Наследник огня и пепла. Том VII. Враг моего врага

Глава 7 Время отдавать долги

Я давно не помнил такой боли. Скорее всего, это потому, что мне еще и никогда не было так больно. В этой жизни. В голове никак не хотелось проясняться, и я плыл по кроваво-мутному сумбуру, вылавливая из него воспоминания, которые никак не могли принадлежать мне. Тяжесть трехлинейки в замерзших, слабых от голода, руках. Добрые глаза матери. Ласковое лицо матери. Теплые руки матери — и каждый раз это была другая женщина…

Полубред прекратился и ясность пришла вместе с обжигающе холодной водой. Я вернулся в этот мир и сознание с четким пониманием — к боли нельзя привыкнуть, проживи даже тысячу жизней. Но с ней можно смириться. Если прожить достаточно долго. Со мной согласится каждый, кто доживает до того возраста, когда жизнь превращается в череду болезненных приступов в старческом теле. Плохо, когда боль не кончается.

К счастью, у в этом теле у меня есть способ спастись. Магия лечения. Лучше анальгина, всем советую. Я прогнал по телу волну лечения. Увы, маны было совсем не много, лицо, особенно скула, продолжало дергать и крутить в спазмах боли, болели руки и ноги, и что-то внутри. Но в глазах прояснилось и я обнаружил себя в колодках. Какой-то тип в черном и зеленом опустил ведро, из которого окатил меня водой и убрался в сторону. Проследить за ним взглядом не получилось — я был надежно зафиксирован. Пришлось скосить глаза, чтобы понять, что меня держит. Две толстые, грубо обструганные колодки, намертво скрепленные толстыми железными скобами. Я зажат между колодами, в трех отверстиях — руки и шея.

— Не можете вылечиться, сеньор Магн?

Я чувствовал, что маны нет. Видимо, тихонько лечил себя даже в бессознательном состоянии. Но и соглашаться с фактами не спешил. Поднял взгляд на источник голоса и увидел перед собой радостного Верховного Легата Ортега да Пиллар. Чуть дальше, за ним, кто-то в латах. Еще дальше стена а все вокруг и в самом деле окрашено в красный. Вечер, местное светило гаснет.

Особенность жаркого климата — там где холодно, пленников норовят пытать во всяких сырых подвалах, а то пронизывающий ветер мешает работе палачей. Там где жарко, любят приковывать пленников на воздухе — жаркое солнце делает половину работы. При условии, конечно, что не надо стесняться перед соседями из-за криков.

Я вздрагиваю от резкой боли — Пиллар хлестнул меня по щеке зажатой в его руке кожаной перчаткой для верховой езды. Кожа толстая, еще и и расшита золотом, жемчугом и всякой другой дрянью. Как резиновым тапком с размаху получил. Больно!

— Не в вашем положении игнорировать мои вопросы! — рявкнул Пиллар. И тут же добавил, светским тоном. — Это ведь, по меньшей мере, не вежливо.

Стоящий рядом с ним тип в латах хихикнул. С трудом сфокусировав на нем взгляд, я узнал латы Ланса. А потом и его лицо под открытым забралом.

— Мне следовало бы насторожиться, когда вы сделали мне подарок, — ответил я, не дожидаясь нового удара. Боль, это всегда боль. Я не нахожу в ней ничего привлекательного и стараюсь избежать. Если есть возможность. Потому я добавил. — Сеньор Ортег.

— Мне кажется, вы недооценили этот жест, сеньор Магн. Это были мои лучшие собаки, — кивнул Пиллар. — Оторвал от сердца. Моя ошибка, я забыл, с кем имею дело. Ведь в вашей деревне, наверняка, ничего не понимают в собаках. Как бы вам объяснить… За некоторых я заплатил двадцать дукатов. Так вам будет понятнее, благородный сеньор из Караэна? У вас ведь город торгашей, сеньор Магн. Простите, но так говорят. Разумеется, я надеюсь вернуть своих псов. Вы проследили за Красной, как я просил? Она что-то начала прихрамывать. Эти ублюдки псари боятся осматривать ей лапы…

Пока он чесал языком, я постарался осмотреться, насколько мне позволяла неудобная поза. Небольшая огороженная площадка под открытым небом. Далеких гор не видно, Императорского Холма и Цитадели Ревнителей тоже. А она доминирующая постройка в Таэне. Скорее всего, я к ней спиной. Над стеной просматривались флаги и верхние части крыш отдаленных замков. Я тоже на какой-то крыше. Стены ровно такой высоты, чтобы не давать тени. Но выше, чем моя голова. Хотя, мое лицо сейчас на уровне ширинки, так что многое сейчас выше, чем моя голова.

— Отвечай, ублюдок, — заорал Ланс и ударил меня латным кулаком. В последний момент мне удалось подставить лоб, и он рассек мне бровь — видимо бил вполсилы. Чтобы унизить, а не покалечить. Сразу после вспышки боли, заставившей меня застонать, я искренне порадовался, что удар не пришелся в зубы. Которые, каким-то чудом, были относительно целые. Хотя я и резал язык об сколы. Не уверен, что я могу отращивать себе новые зубы. Надо беречь те, что есть.

— Сеньор Ланс, снимите шлем, — проворковал Пиллар. Когда Ланс, с недоумением на лице, подчинился, Пиллар неожиданно хлестнул перчаткой по своей руке. Но взмахнул ей опасно близко от лица Ланса, тот от этого дернулся, отступил на шаг. И испуганно посмотрел на Пиллара. — Впредь не следует делать резкие поступки, без моего приказа. Вы поняли меня?

Ланс закивал. И куда только делся его гонор?

— Подождите меня за дверью, сеньор Ланс, — отчеканил Ортег Пиллар. Терпеливо дождавшись, пока Ланс неуклюже протиснулся вдоль стенки к выходу, очевидно расположенному за моей спиной, Ортег продолжил. — Сеньор Магн, простите меня за эту выходку. Но это ваш оруженосец.

Я промолчал. Впрочем, Ортег в моих репликах не нуждался. Он явно наслаждался моментом. Аж светясь от самодовольства, прошелся мимо меня, похлопывая себя по ладони перчатками.

— Думаете я люблю собак? Нет. Но я им доверяю. А знаете почему? Потому что я знаю как себя с ними вести, — он остановился и резко наклонился ко мне. — Они должны знать, кто главный. И знаете что? С людьми так же. Видите, ваш пес признал во мне вожака. А от вас он привык только получать сладости. Мой совет, когда все это кончится, заведите себе псов. Это вас многому научит.

Он выпрямился.

— Вам придется провести так некоторое время. Как минимум, пока Хранители выбирают нового Регента. Йип умер прошлой ночью. Простите за неудобства, но о вас идет слава, как об опасном человеке. К тому же, я хочу получить назад своих псов. И казну, которые вы украли у старого дурака Борсо. С небольшой компенсацией сверху. Сумму которой я еще обдумываю. Надеюсь ваша жена рассудительная женщина? Или в женщинах вы разбираетесь так же плохо, как в мужчинах?

— Скоро узнаем, — прохрипел я.

— Хороший ответ, — хохотнул Ортег. — Ах да, еще одно…

Он открыл отдельно висящую на его поясе коробочку. В ней лежала моя демоническая жемчужина. Не прикасаясь к ней, он кивнул кому-то за моей спиной. И моё ухо пронзила новая острая боль, сразу отодвинув на второй план всю остальную. Рядом появился человек, до жути похожий на Сундука. Тоже с наглой, хитроватой рожей. А может, он показался похожим мне из-за одежды — прямо как на зажиточном ремесленике, толстая куртка, крашенная в зеленый. Аккуратно сотканная шерсть с кожаными вставками и белой рубахой снизу. Одежда достаточно дорогая, но практичная. Только руки не такие разбитые от тяжелой работы, как у ремесленников и подмастерьев. А ещё глаза другие, пустые. Показал мне мочку уха. Видимо, моего. Жадно впился в мои глаза своим взглядом, c ожиданием реакции. И одновременно заговорил:

— Вы уж простите сеньор, старался быстро, видите вот, одним резком отнял.

— Уйди Филиппо, — шлепнул палача по плечу Ортег. Никем другим этот широкомордый быть не мог. Палач, бросив на меня последний, слегка разочарованный взгляд, отодвинулся. Но не очень далеко. Теперь мне в лицо стал заглядывать Ортег. С таким интересом, как будто у меня в глазах голые девки пляшут.

— Спасибо, Филиппо. Почти не больно. Я понимаю, ты не со зла, просто работа такая, — сказал я. У палачей всегда одна песня на всех. Думаю, мои слова Филлипо понравятся. Он ко мне слегка проникнется и прислушается. Вот прямо как сейчас, кивает, видит понимание. И тут я добавил. — Поэтому я убью тебя быстро.

Филлипо на секунду скривил широкую рожу в мгновенной злобной гримасе, но тут же вернул понимающее выражение лица. Как и все палачи, он трус. Прячет страх за показной злобой. Ортего на мои угрозы в адрес его слуги внимание не обратил. Пиллар пристально, не отвлекаясь, наблюдал за мной, то заглядывая мне в глаза, то посматривая на ухо. Ухо простреливало острой болью, с него обильно шла кровь. И бежала по щеке, по ощущениям, прямо струйкой. И капала на солому внизу.

— Удивительно, как много кровонесущих сосудов в ушах, мой юный друг, — заявил Ортег. — А ещё уши весьма чувствительны. Это верно как для собак, так и для людей. И знаете, что ещё удивительно? Подорожники не могут сдержаться и немедленно затворяют кровь, особенно если рану не видят, и если рана болезненна. И, конечно же, если у них хватает на то таланта… Кровь бежит. Ну же, не хотите слегка подлечить себя, сеньор Магн?

Я бы с удовольствием, но в моем колодце маны только на самом дне чувствовалась капля влаги. И она меня никак не спасала. Я промолчал. Ортег становится удивительно откровенным, когда его собеседник истекает кровью. Такие моменты надо ценить.

— Так я и думал, — удовлетворенно заявил Ортег Пиллар и выпрямился. Ткнул в меня коробочкой с демонической жемчужиной. — Что, сеньор Магн, без этой побрякушки вы уже вовсе не так хороши как лекарь? Ха-ха. Всегда фальш. Очень хорошо. Как она работает?

Последний вопрос был произнесен с явной угрозой. Я хотел пожать плечами, но колодки мне этого сделать не дали.

— Просто носил с собой, — не стал я отпираться.

Ортег некоторое время с сомнением смотрел на меня, потом кивнул. И ушел не прощаясь. Фу, как грубо. Судя по шуму, следом за ним вышло еще человек пять, которые стояли позади меня. Я некоторое время пытался устроиться поудобнее, но у меня ничего не вышло. Пришлось полувисеть в неудобном положении, периодически меняя позу. Ужасно неудобно, настоящая пытка. У нас во дворе как-то пацан в шведской стенке головой застрял, было смешно. Сейчас я ему искренне посочувствовал. А потом остро позавидовал. Его-то вытащили, домкратом, правда, железные перекладины погнули. А у меня домкрата с собой нет.

Я осторожно скосил глаза на щеколду колодок. Толстенная дура. Может, получится разбить колодки об стену? Как-то они к полу крепятся, наверняка смогу… И тут мой обостренный слух уловил тихий шорох за спиной. Не иначе, кто-то за мной присматривает. Мудро, мало ли какие тузы в рукаве у представителя Великой Семьи? Лучше глаз с него не сводить. Я тяжело вздохнул и начал мечтать о глотке воды.

Мои мечты сбылись глубокой ночью. Только бесконечная усталость позволила мне найти замысловатую позу, в которой я, наконец, смог уснуть. Ночью в Таэне холодно, но это даже хорошо — руки и шея огнем горели. Только я, как мне показалось, закрыл глаза, как тут же проснулся от бесцеремонного толчка в задницу. Руки и ноги страшно затекли, я не сдержал стон. И обнаружил перед собой Филлипо. С факелом в одной руке и плошкой в другой.

— Я подумал, что вам захочется воды, — он очень правдоподобно изобразил на лице сочувствие, но его выдали самодовольные нотки в голосе.

Я промолчал. Он немного подумал, и поднес глиняную плошку к моим губам. Даже в тусклом свете факела было видно, что плошка грязная и в воде плавают какие-то хлопья. Что поделать, надо всегда быть готовым попробовать что-то новое. Я приник к воде. Филлипо старательно мне «помогал», в результате вылив половину воды на пол. И застыл с довольной, жабьей ухмылкой. Палачи и в самом деле одинаковые. Ждет благодарности. Я тяжело вздохнул. Мне не нравилось, что я так хорошо разбираюсь в палачах.

— Принес бы вина, и я бы подумал, не оставить ли тебя в живых, — с трудом произнес я. Язык распух от обезвоживания. Тех нескольких глотков, которые мне перепали, было недостаточно чтобы унять сухость во рту и боль в горле. Поэтому мои слова получились сиплыми и почти жалобными. Но Филлипо, судя по промелькнувшей на его роже злобной гримасе, они задели. Он немного постоял, бросил взгляд мне за спину. Видимо, оценивал, сдаст ли его стражник приставленный смотреть за мной, если он мне что ни будь сделает гадкое. Похоже, тут его не любили, и никто покрывать не хотел, потому что он просто прошипел:

— Может, в следующий раз… Сеньор… — после чего многообещающе на меня посмотрел и убрался из камеры.

Как бы не плоха была ночь, день был еще хуже. К моему великому облегчению, меня даже не стали морить голодом. С утра принесли местный бездрожжевой хлеб и глиняный кувшин с разбавленным вином. Скорее водой, в которую добавили немного вина, но я не привередничал. Тем более, что кувшин был почти литровый. Еда была почти прекрасна. Кормил меня в этот раз стражник, правда, под присмотром другого — я слышал дыхание еще одного человека за спиной. За ночь, я немного оправился. Хотя я пытался удержаться от лечения и накопить ману, но она уходила в избитое тело, как вода в землю. Зато у меня уже почти не болело ухо и лицо. Адски ныла шея, из-за неудобного положения. А в общем состояние было сносное. Как будто слегка простудился. И на солнце сгорел.

К вечеру ко мне пожаловал Ортег. Ланса с ним не было. На виду, по крайней мере. Некоторое Верховный Легат время молчал и смотрел куда-то поверх стены. Прошелся. Сделал знак рукой. В пределах моей видимости появился хлеб и знакомый кувшин.

— Я решил, что вам не помешает немного вина, — сказал Ортег.

Я очень сильно напрягся. Вариантов не много. Или Пиллар подобрел за прошедшее с нашей последней встречи время, или он решил меня убить и теперь убаюкивает совесть. Маны я немного накопил. По ощущениям, хватит на один «энергетик».

Филлипо поднес мне кувшин к губам. Я принюхался. Пахло немного застоявшейся водой и вином. С другой стороны, откуда мне знать про то, как могут пахнуть местные яды? Хотя, хотели бы убить, траванули бы с помощью инъекции стали прямо в сердце. Нет, тут что-то другое. Пить я не стал, и это был самый великий подвиг воли из тех, что я за собой смог вспомнить. Я бы даже прослезился от гордости за себя, будь во мне побольше влаги.

— Откуда в вас столько упрямства, — прошипел Пиллар. И только сейчас я вдруг понял, что он в бешенстве. Именно в бешенстве. Он хорошо держал лицо, но когда начал говорить, быстро сорвался на крик, аж слюни полетели. — Если бы мне попался такой пес, я бы вывел его из размножения! Упрямая тварь! Испортит породу!

Я решил, что про тварь это он о псе. И только поэтому воздержался от возмущений. Пиллар еще некоторое время ходил туда-сюда, цепляясь рукой за эфес меча. Перчатки где-то забыл. Сейчас я этому был не рад. Но, в конце концов, Ортег слегка успокоился. Выпустил пар. Повернулся ко мне.

— Ваше сумасшедшая жена с кучкой негодяев захватила Замок Святых Архонтов! Вы понимаете, что это значит⁈ — он снова сорвался на крик. — Какая невероятная наглость! Невоспитанность! Низость!

Древнее круглое строение переделанное в замок. Именно в нем собирались Хранители Сердца, чтобы выбрать Регента. Просто традиция… Но что такое Культ без традиций? Значит, они Хранители не могут собраться… Я едва сдержал улыбку. Ортег внимательно посмотрел на меня.

— Раскуйте сеньора Магна. Нам придется выехать с ним в город.

Как я и ожидал, я оказался в хорошо укрепленном замке Пилларов. Не так далеко от Императорского Холма. После голодного пайка и целого дня на солнце голова варила очень плохо. Однако, я быстро понял, что штурмовать Замок Святых Архонтов не Пиллары, не да Орс не будут. Не потому, что он так уж неприступен. Просто, если штурм не удастся, то будет очень некрасиво. Потерпеть поражение от женщины… Объединиться эти две семьи, как я догадываюсь, не смогут. Их вражда настолько застарелая, что уже сравнима по непреодолимости с физическими законами.

Осада тоже была не вариантом. С окна спальни, где меня отмывали и переодевали в чистое, просматривался Холм Императора и, немного, Площадь перед Замком Святых Архонтов. И по всем дорогам, тропкам, и просто по склонам туда шли люди. Я слышал о таком. Выборы нового Регента всегда праздник. И, очень часто, именно многотысячная толпа за стенами оказывается ограничивающим время фактором, иначе бы Хранители совещались по три года.

Я все же рискнул глотнуть вина и съесть пару персиков. И, уже на выходе, прогнав по телу энергетик, с нечеловеческой скоростью вырвал у одного из идущих за мной стражников алебарду. После чего метнул её через внутренний двор в темную арку. Стоявший в тени Филиппо, должно быть, очень удивился, что я его заметил. Впрочем, вонзившаяся в нижнюю часть живота алебарда, наверняка, удивила его не меньше.

Я предусмотрительно поднял руки и извинился. Стражники растерялись и даже не стали меня бить. Ох уж эти аристократы с их непонятными взаимоотношениями. Они насторожились, взяли алебарды на перевес, и вели меня вниз уже куда настороженнее.

Внизу нас поджидал Ортег со своей, богатой одетой свитой. Мне показали на мерина. Пока я садился в простое, без высокой спинки, не боевое седло, к Пиллару подошел человек одетый как стремительно разбогатевший купец. Пышные рукава камзола из одной ткани, все остальное из другой, штаны из третьей, берет слишком большой, и видно что пошит не из одного отреза. Все вместе между собой не сочетается. Так бывает, когда человек пытается купить дорогие вещи, но сэкономить.

Однако для купца этот человек держался неправильно. С достоинством. Ортег даже слегка наклонился к нему в седле.

— У бедняги Филиппо пробит мочевой пузырь и исковерканы кишки, — сказал человек. Ах, да это же лекарь. Это многое объясняет. Лекарь продолжил, вытирая и без того чистые руки белым платком. — Я могу лишь продлить его агонию на несколько дней.

— Продли, — не удержался я. — И я пришлю тебе десять дукатов за каждый день.

Ортег пристально посмотрел на меня. Но ничего не сказал, а махнул рукой, приказывая двигаться. Мы миновали ворота и поехали по Таэну. Впереди бежали люди с палками, разгоняя толпу, потом охрана, потом Ортег с несколькими приближенными. И потом я, зажатый со всех сторон конными латниками. Ланса я так и не увидел. Но спрашивать ничего не стал. Ортег и без того был бледный и какой-то дерганный. И демонстративно не смотрел на меня. Хотя, один раз, когда наша процессий застряла перед очередной телегой, он все же бросил мне издалека:

— Мне вдруг припомнилось, сеньор Магн, что вы обещали бедолаге Филиппо быструю смерть!

В данной конкретной ситуации промолчать было бы неправильно. Ставлю ченти против дуката, прямо сейчас Ортег прикидывает, а не прикончить ли меня? Просто на всякий случай. Поэтому я задумался лишь не надолго.

— Выходит, я солгал. Но это нормально, я же из Караэна.

Не знаю, что подумал Пиллар, но до Замка Святых Архонтов я доехал живым.