Наследник Судьбы

КРИСТЕН

Гнев внутри меня медленно улетучивается, чем дольше я держу руку Зоры, ее пальцы так идеально ложатся между моими.

Могу ли я оставить все это? Могу ли я простить ее?

Моя боль усиливается, но так же усиливается и мое желание исцелиться, снова быть с ней рядом.

Мы погружаемся в волшебство занавеса, и все еще держимся друг за друга. Даже когда нас возвращают в кафе, мы идем бок о бок по зеркальным залам, ни один из нас не осмеливается произнести ни слова из страха испортить то единственное, что мы наконец-то даровали себе.

Она слегка тянет меня за руку, чтобы я остановился, выход в Гронем всего в нескольких шагах впереди.

Я подчиняюсь и встаю перед ней.

На ее лице такое же противоречивое выражение, как и эмоции, переплывающие границу между нами.

— Я больше не хочу тебя бояться, — тихо говорит она.

У меня перехватывает дыхание от облегчения.

— О, слава Богам, — бормочу я и хватаю ее за талию.

Боль, разбитое сердце — похоть пересиливает все это.

Я прижимаюсь губами к ее губам, и она отвечает мне тем же голодом и потребностью. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и я стону от желания, когда связь между нами взрывается жаром.

— О, черт, — рычу я.

Зора согласно кивает.

— Это напряженно.

Якорь души.

Думаю я, и нить вины протягивается вперед.

Я заставляю себя отодвинуться от нее, моя грудь тяжело вздымается.

— Да, но мы не хотим торопить события. Именно из-за этого мы и попали в эту переделку.

Она снова кивает, но при этом сильно прикусывает губу, ее глаза скользят по моему телу.

Жар вдоль связи обжигает меня насквозь, и мышцы на моей спине напрягаются.

— Прекрати это, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Она смотрит мне в глаза, в них светится вызов.

— Прекратить что? — спрашивает она с ухмылкой.

Я теряю самообладание. Я чувствую, как вся моя гордость разрывается на части. Я хочу опуститься перед ней на колени, взять в рот каждый дюйм ее кожи. Я хочу врезаться в нее, отметить как свою и избавиться от остатков ненависти.

Я делаю решительный шаг к ней. Я был дураком, что отстранился. Я хочу, чтобы она была невероятно близко. Я просто. Хочу. Ее. К черту предательства. К черту прошлое.

Мне нужно ее трахнуть.

Она, должно быть, чувствует мою напряженность, чувствует, как пульсирует связь, требующая успокоения, потому что она лукаво улыбается мне и со смехом обегает меня, выбегая за двери.

Я ухмыляюсь и бегу за ней, мое сердце колотится, когда мои ботинки стучат по тротуару.

Улицы Гронема по-прежнему переполнены. Мирные жители сбиваются в различные группы, в нескольких барах и клубах гремит музыка.

Зора легко лавирует между всем этим, ее тело раскачивается слева направо, шаги легкие, а лицо легкомысленное. Она имела в виду то, что сказала, теперь я вижу это более ясно. Гронем и Подполье — ее дом. Здесь, бегая по улицам без реальной цели, кроме как быть свободной, она чувствует себя как дома.

Раньше часть меня завидовала этому в ней, но я начинаю задумываться, не могла бы она научить меня. Может быть, она смогла бы показать мне, на что на самом деле похож дом, свобода.

В глубине моего черепа раздается низкий гул, достаточно громкий, чтобы я перешел на бег трусцой, нахмурив брови. Мое краткое счастье и возбуждение улетучиваются, когда я узнаю, что это за гул.

— Зора, — я натягиваю нить, — возникли проблемы.

Она останавливается впереди, ее улыбка гаснет, когда она оборачивается и видит мое мрачное лицо.

— В чем дело? — спрашивает она.

Я шиплю, поднося руку ко лбу, поскольку сила Судьбы лишает меня сил.

Зора спешит обратно ко мне. Она хватает меня за бицепс, помогая подняться по каменной лестнице и сесть.

Я упираюсь локтями в колени, обхватываю голову руками.

— В основном, я контролирую себя, когда вижу Судьбу, — объясняю я ей, — Но иногда ей необходимо высказаться.

Резкий голос врывается в мой разум.

Смерть.

Я хватаюсь за край лестницы.

Образы жестоких смертей проносятся в моем сознании один за другим, каждый образ более откровенный и кровавый, чем предыдущий. Я сосредотачиваю свою силу на одном из изображений, не обращая внимания на мужчин и женщин, лежащих мертвыми на улице, и сосредотачиваясь на зданиях рядом с ними.

Я оттолкнулся от лестницы, в то же мгновение возвращая свой разум к реальности.

— Нам нужно идти, — говорю я Зоре, беру ее за руку и поднимаю на ноги.

Ее глаза расширяются.

— Что ты видел?

Я тащу ее обратно сквозь толпу, спеша туда, где мы оставили Дези и Хорса.

— Кристен, поговори со мной! — кричит она, перекрывая шум баров.

Я оглядываюсь на нее.

— Нет времени. Нам нужно убираться отсюда прямо сейчас.

— С Гронемом что-нибудь случится? — спрашивает Зора.

Я сжимаю губы, чертовски хорошо зная, что если скажу ей правду, она никогда не вернется в безопасное место.

Она вырывает свою руку из моей хватки и останавливается посреди улицы.

— Это мои люди. Когда ты женился на мне, ты женился и на них.

Она становится передо мной, вызывающе вздернув подбородок.

— Скажи мне, что надвигается, и мы будем бороться с этим.

Я беру ее за плечо, мои глаза обводят ее лицо.

— Это невозможно остановить. Судьба предсказала это. Путь был выбран. Мы должны уехать до того, как она вступит в силу.

— Я отказываюсь в это верить, — говорит она, в ее голосе появляется паника. — Что должно произойти? Если ты веришь в попытки, в совместное партнерство, тогда ты скажешь мне правду.

Я сжимаю ее плечи, склоняя голову под давлением. Если я солгу ей, то приговариваю этот брак к смерти. Если я солгу ей, это будет худшим предательством, чем любое другое совершенное.

Потому что это ее дом. Это ее люди. Может, они и живут в королевстве Эстал, но я никогда не защищал их.

Я поднимаю на нее взгляд.

— Судьба была ясна, Зора. Еще до восхода солнца Гронем попадет в руки врага.