(не)Веселый космический Роджер

Глава 9

"Ремонтная платформа" тихо утащила "кучу мусора" (то есть сам пиратский корабль) в сторону, якобы вывозя этот самый мусор. Дожидаться полного пробуждения корабля Аргунатов никто не собирался, тот или взорвался бы, или начал стрелять во все подряд и уж точно прихлопнул бы мошку - пиратский корабль, носивший название "Вольная стрела".

Поэтому корабль отползал в сторону, пока сами пираты лихорадочно перебирали и браковали "добычу". Стоило бы вообще удрать на том ускорении, что еще выдавало "прыгло", но насколько понимал Лошадкин, пираты боялись попасть под выстрелы или что двигатель не сработает, а они окажутся в списке враждебных целей. Поэтому они вначале отползли, попутно приваривая и приделывая замену в свой двигатель, и только потом резко дали деру.

— Вернуться?! - грохотал Нессайя. - К вот этому?!

— Капитан, ты представь, если эта дура стухнет, а мы с нее снимем рабочие системы! - воскликнул кто-то из пиратов.

— А еще лучше, воткнем свою контрольку! - добавила Дрея.

Она недовольно скалилась в сторону Лошадкина, но уже не пыталась набиться потереть спинку.

— Заманчиво, - признал Нессайя, оглаживая округлый подбородок и бросая взгляды в сторону Михаила. - Но сами мы не осилим, надо будет собирать армаду.

— Тут хватит..., - дверь закрылась, отрезая спор пиратов.

В спину Михаила и остальных не толкали, просто Хваск проводил их в ту же камеру - каюту и активировал барьеры, или они сами включились, Михаил так и не разобрал. В голову лезли глупые мысли - ощупать все, чтобы наладить контакт через манопу - но Лошадкин сдержался.

— Ты слышал! - гневно воскликнул Маргуд. - Теперь они будут творить ужасные вещи!

— Они еще даже не удрали, - пожал плечами Лошадкин, - а мечтать о захвате корабля им никто не запрещает.

— Но они!

— Маргуд, они ничего еще не сделали сами, - бросил Трорг. - И добились этого только благодаря Михаилу.

— Который охотно помогал им! - сверкнул тремя глазами Маргуд.

— Спасая ваши жизни, - вздохнул Лошадкин, которого все это начало уже угнетать.

— И свою!

— Да, и свою. А также жизнь Хлои, - он указал на рогатое создание в углу. - А на пиратов мне плевать, я пытался уничтожить их корабль!

Судя по сверканию глаз Маргуда, сделал это Михаил от общей злобности землян, кидающихся на все живое вокруг, лишь бы убить. Похоже, даже помощь во время вылазки на корабль Аргунатов, не помогла, слишком уж укоренилась ненависть к людям в триварце. Или он просто повредился головой, так как ненавидеть, вообще-то, следовало бы ысынгунов.

— Слушайте, что за история с этими ысынгунами? - спросил он у Трорга. - Чего все с ними так носятся?

Серокожий вендарец посмотрел, затем видимо вспомнил прошлые вопросы Михаила, выдававшие в нем "космического новичка".

— А землянам обидно, что с ними так не носятся, - проворчал тихо Маргуд.

Сел, закрылся тремя руками, охватив три ноги, словно решил поиграть в колобка. Закрылся. Зато внезапно шевельнулась рогатая агемка, приподняла голову и сказала слабым голосом.

— В следующий раз не спасай меня. Лучше умереть, чем так жить.

— Я уже пытался умереть и убить, - признался Лошадкин, - правда не знал тогда о вас.

Стал бы он сдерживаться? Вряд ли, трупы его подданных, устилавших склоны холма в три ряда, и атаки на землян, все это бросило Михаила в самоубийственную атаку. Да, то зрелище до сих пор жгло его изнутри, но этот жар охлаждался мыслью, что удалось спасти всех остальных. Пираты драпали от кого-то, значит, сигнал маяка получили не только они. Наверное.

Хлоя в любом случае не собиралась его слушать, снова распростерлась на полу. Следовало бы поговорить с ней, прокрасться в душу, зажечь огонь и подбить на совместное мщение пиратам, но Михаил сомневался, что осилит такое. Навредить вот вышло бы запросто, особенно самой Хлое.

— А почему она не покончила с собой?

— Она - агемка, у них так не принято, - пояснил Трорг.

Слабый какой-то довод, подумал Михаил, опять переводя взгляд на Хлою. Надо полагать, у них также не было принято, чтобы девушки в одиночку сбегали навстречу романтике, особенно с учетом попыток получить за нее выкуп. Мол, родственные связи у агемцев сильны, они выкупят, так чего тогда Хлоя сбежала в одиночку? И почему ее до сих пор не выкупили?

— Это наказание мне за то, что я нарушила наши законы! - вдруг взревела Хлоя, вскакивая с места.

Ринулась на барьер, будто хотела забодать его, получила удар и отлетела, но не потеряла сознания. Михаилу очень хотелось спросить, как тут у них дела обстоят с сексом между разными инопланетянами. Ну сам он вот вожделел Алатею (схожую с Хлоей, надо заметить, родственные народы?), но это было нечто визуальное. Дойди дело до секса, что случилось бы? Понятно, что он не подарил бы Алатее яйцо, но сам секс вообще доставил бы им наслаждение или пришлось бы прибегать еще к чему-то дополнительному, смазкам и игре воображения, как с резиновыми куклами?

С другой стороны, была же та далка, в которую он влюбился... но она, хоть и робот, все же была сделана для людей. А с инопланетянами как? Или это в нем вдруг зазвучало эхо обладания пятью женами без обладания ими в физическом смысле? Хлоя, у которой закончилась вспышка гнева и самобичевания, легла и снова впала в депрессию, свернулась в клубок.

— Она пыталась убиться на миссиях, - вдруг сказал Трорг, - но капитан после этого приказал ее туда не брать, а жаль.

— Жаль? - переспросил Михаил, снова кидая взгляд на Хлою.

Та лежала, словно не слыша их. Одежда на ней выглядела весьма заношенной - хоть и не доходило до дырок и лохмотьев - нечто вроде универсального комбинезона - скафандра, выглядевшего так, словно Хлоя носила его годами, не снимая.

— Жаль, - равнодушно повторил Трорг. - Сражалась лихо, может и убилась бы, закончились бы ее страдания.

— А ты сам? - вдруг спросил Лошадкин.

— Мне все равно, - ответил Трорг, глядя в пол.

Но ему было не все равно, Лошадкин это ясно видел и раньше. Что-то еще оставалось в Трорге, мелькало любопытство, вспыхивала жажда жизни. Проблески эмоций, словно черепаха высовывала голову из панциря равнодушия и тут же пряталась в него, пытаясь выжить. Или не страдать? Тоже своего рода защитный механизм, может даже не совсем добровольный.

Ненависть к землянам у Маргуда, маниакальная депрессия у Хлои, равнодушие у Трорга - словно в плену у пиратов выжили только те, кто сошел с ума тем или иным образом. Оправдано ли было экономически их содержание здесь? Сомнительно, но посмотрев на пиратов, Лошадкин уже успел убедиться, что зачастую целесообразностью и разумом там и не пахло. Могли ли невольники помочь Михаилу в его задаче? Возможно, но опять очень сомнительно.

Бросить их равнодушно на произвол судьбы, но что на это сказала бы Таня?

— Мое тело адаптируется и выживает, - вдруг добавил Трорг, - а я ему не мешаю. Однажды оно не справится и тогда я тоже не буду ему мешать, ясно?

— Более чем, - кивнул Михаил.

Корабль вдруг вздрогнул, задрожал мелко, словно опять "прыгло" пыталось выйти из строя и заработал уже тихо. Похоже, пиратам удалось найти и установить замену, без его помощи, подумал Лошадкин, испытывая нечто новое. Не обиду, что справились без него... разочарование, что не удалось блеснуть мощью "электрика", пусть и с помощью манопы? Что-то такое.

Пугающий симптом, отметил Михаил, словно ему хотелось подружиться с пиратами и помогать им. Рационализация Стокгольмского синдрома или что-то в этом духе. Не сумев убить пиратов сразу и ударившись в выживание и прочее психологическое бла-бла-бла. История с сектой "Добрый мир" ясно намекала Лошадкину, что по этой части у него слабина.

— Полетели, - заметил Трорг.

— А куда?

— В вольное пограничье, куда же еще?

— А галактический код? - жадно спросил Михаил.

Самоназвания планет и рас, цивилизаций могли быть какими угодно, и отличаться в разных уголках галактики. Но для навигации и взаимодействия все равно требовалась некая единая база, словно дорожные знаки времен прошлой жизни Лошадкина. Нечто унифицированное и понятное повсюду, без электронных помощников и баз. Каждая планета и система получали свой уникальный код, и по нему манопа смогла бы сказать, далеко они от Земли или нет.

Трорг лишь пожал плечами.

— Ладно, - вздохнул Михаил. - Так что там с ысынгунами?

Все равно им было нечем заняться в полете, разве что глазеть друг на дружку и болтать. Хитрый ход, вдруг подумал Михаил, пиши разговоры круглые сутки, невольники сами все выдадут, не смогут же они договориться без слов? А по одиночке, не сговорившись, бунта не устроить. Ему все еще оставался непонятен смысл и целесообразность такого "космического рабства", но Михаил уже успел убедиться, что в целом не слишком разбирается в жизни галактики.

— Ысынгуны, они из сильных, - ответил Трорг. - Так называют те цивилизации, что энергетически богаты, распространились по массе систем и независимы. Как правило, они сами овладели в какой-то момент секретами энергония, не просто вышли в космос, но еще и не дали подняться другим.

— За счет превосходства в энергии и технологиях?

— Да.

— Так они подавляют и эксплуатируют другие цивилизации?

Все это не сходилось с "вольной галактикой" и информацией, полученной на Земле, но кто знает? Возможно, что и рабство у пиратов было лишь отголоском общих космических порядков?

— В каком-то смысле, - безразлично ответил Трорг, глядя в стену. - Они прилетают колонизировать систему, находят там цивилизацию. Вступают в контакт, новые живые летают на их кораблях, покупают у них запчасти и энергоний, пользуются их технологиями, не понимая сути. Живые расселяются по другим планетам своей системы, уступают часть Сильным, может начинают осваивать соседние системы, без разницы. Они пользуются чужой техникой и энергонием, и зависят от них.

— При этом уступая в уровнях развития техники, поэтому они слабые, понятно, - отозвался Лошадкин. - Но разве не пытаются они развивать свою технику, искать свой энергоний?

— Пытаются. У кого-то получается, у кого-то нет. Сильные обычно не держат кого-то специально, просто действуют, как хотят, на то они и сильные. Пытающимся освободиться от них, приходится нелегко, нужно и свое развить, и от чужого избавиться и не дать соседям себя съесть, если возникают какие-то конфликты.

— А что, сильные и это регулируют?

— Неофициально. Просто если двое начнут войну и заденут интересы Сильных, те вмешаются и прихлопнут обоих, поэтому все предпочитают вначале спросить разрешения. Но если система пытается шагать своим путем, то Сильные уже как бы и не защищают их и не вмешаются.

— Неофициально, - добавил Михаил.

— Да. Возникают сферы влияния разных сильных цивилизаций, они переплетаются, но чаще всего не смешиваются. Есть те, кто живет без них, есть те, кто живет за пределами их сфер влияния. Обычно такие системы и называют вольным пограничьем.

— Дикий запад, - пробормотал Лошадкин, наконец уловив суть.

— Что?

— Да так, вспомнилось из истории моей планеты. Ысынгуны, стало быть, Сильные, понятно, но почему тогда у (он посмотрел на Маргуда) претензии к Земле?

— Потому что Земля, - Трорг замолчал.

То ли обдумывал слова, то ли сдерживал ругательства.

— Ысынгуны не просто Сильные, - вдруг сменил он тему, - они пожирают всех и вся на своем пути и даже не пытаются с кем-то дружить. Управляющий ими разум швыряет орды ысынгунов в атаку и те нападают и берут, что хотят. Если им дают отпор - они возвращаются и снова нападают, если не дают, пожирают все вокруг и забирают добычу. Только другие Сильные могли дать им отпор, и это еще одна причина, почему слабые держатся за них. Приятно жить на воле в пограничье, но в любой момент из гиперпространства могут появиться биокорабли ысынгунов, которые хлынут потоком в систему и сожрут там все.

— Они нападали и на Землю, - припомнил Лошадкин.

— Им никто не указ и у них нет запретных целей. Если им нужно, они нападают и на сильных. Формально, вольное пограничье, куда мы летим, находится в сфере влияния Дитрана, но по факту, они там сами по себе. Земля вышла в галактику лишь недавно, но с ходу заявила о себе, как о Сильных, такого не было с тех времен, когда нечто подобное сотворили Аупо. Земля дала отпор всем, включая все тот же Дитран и ысынгунов, более того, вы, люди, начали активно расселяться и занимать другие системы, а также протянули руку помощи слабым. Вот такого точно еще не было, но возможно, это просто от того, что вы еще младенцы по меркам галактики.

— Вот сейчас обидно было, - пробормотал Лошадкин.

— Повзрослев и окрепнув, вы бросили бы, скорее всего, эту помощь слабым и возню с ними, стали бы, как другие сильные. Но сейчас Земля провозгласила этот союз систем, учит, помогает, возглавляет, зовет к себе слабых, понимаешь, к чему я веду?

— Понимаю, - признал Лошадкин. - Раз мы - Сильные и пригласили к себе слабых (еще взгляд в сторону Маргуда, который так и сидел, словно в коме), то мы несем за них ответственность, да?

— Да, - ответил Трорг.

Михаил замолчал подавленно, не зная, что ответить на такое, и разговор тут же закончился.

Посидев некоторое время, Лошадкин лег и уснул, и проснулся много позже от грубого толчка в бок.

— Вставай, - бросил свысока Хваск. - Пришло время заглянуть в дерьмо в твоей черепушке.