На золотом крыльце

Глава 4 Новый дом

Вообще-то мне всегда казалось, что наше богохранимое отечество устроено сложновато. Но мне как бы семнадцать, а не семьдесят, и я наверняка кучу разных вещей не понимаю. Однако целых четыре общественные системы внутри одной монархии — это, пожалуй, слишком!

С монархией все предельно просто: есть Государь, нынче — Иоанн Иоаннович, есть его сыновья — Василий, Дмитрий и Федор, соответственно — Иоанновичи. Фамилия у них — Грозные, по наследству от величайшего менталиста всех времен и народов, Иоанна IV Васильевича, за умение внушать шок и трепет врагам и друзьям прозванного как раз Грозным. Все остальные царские родственники — внуки, дяди, братья, кузены и прочие — Рюриковичи. По большей части — тоже менталисты, но не такие мощные, как правящая семья, и близко нет! Слыхал я историю, как наш Государь прибыл в эльфиский анклав на Байкале — Ород-Рав, и одной только волей своей прекратил там междоусобицы, утихомирил лес и заставил разбушевавшиеся кланы лаэгрим — сибирских эльфов — выполнить вассальные обязательства и выставить добровольческий стрелковый корпус для участия в Балканской войне.

Да и совсем недавно что-то такое рассказывали в «Панораме» по телевизору, когда нас водили в интернате на информационный час. Мол, предотвратил войну с чжурчжэнями одним своим появлением на берегах Амура. Великий старик! И власть его на самом деле абсолютна, он по щелчку пальцев может город-миллионник заставить хором петь и в ногу отплясывать «Танец маленьких цыплят», если захочет. Но он умный и аккуратный, и всяким мракобесием вроде как не страдает, хотя, если в национальных интересах — то запросто! Есть еще Госсовет из магов и Государственная дума — из цивильных, они там советуются и законы сочиняют, это понятно.

А вот все, что чуть ниже, чем правящая династия — так здесь в Государстве Российском творится, на мой взгляд, какая-то дичь! Вот, например, земщина, к которой относится и Пелла — тут магией пользоваться нельзя. Зато тут имеется местное демократическое самоуправление и действует гражданский и уголовный кодекс, перед которыми все равны. А уровень технологий довольно скучный, тот же Сонечкин планшет с сенсорным экраном для местной пацанвы за чудо-артефакт сойдет. Может, у них даже машины на бензине ездят, сложно сказать. Хотя нет, это вообще дремучая древность, вряд ли…

А за забором Экспериментального колледжа — уже опричнина. Кампус — часть земель под личным патронатом династии. Тут тебе и магия, и технологии самые передовые на грани фантастики, и вообще — тепличные условия. Однако — настоящий электронный концлагерь и управление от искусственного интеллекта. Мол, мы даем тебе все блага мира, а ты нам — свою свободу и душу. Так себе расклад, как по мне.

Есть еще юридики, то есть — уделы или домены кланов магической аристократии. Там настоящий кибермагический феодализм со всеми ужасами и пережитками старины глубокой. Зато — с магией! И анклавы нелюдских рас, где действуют нечеловеческие законы, и сервитуты — где всё сразу и вперемешку… Это если про Хтонь не вспоминать, но Хтонь — это штука сложная, я сам до конца не разобрался. В общем, не страна, а лоскутное одеяло!

И на границе одного из таких лоскутов я и стоял, прямо у ворот кампуса магического колледжа. Ворота светились мягким зеленым светом, и вывеска над ними — тоже. Такое произведение искусства довольно странно смотрелось внутри Пеллинского лесопарка, эдакого островка природы посреди махровой земщины.

Земщина в Пелле оказалась очень типичной и скучной. То есть: четырехэтажные панельные дома, магазинчики, пекарни, почтовые и банковские отделения, парикмахерские, электробусные остановки, какие-то забегаловки, рыночек и церковь. Все — довольно обшарпанное и серое, ничего интересного. Таких миллион по всей России, от Белостока до Владивостока и от Колывани до Эривани… И частный сектор — чуть более интересный, с забавными особнячками и с улицами, которые не улицы, а почему-то линии — под номерами.

И посреди этой скукоты — лесопарк. А в нем — опричнина и ворота, то ли магические, то ли жутко технологические.

— Давай, жми, — сказал куратор. — К тебе выйдут.

Сверху накрапывал дождик, шумели кроны громадных деревьев, перекликались птички, а я стоял и тупил, глядя на ворота посреди леса. Никакой ограды, только футуристического вида ворота на разбитой асфальтовой дороге! Но я нутром чуял: кампус защищен кое-чем получше бетонного забора и колючей проволоки… Наверняка периметр охранялся магией.

— И вот еще что, мы тут с ребятами пообщались и решили: выпишем тебе официальную благодарность от собственного светлейшего князя Григория Воронцова Кавказского опричного полка за участие в ликвидации опасных террористов. Все-таки с гранаткой у тебя хорошо получилось! — и протянул мне руку в бронированной перчатке, для рукопожатия. — Контакт мой у тебя есть, можешь смело обращаться, я остаюсь твоим куратором за пределами колледжа. Любые вопросы, слышишь?

— Слышу, — сказал я и, отвечая на его рукопожатие, ощутил ладонью холодный металл бронескафа. — Спасибо, господин куратор… Князь?

— Князь… — он хмыкнул. — Такой там и князь, название одно. Владимир меня зовут. Вон, за тобой уже пришли. Но нажать все равно придется.

Я и нажал — на сенсорную кнопку на столбике рядом с воротами. Что-то пиликнуло и решетчатые, светящиеся теплой зеленью створки ворот поехали в сторону. Я неожиданно увидел молодого мужчину в аккуратном сером френче и отутюженных брюках, лет двадцати пяти, наверное. Он, оказывается, стоял все это за воротами, и, несмотря на приличное расстояние между прутьями створок, рассмотреть его до сих пор было невозможно. Снова — жуткое колдунство? Наверняка!

— Михаил Титов? — спросил встречающий, поставив ударение, как и положено, на второй слог. — Добро пожаловать!

Из-за его спины выглядывали две смазливенькие девчонки в белых блузках и клетчатых коротеньких юбочках — очень на грани. Он-то был явно из педагогов, а они-то из студенток! Моего возраста, точно. Оглянувшись еще раз на куратора, я шагнул вперед и протянул папку с документами:

— Все верно, Михаил Федорович Титов, прибыл после инициации первого порядка из… — договорить я не успел, поскольку был вежливо перебит останавливающим жестом руки.

— Из плохого места прибыл, я знаю, — грустно кивнул молодой препод. — Меня Иван Ярославович зовут, Кузевич моя фамилия, я историю магии преподаю и социальным педагогом подрабатываю. Девочки, отведите его к Боткиной, она заждалась уже, а я занесу документы в канцелярию. Оформимся быстро, электронные копии все у нас есть. Миша, заселение в общежитие — только после тестов. Некоторым студентам порой требуются дополнительные… Э-э-э-э… Дополнительная помощь в плане контроля за даром, сам понимаешь — есть пироманты, есть темные, есть другие естественные склонности, небезопасные для окружающих…

— Негатор на шею повесите? — предположил я. — Ладно, ведите, все равно хуже, чем было, вряд ли будет.

И потер разбитую бровь. Вообще, последние три месяца моему лицу не везло: то на грабли во время хозработ наступлю, то о дверь туалета саданусь, то темную устроят, то самую банальную драку, то — с крыши швырнут. Теперь вот — дорожно-транспортное происшествие. Вполне понятно, почему на меня эти девчонки таращились, как на чудище лесное: весь в щепках, листьях и иголках, лицо окровавленное, с опричником за руку попрощался, а тот еще и благодарность за ликвидацию террористов выписать обещал… Не с той ноги я в новое учебное заведение захожу, ой не с той!

— Пойдем… Те! — девочки и не думали представляться, одна из них махнула мне рукой, и они пошли по уложенной плиткой дорожке в сторону виднеющихся среди деревьев зданий.

А местный историк и соцпед — Иван Ярославович — остался побеседовать с князем Барбашиным. Точно — меня будут обсуждать. Психологический портрет, склонности, предпочтения, интересы. Знания, умения, навыки… Что там преподы обычно обсуждают? Нифига они обо мне не знают, ни-фи-га! Потому что я и сам о себе мало что знаю, получается.

Тут было интересно, это точно. Учебные корпуса выглядели стильно, технологично и вместе с тем — уютно. Не безликие гробы из металла и стекла, но и не слишком вычурные, всего в меру. Здания, которые я рассмотрел, оказались невысокими, этажа в три, со всякими колоннадами-террасами-балкончиками и стеклянными куполами, ни одного одинакового строения! Классно сделано, вот и все. А еще тут под сенью деревьев располагались специальные площадки для практических занятий. Крепкое каменное основание, а над ним — ажурные, но наверняка прочные прозрачные полусферы, похожие на оранжереи, внутри которых студенты вытворяли всякую волшебную дичь под присмотром преподавателей.

Пока шел — увидел перебрасывающихся огромной каменюкой элементалей, парня, который раз за разом пускал молнию из руки в уклоняющегося и подначивающего его препода. А еще — девчонку лет пятнадцати, которая чуть ли не вальсы танцевала с натуральным рукотворным торнадо, и двух пацанов, они сражались друг с другом огненными мечами. Красота, да и только! Мне такое нравится — когда практики много. И практики не в коровнике с лопатой и не с кувалдой на сносе очередного здания — такие штуки в интернате практиковались постоянно — а вот так вот, с выдумкой и по специальности!

— Не отставай… Те! — торопили меня симпатичные провожатые, постоянно шушукаясь между собой и оглядываясь на меня.

Их хвостики на головах так и подпрыгивали, клетчатые юбочки и белые блузочки выглядели просто отпадно, так что отстать я не мог, даже если бы очень хотел. Тут скорее пристать хотелось, но я сдерживался. Сложнее всего было смотреть под ноги, а не на эти самые юбочки! Что за садист придумал такую форму одежды вообще? Чтобы саботировать учебный процесс? Или воспитывать в студентах стрессоустойчивость?

Так или иначе, две подружки довели меня до стеклянных дверей двухэтажного домика со странным стеклянным конусом на крыше. Тут явно располагался медпункт и какие-то лаборатории, а на стойке регистрации дежурил студент — какой-то лысый парень в белом халате. Наверное, чуть старше меня, но сказать сложно — больно внешность у него специфическая оказалась.

— Святцева, кого это вы привели? — спросил он. — Новенький, что ли?

— Новенький! — закивала названная Святцевой, и хвостики на ее голове запрыгали еще сильнее. — Его к Ольге Андреевне, для тестов.

— А чего ты со Святцевой поздоровался, а со мной нет? — пискнула вторая девчуля возмущенно.

— Так я и со Святцевой не здоровался, — резонно заметил лысый. — Угомонись, Выходцева, мне что твои, что ее тощие прелести — тоньше лезвия!

— Тощие прелести? — они переглянулись и стали стремительно краснеть. — Розен, ты офигел?!!

Мне этот парень сразу понравился. Было в нем некое вселенское спокойствие, вся его худая фигура выражала максимальный флегматизм, даже глаза пребывали в полуприкрытом состоянии. Глумиться над такими девочками, в таких юбочках — это нужно обладать невероятной выдержкой и чувством собственной значимости! Мне до такого уровня просветленности очень далеко!

— Что тут у нас? — появилась откуда ни возьмись Ольга Андреевна. — А, прибыл Михаил Титов собственной персоной? Слышала, с приключениями добрались?

— Ольга Андреевна, ему благодарность будут выписывать за убийство убийц! — заверещали девчонки наперебой, позабыв про Розена, который страдальчески закатил глаза в мою сторону, по всей видимости предлагая мне пострадать вместе с ним. — И вообще — он что, у нас учиться будет? Он же уголовник какой-то, сразу видно! Смотрите, все лицо в крови, какой кошмар! Он же наших мальчишек затиранит! Или научит матом ругаться и сигареты курить!

Ну, что за курицы, а? Вот симпатичные, а такие туповатые — сил нет! Это я-то — записной хулиган? Здрасьте, приехали.

— То есть — медаль за уничтожение банды террористов! От опричников Кавказского полка! — продолжали создавать шумовую завесу Святцева и Выходцева. — А еще у него глаза разные, смотрите! А где он будет учиться? А на какой курс его определят? А какая у него спецуха? А с кем жить будет?

Как только упомянули опричный Кавказский полк, Розен оживился: он с интересом глянул на меня и проинформировал:

— У меня старший брат — майор в Кавказском полку. Командир батальона. Я после колледжа к ним хочу, целителем.

— У меня куратор оттуда. Князь Барбашин, — пояснил я. — Я интернатский.

— Силен! — кивнул Розен. — Убил-то кого? За что благодарность?

— Не убил, гранату из рук выбил у какого-то гнома. Ну… Телекинезом, или что-то вроде того. Гном в засаде сидел.

— Силен… — снова кивнул Розен.

Ольга Андреевна едва отбилась от двух пигалиц и спровадила их за дверь.

— Я вижу, вы уже познакомились… Денис, тогда тебе и проводить тесты. А я понаблюдаю, — сказала она. — Михаил, не волнуйся, все пройдет нормально. Денис — студент второго курса, один из лучших в колледже, очень перспективный целитель, даже для… Хм! Даже для пустоцвета. Отличный пример успешного и прогрессирующего волшебника, который большое внимание уделяет академической магии, не злоупотребляя естественным даром. Тебе точно будет чему у него поучиться.

По бесстрастному лицу Розена невозможно было понять, какие эмоции у него вызывает такой поток елея на его лысую голову. Мне бы жутко польстило, если бы Боткина так хвалила меня. Однако лысый философ стоического типажа только кивнул своей головешкой снова и сказал:

— Пшли. Тебе надо переодеться и душ принять. А то ты весь какой-то вонючий и неопрятный.

— Не получится, — откликнулся я.

Меня, если честно, подбесили такие его комментарии. Вонючий я, подумаешь! Он бы по лесу побегал от мужиков с пулеметами, я бы на него посмотрел! Вонючий… А показался таким нормальным парнем.

— В каком смысле? — удивился Розен. — Что — не получится?

— Переодеться, — во мне снова включился режим выдачи дичи через рот, и я ничего не мог с этим поделать. — Не получится переодеться у меня.

— Как там тебя — Титов? — он навис надо мной сутулой и худой лысой скалой. — Ты чего дуришь?

У меня рост немаленький, можно сказать даже, что я — длинный, а этот лысый Денис оказался на полголовы выше, точно. Может, он — два метра?

— Я не дурю, — сунул я руки в карманы. — Не могу я переодеться, честно.

— Так… — кажется, мне удалось его пронять, он смотрел на меня явно не понимая, что делать дальше. — Ты объяснишь толком или нет? Ольга Андреевна, чего он голову дурит? Почему он не может переодеться?

Боткина, в отличие от Розена, все поняла. Она вздохнула, почти как мама вздыхала, когда я был маленький, и ответила:

— Он из интерната, Денис. У него не во что переодеться. А до того, как официально зачислиться в колледж, на довольствие стать, форму получить, в общежитие заселиться и в библиотеку за учебниками сходить, он должен пройти тесты. Как решать вопрос будем, господин лучший студент второго курса?

— А! — обрадовался Розен и повернулся ко мне: — Так не беда. Пока мыться будешь, я твою одежку почищу.

Увидев, как у меня полезли брови на лоб, он отмахнулся:

— «Основы прикладной магии» под редакцией Я. С. и Г. С. Пепеляевых-Гориновичей. Там такой полезной волшебной лабуды полно, даже цивильный справится…

— Даже кто-о? — я и руки из карманов высунул, настолько невероятные вещи мне тут рассказывали.

— Даже цивильные, — кивнул по своему обыкновению Розен. — Пошли уже, затрынделись мы с тобой, дела надо делать!

А я все шел и думал: если цивильные могут магичить, то какие же они тогда цивильные? Или я чего-то не понимаю? В чем тогда разница между обычными людьми и волшебниками? Нет, конечно — одежду почистить и, к примеру, утихомирить лесной пожар — это не одно и то же, но ведь и я всего лишь гранатку из рук гнома выколупал, а тот опричник — Нидгард, Нейдгардт… В общем, он ведь электромобилями кидался! Между мной и им такая же разница, как между мной и цивильным, который может почистить одежу магией, получается.

Тесты оказались скучными. Понятное дело, они взяли анализы, сунули меня в какую-то капсулу, чтобы просветить насквозь, провели другие чисто медицинские процедуры. Убедились что я не вшивый и не плешивый.

Однако,как я понял, администрацию колледжа в первую очередь интересовал контроль и а во вторую — границы способностей. У них тут внутри научно-медицинского блока имелась своя экспериментальная площадка, на втором этаже, где меня и изводили этими бесконечными: «Согни ложку, разогни ложку, ложки не существует…» Гнул и двигал я не только ложки: еще металлические, пластиковые, деревянные и керамические шары разного размера, предметы обихода и мебели, даже клетку с белыми мышами.

Результаты меня слегка раздосадовали, а моих экзаменаторов — вполне удовлетворили.

По факту — фигово я управлялся со своим даром, мог пока что только тянуть и толкать неодушевленные предметы в одном направлении. То есть в двух — вперед и назад, получается. Из утешительного — ограничений по материалу не было, что угодно мне оказалось подвластно, кроме живой органики. Вот это было странно: во время инициации я притянул к себе вполне покрытые листьями, зеленые и цветущие ветви дерева! А на второй день вентиль крутил. Но Боткина пояснила: при инициациях и не такое случается, там концентрация маны огромная, эфир бурлит, так что проявления дара во время рождения нового мага и присущие скромному пустоцвету постоянные магические способности коррелируют между собой весьма косвенно. Так что никаких мне вырванных с корнем деревьев, мой предел пока что — пять кило неодушевленной материи.

А про менталистику я и не думал им говорить: обойдутся. Моя Библиотека — это мое супер-оружие. Я еще сам до конца не разобрался, чего там могу вытворять. Да и Королёва я им не отдам: у нас попаданцы хоть и не редкость, но опричникам для опытов сдать могут. Начнут из меня тайны иных миров клещами тянуть — а оно мне надо?

— Можешь подрасти до пуда, это точно, — Розен почесал лысую голову, помечая что-то в планшете: тонком, почти невесомом, чуть ли не прозрачном. — Ну, и, конечно, диапазон перемещений расширишь, но тут нужна практика, и, поверь мне, тебя затошнит от телекинеза уже к концу лета… Мне на первом курсе бородавки, чирьи, укусы клещей и мозоли, ей-Богу, ночами снились! Но теперь я могу вот так!

Он ткнул пальцем меня в бровь, и я почувствовал, как защипало, а потом спросил:

— И что это было?

— Подлечил, — сказал Розен. — Шрамик за неделю рассосется. Пулевое ранение не вылечу, но фингал под глазом, вывих и тому подобное — очень даже! Особенно удается мне кожные болезни исцелять… Даже псориаз одному дядьке убрал, но потом, правда, у меня кровь из носу шла и голова кружилась. Но собой гордился! Это если о естественном даре говорить.

— А о чем еще можно говорить? — на всякий случай уточнил я.

— Об академической магии! Это тебя преподы просветят. Тоже — затошнит! — пообещал лысый студент-целитель.

— Скучно будет? — с опаской спросил я.

— Не-е-е-ет! Вот что-что, Титов, а скучно у нас в колледже тебе точно не будет!

Лучше бы он ошибся тогда. Но ни он, ни я, ни Ольга Андреевна и понятия не имели, насколько Денис Розен тогда оказался прав. Может, у него тоже — двойная инициация? Может, он оракул по второй специальности?

главный корпус

общежитие

научно-медицинский блок

Денис Розен

Выходцева и Святцева