На тропах судьбы

Глава 12

Гринольв с присными прибыли быстро, им в конце концов было не так уж далеко лететь, а драккары перемещались чертовски быстро. Особенно когда вирдманы пытаются выжать из них всё, что можно, и немножко того, чего нельзя. А они пытались! Моя передача не отличалась информативностью, я просто сообщил, что красный зверь упал, но может быстро очухаться. Воткнул копьё в его глаз уже потом. Однако народ не стал разбираться насколько там дракон недееспособный, корабли выстроились бортами, «канониры» прицелились по неподвижной мишени и шея дракона оказалась сначала истыкана снарядами баллист, а затем изорвана «воздушными пузырями», вывернувшись под неестественным углом. Теперь, пожалуй, можно было считать, что дракону настал окончательный кабздец, хотя я чувствовал, что его сердце пусть медленно и натужно, но продолжает биться. Могучее тело чудовища отказывалось понимать, что уже мертво, даже утратив связь с мозгом через пробитый снарядом позвоночник, сказал бы кто-то. А другой бы ответил, что и курица по двору без башки вполне может бегать.

Я же промолчал, адреналин немного схлынул и порванная щека не располагала к красноречию. Теперь, наверно, придётся шить. Если конечно в моей требухе нет ничего такого, что уже меня убило. А то тоже валяюсь, смотрю на поверженного противника и не знаю, что сам уже труп. Хотя это, вообще-то говоря, славная смерть, не каждый может похвастаться, что пал, завалив дракона. Таких Один в Вальхалле наверно лично на пороге медовухой встречает, валькирии на шею вешаются, а в собесе деревянную ногу дают и попугая матершинника… Ан нет, это из другой оперы.

От размышлений мои туго работающие мозги спас Гринольв, спрыгнувший на камни с приземлившегося рядом со мной драккара. Старикан быстро подбежал ко мне, припал на колено, приподнял мою голову и залил в глотку ядрёное целебное зелье со словами:

— Пей быстрее, дурень.

Выхлебав предложенное, я с трудом проговорил:

— С такой фекой неуфобно. Полофину профил наферно.

— А телекинез мой на что, — фыркнул старикан, после чего гаркнул. — Берси, сумку мою тащи. А вы чего стоите⁈ А ну всё с себя сняли и омылись кровью пока свежая. Бегом, Хелль вас дери!

— Тебе б тоже омыться, лифним не будет, — проговорил я, пошевелившись, чтоб чуть удобнее устроится на твёрдых камнях.

— Как только буду уверен, что ты не умираешь, и закончим с «погорельцами», — проворчал вирдман, водя надо мной слегка светящимися ладонями.

Замечание было дельным, но прислушиваясь к организму я всё-таки ощущал, что всё не так уж плохо. Нет, заколбасило меня конечно знатно, переломов хватает, мозги сотряслись (да, там было чему сотрясаться), ран немало и не только на морде, внутренние органы травмированы… Но со мной не произошло ничего такого, что может убить взрослого ассона, а я, несмотря на примесь эльфийской крови, крепостью от соплеменников в худшую сторону не особо отличаюсь. Не зря очаг праны развивал, стремясь не отставать от окружающих. Однако кое-какие кости надо подсобрать, попить зелий и целительные заклинания лишними не будут, если хочу в нормальный срок встать в строй. Что Гринольв собственно и подтвердил, пока зашивал мне щёку на скорую руку вымоченной в крепком самогоне шёлковой нитью. Когда пасть подлечена, алхимические декокты всё-таки вливать в пациента несколько проще.

Разобравшись же со мной, наставник и правда отправился омыться драконьей кровью вместе с остальными, благо она продолжала вполне бодро вытекать из разорванной шеи зверюги. Владыки неба — твари магические, а потому их алая жидкость в жилах имеет вполне себе волшебные свойства. Да, она не наделяет абсолютной неуязвимостью. Но тем не менее, даёт прочность человеческой шкуре где-то на уровне той, которой может похвастаться средне паршивый сяньский железнорубашечник. Только мастеру боевых искусств надо прилагать усилия, чтобы держать удар, а «помывшимся в особом душе» — уже нет. Не говоря о том, что тот же Сяо теперь настолько Железнобокий, что его разве что дробящим оружием бить, на острые клинки он теперь наверно может высокомерно плевать. Если они конечно не совсем уж эпически-магические или что-то вроде того. Остальные хирдманы, поднаторевшие в использовании духовной энергии для упрочнения своего тела, теперь тоже должны стать ох как крепче. Пожалуй, особенно я. Драконья кровь влияет тем сильнее, чем она свежее, а когда меня ей окатило с ног до головы, ящер был ещё жив и даже относительно здоров.

Пока я валялся, приходя в себя и чувствуя, как целебное зелье действует на мой организм, остальной народ был поголовно занят. Гринольв развернул кипучую деятельность, гоняя всех в хвост и гриву, те кто успел окунуться в кровь, тут же были отправлены хватать топоры да начинать быстро и решительно разделывать тушу, в первую очередь вскрывая корпус, чтоб добраться до внутренних органов. Едва на этом фронте работ оказалось достаточно тружеников, как следующая партия счастливцев была озадачена сбором алой жидкости жизни под крик:

— Берите чашки, бурдюки из трюмов, бочонки и вообще всё, что найдёте, и собирайте всё до капли! Она по два с лишним своих веса золотом идёт. Кто сейчас вякнул, что зря на землю столько пролили⁈ Вот ты, Вигнар, её с камней и будешь собирать. Бегом, мать твою за ногу!

Я на всё это невольно усмехнулся. Конечно, идеальным был свежак, но должным образом сохранённая юшка драконов очень даже годилась для алхимии, зелья из неё получались такие, что очешуеть можно. Иногда правда буквально. Нашёлся один умник, который сотворил эликсир драконьей мощи, который, и правда, очень солидно повышает физические кондиции человека, но при этом превращает людей в страшных чешуйчатых угрёбищ. Тех, кто переживёт изменения, конечно, что даже с лечебными зельями и при наличии толкового мага-целителя под рукой получается не всегда. Хорошо хоть просто омовение ничего такого не творит.

Разобравшись с насущной задачей по сбору крови, точнее делегировав её, старый вирдман погнал новую группу хирдманов на драккар Брана, где они подхватили обгоревших парней, накачанных зельями по самые брови. Пострадавшие бессознательные хирдманы тоже получили свою порцию «красного душа», после чего были возвращены на корабль. Заодно наставник вспомнил обо мне и мою многострадальную тушку уволокли в импровизированный лазарет на палубе драккара. Правда, я быстро доковылял до борта, чтобы продолжить наблюдать за цирком с конями. Не зря говорят, что человек может вечно смотреть на огонь, воду и то, как работает другой человек. А если оные труженики ещё и рубят на мясо ту тварь, которая только что пыталась тебя убить, то вообще хорошо.

Пока я ловил дзен и старался принять позу поудобнее, в которой тело будет меньше болеть, народ наконец вскрыл драконью грудину и добрался до сердца весьма солидных размеров. Самый ценный и важный орган владык неба с пожалуй самыми вкусными свойствами. Вкусивший свежего сердца дракона излечивается от всех болезней и ядов, раны на нём отныне заживают в разы быстрее, его физическая мощь возрастает едва ли не вдвое, а ещё он обретает долголетие. Если нужный кусок плоти съест человеческий подросток лет пятнадцати, то к его активному сроку жизни можно смело прибавлять сто лет. Если речь о взрослом человеке в чьих волосах ещё нет седины, то пятьдесят. На стариков драконье сердце действует меньше всего, но и им даёт вполне заметную прибавку к продолжительности жизни. Так что когда Гринольв с ассистентами, попавшимися под руку принесли нам куски красной плоти, первым делом я сказал:

— Сначала ешь сам.

— Да что мне это… — начал было седобородый вирдман, но я его прервал.

— Минимум ещё десять лет! А с твоей магической силой, может и все двадцать! Так что бери и жри. Если не станешь, Асгардом клянусь, прикажу скрутить тебя и пропихнуть кусок в глотку, уж всем хирдом как-нибудь управимся.

— Не забывайся, ученик! — строго посмотрел на меня наставник. Всё старый хрыч в Вальхаллу собирается, а я ему тут, сволочь такая, отсрочки организую и здоровье поправляю на пару с Иви.

— Не заставляй меня выполнить своё обещание, учитель. К асам за стол успеешь, а пока ты всем ассонам нужен живой и крепкий, — примирительно сказал я. Нет, конечно это мой поход, предводитель тут один… Но при этом учитель и старший родич у нас фигура считай сакральная, за такой тон разговора я достоин всяческого порицания. Был бы. Если бы речь о чём-нибудь другом шла. А то тут предлагают седому барану счастье даром, а он нос воротит и ломается как девка. — А потому сожри уже долбанный кусок драконятины. Тут всё равно на всех хватит и даже что заготовить останется.

— Хелль с тобой, — буркнул вирдман, зажевав шмат сердечной мышцы размером чуть больше детского кулака. Всё-таки передозировки данного «препарата» допускать тоже было нельзя. Если слопать слишком много, человек подыхал в страшных муках. В исчезающе редких случаях, опять же, получался чешуйчатый урод, но при этом полностью лишавшийся разума от боли. Собственно из подобных вещей и растут все эти слухи про то, что убивший дракона сам становится драконом, а также просто истории про посмертные проклятия летающих ящеров. — Но готовься, встанешь на ноги и я повторю все уроки о почтении к старшим.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул я, беря отмеренный старым вирдманом кусок и закидывая в рот. Повреждённая щека опять, естественно, отозвалась болью, но тут нужно было просто потерпеть. Схомячу, обрету возможность быстрее восстанавливаться от ран, бодрее всё заживёт.

— Ладно, раз спорить силы есть, то на алхимию найдутся подавно. Топай и разворачивай походную лабораторию, — махнул на меня рукой Зелёный Волк, повернувшись к бессознательным раненым, которых следовало накормить сырым фаршем. Больше свежака богу свежака!

Я же просто буркнул с набитым ртом:

— Угу.

Перечить было бесполезно, так что пришлось плестись и разворачивать на своём предыдущем флагмане малый уголок технического прогресса. Часть дракона, разумеется, будет употреблена сразу, пока он ещё теплый, но отнюдь не он весь. Туша будет разделана под чутким руководством Гринольва, но бо́льшая её полезная часть должна быть грамотно сохранена. Кровь, куски сердца, печень, чей кусок мне тоже принесли и я был вынужден сжевать его буквально на ходу, пламенные железы, воздушнолевитационный узел, почки, селезёнка, уцелевший глаз, аккуратно извлечённый из глазницы скорее всего самим Гринольвом… В общем, я зашился в работе до самого вечера. В какой-то момент ко мне присоединились Бран, Хакон и Эйнар, но их деятельность прошла едва ли не по краю сознания. Ко мне подходили извозюканные в крови хирдманы, отдавали очередные куски драконятины или ёмкости с кровью, я работал алхимией или просто накладывал сохраняющие заклятия, потом появлялся новый кусок летающего ящера и решать вопрос нужно было уже с ним. Затем история повторялась. И снова. И опять. В общем, очухался я только на закате, когда мне под нос поднесли фляжку со словами:

— Выпей.

Я на автомате взял тару в руку и сделал большой глоток, после которого скривился и задал вопрос:

— Клюквенная настойка с ромашкой? Серьёзно?

— На вкус дрянь, но зато вырубаешься с неё быстро, а тебе нужно было успокоиться, чтоб заснуть, — усмехнулся Гринольв. — Залезай в шкуру и отдыхай до рассвета, я тебя пока подменю.

— Это с удовольствием. Мало тяжелого боя было, так ещё и работать после него пришлось, — проворчал я.

— Ну ты ещё скажи будто жалеешь, что большую часть славы себе загрёб, — буркнул на это оказавшийся рядом Асмунд.

— Ярлу положено первым вступать в бой и последним его заканчивать, оставляя соратникам лишь добивать подранков, — хохотнул я, опять слегка скривившись из-за не до конца зажившей щеки. — Правда, в саге всё наверно будет слегка иначе.

— Выяснится, что ты ящера вообще один убил, а мы рядом постояли? — со скепсисом приподнял мой рыжий товарищ бровь.

— Наоборот, это общее дело и мы сделали его вместе. Ещё мне не хватало, чтоб Тормод от зависти почернел, как южане с Зелёных островов, — усмехнулся я, махая кормчему рукой и сбегая подальше от алхимического стола.

На том длинный день был закончен, мавр сделал своё дело, мавр пошёл к своему драккару, где и правда закутался в медвежью шкуру и практически мгновенно уснул. Снилась мне по ощущениям какая-то странная околодраконья муть, то бесчисленные победы над другими крылатыми ящерами, то толпы жалких смертных, склоняющихся передо мной, то горы сокровищ, на которых я валяюсь аки кот на декоративных подушках. То ли красный дракон так мечтал и это мне каким-то образом перепало вместе с его съеденным сердцем, то ли просто мозг выдал всякой мути от избытка впечатлений. Скорее второе.

Пробуждение же было так себе, мыться от драконьей крови я вчера конечно не стал, а потому был грязным как чёрт. Спасибо магии, что воду можно сотворить и отскоблить от себя всякую дрянь. Приведя свой внешний вид в относительный порядок, я отправился к Гринольву, который продолжал заниматься заготовкой алхимических ингредиентов.

— Доброго утра, наставник.

— И тебе не хворать, — проворчал не выспавшийся вирдман.

— Как успехи?

— Тушу твои обалдуи считай разделали, — махнул старик рукой, указав сначала на дохлого дракона, а потом на то, что принесли к кораблю. — Берись за дело и отвлекись часа через три. Пусть костры разожгут и приготовят мяса нашей добычи.

— Несварения не выйдет, после сердца-то вчера? — поинтересовался я. Конечно, в трактатах говорилось о передозировке именно центрального органа дракона, но не хотелось бы на себе открывать новые побочные эффекты диеты истребителя чудовищ. Может ведь случится что-нибудь похуже элементарного поноса.

— Да, нет. Мне ещё мой учитель, слова своего наставника передавал, что проблем нет. Только сырым жрать драконятину не надо, особенно на второй день, — хмыкнул Зелёный Волк, отправляясь на боковую.

Я же был вынужден снова впрягаться в работу, которую прервал лишь на обед. Зато каша с драконятиной вышла очень даже ничего. Мясо у владык неба конечно жестковато, но не слишком, все оценили. Не говоря уже о том, что до нас будто только на второй день дошло, что ж мы всё-таки сделали. Мы, блин, взяли и завалили долбанного дракона нахрен! При этом потеряв лишь девятерых человек, не переживших драконье пламя. Красный монстр сжёг несколько драккаров наших родичей, разметал флот морских змеев, поубивав кучу добрых воинов, а мы убили его, заплатив лишь девятью жизнями и одним повреждённым кораблём. Это была гребаная фантастика! Просто вчера пришлось как-то очень резко впрячься в разделку туши, чтобы не пролюбить огромные деньги и собственное усиление.

Что было, пожалуй, второй важной мыслью. Мы все обожрались сердцем дракона, закусив его печёнкой и искупавшись в крови владыки неба. От этого став ох как сильнее. Конечно воинской сноровки от этого ни у кого не прибавилось, но вот физические кондиции возросли. Как, впрочем, и срок жизни. Хотя первое конечно процесс не мгновенный, а растянутый по времени… Но всё равно, в нашем возрасте встать по чистой силе вровень с матёрыми хольдами дружин конунгов, а то и превзойти их, — это очень круто. Просто, блин, словами не передать как, если матом не кричать. Причём, как говорилось в моей прошлой жизни, «это ещё не всё». У дракона была сокровищница. В ней было что взять. А потому после обеда все вирдманы, включая меня, с энтузиазмом взялись за работу, которую хотелось побыстрей закончить. Впрочем остальные тоже не отдыхали. Да, нам не под силу было «освоить» всего гигантского ящера, но бо́льшую часть мы вполне себе успешно утараканили в трюмы. Что-то после обработки магией на консервацию, а что-то нет. Те же кости, когти, шипы гребня и шкура циклопической рептилии шли сами по себе. А череп огромного монстра занял своё место на палубе моего флагмана, надёжно закреплённый прочными верёвками. Трофей был до чрезвычайности знатный, пафосный, а главное — статусный. Подстать не ярлу, но конунгу! Такой титул мне конечно был не нужен даже с доплатой, особенно со всеми причитающимися обязанностями, но вот башку летающий твари я над своим троном во Фростхейме повесить хотел. Она и мне и моим потомкам пригодится, если вдруг буду гостей принимать. Всем сразу ясно и понятно, что серьёзные люди тут сидят, а не абы кто. Резной трон же заменю к демоновой бабушке и поставлю максимально простой и удобный стул. Ну не люблю я пафосные сидячие места и вычурные короны! Уверен, они как-то влияют на тех, кто занимает троны и носит дурацкие головные уборы, причём так, что в итоге мы получаем то царя-трапку а ля Ники второй, то Марию-Антуанетту, которая советует подданным жрать пирожные, раз уж у них нет возможности купить хлеба.

Впрочем, пусть их, мёртвых земных монархов, пусть спокойно лежат в своих гробах. Мы же живы и у нас есть дела. Так что проваландавшись второй день с тушей своего дохлого врага и наконец загрузив всё что можно загрузить, мы подняли корабли в воздух и повели их к острову красного дракона. Можно было добраться по воде, но на севере архипелага обитал ещё как минимум один крупный летающий змей, было бы недурно проскочить к сокровищнице побыстрее, обтяпать свои дела и свалить. Дело тут не в разумных опасениях или тем паче трусости. Просто слишком много добычи — это тоже нехорошо, а мы люди скромные, да.