бодрости, а сейчас он словно дряхлый старик, еле стоит и почти не дышит.

— За свои поступки, ты лишаешься посмертия, мразь, — аккуратно поймал я чуть не упавшего старика, из тела которого я высасывал всю первородную энергию, а вместе с ней и душу. — Ты больше никогда не будешь жить. Никогда не возродишься ни зверем, ни растением, ни человеком, ни кем бы то ни было другим. Прощай.

В следующее мгновение педофил и насильник рассыпался кучкой пыли. От него ничего не осталось.

— Проверить каждого беженца, каждую палатку, каждый костёр, — в полной тишине рявкнул я, отчего люди дёрнулись в разные стороны от меня словно от дикого пламени. — Еда выдаётся строго на человека в определённом размере. Если подтверждается факт того что кто-то жрет больше других и забирает еду силой, плети. За особые заслуги отрубать конечности. За растление женщин и детей смерть!

Чутко уловив момент когда я закончил говорить и направился к своей лошади, солдаты принялись наводить порядок среди присутствующих. За своей спиной я слышал десятки голосов и все как один они походили друг на друга. Мне было плевать кто и что говорит, внутри меня бушевал океан самых разнообразных эмоций. И только когда я уже дошёл до своего коня, я ненадолго остановился.

— Такая расправа, это неправильно, — расслышал я за спиной голос того самого торгаша. — Чика был дурной, спору нет, но чтобы так сразу в пыль и без шанса на новую жизнь…. он чудовище.

— Заткнись идиот, — раздался звук хорошей зуботычины. — Это из-за тебя он оказался здесь. Ты разве не слышал что говорят про нового императора? Он дракон! И силу у него столько, что наш император ему на один удар мизинцем! Так что заткнись и молчи жирдяй. Так и знал что с тобой не надо связываться.

— Словно ты сам не хотел прижать какого-нибудь наемника и пошуршать в его карманах, — гнусаво произнёс торгаш, лицо которого заливала кровь. — Я откуда знал что этот хмырь император. Выглядит как простой пацан, чуть старше моей младшей жены.

Вечером того же дня я сидел в своём шатре и перебирал отчёт двух патрульных звеньев, что проводили проверку беженцев. Шестнадцать драк, двадцать четыре случая вымогательства, бесчисленное количество наглого воровства, выраженного в отборе предоставленной беженцам еды. Это была клоака, которую никто даже и не пытался разбавить. За все время, этот парнишка, решивший защитить сестру, был единственным кто решился на донос. Все остальные простые люди, без каких-либо претензий смотрели на то что их обворовывают аристократы и торгаши. Классовое неравенство вбито в их головы и ничего с этим не поделать.

— Долго пришлось возиться? — отложил я в сторону бумаги, вызывающие у меня тихое бешенство.

— Нет, после того как ты продемонстрировал свои способности, никто даже не подумал врать, выложили все и порой даже без наводящих вопросов, — хмыкнул Парис. — Кстати, хотел спросить, зачем ты его так? Он ведь её не насиловал. Одно дело когда так, но ведь этого не произошло. Можно было даже просто казнить, но не уничтожать все включая душу.

— Хотя бы себе не ври, — тихо произнёс я, беря в руки бокал с алкоголем. — Ты видел лицо пацана. Как думаешь, почему он не бежал жаловаться раньше? А почему вдруг решил сделать это сейчас?

— Но ведь….

— Никаких но! — рявкнул я, раздавив ладонью хрустальный бокал так что на пол посыпались осколки и пролились капли алкоголя вперемешку с моей кровью. — Ты ведь научился чувствовать энергию как элементали, так будь добр, пользуйся этим даром. Он открывает куда больше чем тебе может показаться. Перед тем как вынести приговор, я посмотрел на то что творится с телом девочки и почему она такая слабая. Она слаба не от недоедания, а от того что у неё было внутреннее кровотечение!

Пару мгновений Парис хмуро смотрел на меня, словно осмысливая услышанное, после чего залпом осушил свой бокал и тяжело задышал.

— Господин, — аккуратно тронул меня за плечо Байха. — Позвольте вытащить осколки из вашей ладони.

— Не надо, — тряхнул я кистью и все осколки хрусталя вышли из моей плоти, после чего мелкие раны полностью затянулись. — Лучше налей мне ещё выпить. Чего-нибудь покрепче и побольше.

— Как вам будет угодно, — произнёс парень и отошёл в строну, где на стеллаже стояли разнообразные пузатые бутылки.

Ещё пару бокалов мы сидели молча и каждый думал о своём. Сегодняшний день пошёл совершенно не по тому плану, по которому я изначально рассчитывал его прожить.

— Значит ты не просто так убил этого мужчину? — задал вопрос Парис в полной тишине.

— Да, — коротко кивнул я ему в ответ. — Я исправил все то что он натворил, ценой его же жизни. Сам не знаю как это произошло, но теперь ее тело также девственно, как и должно быть. И память ее чиста от воспоминаний об этом ублюдке.

Парис не ответил, лишь поднял бокал в мою сторону и также залпом его осушил. И было в этом простом жесте нечто приятное. Поддержка друга.

Через пятнадцать минут после этого, когда две Луны оказались на той части небосклона когда наступает полночь, наша молчаливая попойка была прервана деликатным стуком.

— Господин, — заглянув в шатёр один из гвардейцев охранения. — К вам глава дальнего отряда разведки.

— Пропусти его, — произнёс я и отложил очередную пачку бумажек в сторону. — Здравствуй, Имир. Я уже заждался, думал ты и твои подопечные попали в неприятности.

— Так и было. За нами гнались.

— Дай угадаю, стая зверей и урод под три метра ростом?