Немного мечты

Глава 13

Деревянная крышка большой плоской шкатулки, украшенная накладками в виде двух пляшущих бронзовых девушек, щелкнула и откинулась вперед, как экран ноутбука. Дополняя ассоциацию, внутри обнаружились ровные ряды крохотных белых пилюль, рядом с каждой их которых была аккуратно прикреплена небольшая латунная табличка с выгравированным названием. Антифригин, анальгин, спорамин, меморин, скотоптин… Справа на этой лекарственной клавиатуре расположился ровный рядок разноцветных ампул с острыми хвостиками – и только названия «героин» и «церебрин» отбивали всякое желание ими воспользоваться – над ними, в специальных зажимах, небольшой и даже в чем-то изящный шприц.

Кристина пробежала по выпуклостям пилюль, как пианистка по клавишам. Нет, испытывать на себе местную фармацевтику у нее не было никакого желания – один героин чего стоит! – но что-то, возможно, память мертвой Кармин, подсказывало, что без лекарств она не сможет прийти в себя. По крайней мере – быстро.

Ночью она спала очень плохо, снилась какая-то невразумительная непонятица – как это часто и бывает в снах – от которой наутро запомнился только барон Мюнгхаузен. Не тот, который Янковский и не тот, что из мультфильма – сухой, веселый старичок с огромным носом и усами с иллюстраций Доре. Он угощал ее вином, прозрачным, как вода и сине-зеленым сыром-рокфором, при этом размахивал бокалом и что-то пытался ей втолковать. Что именно – осталось непонятным. Вся эта сонная сумятица оставила ей наутро только больную голову и разбитое самочувствие. Кристина, встав с постели, успели сонно добрести до шкатулки, прежде, чем осознала, зачем она ей вообще. Очередные штучки Кармин…

Как ни хотелось пичкать себя химозой, но придется.

Палец нашел нужную «кнопку» и нажал на нее. Пилюля выкатилась наружу, ее место на «клавиатуре» заняла следующая, как патрон в патроннике.

«Вигорин».

Пилюля, оставившая на языке неприятное ощущение холода, подействовала, как волшебный эликсир: уже через несколько минут прошли и разбитость, и сонная вялость, и Кристина чувствовала себя способной горы перевернуть. Хоть вверх тормашками, хоть вверх кармашками.

Чем она и занялась.

И пусть горы были вполне себе фигуральными – к вечеру ощущение было такое, как будто она действительно свернула пару-тройку вполне географических гор.

Поначалу Кристина честно попыталась разобраться в поступающих бумагах – утром доставили очередную почту в вишнево-красных кожаных футлярах – но пока что уяснила только одна: отсутствие рулевого за штурвалом пока еще не привело корабль ее фамильной бизнес-империи на рифы разорения и банкротства. Никаких нехороших тенденций ее бухгалтерский взгляд заметить не смог. Собственно, так и должно быть там, где налажена работа и каждый подчиненный находится на своем месте, более того – знает, чем он должен на этом месте заниматься. Там, где налажена работа – нет места фразе «без меня творятся одни глупости» и начальник, он же Биг-босс может спокойно свалить на недельку отдохнуть… да хоть на рыбалку отправиться. Главное – чтобы эта самая «рыбалка» не слишком долго затягивалась и не слишком часто повторялась.

Еще одна вещь, которую поняла Кристина – нужно разбираться не только с собственным бизнесом, а вообще со всем. Даже с географией. Поставки из Эллимении – это серьезно? Или не очень? Что такое Эллимения – надежный партнер, известный качеством своих товаров или местный аналог Китая девяностых, Японии тридцатых или Италии девятнадцатого века? Или вообще что-то вроде Руритании?

В итоге Кристина отложила полупрочитанные и полупонятые бумаги в стопку – которая выглядела внушительной рядом с тоненькой стопочкой бумаг, которые она смогла понять – и перешла к ликвидации собственной безграмотности. Благо, рядом с ней снова находилась личная тень по имени Мюрелло, который не удивился бы ни одному самому странному вопросу хозяйки, потому что знал, отчего они возникают.

Итак, география…

Здешний мир, именуемый Эррэ, имел семь континентов.

Самый старый, Мильё, на котором и находился Ларс, он же самый развитый и самый населенный. Давно и прочно поделенный на государства, которые уже практически и не воевали друг с другом, последняя война здесь была тридцать лет назад, да и то из-за старого спора о территории – которая в итоге осталась за прежним владельцем – большинство войн велись на других материках, из-за колоний. Впрочем, и колонии уже давно были поделены…

Справа от разлапистого Мильё вытянулась длинным треугольником Алатара, материк степей и бесконечных лесов. На политической карте разноцветные пятна колоний старых государств Мильё занимали где-то треть по краям, остальное было заполнено ровным салатовым цветом с пометкой – «малонаселенные земли».

Под ними двумя, отделенный Срединным морем выгнулся полумесяцем Поллен – континент пустынь и джунглей. Он был населен многочисленными племенами брюнов – представителями второй расы Эррэ, людьми с красно-коричневой кожей, кожей цвета красного дерева. Брюны почитались ленивыми дикарями и, если верить Мюрелло, полностью этому мнению соответствовали. То ли по причине населенности, то ли потому, что находился ближе к Старому миру – неофициальное название Мильё – но Поллен был поделен на колонии полностью, в том числе Кристина увидела здесь и огромный такой кусок, закрашенный малиновым цветом Ларса.

За Алатаром, дальше на востоке, располагался почти равносторонний треугольник небольшого континента под названием Весп. Он был полностью выделен зеленым цветом одного из заклятых друзей-соседей Ларса, хотя один из углов и был помечен как «временно занятая территория Ларса». Временно, как узнала Кристина, она была занята уже восемьдесят лет. Как говорится – нет ничего более постоянного, чем временное.

Вторым континентом Южного полушария после Поллен был Шауд, при одном взгляде на который у эпилептика случился бы приступ. Там было намешано черте что – независимые государства-крохотули, бывшие колонии, новые колонии, прежние колонии, непризнаваемые никем сепаратисты, уморительно важные диктатуры из двух городов и трех деревень… Кипящий котел, в котором постоянно кто-то с кем-то воевал, далекий от Ларса – тем более, никаких колоний в нем он не имел, поэтому Шауд был интересен ларсийцам так же, как аргентинцам – балканские войны.

Ну и по два небольших континента на северном и южном полюсе. Никем не населенные и поэтому неинтересные никому. Ну, кроме разве что гонки на предмет «Чей флаг первым окажется на полюсе». Пока не выигрывал никто.

Кристина потянулась – чуть слышно хрустнул позвоночник – потерла глаза пальцами и взглянула на часы. Ого! Она просидела тут почти целый день, а впереди еще Художественный салон!

Может…

Кристина бросила быстрый взгляд на шкатулку с волшебными пилюлями.

Может, не стоит? А, ладно, не наркотик же! Всегда хотелось, чтобы вот так – раз и всё прошло.

Художественный салон кипел. Другого определения, наверное, было и не подобрать. Несколько огромных залов со сводчатыми потолками, а на стенах – картины, картины, картины… На самые разные сюжеты, от банальных бытовых, а то и просто вида какого-то переулка, до батальных полотен с десятками сражающихся, самых разных размеров, от миниатюр размером в половину писчего листа, до огромных картинищ, висящих под самым потолком – Кристина на всякий случай к ним не приближалась, а то мало ли… - гравюры, акварели, масло, гуашь, карандаши…

Ну и, естественно, все залы заполнены людьми.

Возле каждой группки картин сидел на стуле их автор, любезно рассказывающий всем желающим о своем творчестве. Ну или нелюбезно, если таковых любопытных оказалось слишком много.

Солидные господа, в черных шелковых цилиндрах, удивительно похожие на пингвинов. Сходство еще больше усугублялось тем, что помимо черных фраков и белых жилетов они носили под горлом не галстуки-бабочки как подсознательно ожидалось Кристиной, а небольшие слюнявчики-горжеты, расшитые золотом. Вылитые императорские пингвины.

Кристина прошла мимо двоих таких «пингвинов», разговаривающих, естественно, о бизнесе:

- Безусловно вы правы, господин Борбье. Акции Сельскохозяйственной ассоциации вскоре поднимутся на добрый десяток пунктов. Но выгодно ли вкладывать деньги в Ларс? Каждый гент здесь облагается таким налогом…

- Но так происходит со всеми ценными бумагами. Правительству нужно заботиться о бюджете…

Военные в лазоревых мундирах и малиновых штанах, высоких кепи, усыпанные сверкающими орденами, с покачивающими на боку саблями, шпагами, кортиками, дымили сигарами и хвастались своими подвигами.

Скользили между посетителями быстрыми тенями услужливые официанты в изумрудно-зеленых фраках. Видимо, на голодный желудок и трезвую голову воспринимать здешнее искусство было трудно.

Точно так же скользили люди в черных фраках, но без всяких горжетов и цилиндров, с плоскими шляпами, похожими на канотье, разве что черными. Журналисты и репортеры. Иногда рядом с одной из картин вспыхивал магний и к потолку взлетало белое облако дыма. После чего фотограф старался по-быстрому испариться, пока никто из дам не обнаружил засыпанную резко пахнущим пеплом одежду.

Дам, кстати, было не так уж и мало. Они предпочитали не стоять на ногах, обсуждая очень важные вещи, как мужчины, а сидели кучками на стульях, щебеча о чем-то своем, что, возможно, даже имело отношение к искусству…

Кристина, в селадоновом платье с длинным хвостом-шлейфом, легким и от этого плавно планирующим над самым полом при движении, взяла бокал с вином с услужливо протянутого подноса…

- Мими!

Ну что за сокращение? Как будто Кармин нельзя сократить, например, Каркар… Кака… нет, лучше уж Мими…

Молодая блондинка, с белоснежной кожей и огромными черными глазами, в нежно-розовом платье, подплыла к Кристине. Ну и кто это, вообще?

- Мими, давно тебя не видела, куда пропадала, баловница? – незнакомка игриво пихнула Кристину в бок.

- Да как-то, знаешь ли, вся в делах…

- Знаю, знаю, - незнакомка подмигнула, - Как тебе Салон?

- Да как-то… скучновато…

Кристина откровенно не знала, как отвязаться от подружки. Память мертвой Кармин выдавала с ней ассоциации скуки и глупости.

- Хочешь? – подружка достала откуда-то из декольте цепочку с небольшим флакончиком. Не дожидаясь ответа, она быстро открутила крышечку, подцепила крошечной ложечкой горку белого порошка и быстро втянула его ноздрями.

У Кристины отвисла челюсть.

- Кокаин? – ошарашенно спросила она.

- Кокаин? – заинтересовалась подружка, приговорив и вторую порцию, - Что-то новенькое? Дашь попробовать?

Никто не обращал на нее внимание, не больше, чем на курильщиков. Однако, нравы здесь…

- Нет с собой, - отговорилась Кристина.

- Оно и понятно, - подружка, нимало не стесняясь, кивнула на левую руку Кристины, где из-под короткого рукава предательски выглянули дорожки уколов, оставшихся после адаптации в загородном особняке, - А говорила «никогда», «ни за что». Чем вышиваешь?

- Церебрин, - единственное название, которое смогла вспомнить Кристина.

- Ого… А не боишься, что у тебя мозги запекутся?

- Нужно жить быстро и умереть молодой, чтобы быть красивым трупом.

Подружка отступила на пару шагов, явно жалея, что связалась с сумасшедшей.

- Какая интересная концепция, - прозвучал мягкий голос за спиной Кристины, - Госпожа Эллинэ увлеклась философией госпожи Фуман?

Сзади к ней подошел мужчина в белом мундире Легиона Забвения, полувоенной, полуанархической структуры, которая формально входила в состав армии, а по факту была чем-то вроде иррегуляров, куда набирали кого попало, вплоть до уголовников, скрывающихся от тюрьмы, а то и казни. Впрочем, касалось это солдат, офицеры Легиона Забвения были крутыми ребятами. Как, похоже и этот.

Практически воплощение героя любовного романа: синеглазый, черноволосый, загорелый, военный, красивый… Ну разве что не здоровенный, вполне себе среднего роста. И волосы, в противоположность тем самым героям, не длинные, а коротко подстрижены, практически под ёжик.

- Мы знакомы? – рискнула спросить Кристина, потому что память Кармин молчала.

- Ну что вы, никогда с вами не встречался – белозубо улыбнулся «герой-любовник». – Полковник Гран, недавно вернулся из колоний и решил окунуться в светскую жизнь столицы.

- Кармин Эллинэ.

- О, кто же вас не знает. Но вернемся к моему вопросу о философии красивой смерти…

Они уже достаточно отошли от оставшейся безымянной подружки – та сидела на стуле, округлив глаза, что-то рассказывала стайке девиц – поэтому Кристина призналась честно:

- Первый раз слышу о госпоже Фуман и ее туманной философии.

- Однако вы кратко изложили ее суть: упоение смертью, красота тления…

- Я просто хотела отвязаться от назойливой девицы.

Полковник расхохотался:

- Узнаю, узнаю ту самую Кармин, о которой мне рассказывал ваш дядюшка.

- Что за дядюшка?

- Господин Лефан.

- Вы что, вместе с ним ловили слонов в джунглях Занзибара?

- Ну что вы, во времена славы Лефана я еще лежал в пеленках в домике моих родителей. Все гораздо проще, мы живем по соседству, и он много о вас рассказывает…

В этом месте полковника Грана окликнул кто-то из знакомых и он, раскланявшись и рассыпавшись в комплиментах и извинениях, исчез с горизонта.

Кристина, которую уже успело утомить исполнение светской обязанности в виде посещения этого трижды художественного салона, присела на пустовавший стул, рядом с могучим стариком с роскошной седой бородой.

- Госпожа Эллинэ? – тут же спросил он.

Кристина зарычала. Мысленно, конечно. Как, интересно, знаменитости живут такой вот жизнью, когда каждый, кто тебя знает – то есть девяносто процентов населения страны – обращается к тебе, как к давнему знакомому и ему все равно, что ты видишь его первый и последний раз в жизни? Она, Кристина, знаменитость всего час и уже в гробу видала это счастье!

Старик, к счастью, оказался не пустым любопытствующим, а знаменитым писателем Леже Невером, тем самым, чьими приключенческими романами зачитывалась прежняя Кармин. Господин Невер откуда-то знал, что она является его поклонницей и просто решил полюбопытствовать, что именно ей понравилось. Вообще, после короткого разговора у Кристины сложилось впечатление, что у писателя сейчас творческий кризис и он просто не знает, о чем же ему еще написать. После пятидесяти пяти книг – неудивительно…

Она вежливо распрощалась с Невером, встала… Что-то, на самом краю зрения, показалось ей неправильным, что-то как будто царапнуло взгляд…

Рукав?

Из-под манжета правого рукава торчал белый уголок картонной карточки.

Кристина могла бы поклясться, что его там не было до… Ну, как минимум, до прихода в Салон точно не было.

Кто-то положил ее туда пока она прогуливалась по Салону, верно?

Кто? И зачем?

Кристина, с неудовольствием заметив, что ее пальцы чуть – совсем чуточку – дрожат, достала карточку. Перевернула.

На белой бумаге четкими буквами было напечатано: «Завтра в пять часов вечера. Кафе «Зодиак». Столик у второго окна справа».