Настоящий полковник

Глава 15

События тридцать третье

Пожилой майор читает лекцию в танковом училище:

– Товарищи курсанты, у танка есть только три вида препятствий: это – выдолбы, надолбы и вы, долбо*бы…

Просто повезло. Рано в фанфары ударили. Япония войны ещё и не начинала. Самолёты приближались стремительно. Повезло, что находились среди разбитого первого лагеря, на найденной у японца карте он назывался Сюйдин. Артиллеристы эти пять домиков и несколько палаток разнесли выстрелов за десять и теперь тут воронок хватало. А ещё везде валялись мёртвые японцы.

– Все в воронки быстро. Лечь и не стрелять ни в коем случае! – Прокричал Иван Яковлевич и первым бросился в яму, образовавшуюся от попадания снаряда. Грунт скальный, семьдесят пять миллиметров, не самый мощный снаряд, потому ямка была небольшая, скорее углубление.

Лёг Брехт, тут же рядом оказался хорунжий. Он не просто плюхнулся, как комбат, а сначала встал на колени и подтянул за ноги лежащего невдалеке убитого японца. Иван Яковлевич, сообразил, что диверсант задумал и помог. Подтащили труп и сверху на себя натянули. Остальных бойцов уже видно не было. Рёв самолётных двигателей уже почти над головами был. Nakajima Army Type 91 – так называется японский истребитель. Вообще японцы молодцы- они своему оружию громких названий не дают. А то: «Гиацинт», «Гвоздика», «Кинжал». Чего только не придумают оружейники. В Японии просто номера. Тип 91 – истребитель, Тип 38 – винтовка. Тип 94 – лёгкий танк.

С Типа 91 видимо заметили шевеление русских и дали несколько очередей. Коротких. Скорость огромная и летят низко, потому только первые пули высекли фонтанчики в земле вокруг воронок Сюйдина, остальные пришлись на подъём сопки Пулемётная горка. Японские самолёты прошли совсем низко над сопкой. Едва не задевая вершины деревьев, что росли на её западном склоне. И унеслись вглубь советской территории в сторону озера Хасан.

Брехт материться начал. Он такие надежды на зенитчиков возлагал. Думал, лёжа под трупом японца, что сейчас Якимушкин им покажет Кузькину мать, а со стороны сопки ни одного пулемётного выстрела не прозвучала. С таким трудом были эти пулемёты Браунинга добыты. И зачем, спрашивается? Прямо обидно. Ну, доберётся он до зенитчиков, когда улетят девяносто первые. Удаляющийся гул моторов стих и Иван Яковлевич попытался с себя японца сдвинуть, но хорунжий не дал.

– Лежи, комбат! Это разведка. Сейчас назад повернут.

Словно в подтверждении слов Светлова гул моторов стал снова нарастать. Точно разведка. А вот вернутся уже с несколькими звеньями. У них должны штурмовики быть и бомбардировщики. Перепашут тут всё. Не успел Иван Яковлевич эти не сильно радужные мысли додумать. M2 – американский 12,7 миллиметровый крупнокалиберный пулемёт системы Джона Браунинга, да ещё в спарке, перекричал шум мотора истребителей.

Та-да-дах. Та-да-дах. Самолёты пронеслись над головой Брехта. Не попал. Эх, Якимушкин, Якимушкин. Та-да-дах. Та-да-дах. Прямо над рекой от хвостового истребителя полетели в строну куски, он вспыхнул и огненным шаром упал в нескольких метрах от берега на том берегу Туманной.

– Ура! – выскочили из воронок диверсанты и устроили танцы из репертуара народного ансамблю зулусов «Умба – Юмба».

– Ура! – Брехт свалил с себя труп японца и тоже присоединился к танцу и обнимашкам.

Не долго длился шабаш.

– Отставить! – рыкнул, перекрывая ликующие вопли зулусов, бывший белогвардеец, – На сопку бегом, арш!

Брехт, подпрыгивающий в воздух, замер там на мгновение и приземлился вновь командиром батальона.

– Взвод! Трофейные винтовки взять и бегом к окопу. Сейчас должны вернуться. – Сам подхватил пару собранных Арисак и показал пример, трусцой двинулся вверх по склону сопки.

Встретил на Пулемётной горке не слишком восторженный комиссар батальона Балабанов.

– Товарищ комбат, это что творится-то? Это война настоящая! Самолёты летают. Сейчас ещё танки в атаку пойдут.

Выглядел комиссар не взбешённым, хоть и повысил голос, а обескураженным.

– Василий Васильевич, ну, какие танки, мы на другом берегу реки. Как сюда можно танки переправить. Кто им это позволит.

– Танк! – Брехта дёрнули за рукав.

Иван Яковлевич обернулся. К берегу подползал японский танк. Он находился прямо напротив сопки или высотки «Орёл», что была чуть восточнее бывшего посёлка Сюйдин. Тека Туманная это вполне себе приличная река. Метров около трёхсот в ширину, но именно в этом месте она как бы выгибается и там есть уступ. До него на взгляд приблизительно километр. Вот на этот уступ сейчас из прибрежных кустов и вывалился японский танк. Тот самый лёгкий танк «Тип 94 ТК», о котором Иван Яковлевич только что вспоминал. Перебраться на этот берег он, конечно, не мог, но что такое для танка один километр. Это практически стрельба «прямой наводкой», через ствол, как говорят артиллеристы. На счастье пушки в этом танке не было. «Грозная машина» была вооружена только пулемётом Тип 91 калибром 6,5-мм.

– Нда, быстро самураи очухались, – посетовал Брехт, – Сейчас огонь откроет.

– А я что говорил! И что теперь делать!? – опять разволновался комиссар. Вот как так. Он и поставлен в батальон, чтобы у бойцов воинский дух поднимать. А он панику сеет.

– Отставить, Василий Васильевич. У нас против их жестяного танка оружие есть. Можно из пушки пальнуть. Но мы этого делать не будем, чтобы батарею не демаскировывать. Мы его из ружьишек на ноль помножим. Товарищ Светлов. Возьмите пятерых ребят поздоровше и с противотанковыми ружьями займите высоту «Орёл». От неё до танка метров четыреста. Должны симоновские ружья достать.

В реальной истории всего за месяц в 1941 году Симонов Сергей Гаврилович разработал самозарядное противотанковое ружьё. Заряжалось оно обоймой из пять патронов калибра 14, 5 миллиметров. И в войсках на Великой Отечественной его ругали и старались при возможности заменить на такое же ружьё Дегтярёва. То было проще, а значит, надёжнее. Оно было полуавтоматическим. Каждый патрон заряжался отдельно, а обратным ходом затвора только выкидывало стреляную гильзу. Отправляя Симонову эскизы будущего ружья, Иван Яковлевич, вспомнив это, подчеркнул, что ружьё должны быть именно полуавтоматическим и чуть увеличил калибр. Дело в том, что оба противотанковых ружья Симонова и Дегтярёва могли поразить танк только в корму или в борт и на расстояние не более трёхсот метров. Испытания ПРТС-34 калибром 15 миллиметров позволили сказать, что расстояние увеличилось до четырёхсот метров. Кроме того, сейчас далеко не 1941 год, тех танков ещё нет. Этот «Тип 94 ТК» просто игрушка по сравнению с Т-34. Даже не игрушка, а игрушечка. Это была небольшая машина массой 3,4 тонны с экипажем из 2 человек и 8-12 мм броней, вооружённая 6,5-мм пулемётом «Тип 91». Карбюраторный двигатель мощностью 32 л. с. обеспечивал танку скорость до 45 км/ч.

Для сравнения Т-34 будет весить больше двадцати пяти тонн, потом дорастёт и до тридцати. Японский малыш был в длину всего три метра, а в ширину чуть больше полутора.

В это время по сопке танк из пулемёта и выстрелил. Метко. Пули впились всего в нескольких метрах ниже по склону.

– Всем в укрытие! Выдвигайтесь, Иван Ефимович. – Скомандовал комбат, увлекая комиссара в окоп.

Событие тридцать четвёртое

– Где можно получить права на вождение танка и бронетранспортёра?

– Господи, да катайтесь на здоровье так! Кто вас остановит?!

Комиссар плюхнулся за бруствер, что приготовили артиллеристы японские для своих пушечек и Брехт последовал его примеру. Танк дал ещё одну очередь и пули попали туда же. Полная хрень. Разве те опасны, что попали в камни и отрикашетили. Из этого действа можно было сделать два вывода. Кто-то из участвующих в штурме японцев перебрался на тот берег и там точно знают теперь, где находятся проклятые гайдзины. Второй вывод вытекал из первого. Тот самый офицер, которого избитого отпустили с коробкой киноплёнки, и есть этот перебравшийся на тот берег. Тем более, что Брехту докладывали, что с этого берега отплывал большой катер, на котором скорее всего на полуостров и доставили пушки.

И хорошо. Для того и снимали фильму, мучались. Сколько натерпелись косых взглядов от сотрудников НКВД. Значит можно доложить Трилиссеру, что задумка сработала и плёнка попадёт в генеральный штаб японской империи, а скорее всего и Хирохито – Сёве покажут. Не жалко, пусть любуется, приобщается к волшебному миру Синема.

От сопки Пулемётная горка до сопки Орёл метров триста. Ну, часть нужно проделать пути скрытно и ещё двадцатипятикилограммовые ружья с патронами на себе переть. Танк спокойно стоял на берегу и поливал сопку из пулемёта. При этом умудрился ни разу не попасть даже в бруствер окопа. Все пули чуть ниже приходились. Словно не война идёт, а испытание пулемёта на живучесть ствола. Длилось это минут пять, может, шесть. Брехт на берег не смотрел. Выпустит железяка длиннющую очередь и замолчит на минутку. Потом поставит пулемётчик новую коробку и ещё одну очередь. В целом, когда в метре от тебя впиваются в землю пули и часть из них, срикошетив, с визгом проносится над головой – неприятно. Но ведь и не более, урона никакого, от слова вообще.

Бах. Бах. Бах. Выстрелы противотанковых ружей заглушили трескотню пулемёта. Только три и понадобилось, чтобы грозный танк окутался дымом, а потом и языками пламени. Стоп. Интересное явление. Баки у танка на корме. Получается, что симоновское ружьё не только пробило двенадцатимиллиметровую лобовую броню этого пулемёта на гусеницах, но и прошила нежную тушку японца, потом подумала-подумала и решила путь продолжить. Там пуле встретился ещё один броневой лист. Он восемь миллиметров. Прошила и его. Ну, а у бензобака и совсем, наверное, тоненькие стеночки. И их прогрызла. И от трения на выходе искорка возникла. Фьют и бензинчик загорелся. Делать пули с металлокерамическим сердечником ещё не научились. Сейчас есть только один вид боеприпасов – Б-32 – патрон с бронебойно-зажигательной пулей со стальным сердечником. Пока хватает. До Тигров очень далеко.

Вообще, делать танк без пушки и на бензиновом карбюраторном двигателе маломощном – это какой творческий ум надо иметь. Разве против китайцев с мотыгами воевать. И этих самых зулусов, которые прыгают вокруг танка, словно макака с красной какой. У Брехта уже есть рота танков Т-26 образца 1933 г. – однобашенная версия с цилиндрической башней и 45-мм пушкой. И это совершенно другая мощь, просто вундервафля по сравнению с японским недоноском. Да, он пока тоже карбюраторный, но весит десять тонн и имеет пушку 45 калибра. И мощность двигателя 97 лошадок. А ещё у него не клёпаная броня, а сварная. Броня лобовая 30 миллиметра, а бортовая и корпуса 15. Ещё бы дизельный надёжный двигатель и получится совсем не плохой танк. Почти Т – 34. Брехт себе ещё и модификацию с буковкой «р» заполучил, то есть в танке есть рация. Это уменьшило количество снарядов с 205 до 165, но и этого много. Танки в современных боях, а не в набеге на зулусов, столько не выпустят снарядов, их подобьют гораздо раньше.

Маленький японский танчик весело горел. Обстрел прекратился, и Брехт вылез из-за пушки, помог подняться комиссару.

– Видите, Василий Васильевич, нам их коробки вреда причинить не могут. Нужно по этому поводу партсобрание провести сегодня вечером. Красноармейцы должны понимать, с каким оружием нам доверила обращаться партия и беречь его.

Событие тридцать пятое

Одесса. Утро. Привоз. Ранний клиент – продавщице:

– Доброе утро вам, Манечка, а ви все цветёте и пахнете!

– Нет, ви только посмотрите на этого идиёта! Я шо, должна вянуть и вонять?!

День почти спокойно закончился. Прилетали ещё раз истребители и оказались умнее первого звена. Покружились, не пересекая границу реки, и улетели. Стрелять по ним не стали.

Обрадовал пришедший на сопку под вечер Устюгов. В погранотряде и во Владивостоке в Управлении НКВД шухер. Сюда послезавтра приедет куча больших начальников. Как относиться к этому известию не очень понятно. С одной стороны – тут граница и это пока дело пограничников, то есть НКВД. А с другой? А с другой, Брехт знал, что конфликт на озере Хасан через три года в реальной истории приобретёт все характеристики полномасштабной войны с применением дальнобойной артиллерии, сотен самолётов и танков. А, даже бронекатер потопят самураи. И что паршиво, с тысячей убитых по дурости из-за неумения военноначальников руководить войсками и боязнью спровоцировать японцев, даже после прямой команды из Кремля. Ну, тут понятно, буквально накануне в той истории приедет из Москвы Люшков Генрих Самойлович – комиссар государственной безопасности 3-го ранга и станет начальником управления НКВД по Дальнему Востоку. Устроит в крае массовый террор и чистку рядов, как НКВД, так и армии. Будут сняты с командных должностей и расстреляны или репрессированы более тысячи командиров ОКДВА. Да даже прежний руководитель Дальневосточного НКВД Дерибас будет арестован. Ему бедолаге будет инкриминировано создание правотроцкистской организации в органах внутренних дел Дальнего Востока. Вот и думал Блюхер, отвечать на провокацию или нет. И в результате его обвинят в бездействии, пьянстве (тут даже и за дело) и плохом руководстве армией. Увезут в Москву, арестуют и запытают до смерти. Самое в этом пикантное, что чекист с горячим сердцем и чистыми руками, устроивший террор на Дальнем Востоке – Люшков Генрих Самойлович сбежит после этого в Японию, и много-много чего выдаст секретного.

Повоюй тут, когда не ясно как себя вести и когда половина хороших командиров или расстреляна, либо в лагере. Конечно, каждую команду будешь по сто раз взвешивать, не угодить бы тоже в лагеря лес валить и кайлом на карьере махать. Про себя Брехт решил, что дожидаться 1938 года в Спасске-Дальнем нельзя ни в коем случае, нужно линять. Как-то инвалидность себе организовать и затеряться где на Урале в дремучей деревеньке.

А вот тут всё началось на три года с лишним раньше и теперь, как себя вести послезавтра, не совсем ясно, кажется и прикрылся, вроде, Трилиссером и Мерецковым, а пенопластом по стеклу царапают мысли. С них может, спросят, а, может, и нет, а с него точно.

– Иван Ефимович, – Брехт вечером после партсобрания отошёл с бывшим хорунжим в лесок, – Как думаешь, что лучше, дать японцам высадиться на нашем берегу, а потом их перестрелять или топить посудины? Если будем топить, то они только с Маньчжоу – го могут сюда войска прислать, но там перешеек в несколько метров. Его мы легко удержим. Настоящие Фермопилы.

– Нет. Ты, Иван Яковлевич, странно карту себе представляешь. Это жёлтого цвета, то есть китайской земли тут узкая полоска. Кто им мешает зайти на нашу территорию, и даже озеро Хасан с севера обойти. И именно так и будет, если мы им катера потопим. Пусть они высаживаются именно на этот полуостров. Перемолоть несколько сотен, а то и тысячу японцев здесь, на оборудованных позициях, мы точно сможем. Японцы не дураки, завтра подтянут тяжёлую артиллерию. Ну, если будут ждать команды из Токио, то послезавтра, а завтра простых пехотинцев пошлют. Я насколько тебя понял, Мерецков послал нас сюда не умереть за Родину, а нанести ощутимую оплеуху японцам. Так одну мы уже отвесили. Ночью установим почти полторы сотни Цзян Ши на берегу. Ещё одна оплеуха. Завтра побьём их слегка – ещё оплеуха. А вот послезавтра приедут большие командиры и пусть они решают, что нам дальше делать. Сдавать часть нашей территории японцам они не рискнут, а понять, что мы тут не удержимся против мощи всей Квантунской армии, у них мозгов хватит, по крайней мере, у Меера Абрамовича, он мужик мозговитый. Следовательно, чекисты обратятся к Мерецкову и Блюхеру об отправке сюда настоящих войск с артиллерией, танками и самолётами. Ну, а нас от греха отправят отсюда подальше. Надеюсь, награды получать.

– Или расстреляют за разжигание конфликта.

– Нет. Трилиссер и Мерецков себя подставлять не станут. Да и мы не дураки. Не переживай, Иван Яковлевич, ложись спать. Завтра точно будет тяжёлый день. Свежая голова не помешает. Утро вечера мудренее.

Почти успокоенный, Брехт пошёл в палатку. Лёг, опустил голову на свёрнутую шинель и…

– Иван Яковлевич, вставайте. Доброе утро. Сейчас завтракать будем, – тряс его за плечо комиссар.