Мусорщики "Параллели"

Глава 4 "Инструкции!"

Когда Петрос и Бэбил вернулись в Диспетчерскую, обычный рабочий ритм в ней восстановился, если не считать кое-каких деталей. Сестра Квинквэ Каиньи приняла новую, третью за этот день, позу. Она подогнула под себя ноги и положила руки под щёку, будто спит. За ней, со своего рабочего места, медленно помешивая ложечкой горячее миндальное кофе, лениво наблюдал Па. Почти на другом конце зала за Джехути следил другой старший диспетчер, нервно пристукивая ногой и заламывая пальцы рук. Им был Пифий, что чуть ранее вместо Па пытался отчитаться за тревогу перед Гарибальди. Он, покусывая нижнюю губу, смотрел то на свои часы, то на входную дверь, совсем позабыв о своих обязанностях. Когда в Диспетчерской показалось начальство, он сразу отдал приказ своему помощнику, чтобы он его подменил и двинулся навстречу Гарибальди. Но не успел он дойти до главнокомандующего, как голос подал Джехути.

«Этот чёртов тихий омут Па!» — взвинчено подумал Пиф, вынужденный остановиться.

— Вы обычно куда более пунктуальны, командир, — отстранённо сострил Джехути, по-прежнему помешивая кофе, — Уже давно всё готово. Наверное, наш «Перфекционист» уже кого-нибудь взял, да и довёл до «совершенства».

— Обхохочешься, — огрызнулся Петрос, но более ничего не ответил. Бэбил прыснул кулак, а затем неловко откашлялся. Ему всё больше и больше нравился этот осирисиец.

«Ещё несколько лет, а может и всего лишь пару и из него получится превосходный главный диспетчер» — подумал он.

— Говоришь, что всё готово, а Каинья по-прежнему находится в состоянии покоя, — выдал претензию Петрос, придирчиво осмотрев Квинквэ.

— Если я говорю, что готово, значит готово. Я не вводил ей успокоительное.

— О, неужели новый метод выдумал? — с лёгким сарказмом, осведомился Гарибальди

— Нет, — ответил Па, смотря в никуда. — Банальная психология. Они ведь, по сути, дети в телах взрослых девушек.

— Не важно. Арсенал?

— Настроен, и у моего помощника.

— Метаморф?

— А смысл?

— Инструкция!

— Ну если вы настаиваете.

— Настаиваю. Регенераторы в комплекте?

— Ну, это уж…

— Инструкция!! И главное— подстраховка.

— А ну ладно, — Па неуклюже махнул рукою своему помощнику, и тот исчез в дальней боковой двери.

— Оружие?

— Дать оружию оружие?

— Правильная мысль — улыбнувшись уголками рта, согласился Гарибальди.

— В общем, всё готово, как я и сказал, если только не брать в расчёт отсутствие господина Чуви. И где же он?

— Он сказал, что ему нужно «припудрить носик», — сквозь зубы, сурово протянул Гарибальди.

Несколько человек тихонько прыснули, что не могло скрыться от Гарибальди. Послышался приглушённый кашель, полный смущения.

— А это ему зачем? — не понял иронии Па. — У него там прыщ вскочил?

Тут уже не выдержал Бэбил и, давясь смехом, он отошёл в сторонку. Петрос же просто возвёл глаза к потолку и, что-то невразумительно пробормотав, поднялся на верхнюю площадку. Это было на руку Пифу, так как главнокомандующий теперь стоял в одиночестве, недалеко от него:

— Командир Гарибальди? Простите за наглость, но я бы хотел высказать серьёзные претензии по поводу нынешней ситуации с проникновением в Грань.

— Не прощаю, но претензии выслушать готов, — с лёгкой ноткой злой иронии, ответил Гарибальди.

— Это… это не очень… разумно… посылать на такое… о-ответственное задание Чуви, командир! — нервно, через силу, начал Пиф. Было такое ощущение, что он вот-вот заплачет. Петрос посмотрел на бедного диспетчера одновременно с раздражением и с сожалением.

«Этот парниша, прям хорошо характеризует нынешнее поколение прометейцев» — с тоской подумал Петрос. От этого ему стало особенно тошно, так как Гарибальди был одним из этого племени. Только вот его поколение ещё пыталось отстоять своё место под солнцем, а вот нынешнее…А ещё в нынешнем поколении он видел и себя сегодняшнего. С тех пор, как он стал нести бремя управленца, Петрос превратился в нервного и чрезмерно ответственного сноба. Чуви был прав: он уже давно не тот Пепе, которого он когда-то знал, и уж тем более не Циклоп. Петрос всего лишь на всего Старик, а для остальных: Хмурый. Он, сам того не замечая, смягчился и впервые за весь день очень нежно улыбнулся Пифу, что не скрылось от глаз диспетчера. Тот было отпрянул, но когда Петрос заговорил, Пифий не мог не удивиться странной доброте в хрипотце Гарибальди.

— Конечно, не разумно, но в данном случае у нас нет выбора.

— Разве? Мне кажется есть.

— О! — воскликнул Петрос, слегка приподняв левую бровь. — Интересное возражение, Пиф, мой мальчик. Неужели ты думаешь, что я не просчитал все возможные варианты? Ну, так уж и быть. Я готов выслушать тебя, но ты не обижайся, если я уже знаю о том, что ты мне сейчас поведаешь.

Пиф нервно огляделся по сторонам. Многие внимательно прислушивались, а самые смелые, почти в открытую, наблюдали за спором. Он было струсил, но вот в поле зрение попал Па. Тот безразлично настраивал круглый слегка выпуклый бело-красной предмет, по размерам легко умещавшийся на ладони. Эта незаинтересованность коллеги, и (о чём знали почти все) соперника, сильно подействовали на Пифа. Он сглотнул, взглянул в глаза Петроса, и очень чётко и громко произнёс:

— Во-первых, мы сможем его легко поймать, так как из Грани сбежать незамеченным не выйдет при любых раскладах. Конечно, это несёт большой риск, ведомый к смертям мирного населения, но тогда есть и более простой, но отчасти и сложный вариант. Сообщить Каинитам о психопате. В-третьих, почему именно господин Чуви, главнокомандующий? Почему не другие мусорщики?

— А парнишка дело говорит, — подал голос Бэбил, которого на время отвлекла медитативная работа Па. — Особенно на счёт последнего пункта.

— Ну, ты, конечно, прав, Пиф. — согласился Петрос. — Прав, но не учитываешь два обстоятельства. Во-первых, почему именно Чуви. В Грани, нельзя применять физическое воздействие любого характера без ведома «Совета», за исключением экстренных случаев. А выполнять экстренную работу как раз входит в обязанности мусорщиков. Случай, как ты видишь, экстренный. Но я удивлён твоей неосведомлённости, Пиф, Чуви на данный момент единственный мусорщик, находящийся в пределах разумного расстояния. Я думаю, где-то в ближайшие сутки.

— Да, но…

— То есть, как это? — удивлённо встрял Бэбил. — Даже дежурного нет на месте? Сколько сейчас мусорщиков в отряде, кстати?

— Не считая Чуви, девять. Хана и Кротос сопровождают Риши в Тартар — плановая комиссия. Группа Нефертати на длительном задании. Они должны найти и обезвредить лидера повстанцев на Хатимане. Отряд Ивара около трёх часов назад отбыл в Одинсон. Местная полиция напала на след одно из уцелевших подразделений банды Гренадёра, а это очень опасные люди. В общем, как назло, остался лишь Чуви.

— Такое, конечно, и при нас было, но что бы вот так и сразу. Да уж, не успел вернуться и сразу столкнулся с такой прелюбопытной ситуацией. То-то ты не сразу познакомил меня с ребятами.

— Не в этом дело, — отмахнулся Петрос. — Про полноценную аккредитацию не забыл? И где этого Чуви носит?! Но я снова отвлекаюсь. Теперь почему не стоит доверять данное дело никому, кроме мусорщика. Мы имеем дело не с простым убийцей, пусть и весьма хитрым, а с человеком, что смог пройти лестницу Иакова. Этим путём в наши дни не пользуются неспроста. Смертельная радиация — это ещё малая беда. Ведь там полно опасных аномалий и искривлений пространства, а этот взял и прошёл. Так ещё, если верить датчикам, совершенно целым выбрался наружу. То есть ты понимаешь, что мы не можем рисковать ни мирными жителями, ни силовиками, как нашими, так и местными.

— Но это не отменяет того факта, что господин Чуви серьёзно задерживается, — вклинился в спор угрюмый Па. Он уже закончил настраивать странный прибор и теперь спокойно пил «кофе».

— Так что, старший диспетчер Пифий Самосис, не бери это в голову и лучше займись своей работой, — как можно мягче, посоветовал Петрос, проигнорировав Па.

— Так точно, командир, — уныло отрапортовал Пиф и совершенно разбитый побрёл к себе.

В этот момент двери как-то наигранно и мрачно открылись и впустили внутрь густой серый дым. Из сумрака коридора полилась громогласная музыка, сопровождаемая цветными бликами. И вот, в отсвете фиолетовых и жёлтых огоньков, из тумана, медленно шагая, засунув обе руки в карманы серого комбинезона и наигранно перекидывая из угла в угол рта сигаретку, появился Чуви. Став на самом краю верхней площадки, чуть ли не вплотную к ошалевшему Гарибальди, он расставил ноги на ширине плеч, поднял вверх указательный левый палец, оскалился вовсю ширь и громогласно возвестил:

— Ну, чё! Я вернулся! Не ждали, а я тутаньки! Ну, не расстраивайтесь и не радуйтесь раньше времени! Вот помогу бедняге, Хмурому, и вновь в свою обитель отбывать срок! Но я не жалею о том, что сделал, а может и не сделал, но набить рожу дегенератам это я всегда и с радостью, пусть и не без последствий. Ибо мы «Параллель»! Мы уравнители! Мы баланс! Мы чертовы миротворцы! Жалко, что кое-кто это не понимает или не помнит. Ну да ладно! К чёрту всю эту чушь, скоро и до глупцов доберёмся. Так ведь, филины?!

От такого шоу у Петроса вновь вздулась вена на виске. Смеющиеся в кулак, Бэбил старался тому не попадаться на глаза. Диспетчерская же молчала. Кто-то разинул рот, кто-то не знал, как к этому относится, но большинство просто улыбнулись, не отрываясь от своей работы, и лишь Па, всё время смотревший на дисплей своего компьютера, равнодушно произнёс про себя:

— Как-то не очень в этот раз. Обычно остроумнее.

— Остроумнее?! — озлобился Гарибальди. — Чистой воды выпендрёж, а не остроумие! Так ты из-за этого заставил наш ждать? А ну живо к Па, а затем в капсулу. ПА! Вколи ему побольнее!

— Да будет тебе, Старик! — отмахнулся Чуви. — Эй, вы, прекращаем комедию. Все свободны!

Музыка затихла, и дым постепенно расселся.

Стоило Чуви направиться к Па, как к Гарибальди сначала подошёл испуганный диспетчер с кипой бумаг, а за ним, с трудом сдерживая смех, чуть боком подобрался Бэбил.

— Пепе, ты не против, если я пойду и заварю себе чаю? Я могу и тебе принести.

До Гарибальди не сразу дошёл смысл слов друга. Неожиданно прибывшие документы несколько выбили его из ритма, и он, быстро и угрюмо пролистывая их, угрюмо пробормотал себе под нос:

— Нашли время, когда принести отчёты… Прости, что?

— Я сказал: «Ты не против, если я пойду и сделаю себе чаю?»

— Ах да! Конечно, конечно. И мне, будь так любезен, принеси.

Бэбил пожал плечами и как можно быстрее скрылся за дверью кабинета Петроса, подмигнув по дороге Чуви, что только-только, вразвалочку, добрался до Па. Осирисиец, смотря себе под ноги, нервно крутил в руках тот самый красно-белый предмет, что недавно настраивал. Чуви усмехнулся и несколько грубо начал похлопывать Па по предплечью:

— Ну, здрасте, здрасте! — наигранно и приторно засюсюкал Чуви. — Ты, конечно, красавчик! Взял и посадил на крючок «перфа». Может, теперь возьмёшь и защитишь свою гипотезу, ась?

— Вам прекрасно известно, что моя гипотеза во многом фикция, основанная на случайном наблюдении. В других случаях она скорей всего будет неэффективна.

— Да не скромничай ты, Па! Ты же ведь так упорно её доказывал Хоппи, а она, если хочешь знать, даже в чём-то прониклась, а если серьёзно, — Чуви резко перестал ёрничать. — Идейка действительно неплохая. Её нужно просто доработать и всё.

— Лесть на мне не сработает, господин Чуви, — пробубнил, смутившись, Па. — Особенно после той выдумки на счёт приказа. Но, как бы ни было, я приму к сведению ваш совет.

— Ну, вот, другое дело, — вновь засахарился Чуви. — Ладно, гони мне арсенал!

Па вяло передал Чуви бело-красный предмет. Тот, по театральному наигранно взял его и отвесил старшему диспетчеру глубокий саркастический поклон. Чуви выпрямился, подмигнул кому-то из диспетчеров, украдкой наблюдавших за ним, высоко подкинул вещицу правой рукой, поймал её левой и со всей силой сжал. Через несколько секунд он раскрыл ладонь. По ней растекалась, подобно желе, бело-красная масса. Менее чем за десять секунд это вещество покрыло всю кисть Чуви, образовав своеобразную перчатку. Она тускло светилась и пульсировала, а на костяшках пальцев и подушечках ладони выступали перламутровые линии. Чуви небрежно дёрнул мизинцем, и в воздухе с лёгким свечением появилась пузатая пачка сигарет, которую он тут же поймал. Чуви достал сигарету, зажёг, выбив искру из ногтей, и всласть затянулся.

— Не смей использовать арсенал для таких глупостей! — рыкнул Петрос, отрываясь от бумаг. — А ты, Па! Почему не заблокировал весь не нужный мусор?!

Па, заряжавший шприц-пистолет какой-то пурпурной жидкостью, дёрнулся, но не ответил на вопрос начальника.

— Не претворяйся! Я знаю, что ты меня прекрасно услышал!

— Не занудствуй, Старик! — протянул Чуви, туша сигарету и ложа пачку на стол Па. — Это лишь для теста. Не вытаскивать же мне из арсенала настоящее оружие, особенно если учесть, что в моём арсенале его и нет!

Гарибальди хотел сказать что-то нецензурное, но в конце концов предпочёл не сотрясать воздух почём зря, и вновь вернулся к бумагам. Чуви повернулся к Па. В руках у него была маленький пузырёк.

— Теперь Паутина. Вы ведь не против?

— К чему вопросы? Я ведь только и жду, когда услышу в голове занудное старческое ворчанье.

— Тогда поверните голову.

Чуви подчинился. Па открыл пробку и влил ему в левое ухо золотую тягучую жидкость. Та с неприятным звуком медленно проникла в ухо. Секунда другая и оттуда вылезло и тонкими нитями распустилось подобие паутины и оплело Чуви ушную раковину.

— Приём, приём — весело прошептал Чуви, приложив палец к виску. — Вызываю Старого зануду.

Петрос в ответ лишь безразлично отмахнулся. Чуви усмехнулся. Па, пару рас неохотно стукнув Чуви по плечу длинным пальцем с сожалением сообщил:

— Господин Чуви, я должен вколоть вам метаморф.

— А? — в голосе Чуви послышался лёгкий оттенок недовольства, что не могло скрыться от ушей Петроса, и он злобно ухмыльнулся. — Зачем это? Бессмыслица же?

— Инструкция, — продекламировал Па.

— Вот оно что! — протянул Чуви, посмотрев в сторону Гарибальди, а затем сквозь зубы, как можно тише прошипел. — Ах, ты ж, старый лис! Ну, ладно, не тот случай, когда я буду рисковать делом или твоими нервами, Старик.

— Ты не обо мне переживай, дружище, а о себе, — не отрываясь от бумаг, прокричал Петрос. — Я ведь могу и в злыдня сыграть, на целый год добившись твоего отстранения. Но, как видишь, я этого не делаю, ибо очень ценю тебя.

— Ух, хмырь хитрожопый, — с лёгкой злобой, почти беззвучно, выпалил Чуви.

— Я, конечно, всегда рад видеть те редкие моменты, когда вас обыгрывают, господин Чуви, но, может, продолжим? — угрюмо обратился к нему Па.

— Валяй.

Па прижал шприц-пистолет к шее Чуви и щёлкнул им. Чуви слегка напрягся и цокнул языком, и нервно почесал место укола.

— Странно, — пробормотал Па, пытаясь изобразить любопытство.

— Чего странно-то?

— Я знаю, что метаморф может вызвать аллергические реакции, но я не слышал, чтобы кто-то испытывал болезненные последствия.

— Если бы так было, то его и не одобрили. Логично ж?

— Тогда чего вы боитесь, господин Чуви?

— Ничего я не боюсь, — отмахнулся, Чуви. — Просто мне не по душе эта гадость. Тэк-с, началось.

Чуви приподнял левую руку, и все, кто наблюдал за ним, могли узреть начавшиеся странности с телом мусорщика.

Вены на его руке вздулись, а затем опустились, подобно плавильным мехам. Мышцы будто вскипели, пальцы налились странным мерцанием, а на ногтях заиграли искры. Через мгновение кожа стала прозрачной, как будто превратилась в гибкое и блестящее стекло, показав переплетение мышц и сухожилий. Ещё мгновение, исчезли и мышцы, обнажив кости, обвитые кровеносными сосудами и нервами. Третье мгновение и кисть вновь начала принимать былую форму, как будто в прозрачную бутыль стали равномерно наполнять густыми масляными красками разных цветов и оттенков. Ещё через мгновение всё повторилось, но при этом рука начала то изгибаться, то удлиняться, то вспениваться, а пальцы, порой весьма причудливо, переплетаться. То же самое происходило со всем телом Чуви, где особенно пугающе причудливым выглядело его лицо. Достигая конечной точки процесса, оно «оголялось» до черепа. Волосы при этом шевелились, кучерявились, меняли цвет, жирнели, ломались, но не пропадали с черепа полностью. Чуви с явным удовольствием следил за реакцией диспетчеров. На их лицах, особенно тех, кто видел это впервые (были и такие) отображалось отвращение, а то и ужас. Но вот странные метаморфозы с телом Чуви завершились лёгкой пурпурной вспышкой, и он стал совершенно обычным.

— Ну что, театрал, насладился вниманием? — буркнул Петрос, по-прежнему не отрываясь от бумаг и подписывая их старомодной ручкой. Лист за листом летели к диспетчеру, с трудом их ловя. В этот момент из кабинета вышел Бэбил с двумя чашками горячего чая. — Не забудь вынуть эти безвкусные побрякушки из ушей. Живо! И в капсулу номер один.

Чуви вынул из уха серьги и отдал их Па, а потом выпрямился и иронически, с совершенно серьёзным лицом, отдал честь Гарибальди и не спеша начал спускаться вниз к Сёстрам.

— Что я пропустил? — поинтересовался Бэбил, передавая чай Петросу, дав вольную слегка ошалевшему диспетчеру.

— Эстраду.

— Ага, значит Чуви всё ещё продолжает шоу.

— Только уж слишком однообразно. Он слишком послушный. Не к добру всё это.

Бэбил выпил немного чаю и стал наблюдать за Чуви. Тот уже спустился вниз и подошёл к ряду портальных капсул. Всего их было двенадцать штук, и располагались они напротив каждой из Сестёр. Это были длинные, около трёх метров высотой, матовые бело-зелёные сосуды-эллипсы с полупрозрачными крышками из прочного пластика. Капсулы упирались в неглубокие выемки в полу, сейчас закрытые слегка мерцающими затворами.

Чуви всмотрелся в Сестёр. Он старался не обращать на них внимания с тех пор, как вошёл сюда. Но Чуви знал, что его появление они встретили с волнением. Некоторые из них, время от времени, могли на пару секунд забыть о своих обязанностях и, хоть это нельзя было разглядеть из-за масок, они всем видом выражали радость мусорщику, прижимаясь вплотную к стёклам своих добровольных тюрем. Он хоть и обожал Сестёр, но при этом испытывал к ним и ряд не самых приятных осушений, где самым отвратительным из них была жалость. Но в этот момент Чуви подался мимолётному чувству. Он послал Сёстрам воздушный поцелуй обеими руками и опустился в глубоком поклоне, слегка проведя рукой по полу. Это произвело на них самый невообразимый эффект, что не могло скрыться от датчиков и, конечно, от Гарибальди.

— Чуви!

— Да ладно тебе, Старик. Они и так всё время в работе. За пару секунд ничего не случится.

— Да что ты говоришь! Не делай вид, будто не знаешь, что многие днём и ночью мечтают о том, что смогут обойти защиту Сестёр.

— А ну тебя, — отмахнулся Чуви и подошёл к капсуле, на боку которой красовалась цифра «1». Возле неё стояли двое. Невероятно высокие, под три метра ростом, одетые в длинные тёмно-синие балахоны — Инженеры. Балахоны скрывали их тела полностью, а руки, от кончиков пальцев до самых плеч, покрывали медленно пульсирующие перчатки, тёмно-синего, почти чёрного оттенка. Лица были скрыты за масками с респираторами с зеркальными глазницами и за плотными гладкими шлемами, таких же тёмно-синих оттенков. Всё это, вместе с длинными тощими и гибкими руками. придавало Инженерам сходство с глубоководными чудищами. Увидев Чуви, они слегка поклонились ему, и ближайший из них обратился к нему потусторонним и очень низким голосом:

— Мы недовольны столь необдуманным вмешательством в наши планы, но мы не можем отказать сыну госпожи Яирам.

— Здорово головастики, — небрежно сказал Чуви, засунув руки в карманы. — Я вот сначала с вами поздоровался, а вы вот так сразу, да в претензии. Не красиво.

— Приносим прощения, но даже нам стало не по силам ладить с «Советом», а наш орден уже не настолько могущественен, как раньше. Мы вымираем, и скоро ладьи наши навсегда наполнятся призраками прошлого, настоящего и будущего.

— Вот так я вам и поверил, головастики! — отмахнулся Чуви. — Вам и Совет не почём, как и мы, так и кто-либо. Ну, ладно. Я лично поймаю засранца и назад, и, если хотите, валите всё на меня. Они всё равно не смогут со мной ничего сделать. По крайней мере, на данный момент.

— Если на то воля ваша, — отозвался Инженер и вновь поклонился, чуть ниже прошлого раза, а после выпрямился и медленно указал в сторону капсулы. — Тогда прошу вас возлечь и постичь непостижимое всего лишь в одно мгновение. Второй инженер на что-то надавил на капсуле и повернул. Сосуд с лёгким трением начал сжиматься и уменьшаться, а когда стал чуть выше и шире Чуви, замер и беззвучно открылся. Мусорщик повернулся в сторону Гарибальди и Бэбила, отдал им честь в самой ироничной форме, на которую был способен, и устроился в капсуле. Петрос принципиально не смотрел на Чуви, а Бэбил в ответ поднял чашку с чаем. Мусорщик уже было хотел дать знать второму Инженеру, что он готов, как первый преподнёс ему такой же шлем как и у него. — Вы забыли.

— Я не забыл. Он мне просто не нужен.

— Инстр…

— А ну тебя! Давай сюда!

Крышка капсулы замкнулась, и второй Инженер начал выводить в воздухе сложные фигуры и знаки. Перчатки на его руках стали пузыриться и отсвечивать неоном. Выемка под капсулой беззвучно открылась, показывая скрываемую за ней густую и безликую неизвестность. Сосуд завибрировал и ожил. Он слегка двинулся вперёд и, сел в открытую тьму выемки. Капсула состыковалась и затихла. Первый Инженер подошёл к ней и заглянул внутрь. Чуви в ответ, не глядя на Инженера, показал ему средний палец. Инженер, проигнорировав жест, взглянул на своего напарника. Тот одобрительно кивнул головой. Второй подошёл к небольшой панели возле капсулы, и слегка провёл по ней своими длинными руками, и та ожила. Инженер начал выводить на ней новые символы. Чуть ниже ожили два прозрачных и пустых кабеля с двумя иглами на концах. Они змеям поползли к боковым отверстиям капсулы и вонзились в них. Через мгновение по ним потекла ядовито-зелёная жидкость и начала быстро наполнять камеру. В тот момент, когда она полностью заполнилась раствором, второй Инженер рассёк наискось воздух правой рукою. Капсула ожила и завибрировала. С Чуви в это время происходили новые метаморфозы. Растворилась одежда, кожа стала прозрачной. Затем начали исчезать мышцы, сосуды, органы и кости. Дольше всех держались алые глаза Чуви, но и они исчезли через мгновение, оставив лишь каркас тела. Следом обмякло и тело, растворившись в жидкости.

Второй Инженер, посмотрев на датчики, поднял в одобрении правую руку, и первый Инженер надавил на тонкий змеевидный рычаг. Жидкость исчезла в пустоте.