Наши уже не придут

Глава десятая Правила

— Возможно, этот вопрос покажется некорректным, — начал Аркадий. — Но каковы были обстоятельства гибели вашего мужа?

Это было очередное чаепитие, проходящее, в установленное время, каждый будний день.

— Я говорила тебе, что он погиб в Мукденском сражении, — произнесла Мария Константиновна. — Это произошло десятого марта 1905 года. Полку Миши было приказано держать позиции на реке Хуньхэ, через которую стремились прорваться японцы. Он свой участок держал, но враг прорвался на соседнем. Миша бросил часть своих солдат на помощь, но японцы воспользовались этим и ударили по его позициям.

Аркадий принял у Нарцисса чашку.

— Был дан приказ на отступление, — продолжила вдова. — Их обстреливали из артиллерии, стискивали с двух сторон, поэтому гибло очень много солдат. Миша, как мне сказал его сослуживец, сохранил контроль над своим полком и сумел добиться организованного отступления. И когда спасение было близко, над ним взорвался шрапнельный снаряд. Его тяжело ранило, солдаты донесли его до безопасного места, но…

Мария Константиновна замолкла и отвернулась.

— Мне жаль, — произнёс Аркадий.

— Инженер-генерал-лейтенант Величко, к которому я обращалась за ходатайством в твою пользу, обязан моему Мишеньке жизнью, — вновь собравшись, продолжила вдова. — Он должен был умереть там, у реки Хуньхэ, но полк Миши прикрыл его подразделение.

— А что там делал инженер-генерал-лейтенант? — удивился Аркадий.

— Константин тогда был инженер-генерал-майором, — ответила Мария Константиновна. — Его назначили генералом для особых поручений при штабе 2-й маньчжурской армии и отправили укреплять позиции на реке, но приказ был отдан слишком поздно, поэтому он прибыл за час до начала японской атаки на позиции полка Миши. И быть ему покойником, если бы не…

Немиров не стал ничего говорить.

Пришёл Нарцисс, принёсший тарелки с заварным пирожным.

— Тебе предстоит целых два года жить в казарме, — произнесла Мария Константиновна. — Это серьёзное испытание.

Аркадий прикинул, что его там может ждать.

— Отапливаемое помещение, нормальная кровать с постельным бельём и сытное трёхразовое питание? — спросил он.

Женщина засмеялась.

— Иногда забываю, в каких условиях ты жил, — произнесла она.

В Астрахани Немиров жил неплохо, но в деревне было откровенно паршиво. Его тело даже не до конца привыкло к обычной кровати…

— Через час идём в училище, — посмотрела Мария Константиновна на часовой шкаф. — Обо всём уже позаботились, поэтому даже не думай переживать.

Здесь аристократическое происхождение всё ещё имеет большее значение, чем деньги, поэтому она, скорее всего, не потратила и рубля на всю эту суету с новым кандидатом в юнкера.

Во Владимирском военном училище дают звание подпоручика, то есть лейтенанта, если в привычной для Немирова системе званий.

Более того, если удастся отучиться с отличием, то могут присвоить старшинство, что сократит время до получения следующего звания на год. Мария Константиновна сказала, что гарантирует ему старшинство по выпуску.

Аркадию не нравилась идея учиться по прямому и неприкрытому блату.

— А возможно избежать особого отношения? — спросил он.

— Что значит «особое отношение»? — улыбнулась вдова.

— Я бы не хотел, чтобы меня выделяли из общих рядов за то, что пришёл от кого-то, — объяснил Аркадий. — Я и сам могу поступить — в силах своих уверен.

— Иногда ты говоришь такие глупости… — умилённо улыбнулась Мария Константиновна. — Именно в ЭТО училище попасть не так уж и просто, а тебе, без протекции, вообще невозможно. Конкурс — по двадцать человек на место, ведь все хотят начать карьеру со звания повыше…

— Мне всё понятно, — кивнул Аркадий.

Медицинское освидетельствование он уже прошёл — отмечено хорошее здоровье. Виной этому были, как он полагал, его систематические тренировки.

Дома у Марии Константиновны он получил дополнительные возможности — есть целый фехтовальный зал, в котором имеются некоторые гимнастические снаряды и можно без проблем заниматься.

Алексей изначально был ослаблен холерой, поэтому утратил большую часть мышечной массы, но теперь, спустя столько времени полноценного питания и здорового образа жизни, Аркадий мог отчитаться в превышении исходного объёма мышечной ткани.

Судя по виду кандидатов, он был сильнее и тяжелее большинства будущих юнкеров, что может стать преимуществом в учёбе.

Его раздражала необходимость следовать блату — он такое не любил в прошлой жизни, не любит и сейчас. Продвижение людей на основании каких-то родственных связей, как он считал, губительно действует на любую систему. Но тут так заведено.

«Выходит, без блата никак».

В иной ситуации, если бы он смог решить проблему со школьным образованием, можно было поступить в юнкерское училище попроще, где конкурс не особо большой.

«Владимирское военное училище — это престиж и более выгодное распределение», — подумал Аркадий. — «В будущем мне это может как помешать, так и помочь».

После завершения чаепития, он поднялся в свою комнату и переоделся в выходную одежду. Появилась у него теперь и такая…

В коридоре было душно.

Десятки детей, сопровождаемых десятками родителей, терпеливо ждали своей очереди на приёмную комиссию.

Конкурс, действительно, был большим. Это Петербург, столичное военное училище — путёвка в жизнь для юных мещан, дворян и казаков.

Мария Константиновна решительно прошла через всю эту толпу, держа Аркадия за руку.

— Здравствуйте, Мария Константиновна, — встал из-за стола мужчина в мундире со знаками отличия полковника.

Он прервал собеседование кандидата в юнкера на полуслове, что свидетельствовало об особенном отношении ко вдове.

— Здравствуйте, Константин Францевич, — приветствовала его вдова. — Привела к вам кандидата.

— Придётся совсем немного подождать, — ответил ей полковник.

Приёмная комиссия опрашивала каждого кандидата, после чего вручала ему квиток, по которому нужно было проходить экзаменации.

Аркадий быстро получил свой квиток и пошёл по кабинетам.

102 кабинет — математика.

Экзамен оказался на порядок проще, чем в реальном училище.

Дали задачки по арифметике, на сложение, деление, умножение и вычитание, по алгебре — решить линейное уравнение, а затем и квадратное. Дали несколько задач по геометрии, тригонометрии, после чего проверили результаты и отправили в следующий кабинет.

104 кабинет — русский язык. Тут были грамматика, орфография, риторика и стилистика, а также письменное задание.

После русского языка сразу там же литература, на которой его опросили на предмет знания классики, проверили, как он ориентируется в жанрах, после чего потребовали проанализировать персонажа Раскольникова в «Преступлении и наказании».

107 кабинет — история и география. Здесь он вообще отдыхал. Ему задавали вопросы, он отвечал, задавали новые, он снова без раздумий отвечал — засчитали пройденным.

109 кабинет — иностранный язык. Предпочтительны французский или немецкий, но допускалось сдавать и английский.

Аркадий показал свой уровень владения языком вероятного противника, устно и письменно, после чего получил зачёт и покинул кабинет.

Вступительные экзамены тут нужны только для того, чтобы удостовериться, что нет никакого подлога и гимназия или училище дали достаточное образование.

Никакой стандартизированной системы образования тут нет и, в ближайшие десять лет, не будет, поэтому вступительные экзамены нужны.

«А я когда-то сдавал ЕГЭ…» — подумал Немиров.

Теперь оставалось только пройти собеседование, где нужно будет предъявить квиток и ответить на серию вопросов.

— Как всё прошло? — встретила его у кабинета начальника училища Мария Константиновна.

Аркадий продемонстрировал ей квиток.

— М-м-м, хорошо, — кивнула она удовлетворённо. — Как я и ожидала.

Далее они ждали.

По коридору проходили расстроенные кандидаты, завалившие экзамены, а на лавки вдоль стены садились успешно сдавшие, довольные тем, что дело близится к благополучному завершению.

— Мария Константиновна! — подошёл к ним какой-то штабс-капитан. — Здравствуйте!

— Борис Андреевич, здравствуйте! — обрадовалась встрече вдова. — Как вы поживаете?

— Всё замечательно, — ответил штабс-капитан. — Как вы? Всё ли в порядке?

— Всё хорошо, — ответила она. — Привела своего подопечного для поступления в ваше училище.

Штабс-капитан внимательно рассмотрел Аркадия.

— Покажи-ка мне экзаменационный лист, — протянул он руку.

Немиров передал ему квиток.

— Хм… — хмыкнул штабс-капитан задумчиво. — Ждёте собеседования?

— Да, только оно осталось, — кивнула Мария Константиновна.

— Ждать недолго — ещё семь кандидатов, — улыбнулся штабс-капитан. — Я прослежу, чтобы вас приняли скорейшим образом.

Аркадия это коробило. Мария Константиновна воспринимала это нормально, видимо, она привыкла так жить, но Немиров чувствовал себя неловко.

А вот взгляды других кандидатов, ожидающих своей очереди, красноречиво говорили, что обитание в юнкерской казарме не будет таким простым, как кажется.

Возможно, придётся перескакивать через несколько ступенек внутренней иерархии с помощью мордобития…

Наконец, время пришло.

— Почему вы, молодой человек, решили поступить в военное училище? — спросил начальник училища, генерал-майор Владимир Васильевич Антипов.

— Перспективы карьерного роста, польза обществу, — честно ответил Аркадий. — Я всегда видел своё будущее в армии.

Больше он ничего не умеет и никогда не умел. Бизнес — это не его, уж больно много нервотрёпки, а в армии всё понятно и просто. Даже в военное время.

— Смело, но честно, — после недолгой паузы произнёс генерал-майор. — Следующий вопрос. Какую роль играют в вашей жизни семейные традиции и ценности?

— Мой покойный отец, царствие ему небесное, к сожалению, не смог получить даже начального образования, — произнёс Аркадий. — Выходит, я первый в своём роде, кто ступит на военную стезю. Возможно, кто-то из моих предков и был связан с армией, но у меня нет никаких сведений о моих предках.

— Почему? — спросил генерал-майор.

— Родители умерли от холеры, — ответил Аркадий. — Я не успел спросить их о предках.

— Понятно, — кивнул Антипов. — Расскажите мне о своих качествах, сильных и слабых.

— Самое сильное моё качество — я, как оказалось, устойчив к сильному стрессу, — не стал скрывать Аркадий. — Прошлую зиму я провёл в вымершей деревне, куда наведывались волки.

— Хм… Любопытно, — произнёс генерал-майор. — А слабые стороны?

— Возможно, самой слабой стороной моей личности служит склонность к чрезмерно тщательному планированию своих действий, — предположил Аркадий. — Это может повредить в условиях боевых действий, особенно, когда нужно реагировать очень быстро.

— Возможно, — не стал спорить Антипов. — Как вы считаете, какие основные причины привели к Крымской войне?

— Политические или экономические причины? — уточнил Аркадий.

— Давайте, для начала, экономические причины, — улыбнулся генерал-майор.

— Британия и Франция активно торговали в Средиземноморье, — начал объяснять Немиров. — Османская империя была слаба уже тогда, поэтому не могла угрожать их интересам, а вот новое действующее лицо, овладевшее Босфорским проливом и Дарданеллами, могло нарушить баланс сил. Они не хотели пускать Россию и быть зависимыми от её воли, поэтому пошли на решительные действия.

— Интересная версия, — кивнул Антипов. — А каковы же политические причины?

— Эти причины комплексные, — ответил Аркадий. — Во-первых, Османская империя чрезмерно ослабла и не один раз показывала это всему миру. Во-вторых, политика «баланса сил» — Британия и Франция придерживались этой политики и считали, что поражение османов приведёт к чрезмерному усилению России, которую, по естественным причинам, сдерживали проливы. Это перекликается с экономическими причинами.

— Вижу, у вас есть понимание вопроса, — заключил Владимир Васильевич. — Какие у вас планы на будущее после окончания училища?

— Служба Отечеству, — ответил Аркадий. — Будет война — буду воевать. Не будет войны — буду готовиться к войне.

Подготовку к войне он уже начал. Марфа уже овладела грамотой, поэтому умеет читать.

Он пишет ей подробные письма, в которых описывает дальнейшие её действия по постройке завода.

Только самые базовые вещи, самые простые и понятные.

У Беккера будку они с Пахомом уже поставили и даже начали торговать коктейлями и напитками.

Ещё он передал Марфе идею нового напитка — «Фанты».

В Петербурге гораздо легче достать любые ингредиенты, поэтому он нашёл яблочный жмых и молочную сыворотку, после чего начал эксперименты на кухне дома Марии Константиновны.

Что-то вразумительное, основанное на сахаре, молочной сыворотке, яблочного жмыха, уксусной кислоты и сидра местного производства, получилось на четвёртый день экспериментов.

Получилось ни разу не похоже на то, что он неоднократно пил в детстве прошлой жизни, но он добился недурного результата, вполне употребимого. Правда, там есть дополнительные этапы, связанные с фильтрацией конечного продукта, но это несложно.

Мария Константиновна оценила, оценил и Нарцисс. Даже гувернантки и иная домашняя прислуга, попробовавшая финальный рецепт, осталась довольна.

«А ведь это фашисты придумали, от своей плохой жизни», — подумал Аркадий.

Есть немалый шанс, что Астрахани тоже придётся по вкусу новый напиток, поэтому у Марфы и Пахома появится альтернатива «Кока-коле».

Он рассчитывал, что их не смогут прикончить конкуренты, а бизнес будет процветать.

Марфа отписалась, что наняла восемь человек вооружённой охраны, с правом на ношение огнестрельного оружия, поэтому тупой рейдерский захват их предприятию не грозит. От умного рейдерского захвата вооружённая охрана не убережёт, но и так наглеть конкуренты начнут далеко не сразу. А там, глядишь, они с Пахомом войдут в купеческую гильдию, которая защищает своих членов, если они делятся деньгами…

— Хорошая позиция, — произнёс генерал-майор. — Для того мы и нужны. Мне всё предельно понятно. Одобряю вашу кандидатуру. Через две недели прибыть в училище на ознакомительный период. В середине сентября начнутся первые занятия.

— Принято, ваше превосходительство, — ответил Аркадий.

Когда придёт нужное время, Марфа и Пахом должны начать закупать боеприпасы и оружие. Нужное время настанет ближе к четырнадцатому году — они уже должны будут получить лицензию на оптовую торговлю оружием.

Это будет убыточное предприятие, концентрирующее у себя гражданские образцы вооружения, а также боеприпасы.

Но для всего этого нужно, чтобы они не прогорели.

«Надо написать сегодня письмо с дополнительными инструкциями», — подумал Аркадий, выходя в коридор, к ожидающей его Марии Константиновне.

Присяга императору и Отечеству уже принята.

После революции она потеряет всяческую юридическую силу, но всё равно неприятно.

Царя Аркадий не уважал, потому что слишком хорошо знал, сколько этот человек сделал для того, чтобы страна погрузилась в кровавую пучину в 1917 году.

А когда заварилась слишком крутая каша, царь трусливо снял с себя все полномочия и всю ответственность, отрёкшись от престола. Это назвали «поддался уговорам».

«Даже тогда, в феврале 1917 года, была возможность удержать власть и попытаться навести в стране порядок — в конце концов, у него была многомиллионная армия, всё ещё признающая его верховным главнокомандующим», — подумал Немиров. — «Но Николай II оказался слишком слаб, поэтому с облегчением отрёкся. Что-то вроде „теперь сами со всем этим е…“ А это ещё что за индюк?»

— Господа юнкера! — ворвался в казарму какой-то старшекурсник. — Строиться!

Кто-то подчинился приказу, а кто-то совершенно забил, как Немиров.

Он остался сидеть на своей кровати и читать книгу по современной фортификации.

Современная фортификация, как оказалось, ещё не дошла до полноценного понимания эшелонирования обороны, а ещё очень сильно недооценивала современную артиллерию, к которой, как потом окажется, очень уязвимы все эти крепости и надземные бетонные укрепления.

«Война научит», — подумал Аркадий. — «Сколько людей умрёт, прежде, чем…»

— Тебе письменное приглашение нужно?! — подскочил к нему уже разозлённый старшекурсник.

— Ты кто, юнкер? — встал Аркадий.

— А ты кто, чтобы меня спрашивать?! — покраснел от гнева старшекурсник.

Погоны у него обычные, юнкерские, поэтому права командовать другими юнкерами он не имеет.

— Представься, — потребовал Немиров.

— Новик, ты вообще бесстрашный, да? — не очень качественно изобразил юнкер-старшекурсник успокоение.

— Попробуешь ударить — получишь в челюсть, — спокойным тоном предупредил его Аркадий.

И он попробовал.

Короткий удар в солнечное сплетение выбил из лёгких юнкера-старшекурсника воздух и заставил бедолагу опуститься на пол между кроватями.

— Взаимное уважение — это залог не только дружеских отношений в коллективе, но и практически полная гарантия сохранности здоровья, — сообщил ему Аркадий. — Твоя первая ошибка — ты не представился. Вторая твоя ошибка — ты недооценил противника и попёр на него, как дикий кабан. Но у тебя нет острых клыков, поэтому действие это было очень опрометчивым.

— Ы-ы-х… — сумел вдохнуть старшекурсник, отползший на пару метров. — Ты… Ты заплатишь…

— Чеки принимаешь? — усмехнулся Аркадий. — Лучше просто уходи и оставь дело воспитания нового пополнения офицерам.

Но он не внял разумному совету.

Как только юнкер понял, что уже почти нормально дышит, была предпринятая новая атака — возможно, он подумал, что только что произошло какое-то недоразумение, а не легко повторяемая реакция на агрессию.

Аркадий врезал ему в челюсть, чтобы выполнить обещание.

— Прекратить! — вошёл в казарму какой-то поручик.

Немиров приподнял руки и отошёл от лежащего старшекурсника.

— Представься, юнкер! — потребовал поручик, подбежавший к месту уже состоявшегося действия.

— Юнкер Немиров, — представился Аркадий.

— Что здесь, по твоему мнению, произошло? — спросил поручик.

— Пол слишком хорошо натёрт, ваше благородие, — ответил Аркадий. — Этот неизвестный мне юнкер, по моему мнению, хотел подойти для знакомства, но поскользнулся и расшиб себе челюсть о кровать. Небезопасное дело.

— Юнкер Тиханов! — посмотрел поручик на жертву несчастного случая. — Юнкер Немиров говорит правду?

— Так точно, ваше благородие… — ответил поднявшийся на ноги юнкер-старшекурсник.

— Раз так, то оба сегодня перемываете полы — вижу, что и вправду, слишком хорошо натёрт, — решил поручик. — Каждый в своей казарме. Инвентарь возьмёте у дневальных.

— Есть, — ответил Аркадий и образцово козырнул.

— Есть… — не особо радостно ответил юнкер Тиханов.

— Ты что здесь вообще забыл, юнкер Тиханов? — спросил поручик.

— Поздороваться заходил, — ответил тот.

— Возвращайся в расположение взвода и готовься к тщательной уборке, — приказал ему поручик. — И я проверю, как хорошо ты помыл полы!

Юнкер-старшекурсник быстрым шагом покинул казарму.

— А ты… — перевёл поручик взгляд на Аркадия. — Ты мне уже не нравишься. Если будешь продолжать в том же духе, то из нарядов не выйдешь.

— Вас понял, ваше благородие, — ответил Немиров.

— Строиться, — приказал поручик.

Теперь уже никто не сомневался, поэтому новоприбывшие быстро построились. Как и ожидалось, сделали они это не по росту и криво.

— Запомните моё имя — Каплинский Бронислав Львович, поручик, — представился младший офицер. — Я командир второго взвода, в котором вы теперь и состоите.

В этом году, как знал Аркадий от Марии Константиновны, набрали роту новобранцев, которая заняла казарму выпускной роты, уже разъехавшейся по разным частям в начале августа.

Скорее всего, в ближайшие полгода к юнкерам будут присматриваться и определять индивидов с выраженными лидерскими и организаторскими качествами, чтобы назначить их старшими юнкерами.

В каждой роте старший юнкер выполняет функции помощника командира, становясь кем-то вроде армейского старшины. Если старший юнкер прямо перспективен, то его могут назначить командиром взвода.

— Смирно! — скомандовал поручик. — На первый-второй — рассчитайся!

Их уже разделили по взводам, поэтому они уже занимали казарменную секцию второго взвода. На фоне слышались команды офицеров из других секций — везде происходило, примерно, одно и то же.

— Проверим списочный состав… — произнёс поручик Каплинский и вытащил из планшета вручную написанный список.

Пока что, Аркадий не увидел ничего принципиально нового.

Он знал, что старшекурсники этого его действия просто так не оставят, поэтому нужно было готовиться ко многочисленным дракам.

Драться он умел, пусть и не любил. В курсантские годы, хочешь не хочешь, а придётся научиться. Ну и во времена мусорного бизнеса тоже пришлось помахать кулаками — речь была о деньгах, поэтому некоторые были готовы даже убивать. Убийства в этом бизнесе случались редко, но случались…

Юноши, в большинстве своём даже во двор не выходившие без сопровождения, ему не ровня.

«Как скоро они выяснят, что меня лучше гасить толпой?» — подумал Немиров.

После того, как был озвучен списочный состав взвода, поручик Каплинский начал разъяснять распорядок дня, правила училища, а также наказания за проступки и нарушение дисциплины.

Все эти суровые наказания означали лишь то, что «разрешать проблемы» нужно так, чтобы этого не видело начальство…

Когда предварительный инструктаж был закончен, поручик начал ходить вдоль строя и внимательно рассматривать новоиспечённых юнкеров.

«Лица запоминает — это он правильно», — подумал Аркадий. — «Сам так делал. Слишком много раз…»

Во время Третьей мировой в его батальон прибывало аж восемь пополнений. НАТОвцы, кто бы что о них ни говорил, умели воевать, поэтому потери были тяжёлые. Если учесть маневровый характер войны начальной фазы, тяжёлые потери были с обеих сторон — тогда всем казалось, что война закончится очень быстро. Опыт локальных конфликтов твердил об обратном, но ощущение скоротечности войны было — такая высокая интенсивность боевых действий просто не могла продлиться долго. Как оказалось, могла.

— Смирно! — выкрикнул поручик. — Направо! Шагом — марш!

Он вывел их на улицу, где уже построились остальные взводы.

Второй взвод был поставлен в промежутке между первым и третьим. Был ещё четвёртый взвод, но его Аркадий в подробностях не рассмотрел.

Перед построенной ротой встал генерал-майор Антипов.

— Здравствуйте, юнкера! — приветствовал он новобранцев.

— Здравия желаем, ваше превосходительство! — выкрикнул Аркадий.

Он был одним из немногих, кто приветствовал начальника училища правильно, а остальные выкрикнули вразнобой что-то невразумительное.

— Ничего, это мы поправим, — покивал генерал-майор. — Добро пожаловать во Владимирское военное училище, где вы будете обучаться и формироваться как будущие офицеры Российской императорской армии. Здесь вы научитесь не только военным наукам, но и тем качествам, которые необходимы каждому офицеру: дисциплине, чести, отваге и решимости!

Он окинул юнкеров испытующим взглядом.

— Запомните, что каждый день вашего пребывания здесь будет проверкой вашей воли и вашего характера, — продолжил он свою приветственную речь. — Вам предстоит много учиться и работать над собой. От вашего усердия, вашего отношения к обучению и вашего поведения зависит ваше будущее.

Он снова обвёл их испытующим взглядом. Будто хотел увидеть на этих растерянных лицах осознанное понимание его слов.

— Ваша задача — строго следовать установленному распорядку, беспрекословно подчиняться командам старших по званию и наставников, и постоянно стремиться к совершенству, — вновь заговорил он. — Вас ждут испытания, но помните, что мы здесь, чтобы помочь вам стать лучше.

Юнкер справа от Аркадия почесал правое бедро.

— Приветствую вас с началом этого важного и ответственного этапа в вашей жизни, — перешёл генерал-майор Антипов к заключительной части. — Ожидаю от каждого проявления стойкости, упорства и преданности своему делу. Впереди у вас сложный, но почетный путь. Желаю успехов в обучении и служении нашей Родине. Слава будущим защитникам Отечества!

— Ур-р-ра! — заорал Аркадий.

Остальные юнкера, ещё не знающие, как надо правильно реагировать на любую духоподъёмную и вдохновляющую речь старшего командного состава, с запозданием поддержали его воодушевлённый крик.

После построения, по распорядку, был обед.

— Из кадетского попёрли, да? — тихо спросил Немирова сосед по лавке.

— Болтать будешь в свободное время, — тихо ответил ему Аркадий. — Сейчас обед.

За их повадками за столом внимательно наблюдает поручик, стоящий во главе стола. Не просто так же он там сейчас стоит?

Это идеальная ситуация, чтобы поскорее продемонстрировать карательные возможности командира, поэтому он просто ждёт нарушения кем-либо уже озвученных перед заходом в столовую правил. Первое правило — в столовой нельзя разговаривать!

Сосед замолк и вернулся к щам в тарелке. Они были почти пустые, хотя чувствовалось, что в бульоне точно когда-то плавало мясо…

«Главное, что не просто вода», — подумал Аркадий, вылавливая ложкой кусок картошки.

Были в его жизни эпизоды, когда на фронте им подавали «костяной суп», в котором самым питательным компонентом был бульон от варки костей. Со снабжением бывало по-всякому…

— Взвод! — скомандовал поручик Каплинский. — Прекратить приём пищи!

Он сделал два приставных шага вправо.

— Юнкер Боднек — встать! — нашёл он себе подходящую жертву. — Три шага от стола!

Юнкер послушно выполнил команду.

— Лечь! — приказал поручик. — Встать! Лечь! Встать! Лечь! К гимнастическому упражнению отжимания от пола — приступить!

Боднек начал отжиматься, но хватило его только на полтора десятка отжиманий.

«Вероятно, из мещан»[16], — предположил Аркадий. — «Аристократы, как правило, занимаются фехтованием и общей физической подготовкой, а дети из рабочих семей, обычно, физически крепки, так как работают с раннего детства».

В последнем случае бывают исключения. Например, работающие во всяких потогонках или в работных домах дети имеют слабую физическую подготовку и низкий рост — от хронического недоедания и истощения. Но у таких нет практически никаких шансов попасть в военное училище.

— Болтать будешь в предусмотренное по распорядку время! — подошёл поручик к Боднеку. — В столовой разговаривать запрещено! Встать! Лечь! Встать! Иди к рукомойнику! Остальные ждут, пока юнкер Боднек помоет руки!

Тот пустился в бег. Видимо, не захотел причинять никому неудобства…

— Отставить! — остановил его поручик. — На исходную.

Второе правило — в столовой нельзя бегать!

Боднек вернулся.

— Шагом, к рукомойнику, марш, — скомандовал поручик.

Юнкер торопливым шагом ушёл мыть руки, а остальной взвод терпеливо ждал его.

Боднек торопился, как мог, но по возвращении его ждало разочарование.

— Покажи руки, — потребовал поручик Каплинский. — М-м-м, нет. Плохо помыл. Кругом! Шагом, к рукомойнику, марш.

Процедура привития дисциплины и гигиены повторилась — юнкер помыл свои руки ещё дважды.

— Вот незадача, — поручик посмотрел на карманные часы. — Обед закончен. Взвод — встать! В колонну по двое…

Третье правило — в столовой едят и заканчивают есть строго по команде!

Но Немиров предвидел, поэтому до начала экзекуции над юнкером Бодеком, успел съесть половину тарелки щей, два куска хлеба и выпить стакан морса.

«Опыт не пропьёшь», — подумал он, становясь в строй. — «Похоже, здесь будет весело…»