Надзиратель планеты Земля

Глава 5. Черный список

Третий день Найтвуд пытался связаться с Сафлером, но ему горел «красный свет». Первый раз он попытался выйти на связь сразу после ухода Кейси. Произошедшее не укладывалось в голове и требовало объяснений. Найтвуд не был уверен в том, как будет объяснять Сафлеру свою внезапную осведомленность о Протоколе с наивысшим уровнем доступа, но сейчас его это мало волновало.

Он должен получить ответы на вопросы, даже если это грозит последствиями. Уничтожение — это все же чересчур. Найтвуд был предан Корпорации, ее целям и идеалам, но его не готовили к подобному.

Протокол допускает различные варианты действий на поднадзорной планете — от вмешательства во внешнюю политику до полного изъятия опасных технологий. Самый крайний вариант вмешательства, о котором Найтвуду было известно до сих пор, предполагал отбрасывание цивилизации назад в развитии, чтобы дать ей возможность заново пройти этот путь, но на этот раз избежать прежних ошибок; подготовиться к освоению опасных технологий. Цивилизация должна пройти определенный духовный путь, достичь некоего морально-нравственного уровня, прежде чем овладевать энергиями огромной разрушительной силы.

Кто-то мог бы назвать методы Корпорации сомнительными, но Найтвуд твердо в них верил. Он знал: все, что они делают — во благо людей. Иногда надо совершить что-то неприглядное, чтобы избежать гораздо больших бед.

Но раньше Найтвуд не подозревал о существовании Протокола № 17. Уничтожение. Когда и в каком случае такая мера может быть оправдана? Разве не на это как раз и направлена программа Надзора — на предотвращение уничтожения вида и планеты его обитания?

Найтвуд прокручивал в голове эти вопросы снова и снова, пытаясь найти объяснение происходящему. Может, Ролли что-то напутал? Может, он сам неправильно понял, о чем идет речь? За последние шестьдесят восемь часов Найтвуд пытался дозвониться до своего Супервайзера пять раз. И всякий раз одно и то же: на грайпере горел красный свет — отказ в доступе.

Он отправил в Центр два рапорта: один — плановый, другой — экстренный. Но ни на один не получил ответа. Найтвуд никогда не был оптимистом и не питал ложных иллюзий по поводу своего положения, но происходящее казалось странным даже для него.

Вечером четвертого дня мужчина сидел за компьютером, просматривая новости. Он хотел забыться, погрузившись в работу, делая что-то привычное и оттого успокаивающее. Вот только сегодня каждое странное сообщение, каждая новость, не укладывающаяся в схему, существовавшую у него в голове, отдавала чем-то зловещим, словно легкий душок гнили, еще не тошнотворный, но уже заметный настолько, что от него нельзя просто отмахнуться.

А если быть до конца честным с собой, чего Найтвуд крайне не любил и старался по возможности избегать, то этот душок на самом деле исходит вовсе не от нейтральных новостных сообщений. Причина этого мерзкого ощущения, поселившегося прямо у него во внутренностях, — действия Корпорации.

До последнего Найтвуд не хотел признаваться себе в этом, но картинка уже давно сложилась у него в голове. Картинка того, как всемогущая Корпорация отворачивается от неудачливого сотрудника, превысившего свой уровень допуска, узнавшего то, что ему не положено знать.

Зачем беспокоиться о том, чтобы снова бросать его в тюрьму, расходуя казенные деньги на содержание, когда можно просто оставить его гнить на этой планетке? Тем более что со своей болезнью он все равно долго не протянет?

Найтвуд стиснул челюсти почти до боли. Он преданно служил Корпорации долгих восемь лет. Он не заслужил такого конца. Никто не заслуживает такого конца.

Он достал из ящика модуль связи и вставил в разъем. К счастью, для его использования не требуется особый доступ. Пальцы застучали по клавиатуре. Найтвуд ощутил знакомый зуд от предвкушения, давно забытое чувство силы и превосходства, когда понимаешь, что для твоего разума нет пределов и границ.

Через четверть часа защитная программа Корпорации поддалась. Уже второй раз за неделю система начала посылать сигналы о незаконном вторжении. Но Найтвуд позаботился о том, чтобы дать себе время для работы, перенаправив свой сигнал через множество липовых адресов.

Объем данных, содержащихся на серверах Корпорации, оказался просто чудовищно огромен. Найтвуд и не подозревал, сколько они хранят информации по всем известным планетарным системам. Файлы по Земле содержали терабайты данных, начиная чуть ли не от зарождения планеты.

Но у него не было времени разбираться во всем. Найтвуд выписал на вырванный из блокнота листок несколько имен и вышел из системы до того, как его могли бы обнаружить. Программисты Корпорации хороши для Виртела, но они не умеют работать с земным Интернетом, построенным по другим принципам. Они привыкли к тому, что Виртел выполняет за них большую часть задач, и уже разучились мыслить самостоятельно.

Найтвуд взял на работе отпуск по состоянию здоровья. Для этого ему пришлось вернуться к господину Рекламе Зубной Пасты, чтобы забрать копии анализов и МРТ. Доктор Риглис настоял на том, чтобы выписать какие-то лекарства, которые Найтвуд получил по страховке в специальном окошке.

Чувствовать себя больным, тем более больным земной болезнью, было унизительно. Он толкался в очереди на выдачу препаратов, гадая о том, чем же теперь, оказавшись в опале Корпорации, он отличается от окружающих его людей. Жизнь и работа на Земле, а теперь еще и земная болезнь. Мог ли он пасть ниже?

Вернувшись домой, Найтвуд забронировал два авиабилета: один до Лондона, второй до Куала-Лумпура. Он взял с собой лишь небольшую дорожную сумку, планируя обернуться как можно скорее. Что он ожидал от предстоящих встреч? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Но хуже незнания может быть только бездействие.

Найтвуд сидел в зале ожидания Лондонского аэропорта Хитроу. Через большое окно он смотрел, как взлетают и садятся самолеты — огромные пузатые Боинги 747, выполняющие международные рейсы, и маленькие юркие Боинги 717 и Аэробусы А318 для внутренних перевозок. Солнце полирует сверкающие фюзеляжи, когда самолеты взлетают в небо, оглашая округу гулом мощных двигателей.

Найтвуд достал из кармана скомканный листок и разгладил на колене. Синие чернила расплылись после того, как листок неоднократно промокал от пота в его ладони, когда он был в Куала-Лумпуре, так что стало почти невозможно прочесть, что на нем написано. Но Найтвуду и не требовалось читать, поскольку за последние дни он выучил содержание наизусть, словно стихотворение или молитву.

Еще два дня назад он ловил такси на оживленной Джалан Ампанг, одной из центральных улиц Куала-Лумпура. На город опустился вечер, после чего он стал еще оживленнее.

Цветастый и шумный, развлекательный и деловой, современный и впитавший в себя древние традиции всех народов, проживающих в нем, Куала-Лумпур никогда не спал. Дорогие современные автомобили мчались по улицам вперемежку с моторикшами и городскими автобусами, беспрерывно сигналя на разные лады, пробивая себе дорогу в кажущемся абсолютно хаотичным движении.

Кожу Найтвуда противно щекотала струйка пота, сползавшая между лопаток, пока ему не удалось наконец поймать такси. Найтвуд устроился на заднем сиденье, с наслаждением подставляя горячую липкую кожу под кондиционер. В Азии всегда ощущаешь себя, будто рыба, плавающая в аквариуме с горячей водой. Влажность воздуха настолько высока, что кажется, будто дышишь водой вместо воздуха.

Утром Найтвуд ездил в офис местного Надзирателя, проведя бессонную ночь в отеле. Его нервы звенели, и он был слишком взволнован, чтобы лечь спать. Так что всю ночь до утра он смотрел по телевизору местные каналы, пытаясь разобраться в структуре малайского языка.

Тцан Ли Бунг, Надзиратель в Куала-Лумпуре, занимал пост управляющего на одном из крупных энергетических предприятий. Найтвуд появился на пороге его офиса, полный решимости, взвинченный до предела бессонной ночью и тремя чашками крепкого кофе. Но как только мужчина сказал, кто он, молодой малаец выставил его за дверь, не желая иметь отношения к нарушению протокола.

Найтвуд не мог его в этом винить. Разве он сам поступил бы иначе, если бы к нему неожиданно ворвался некто, заявляющий, что он тоже из Корпорации, с разрозненными засекреченными данными на руках, с которыми и сам не знает, что делать?

Тцан Ли Бунг так и не выслушал Найтвуда.

— В нашей организации не даром существуют уровни доступа. Если какая-то информация засекречена, на то есть причины. Они знают, что делают. Твоя задача только выполнять приказы, — заявил он.

— Это то, что они всегда говорят нам, — горько ответил Найтвуд, — но что, если…

Но Тцан не дал ему закончить.

— Разве не из-за таких мыслей и действий ты и попал сюда? — спросил Надзиратель.

На это Найтвуду было нечего ответить. В конце концов, часть его знала, что малаец прав, и он убрался восвояси с тем же, с чем приехал.

По крайней мере, Соломон — Надзиратель в Лондоне — выслушал его до конца. Найтвуд хорошо помнил, как вчера вечером стоял перед дверью квартиры на семнадцатом этаже одного из новых лондонских небоскребов, нервно теребя длинными пальцами клочок бумаги. Не было никакой надобности все время держать его и даже носить с собой. Но Найтвуд почти не выпускал его из рук, за последние дни замусолив до такого состояния, что он стал почти нечитабельным, — листок, вырванный из блокнота в его квартире в Рэйсте.

На бумажке был написан короткий список из нескольких имен. Список, доступ к которому Найтвуд не мог бы получить легальным путем. В нем содержались имена и адреса других Надзирателей, находящихся на Земле.

Эта информация была строго засекречена. Надзирателям были запрещены любые контакты с другими сотрудниками Корпорации, кроме личных Супервайзеров, координирующих их работу, многие из которых даже не находились на Земле. Например, непосредственное рабочее место Сафлера было расположено в Координационном Центре Корпорации на орбите Бета 3.

Надзиратели работали в полной изоляции от себе подобных и порой начинало казаться, что ты являешься единственным подобным себе на Земле. Но Найтвуд знал, что это ощущение, преследовавшее его годами, обманчиво. В самых разных уголках Земли: в Европе и Азии, в огромных мегаполисах и маленьких захолустных селениях, под разными прикрытиями живут и работают такие же люди, как он.

Найтвуд попытался успокоить бешено колотящееся сердце. Он и не думал, что встреча с другими Надзирателями вызовет в нем такую бурю эмоций. Это сейчас совсем не к месту. Голова должна оставаться холодной и трезвой. Найтвуд втянул в себя воздух и два раза нажал на звонок.

Дверь открыл мужчина средних лет. Очки, седеющая шевелюра, полный живот, проглядывающий из складок мятой рубашки. Совсем не таким представлял себе Найтвуд человека, которому поведает свою тайну.

— Посыльный «Сити Курьер»? — вежливо обратился к нему мужчина.

— Что? — не понял Найтвуд. Он во все глаза разглядывал Надзирателя, пытаясь найти в нем черты тайного сотрудника могущественной корпорации, посланного не Землю вершить судьбы.

— Вы принесли посылку? — переспросил мужчина.

— Нет, э, нет. Вы — Соломон Рэдгрэйн?

Мужчина озадаченно кивнул.

— Меня зовут Найтвуд Александер. Мне необходимо поговорить с вами.

— Кто там? — раздался из квартиры женский голос. — Курьер пришел?

— Нет, Салли, это ко мне, — крикнул мужчина в ответ и шагнул за дверь, прикрывая ее за собой. — О чем вы хотели поговорить?

Найтвуд сумбурно, глотая слова и пропуская звенья в логической цепочке рассказа, поведал обо всем, что случилось с ним в последнее время, опустив только часть о Сопротивлении. Он рассказал о слежке, Протоколе на уничтожение, о том, как с ним перестали выходить на связь.

Соломон внимательно выслушал его. Он искренне посочувствовал Найтвуду, словно тот был ему не чужим человеком, а хорошим другом. Но добродушный Соломон ничем не мог помочь. Он ничего не знал, располагая тем же уровнем доступа, что и Найтвуд, что и любой другой Надзиратель.

Теперь Найтвуд направлялся домой, задаваясь вопросом, зачем ему вообще понадобилось проделать весь этот путь. Что он надеялся узнать? Какую реакцию получить? На дальней полосе Боинг с ревом пошел на взлет, отрывая тяжелое круглое брюхо от Земли. Должно быть, на этой планете пройдут столетия, прежде чем люди научатся другим способам перемещения в пространстве.

Нет, не пройдут. Знание, открывшееся ему недавно, полоснуло сознание острой бритвой. Может, проще было бы вообще не знать того, что он знает? Пребывать в счастливом неведении. Может, тогда вообще ничего не случилось бы, и через месяц-другой он уже отправлялся бы домой.

Любопытство. Оно все-таки сгубило меня. Мало было уроков, которые я получил на Октавии? Надо было ступить на тот же путь еще раз.

Мужчина поднялся и, прихватив с соседнего сиденья полупустую сумку, направился в мужской туалет. Холодная вода, которой он плеснул в лицо, смыла дорожную пыль и усталость, но не сомнения. Найтвуд достал из кармана скомканный листок. Он еще раз посмотрел на стершиеся буквы, а затем бросил бумажку в урну.

Ургис сидел в офисе, расположенном на двадцать втором этаже, с видом на пляжи Палм Кост. Если присмотреться, то видно, как теплый ветер треплет острые листья пальм вдоль прибрежного шоссе и гонит по воде мелкую рябь. Отсюда это выглядит так, словно океан расчерчен неровными полосами разных оттенков.

В это время дня Ургис любил сделать небольшой перерыв на чашечку кофе с круассаном. Никто в офисе не разделял его пристрастия к французской выпечке. Здесь, на восточном побережье, достать по-настоящему вкусный круассан — настоящая проблема. Его ассистентка Лиззи ездила за ними каждый день на другой конец города.

Эта привычка осталась у Ургиса с тех пор, когда он жил во Франции, в Марселе. Консалтинговый бизнес позволял ему переезжать, выбирая для жизни то место, которое было ему больше по душе. На самом деле изысканная кухня — единственное, о чем он скучал после переезда в Южные Штаты. Ему нравились широкие песчаные пляжи восточного побережья, бескрайний синий океан, до которого из любой точки города можно добраться за полчаса и, конечно, превосходная погода, одинаково теплая и солнечная в любое время года.

Звонок мобильного телефона прервал его в середине трапезы, противно резанув по уху. Сперва Ургис решил не отвечать, закончив свой ланч, но потом резко отставил в сторону тарелку с еще теплым круассаном. Звонил не его офисный телефон, лежащий в кармане пиджака. Этот звон раздавался из закрытого на ключ ящика стола. Ургис быстро отпер ящик и поднес телефон к уху.

— Слушаю. Да, говори. Надеюсь, ты воспользовался экстренным каналом, чтобы сообщить о чем-то важном, иначе…

Мужчину перебили с другого конца провода. Он замолчал, нахмурившись.

— Продолжай. Да, что еще? Как его имя? А другого? Хорошо.

Ургис напряженно слушал, затем сделал на листке несколько записей. Наконец он удовлетворенно кивнул.

— Молодец, что сразу сообщил об этом. Хорошая работа, Соломон. Не беспокойся об этом, нет, это больше не твоя проблема. Я доложу, куда следует.

Ургис отключился, убирая телефон обратно в ящик. Он снял трубку стационарного телефона, переключаясь на секретаршу.

— Лиззи, у меня возникло срочное дело, мне придется уйти. Отмени встречу с представителем Нэшэнл Груп и перенеси вечернее собрание на завтра. Не знаю, вернусь ли сегодня в офис, это зависит от того, как быстро я смогу решить возникший вопрос.

Положив трубку, Ургис быстро поднялся и, захватив пиджак и ключи от машины, стремительно покинул офис. Через несколько минут в помещение вошла молодая секретарша. Качая головой, она забрала со стола недопитый кофе и бросила в урну остывший круассан.

Найтвуд захлопнул за собой дверь и бросил ключи на тумбочку. После долгих перелетов и постоянной смены часовых поясов он валился с ног от усталости. За трое суток ему едва удалось поспать восемь часов, и то урывками. Бросив нераспакованную дорожную сумку в угол, мужчина направился прямиком в душ, мечтая только о том, чтобы смыть дорожную грязь и завалиться на кровать.

Выйдя из душа, Найтвуд блаженно растянулся на кровати поверх покрывала. Наконец-то можно вытянуться во весь рост и устроить голову на подушке вместо скатанного пиджака. Он взглянул на время — половина шестого вечера. Мужчина уже погружался в сон, как что-то заставило его резко открыть глаза. Что-то было не так, — что-то, связанное со временем.

Понадобилась минута, прежде чем Найтвуд стряхнул паутину сна и сообразил, в чем дело. Часы на прикроватной тумбочке показывали пять сорок семь вечера, суббота. Суббота. С этим параноидальным расследованием Найтвуд совсем забыл, что пропустил пятничный доклад.

Конечно, в свете последних событий это не имело особого значения. Но все же… Все же Найтвуд исправно выходил на связь с Супервайзером каждую пятницу на протяжении последних восьми лет. Столь давнюю привычку не просто забросить за одну неделю, даже если эта неделя перевернула все вверх дном.

К тому же существовала небольшая, трусливая часть его, которая все еще надеялась, что ситуация может разрешиться. Что Сафлер не выходит на связь из-за внутренних проблем в Корпорации или технических неполадок, а может, просто занят каким-то неотложным делом. Разумом Найтвуд понимал, что верить в это глупо, но, в конце концов, он всего лишь человек — не самый разумный, не самый уравновешенный, довольно эгоистичный и просто растерянный.

Со стоном Найтвуд поднялся с постели и на ватных ногах поплелся на кухню. Сперва ему нужен кофе, много кофе. Неся в одной руке кофейник и чашку под мышкой, он отпер дверь в свое маленькое высокотехнологичное убежище. На всякий случай проверил грайпер, но с тех пор, как пять дней назад он проверял свой доступ, ничего не изменилось: по-прежнему горел красный.

Найтвуд сел за компьютер, собираясь писать отчет. В эту минуту он сам себе был противен, но мужчина заключил с собой негласное соглашение: до последнего вести себя так, будто ничего не случилось. К тому же чувство отвращения к себе не было для него новым, он мог смириться с этим.

Найтвуд до краев наполнил чашку кофе, собираясь подключить модуль связи. Открыл пачку сигарет, но та оказалась пуста. Мужчина подошел к шкафу и, встав на цыпочки, стал шарить рукой по верху. Нащупав длинную коробку, он вытащил блок. Пусто. С тоской бросив взгляд на дымящуюся кружку, Найтвуд вышел из дома.

Он направился к углу Восьмой и Мердингера, где виднелась сгорбленная фигура, склонившаяся над старым раскладным столом.

— Как идут дела, Гарсиа?

Пожилой мексиканец в побитом молью пальто и бейсболке с надписью «Тихуанские Орлы» поднял голову, отрываясь от кроссворда в еженедельном «Вестнике Рэйста».

— Не так хорошо, как в девяносто восьмом, — ответил он со вздохом.

— А что было в девяносто восьмом? — поинтересовался Найтвуд, хотя слышал ответ раз двадцать.

— В девяносто восьмом я только перевез семью в Рэйст. То было благодатное время для иммигрантов и приезжающих на заработки. Человек с хваткой мог построить с нуля бизнес, заработать состояние. Мне тогда удалось урвать кусок этого пирога. Хорошее было время. Тогда у старого Гарсиа еще была хватка, да, да, хоть по мне и не скажешь, все так и было.

Для Гарсиа определение «человек, обладающий хваткой» было высшей похвалой. Он в самом деле обладал когда-то задатками бизнесмена. Сумел с нуля поднять закусочную, а затем и небольшой ресторанчик. Но время изменилось, мелкий бизнес поглотили крупные торговые сети. Гарсиа разорился и теперь торговал сигаретами на углу пересечения одних из самых оживленных городских артерий.

В этом богатом деловом квартале он смотрелся нелепо: старый мексиканец со своим складным стулом и крашеным столом, близоруко уткнувшийся в бесплатную газету в поисках кроссвордов.

Но Найтвуд покупал у него сигареты не из жалости и тем более не потому, что они были дешевле на несколько копеек, а для того, чтобы поболтать со стариком. Почему? Может, потому что был так же одинок? Или потому, что это знакомство ни к чему не обязывало. Он не должен был рассказывать старику о себе, как пришлось бы рассказывать другу.

В жизни Найтвуда вообще было немного людей, с кем он мог поговорить. Не признаваясь себе в этом, он нуждался в этих редких контактах и потому никогда не изменял им.

Вернувшись домой, Найтвуд снова сел за стол. Кофе безнадежно остыл, зато первая затяжка сигареты принесла истинное наслаждение. Он снова взялся за модуль связи, но его отвлекло замигавшее на экране окошко оповещения. Браузер Найтвуда был настроен на автоматическое получение определенных новостей. Триггером служили некоторые слова, фамилии или названия фирм и предприятий.

В этот раз перед Найтвудом открылась статья Лондонской Таймс. Не понимая, каким образом она попала в его список, он быстро просмотрел новость о взрыве, прогремевшем в одном из жилых домов. Предположительно, утечка газа, погибло восемь человек жильцов. Найтвуд взглянул на фотографию, чашка с кофе чуть не выпала из руки.

Задыхаясь, он быстро набрал в браузере последние некрологи. Среди имен погибших было то, которое он так боялся увидеть. Боялся и знал, что оно будет там. Соломон Рэдгрэйн.

Найтвуд запустил пятерню в короткие волосы, будто собирался выдрать клок. Мысли текли беспорядочные, как грязная сточная вода в канале Оусли. Он должен что-то предпринять. Но что? Сделав несколько глубоких вдохов, словно рыба, выброшенная на берег, он нажал на значок Ситлекса в нижнем правом углу экрана.

К счастью Ролли уже был дома и сразу ответил на звонок. Найтвуд старался подавить ноты паники в голосе:

— Привет, Рол. Есть минута?

— Для тебя хоть две, нет, даже пять. Что не сделаешь для старого друга? Особенно после того дельца, что мы провернули неделю назад. Нехилые бабки за такой плевый взлом! Кстати, хочешь знать, что Ролли сделал с деньгами? Я тут познакомился с одной чиксой на форуме «Ограничениям-перемещений-в-сети-точка-нет», там последнее время все наши собираются. Тебе тоже, кстати, стоит зайти. Там иногда и халтурку можно найти, и просто с пиплом пообщаться. Ну так вот…

— Ролли, у меня нет на это времени, — резко оборвал Найтвуд.

Лицо хакера вытянулось и застыло, но через мгновенье снова задвигалось, живя своей жизнью.

— Что это, Стрэнжер? — очень серьезно спросил Ролли, щурясь с экрана монитора. — Прижали на работе, узнали, чем ты еще подрабатываешь? Задолжал бандитам крупную сумму денег, надо нарыть компромат? Продал богатому клиенту нерабочую программу? Или у тебя снова…

— У меня на хвосте нет федералов, Ролли, — раздельно произнес Найтвуд. Он начинал вскипать, как чайник, оставленный на плите. — Послушай, у меня нет ни времени, ни терпения на твои остроумные замечания. Мне нужна помощь.

— Хорошо, я…

— СЕЙЧАС.

Ролли характерным жестом ботаника поправил сползшие на нос очки. Он слегка растерялся. Раньше Найтвуд всегда идеально владел своим голосом и своей маской. Он не позволял себе поведение, которое могло хоть как-то выдать тот факт, что он был не тем человеком, за которого себя выдавал. Найтвуд понимал, что может насторожить и спугнуть парня, но у него не было времени на игры.

— Сегодня утром в Лондоне произошел взрыв. Мне нужно, чтобы ты покопался в компьютере одного из погибших. Посмотри, не было ли там чего подозрительного.

Ролли кивнул. Лицо оставалось таким же растерянным, но все же он был профессионалом. Какая-то, очень небольшая, погребенная в самой глубине, часть его разума знала, когда надо замолчать и делать дело.

— Хорошо, — выдохнул Найтвуд. — Имя этого человека: Соломон Рэдгрэйн. Не отключайся, говори мне обо всем странном, что найдешь.

С минуту Ролли молча сопел, корча вэб-камере самые невообразимые рожи. Затем лицо его просветлело, и Найтвуд понял, что он вошел.

— Ну что там? Какие-нибудь папки, файлы? — нетерпеливо подгонял мужчина.

Глаза Ролли бегали по монитору, словно по странице книги, которую он читал.

— Не так быстро. Ага, вот!

— Что там? — Найтвуд чуть не подскочил, придвинувшись к самому экрану.

— Нет, ничего.

Снова раздался стук клавиш. Ролли морщил лоб и двигал губами.

— Здесь ничего нет, — наконец заключил он.

— Поищи… поищи скрытые папки, виртуальные диски. — Найтвуд лихорадочно соображал. — Проверь, с чем он работал последнюю неделю. С кем связывался, на какие сайты заходил.

— Не гони, не гони. — Пальцы Ролли летали над клавиатурой со сверхзвуковой скоростью.

— Все чисто. А нет, постой-ка.

Найтвуд затаил дыхание.

— Кажется, нашел. Во сколько произошел взрыв?

— В семь сорок по лондонскому времени.

— Ну да, так и есть. Как раз перед этим он связывался с каким-то странным IP. Я уже видел такой раньше. — Парень замолчал, припоминая что-то. — Ну да, точно! Похожий адрес я видел, когда неделю назад взламывал тот сервер для тебя.

Глаза Ролли под мутными стеклами очков блеснули догадкой. Он уставился на Найтвуда.

— Кажется, ты в глубокой жопе, дружище, — констатировал он.

— Кажется, да.

Найтвуд чувствовал, будто идет по тонкому льду, который при каждом шаге трещит под ногами. А под тонкой ледяной коркой — зияющая пустота, черная и холодная, как пустота бескрайнего космоса.

— Во что ты вляпался? — вывел его из ступора Ролли, чье бородатое лицо все еще занимало пол экрана.

— Я… э… мне надо проверить еще кое-что.

Найтвуд начал просматривать сообщения с новостных порталов Куала-Лумпура. «Мэр города пообещал увеличение льгот», «Известный спортсмен спас девочку…», «Из тюрьмы выпустили…», «В квартире известного предпринимателя взорвалась бомба».

Найтвуд резко втянул носом воздух и постарался подавить панику, накрывавшую удушливой волной. Нервно постукивая ногой по полу, он прочел:

«В квартире известного предпринимателя взорвалась бомба

Вчера, около десяти часов вечера, в квартире на Лоронг Сунгаи прогремел взрыв. Погиб господин Тцан Ли Бунг, занимавший пост управляющего в одном из крупнейших малазийских энергоперерабатывающих предприятий. По предварительной версии следствия в квартире была установлена бомба. Причиной убийства господина Тцан Ли Бунга могла послужить его профессиональная деятельность».

Найтвуд задыхался. Профессиональная деятельность. Тцан был Надзирателем, как и Соломон, как и он сам. Он знал, что это не может быть совпадением. Один день он наносит Надзирателям визит, на другой они умирают.

— Проверь этого, — дрогнувшим голосом попросил Найтвуд, отсылая Ролли статью. — Не связывался ли он с тем же адресом?

— Так и есть, — ответил Ролли чуть погодя. — Это плохо, Стрэндж. Не знаю, во что ты вляпался и как связан с этими ребятами, но вот мой тебе совет: ни за что не связывайся с IP-адресами, которые выглядят, как инопланетная криптограмма.

Найтвуда словно шарахнуло чем-то тяжелым по голове. Он перевел взгляд на модуль связи, лежащий рядом на столе. Ну конечно! Оба Надзирателя отправляли отчет в Центр перед тем, как были убиты. Они оба подключались к Виртел! Должно быть, программисты Корпорации что-то сделали с модулем связи. Стоит подключить его к компьютеру и бах! — от тебя остаются только кровавые ошметки на стенах.

— Эй, приятель, ты в порядке? — Должно быть, Найтвуд выглядел действительно пораженным, если даже Ролли, не замечающий ничего вокруг, увидел это.

— Не уверен, — медленно ответил мужчина, шокированный настолько, что оказался не в состоянии солгать.

— Ты же знаешь, что должен делать, так? Собирай манатки и вали из города. Езжай в какую-нибудь глушь и заляг на дно, пока все не уляжется.

— Но я не знаю, когда все уляжется, и уляжется ли вообще, — растерянно ответил Найтвуд. — И… как же моя работа? А квартира?

— Забудь про квартиру! Ты еще не понял? У тебя на хвосте какие-то очень недружелюбно настроенные типы, мафия, а, может, правительство. Я слышал, у них есть специальное секретное подразделение, которое…

В окошке замигало сообщение «Извините, связь прервалась».

Не сразу Найтвуд понял, что это означает: они добрались и до него. Паника накрыла темной волной. В ужасе Найтвуд вскочил со стула. Плохо соображая, что делает, он пятился к двери, не спуская глаз с модуля связи, будто тот мог ожить и накинуться на него. А затем развернулся и опрометью бросился вон из квартиры.