Надзиратель планеты Земля

Глава 12. Свое место

Переминаясь с ноги на ногу, Найтвуд стоял под дверью. В двадцатый раз спрашивая себя: «Зачем я здесь?». Он не собирался сюда приезжать, ноги сами привели его. Минуту назад он уже было решил отправиться обратно, но вернулся. «Да что я, мальчишка что ли?». И он позвонил в дверной звонок.

— Найтвуд? — на секунду Кейси оторопела. Еще ни разу он не приходил к ней по своей воле. Но самообладание тут же вернулось к ней.

— Проходи. Я никого не ожидала в такой час.

— Спасибо, — буркнул Найтвуд, протискиваясь в прихожую. Спрашивая себя, зачем же он все-таки здесь.

Девушка вопросительно смотрела на него.

— Полагаю, тебе уже сообщили, чем закончилась наша поездка. — сказал Найтвуд просто, чтобы не молчать.

Кейси пригляделась к нему, выражение лица стало озабоченным.

— Ты плохо выглядишь, — сообщила девушка.

— Почти не спал прошлую ночь, — отмахнулся Найтвуд.

— Ты принимаешь лекарства? — строго спросила Кейси.

Найтвуд вспомнил про пузырек с таблетками, который носил в кармане с тех пор, как в прошлый раз его скрутил приступ. Нащупав баночку, он вытащил ее на свет. Найтвуд уставился на нее с недоумением, будто и сам не знал, что она делает у него в кармане.

— Да она полная, как и была! — всплеснула руками Кейси и начала толкать Найтвуда в сторону гостиной.

Не раздеваясь, мужчина уселся на диван. Рядом на кресле лежала раскрытая книга и очки. А он и не знал, что Кейси носит очки.

— Сиди здесь. Я принесу воду запить лекарство, — скомандовала девушка.

— Лучше сделай кофе.

Кейси с сомнением покосилась на мужчину, но вид у него был такой, что спорить не стала. Она исчезла на кухне, а через минуту появилась с большой чашкой, от которой исходил дурманящий аромат.

Кейси поставила чашку на журнальный столик и опустилась на диван рядом с Найтвудом.

— Ты в порядке? — спросила она, забравшись на диван с ногами.

И как женщины чувствуют, когда с мужчиной что-то неладно? Как кошки. Она действительно напоминала взъерошенного котенка: с растрепанными рыжими волосами, которые обычно были аккуратно уложены. Сейчас же она казалось такой… близкой.

— Нет, — неожиданно для себя ответил мужчина. — Я не в порядке.

И прежде чем он успел заткнуться, слова полились из него, как вода из выкрученного до отказа крана.

— Знаешь, за все годы я так и не смог привыкнуть к жизни на Земле. На моей родной планете жизнь людей идеальна, потому что они всегда знают, что делать, как поступать. Наперед знают свой путь. Но я… со мной всегда что-то было не так. Потому что я не знал. Я всегда сомневался в том, что мне говорили. И в итоге, ну, в общем, я оказался здесь.

Многие годы я презирал Землю, считал себя лучше. Я верил, что исправился, действительно верил в то, что встал на истинный путь. Но теперь я не знаю… Я просто снова облажался. И самое ужасное, что я не понимаю, где.

Должен был ли я быть с Корпорацией до конца? Верить в них, служить их идеалам даже после всего, что узнал? Или может, я сразу должен был догадаться, что дело нечисто? Если бы я не сделал этот дурацкий доклад, то… то тогда…

— Тише… — Кейси аккуратно погладила его по спине. — Это не твоя вина.

Но Найтвуд только замотал головой. Он ничего не видел перед собой и ничего не чувствовал. Совсем ничего.

— Я считал себя лучше, — продолжал он, — но я был не прав. Я не исправился и ничего не понял. Наоборот, только запутался еще больше. Я смотрю на Грэма и на тебя и вижу, что у вас есть цель. Вы знаете, что и зачем вы делаете. И вы уверены, что это правильно. А я просто… Я везде чужой. Мне нет места на Октавии, и здесь мне тоже нет места после всего, что я натворил.

Найтвуд задыхался. Ему казалось, что он тонет. Тьма смыкается вокруг, а свет отдаляется все дальше и дальше. Он не может выбраться, не может выплыть, не может дотянуться до удаляющегося света, потому что тьма, влекущая на дно, на самом деле — внутри него.

— Так создай его, — произнесла Кейси, заставляя его вынырнуть.

— Что? — не понял Найтвуд. — Он чувствовал себя разбитым, больным, сломленным.

— Свое место. Если у тебя нет места, создай его, — повторила девушка.

Найтвуд удивленно посмотрел на нее, не вполне понимая, что она имеет в виду.

— Ты не понимаешь. Как ты не видишь: мне нет места ни здесь, ни там. На Октавию я не смогу вернуться из-за того, что произошло. А на Земле… ну, Земли скоро не будет.

— Расскажи, что случилось на Октавии, — вкрадчиво попросила Кейси.

Найтвуд помялся. Он не привык раскрываться перед людьми. Честно говоря, до последних дней, до Грэма и Кейси, он годами ни с кем не говорил. Мальчишка, с которым они играли в шахматы по выходным, да старик мексиканец, продающий сигареты — вот и все его контакты.

Но сейчас что-то надорвалось внутри. Найтвуд чувствовал, что должен поговорить с кем-то, иначе эмоции просто разорвут его на части. К тому же, для человека, который хочет что-то скрыть, он и так сказал слишком много.

— Я был еще зеленым мальчишкой, — начал он, — когда мы создали «Башню». Мы — это я и мои друзья, по большей части хакеры. Те, кто не хотел следовать предназначенному им пути либо не верил в то, чему нас учили. В общем, в «Башне» состояли те, кто сомневался в общественной системе.

Суть «Башни» состояла в том, чтобы создать организацию, стоящую над общественными и государственными структурами. Организацию, которая следила бы за ними и могла беспристрастно судить об их действиях. Как я сказал, мы не верили правительству, а потому взламывали их сервера, влезали в базы данных, искали документы, а затем выкладывали в открытый доступ.

По сути, мы не занимались ничем серьезным. Просто мальчишки, что мы могли знать о реальных делах? Хаотичные сведения, собранные нами, никому не могли навредить, как и дать ответов на наши вопросы. Но однажды, почти случайно, я наткнулся на кое-что важное.

Я взломал правительственную военную программу и нашел документы, доказывающие, что правительство устраивает секретные военные операции на территории суверенных государств. Я был на седьмом небе от счастья, получив доказательства того, что мы были правы.

Конечно, мы выложили эту информацию в сеть, сочтя, что люди должны об этом знать. Я чувствовал себя настоящим героем.

А на следующий день ко мне в дверь постучали с ордером на арест. Меня обвиняли в том, что по моей вине пострадали люди. Но это была чистой воды ложь. Им нужно было дискредитировать деятельность «Башни», объявив нас преступниками.

Данные, собранные мной, убрали из сети на следующий же день. «Башню» закрыли, а меня посадили. Но просидел я недолго. Вскоре меня завербовали лететь на Землю по программе перевоспитания заключенных.

Остальное, думаю, ты и сама знаешь.

Только закончив рассказ, Найтвуд решился посмотреть на Кейси. Она смотрела на него немного удивленно, словно не узнавала. Но в ее взгляде не было осуждения, только грусть.

Девушка взяла его за руку, улыбаясь краешками губ. Ее глаза были синими, как глубины океана.

Найтвуд схватил с кофейного столика чашку, делая большой глоток. Он поперхнулся и закашлялся. Ему вдруг стало ужасно неловко за свою откровенность. Он не понимал, что он здесь делает и зачем рассказал все это малознакомому человеку.

Он поспешно поднялся с дивана.

— Пожалуй, мне пора, — проговорил он, не глядя на Кейси.

— Постой, — остановила его девушка, поднимаясь следом. — Хватит убегать.

— Убегать? Я не убегаю. — Найтвуд удивленно посмотрел на нее.

— Это именно то, что ты делаешь, — спокойно произнесла Кейси, стоя напротив. — Убегаешь от проблем, от Корпорации, от того, что произошло на Октавии. От меня.

Сердце ухнуло куда-то в пропасть. Его бросило в жар, по венам потекли электрические разряды. Он посмотрел на Кейси и понял, что не может двинуться с места.

— Я не такой сильный, как ты, — глухо произнес мужчина. Голос не слушался.

— Нет, ты такой. — Кейси шагнула к нему, оказавшись совсем рядом.

Найтвуд закрыл глаза, чтобы вдохнуть ее запах. Благоухание пряных духов мешалось с крепким запахом кофе и ароматом жасмина, который исходил от ее тела. Найтвуд ощутил, как закружилась голова, будто во сне, когда вдруг теряешь почву под ногами и начинаешь падать. Ты не можешь контролировать это, все что ты можешь — это проснуться. Но когда он открыл глаза, она не исчезла. Кейси все еще стояла напротив, смотря на него своими большими синими глазами. На ее губах играла легкая усмешка, и это стало последней каплей.

Найтвуд шагнул к ней, сократив дистанцию до нуля. Их губы встретились. Найтвуд перестал понимать, что делает. Его дыхание смешалось с ее, а руки зажили собственной жизнью. Ее губы были горячими и сладкими, а тело — упругим и одновременно податливым. Ее волосы щекотали лицо и шею, окутывая облаком ее аромата.

Впервые за бесконечно долгое время Найтвуд позволил себе забыть, кто он и где он. Словно в лабиринте, они потерялись в переплетении рук и вздохов, пока ночь шептала их имена.

Найтвуд ушел, пока Кейси еще спала. Он долго сидел рядом с ней на кровати, слушая тихое дыхание, но так и не осмелился разбудить. Что он мог сказать? Что решился предпринять глупый самоубийственный ход ради находящейся на последнем издыхании надежды? Или ради нее?

Найтвуд вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он чувствовал тянущую слабость и странную пустоту внутри, словно прошлой ночью отдал себя без остатка. Однако в голове была легкость. Мужчина обнаружил, что ему думается легко и свободно, как после хорошей шахматной партии.

Возле автовокзала он сел на автобус, идущий через центр в деловой район Рэйста. Кроме него в автобусе ехала только пара работяг, возвращающихся с ночной смены, да пьяный мужик в дорогом, но грязном костюме, уснувший у окна. Найтвудсмотрел на пустые улицы, проплывающие за окном. Они заполнятся людьми, спешащими на работу, только через несколько часов. Город стряхнет с себя зыбкие объятия сна, и жизнь выплеснется на его улицы бурлящим потоком.

Высоко взошедшее солнце осветит щедрыми лучами и студентов, бегущих на учебу с конспектами под мышкой, и бизнесменов, спешащих по дорогим офисам, и бродяг, роющихся в мусорных бачках в поисках алюминиевых банок. И никто из них не будет подозревать, что это начался один из немногих оставшихся им на этой земле дней.

Раньше Найтвуд и бровью не повел бы по этому поводу. В самом деле, в нижнем ящике его тумбочки лежит грайпер с открытым доступом к транслокации. А это значит, что уже через несколько часов он может оказаться на Октавии или любой другой обитаемой планете на выбор.

Но вместо этого он едет к себе домой, зная, что там заложено взрывное устройство, чтобы забрать модуль связи и попытаться найти рычаги давления на Корпорацию. И почему он делает это? Потому что где-то в этом огромном городе мирно храпит, раскинувшись на огромной кровати, Грэм. И что-то лепечет во сне, повернувшаяся на бок, чтобы обнять, и не нашедшая его рядом Кейси.

Найтвуд открывал квартиру на ощупь. Лампочка в коридоре опять перегорела, а в его отсутствие некому было позвонить в обслуживающую компанию. Снова войти в свою квартиру, открыв дверь привычным движением, было странно. Найтвуд испытывал смесь тревоги и облегчения. Он надеялся, что за квартирой уже давно не следят, поняв, что он не собирается туда возвращаться. И все же лучше поскорее забрать то, за чем пришел, и убраться восвояси.

Мужчина открыл дальнюю комнату отдельным ключом, и она предстала перед ним в том виде, как он оставил ее тем вечером. Компьютер был по-прежнему включен, рядом с монитором стоял почти полный кофейник, чашка с недопитым кофе и пепельница, полная окурков. Книги были раскрыты на тех же страницах, на которых он читал их в последний раз. Все выглядело привычно, только пыли прибавилось. И еще появился новый запах. Запах запустения, который появляется в помещениях, где давно не было людей.

Найтвуд обратил внимание на раскрытый ящик, где раньше держал грайпер. Да, видимо, он действительно забрал его перед тем, как выбежать из квартиры. Модуль связи тоже лежал на том же месте, где он его оставил — слева от монитора. Найтвуд сделал шаг по направлению к столу, в комнате резко похолодало.

Он не успел ничего предпринять. Сафлер появился перед ним, словно вырос из-под земли. Найтвуд затравленно огляделся по сторонам, но Супервайзер как будто пришел один.

— Ну, здравствуй еще раз. Надеюсь, последний раз.

Сафлер с любопытством оглядел комнату, затем Найтвуда. Он улыбался.

— Что, не ожидал меня увидеть? — с притворным удивлением спросил он.

— Не ожидал, что, увидев тебя, так долго буду дышать, — угрюмо проговорил Найтвуд.

Он и правда не понимал, почему все еще жив.

— Как ты мог такое подумать! — воскликнул Сафлер, всплеснув руками. — Мы же не звери! Нет, нет. Это всего лишь небольшой дружеский визит.

— Что тебе нужно? — спросил Найтвуд после паузы.

Единственная возможная причина того, что он еще жив, — это грайпер.

— Ты думаешь, что я пришел за грайпером, который ты у меня украл? Не волнуйся об этом, это маленькое недоразумение уже улажено. Как и более крупное, — я говорю о Сопротивлении.

Найтвуд ощутил, будто в груди образовалась дыра, быстро заполняемая отчаянием и ненавистью.

— Что ты сделал? — процедил он сквозь зубы, сжимая кулаки.

Жалко, в этот раз Сафлер не повторил своей ошибки и явился в виде голограммы, иначе Найтвуд без раздумий набросился бы на него, чтобы задушить.

Мужчина заложил руки за спину и прошелся по комнате, не подняв при этом ни облачка пыли. Выражение его лица не оставляло сомнений в том, что случилось что-то ужасное. Супервайзер медлил с ответом, что приводило Найтвуда в еще большую ярость.

— Ты что, всерьез думал, что твое маленькое путешествие останется незамеченным? — наконец заговорил он, все еще улыбаясь. — Мы знали о твоем появлении в Центре с первой минуты. — Сафлер выдержал небольшую паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. — Хочешь спросить, почему мы дали тебе уйти? В данном случае ты живой оказался полезнее, чем мертвый. Ты сыграл нам на руку, приведя прямо в Штаб Сопротивления. И теперь мы забрали то, что принадлежало нам: я имею в виду грайпер, конечно. И заодно уничтожили этот рассадник сомнений — Штаб.

Сафлер демонстративно рассматривал ухоженные ногти рук, и Найтвуду показалось, что он в жизни не видел ничего более отвратительного.

— Но почему было не сделать это раньше? Зачем столько времени…

— Играть с вами? — закончил Сафлер, оторвавшись от созерцания своих рук. — Руководство решило, что на всякий случай не мешало бы узнать планы этих дикарей. Мы, конечно, контролировали всю информацию, которой они располагали, но все же… осторожность еще никому не навредила. Мы следили за каждым вашим движением и всегда были на шаг впереди. С самого начала у вас не было ни единого шанса.

Ощущение поражения было всепоглощающим. Найтвуд был слишком шокирован, чтобы адекватно отреагировать на то, что сказал Супервайзер. В горле пересохло, он с трудом разлепил губы.

— Так вы намеренно позволили мне узнать о ваших планах: продать Землю за пост Председателя Межгалактического Совета? И ради этого вы собираетесь уничтожить все живое на Земле?

Сафлер сдержанно вздохнул, глядя на Найтвуда, как на неразумного ребенка.

— Ты так ничего и не понял. Жизнь в этих джунглях ничему не научила тебя. Это бизнес, малыш.

Сафлер повернулся к Найтвуду спиной. Деловым взглядом он осмотрел компьютер и документы, которыми был завален стол.

— Это надо будет проверить. Кто знает, какие еще сведения ты утаивал от нас? О, не переживай об этом. Это все равно больше не твоя квартира. Видишь ли, Министерство забрало ее обратно.

— И почему это? — только и вымолвил Найтвуд, хотя знал, что сейчас находится в полной власти Сафлера. Как тот и хотел.

— Как, ты еще не понял? Видно, твои аналитические способности сильно переоценивают. Министерство предоставляет жилье только своим служащим. А ты больше не работаешь на Министерство. Тебя уволили сегодня утром.

— Я смотрю, ты обо всем позаботился. Что дальше? Убьешь меня?

Сафлер удивленно вскинул брови.

— Зачем? Ты больше не представляешь опасности. Даже служащий первого уровня теперь не стал бы марать руки о такую мелкую сошку, как ты. К тому же, какой смысл тебя убивать? Скоро ты и сам умрешь. Видишь ли, твоя болезнь действует безотказно. И, кстати, она не лечится.

Внутри Найтвуда что-то перевернулось. Но в этот раз все встало на свои места.

— Что это? Рак? — спокойно спросил он.

— О, это намного лучше рака. Раковые клетки, структура которых многократно усилена. Эту болезнь невозможно вылечить. За несколько месяцев она убивает человека со 100 % гарантией.

— Откуда она вообще взялась? — так же безразлично спросил Найтвуд, как будто теперь это могло иметь значение.

— Военные разработки.

Найтвуд ощутил укол, отдаленно напоминающий недоумение. Ощущение было приглушенным, словно пробивалось сквозь ватное одеяло.

— Но я думал, у нас нет военных технологий…

— Так же, как и все остальные. И они продолжат так думать, — ответил Сафлер.

Найтвуд обнаружил, что не удивился ответу.

— Не переживай из-за этого, — между тем продолжал говорить Супервайзер. — Твоя недальновидность предсказуема. Наука и технологии во благо общества и человека, — отличная маскировка для разработок таких проектов, которые ты даже не можешь вообразить. Простой человечек спит спокойно, а у нас полностью развязаны руки. И все довольны.

— Так что, все эти разговоры про единственный верный путь, про вред ошибок и сомнений — всего лишь прикрытие ваших истинных целей? — спросил Найтвуд, скорее, чтобы потянуть время, уясняя для себя истинное положение вещей, чем потому что нуждался в ответе.

— До тебя как-то туго доходит, — поморщился Сафлер. — Свобода выбора, несомненно, имеет свою ценность. Но только, когда выбираешь ты, а не кто-то другой.

Он посмотрел на часы, на глазах теряя интерес к разговору.

— Ну, думаю наше общение на этом закончено. Прощай, Найтвуд. Желаю тебе счастливого конца света на этой жалкой планетке. Если, конечно, ты доживешь до того, чтобы его увидеть.

Он щелкнул пальцами. В комнате снова похолодало, но на этот раз в ней появилось два вполне реальных мордоворота. «Эффектное появление», — вяло подумал Найтвуд. — «Ведь они сидели где-то и ждали сигнала».

— Господа, выпроводите господина Александера из квартиры. Он больше не имеет права в ней находиться.

Найтвуд не пытался сопротивляться или спорить. Он не пытался вразумить Сафлера или выторговать себе право на жизнь, которая оказалась ложью от начала и до конца. Все потеряло смысл, даже борьба.

Под руки его выволокли на улицу и бросили со ступенек. Найтвуд не устоял на ногах и растянулся на асфальте.

— Сафлер велел передать, чтобы ты больше не появлялся у него на глазах. Если снова задумаешь какую-нибудь глупость, он может передумать насчет того, чтобы оставить тебя в живых, — проговорил один из мордоворотов и для подкрепления слов пнул Найтвуда под ребра.

Подумав, он ударил его еще раз, в живот, после чего они с напарником скрылись в доме. В том доме, где Найтвуд прожил восемь лет и куда больше не сможет вернуться.

Ситуация была Найтвуду крайне ясна. Ясна до боли, до рези в глазах. Он поднялся, держась за ребра, и побрел по улице прочь.

Когда стемнело, Найтвуд ощутил тянущую к земле усталость. Хотелось просто лечь, закрыть глаза и уснуть. В поисках закутка, куда можно забиться, он осмотрелся по сторонам. Похоже, он забрел в «мусорный квартал», как называют это место горожане.

Старые облезлые пятиэтажки времен первой волны застройки жались друг к другу, как бездомные псы зимой. Большая часть из них была предназначена под снос. В таких домах годы назад было отключено электричество и вода, но в них по-прежнему жили люди.

Окрестные муниципальные службы втихую устроили на окраине квартала свалку, чтобы избежать налогов, полагая, что, когда квартал будут сносить, город уберет свалку за свой счет. Но квартал по-прежнему оставался на месте, а свалка росла. Воздух здесь пропитался вонью от гниющих отходов. Город сливал сюда свои нечистоты, чтобы престижные районы могли оставаться экологически чистыми и сэкономить пару монет на налогах.

Опустевшие после расселения дома стали прибежищем для бездомных, нелегалов и всякого сброда. Обычные горожане никогда не совались сюда, справедливо опасаясь за свой кошелек и даже жизнь. Мэр Рэйста давно обещал зачистить это место, ставшее гнойной раной на теле города. Это было одним из его предвыборных обещаний, но за годы правления он так не исполнил его.

Все знали почему, но никто не мог ничего поделать. Причина того, что квартал продолжал существовать год за годом, переживая многие другие, находящиеся в куда более приемлемом состоянии, крылась в его расположении. Он находился недалеко от центра, под боком «деловых районов», и являлся лакомым куском для застройщиков, которые никак не могли поделить «мусорный квартал» между собой.

Найтвуд, квартира которого находилась в деловом районе, просто дошел до этого места пешком. Поняв, где он, мужчина со страхом огляделся по сторонам. С наступлением темноты, вместо фонарей на улицах и света в окнах домов, в «мусорном квартале» зажигались костры. Вонючий дым от сжигаемого мусора окутывал все вокруг плотным облаком. Возле горящих бочек собирался разный сброд — бомжи, бродяги, проигравшиеся картежники, прячущиеся от долгов, преступники, избегающие встреч с полицией.

Найтвуду стало сильно не по себе, когда он понял, куда его принесли ноги. Но вскоре мужчина обнаружил, что бродящий вокруг народ не обращает на него никакого внимания. В помятой испачканной одежде, небритый, невыспавшийся и больной, бредущий, согнувшись в три погибели, он отлично вписался в местное окружение.

«Вот я и дожил до того дня, когда мусорный квартал принимает меня за своего. Ниже опуститься уже нельзя», — подумал Найтвуд.

Но на самом деле всегда можно опуститься еще ниже. Найтвуд понял это, когда ощутил под носом предательскую влагу. При его состоянии здоровья он вообще должен был валяться в постели под присмотром врачей, горстями глотая таблетки.

Найтвуд почувствовал сильное головокружение. В прошлый раз, когда такое случилось, он свалился без сознания. Так что на этот раз, чтобы не упасть, он поспешно опустился на землю прямо посреди узкого грязного переулка.

Голову внезапно сжали тиски боли, с такой силой, что перед глазами поплыло. Найтвуд завалился на бок, прижав колени к груди и обхватив голову руками.

— Эй, смотри на этого доходягу. Что приятель, обштырялся так, что перед глазами черти пляшут?

Неприятный смех отозвался в голове гулом. Найтвуд с трудом разлепил глаза. Над ним стояли двое. Он не видел лиц, в глазах двоилось, но они явно не собирались помочь ему подняться.

— Проверь карманы. — Один пихнул локтем приятеля.

Второй опустился рядом с Найтвудом и начал шарить по карманам куртки. От него несло кислым пивом и застарелой блевотиной. Найтвуд почувствовал, что его сейчас вывернет и застонал. Не обращая на него внимания, парень поднялся. Он протянул разочарованно:

— Голяк, только пара монет и жетон на метро.

— Гляди, а одежка-то у него вроде ничего.

Второй присматривался к куртке, которую Найтвуду дала Кейси. Парни переглянулись и начали стаскивать ее. Найтвуд засопротивлялся. Он попытался отпихнуть одного и попал ему по уху.

— Ты совсем охренел?! — заорал тот и двинул Найтвуда в челюсть.

Удар не был сильным и не смог бы причинить вреда, если бы Найтвуд был здоров или хотя бы мог сосредоточить зрение на грабителях. Но он не мог. Голова мотнулась в сторону, ударившись об асфальт. В глазах потемнело. Мужчина ничего не видел, только ощущал новые удары.

— Эй, Курц, оставь. Оставь, говорю, — услышал Найтвуд голос одного из парней. — Смотри, у него кровь. Если ты прибьешь этого доходягу, нам на хвост опять сядут копы. Ты этого хочешь, а?

Кажется, парень сумел вразумить дружка, потому что удары прекратились. Найтвуд услышал быстро удаляющиеся шаги перед тем, как его затянуло внутрь черного тоннеля.